Усадьбы

Чайный дом С.В.Перлова, Мясницкая 19.
История улицы Мясницкой начинается в XV веке, когда Иван III за Никольскими
воротами Китай-города построил церковь Успения Пресвятой Богородицы, что
на Бору, которая вскоре стала называться Гребневской по
иконе Божией Матери. В книге «Из истории московских улиц» П.В. Сытина о
Мясницкой написано: «В XVI и даже отчасти в XVII веках Мясницкая шла
между большими дворцовыми огородами. Кроме слободы огородников, на
ней в XVII веке стояла по левой стороне слобода мясников с церковью Николы
в Мясниках, снесенной в 1928 году. На плане Москвы 1767 года видно несколько
стоящих по улице каменных больших и малых домов. За домами находились
большие сады и огороды с прудами. Дворы принадлежали большей частью знати» 
(Сытин П.В. Из истории московских улиц.М.,2009).
Еще при Петре I Мясницкая улица стала дворянской. Царь постоянно ездил по
ней из Кремля в свою любимую Немецкую слободу, а дворяне во главе с князем
А.Д. Меншиковым стали селиться на Мясницкой. А.С. Пушкин, несколько близких
друзей которого жили в районе Мясницкой, упомянул улицу в одном из стихотворений.
С середины XIX века дворы обедневших дворян на Мясницкой стали скупать богатые
купцы. К концу столетия улица превратилась в один из центров торгово-промышленной
жизни Москвы с доходными домами, банками и магазинами. Купцы всех сортов и
оттенков имели на Мясницкой свои лавки. В 1890-х годах архитектор Р.И. Клейн
построил для основателя чайной компании «Сергей Васильевич Перлов и Ко»
Сергея Васильевича Перлова каменный трехэтажный дом. Этот дом наверняка бы
затерялся среди множества подобных ему в Москве, если бы не произошел один из
тех примечательных случаев, без которых история была бы просто скучной наукой.
Нежданно-негаданно общемосковскую славу этому дому принес гость из Поднебесной.
Однако обо всем по порядку.
Появление на Руси чая связывают с именем казака Ивана Петелина, отряд которого
в 1618 году впервые в истории добрался до Китая. В 1638 году русский посол боярин
Василий Старков привез царю Михаилу Федоровичу дары от монгольского Алтын-хана
Омбо Эрдэни, среди которых были и свертки с чайными листьями. Старков сначала
воспринял этот дар как шутку, потому что Алтын-хан хвалил «сушеную траву» ничуть
не меньше знаменитых монгольских атласов и мехов. «Я не знаю, листья ли то какого
дерева или травы. Варят их в воде, приливая несколько капель молока, а потом уже
пьют, называя это чаем», – с понурой головой доносил государю Старков по возвращении
на родину. За двести свертков с чаем весом четыре пуда было отдано сто соболей.
Однако чай Михаилу Федоровичу пришелся по вкусу, и вскоре этот необычный напиток
сделался любимым напитком москвичей. Долгое время чай использовался и как
лекарственное средство. Русские люди верили, что он очищает кровь и «отвращает
от сна» во время долгих церковных служб.
Историк В.В. Похлебкин в книге «Чай и водка в истории России» отмечает особую
популярность чая в нашей стране: «В конце XVII века в Москве, в торговых рядах
на Красной площади уже можно было купить китайский чай у сидельцев лавок
каждому, кто имел достаточно денег. Постепенно привоз чая в Москву стал массовым
и постоянным, и чай неуклонно в связи с расширявшимся спросом дешевел. В
Москве чай с каждым десятилетием завоевывал себе все шире народное признание.
А в XIX веке, когда в России была заведена статистика, выяснилось еще и то, что чай
систематически способен вытеснять водку и сокращать распространение пьянства,
ибо наглядно было доказано, что там, где возникают народные дешевые чайные, все
меньше и меньше чувствуется влияние кабака»
(Похлебкин В.В. Чай и водка в истории России. Красноярск, 1995.)
Москва стала колыбелью русского чаепития. Немецкий путешественник, «странствующий
литератор» И.Г. Коль писал, что для москвичей «чай является утренним и вечерним
напитком, так же как «Господи, помилуй!» их утренней и вечерней молитвой». Чай стал
не просто национальным русским напитком – его делали главным героем стихов.
Известен сочиненный в середине XIX века стих-раешник, в котором чай выступает как
обвинитель многочисленных людских пороков. С чаем связано множество интереснейших
историй, о нем, конечно, нужно писать отдельную книгу. А как много пословиц, поговорок
и прибауток выдумано благодаря этому прекрасному напитку! Здесь вам и «Выпей чайку
– забудешь тоску», и «Чай не пить, так на свете не жить», и «Где нам, дуракам, чай пить!»,
и «Совсем бы чай пить – вода и угли есть, только заварки и сахару нет». В конце XIX века
обороты чайных фирм в России составляли сотни миллионов рублей в год, а одной из
самых крупных чайных компаний была фирма «Сергей Васильевич Перлов и Ко».
Купеческая династия Перловых стояла у истоков распространения чая в России. Перловы
были старейшими чаеторговцами в нашей стране. Фамилия Перлов произошла от слова
«перл» – жемчужина. Вероятнее всего, предки знаменитых купцов занимались промыслом
речного жемчуга, в стародавние времена в изобилии встречавшегося в русле кристально
чистой Яузы. Первую чайную лавку в Москве открыл Алексей Иванович Перлов в 1787 году.
Сначала он заказывал чай в Англии, но потом смекнул, что английские посредники отнимают
у него львиную долю прибыли. Бесстрашный купец лично отправился в Китай и заключил
договор на прямую поставку чая в Москву. Это явилось настоящим событием в жизни
московских любителей чая, потому что Перлов обвалил цены на российском чайном рынке.
Теперь каждый москвич мог позволить себе купить до этого слишком дорогой тонизирующий
напиток. Алексей Иванович стал монополистом на чайном рынке: конкурентам было трудно
соперничать с Перловым в ценовой политике и по части разнообразия чайных сортов.
Сыновьям Алексея Ивановича досталось в наследство крепкое семейное дело, оставалось
лишь не растерять нажитое отцовским трудом. Братья Василий, Михаил и Иван Перловы
оказались прекрасными коммерсантами. В 1816 году они открыли в гостином дворе амбар
для оптовой торговли чаем, который снабжал товаром сотни мелких лавок по всей Москве.
«Перловский» чай стал настоящим брендом, его любили и мещане, и купцы, и дворяне.
Москвичи выбирали чай по своему достатку. Для каждого сорта была установлена особая
цена. В качестве рекламы Перловы использовали специальные алюминиевые чайницы
с красивыми изречениями о чае: «Свойство сему напитку – осаждать пары, освежать и
очищать кровь» или «Чай не пьешь – откуда силы?». В 1823 году Перловы открыли один
из первых в Европе специализированный чайный салон в самом центре торговой жизни
Москвы – на улице Ильинке. Вскоре Перловы стали официальными поставщиками
императорского двора.
В эпоху преобразований Александра II Василий Алексеевич Перлов основал товарищество
чайной торговли «В. Перлов с сыновьями». К тому времени чайная торговля расширилась
настолько, что «перловский» чай появился на международном рынке. Заручившись
поддержкой императора, Василий Алексеевич стал одним из крупнейших чаеторговцев в
Европе. Товарищество «В. Перлов с сыновьями» конкурировало с лучшими фирмами из
Англии и Голландии. Во второй половине XIX века перловские чайные салоны открылись
в Вене, Берлине, Париже и других европейских столицах. Перловы поставляли чай даже
ко двору Габсбургов. «Чайные короли» – а именно так стали называть Перловых – владели
девятью десятками магазинов в России и Европе. В Москве были открыты четырнадцать
магазинов на центральных улицах, где продавали также кофе и сладости. В 1887 году со
всемосковским (и даже всероссийским) размахом при огромном стечении народа отмечали
столетие семейного чайного дела. Император Александр III пожаловал Перловым
потомственное дворянство – «во внимание к столетней деятельности рода московских купцов
Перловых на поприще торговли и в воздаяние их заслуг».
Еще в 1836 году Василий Алексеевич купил усадьбу на Первой Мещанской улице недалеко от
Сухаревой башни. В середине XIX века было приобретено владение на Мясницкой улице,
которое в разное время принадлежало знаменитым дворянским родам: Волконским, Вяземским
и Измайловым. После смерти основателя товарищества «В. Перлов с сыновьями» фирма и
усадьба на Первой Мещанской досталась старшему сыну Семену Васильевичу. Младший же
сын Сергей Васильевич довольствовался домом на Мясницкой. Ему пришлось начинать свое
дело практически с чистого листа. Он основал собственное товарищество чайной торговли
«Сергей Васильевич Перлов и Ко» и разместил его вместе с чаеразвесочной фабрикой в доме
на Мясницкой. Родные братья стали страстными конкурентами, причем не только в торговле чаем.
В конце XIX века они пригласили одного и того же архитектора Р.И. Клейна для перестройки их
владений. Клейн переделал усадьбу на Первой Мещанской в пятиэтажный доходный дом, в
котором расположились фирменный магазин, деловая контора, чаеразвесочная фабрика и
жилые помещения.
На Мясницкой в 1890–1893 годах по проекту Клейна вместо старых построек возвели новый
трехэтажный дом с подвалами и торговыми залами на первом этаже для специализированной
торговли чаем. Сергей Васильевич был страстным коллекционером китайской живописи и
фарфора. В своем новом доме он разместил великолепную коллекцию произведений искусства
Поднебесной. Перлов устраивал на Мясницкой музыкальные вечера. Особенно он любил
духовную музыку, а из светской больше остальных предпочитал произведения П.И. Чайковского.
Часто в гостиной его дома разыгрывались спектакли домашнего театра. Домочадцы и друзья с
удовольствием участвовали в постановках.
Чтобы хоть как-то уменьшить конкуренцию, братья Перловы решили сделать ставку на разные
категории потребителей. Семен Васильевич захватил рынок массового покупателя, тогда как
клиентами Сергея Васильевича были в основном состоятельные москвичи – представители
гильдейского купечества и аристократии. Однако случилось событие, усилившее их конкуренцию
до предела. Вот как описывает это событие Д.М. Володихин в книге «Традиции православной
благотворительности»: «Соперничество двух фирм предельно обострилось в 1896 году, когда
Москва готовилась к коронации будущего императора Николая II. Ожидали приезда множества
почетных гостей, в том числе чрезвычайного посла и канцлера Китайской империи Ли Хунь Чжана.
Для чаеторговцев его приезд таил в себе возможность заключения новых выгодных контрактов
на поставки чая из Китая, поэтому каждый стремился принять посла в своем доме.
Сергею Васильевичу Перлову пришла в голову оригинальная мысль, для осуществления которой
он пригласил известного архитектора Карла Гиппиуса и которая заключалась в переделке фасада
здания на Мясницкой в традиционном китайском стиле»
(Володихин Д.М., Федорец А.И. Традиции православной благотворительности. М., 2010..)
Гиппиус умело декорировал парадный фасад полуархитектурными-полускульптурными элементами
и разнообразными украшениями всех архитектурных членений – карниза, междуоконных
пространств и горизонтальных тяг. Над центральной частью фасада возвели увенчанную фигурным
шпилем двухступенчатую пагоду – традиционный элемент китайской архитектуры. Вывески фасада
были стилизованы под восточные надписи. В китайском стиле был оформлен и интерьер
дома Перлова. Магазин на первом этаже был украшен деревянными прилавками с фигурной
позолоченной резьбой и громадными фарфоровыми китайскими вазами. Дубовый паркет устилал
напольный китайский ковер ручной работы, а у дверей стояли две деревянные раскрашенные
фигуры китайцев, как бы приглашавших зайти в магазин. Соавтором этого необычного проекта
можно смело считать и самого Сергея Васильевича. Он много раз был в Китае, любил и прекрасно
знал культуру и искусство Поднебесной, поэтому ни один витой дракончик, ни один китайский
фонарик или зонтик не появился на фасаде дома без ведома хозяина и заказчика.
Сергей Васильевич надеялся, что Ли Хунь Чжан будет тронут таким приемом и непременно
остановится у него. Однако важный китайский сановник предпочел посетить старейшую ветвь
рода Перловых – владельцев известного во всем мире товарищества «В. Перлов с сыновьями».
Кстати говоря, Семен Васильевич готовился к приезду гостя из Поднебесной не столь масштабно,
как его брат. Он лишь приказал украсить здание в китайском стиле, выставить китайские растения,
а по стенам развесить шелковые панно с китайскими надписями и красные бумажные фонарики.
Появление в Москве важной фигуры из столь экзотической страны явилось настоящим событием
в жизни простых москвичей.
Вот как описывает приезд Ли Хунь Чжана М. Горький в романе «Жизнь Клима Самгина»:
«Плывущей своей походкой этот важный человек переходил из одного здания в другое, каменное
лицо его было неподвижно, только чуть-чуть вздрагивали широкие ноздри монгольского носа и
сокращалась брезгливая губа, но ее движение было заметно лишь потому, что щетинились серые
волосы в углах рта.
– Ли Хунг-чанг, – шептали люди друг другу. – Ли Хунг-чанг.
И, почтительно кланяясь, отскакивали. На людей знаменитый человек Китая не смотрел, вещи он
оглядывал на ходу и, лишь пред некоторыми останавливаясь на секунды, на минуту, раздувал ноздри,
шевелил усами. Руки его лежали на животе, спрятанные в широкие рукава, но иногда, видимо, по
догадке или повинуясь неуловимому знаку, один из китайцев тихо начинал говорить с комиссаром
отдела, а потом, еще более понизив голос, говорил Ли Хунг-чангу, преклонив голову, не глядя в
лицо его»
Сергей Васильевич Перлов умер в 1911 году. Он был похоронен в Шамординском женском монастыре,
которому он благодетельствовал при жизни. Представители купеческой династии Перловых были
крупнейшими благотворителями и жертвователями, но Сергей Васильевич усердствовал в богоугодных
делах больше других своих родственников. Для него было очень важно, чтобы его милосердие не
становилось предметом всеобщего обсуждения. Даже ближайшие родные не знали подлинных
масштабов благотворительности Перлова. Многие деяния он совершал тайно, и о них стало известно
лишь после его смерти.
После Октябрьской революции 1917 года «чайная империя» Перловых была уничтожена, большая
часть семьи эмигрировала. В советское время в доме на Мясницкой устроили коммунальную квартиру,
однако на первом этаже по-прежнему торговали чаем, причем магазин имел первый номер и по статусу
равнялся Елисеевскому гастроному.
В 1990-х годах Чайный дом Перлова находился в ужасном состоянии. Хоть он и находился под защитой
государства как исторический памятник, за все время советской власти здание ни разу
не реставрировалось. Любимый на протяжении столетия чайный магазин москвичей медленно
разрушался. Потомки Перловых обратились к мэру Москвы с просьбой о передаче им фамильного дома
в аренду. Только после ходатайства Святейшего Патриарха Алексия II ООО «Перловы и Ко» выкупила
право арендовать это здание на Мясницкой. Была проведена научная реставрация Чайного дома, в
результате которой были восстановлены фасады и интерьеры конца XIX века. Около ста пятидесяти
элементов декора пришлось заказывать в Китае. Приехавший на помощь реставраторам китайский
архитектор был поражен Чайным домом Перлова и подтвердил, что аналогов ему нет даже в Поднебесной.
Появление такого необычного дома в самом центре столицы похоже на волшебство. Не зря москвичи
прозвали это здание «китайской шкатулкой». Из этой волшебной шкатулки, как в восточной сказке,
появляются и исчезают «чайные короли» – китайские драконы и плывущий своей важной походкой
Ли Хунь Чжан. И пусть знаменитый сановник остановился в свое время в доме Перлова на Первой
Мещанской улице – все равно Сергей Васильевич выиграл исторический спор у своего брата. Его
Чайный дом москвичи любят до сих пор. Жители столицы приводят сюда своих друзей из других городов,
потому что каждый мечтает хоть ненадолго попасть в сказочный восточный мир. Да и чай на Мясницкой
по-прежнему самого высокого качества!
Автор:Денис Дроздов. 
"Историческая Москва. Увлекательный путеводитель по центру нашего города"
Издательство: «Центрполиграф», 2013 г.
http://iknigi.net/avtor-denis-...ge-12.html

Автор фото:«© A.Savin, Wikimedia Commons»

Александр,здравствуйте!
У Вас очень интересные статьи о усадьбах,церквях,спасибо.

Дворец Дадиани
Грузия, Зугдиди.
Дворец Дадиани (სამეგრელო ) состоит из дворцов «мегрельской царицы», вдовы владетельного князя Давида, Екатерины Александровны Чавчавадзе-Дадиани (сестры Нины Чавчавадзе, супруги Александра Сергеевича Грибоедова), и Нико Дадиани, дворовой церкви и так называемого Сада Дадиани. Собственно, в прошлом он и был искусственно высаженным приусадебным парком, а ныне это – Зугдидский ботанический сад.
Дорога к дворцу Дадиани проходит через красивый, ухоженный парк с большими розовыми клумбами, фонарями и фонтанами.
Дворец - роскошное и очень оригинальное сооружение, в котором интересным образом сочетаются как национальные, так и имперские мотивы,- напомним, что строилось здание в середине XIX в., к тому времени (а именно с 1801 г.) Грузия* уже была в составе Российской империи.**
До XIX столетия дома и княжеские усадьбы в Грузии были простыми, прямоугольными в плане, в один этаж, с плоской крышей (иногда на ней возводили ступенчатый купол). Однако таких памятников архитектуры дошло до нас совсем немного.
Время шло, вкусы менялись, запросы росли, и дворец владетельных мегрельских князей – это уже двухэтажное здание (что можно назвать «грузинской классикой» середины позапрошлого века). К этому времени национальная архитектура прочно попала под влияние классицизма с его фронтонами и пилястрами, сохранив, однако, множество исконно грузинских элементов – в основном это касается внешнего убранства: мозаичное покрытие, арочки и, конечно же, традиционные балкончики.
Однако классицизм – строгий и весьма типовой стиль в архитектуре, богатые же и знатные фамилии всегда хотели выделиться. Как нельзя кстати оказалось новое архитектурное течение, набиравшее обороты в Российской империи с 30-х XIX в. – эклектика, с ее стремлением к многостильности и стилизации одновременно, с ее множеством производных, от знаменитых неоготики и псевдорусского стиля до такой экзотики, как, например, не прижившийся на наших землях и потому мало кому и в России, и в Грузии известный индо-сарацинский стиль.... Дворец Дадиани – это, пожалуй, один из примеров «грузинской эклектики», удивительное сочетание национальных элементов (общая планировка здания, те же балкончики) с эклетичными поддельно-мавританскими (стрельчатые окна, стилизованные арочки и, конечно же, бросающееся в глаза архитектурное решение кровли, в котором глаз нет-нет да и выхватит «прилетевший неотсюда» неоготический элемент). Вычурная кровля, кстати, вполне в духе эклектики, то ли оттеняет, то ли вступает в резкий контраст с достаточно скупым в архитектурном плане решением фасада, первый этаж которого украшен легкими штрихами, а на втором рельеф создает замысловатую игру светотени.
Зугдидский государственный историко-этнографический музей, расположенный во дворце Дадиани, приглашает в свои стены всех желающих познакомиться с уникальной коллекцией произведений искусства и старинных артефактов, которые начали собирать князья Дадиани. Помимо интерьеров роскошного княжеского жилища, воссозданных с помощью подлинных предметов мебели и быта, принадлежавших этому знатному роду, в музее есть немало достойных внимания коллекций
Сегодня в сокровищнице музея более 40 тысяч экспонатов, значительная часть которых уникальна или представляет собой редкие образцы национальной культуры.
Взгляд вверх
Деревянный резной потолок внешней галереи дворца Дадиани – это настоящий шедевр. Его потрясающе высокохудожественные, тщательно продуманные и исполненные формы прекрасно гармонируют со стрельчатыми окнами здания и, в свою очередь, контрастируют с побеленными, лишенными какого-либо декора стенами. Ничто не мешает наслаждаться творением мастеров-резчиков.
Роскошь убранства потолка, его потрясающую игру светотени (она достигается, с одной стороны, узором и углом расположения резных панелей, с другой стороны, - применением древесины разных пород) оттеняют простые, даже слегка грубоватые колонны. Находясь здесь, чувствуешь, что попал то ли в сказку, то ли в саму историю: прогуливаясь по галерее дворца-музея, можно, например, совершенно неожиданно для себя наткнуться на «бесхозно лежащую» старинную пушку. Внутрь ведут такие же, как и потолок, великолепные резные двери.
Парадные залы дворца Дадиани – это воплощение эстетики и достатка. В одном из первых мы видим роскошно накрытый стол: богатая посуда (фарфор и хрусталь, дорогие приборы, металлические подсвечники, изящные менажницы и вазы для фруктов), рядом – элегантный чайный сервиз и поражающие воображение великолепной резьбой массивные стулья. А напротив – такой же работы буфет, составляющий с ними очень эффектный гарнитур. Это мебель из коллекции Андрея Дадиани, изготовленная мастерами французской школы в XIX веке. Помимо классического орнамента, отчетливо видны и национальные грузинские элементы – кинжал и рог для вина. Мебель в собрании Дадиани просто роскошна – каких только стилей тут нет: и буле, и рококо, и ампир, предметы собраны с разных концов света, есть даже экспонаты из Китая и Японии. Такую экзотику в те времена не каждый мог себе позволить.
На стенах висят картины в богатых рамках. На наиболее примечательной из них, по правую сторону от обеденного стола, изображена батальная сцена. Два других полотна кисти неизвестного итальянского художника преисполнены внутренней теплоты и простого изящества. На них изображены Мария Магдалина и Иоанн Креститель.
Дальше по залам
Прогуливаясь дальше по анфиладе больших светлых комнат, видим портреты царицы Тамар и князей рода Дадиани. Очень интересен и необычен маленький диванчик с трехсекционной спинкой, в среднюю секцию которой вставлено ... зеркало. Богато инкрустированная мебель – признак зажиточности семьи: посетители, попадая во дворец, должны были сразу видеть, что перед ними не какой-нибудь «древний, но захудалый», а самый что ни на есть блистающий славой и состоятельностью княжеский род!
Поражает обилие картин в залах дворца Дадиани. Это и фамильные портреты, и стилизации под старые грузинские иконы (среди стилизаций, однако же, попадаются и подлинники!), и родовые гербы, и большие живописные полотна. Среди произведений искусства французских, итальянских, немецких и грузинских мастеров есть и работы российских художников – Ивана Тюрина, Константина Маковского, Владимира Машкова.
Выделяется портрет графини Марии Адлерсберг кисти В.В.Верещагина (правда, на табличке к портрету Василий Васильевич почему-то поименован Владимиром). Появление этого портрета в зале дворца Дадиани не случайно – внучка Марии Васильевны (урожденной Нелидовой), Мария Александровна, вышла замуж за одного из князей рода Дадиани – Николая Давидовича.

Коллекция мегрельских князей
Продолжаем прогулку по залам дворца-музея. Среди интересных экспонатов, на которые невозможно не обратить внимание, большой набор шахмат под портретом князя Андрея Дадиани работы неизвестного художника. Со строгим, обитым черной кожей диваном гармонируют резные темного дерева книжные шкафы с многочисленными старинными томами - такими, например, как уникальное издание «Переписки Наполеона Первого». Эти и многие другие книги в коллекции дворца Дадиани – на французском языке. Впечатляют массивный кабинетный рояль, фигурные светильники и подсвечники (над одним из таких висит портрет императора Петра I), интересные часы в виде паровоза и, конечно же, коллекция оружия – куда же без этого княжеский дворец, в особенности, дворец князя на Кавказе! Коллекция роскошного оружия – сабли и шпаги с дорогими эфесами и именной гравировкой, парадные шлемы и кирасы, изготовленное на заказ личное стрелковое оружие – это все неотъемлемые атрибуты богатого дворянства вообще и, разумеется, кавказского дворянства в частности. Есть во дворце Дадиани и оружие с еще более солидной историей – европейское, периода Средних веков. А дополняет все это великолепие внушительный фотографический фонд – более пяти тысяч уникальных старинных снимков.
Археологическая галерея
Археологическая галерея дворца Дадиани основывается на многочисленных находках, сделанных в ходе раскопок античного города Археополиса. Первые экспонаты в музейный фонд (тогда, напомним, частной коллекции) стали поступать еще в XIX в. история этого края берет начало с древнейших времен – с палеолита. В собрании Дадиани есть орудия труда первобытных людей, населявших когда-то эти земли, их оружие – каменные топоры. Далее представлена античная эпоха. В первую очередь специалисты рекомендуют обратить внимание на клад артефактов из золота и серебра, который был найден у села Тагилони уже в советское время, в 1930 году. Этот клад относится ко второй половине I – первой половине II в. н.э.
Из предметов, собранных еще князем Давидом I Дадиани, привлекает особенное внимание нумизматическая коллекция – большое количество колхидских, римских, византийских, русских, грузинских, польских и венгерских монет. Многие отчеканены из драгоценных металлов. Конечно, наибольшим интересом среди историков и нумизматов пользуются античные монеты – деньги древней Колхиды I века до н.э. – II века н.э. из золота и серебра, монеты Римской империи времен императора Юстиниана.
Археологическую галерею дополняют предметы быта и декоративно-прикладного искусства, также найденные при раскопках древнего Археополиса. Можно выделить золотую колхидскую маску, датируемую ориентировочно I столетием до н.э.
Еще одна часть галереи - старинные иконы в драгоценных окладах. Наиболее выдающиеся экспонаты датированы XII веком. Вообще же образцов «ювелирной иконы» во дворце Дадиани много, относятся они к разным эпохам, включая XVII и XIX века. Один из самых древних экспонатов, связанных с христианской культурой,- крест абхазского царя Георгия, это – X век. Также в музее очень много экспонатов религиозно-литературного характера, таких как рукописные книги и церковные грамоты. 
 

ПЛАЩАНИЦА БОГОРОДИЦЫ
Плащаница Богородицы, которая хранится во дворце Дадиани и выставляется только по общим церковным праздникам, является, пожалуй, 
одной из самых таинственных реликвий экспозиции. В ее истории – сплошные тайны и загадки.
Рассказывают, что в конце V века два брата – Галвий и Кандид – держали путь в святой город Иерусалим. Проезжая через Назарет, они решили отдохнуть и поужинать. Остановились в небогатом доме некой старушки. Осматривая жилище, они якобы заметили потайную комнату. Там горели свечи, курились благовония, а в центре стоял ларец, вокруг которого толпились страждущие. На вопрос братьев, что в ларце, женщина ответила, что чудотворная риза, исцеляющая больных. Тогда-то гости и задумали похитить сокровище. Они подобрали ковчег, похожий на тот, в котором хранилась плащаница, и на обратном пути подменили его. Братья тайно привезли святыню в Константинополь и на собственном участке построили молебен. Но шила в мешке не утаишь, чудеса происходили одно за другим, и доложить о плащанице правителю все же пришлось. Император мечтал завладеть святыней. По его приказу для нее возвели роскошный Влахернский храм. Сохранилось документальное тому подтверждение.
В VI веке Историк Никифор Каллист писал: «Риза Богоматери сохранялась в этом храме и доселе сохраняется, как защита для города, подавая различные исцеления, и чудесами своими, побеждая естество и время».
Известно, что плащаница много раз спасала Константинополь от завоевателей. Так, в начале VII века к стенам Царьграда подошли персидские и хазарские войска. Когда начался штурм, стало ясно, что защитить город своими силами жители не смогут. Тогда патриарх Сергий вынес ризу из храма. Горожане начали молиться, и в этот момент налетел ураган. Начавшийся шторм уничтожил вражеские корабли. Прошло несколько десятилетий, и история повторилась.
В  летописях сохранилось упоминание об осаде Царьграда витязями Аскольдом и Диром. Тогдашний патриарх – Фотий – погрузил ризу в море. И штиль обернулся бурей, снова уничтожив корабли неприятеля. Византийский историк XI века Кедрен писал, что тогда «испытали руссы [варяжские дружины] Божью власть и отступили». Да не просто отступили, а даже приняли христианство. Современные скептики могли бы в этом усомниться, но упоминания о данном эпизоде встречаются и в других источниках, например, у историков Льва Грамматика и Симеона Логофета.
О том, как это сокровище попало в Мегрелию, высказывали предположения многие исследователи. Между тем наиболее вероятной кажется версия одного итальянского миссионера XVII века – Джузеппе Марии Дзампы.
В одном из своих трудов, посвященных мегрелам, он писал: «У этого народа есть много реликвий, которые они получили от тех святых отцов, которые после взятия Византии турками, во избежание мусульманской тирании, нашли прибежище в Мегрелии и в соседних странах. Говорят, что в те времена в Колхиду приехал один архиепископ, привезя с собой плащаницу, которая, по их словам, принадлежала Богородице. Материал, из которого она сшита, желтый, местами с набивными цветами, и вышита она иглой. В длину она равна восьми римским ладоням, в ширину – четырем, рукава – в одну ладонь и узкий ворот. Я тоже видел ее в Хобской церкви, где она хранится в ларце, усыпанном драгоценными камнями и запечатанном».
В то время цари берегли плащаницу как зеницу ока. Рассказывают, что грузинский царь Леван вообще решил запереть ее в золотой ковчег и поручил стражникам охранять его. Но она все равно была похищена, правда, далеко унести ее не успели – уже на следующий день воров схватили, а реликвию вернули на место.
После революции, в эпоху атеизма, про плащаницу вообще забыли, обнаружив ее едва ли не случайно в 1936 году. Тогда же ее перенесли из храма во дворец Дадиани и заключили в одну из башен. А в конце прошлого века плащаница удивила всех еще одним чудом. Началось все с того, что сокровищем всерьез заинтересовались ученые. Ее сняли на кинопленку, а потом, просматривая запись на студии, вдруг заметили на полотне изображение Христа, абсолютно невидимое невооруженным глазом. Почти как на Туринской плащанице....

ПОСМЕРТНАЯ МАСКА НАПОЛЕОНА
В затененном, сумрачном помещении дворца устроен своеобразный наполеоновский уголок. Здесь, рядом с портретами и бюстом французского императора, а также статуэткой его любимца и сподвижника Иоахима Мюрата, хранится настоящее сокровище – бронзовая посмертная маска Наполеона Бонапарта. Таких масок было сделано всего три. Одна из них на острове Эльба, в старинной церкви Мизарикордия, при которой создан небольшой музей Наполеона. Эльба – место первого заточения императора, откуда в свои триумфальные Сто дней он вернулся в Париж, но был разбит англичанами под Ватерлоо.
Вторая маска находилась в одном из музеев Лондона. В 1973 году она странным образом исчезла из коллекции и была обнаружена лишь в 2004 г. в Нью-Йорке. Там ее выставили на аукцион и продали в частную коллекцию. Копия этой маски хранится в парижском Музее армии, где ее долгое время считали подлинником, пока эксперты не выяснили, что это не так.
И третья посмертная маска Наполеона находится во дворце Дадиани, в небольшом грузинском городке Зугдиди... .Эта бесценная реликвия попала в коллекцию музея от потомков Мюрата, владевших некоторое время дворцом. Маска была сделана с гипсового слепка, который создал личный врач Наполеона, Франческо Антомарк, и отлита в бронзе в 1833 году – спустя 12 лет после смерти императора.
С Наполеоном связано еще несколько экспонатов музея – это ряд картин и графических работ, в том числе изображающих императора на борту «Беллерофонта» (Британского военного корабля, на который он прибыл сдаваться после сражения под Ватерлоо); декоративный столик, расписанный сценой коронации Наполеона, а также несколько сервизов с портретами и вензелями французского императора.

ДВОРЦОВАЯ ЦЕРКОВЬ
Поднимаясь из ботанического сада к дворцу Дадиани, по дороге обращаешь внимание на маленький храм, по самую кровлю утопающий в зелени деревьев. Дворцовая церковь, самая старая постройка всего музейно-усадебного комплекса, была сооружена в XVI веке, однако ее архитектурное решение практически в точности соответствует древним канонам «грузинского стиля» в храмовом строительстве. Грузинам не было свойственно экспериментировать с экзотической стилистикой, поэтому церкви XVI века и последующего времени были удивительно похожи на храмы XI – XII столетий.
Эти архитектурные формы пришли в Грузию из Византии вместе с христианством. Небольшой объем собственно церковного здания с обязательной одной-единственной главой – традиционно это многоранный барабан, прорезанный узкими щелями-окнами, с характерным пирамидальным куполом – по ним легко узнаются среди многих других грузинские и армянские христианские храмы. Это, собственно, уже не византийские, а «местные» черты. Исследователи полагают, что на такое архитектурное решение оказал влияние романский стиль, адаптированный под местные климатические условия.
Миниатюрная дворцовая церковь производит удивительное впечатление – при своих малых размерах она одновременно приземистая и устремленная ввысь. Такой двойственный эффект достигается в первую очередь тем, что основной объем и восьмигранный световой барабан практически равны между собой по высоте. Скромный, почти полностью отсутствующий внешний декор подчеркивает строгость храма – кстати, и для внутреннего убранства грузинских церквей никогда не были характерны пышность и вычурность...
Отметим, что подобные архитектурные формы древних храмов можно наблюдать в большинстве других государств, перенявших христианство от Византии. Крестово-купольная система была характерна и для Древней Руси – подтверждением тому служат памятники домонгольской и раннемонгольской эпохи. Однако на Руси под влиянием национальных форм с одной стороны и интеграции с европейскими течениями с другой вырабатывались свои собственные архитектурные стили – раннемосковский, узорочье, годуновский.... А с реформами Петра I русская архитектура окончательно европеизировалась и позднейшие попытки «вернуться к истокам», к крестово-купольной системе и шлемовидным главам, представляют собой не более чем стилизацию. 
Автор текстов: А. Самохина
http://www.tamartour.ru/georgi...ct-zugdigi

https://pp.userapi.com/c637420...m64_Cg.jpg
* Часть Грузии - Картли-Кахетинское царство
** Упразднено княжество Мегрелия (Мингрелия), ранее независимое, было в 1867 (1866) г.

Дворец принца Ольденбургского в Тбилиси.
Тбилиси,улица Каргаретели, 6.
Принц Константин Петрович Ольденбургский (1850-1906), воздвиг прекрасный дворец,
чтобы провести лишь одну ночь любви с красавицей Аграфеной. Очевидно что эта
ночь стоила таких затрат, ведь эта история любви имела достойное продолжение.
На небольшой тбилисской улочке Каргаретели расположен великолепный  особняк,
прозванный не иначе как Дворец одной ночи. Здание настолько красивое, что пройти
мимо этого изящества просто невозможно. Больше ста лет назад здесь развернулась
история, которая могла бы стать сюжетом для прекрасного романа. Началась она,
когда принц Константин Ольденбургский – правнук императора Павла – приехал в
Грузию для осуществления своего очередного бизнес-проекта. По его инициативе
и непосредственном участии в Кутаиси развернулось производство шампанских вин.
И как раз-таки в этом городе впервые встретились Константин и Аграфина. На одном
из балов принц увидел Аграфену Дадиани, которая была участницей «ожившей картины»
в образе царицы Тамары*. Его высочество она сразу полюбилась, однако княгиня была
замужем за князем Тариелом Дадиани и подобное внимание считалось возмутительным.
Но Константин не собирался отступать и вознамерился во что бы то ни стало заполучить
гордую красавицу. Говорят, что принц предложил ее мужу миллион рублей золотом за
право одной ночи с Аграфеной, поговаривали также что у князя Дадиани были крупные
долги, которые ему помог оплатить Константин. Как бы то ни было, предложение тянуло
на крупный скандал. Однако князь Дадиани, как это не удивительно согласился на
условия принца. В отличие от своего супруга, Аграфену подобное предложение возмутило,
и она выставила Его высочеству свои условия: хотите, чтобы я стала вашей? Тогда
построите дворец, достойный одной ночи любви. Аграфена лишь тянула время, чтобы
отвязаться от назойливого поклонника. Однако не тут-то было! Недолго думая, принц
приказал построить дворец. Автором проекта этого особняка стал известный архитектор
Пауль Штерн. На сооружение всего комплекса ушло больше года. За это время гордая
красавица не уступила настойчивости принца. К концу строительства принц был влюблен
в Аграфену окончательно и бесповоротно. Когда наступила долгожданная ночь, она
стала не удовлетворением каприза принца, но началом глубокого и взаимного чувства.
Княгиня Дадиани Однако на этом история не закончилась. Не желая видеть свою
возлюбленную в двусмысленном положении, Константин решил жениться на ней. Брак
был неравным и многое стояло препятствием на их пути. Аграфена была уже замужем,
а развод с Дадиани мог сильно подпортить репутацию княгини. К тому же при женитьбе
с Аграфеной Константин терял право наследства, и его дети не смогли бы продолжить
род Ольденбургский. Но даже это не остановило влюбленного принца. В 1882 года в
Кутаиси состоялось бракосочетание Константина и Аграфены. У счастливых супругов
родилось шесть детей. Семья много путешествовала и жила в свое удовольствие. В
скором времени Константин получил титул графа Зарнекау, а Аграфена стала графиней.  
После революции принц вернулся на родину. Несмотря на просьбы мужа, Аграфена не
последовала за ним. Константин увез с собой четверых детей. С матерью остались
Алексей и Нино. Через год Константин скончался в Ницце. Его тело перевезли в Россию
и похоронили недалеко от Санкт-Петербурга. А графиня Аграфена Зарнекау скончалась
в 1927 году. Ей было 72 года. Точной информации о причинах ее смерти истории не
известно. К сожалению, не известно даже то, где она похоронена. Ну, а Дворец одной ночи…
Сейчас в нем разместился дворец искусств, музей театра, кино и хореографии.
Здесь хранятся предметы и документы, связанные с историей театра и кино в Грузии.
Но часть экспозиции занимают также вещи принца и его жены: предметы интерьера,
книги, мраморная маска античной эпохи, персидские миниатюры. Другая часть посвящена
непосредственно искусству. Как свидетельствуют сотрудники музея, душа Аграфены до
сих пор не покинула свой дворец. Якобы иногда по ночам здесь слышны женский смех и
даже шаги… 
Источник: https://v-georgia.com/24762-2/

Фото из альбома Сергея Вернигора
*Царица Тамара – знаковая фигура в истории Грузии. С ее именем тесно связан один из самых
благодатных периодов существования государства – «грузинский золотой век».
Источник: https://v-georgia.com/carica-tamara-biografiya/
Вторым мужем царицы Тамары был осетинский царевич Давид Сослан
Недалеко от Дворца проходит проспект Давида Агмашенебели (ранее Михайловский проспект,
в советское время проспект Плеханова), на котором расположено много красивых зданий.
Предок царицы Тамары - Давид Агмашенебели в 1122 году освободил Тбилиси от власти арабских
эмиров, и Тбилиси стал столицей Грузии

Парк принца Ольденбургского
Петергоф, ул. Знаменская, дом 29
За мостом через Троицкий ручей, на гребне террасы, в XIX веке открывалась
построенная в конце 1830-х гг. по проекту В. П. Стасова дача принца
Петра Георгиевича Ольденбургского (сохранился перестроенный флигель по
Знаменской ул., 29). Между дорогой и взморьем, с расположенным на его берегу
старинным Троицким кладбищем, начинался парк Фермы Ольденбургского. Этот
парк расположен в Старом Петергофе, против Ораниенбаумского спуска, на
площади в тридцать девять гектаров. Он занимает прибрежную полосу длиной
около километра. Песчаный ровный берег, овеваемый ветрами с залива,
большие раскидистые кроны лип и высокие сосны, поляны, покрытые луговыми
травами, делают его привлекательным для отдыхающих. Парк создавался на
землях, принадлежавших в основном крестьянам деревни Новой. Первым его
владельцем был принц Ольденбургский, племянник Николая I, приехавший в
Россию из Германии в 1830 году.
https://wikimapia.org/22380782...нбургского
Он был председателем Государственного совета.
https://kudago.com/spb/place/park-oldenburgskogo/
Ко времени его приезда свободных земель у залива уже не было. Сначала
Петергофское дворцовое правление купило два небольших участка. Затем
оно повело переговоры со всеми жителями деревни Новой об их переселении
на другие земли. Собранные на сход крестьяне заявили, что от бесконечных
урезок их наделов под военные лагеря и для парков, от переводов с одного
места на другое большинство хозяйств пришло в упадок. «При всем нашем
желании уступить его светлости участок земли к морю мы изъявить согласие
не можем», — писали они в решении схода. Но спорить с царем было
бесполезно, и деревня Новая была снесена. Собранные такими путями участки
земли Николай I подарил принцу Ольденбургскому «на вечное и потомственное
владение». В июне 1837 года здесь начались работы под руководством
архитектора В. Стасова.
https://wikimapia.org/22380782...нбургского
Для этого пригласили английских садовников, которые создавали
прекрасные пейзажи и аллеи.
https://kudago.com/spb/place/park-oldenburgskogo/
В парке построили коттедж-ферму, дом для садовника, хозяйственные здания,
оранжереи, а на мысе залива — павильон. Территорию благоустроили, парку
придали пейзажный характер, сохранив растущие деревья и сосновый бор.
Территория парка приобрела вид неправильного, вытянутого вдоль моря
четырехугольника, в северо-восточный угол которого "врезалось" кладбище.
В соседстве с ним находилось и оранжерейное хозяйство принца. В парке
свободно чередовались открытые и лесные пространства, была устроена
причудливая сеть каналов и уединенный пруд. Главное сооружение, большая
ферма в стиле английской готики, совмещала качества дворца и скотного двора.
Здание фермы было каменным и по архитектурной отделке напоминало типичный
английский коттедж в два этажа, с небольшим мезонином. Рядом располагались
погреб и молочня, на берегу моря построены павильоны.Украшением парка
служили два пруда, соединенные между собой системой небольших каналов,
расчленявших довольно обширную площадь на островки. Но решающая роль в
планировке принадлежала живописным аллеям. В парке построили
коттедж-ферму, дом для садовника, хозяйственные здания, оранжереи, а на мысе
залива — павильон. Здание фермы было каменным и по архитектурной отделке
напоминало типичный английский коттедж в два этажа, с небольшим мезонином.
Внутренняя планировка здания была таковой, что вход в парадные комнаты и
роскошную двухсветную столовую с видом на залив вел через коровник. В парке
имелось два железобетонных колодца, соединенных трубами. Воде источников
приписывались лечебные свойства. Большой интерес среди прочих парковых
сооружений представлял дом водоподъемной машины с высокой, увенчанной
шатром и перевитой лестницею башней.
Весной 1919 года экскурсионная секция Народного комиссариата просвещения
открыла здесь Естественно-историческую станцию для летних экскурсий учащихся.
С петроградскими школьниками проводились экскурсии во дворцы-музеи и в парки
Петергофа. На станции был создан гербарий флоры окрестностей Петергофа,
содержащий до шестисот видов растений. Впоследствии на даче Ольденбургского
был открыт дом отдыха. В годы Отечественной войны основные здания фермы
были уничтожены варварскими обстрелами оккупантов, захвативших Новый Петергоф.
Центральная часть парка Ольденбургского искажена вторгшимся в него комплексом
очистных сооружений. Западную границу нарушили громоздкие боксы водного кооператива.
https://wikimapia.org/22380782...нбургского

Петр Георгиевич Ольденбургский- сын дочери Императора Павла 1-го
Екатерины Павловны и Принца Петра-Фридриха-Георга Ольденбургского. Какое-то
время Петр Георгиевич Ольденбургский служил в лейб-гвардии Преображенском полку,
но оставил службу и посвятил себя народному просвещению, здравоохранению и
благотворительности. Принц Ольденбургский был одним из самых крупнейших и
деятельнейших благотворителей России. На его деньги и его усилиями были построены
и введены в строй: Мариинская больница, Петропавловская, Обуховская, и др.,
Воспитательный дом, Свято-Троицкая община сестер милосердия, первое в России
высшее юридическое заведение- Училище правоведения, так же Русское общество
международного права. Он был так же почетным опекуном и и Председателем
Опекунского Совета, главным начальником женских учебных заведений, попечителем
Императорского Училища правоведения, Санкт-Петербургского Коммерческого училища,
Императорского Александровского лицея, президентом Императорского
Вольного Экономического Общества, председателем Российского Общества
международного права, попечителем Киевского дома призрения бедных,
покровителем Глазной лечебницы. В 1881 году Принц Ольденбургский скончался
на 69-м году жизни.Был погребен на кладбище Троицко-Сергиевой пустыни в Стрельне.
http://tvoigorod.com/2013/06/28/znamen.html