Источники информации по Бессарабии

Среди государственных деятелей Российской империи личность светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина, получившего за успехи при присоединении Крыма приставку к своему титулу «князь Таврический», выделяется особенно ярко. Мы знаем Потёмкина как основателя Новороссийского края и Таврической области. Для России присоединение земель Северного Причерноморья имело важное значение, так как империя получила морскую границу большой протяженности – от Кубани до устья Дуная. Это способствовало развитию внешней торговли и укреплению государственных границ. Также Северное Причерноморье на рубеже XVIII – XIX веков стало центром притяжения многочисленных переселенцев, как из внутренних губерний страны, так и из-за границы. Одной из групп, поселенных на «колонистских» землях в Северном Причерноморье были выходцы из Оттоманской империи. Это были представители неполноправных христианских народов (райя): болгары, греки, армяне, гагаузы, молдаване, сербы и др. Во время русско-турецких войн многие из них сражались на стороне России. По окончании войн они остались на землях Российской империи
и составили поселенные войска: Балаклавский греческий батальон, Бугский полк и т.д. Российское правительство, заинтересованное в хозяйственном освоении Новороссийского края, предоставляло выходцам из-за границы разные льготы. При этом кто-то из переселившихся приписывались к городам в качестве мещан и купцов, другие создавали компактные постоянные поселения в сельской местности, так называемые, колонии и трудились на земле. Хотя переселенцы принимали русское подданство, за ними все равно закреплялось название «иностранные колонисты», поскольку они отличались от окружающего их населения по языку, религии, быту. Одними из наиболее крупных колоний задунайских поселенцев были сложившиеся в Буджаке, в дальнейшем, по преобладающей национальности, они стали называться болгарскими. Самые масштабные переселения балканских славян из-за Дуная в Буджак происходили во время русскотурецкой войны 1806 – 1812 гг. Невзирая на свой пестрый национальный состав, задунайские переселенцы отличались большой сплоченностью. Балканских эмигрантов оформили как «иностранных колонистов» специальным указом, в подготовке которого принял активное участие декабрист А. П. Юшневский. Впоследствии они заручились поддержкой главного попечителя о колонистах южного края России И. Н. Инзова, который имел большой авторитет у балканских эмигрантов. Согласно указу от 29 декабря 1819 г. задунайские переселенцы получили «все права и преимущества, пожалованные иностранцам, под наименованием колонистов в Новороссийских губерниях и в Бессарабии поселенных» [1, с.113]. Каждой семье отводилось по 60 десятин казенной земли; кроме того, каждый колонист имел право покупать у помещиков земли и владеть ими как своей собственностью: строить на них фабрики, торговать, переходить в другие сословия. Также задунайские переселенцы освобождались, как и все «иностранные колонисты», от воинской повинности и гражданской службы [2, с.317 - 318]. Территория колоний составила 557 тысяч десятин, а численность населения «болгарских» колоний к 1821 г. насчитывала 38 026 человек обоего пола [2,с.319].

Отметим, что не все эмигранты из Оттоманский империи прибывали в Россию из-за Дуная, были группы, особенно из отдаленных районов Балканского полуострова или из Анатолии, которые добирались до Новороссии по морскому пути – через Одессу, Керчь, Евпаторию и другие порты. В составе таких переселенцев было много греков. Они с момента своего прибытия в новороссийские губернии получали права колонистов. Им предоставлялись земли, денежные ссуды и соответствующие
данному сословию привилегии. Колонии выходцев с Балкан на территории Новороссии представляли собой единичные населенные пункты, и только иногда – группу деревень, из которых формировался колонистский округ. В 1801 – 1806 гг. на территории Херсонской и Таврической губерний возникли колонии, где проживали преимущественно болгары и греки: Парканы (левый берег Днестра), Катаржина (на реке Куяльнике), Большой и Малый Буялык, Кубанка (к северу от Одессы, впоследствии были объединены в Буялыкский округ), Терновка (на реке Ингул). Остальные колонисты были поселены на Крымском полуострове: Балтачокрак (по дороге из Симферополя в Бахчисарай), Старый Крым и Кишлав (близ Феодосии). В 1821 г. население этих колоний составляло небольшую численность: 8575 человек [2,с. 318].
Первых жителей села Парканы в документах называют молдаванами, видимо, потому что они переселились из Молдавии, переправившись через Днестр. На самом деле это были представители разных национальностей, особенно много среди них было болгар. Инициатива выделить земли группе переселенцев из Молдавии в урочище Парканы принадлежала Ришелье. Он знал, что здесь находится заброшенная роща тутовых деревьев, а жители Дунайских княжеств были известны как опытные шелководы. С 1805 г. из Молдавии сюда переселилось 24 семьи, а к 1808 г. в Парканах насчитывалось уже 59 семей шелководов, чтобы поддержать материально их включили в сословие «иностранных колонистов», что обеспечивало им соответствующие льготы и пособия. В селах, объединенных в Буялыкский округ, был пестрый этнический состав: здесь жили греки, болгары, молдаване, гагаузы, армяне, цыгане и др. В Старом Крыму и Кишлаве большую часть переселенцев составляли болгары. Балтачокрак в ведомостях 1820 – 1821 гг. записан как греческая колония. В дальнейшем значительная большая часть греков переселилась оттуда в города Крыма. А число болгар, наоборот, увеличилось за счет задунайских выходцев, приходящих на земли Новороссии и попадающих в Крым.
Сербы, приехавшие из отдаленных частей Оттоманской империи, основали два самостоятельных поселения в Херсонской губернии. Одно из них состояло из приехавших в 1804 г. в Одессу 22 семей во главе с сердарем М. Никшичем и обер-воеводой И. Тиоти. Зная, что прибывшие занимали у себя на родине высокое положение, российское правительство выделило им на реке Балайчуке по 150 – 500 десятин на семью. Поселение «Никшичей» стало называться «колонией славяно-сербских поселян».
Вторая группа поселенцев составила колонию «Цетин», в ней насчитывалось 16 семей, которые прибыли в 1815 г. из Черногории. Жители Цетина получили намного меньше земли - по 65 десятин на семью. Обе группы были освобождены на время от уплаты податей, как и все другие колонисты края [7, с.225 - 227].
Особую группу населения, которая не всегда называла себя колонистами, составляли «мариупольские греки». Они были переселены из Крыма на территорию Новороссийского края вместе с другим христианским населением в 1778 г. Исследователи до сих пор спорят о том, кому первому пришла в голову мысль о переселении христиан из Крыма. По мнению Г. И. Тимошевского, А. И. Маркевичу – митрополиту Игнатию или христианам Крыма в целом (в этом случае Игнатий воспринимался как исполнитель воли народа). Сторонники второй точки зрения склонны считать, что идея вывода христиан принадлежала: а) Екатерине II (Е. А. Загоровский), б) Екатерине II и
Г. А. Потёмкину (П. И. Лаврив), в) Г. А. Потёмкину (Н. Н. Мурзакевич). Существует также мнение, что митрополит Игнатий и русское правительство действовали совместно. Историки выдвигают различные версии и о том, где изначально было отведено место для переселения крымских греков: а) вверх по Днепру, в районе Берислава; б) земли по реке Солоной и на берегу Азовского моря. Греки-купцы должны были быть поселены в городах Екатеринославе и Марионополе (был в проекте специально для поселения греков на реке Волчьей, позже переименован в Павлоград), земледельцы – по реке Солоной. Решение поселить купцов, ремесленников и земледельцев в разных местах стало главной причиной того, что греки стали требовать других земель для поселения. 29 сентября 1779 г. Г. А. Потёмкин утвердил земли для поселения христиан в
Кальмиусской паланке. Этот документ – «ордер Потемкина Черткову» был впервые издан Н. Н. Мурзакевичем в ЗООИД в 1865 г. [4, с.359 - 363].

Длительное пребывание в Крыму и проживание рядом с татарами отразилось на особенностях быта и культуры мариупольских греков: греки-урумы говорило по-татарски, их костюм был похож на татарское платье и т.д. Свои села в Приазовье переселенцы называли, используя названия тех мест в Крыму, откуда они прибыли: Ялта, Гурзуф, Бешев и т.д. Колонисты получили при переселении по 30 десятин на душу, сверх того еще 12 тысяч десятин для выгона и 6 тысяч десятин для рыболовства.
Расселившись на новом месте, крымские греки, в прошлом садоводы и виноградари, под воздействием соседних народов научились скотоводству и земледелию.
Вместе с греками Крым оставили и крымские армяне. Армянские колонии были основаны на Днестре – Григориополь и на Дону - Новая Нахичевань.
Свой особый облик имели военизированные поселения греков, которые были основаны в Крыму в конце XVIII в. Балаклавский греческий батальон нес пограничную службу на Черноморском побережье Крыма, принимал участие в русско-турецких войнах, выполнял карантинные функции во время чумы. В 1818 г. в батальоне состояло 1194 человека, остальные вышли в отставку или еще не служили. Начальнику батальона полагалось 240 десятин земли, офицерам – по 60 десятин, рядовым по 20, отставным или еще не служившим – по 10. Но греки не имели положенного им количества десятин земли на Крымском полуострове, поэтому в 1822 г. Балаклавский греческий пехотный батальон
получил дополнительно в материковой части Таврической губернии 14 152 десятины [5, с. 229]. Эти земли греки начали сдавать в аренду, а сами продолжали жить в районе Балаклавы и занимались в основном торговлей, рыболовством и сельским хозяйством. С 1820 г. офицеры Балаклавского батальона получили право записываться в первую и вторую купеческую гильдии. Одесский греческий пехотный батальон, занимавший земли между Сухим Лиманом и рекой Барабой был менее многочисленным. В 1815 г. взрослое мужское население этого батальона состояло из 200 человек. Основная часть батальона - это греки и албанцы, но также в него входили сербы, болгары, русские, поляки, немцы и др. В период войны 1806 – 1812 гг. батальон принимал участие в военных действиях в Бессарабии. Но со временем его военное значение очень сильно уменьшилось.
Из-за близкого территориального расположения к Одессе большая часть зажиточных поселенцев стала заниматься торговым предпринимательством. 24 мая 1819 г. Одесский греческий батальон был расформирован, а лица, желающие продолжить службу, были переведены в Балаклаву. Те греки, которые после расформирования батальона, остались под Одессой, основали село Александровка, перешли из военного ведомства в гражданское и сохранили за собой земли, которые были отведены
им «в вечное и потомственное их владение без платежа в казну пошлины» [1, с.120]. Офицеры при этом получили от 80 до 300 десятин (в зависимости от воинского звания), рядовые по 60 десятин. Кроме этого они были освобождены от несения повинностей и выплаты податей.А. Шмидт, который обследовал Херсонскую губернию в середине XIX в., выделил «военное водворение греков» в особую территориальную и хозяйственную единицу. Он записал: «…льготы, которыми пользуется греческое население в с. Александровка, еще по настоящее время, большие, чем для каких-либо других выходцев» [3, с.543]. Следовательно, греки, жившие в Балаклаве и под Одессой,
фактически находились на положении колонистов, хотя и не состояли в учетных записях колонистской администрации.
К группе переселенцев, вышедших из Оттоманской империи, относятся и ногайцы, они были в иных отношениях с российским правительством, чем болгары, греки, армяне и другие христианские подданные султана; их положение отчасти совпадало, но в то же время по ряду параметров отличалось от положения «иностранных колонистов».
В литературе ногайцы часто упоминаются под термином «крымские татары». Но с этнической точки зрения и по уровню развития социально-экономических отношений ногайцы значительно отличались от татар. В начале XIX в. они продолжали вести кочевой образ жизни, сохраняли пережитки родоплеменного строя. Ногайцы занимали зависимое положение в составе Оттоманской империи, их использовали как основную ударную сила против России во время русско-турецких войн.
Русское правительство было прекрасно осведомлено о противоречиях между ногайцами, с одной стороны, татарами и турками – с другой. В период русско-турецкой войны 1768 – 1774 гг. значительная часть ногайцев под влиянием агитации, проводившейся русским командованием в Очаковской области и Буджаке, вступила в союз с Россией. Ногайцам были отведены 353 тысячи десятин земли, вдоль Азовского моря между устьями рек Берда и Молочные Воды и доходившие на северо-западе до реки Токмак.

Описав положение народов, переселяющихся из Оттоманской империи на территориюНовороссийского края, мы можем сделать вывод, что события внешней политики влияли на заселение края, определяя количественный, национальный состав зарубежных иммигрантов. Задунайские переселенцы смогли добиться для себя статуса иностранных колонистов; ногайцы же, имевшие изначально колонистские права, сделались затем государственными крестьянами, фактически сохраняя свои прежние социальные отношения. Отдельную группу переселенцев на земли Новороссийского края составляли выходцы из Центральной Европы – из Германии, Австрии, Польши, Голландии, Швейцарии. Ещё в XVI в. в результате победы умеренного течения в Реформации началось массовое бегство крестьян и ремесленников из германских государств. Религиозные верования большей части сектантов, принявшие в условиях европейской реакции более умеренный характер, окончательно оформились под
влиянием голландского проповедника Симонса Менно, последователи которого стали называть себя «меннонитами» [1, с.126]. В Россию меннониты начали прибывать с конца XVIII в. Царское правительство особо им покровительствовало, так как в основном это были добропорядочные зажиточные хозяева. Изначально им отвели земли по Днепру, а затем оттуда стали переселять в район реки Молочные Воды. В 1804 – 1805 гг. здесь было основано 17 меннонитских деревень, а в 1806 – 1822 гг. – еще 16. Скорее всего, это были некрупные населенные пункты, так как на 1818 г. по всей Новороссии численность меннонитов не превышала 958 семей (включавших 2811 мужчин) [9, л.4об.].
Заключение мирного договора между Россией и Турцией в 1812 г. имело важное значение не только для задунайских переселенцев, но и для выходцев из стран Центральной Европы. Степной Буджак был чрезвычайно мало заселен, поэтому русское правительство решило в обстановке незаконченной войны с Наполеоном срочно направить туда как можно больше переселенцев и оказать им материальную поддержку. В 1813 г. колонисты из Варшавского герцогства, которые хотели переселиться в Россию, могли рассчитывать на получение пособия из казны после прибытия на место. В это же время был издан манифест с перечислением прав и привилегий колонистов: они
освобождались от всех податей и земских повинностей сроком на 10 лет. Неимущие семейства могли получить от казны 270 руб. и даже больше, с обязательством выплатить эту сумму в течение 10 лет. Кроме того, всем колонистам назначались кормовые деньги по 5 коп. в день до первого урожая хлеба.
Переселенцы также освобождались от рекрутского набора и постоя, им гарантировалась свобода вероисповедания. Каждое полное семейство получало по 60 десятин земли от государства в вечное и потомственное владение [8, с.185 - 186].
Немецкие эмигранты с удовольствием приняли предложение русского правительства и стали переселяться из Варшавского герцогства в Буджак. Вместе с немцами стали переселяться поляки, так формируются колонии «варшавских переселенцев», которые затем по преобладающей национальности стали называться «немецкими». Изначально колонистов насчитывалось 1743 семьи (приблизительно 8 тыс. человек) [6, с.206]. После окончания наполеоновских войн из Южной Германии в Россию начали приезжать новые переселенцы. С января 1816 г. по июль 1817 г. в Россию прибыло более 10 тысяч мужчин и женщин. В основном это были хилиасты – приверженцы вероучения о наступлении тысячелетнего царства на земле, за которым должна последовать райская жизнь на небе. Хилиасты хотели попасть на Кавказ,
чтобы быть поближе к Палестине, где согласно их вероучению, скоро должен был появиться Христос. Во время переезда через Австрию, Турцию, плывя по Дунаю число беженцев резко сокращалось из-за недостатка пищи и нездоровой местности вдоль Дуная. Но самые большие трудности выпадали на долю тех переселенцев, которых в дороге застигали холода. Обнищавшие немцы-хилиасты не добрались до Кавказа и тем более до Палестины, часть из них поселилась в Буджаке, основав недалеко
от колонии варшавских переселенцев новую колонию – Теплиц. Другие частично поселились на левом берегу Днестра, частично на Молочных Водах. И в том, и в другом случае их подселяли к уже жившим в этих местах колонистам, у которых они в первые годы работали по найму. Особенно большими по численности были колонии в Буджаке и в Приазовье на реке Молочные Воды. По левому берегу этой реки были расположены села «меннонитов», по правому – «колонистов». При этом во всех официальных документах проводится четкая грань между этими двумя группами населения, в соответствии с национальными, религиозными, материальными и культурными особенностями каждой из них. Меннонитские колонии были представлены голландцами, немцами и детьми от смешанных браков. «Колонисты» были населены немцами, поляками, венграми, по вероисповеданию они были католиками и лютеранами.
Также колонисты переселялись из Швейцарии, они прибывали в Россию из франкоязычных и немецкоязычных кантонов. Выходцы из последних часто объединялись с переселенцами из германских государств и составляли общие поселения. Но были случаи, когда создавались колонии, в которых проживало исключительно швейцарское население. В Крыму, например, было основано село Цюрихталь, название которого связано с местом, откуда происходили переселенцы – кантон Цюрих. Организатором переселения в Россию швейцарских колонистов в 1803 – 1805 гг. был майор московского драгунского полка Ф. Л. Эшер, в прошлом цюрихский купец. Он с разрешения русского правительства отправился в Швейцарию, чтобы лично организовать набор и переезд переселенцев. В 1805 г. первая часть переселенцев прибыла в Крым. Это было 49 семей, они обосновались в 16 км от Феодосии на реке Индоле. Здесь им пришлось из ремесленников превращаться в земледельцев, многие из них нашли источник дохода – в рубке леса. Со временем Цюрихталь сделался центром особого колонистского округа, в состав которого вошли также Судак, селения Герцберг и Гейльбрунн. В этом округе в 1820 г. насчитывалось уже 145 домохозяйств, из них 79 жило в Цюрихтале [10, л. 9 об.].
На правом берегу Днестра, в Буджаке поселились эмигранты из «французской» Швейцарии. Это были зажиточные виноградари кантона Во. Они были переселены на территорию береговой полосы Днестра в район Аккермана. Земли были выбраны очень удачно, здесь ранее находились виноградники, разведенные греками и армянами. С этим связано название местности - Шабо. К началу XIX в. местность опустела. После присоединения Бессарабии к России эта местность стала заселяться
украинцами и молдаванами. Организационные вопросы, связанные с переселением сюда швейцарцев, были поручены главному попечителю колонистов южного края России И. Н. Инзову. Инзов хотел создать два округа швейцарских поселенцев по 53 семейства в каждом [11, л.75-78]. Но на 1825 г. существовало только 14 самостоятельных хозяйств, состоящих из 53 человек [12, л.22]. Местные жители хорошо приняли переселенцев из далекой Швейцарии, что способствовало их быстрому
освоению в чужой стране. Подводя итоги, отметим, что развитие Новороссийского края в конце XVIII - начале XIX в. было связано с пограничным положением, наличием большого фонда незаселенных земель, пёстрым национальным и социальным составом его жителей. В сравнительно короткое время этот регион из неосвоенной степи с редкими кочевьями превратился в крупный промышленный район Российской империи.

1. Дружинина, Е. И. Южная Украина в 1800 – 1825 гг. / Е. И. Дружинина. – М. : Наука, 1970. –
383 с.
2. Клаус, А. А. Наши колонии : Опыт и материалы по истории и статистике иностранной
колонизации в России / А. А. Клаус. – СПб, 1869. - Вып. 1. – 586 с.
3. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба.
Херсонская губерния / сост. А. Шмидт. – СПб., 1863. – Т. 24. – Ч. 1. – 559 с.
4. Мурзакевич, Н. Н. Отвод земли грекам, переселенным из Крыма к Азовскому морю / Н.Н.
Мурзакевич // Записки Одесского общества любителей истории и древностей (ЗООИД). – Одесса,
1865. – Т. 4. – С. 359 – 363.
5. Сафронов, С. В. Остатки греческих легионов в России, или нынешнее население Балаклавы /
С. В. Сафронов // ЗООИД. – Одесса, 1844. – Т.1. – С. 205 – 238.
6. Свиньин, П. Описание Бессарабской области в 1816 году / П. Свиньин // ЗООИД. – Одесса,
1867. – Т. 6. – С. 175 – 322.
7. Скальковский, А. А. Опыт статистического описания Новороссийского края / А. А.
Скальковский. – Одесса, 1850. – Т. 1 . – 364 с.
8. Статистическое описание Бессарабии, собственно так называемой, или Буджака, с приложением
генерального плана его края, составленного при гражданской съемке Бессарабии производившей по
Высочайшему повелению размежевание земель оной на участки с 1822 по 1828-й год. – Аккерман,
1899. – 523 с.
9. ЦГИА РФ (Центральный государственный исторический архив Российской Федерации). Ф.
383. Оп. 29. Д. 439. Л. 4 об.
10. ЦГИА РФ. Ф. 383. Оп. 29. Д. 485. Л. 9 об.
11. ЦГИА РФ. Ф. 383. Оп. 29. Д. 490. Л. 75 - 78.
12. ЦГИА РФ. Ф. 383. Оп. 29. Д. 492. Л. 22.

...В январе 1918 года Бессарабия была оккупирована румынскими войсками. Но три с лишним миллиона российских граждан не желали становиться подданными румынского короля. В течение двух месяцев на территории области шли бои. В январе 1919-го на севере Бессарабии вспыхнуло Хотинское восстание, в мае – восстание в Бендерах. Они были подавлены, тысячи их участников и просто мирных жителей были расстреляны, еще больше подвергнуты пыткам. Но боевые крестьянские организации сохранились и действовали.
Наиболее разветвленная сеть патриотического подполья сложилась на юге Бессарабии. Общее руководство подготовкой восстания осуществлял рыбак из города Вилково Осип Поляков. Он организовал нелегальную доставку оружия из Одессы в район Вилково по морю, в место, именуемое Соленый Кут. Отсюда оружие на лодках доставляли на тайные склады в села Жебрияны, Нерушай, Чишмя. Члены Татарбунарского революционного комитета Николай Шишман, Иван Бежанович, Иустин Батищев, Леонтий Цуркан организовали ревкомы в селах Шабо, Плахтеевка, Акмангит, Дивизия, Чишмя, Нерушай, Николаевка, Галилешты и других. К осени 1924 г. только в революционной организации волостного центра села Татарбунары состояли около 100 крестьян. В селе Чишмя на тайных складах хранились 600 винтовок.
Однако силы, с которыми предстояло столкнуться повстанцам, были более чем внушительными. Дислоцированный в Бессарабии 3-й Армейский корпус румынской армии (со штабом в Кишиневе) включал 40 батальонов, 8 эскадронов, 44 батареи – всего 18 тыс. штыков, 10 тыс. сабель, 176 орудий и 486 пулеметов. Кроме того, в области находились пехотные части 2-го и 5-го Армейских корпусов. В Бессарабии дислоцировались 7 артиллерийских полков и два саперных батальона, а в Аккермане – жандармский и пограничный полки и личный состав военного лицея. В Бессарабии несли службу также 20 тыс. румынских жандармов.
Справиться с этой массой войск восставшие могли только при поддержке Красной Армии. Но война с Румынией в планы руководства СССР тогда не входила. Поэтому есть основания полагать, что оккупационные власти провоцировали население на восстание. В начале сентября 1924 года жандармы застрелили Ткаченко, крестьянина села Николаевка, а в селе провели аресты «подозрительных». Осип Поляков находился в Одессе и никаких указаний дать не мог. В ночь на 11 сентября крестьяне, руководимые членом Татарбунарского ревкома Иваном Бежановичем, сожгли здание примарии и архив, застрелили примара и двоих жандармов и освободили арестованных. Наутро Бежанович, пользуясь наплывом крестьян в базарный день, устроил митинг и произнес пламенную речь. Он призвал крестьян к революции.
Румынская полиция начала массовые аресты. Над подпольем нависла угроза разгрома. 15 сентября председатель Южно-Бессарабского ревкома Андрей Клюшников созвал в Татарбунарах совещание. Его участники Иустин Батищев, Никита Лисовой, Иван Бежанович, Леонтий Цуркан и Александр Павленко приняли решение о восстании, рассчитывая, что оно охватит всю Бессарабию, утвердили план действий и распределили обязанности. В ночь на 16 сентября участники Татарбунарской революционной организации собрались в предместье Восемки во дворе подпольщика Кирилла Назаренко и получили оружие, привезенное с тайного склада в селе Чишмя. Разбившись на три отряда, на рассвете 16 сентября повстанцы двинулись к центру Татарбунар. Жандармы встретили отряды огнем пулеметов и винтовок. Однако восставшие, опытные солдаты, убив в перестрелке шефа жандармского поста и двоих жандармов, заставили остальных сдаться. Затем восставшие заняли здания примарии, почты и других учреждений. И.Батищев расставил у входов в село вооруженные посты. Вскоре в Татарбунары прибыли вооруженные отряды крестьян под командованием Георгия Черненко, Ивана Щербины и Федора Балца. На здании примарии было водружено красное знамя, а у входа в нее вывешен портрет Ленина.
Поскольку примар, сборщик налогов, начальник почты и другие чиновники выразили готовность подчиниться революционерам, А.Клюшников, побеседовав с ними, предложил им оставаться на своих постах и выполнять указания революционной власти. Над государственными учреждениями, предприятиями, лавками были подняты красные флаги. Общественный порядок поддерживал отряд народной милиции во главе с Г.Черненко. У состоятельных лиц, от участия в восстании воздержавшихся, ревком конфисковал оружие.
Народ ликовал. «Всюду царил небывалый энтузиазм,– свидетельствовал участник восстания Иван Чора, – люди поздравляли друг друга с победой. У стариков от радости появлялись слезы на глазах. Малыши бегали по улицам распевая «Уже жандармов у нас не будет, будут русские большевики!» Все местечко в течение часа украсилось красными флагами. Лавки торговали. Улицы были запружены ликующими людьми». На митинг, созванный восставшими, собрались тысячи крестьян с красными знаменами. Было провозглашено восстановление власти Советов и создание Молдавской Советской Республики в составе СССР. Ревком объявил мобилизацию трех возрастов. Митинг проходил под лозунгами «Земля и фабрики – трудящимся!», «Долой национальный гнет румынской буржуазии и помещиков!»
В тот же день восстание охватило ряд сел. «Революционеры, – сообщил глава МВД Г.Тэтэреску в парламенте Румынии, – распространившись по коммунам, вооруженные винтовками и неся красные флаги, кричали жителям, что это революция, что Бессарабия провозгласила себя молдавской советской республикой и что Румыния не имеет более никакой связи с этой провинцией». 16 сентября крестьяне села Чишмя сформировали боевой отряд во главе с председателем местного ревкома А.Стеценко, разгромили жандармский пост, захватили помещения почты и примарии и в течение двух дней вели бои с жандармами и королевскими войсками. Село несколько раз переходило из рук в руки. Вечером 17 сентября повстанцы Чишмы ушли на защиту Татарбунар. На митинге в селе Михайловка было провозглашено восстановление Советской власти и сформирован вооруженный отряд. Крестьяне сел Нерушай и Эскиполос сформировали боевой отряд под командованием Л.Цуркана, в прошлом военного моряка. Крестьяне села Галилешты во главе с Артемом Асаки, взяв власть в свои руки, первым делом уничтожили архив жандармского поста. Принял участие в восстании и отряд самообороны крестьян села Жебрияны, созданный еще в январе 1918 г.
Всего в восстании приняли участие 6000 чел. Однако повстанцам не хватало оружия. Сформированный в Татарбунарах отряд из 150 кавалеристов в отсутствие винтовок пришлось вооружить вилами и косами. Отсутствовали также командные кадры.
К началу восстания румынские войска и, как ни странно, даже военный флот находились в оперативной готовности. Их командование располагало планом действий. Румынский флот уже при первом известии о восстании в Татарбунарах высадил в городах Килия, Измаил и Вилково десанты общей численностью 5000 штыков, целую стрелковую дивизию. «Моряки» провели в городах облавы, мужчин, способных носить оружие, согнали на баржи и плоты и взяли под стражу. В селении Переправа каратели захватили запасы оружия, снаряжения, пулеметов, взрывчатки, гранат, бомб, мин для минирования железных дорог. По спискам, составленным заранее, политическая полиция провела в городах и селах юга Бессарабии массовые аресты «подозрительных» лиц. Восстание было локализовано.
Против восставших были брошены многократно превосходящие силы: 10 полков пехоты, артиллерии и кавалерии. Первые воинские части прибыли в зону восстания вечером 16 сентября. У моста между Татарбунарами и селом Акмангит восставшие дали им бой. В этом бою погиб Иван Бежанович. Тем не менее его отряд с боями двинулся на восток, к Аккерману. Он был остановлен противником у села Камчик. В ночь на 17 сентября румынские войска окружили Татарбунары и начали артиллерийский обстрел села. А.Клюшников повел отряды восставших в село Чишмя, рассчитывая довооружить их оружием, хранящимся у подпольщика Андрея Стаценко. Но на подступах к Чишме местные повстанцы уже вели неравный бой с румынскими войсками, подходящими с востока, из Аккермана. Потеряв более 200 человек убитыми и ранеными, повстанцы вынуждены были отступить. На заре 18 сентября румынские войска и жандармы ворвались в Татарбунары и в село Чишмя, убивая безоружных.
Рассчитывая эвакуировать отряды морем, А. Клюшников приказал отступать к селу Галилешты. Именно там 19 сентября отряды, отступившие из Татарбунар, дали оккупантам бой, длившийся четыре часа. Используя артиллерию, каратели разбили восставших и захватили в плен 120 человек. Бои в зоне восстания продолжались до 22 сентября. Многим его участникам удалось бежать на север либо за Днестр, и они пытались продолжить борьбу. 11 октября отряд в составе 45 бойцов, якобы намеренный освободить повстанцев, находящихся под стражей в Татарбунарах, высадился с моторных лодок близ села Тузла. Другой отряд жандармы заметили 17 октября к юго-западу от Татарбунар, а еще одну группу – у села Жебрияны.
Расправа над восставшими была зверской. По утверждению Г.Тэтэреску, в боях погибли более 3000 восставших, еще 489 были арестованы. На деле подавляющее большинство жертв составили пленные и просто крестьяне, схваченные в зоне восстания и убитые без следствия и суда. По свидетельству очевидцев, после прохождения карателей улицы села Чишмя утопали в крови. На месте расстреляли оккупанты многих крестьян села Жебрияны, а большинство схваченных в тех местах повстанцев утопили в речке Перебойна. Близ Вилково были расстреляны 98 плененных участников восстания. По рассказам жителей Вилково, поздней осенью 1924 года жандармы погрузили на баржу 800 человек – это были женщины, дети, старики - члены семей участников Татарбунарского восстания, – отбуксировали ее на середину Дуная и затопили. Сотни крестьян жандармы избивали, подвергали пыткам, грабили и вымогали «выкуп». В общей сложности жертвами террора стали более 5 тыс. крестьян. Имя генерала, командовавшего карательной операцией румынских войск, не названо и поныне. Только о генерале К.Войкулеску, в 1941 году назначенном губернатором оккупированной Бессарабии, сказано, что он участвовал в кровавом подавлении Татарбунарского восстания.
В начале 1925 года румынские власти инсценировали в Кишиневе «процесс 500». В тюрьме жандармы, добиваясь «нужных» показаний, пытали подследственных. Однако коммунистам удалось организовать кампанию международного протеста против готовящейся судебной расправы. Французский писатель Анри Барбюс, присутствуя на «процессе 500», в серии статей под общим названием «В преисподней Европы» разоблачил румынский оккупационный режим в Бессарабии как режим террора, а затем опубликовал гневную книгу «Палачи». Суд над татарбунарцами он назвал «символом и венцом одной из наиболее диких расправ, известных в печальной истории современности». В защиту жертв террора, творимого в Бессарабии, высказались деятели международного коммунистического движения Георгий Димитров, Бела Кун, Клара Цеткин, Марсель Кашен, Гарри Поллит, Уильям Форстер, а также писатели и ученые с мировым именем Максим Горький, Эптон Синклер, Теодор Драйзер, Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Томас Манн, Луи Арагон, Михаил Садовяну, Петре Константинеску-Яшь и другие деятели науки и культуры.
Кампания повлияла на решения трибунала: смертных приговоров татарбунарцам вынесено не было, только 85 участников восстания были приговорены к тюремному заключению. Однако уже в первую ночь после окончания процесса тюремщики замучили насмерть 8 осужденных.
Татарбунарское восстание еще раз продемонстрировало решимость народа Бессарабии вырваться из-под власти Румынии. Вооруженный отпор интервентам в январе 1918 года, Хотинское, Бендерское и Татарбунарское восстания остались в народной памяти как замечательные страницы истории нашего края. Но время требовало использования иных методов борьбы против оккупации.

Доктор истории П.Шорников. Специально для газеты "Русское слово"