Восточная Сибирь

Колонизационная деятельность русских властей в Восточной Сибири.

Главным отличительным признаком неподатного населения была обязательная служба в военном и гражданском, а также в духовном ведомствах (для природных дворян она была необязательной с 1762 по 1796, и с 1801 гг.) Служба носила в принципе потомственный характер, ибо дети мужского пола в их семьях, а также в семьях отставных военных чинов, включая казаков, духовенство и гражданских чиновников, тоже предназначались для службы.

Такие специфические условия Восточной Сибири, как необозримые необжитые пространства, этническая пестрота коренного населения и постоянный приток вольных переселенцев и ссыльнокаторжных извне, приграничное положение, возможности получать огромные доходы от добычи драгоценных и цветных металлов, от промысла ценного лесного и морского зверя, а также от меновой торговли с Китаем, особые сложности в решении фискально-полицейских задач - все эти факторы публичноправового и корпоративно-феодального характера определяли ведомственный состав и численность нетяглого русского населения региона.

Возросла в ХУШ в. необходимость урегулирования пограничных вопросов и обеспечения безопасности южно-сибирских границ. В ХУШ в. процесс присоедине-ния Восточной Сибири еще не закончился, поэтому заметное место уделялось решению задач общегосударственного характера. После установления первой русско-китайской границы по Буринскому соглашению и Кяхтинскому миру в 1727-1728 гг., фактически до 80-х гг.

отлаживалась пограничная служба в этом, почти не заселенном русскими, порубежном крае. Много сил и средств потребовалось для строительства военных редутов, крепостей и караулов (более I00) по «Абаканской, Иркутской,Селенгинской и Нерчинской границам», формированию и размещению в пограничной полосе и по ближним к ней городам полевых и гарнизонных частей и иррегулярных казачьих команд. Об этом писали Н.Н.Бантыш-Каменский, А.П. Васильев, 0.И. Сергеев, В.Л. Беспрозванных, Г.Ф. Быконя 1. Почти до конца ХУШ в. правительство военными мерами старались привести в покорность «немирных» чукчей, и коряков, пока не пришло к вывод, что худой мир лучше всякой доброй ссоры, и самое лучшее оставить эти народы в покое. Крупные Первая и особенно Вторая Камчатская экспедиции, а также многочис-ленные «секретные» морские экспедиции второй половины ХУШ в. и первое кругосветное путешествие И.Ф.Крузенштерна начала ХIХ в.

способствовали расширению научных знаний об арктической зоне Сибири, северо-западе Азии, Северной Америке и ближней к российским берегам акватории Тихого океана. Были попытки установить добрососедские отношения с Японией и Испанией (посольство Лаксмана, деятельность Н.П. Резанова, изучение японского языка в Иркутске). Расширились дипломатические, торговые и культурные связи с Китаем, о чем свидетельствуют учреждение кяхтинской меновой торговли, деятельность русских торговых консулов в первой трети ХУIII в., посылка казенных караванов, посольства Измайлова, графа Головкина, работа русской духовной миссии в Пекине.

В экономической области местная администрация обязана была осуществлять непосредственные хозяйственно-организаторские, хозяйственно-попечительские и финансово-фискальные мероприятия. Они определялись рядом задач как публично-правового, так и корпоративноклассового порядка. В районах, где продолжался процесс огосударствления территории, то есть в южной приграничной полосе, Якутско-Охотском крае, на Камчатке и в Северной Америке, а также в зоне, связы-вающего окраину с центром, Московско- Сибирского тракта казна обеспечивала определенный уровень постоянного населения, брала на себя функции создания и развития тех отраслей хозяйства, которые в силу экологических или экономических причин были невыгодны или непосильны частному крупному предпринимательству, или мелкому производству. В рамках изучаемого периода в Восточную Сибирь правительством было перемещено не менее 100-120 тыс. душ мужского пола, из которых обжились около половины. Русское население выросло в 3,5 раза - от 34, тыс. душ мужского пола в 1760г. до 120,6. тыс. в 1795 г., что явно выше естественного прироста, который составлял 12 - 16 чел. на 1000 3.

На притрактовую полосу от Енисея до Иркутска и от него по трассе на Якутск и Охотск поступали ссыльные помещичьи крестьяне-посельщики и сибиряки-переведенцы с берегов Оби и Иртыша и среднего Енисея, 4 в приграничные уезды – «польские выведенцы» - раскольники, крестьяне и разночинцы Западной Сибири, записанные в выписные казаки; часть верстанных городовых казаков с семьями из Красноярского, Илимского, Иркутского и Нерчинского уездов; на территорию Нерчинских горных заводов - сибиряки-переведенцы; выявленные по Сибири и Уралу беглые уголовные, политические преступники, осужденные на каторжные работы, а с 1760г. - сосланные в зачет рекрутов из Европейской России посельщики. 5 Население таких районов, как Забайкалье, Якутско-Охотский край и Камчатка в ХУШ в., как установили советские историки Ф.Г.Сафронов, В.А. Александров и Г. П. Жидков, в основном пополнялись за счет принудительной колонизации. Эти далеко не простые задачи по увеличению хозяйственносамодеятельного трудового населения и развитию государственного хозяйства в целом подчинила себе другую - карательно-полицейскую по выявлению и возврату беглых крестьян и самовольных переселенцев. 7 Так выявленных по второй ревизии в Восточной Сибири российских беглых, в том числе помещичьих крестьян, отправили не на прежние их места жительства, а на кабинетские Алтайские заводы. В ХУШ в. государственный сектор в экономике края развивался интенсивно. В новозаселённых местах южной Сибири, а также в Забайкалье, Якутско-Охотском крае и на Камчатке местная власть организовывает землепашество, предоставляя поселенцам подмогу и возвратную ссуду семенами, инвентарем и тяглым скотом. В приграничной полосе Восточной Сибири в середине 50-х годов силами казаков и солдат были заведены «солдатская» и «казачья» пашни, которые просуществовали до 70 гг. 9 До 100 дес. выросла к 1744г. пашня на среднем Енисее у Красноярских заводов. 10 На основе хозяйств приписных и поселенных крестьян до конца изучаемого периода заводское хлебопашество в объеме более 3700 десятин сохранялось и в Нерчинском горном округе, хотя оно было убыточным. Важно отметить, что в этих районах, где это было выгодно, казна сохраняла или вводила «государеву пашню», эту по выражению В. И. Шункова, своеобразную «барщину на государство».

Пашенные крестьяне своим инвентарем и тягловой силой не только обрабатывали десятинную пашню, которая определялась в среднем как 1/4их «собинной» запашки, но и выполняли на ней весь цикл полевых работ. Под надзором выборных старост, назначаемых приказчиков присудов-комиссарств и контролем воевод, они сооружали и обслуживали также казенные тока, мельницы, крупорушки, хлебные амбары и т.д. При этом воеводы, заводские власти и верхушка назначенной и выборной низшей администрации грубо вмешивались не только в производственную, но и в личную жизнь сибирских землепашцев. Таким образом через принудительный труд присваивалось высокое естественное плодородие прежде нетронутых сибирских земель, реализовывалась государственная земельная собственность.

В целом же в ХVIII в. государственный сектор в земледельческом производстве Сибири, который составлял в 1745г. до 10- 15 % всего пахотного клина за Уралом, сворачивался из-за успехов народной колонизации. В 1728 г. во многих старопахотных районах, в том числе на Енисее (кроме новоосваиваемой территории Красноярского уезда) «государева пашня» была заменена оброчным хлебом по 9,5 четвериков с ревизской души, а в 1762г. ликвидирована совсем. Оказалось выгодней не только в социальном, но и в экономическом планах вместо пашни или подушного провианта брать оброчные деньги (1 рубль с ревизской души) и на них закупать у крестьян необходимое количество провианта для винокурения, снабжения войск, малохлебных районов, а также заводов. Попытки же и. о. иркутского губернатора Земцова вместо ежегодного сбора четверикового хлеба на случай неурожаев вновь ввести по присудам общественные «экономичес-кие поля», успеха не имели. Во внеземледельческих же отраслях экономики Восточной Сибири государ-ственное присутствие явно расширялось. Как и в ХУ II в. местные власти, напоминая приказчиков крупного многоотраслевого вотчинного хозяйства, практически в каждом ново-открываемом уезде заводили казенные кузницы, медные, столярные и бондарные мастерские, хлебные и пильные мельницы, винокурни, солеварни, налаживали судостроение, регулярные сухопутные и водные пути сообщения, перевозку казенных грузов, доставку почты. 15 Строительные работы и обслуживание обычно возлагались на местных казаков и ссыльнокаторжных. В отдельных случаях набранные туруханской, якутской и камчатской администрацией пешие и морские артели пытались вести казенный промысел ценной пушнины. 16 С конца ХVII-начала ХУШ в. казна, а затем семейство Романовых, ограничивая, а иногда запрещая частное горнорудное предпринимательство, заводит крупное производство железа, меди, серебра, свинца, золота: на реке Каштак притоке Кии (бассейн среднего Чулыма) в 1697-1699 гг. - Каштацкий завод 17; в Восточном Забайкалье с 1701г. - Аргунский завод, а позже крупные Нерчинские заводы казенные до 1787г. и в 1796-1800гг.) 18 (см.Прил.I, табл.1), на среднем Енисее в 1737гг. Луказский и Ирбинский (в 1737 -1744, 1762-1767, 1771-1791 гг.) заводы. 19 В Якутии на реке Тамге с 1732-1756 гг. действовал Якутский завод 20. На Камчатке в 1770-е гг.- функционировал Верхнекамчатский завод. 21 По данным Топографических описаний в 1797 г. в Восточной Сибири насчитывались следующее предприятия, составляющие казенный сектор в производящей экономике края: шесть серебряных заводов с рудниками в Нерчинском горном округе; три солеваренных завода в Иркутской губернии (Иркутский, Селенгинский, Усть-Кутский) и два (Спасский с Троицким)- в Приенисейском крае (см.Прил. I,табл.2); шесть промысловых соляных озер (Вилюйское, Борзинское, Якутское - за Байкалом, и три в верховьях Чулыма - Божеозерское, Степное, Тагарское или Караклеевское); шесть крупных винокуренных заводов (Красноречинский, Боготольский и Каменский - в Средней Сибири;

Илгинский, Николаевский и Александровский - в Иркутской губернии);

наконец Петровский железоделательный завод, Тельминская суконная фабрика близ Иркутска (казенная с 1793г.) и канатная прядильня. По подсчетам видного специалиста по истории сибирской промышленности эпохи феодализма Д.И. Копылова, в конце ХУШ в. казне и Кабинету принадлежали 36 предприятий или 62% общего за Уралом числа мануфактур, из них 19, то есть больше половины, -в Восточной Сибири. 23 Не случайно, что к концу ХУШ в. приписное к заводам население Урала и Сибири составляло 90% всех приписных крестьян страны. Важно отметить, что казенное и кабинетское предпринимательство велось в ведущих и наиболее прибыльных горнорудной и винокуренной отраслях промыш-ленности. По данным статистика начала XIX в.

Голицына в конце ХУШ в. Нерчинские сереброплавильные заводы ежегодно давали по 300-500 пудов драгоценного металла и по 40 тыс.

пудов свинца. Все серебро и золото, выплавленное на Нерчинских и Алтайских заводах с 1725 по 1807 гг., оценивалось более чем в млн.руб. 25 Доходным было и винокурение, объем которого в 80-х - начале 90-х гг.. ХУШ в. достигал до 170 тыс. ведер простого и двойного вина ежегодно. В эти же годы продукция сибирского казенного солеварения составляла около 230 тыс. пудов (см. Прил.I,табл.5,6).

Государственные металлургические заводы и мануфактуры, солеварни и винокуренные предприятия занимали ведущее место в своих хлебопашеством, составляли государственный сектор общественного производства в тогдашней Сибири. Он непосредственно основывался на ресурсах хозяйств пашенных и приписных крестьян, на труде ссыльнокаторжных и мастеровых (из последних некоторые были наемными).

Широко привлекались для казенно-ведомственных производственных и транспортных нужд и другие категории трудового населения Сибири, а также казачество.

Следует особо оговорить, что в политэкономической науке натуральные повинности и оброки государственных крестьян эпохи феодализма долгое время безосновательно связывали только с чистыми налогами 26. Однако без всевозможных личных отработок и служб, связанных с отвлечением труженика от своего хозяйства, то есть с волевым присвоением рабочего времени, а также без изымания из его хозяйства государственное хозяйство а оно, как признают те же политэкономы, в принципе могло быть только феодального типа. Именно его нуждами, а не объемом услуг публичной власти населению, определялись масштабы натуральных повинностей и платежей. Вот почему в порайонном плане несоизмеримыми, причем номенклатура тягла сохранялась. Таким образом, натуральная часть феодального фиска выступала не только условием, но и составной частью государственного хозяйства, а отношения у крестьян и ремесленников с государством в процессе ее выполнения являются производственными отношениями не только в сферах распределения и обмена, но и в сфере непосредственного материального производства.

Естественно, что в тех регионах, где носителем феодальных отношений через казенный сектор экономики является непосредственно само государство, там его хозяйственно-попечительская функция по отношению к хозяйствам тружеников явно выступает ярче, чем в районах с господством помещичьего землевладения. Вполне логично поэтому, что на современном уровне теоретического осмысления наследия классиков марксизма-ленинизма, ряд ученых пришли к выводу, что еще К.Маркс относил даже хозяйственное попечительство и государственное управление экономикой к базисным, а не надстроечным явлениям. В Сибири особенно отчетливо проступала социальная сущность взаимосвязи государственного производственного сектора с хозяйствами тружеников. Одна подводная с дорожной повинности в необъятной и слабозаселенной Сибири (напомним, транспорт относится к производительным силам) были в десятки раз тяжелее, чем в европейской России. Государственных крестьян за символическую плату принуждали возить различные хозяйственные грузы и чиновников, (ямщиков на восток от Енисея не выделяли), строить и ремонтировать здания различных присутственных мест, канцелярий, контор, мосты, почтовые станции и станки, продавать по твердой низкой цене хлеб, масло, пеньку, судовые снасти и мешки, поставлять деготь, смолу, мох, молоть казенный хлеб и т.д. Нередко извращалась даже патриотическая суть рекрутской системы, когда собранных с целых провинций и губерний Восточной Сибири новобранцев, полностью отправляли на заводские работы или превращали в хлебопашцев в приграничных безлюдных местах. Именно в Сибири широко практиковалась отработка подушных и оброчных недоимок на казенных заводах, рудниках, фабриках и строительстве. Такая коммутация сверху денежной формы ренты-налога в натуральную отработочную её форму - яркое свидетельство того, что верхи и низы тогдашнего общества отчетливо понимали однотипность денежных платежей и различных натуральных повинностей. Поскольку успех любых мер властей в любой форме и в любом районе Сибири зависели от наличия там населения, уровня хлебопашества, ремесел и состояния транспортных путей, то казенные хозяйственно-попечительские меры носили всеобъемлющий характер. Разнообразные действия администрации относились не только к условиям, но и к самому процессу производства в хозяйствах крестьян и ремесленников. В этом случае хозяйственно-попечительская политика публичной власти была однотипна вмешательству помещика в хозяйственную деятельность крепостного крестьянина. Это обстоятельство именно на материале позднеефеодальной Сибири подметил еще в 40-е гг.

академик Н.М. Дружинин. Он в частности, писал: «Идея казенного «попечительства возникла не самостоятельно: она была заимствована из сложившейся практики крупного частновладельческого Правда, ограниченный хронологическими и тематическими рамками своего исследования, ученый необоснованно связывал появление казенного попечительства и вообще государственного феодализма только с поздней стадией российского феодализма. По его мнению, «в наказах сибирским воеводам ХVII века мы находим зародыши (выделено нами - Г.Б.) идеи «попечительства» о крестьянах, нужно было обеспечить сохранение и воспроизводство рабочей силы для обработки десятинной государевой пашни; именно поэтому воеводы обязаны были охранять их судом и расправою и истреблять в их среде всякое воровство». 29 Правительство постоянно требует от местных властей, чтобы род занятий и место разрядам крестьян настойчиво, хотя и безрезультатно, спускались минимальные показатели их хозяйств, например заводским - по две десятины посева на ревизскую душу, а государственным в Иркутской губернии в 70 гг. XVIII в.: «на мужа с женой три десятины, а холостому в полы». 31 От крестьян требовали расширения посевов конопли, льна, «благожелательное попечительство» 32 воевод, затем чинов казенных палат, горного начальства и губернаторов выражалось и в хозяйственных мерах: в наделении крестьян землей, переселении их на казенные места, устройстве хлебозапасных магазинов, распространении среди крестьян новых культур (конопли - в середине ХУIII в., картофеля - в конце XVIII в.), новых методов обработки земли, новых орудий труда (при Петре 1, кос-литовок), агротехнических знаний, насаждений полезных промыслов (пильных мельниц- с 60-х гг., пчеловодства- в конце ХУШ в.), распространении хлебопашества и скотоводства на северные районы Восточной Сибири и Камчатку (опытнические туруханская, якутская, оленёкская, вилюйская пашни). 33 Известный уже нам Бем в 70 гг. первым акклиматизировал на Камчатке хлебные злаки, завез туда лошадей, крупный рогатый скот. Через несколько лет у местных жителей в хозяйствах уже было больше коров и лошадей, чем в казенных стадах и табунах. С позиций теории экономики, на наш взгляд, правомерно говорить о сущест-вовании в Сибири ХУII-начале XIX в. нескольких вариантов (типов) особого казенно- хозяйственного уклада в сферах общественного производства, обмена и распределения, которые в изучаемое время, в условиях начинающего общего разложения феодально-крепостнической системы, заметно трансформировались в сторону государственного предпринимательства в неземледельческой сфере. Государство в нем выступало не только верховным, но и непосредственным земельным крупным собственником, который через прямые хозяйственноорганизаторские функции в сфере общественного производства непосредственно изымал феодальную ренту. Этот уклад по своей сути казенно-крепостнический в системе государственного феодализма, ибо основывался, согласно общегосударственным крепостническим принципам, на явно принудительном труде в системе государственного феодализма. Автор данных строк еще со второй половины 70-х гг. XX в. не разделял распространенный в литературе альтернативный подход к характеру государственного феодализма в Сибири - или крепостнический или черносошный. Некоторые историки и многие политэкономы считают, что непосредственное участие казны в развитии производительных сил Сибири, особенно совместно с частным предпринимательством, носит только публично-правовой характер, так как обеспечивает лишь общественно необходимые условия для экономического развития региона.

Действительно, якобы отсутствие классово-эксплуататорских задач и централизованных форм ограбления тружеников, занятых на казенных предприятиях, можно связывать с убыточностью со второй половины XVIII в. Нерчинского заводского хлебопашества и в отдельные годы -казенного солеварения в Иркутском губернии. Однако об отсутствии эксплуатации не может свидетельствовать убыточность, вызванная бесхозяйственностью, произволом, казнокрадством и низкой производительностью принудительного труда. Хлеб поставлялся ниже рыночных цен мастеровым, администрации и воинским чинам на территории горного округа, а также гарнизонам Охотского порта и Камчатки, а соль продавалась по твердой цене ниже себестоимости во всех отдаленных местах Иркутской губернии. 36 Однако, как уже отмечалось, в самых доходных отраслях экономики, горном деле и винокурении, казна обеспечивала себе твердые позиции, а если и разрешала участие частного предпринимательства, то с обеспечением себе гарантированных доходов, что нередко разоряло откупщиков-арендаторов (например, владельца завода и арендатора казенных рудников купца Сибирякова 37 и арендатора Ирбинского железоделательного завода купца-откупщика Савельева). Вместе с тем, именно условия колонизуемой окраины обусловили непосредственное участие казны и ее ведомств, в первую очередь Кабинета, в общественном производстве. Вообще, на наш взгляд, развитых своих форм государственно-хозяйственный уклад достигает лишь в отдельных регионах и на полярных крайних стадиях феодального способа производства, то есть носит характер регионально-стадиального явления, хотя в истории российского феодализма сам уклад появился на ранней его воспроизводился в условиях непрерыв-ной русской колонизации. Особенно он стал заметен на позднефеодальной стадии в ХVII-ХУШ вв., когда явственно обозначилась относительная отсталость России от ряда западноевропейских стран. В принципе же классу феодалов в силу общего неразвитого уровня политической надстройки легче было изымать феодальную ренту не в производственной сфере, а в сферах распределения и обмена через систему фиска, путем получения прямых и косвенных налогов, а также использования разнообразных натуральных повинностей и сборов. Показательно, что к концу изучаемого периода по мере роста русского населения региона определилась тенденция к перераспределению слагаемых казенного сектора в общественном производстве и расширению в нем частного присутствия. Так, в захлестнувшей Сибирь с 30-х гг. Х1Х в.

золотой лихорадке, правительство заняло только роль получателя промыслового налога-ренты с казенных золотоносных участков. Со второй половины ХУШ в. интенсивно стал развиваться, прежде занимавший скромное место в производящей сфере экономики, смешанный сельскохозяйственными и промысловыми угодьями, 40 арендованными у солеваренной 43 отраслях, а также в мукомольном деле, строительстве судов и на транспорте. 44 При этом довольно слабая частная мануфактурная промышленность по существу тоже входила в смешанный сектор экономики Восточной Сибири. По обоснованному мнению Д.И.Копылова "первые частные мануфактуры возникали также с помощью государства", где обычно использовался тот же принудительный труд ссыльных и недоимщиков. 45 По своим масштабам выделялась деятельность РоссийскоАмериканской компании, получившей от казны в конце ХУШ в.

монопольные права по хозяйственному использованию и управлению огромнейшей территорией Курильских и Алеутских островов, Сахалина и Северной Америки. При этом показательно, что Шелихов просил у Екатерины II воинскую команду до 1000 чел. для “лучшего обустройства”.

Императрица солдат не дала, но разрешила нанимать добровольцев на морскую и охранную службу, в том числе дворян-офицеров. Интересно, что некоторые промысловые суда этой и предшествовавших ей частных компаний снаряжались на паевых с казной началах, а такой будущий ее крупный поставщик как первогильдей-ский купец Д.И.Лобанов с компаньонами был крупным винным откупщиком. Своеобразной составной частью смешанного сектора экономики Сибири являлись социально-экономические отношения в частях регулярной армии.

Каждое подраз-деление (полки, гарнизоны, батальоны) имели свое развитое хозяйство, представляя собой во многом самообслуживающийся хозяйственный организм, в котором, кроме мастеровых рот, было занято до 1/4 - 1/3 строевого состава. Солдаты заготовляли фураж для казенных табунов и крупного рогатого скота, выполняли разнообразные строительные и ремесленные работы, занимались доставкой полковых грузов, строили, обслуживали полковые мучные мельницы, а в отдельные годы даже обрабатывали полковую пашню. 47 В целом соотношение чисто казенного и смешанного секторов в экономике Восточной Сибири в течение изучаемого периода изменялось в пользу последнего за счет расширения сотрудничества с имущей верхушкой тяглого населения на основе товарно-денежных отношений. Однако это предпринимательское начало реализовывалось только с предоставлением откупщикам феодального характера привилегий, в том числе права прибегать к внеэкономическим санкциям. Это феодализировало нарождающуюся промышлен-ную буржуазию и держало ее на казенном поводке.
http://diss.seluk.ru/monografi...k-2007.php

СЛОВАРЬ
говоров русских старожилов
Байкальской сиБири
в двадцати томах
том четвертый
со страницы 475-516 и 526- 536
перечислены фамилии сибирских жителей

содержит более 600 диалектных слов, фразеологиз-
мов, зафиксированных у русских старожилов Байкальской Сибири в пери-
од с 1980 по 2007 гг. Особенность Словаря — в материале, иллюстрирую-
щем значение слова/фразеологизма, в качестве которого выступает связный
текст. Большинс тво текстов обнаруживают жанровую природу произве-
дений устной народной прозы, отличающихся сюжетно-тематическим раз-
нообразием; главным образом, это устные народные рассказы о традици-
онном укладе жизни (охоте, рыболовстве, земледелии, общинных обычаях,
обрядах), историческом прошлом, рассказы, повествующие о верованиях,
нравах, тексты, воспроизводящие особенности
психологии русских крес-
тьян Сибири, их мировидение.
Широта и характер контекста делают Словарь культурно-историчес-
ким, этнографическим источником. В четвертый том Словаря вошло более
130 фотографий; издание снабжено компакт-диском с видеоматериалами,
на которых представлены фрагменты исполнения нарративов наиболее та-
лантливыми носителями вербальной традиции.
Словарь адресован лингвистам, фольклористам, этнографам и тем, кто
интересуется русской традиционной культурой, историей Сибири.

«Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» —
словарь дифференциального типа 1

В нем представлена диалектная
лексика и фразеология. В его основу положены материалы
154 экспеди ций, состоявшихся в период с 1980 по 2008 гг.:

Большинство обследованных селений — старожиль-
ческие, освоенные русскими в XVII–XVIII вв.

В отличие от населен-
ных пунктов многих других регионов они долгое время находились в
состоянии изолированности.
Практически лишь в последние десяти-
летия Байкальская Сибирь получает импульс,
вызвавший к активной
жизни огромные пространства, находившиеся до этого времени в со-
стоянии нетронутости.


Состоявшиеся экспедиции позволили обследовать 1258 населен-
ных пунктов, расположенных на территории этих районов, обнару-
жить очаги бытования вербальной культуры, описать картину языко-
вого ландшафта, выявить несколько тысяч рассказчиков — подлин-
ных знатоков народной культуры. Это люди преклонных лет, родив-
шиеся в конце XIX в. и в первой половине XX в. Именно они являют-
ся главными носителями жизненного опыта народа, его нравственно-
духовных ценностей, фундаментальных представлений о человеке,
жизни, мире и т. д. В большинстве своем это земледельцы, скотоводы,
рыбаки, охотники. Диалектная речь именно таких людей, их расска-
зы, записанные в условиях естественного бытования вербальной тра-
диции 2, и явились основной источниковой базой данного Словаря.

https://docviewer.yandex.ru/vi...mp;lang=ru

Ликвидация кулачества как класса

Раскулачивание стало неотъемлемой частью процесса коллективизации и было направленно на подчинение крестьянства с целью «вытягивания» из них средств на проведение индустриализации страны. Особенно это касалось зажиточного крестьянства, которое не собиралось делиться с новой властью ни своей собственностью, ни своими финансовыми средствами. Поэтому государству пришлось изыскивать способы для того, чтобы получить, как можно больше сельскохозяйственной продукции от зажиточных крестьян.

Что привело к конфликтам органов власти с крестьянами, их нежелание следовать директивам партии. В центр поступали сводки о настроении сибирского крестьянства, которые фиксировали недовольство крестьян Советской властью, а также показывали все возрастающее количество массовых антисоветских и антиколхозных выступлений. Так, в Киренском районе в 1929 г. отмечалось нежелание зажиточных крестьян вступать в колхозы: «кулаки за последнее время от хихиканья, насмешек над колхозами переходят к репрессивным мерам - поджигают хлеб, убивают скот колхозников.…Отвечать организованным наступлением на кулака»1.

Из-за неудовлетворительных темпов коллективизации начались чистки в местных партийных аппаратах. Например, на заседании X Иркутской партийной конференции, состоявшейся 19 мая 1929 г., в прениях по вопросу «Во всех ли советских аппаратах прошли чистки» был дан следующий ответ: «…Есть еще много чуждых элементов, которые заявляют, что нам все равно, что кулак, что бедняк, …чистка партии нужна, есть коммунисты, но они не ходят на партсобрания, что до тех пор не будут ходить, пока не поднимем свое хозяйство до середняцкого»2. Эта ситуация не изменилась в Иркутском районе и в 1930 г.

В ходе массовой коллективизации была проведена ликвидация кулацких хозяйств. Заметим, что кулацкими считались хозяйства, применявшие наемный труд и машины с механическим приводом, а также занимающиеся торговлей.

Методы и формы практической реализации ликвидации кулацких хозяйств выработала комиссия во главе с секретарем ЦК ВКП(б) В. М. Молотовым. Итогом работы этой комиссии стала подготовка проекта постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», принятого 30 января 1930 г.

Кулачество было поделено на три категории. К первой категории были отнесены организаторы антисоветских и антиколхозных выступлений - они подвергались аресту и суду. Ко второй категории - наиболее богатые кулаки, эта группа подлежала выселению в другие районы с конфискацией имущества. Третья категория кулаков, не вошедших в две первые, подлежала расселению за пределами колхозных хозяйств с частичной конфискацией имущества 3. Также определялось, что общее количество ликвидированных хозяйств на 1930 г. составит 3-5 %.

Следует отметить, что среди трех округов – Иркутского, Тулунского и Киренского – именно в Иркутском округе постановлениемИркутского окружкома партии от 8 февраля 1930 г. были определены признаки кулацких хозяйств 1-й, 2-й, 3-й категорий и способы наказания для них. Постановление Иркутского окружкома партии предусматривало увеличение темпов раскулачивания до 4-5 %. Тем самым партийное руководство давало обещание превысить установленные на XV съезде ВКП(б) показатели раскулачивания, которые в 1930г. должны были составить от 3-5 %4.

В ходе раскулачивания наблюдались «перегибы». Об этом свидетельствует жалоба Иркутскому ОКРИКУ от крестьянина Гультеева Ивана Павловича, которого секретарь сельского совета Каленченко, предъявив фиктивные документы, охарактеризовал как кулака. Из-за чего Гультеев был обложен, как кулак индивидуальным налогом и лишен своего имущества5.

Противостояние продолжалось. В записке председателю Иркутского райисполкома отмечалось, что в Иркутском районе настроение зажиточных крестьян скверное. «Плотников Павел Львович, зажиточный кузнец, отказался ковать бедноте за то, что беднота принимала участие в выявлении объектов обложения, в частности, касалось это и его. Это есть вымогательство, так как кроме его хорошо ковать некому»6. В Восточно-Сибирском крае в 1930 г. органы ОГПУ зафиксировали 637 массовых выступлений, 904 террористических акта, 419 фактов распространения антисоветских листовок, многочисленные поджоги, в которых сгорело большое количество хлеба и фуража, в том числе колхозного7 На действия зажиточного крестьянства правительство ответило экономическими и юридическими мерами давления.

Раскулачивание крестьян приняло характер экспроприации средств производства и скота, а также конфискации всего имущества, вплоть до предметов быта. Эти действия против зажиточных крестьян, проживающих в Восточно-Сибирском крае, были официально узаконены в начале февраля 1930 г. Постановлением Сибирского краевогоисполнительного комитета «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством»8.

Местные работники, проводя раскулачивание, доходили до мародерства, забирали белье, одежду, обувь, все запасы продуктов, горшки и другую посуду, даже детские игрушки, портянки и комнатные цветы. При этом говорилось, что все это происходит без санкции вышестоящих партийных органов, по инициативе местных работников. Так, «в деревне Мендеулевой Киренского округа старший рабочий бригады Понаморев по своей инициативе провел раскулачивание трех хозяйств, осужденных за контрреволюционную деятельность. Хотя приговор не был утвержден, Понамарев распорядился выгнать семьи, а средства производства и постройки передал в коммуну, имущество было продано. У четвертого кулака этой деревни Понамарев распродал все имущество в уплату задолженности в сумме 79 руб. Всего имущества продано на 400 руб. Сам Понамарев купил для себя лошадь с упряжью за 50 руб. 50 коп. Фактическая цена кулацкой лошади 200 руб., она была продана за 9 руб., амбар двухэтажный за 26 руб., скотный двор с постройкой за 16 руб. 50 коп. Оставшиеся нераспроданными предметы домашней утвари – тазы, чашки, кадушки – Понамарев раздал населению бесплатно»9.

При всем этом крестьяне зачастую не понимали, за что к ним применяют такие жестокие меры, чего от них хотят представители местной власти. Они писали жалобы и просьбы о помощи. Примером может служить заявление крестьян Одонского с/совета, Тулунского Рика Семенова Ивана Леонтьевича и Борзова Алексея Аристарховича - Тулунскому Райсполкому и Иркутскому Окружкому и Исполнительным Комитетам Советов (см. Приложение 2).

Не менее обоснованное недовольство политикой Советской власти проявлял крестьянин Оёкского района Андреев Егор Егорович. Это ярко прослеживается в его жалобе в Иркутский Окрисполком: «У меня было маломощное крестьянское хозяйство по окладному листу на 1929-30 гг. и …значилось 4,15 сот десятин, 2 лошади, 1 корова и 6 штук мелкого скота при 5- ти едоках, наемным трудом не пользовался, антисоветским элементом не был и никого в семье не было, а старший сын Устин Егорович Андреев все время был партизаном и грудью защищал «Советскую власть», а я за то, что в 1926 г. с целью пропитания оставшегося на моем попечении семейства … купил за 40 руб. разрушенную мельницу и убивши много личного своего труда на поправку ея, она работала всего три месяца и молола не более 5 мешков в сутки, а потом наводнением ее совершенно смыло и принесла мне разорения, я обложен индивидуальным налогом и отнесен к типу кулацких хозяйств…, сына также причислили к кулакам, но …беднота вычеркнула его из списков кулаков… и он входит в колхоз, а меня со старухой в 70 лет и младшего сына Ивана с женой и ребенком, через это индивидуальное обложение распродали еще в январе месяце 1930 г. за не до сдачу хлеба … а на оставшиеся у меня хозяйство наложен арест …и описанного имущества оказалось всего на 102 руб., которое назначено для экспроприации, как у кулака, а мне с семьей угрожает высылка. Ходатайствую в срочном порядке не допустить грабежа и искажения классовой политики»10 .

Эти заявления раскрывают всю суть «трагедии советской деревни». В них указаны признаки, по которым хозяйство крестьянина получало статус кулацкого, а также описаны те действия, которые Советская власть применяла к зажиточным крестьянам. Кулаков исключали из всех видов коопераций, а их паи переходили в фонд коллективизации бедняков и батраков. Лишали избирательных прав. При этом раскулачивали не только «кулаков», но и середняков. Репрессии обрушились и на тех крестьян, кто уже вступил в колхоз, но потенциально мог быть отнесен к категории кулаков.

Почти везде раскулаченных выселялив «чистое поле», а также «на болото, на кочки». Например, беднота д. Повороты Киренского округа не хотела вступать в колхоз, но землеустроитель Крашенников сказал, что если они не вступят в колхоз, то будут высланы в Туруханск или получат плохую землю на болотах11. В Жигаловский район Иркутского округа выселили 34 кулацких семьи из Качугского района, но бараков для них не было построено.

Зажиточные крестьяне, боясь расправы над ними стали«самораскулачиваться» и бежали в отдаленные районы. Так, крестьяне из Киренского округа бежали, в основном, в Якутскую область. В целом в Киренском районе к маю 1930 г. было выявлено из существующих 3831 хозяйств 213 кулацких хозяйств. В Тулунском районе к 1 сентября 1930 г. насчитывалось 1460 лишенцев, но к 25 сентября их количество увеличилось до 1844 человек12. В Жигалово насчитывалось 1272 лишенца, немало лишенцев было и в городе Иркутске, там райисполком затребовал дополнительный материал по 245 лишенцам, которые были привлечены к уголовной ответственности по 15 статье13.

Вся выше представленная информация свидетельствует о том, что в течение 1930 г. сложились основные методы борьбы с кулачеством, которые применяли и в последующие годы. В экономическом плане это выражалось в увеличении сельхозналога, обязательной выплате страховых платежей и государственных займов, а в юридическом плане - в лишении избирательных прав. Применение этих методов местными органами власти привело к разрушению экономической основы деятельности наиболее трудолюбивых и самостоятельных крестьян. И в целом к уничтожению зажиточных крестьян. Но самым ужасным, по моему мнению, являлось не то, сколько было жертв коллективизации, а то, что люди стали заниматься доносительством, желая отвести удар, уберечь себя и свою семью от ареста или же ради мести за нанесенные обиды. Доносительство пробуждало и утверждало в людях отвратительную склонность к «стукачеству». Очень многие люди стали жертвами оговоров, сведения старых счетов. Произошло падение нравов, которое, к сожалению, находит выражение в современной действительности.

Заключение

Рассматривая предпосылки коллективизации и начало ее осуществления в Иркутском, Тулунском, Киренском округах было выяснено следующее.

Иркутский округ, расположенный в юго-западной части бывшей Иркутской губернии, и Тулунский округ - в западной, по своим климатическим условиям были более благоприятны для земледелия, чем Киренский, находящийся в северо-восточной части. Несмотря на то, что площадь Киренского округа была самой большой, он был менее населен, чем Иркутский и Тулунский округа. Кроме того, бедняки не составляли основную часть сельского населения во всех названных округах. Эти особенности повлияли на процесс коллективизации в данных регионах.

Одной из задач новой экономической политики являлся перевод раздробленных крестьянских хозяйств на социалистический путь развития, предполагавший введение кооперативных организаций. Кооперацияявлялась промежуточной ступенью между единоличными и коллективными хозяйствами. Развитие кооперации в Иркутском, Тулунском и Киренском районах началось с организации первых простейших объединений – коммун, артелей, товариществ. Их специализация зависела от конкретных потребностей районов.

К примеру, в Тулунском районе появились коневодческие, пчеловодческие артели, охотопромысловые товарищества.В Киренском округе получила развитие потребительская и кредитная кооперация, поскольку он был более удален от центральных районов и лишен возможности установления с ними тесных экономических связей. При этом крестьянство с большей охотой вступало в кооперативы, чем в коммуны, так как в коммунах предполагалось обобществление частной собственности. В целом, Киренский округ по темпам развития сельского хозяйства уступал во многомпромышленному Иркутскому округу и земледельческому Тулунскому округу.

Негативное отношение к кооперации у партийного и государственного руководства вызывал тот факт, что в кооперативы входило большое количество зажиточных крестьян. Это со временем привело к расшатыванию кооперативной системы. Еще больше осложнил диалог между властью и крестьянством заготовительный кризис, а также решение о проведении индустриализации, которая осуществлялась форсированными темпами. Одним из важных источников«выкачивания» финансовых средств для осуществления индустриализации стала деревня. Крестьяне, должны были обеспечить рабочих продовольствием, предприятия – сырьем, а также производить огромное количество хлеба для экспорта.

Нежелание зажиточных крестьян отдавать свой хлеб по низким государственным ценам, а также завышение, в ряде случаев, планов по хлебозаготовкам, привели к введению новой продразверстки в феврале 1928 г. на совещании семи восточных округов в Красноярске. «Держателей хлеба» стали привлекать к уголовной ответственности. Вместе с тем, хлебозаготовительная работа проводилась с разной активностью в Иркутском, Тулунском и Киренском округах. При этом из-за антисоветской деятельности зажиточных крестьян, менее активным был Киренский округ. Для того, чтобы не допустить повторение заготовительного кризиса, а также контролировать деятельность крестьян, партийными и государственными органами была поставлена задача по созданию коллективных хозяйств.

После XV съезда, состоявшегося в декабре 1927 г. развернулась массовая коллективизация в стране. Следует отметить, что в Иркутском, Тулунском, Киренском округах и их районах коллективизация началась с 1928 г. В Иркутском округе, в результате активной деятельности местного партийного руководства по организации колхозов, совхозов и сельскохозяйственных артелей, коллективизация осуществлялась более быстрыми темпами, чем в Тулунском и Киренском округах. В Иркутском районе уже в начале 1928 г. было образованно две сельскохозяйственных артели, в Тулунском районе были созданы два колхоза и одна сельскохозяйственная артель.

Киренский район отставал по темпу коллективизации от Иркутского и Тулунского районов, так как колхозы в нем стали появляться только в период весенней посевной компании 1928 г.

Первые колхозы и совхозы организовывались стихийно и быстро распадались. Повсеместное объединение крестьянских хозяйств в более крепкие началось с 1929 г. Новые коллективные хозяйства отличались своей производительностью, так как организовывались на добровольных началах. С целью ускорения процесса коллективизации в осенний период 1929 г. в Восточно-Сибирский край прибыли партийные активисты, которые стали первыми инициаторами колхозного движения, привлекавшими к этой деятельности деревенскую бедноту. В результате этого в колхозы стали вступать середняки и бедняки. Поэтому в Иркутском, Тулунском, Киренском округах к концу 1929 г., как в целом по всей стране, наблюдалось повышение темпов организации коллективных хозяйств. Эти успехи были отражены в статье И.В. Сталина «Год великого перелома», которая была опубликована в газете «Правда» 7ноября 1929 г., а также на ноябрьском Пленуме ЦК ВКП (б). После этого Сибкрайком15 декабря 1929 г. принял постановление «О темпах коллективизации Сибирского края», в котором были намечены ускоренные темпы коллективизации и сроки её завершения. Заметим, что ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» лишь 5 января 1930 г.

С начала 1930-х гг. возрастает число коллективных хозяйств в Киренском, Иркутском, Тулунском округах, которые к этому времени вошли в Восточно-Сибирский край. В Иркутском, Киренском и Тулунском районах уровень коллективизации в 1931 г. достигает высоких процентных показателей. Важную роль в этом процессе сыграли городские рабочие, а также местные партийные работники, осуществляющие давление на зажиточных крестьян.

В 1931 г. были созданы первые МТС, которые не только обеспечивали колхозы сельскохозяйственной техникой, но и осуществляли политический контроль над ними, выявляя среди колхозников «вредителей», тем самым помогая проводить массовую коллективизацию в ускоренных темпах.

В 1932 г. в Киренском районе, благодаря деятельности местных работников, занимающейся раскулачиванием, коллективизация стала осуществляться более быстрыми темпами, чем в Иркутском и Тулунском районах.

В годы второй пятилетки (1933-1937 гг.) сохранилась тенденция на приоритетное развитие тяжелой индустрии, а деревня, по-прежнему, оставалась одним из источников выкачивания финансовых средств. Поэтому темпы коллективизации в Восточно-Сибирском крае не снижались. Деятельность местных партийных органов, направленная на ускорение темпов коллективизации, привела к тому, что в отчетной документации сельсоветов, колхозов наблюдалось завышение сельскохозяйственных показателей. Так, в Тулунском районе были завышены показатели по поголовью скота, а в Иркутском районе - по зернопоставкам. Но в действительности в деревне, в результате массового голода 1932-1933 гг., сложилась кризисная ситуация, что заставило руководство страны изменить тактику и отказаться от форсирования коллективизации. Правительство стало поощрять создание личных подсобных хозяйств, а также награждало колхозы за сельскохозяйственные успехи. Эти «послабления» дали положительные результаты. Так, в середине 1933 г. в Иркутском и Тулунском районах были организованы крупные свиносовхозы и зерносовхоз, а близ г. Иркутска появились пригородные хозяйства. Киренский район, по-прежнему, больше ориентировался на создание кооперативных организаций.

В 1934 г. все коммуны были реорганизованы в сельскохозяйственные артели, что способствовало увеличению количества крупных коллективных хозяйств, а также привело к завершению коллективизация в Киренском районе, где ее уровень достиг 92,3%. Иркутский и Тулунский район добились таких же процентных показателей только к середине 1939 г., хотя официально коллективизация в Восточной Сибири была завершена в конце 1937- 1938 гг.

Советское руководство страны параллельно с коллективизацией осуществляло политику раскулачивания, направленную на уничтожение зажиточных крестьян. Среди причин раскулачивания необходимо отметить, обвинение зажиточных крестьян в хлебозаготовительном кризисе, а также антисоветской деятельности.

Методы и формы ликвидации кулацких хозяйств были выработаны комиссией во главе с В. М. Молотовым, а узаконены 30 января 1930 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».

Иркутский округ, согласно постановлениюИркутского окружкома партии от 8 февраля 1930 г., первым из трех округов начал реализовать политику партии, направленную на ликвидацию кулаков. Раскулачивание крестьян в Иркутском, Тулунском, Киренском округах приняло характер конфискации средств производства и скота, а также всего имущества, вплоть до предметов быта. Кулаков исключали из всех видов коопераций, а их паи передавали в фонд коллективизации бедняков и батраков. Зажиточных крестьян лишали избирательных прав, чтоприводило к ссылке в отдаленные территории или к заключению в спецлагеря.

Зажиточное крестьянство пыталось противостоять происходящему произволу, что проявилось в массовых выступлениях, убийствах местных партийных работников, в распространении антисоветских листовок, многочисленных поджогах колхозного имущества, а также в самораскулачивании, незаконном убое скота, разделении имуществамежду членами семьи, побегах в отдаленные районы. Так, зажиточныекрестьянеиз Киренского округа бежали, в основном, в Якутскую область. В течение 1930 г.сложились основные методы борьбы с кулачеством.

В последующие годы раскулачивание в Иркутском, Тулунском и Киренском округах, а также в районах осуществлялось окружными и районными «тройками». Несмотря на их активную деятельность в ряде документов отмечалось, что колхозы Иркутского, Киренского и Тулунского районов «засорены враждебно-кулацким элементом», с которым необходимо бороться. Особенно в этом преуспели местные работники Тулунского района, которые к концу 1933 г. выявили большое количество кулацких хозяйств и обнаружили несколько банд, совершающих грабежи и ведущих антисоветскую пропаганду.

Кульминационная стадия «большого террора»началась в июне 1937 г. с введением в силу оперативного приказаНКВД СССРза № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», по которому «специальные тройки» должны были расправиться с оставшимися в деревне антисоветскими элементами.

При реализации этого приказа из трех районов, наиболее активной чистке подвергся Киренский район, гдевыполнял приказ Б. П. Кульвец. В результате политики террора изменилась общая социальная атмосфера. Чувство незащищенности и страха перед государством и его институтами стало неотъемлемой частью существования любого гражданина, независимо от общественного положения.

Проанализировав итоги коллективизации в Иркутском, Тулунском, Киренском районах, нами были выявлены, как отрицательные последствия, так и положительные моменты в развитии сельского хозяйства. Колхозы стали решающей силой сельскохозяйственного производства. Но из-за безграмотного руководства и административного давления они были слабо развиты, а значит, экономически невыгодны. К примеру, коллективные хозяйства Иркутского района план сдачи продукции сельского хозяйства не выполняли. Поэтому уровень коллективизации в Иркутском районе в конце 1930-х гг. был немного ниже, чем в Киренском и Тулунском районах, где процент коллективизации фактически достиг 100%-х показателей.

Коллективизация открыла широкие возможности для применения в сельском хозяйстве новейшей сельскохозяйственной техники, а также способствовала формированию в колхозной деревне квалифицированных кадров механизаторов. В Иркутском и Тулунском районе в результате их близкого расположения к центру к 1938 г. было организованно по четыре МТС. Киренский район, ввиду своей территориальной удаленности и отраслевой направленности, имел только одну МТС. Механизация сельскохозяйственных работ, применение новой техники создали основу культурного земледелия.

В конце 1930 –х гг. наметился подъем животноводства. В Иркутском, Тулунском и Киренском районах были созданы крупные животноводческие совхозы и фермы.

В это же время, в Иркутской области наблюдался подъем колхозного и совхозного производства, который способствовал росту основных фондов и денежных доходов. Увеличились личные доходы колхозников, значительно улучшилось их материальное благосостояние.

Образовательная политика, повышение уровня культуры, а также забота о детях в конце 1930-х гг. были в числе приоритетных задач. К концу 1939 г. в Иркутском районе действовало большое количество начальных, неполных средних и средних школ, для детей до 7 лет создавались ясли и детские сады. С целью повышения культурного уровня в колхозах работали избы-читальни, библиотеки и клубы, а также была своя типография. За повышение политической грамотности крестьян отвечала функционирующая в этот периодполитпросветшкола. У жителей Иркутского района появилась возможность посещать кино и читать местную газету. В Киренском районе, помимо перечисленных общественных и общеобразовательных учреждений, имелись средне-специальные учебные заведения, а именно педагогическое училище и школа медсестер. Тулунский район в плане подготовки новых специалистов опережал Иркутский и Киренский районы, так как нем функционировали не только педагогическое училище, школы медсестер, но и учительский институт, а также техникум советской торговли.

Изменилась деревенская повседневность, на смену религиозным праздникам и обрядам пришли новые, советские. В Иркутском, Тулунском, Киренском районах произошли изменения на бытовом уровне.

Здравоохранению людей также стало уделяться большое внимание. В Тулунском и Киренском районах активно работали больницы, фельдшерско-акушерских пункты, амбулаторно-поликлинические учреждения. В Иркутском районе кроме указанных здравоохранительных учреждений, действовало три дома отдыха. Положительные изменения наблюдались во всех районах, хотя они доходили не до каждой деревни.

Но, в целом,в Восточной Сибири был создан систематизированный, отлажено работающий механизм или аграрный комплекс, который должен был способствовать переходу деревни на социалистический путь развития.
http://ist-konkurs.ru/raboty/2...kteristika

Заселение территории Иркутской Губернии

Рассматривая заселение Сибири, её губерний и уездов, их можно разделить на три периода:
Первый период: с начала 17 века и до 1725г. В этот период к России была присоединена территория Восточной Сибири и там стали возникать первые русские поселения. Продвижение русских в Сибирь происходило по системе путей сообщения, состоящих из ряда рек, соединённых короткими сухопутными волоками. Все более или менее значительные населённые пункты находились на реках. В начале 17 и начале 18 веков были временем когда, осваивалось то, что легче взять – пушнину. Земледелие имело чисто внутрирайонное значение. В начале 50 –х годов 17 столетия русскими были окончательно заняты земли всей Восточной Сибири. Постройка острогов Братского (1631г.), Верхоленского (1641г.), Верхнеангарского (1647г.), Удинского (1647г.), Иркутского (1652г.), Балаганского (1654г.), Тункинского (1674г.) обеспечивало возможность распространения русского влияния в Ангарско-Ленском районах. Здесь начинают быстрыми темпами расти поселения казаков, свободных граждан, пашенных крестьян, а также ссыльных. Основная установка русского правительства при строительстве поселений были – сбор ясака, покорение населения и оборона от враждебных нападений, что отражалось как на размещении поселений, так и на составе их населения. Новые поселения возникали там, где было больше пушных зверей, концентрировалось ясачное население, оседали русские промышленники и имелись водные пути сообщения.
В 1708г. была учреждена Сибирская губерния с центром в г. Тобольске. В её состав входила вся Сибирь и даже приуральская часть Европейской России. Первым её губернатором был князь М. П. Гагарин. Он обладал правом назначать воевод, которых стали называть комендантами. В 1719г. Сибирская губерния была разделена на 5 провинций: Вятскую, Соликамскую, Тобольскую, Енисейскую и Иркутскую. Восточная Сибирь входила в состав Иркутской провинции, во главе которой стоял вице-губернатор, подчинявшийся сибирскому генерал-губернатору. (в 50-60 годы 17 века новыми землями, освоенными в Сибири, управляли приказчики, а затем до 1731г. – военные губернаторы). Весь этот период (17в. –начало 18в.) поселения возникали вблизи острогов, т.к. люди опасались набегов местных жителей.
Остроги, как правило, строились в местах удобных для хлебопашества и сенокошения, поэтому в некотором отдалении от острогов, возникали только заимки, которые с течением времени разрастались и превращались в населённые пункты (слободы). Да и сами казаки постепенно превращались из бродячих воинов в оседлых поселян. Сооружались заимки и промышленными людьми, пришедшими сюда за недрами и пушным зверем. Заимки возникали как по почину властей, так и почину вольных и «гулящих» людей. Власть селила в них как крестьян, так и ссыльных, а вольные люди селились, как считали удобным. Сибирские служилые люди получали определённое денежное, хлебное и соляное жалование. Владение землёй для них не было обязательным, а если они владели землёй, то это было в качестве хлебного жалования, или с обязательством платить в казну «оборочный хлеб».
Состав русского населения в создаваемых поселениях делился на две большие группы: служилых и неслужилых (жилецких) людей. Служилые сосредоточивались в более крупных поселениях и острогах для обороны края и дальнейшего укрепления русской власти на новых территориях, а также управления ими. Их ядро составляли казаки (конные и пешие), реже стрельцы (пешие). Служилые люди могли иметь от государства: квартиру (комнату, угол) со столом (крупы, капуста, квас, соль), отопление, освещение за алтын в неделю или 1 рубль 69 коп. в год. Из «гулящих» людей, которых так называли потому, что они не имели определённых занятий, тоже формировались поселения. Все они работали за годовое денежное, хлебное и соляное жалование. Над ними начальствовали десятники, пятидесятники, которые за определённые заслуги иногда получали звание «боярских детей». Им доверялись более важные задания, ответственные дела, предствительство управления казачьими отрядами, острогами и т.д. К служилым людям, помимо воевод, письменных голов и «детей боярских» относились подьячие приказных изб, «ружники» (духовенство), таможенный голова, целовальники (люди, которые при вступлении в должность целовали крест) и прочие. На государственном жаловании находились иногда мастера (Бронные, прядильщики в т.ч. и «заплечных дел» (палачи). На «вечное житьё» поселялись и служилые люди, присланные из Тобольских и Уральских городов.
Вторую группу населения острогов и поселений составляли посадские люди, которые занимались ремеслами, торговлей, промыслами, скотоводством и земледелием, а за это платили в казну оброк. Оброки собирались с лавок, кузниц, бань, постоялых дворов. В среднем оброк составлял около 1 рубля 40 коп. в год. Посадские люди платили также деньги «на седельное и уздяное дело». Существовали и так называемые «откупы» за «площадные» или «посадские» челобитные письма (сбор пошлин с челобитных и разных деловых бумаг), «пролубный» (с прорубей на речках), винный, пивной и квасной откупы. Посадские люди были, в основном, представители «вольных» и «гулящих» людей из числа местных, а иногда и присылаемых из России. Для многих «посадских» людей эти «поборы» были невыполнимы, в связи с чем они совершали побеги с мест своей прописки. Бывали и посадские восстания. Ещё одну группу «неслужилого» населения составляли пашенные крестьяне. «Пашенное строение» было делом государственной власти.
Правительство нуждалось в богатой пушнине, а служилым людям и добытчикам «мягкого золота» нужен был хлеб. Первоначально хлеб в наши края доставлялся из Енисейского острога. Для обеспечения хлебом на местах правительство садило на пашню ссыльных и «гулящих» людей, переводили сюда и «пахарей» из России. Их называли «переведенцами». Эти крестьяне находились в ведении местных воевод, которые производили досмотр пашенных мест, постройку слобод, призыв крестьян. Общий надзор, назначение сельской власти (приказчиков), смену и надзор над ними. Так как воеводы не могли всё делать сами, то непосредственное ведение государственной пашней принадлежало особому лицу – приказчику, назначаемому воеводой. Их обязанностью было: организация строительства, досмотр десятинной пашни и расправа с крестьянами. Иногда пашенные государевы крестьяне были рабочими, которые получали плату натурой (хлебом), или же в виде «собины» (участка земли с правом пахать для себя). В первые годы поселения они пользовались льготами и даже пособиями. Помощь крестьянам иногда оказывалась на покупку лошади и деревенских принадлежностей. Крестьяне имевшие свою пашню, платили в казну оброк в виде «выдельного» или «отсыпного» хлеба – пятым или десятым снопом. За соблюдением этих порядков следили: выдельщики, дозорщики, приёмщики, отдаточные, целовальники, замолотчики и т. д.
В те годы в Восточной Сибири можно было купить: за 5 копеек – хорошее строевое бревно, за 6 руб.- нанять плотников для строительства большой и богатой хоромы, за 2-4 рубля – хорошую лошадь, за 1-3 рубля – корову, за 2 руб. – бочку омуля, за 15-20 коп.- пуд пшеницы, за 35 коп. –воз сена, за 25 коп. –топор т. д. При всём при этом цены на хлеб были высокими и это было одной из причин низкого уровня жизни, особенно у «покручников» - людей, закабалённых на работе у хозяев, которые вносили за них подати, кормили во время промысла и давали небольшое вознаграждение. К местному населению был ещё больший подход. Купцы продавали охотникам по завышенным ценам порох, свинец, чай, соль, водку, спирт и мануфактуру. Ещё больше наживались купцы на должниках. Товар реализовывался аборигенам по более высоким ценам, использовались методы спаивания вином и их невежества, иногда за чарку водки – лучшего соболя.
Были в Сибири промышленные и торговые люди, из которых формировался зажиточный класс. Например, Ерофей Павлович Хабаров пришёл в Сибирь «гулящим» человеком из Великого Устюга, позже получил звание Илимского боярского сына и кончил свою жизнь приказным человеком над рядом Ленских волостей. Известный всем «Колумб Российский» Г. И. Шелехов в 1787г. основал торгово-промысловую компанию, названную Американской, которая распространила своё влияние не только на Иркутскую губернию. Приехал он из Рыльска и поступил приказчиком к купцу И. Л. Голикову. После организации компании Шелехов выезжает в Охотск, строит там корабли и организует промысел морского зверя. Им были присоединены к России ряд островов и Аляска. Императрица Екатерина 2 наградила Шелехова и Голикова золотыми медалями, шпагами и похвальными грамотами.
Первыми поселенцами на территории Иркутской губернии были выходцы с Севера Европейской части России и великорусских губерний: Архангельской и Вологодской и ряда городов. Все переселенцы несли с собой в Сибирь свои навыки, привычки, предания, песни, говор и культуру. Они строили здесь остроги, сельские поселения и города.
Второй этап возникновения русских поселений на территории Восточной Сибири происходил в период 1725 – 1892г.г., когда на первый план стала выступать торговля и развитие промышленного производства. Уже к концу 17 века (1680г.) Сибирь давала государственной казне ежегодно 12% доходной части бюджета.
В этот период уже полностью прекращается военная опасность, возведённые остроги утрачивают военное значение, сбор ясака отступает на второй план, но зато бурными темпами развивается русско-китайская торговля и золотопромышленность, усиливаются торговые, транспортные и административные функции государства. В 1764г. Иркутская провинция выделилась в самостоятельную губернию. В 1782 – 1783г.г. в Сибири учреждено три наместничества: Тобольское, Колыванское и Иркутское. Иркутское наместничество состояло: из Иркутской, Нерчинской, Якутской и Охотской областей. К 1796г. Сибирь была разделена на две губернии: Тобольскую и Иркутскую. Каждая область, входящая в состав губернии, делилась на дискриты ( уезды). В 1803г. в Иркутске было два управителя – генерал-губернатор и губернатор. До 1822г. Иркутский генерал-губернатор управлял всей Сибирью, а губернией управлял губернатор. Под его началом были: казённая палата (с финансово-экономическими функциями) «для домостроительных дел и управления казённых доходов», губернский землемер, палаты – гражданских и уголовных судов и Верховный земский суд.
Управление уездами было сосредоточено в Нижнем земском суде, во главе с земским исправником, назначаемым губернатором. В уезд определялись также казначей, присяжный землемер, доктор, лекарь и два подлекаря. Нижний земский суд имел административные и полицейские функции. Судебными делами ведал уездный суд и нижняя расправа. Такая система государственного устройства позволяла творить произвол на подведомственной территории, чем и пользовались должностные лица. Этим не гнушились ни губернаторы Сибири и Иркутской губернии, но и управители уездов, исправники, а также мелкие должностные лица. Примером тому служили губернаторы М. П. Гагарин, Пестель, Трескин, Нижнеудинский и Верхнеудинские исправники Лоскутов и Яновский. В 1819г. генерал-губернатором Сибири был назначен М. М. Сперанский. Он провёл реформу районирования пространства Сибири.
В 1783г. Иркутская губерния была разделена на четыре области и 17 уездов. Затем в 1797 -1798г.г. внутри губернии области были ликвидированы, но сохранены уезды. Однако в 1805г. это делении было изменено, число уездов было сокращено до 7. Ими стали Иркутский, Нижнеудинский, Верхнеудинский, Киренский, Нерчинский, Якутский и Камчатский. Остальные были упразднены или объединены. Численность населения в уездных центрах стала увеличиваться. Так, если в 1800г. в Нижнеудиске населения было всего 100 человек, то 1823. Уже 412, 1835г. – 800, в 1851 – 2089, в 1865 - №003 и в 1897г. 5725 человек. В городе было 546 домов, 47 лавок, 1 магазин, 3 церкви, 6 часовен, одна больница и одна еврейская школа. Изменился в уезде и сословный состав населения: больше стало чиновников, духовенства, купцов и ссыльнопоселенцев.
В 1822г. уезд был переименован в округ. В округе было: мещан-5797, духовенства -1063, чиновников – 285, поселенцев – 6319, крестьян и солдат – 2925, разных – 2302 чел.
Восточная Сибирь вступила в 18 век имя только речные пути сообщения. Сухопутные дороги были проложены короткими участками, соединяющие между собой речные системы. Если в 17 веке речные пути удовлетворяли нужды государства и торговли, то в следующем столетии они уже не соответствовали экономическим и жизненным потребностям. Скорость передвижения товаров по рекам Сибири перестала устраивать как купцов, так и поставщиков товаров. Сухопутные пути позволяли в несколько раз ускорить перевозку грузов. Водный путь длился с мая по октябрь, а летом сухопутные дороги практически отсутствовали. Всё это не устраивало купцов. И вот тогда в Сибири, особенно в её южной части, началось интенсивное строительство сухопутных дорог, которые соединялись в единую транспортную сеть.
На строительстве этой дороги, которая стала называться Московским трактом, работало 10 тысяч ссыльных, которые рубили лес, гатили болота, добывали камень, устраивали дорожное полотно, рыли кюветы. К 1760г. трактовый путь от Томска через Красноярск был доведён до Иркутска. По мере строительства Московского тракта вдоль него ускоренными темпами начали возникать новые поселения. Эта работа была поставлена на уровень государственной политики и принимала различные формы. Поселения в Сибири подразделялось на виды: «по указу», «по прибору», «вольно» и в «ссылку». Первое время эти поселения назывались зимовьями: Тайшет, Чуна, Алзамай, УК, Мара, Хингуй, Худоеланское, Тулун, Куйтун и другие. Эти поселения возникли на территории Нижнеудинского уезда. В них останавливались проезавшие перевозчики товаров и казаки, собиравшие ясак и наблюдавшие за обьясаченными народами.
К середине 18 века сухопутная дорога в Восточной Сибири была проложена с стала оттягивать с воды и пассажиров и грузы. Дорога шла через Томск, Ачинск, Красноярск, Канск, Нижнеудинск и Иркутск. К 1722г. тракт окончательно определилился и на нём возникли поселения, которые в последствии превратились в крупные населённые пункты и города. К концу века почти все грузы шли по тракту, водным путём перестали пользоваться. Образование сети сухопутных дорог вызвали в Иркутской губернии развитие географического разделения труда и зарождение специализированных районов. На сухопутных дорогах началось интенсивное движение. Перевозками грузов было занято 50 тысяч лошадей. Большинство жителей придорожных населённых пунктов занималось извозом, это примерно 29% рабочего населения. Вся жизнь притрактовых поселений была связана с обслуживание движения по тракту.
Особенно выгодными было положение тех поселений, которые примыкали тракт к водным путям или были на пересечении нескольких дорог. Стало усиленными темпами развиваться сельское хозяйство торговля. Однако густота населения и их численность в поселениях была различной. Среднее расстояние между населёнными пунктами составляло более 27 вёрст. Вместо отдельных пунктов заселения на юге Восточной Сибири в 19 веке была сёла Тулун и Кимильтей. В Кимильтее было 559 хозяйств, в которых насчитывалось 2488 человек и в Тулуне в 552 хозяйствах 2482 человека.
В Нижнеудинском уезде в волостях числилось 171 населённый пункт, в ведомствах 12, а всего 183 поселения. Площадь Нижнеудинского уезда составляла 106798 кв. вёрст, в том числе 106741 селе и 57 в городе. Численность сельского населения составляла 49 тыс. человек, городского 3770 человек. Всего же проживало 52779 человек. В Нижнеудинский округ входило шесть волостей: Алзамайская, Больше – Мамырская, Братская, Кимильтейская, Куйтунская и Тулуновская, а также ведомство – Нижнеудинская землица. В конце 19 века в долине реки Уда вниз по течению от г. Нижнеудинска поселяют обращённых в казаки штрафных солдат из Европейской части России, выселяя оттуда проживавших там коренного народа (бурят). Здесь были образованы казачьи станицы: Укарская, Шипицынская, Бадарановская и Зенцовская. Всего здесь было поселено 569 мужчин и 249 женщин. По национальному составу это были: поляки и литовцы – 41 чел., немцы и финны – 12 чел., татары – 3 чел., евреи 4 – чел., греки и цыгане – 5чел., а остальные русские. В 1868г.т209 хозяйств имели дома, 107 лошадей, 72 хозяйства запашку (землю) по 2,5 десятины на хозяйство.
24 июня 1870г. река Уда вышла из берегов и затопила всю заселённую долину. При наводнении было снесено и разрушено 99 домов, две мельницы и часовня, погибло 2 человека, 161 голова крупного и 240 мелкого рогатого скота, 12 лошадей и размыто водой 107 десятин пашни, половина которой была засеяна. К 1887г. 519 казаков оказалось: переведёнными в другие станицы или сословия – 12, 49 чел. выбыли в Россию, на каторгу сослано 17 чел., бежавших из поселения 32 чел., умерших естественной смертью 149 чел., случайной смертью 5чел., убитых 9 чел., живущих на стороне 105 чел., состоящих в безвестной отлучке 76 чел. и только 65 остались в наличии.
В округе поселялось большое количество ссыльных. Особенно много сюда прибывало в начале и конце 19 века. С 1823 по 1888 года в Сибирь было сослано 784901 чел.
Промышленности на территории Нижнеудинского округа было мало. Действовали Николаевский железоделательный и Лучихинский чугуноплавильный заводы, в низовьях реки Тумашета разрабатывались соляные месторождения, в верховьях реки Бирюсы приискатели добывали золото. В этом же районе производилась добыча слюды. Было и Марнинское месторождение меди в верховьях реки Уды, при впадении речки Марны в Уду. В городе Нижнеудинске предприниматель Гальян построил в 1902г. пивоваренный завод, на котором работал 15 человек. В городе также были в небольшом количестве и мелкие мастерские бытового назначения. Но Нижнеудинск в 1897г. не являлся хорошо развитым в промышленном отношении городом и относился ко второму типу городов, т.е. считался торгово-транспортным центром второго порядка. Торговлю в городе вели купцы, которые имели до 60 мелких торговых заведений. Самым крупным был магазин купцов первой гильдии Щелкунова и Мителёва. Эти купцы имели свои магазины во многих местах всей Сибири. Средними и мелкими торговцами были: Гурдус, Варшавский, Катков, Васильев и ряд других. Беспатентную торговлю в городе вели мелкие лавочники и шинкари.
В Нижнеудинском округе были школы, церкви и различные государственные учреждения. В 1887-1888г.г. в округе было 8 школ Министерства народного просвещения и 6 школ духовного ведомства. Кроме того в Нижнеудинске были: женская прогимназия, городское двухклассное училище и церковно –приходная школа. Всего на содержание школ выделялось 10346 руб. Библиотеки были: в Кимильтее -1032 книги, в Зиме-515, в Братске -450, в Куйтуне-303, в Алзамае-207, в Тулуне -122. В 1888г. грамотных в округе было всего 2160 чел. В Нижнеудинске было три церкви: в старой части города, заречная часть, в «Слободе» и третья рядом с паровозным депо. Была и еврейская синагога.
Третий период заселения Сибири и её промышленного развития 1892 – 1917г.г. был временем проведения Транссибирской железнодорожной магистрали и переселения туда большого количества рабочих из европейской части России. 1981г. одновременно с двух концов – из Челябинска и Владивостока началось сооружение железной дороги. Причинами её постройки явились необходимость перемещения товаров и промышленных товаров, продуктов сельского хозяйства в Сибирь и из Сибири. Другая причина –это укрепление интересов внешней политики правительства на Дальнем Востоке и стремление укрепиться там в экономическом и военно-политическом отношении, желание овладения рынками и расширение там своё влияние. Строительство железной дороги продолжалось 13 лет.
Вначале дорога прокладывалась одной колеёй и вводилась в строй отдельными участками. В 1896г. была открыта Западно-Сибирская железная дорога от Челябинска до реки Оби. В 1899г. Средне-Сибирская от реки Оби до Иркутска. В 1900г. открыто движение по Забайкальской железной дороге от Иркутска до Байкала и от Мысовой до Сретенска. Сообщение через Байкал поддерживалось двумя паромами –ледоколами «Байкал» и «Ангара». Переезд через озеро продолжался около 2,5 часов. В 1897г. была достроена дорога от Владивостока до Хабаровска, а в 1903г. Китайская-Восточная железная дорога, соединившая Забайкалье с Владивостоком через территорию Манжурии. Только в 1905г. была достроена Кругобайкальская дорога, создавшая непрерывный рельсовый путь. В результате русско-японской войны 1904 – 1905г.г. господствующее положение России в Манжурии было утрачено, и царское правительство решило соединить Дальний Восток с Забайкальем железной дорогой, проходящей целиком по русской территории.
Строительство Амурской железной дороги от ст. Куэнга до Хабаровска началось в 1908г. и завершилось уже в годы первой мировой войны. При строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали были повсеместные факты злоупотребления и хищений. Было выявлено более 20 миллионов рублей золотом перерасходов при строительстве. При строительстве железной дороги от Нижнеудинска дальше на Восток, на железнодорожной магистрали возникли железнодорожные станции: Уда 2, Хингуй, Кадуй, Худоеланская, Шеберта, Будагово, Утай, Котик, Тулун, Нюра, Шуба, Шерагуль, Тулюшка, Мингатуй, Куйтун, Кимильтей, Перевоз, Зима. Вызывает интерес происхождения некоторых названий станций.
Начальник построечного участка станции Тулун, квартировал в Тулуне у одной хозяйки со своей женой, которую звали Анна. Когда же они переезжали дальше на продолжение строительства участка пути, а это было уже глубокой осенью, заботливая хозяйка и говорит: « Нюра, бери с собой шубу, чтобы потом не мёрзнуть, «скоро будет зима». Вот тогда и появились на территории Тулунской волости название станций «Нюра» и «Шуба», а далее – станция «Зима». По техническим условиям на расстоянии через каждых 120-150 км должны были устраиваться более крупные станции с депо для экипировки и ремонта паровозов и вагонов. В связи с этим в Тайшете, Нижнеудинске, Тулуне и Зиме и были построены такие мастерские. Сибирский тракт являлся свидетелем многих исторических событий. В 1891г. наследник царя, цесаревич Николай, проезжал Нижнеудинск, совершая вояж из Санкт Петербурга в Японию. В честь его проезда в Нижнеудинске была сооружена Триумфальная арка. Нижнеудинска пересыльная тюрьма видела в своих стенах декабристов и революционеров.
В самом конце 19 века в связи с завершением строительства железной дороги, завершилась ликвидация оторванности Восточной Сибири от центра страны. Железная дорога втягивала её во всесторонние связи с другими районами страны. Грузы с Сибирского тракта перешли на рельсы, притрактовое население с извоза и ямщины переключилось на земледелие. Усилилось переселенческое движение, в чём немалую роль сыграло Столыпинская реформа. Для нужд железной дороги возникла необходимость в угле, сооружения мастерских и депо, в которых нужно было ремонтировать паровозы и вагоны, а для этого были нужны специалисты и квалифицированные рабочие, которых на местах практически не было.
Пришлось переселять их с европейской части России. По данным регистрационных пунктов в Восточную Сибирь проследовало 697,2 тыс. человек. За счёт этого выросла и численность населения в г. Нижнеудинске, если в 1898г. население города составляло 5,7 тыс. чел., то к 1917г. уже было 8,9 тыс. чел. Железная дорога, в основном совпадавшая с направлением Московского тракта, усилила концентрацию населения в непосредственно прилегающей к ней полосе. Но так как сфера деятельности населения коренным образом изменилась, лишившись в связи с уничтожением извоза заработков, вынуждено было искать другие источники существования. Железная дорога со своим контингентом рабочих, а также запросы с Севера увеличили спрос на сельскохозяйственную продукцию. В период русско-японской войны 1905 – 1907г.г. Сибирская железная дорога была одноколейной. Недостаточная пропускная способность дороги, среди других причин, способствовала поражению России в этой войне. В 1907г. правительство решило приступить к сооружению второй колеи. К началу первой мировой войны работы на участке Омск – Карымская были закончены и дорога могла уже пропускать до 18 пар поездов в сутки. Это потребовало привлечения ещё большего количества рабочих. Они как и прежде прибывали сюда с западных районов страны.
http://gossmi.ru/page/gos1_172.htm

http://www.penpolit.ru/papers/detail2.php?ELEMENT_ID=1166
С 1761 по 1782 гг. в Сибирь, согласно «рекрутских указов»,
было отправлено не менее 35 тыс. душ мужского пола.

Если учесть, что в этот период женщины составляли 75–80%
от числа ссылавшихся мужчин, можно полагать,
что за 20 лет в регион прибыло около 60 тысяч ссыльных и членов их семей.

Часть ссыльных, отправляемых помещиками в зачет рекрут в Нерчинский уезд,
стали использовать для заселения Московского тракта.

Так, 1 июля 1769 г. в Нижнеудинске были приняты
первые восемь семей ссыльных (29 мужчин и 19 женщин),
приведенных из Казанской губернии.

В это же время в Бирюсинский станец в ведение сына боярского
Семена Кузьмина поступило 17 семей ссыльных,
в которых было «26 мужских и 19 женских душ».

Далее по дороге к Тулуну в 1770-е годы населили
еще девять зимовий и станций:
Хингунскую,
Головоключинскую,
Шебантурскую,
Уковскую,
Замзорскую,
Ключинскую,
Яловскую,
Бороновскую
и Алзамайскую.