Источники информации по Бобровскому уезду

Любой школьник, изучающий историю нашей страны, может назвать имена предводителей крестьянских войн в России - Степана Разина, Емельяна Пугачева, может рассказать об этих восстаниях. Но были выступления крестьян, о которых не только не ведают юные вундеркинды, но и не знают многие исследователи родного края. Эти выступления носили локальный характер, то есть происходили на небольшой, определенной территории и известны сейчас только по архивным источникам и документам. Одно из таких выступлений произошло в 1739 году в Верхнем Прибитюжье. Оно охватило территорию и нынешнего Мордовского района. Во главе восстания стал жи­тель села Мордово (ныне райцентр) Дементий Максимович Зарубин.

Жители Мордово были потомками служилых людей - стрельцов, казаков, драгун, пушкарей, копейщиков - назывались однодворцами и находились на положении феодально - зависимого населения. Однодворцы обязаны были платить царской казне денежные платежи и натуральный налог, Но самым тяжелым для них было нести воинские повинности, пополняя рекрутами созданную в 1731-1735 годах Украинскую оборонительную линию. Кроме того, часто, помимо рекрутов, однодворцы были обязаны посылать людей для хозяйственных и земляных работ. Этих людей называли "подмощиками". Украинская оборонительная линия находилась за сотни верст от тамбовских краев, и однодворцы не желали покидать родные места. Набор "подмощиков" начинался весной, в разгар сева. А потерять мужчину, единственного кормильца в семье, означало обречь семью на голод и вымирание. В 1738 году однодворцы двух уездов - Борисоглебского и Демшинского обратились в Сенат с челобитной, где жаловались на произвол местной администрации.

Вскоре воронежская канцелярия получила указ от Сената, где говорилось: «Не чинить напрасных обид «однодворцам». Копия этого указа каким-то невероятным образом оказалась в руках мордовского крестьянина - однодворца Дементия Зарубина, который истолковывал этот указ по-своему. Он распустил слухи, что набор подмощиков на Украинскую линию отменяется. Эта радостная весть передавалась из села в село. В Мордово хлынул поток ходоков из различных населенных пунктов Воронежской и Тамбовской губерний. Чтобы получить копии с этого указа, однодворцы начали собирать деньги. Было собрано около 110 рублей. Как всегда, у однодворцев была вера в «добрый указ». В Воронеж был отправлен Григорий Провоторов для снятия копий с Указа. Чиновники за деньги разрешили снять копии, но заявив при этом, что указом отправка "подмощиков" не отменяется. Тем не Менее, Провоторов, прибыв в родные места, в село Средний Икорец стал рас пространять слухи об отмене набора "подмощиков". Но в следующем, 1739 году, снова состоялся набор "подмощиков". 765 человек, набранных в Борисоглебском округе проходили через село Коротояк. 2 мая они подняли бунт и отказались следовать дальше. 3 мая 317 человек, направляясь на линию, проходили через село Мордово. Подмощики из Мордово отказались следовать к Месту назначения, и на угрозы и уговоры сопровождающего их квартирмейстера Кучева не реагировали. Каким-то чудом Кучеву удалось уговорить подмощиков покинуть Мордово. Маршрут пролегал к селам Чамлык и Самовец. Едва вступив в Самовец, мордовский однодворец Яков Стрельников призвал всех разойтись по домам. Его сразу поддержали Свирид Мальцев из села Самовец, Иван Глотков и многие другие. Вскоре вокруг Кучева образовалась пустующая брешь. В другом округе, Ряжском, было набрано 424 человека. По пути к реке Савале Тамбовского уезда 213 подмощиков скрылись в неизвестном направлении. Остальные уже на реке Савале, на привале, 10 мая заявили сопровождающему их капитану Лепунову, что они дальше не пойдут. Так затеи с отправкой на Украинскую оборонительную линию провалилась, всего правительству оказало неповиновение около полутора тысяч человек. Правительство Анны Ивановны испугалось не на шутку. Был организован розыск, который повел командир Украинского корпуса ландмилиции генерал Девиц. Главными возмутителями генерал признал мордовского однодворца Дементия Зарубина и Корнея Сушкова, уроженца села Макарово Тамбовского уезда, Сушков скрывался в Мордово у Зарубина. Для поимки «зачинщиков» Девиц направил воинскую команду во главе с сержантом Живоглазовым. Вместе с ним на поимку в Мордово вынужден был отправиться и воевода города-крепости Демшинск Петр Спицын. Каратели, прибывшие к дому Зарубина, увидели во дворе «зачинщика» огромную толпу народа. Живоглазов приказал открыть ворота. Солдаты выстроились перед двором Зарубина и готовы были в любую минуту открыть огонь. Живоглазов потребовал:

- Откройте ворота! Выходите! Будем стрелять!

Мордовцы зашумели:

- Стреляйте! Но подумайте о своих головах! все равно вас перебьем и перетопим в Битюге.

Солдаты растерялись и не открывали огонь, Демшинский воевода Спицын тайно перешел на сторону восставших. Он подговорил зарубинцев напасть на солдат и отобрать у них подводы. На следующий день Живоглазов сделал новую попытку арестовать Зарубина. И на этот раз у него ничего не получилось. Поняв бессмысленность своего пребывания в Мордово, Живоглазов приказал карателям покинуть село, Солдат, с позором покидающих село, мордовцы сразу же атаковали. Избитые, без подвод предстали они перед генералом Девицем. Через несколько дней, в июне в Мордово был отправлен большой отряд драгун под командованием майора Полубоярова. Майор оказался умнее сержанта Живоглазова. Едва прибыв в село Чамлык, Полубояров начал допрашивать выборного десятского этого села Лукьяна Верховского. Верховский, помогавший зарубинцами, старался больше выведать в разговоре с майором об его отряде. Едва покинув дом, где остановился каратель, десятский призвал крестьянина Самсона Каширинова и приказал ему:

- Предупреди Дементия о драгунах, все толком ему поведай. А когда драгуны придут, стой с зарубенцами насмерть. Немного погодя, Верховский послал нового гонца - Самсона Бредихина с наказом: «Держись, Дементий, крепче, майору не давайся, придем на подмогу». Едва узнав о карателях, мордовцы решили стоять насмерть и вожака не выдавать. Свои дворы они превратили в неприступные крепости. Полубояров, прибыв в Мордово, зачитал однодворцам указ. Указ гласил о возвращении однодворцев на оборонительную линию. При полном гробовом молчании майор прочитал эти строки. Но едва он коснулся требования выдачи Зарубина, как толпа всколыхнулась. Однодворец Яков Стрельников крикнул:

- Пусть государыня прикажет все битюгские села перевешать, но мы Зарубина не дадим!

Крестьянин Иван Селеменев громким голосом добавил:

- Не дадим Дементия! В подмощики не пойдем!

Полубояров не успел отдать команду, как однодворцы первыми атаковали карателей. Драгун быстро разоружили, захватили в плен и майора Полубоярова. Отнеслись восставшие к майору очень ласково. Сам Зарубин разговаривал с ним. «подносил майору вино и поил из своих рук», ибо руки у него были связаны. Повстанцы обыскали Полубоярова и отобрали у него пистолет, красную епанчу, коробку с бумагами и вскоре отпустили его восвояси. Прошло несколько недель. В Мордово был послан более крупный отряд карателей во главе с майором Мансуровым, которому было приказано потопить в крови бунт однодворцев. Зарубин, разведав об огромном количестве карателей, понял, что борьба будет неравной. Он решил укрыться в долине реки Битюг. Здесь было много копен сена и заросли кустарника. Вожака часто навещали его племянники—Тимофей и Антон Зарубины. Через них он передал восставшим покинуть Мордово. Когда каратели прибыли в село, то там никого не оказалось. Из села Мордовского и из прочих сел из домов своих все сбежали в домах никого не имеется», — рапортовал Мансуров начальству. Но Мансуров стал наводить порядок. Порол, расстреливал. К осени 1739 года карателям удалось потушить огонь крестьянского волнения. Но вожак исчез, и его поиск не увенчался успехом. Оказывается, Дементий Максимович скрылся в Тамбове у Михаила Алехина. Но когда скрываться в Тамбове стало опасно, Зарубин перебрался в Петербург. Его искали в родных местах, а он в то время жил в столице у Никифора Барабина.

Но скрывался Зарубин недолго. Когда в марте 1741 года он пытался подать в Сенат челобитную, его сразу же арестовали. Царское правительство скурпулезно расследовало восстание однодворцев, привлекая к следствию свыше двухсот человек. Следствие тянулось почти четыре года. Пытали арестованных очень жестоко, и не удивительно, что палачами было замучено пятьдесят четыре человека. Дементий Зарубин и девятнадцать его товарищей были приговорены к смертной казни. Но царица Елизавета Петровна, дочь Петра I, которая пришла к власти в 1741 году в результате дворцового переворота, дала клятву, что в ее царствование смертных казней не будет. И слово она кстати, сдержала. В 1743 году Зарубину и пятерым его ближайшим сподвижникам огласили указ, по которому их отправляли на вечную каторгу в Сибирь, в серебряные копи.

Так закончилось волнение, охватившее села Верхнего Прибитюжья, центром которого стало село Мордово - наш районный центр. Борьба однодворцев, которую они вели не на жизнь, а на­смерть с царским самодержавием, увенчалась успехом. В 1743 году Елизавета Петровна в страхе перед новым волнением крестьян издала указ, по которому отправка однодворцев на Украинскую оборонительную линию запрещалась. Вместе с вожаками народных и крестьянских восстаний, происходивших в царский России, мы по праву можем поставить имя нашего земляка Дементия Максимовича Зарубина.

В. Елисеев, краевед

Николаевский собор г. Боброва 1843 г.
Троицкая церковь в г. Бобров 1874 г.
Успенская, кладб., г. Боброва 1863 г.
Покровская в приг. сл. Азовской 1794 г.
Петровская (припис.) в с. Петровском 1880 г.
Вознесенская в с. Коршеве 1818 г.
Богородицкая в с. Березовке 1834 г.
Дмитриев. в с. Масалитине Юдановка) 1863 г.
Архангельская в с. Верхнем Икорце 1808 г.
Богоявленская в с. Среднем Икорце 1792 г.
Покровская в с. Старо-Покровском 1868 г.
Покровская в с. Ново-Покровском 1789 г.
Покровская в с. Песковатке 1854 г.
Николаевская в с. Нижнем Икорце 1814 г.
Николаевская в сл. Масловке 1893 г.
Георгиевская в с. Пчелином 1882 г.
Покровская в с. Липовке 1824 г.
Троицкая в с. Козловке 1869 г.
Успенская в с. Козловке 1827 г.
Покровская в с. Караичевке 1892 г.
Космо-Дамиановская в с. Анновке в 1895 г. сгор.
Вознесенская в с. Мечетке 1788 г.
Вознесенская в с. Озерках 1877 г.
Казанская в с. Чулке 1882 г.
Архангельская в с. Новом Буравле 1863 г.
Николаевская в с. Никольском 1863 г.
Казанская в с. Троицком 1865 г.
Казанская в с. Орловском 1862 г.
Архангельская в с. Орловском 1865 г.
Казанская в с. Хреновом 1792 г.
Введенская в с. Семено-Александ. пос. (Леонов хут. тоже) 1898 г.
Успенская в сл. Бутурлиновке 1829 г.
Преображенская в сл. Бутурлиновке 1829 г.
Воскресенская в сл. Бутурлиновке 1869 г.
Покровская в сл. Бутурлиновке 1871 г.
Феодосиевская в сл. Бутурлиновке1882 г.
Крестовоздвиженская в сл. Бутурлиновке 1854 г. копии метрических книг есть на сайте http://crestovozdvigenskiu.pri...869-1919g.
Архангельская в сл. В. Архангельской 1872 г.
Введенская в сл. Архангельской 1876 г.
Симоновская в сл. Патокиной 1858 г.
Успенская в сл. Филиппенковой
Георгиевская в сл. Елизаветиной 1852 г.
Предтеченская в сл. Кучеряевой 1855 г.
Троицкая в сл. Васильевке 1841 г.
Покровская в сл. Колодеевой 1841 г.
Казанская в сл. Сериковой 1853 г.
Богословская в сл. Макогоновой 1852 г.
Покровская в с. Колодееве 1860 г.
Николаевская в с. Шишовке 1896 г.
Вознесенская в с. Березовке 1854 г.
Архангельская в с. Чесменке 1846 г.
Казанская в с. Малом Мартыне 1883 г.
Ильинская в с. Ильинке 1821 г.
Николаевская в с. Нащекине 1863 г.
Николаевская в с. Студеном Логе 1870 г.
Введенская в с. Васильевке 1863 г.
Христорождественская в с. Николаевке 1866 г.
Васильевская в с. Сергиеве 1855 г.
Покровская в с. Александровке 1841 г.
Архангельская в с. Криуше 1859 г.
Покровская в с. Верхотойде 1874 г.
Архангельская в с. Масловке 1800 г.
Христорождественская в с. Анне 1788 г.
Андреевская в с. Михайловке 1853 г.
Покровская в с. Падах 1809 г.
Николаевская в с. Н. Чернавском 1873 г.
Николаевская в с. Старой Тойде 1869 г.
Покровская в с. Новой Чигле 1802 г.
Вознесенская в с. Новой Чигле 1882 г.
Казанская в с. Старой Чигле 1858 г.
Архангельская в Старой Тишанке 1863 г.
Троицкая в с. Верхо-Тишанке 1706 г., до 1767 г. Битюцкий монастырь
Дмитриевская в с. Старом Курлаке 1838 г.
Николаевская в пос. Бирюченском 1891 г.
Александровская в с. Александровском 1862 г. (в ГАВО книги за 1863-1869 гг. и 1870-1876 гг.)
Богословская в с. Новом Курлаке 1789 г.
Покровская в с. Бродовом 1813 г.
Богоявленская в с. Ново-Садовом 1817 г.
Богоявленская в с. Старо-Садовом 1780 г.
Николаевская в с. Бол. Ясырках 1842 г.
Знаменская в с. Александровке 1825 г. (в ГАВО книги за 1871-1886 гг. и 1887-1896 гг.)
Архангельская в с. Боршеве 1827 г.
Дмитриевская в с. Вязовке 1870 г.
Архангельская в с. Гороховке 1895 г.
Дмитриевская в с. Гнилуше 1809 г.
Архангельская в с. Ертиль 1788 г.
Архангельская в с. Ечейке 1846 г.
Николаевская в с. Кужном 1801 г.
Вознесенская в с. Матренке 1823 г.
Казанская в с. Никольско-Сергиев. 1879 г.
Дмитриевская в с. Ольховке 1863 г.
Архангельская в с. Песках 1857 г.
Николаевская в с. Паршиновке 1868 г.
Димитриевская в с. Ровенках 1878 г.
Димитриевская в с. Самовце 1858 г.
Архангельская в сл. Сластенке 1852 г.
Димитриевская в с. Щучьем 1800 г.
Архангельская в с. Мал. Ясырках 1866 г.

«4 марта 1902 года.

Секретно.

Отчёт Воронежского губернского управления.

Слух о переходе помещичьих земель к крестьянам среди всех вообще крестьян циркулируется издавна. Несколько времени тому назад слух этот особенно упорно стал поддерживаться крестьянами селений, расположенных друг от друга в 5–10 верстах, в Бобровском уезде: Тишанке, Садовом, Ясырках, Новом Курлаке и других ближайших. Кто был инициатором слухов, едва ли можно установить, но в течение времени разговор об этом между крестьянами названных селений повторялся всё чаще и чаше и в значительной части крестьян вызвал убеждение, что это так должно и быть. Это обстоятельство и было главною причиною теперь улегшихся волнений между крестьянами Тишанского сельского общества, оно же лежит в основании и настоящих волнений крестьян села Нового Курлака.

Вслед за тишанцами возникло продолжающееся и теперь волнение между крестьянами Ново-Курлакского сельского общества, выражающееся несколько в иной, более резкой форме и поражающее безосновательностью требований крестьян и их поведением.

К земле крестьян села Н. Курлака прилегает лес и земли господина Станкевича, всего в размере до 22 000 десятин. Имущество это поступило в род Станкевичей около 100 лет тому назад путём покупки его у князя Безбородко, которому оно было Высочайше даровано. Когда между крестьянами, как сказано выше, распространился слух о переходе помещичьей земли к крестьянам, крестьяне Нового Курлака, почему-то будучи уверены, что г-н Станкевич документов на владение землёю не имеет, приобрели в Чертёжном отделении Воронежского губернского правления план земли того времени, когда она находилась во владении князя Безбородко. На плане, между прочим, значится, что в числе дарованной князю земли находится и казённая земля, мерою в 16 000 десятин, находившаяся в то время в пользовании крестьян, которые также перешли к князю Безбородко. Основываясь на этом указании и истолковывая, что дарованную землю можно использовать только в течение века, то есть 100 лет, и что о переходе земли к г-ну Станкевичу документов не имеется, курлакские крестьяне заявляют, что в настоящее время земля эта – их собственная, так как ранее пользовались ею их предки. Этим толкованием и объясняются дальнейшие действия курлакских крестьян. В первой половине истекшего февраля месяца арендатор лесной дачи Станкевича приступил к рубке леса. Курлакские крестьяне тотчас послали в Воронеж к г-ну Губернатору ходоков, которые заявили Его Превосходительству, что лес рубят незаконно, так как он принадлежит им. Ходокам было разъяснено, что имеющийся у них план ничего не доказывает, что в настоящем деле он не имеет никакого значения, и что ни лес, ни земля им не принадлежат. Ходоки вернулись в Курлак. Был собран сход, приговором которого было объявлено, что словам начальника губернии, переданным им, курлакским крестьянам, их ходокам, они не верят, а потому постановляют: рубку леса не допускать и потребовать от господина Станкевича документы, определяющие его права на владение лесом и землёю, причём для представления документов назначили ему срок 17 число сего марта месяца. В силу этого приговора от арендатора Морозова Дм. Дм. было потребовано, чтобы он прекратил рубку леса, что им из боязни и было исполнено. Управляющий г-на Станкевича (сам Станкевич больной, постоянно живёт в Москве) обратился к содействию полиции. На место рубки леса прибыли чины полиции, рубка леса возобновилась; со стороны крестьян никакого сопротивления не было оказано, но как только удалились чины полиции, на место рубки явилось до 500 чел. кр-н, вновь предъявивших к арендатору своё требование о прекращении рубки леса, что им и было исполнено. Снова является полиция, рубка возобновляется, полиция уходит, рубка леса прекращается. 27-го февраля в село Курлак прибыл г-н Воронежский вице-губернатор, который старался объяснить крестьянам всю незаконность их действия, но они не стали и слушать его, дерзко галдя: «Не верим ничему, всё ваше, Станкевич всех подкупил» и тому подобное. 28 февраля рубка леса началась под наблюдением полиции, но только что большая часть чинов полиции удалилась и на месте осталось только 3 урядника и несколько сотских, как крестьяне явились туда и, прогнав их, заставили прекратить рубку леса. В таком положении дело находилось к 1-му сего марта.

Главным воротилой дела курлакских крестьян является их односельчанин и однообщественник Андрей Сидоров Малаховт – бывший кабатчик, пользующийся громадным влиянием на крестьян. Толпа в 500-600 чел. крестьян, не желавшая прекратить шум и гам по призыву Вице-Губернатора, немедленно смолкла при поднятии кверху руки Малахова; местный волостной старшина Иван Абрамов Стеганцов 26-го февраля был спасён от ярости такой же толпы крестьян тем же Малаховым, приказавшим не трогать старшину, т.к. он был «при знаке и в присутствии» (волостном управлении). По делу курлакских крестьян Малахов имел совещание с Михеевым, предводителем тишанских крестьян, и, кроме того, будто бы с неким Егором Константиновым Колосовым, бывшим когда-то писарем у станового пристава, а теперь занимающийся «ходатайствами по делам». Колосов будто бы для совещания с Малаховым приезжал из Задонска в село Анна, отстоящее от Н. Курлака в 10-ти верстах. Как на ближайших пособников Малахова указывают на крестьян: Артамона Степанова Водолазова, Алексея Маркелова Шигина, Петра Васильева Токовицкого и Тихона Леонтьева Курганова.

Крестьяне окрестных селений (Садового, Ясырок) от какого-либо активного проявления своих взглядов воздерживаются, выжидают, чем кончится дело курлакских крестьян. Насколько интересуются делом курлакских крестьян крестьяне не только окрестных селений, но и ближайших селений Тамбовской губернии и смежного с Бобровским Воронежского уезда – видно из того, что в села Курлак и Тишанку ежедневно являются ходоки для совещаний с Малаховым и Михеевым; некоторые из крестьянских обществ посылают ходоков для «выправки» планов времён императора Павла. Общее положение дела вызывает немедленное принятие решительных мер против курлакских крестьян. Если дело это останется в настоящем его виде до весны, то могут произойти громадные осложнения; теперь уже некоторые из крестьян высказываются: «Подождём лучше весны, да и выйдем прямо пахать». Если дело примет этот оборот, то, несомненно, крестьяне всех обществ северной части Бобровского уезда с весны приступят к запашке помещичьих земель, и справиться с ними тогда будет довольно трудно.

О вышеизложенном доношу Вашему Высокоблагородию, вследствие предписания Вашего от 27-го прошедшего февраля за № 485.

Подполковник Глоба.

3-го марта наказано 22 крестьянина, зачинщиков, розгами, после чего волнения как будто приостановились. Войска оставлены на месте».

[Донесение жандармского подполковника Глобы командиру отдельного корпуса жандармов // Крестьянское движение в воронежской губернии в 1864-1904 гг.: Сборник документов. Воронеж, 1964 г. С. 71-72]

Источник: http://urokiistorii.ru/node/1480