ПАСХА.Христово Воскресение.

..Когда читаешь детям, можно в глазах малышей увидеть ту самую ТАЙНУ соприкосновения с иным, невидимым нам, загадочным миром.

«БАБУШКИН РАССКАЗ О ПАСХЕ»

(Сказка для детей от 4 лет и старше).

В одной деревне жила была бабушка Варвара. Весь день она

хлопотала по хозяйству. Нужно было и двор подмести и в сарае убрать. Курочку

Пеструшечку напоить, накормить, и корову Бурёнку подоить, да травки свежей ей

дать.

Много дел у старенькой бабушки, хорошо ещё, что у неё было два

помощника, два внука - Васенька, да Павлик. Мальчики любили гостить у своей

бабушки и ласково называли её - бабушка Варварушка.

И вот говорит она однажды своим внучатам: «Скоро праздник

Светлой Пасхи. Мы сейчас пойдём в наш сарай и Пеструшечку попросим снести нам

много яиц, а Бурёнку попросим молока нам дать»!

- Бабушка Варварушка, а зачем нам на праздник яйца, да молоко? –

удивился Вася.

- На праздник всегда подарки дарят, и воздушными шарами дом

украшают! – добавил Павлуша.

- Это не простой праздник, внучата. Пасха – это Великий праздник

православных людей.

- А зачем люди придумали этот праздник? – спросили малыши. –

Расскажи, бабушка!

- Если вы хотите, я расскажу вам. Слушайте внимательно!

Мальчики уселись поудобнее, прижались к бабушке и стали слушать её

рассказ.

… Это случилось очень, очень давно, несколько тысячелетий назад.

- А вы знаете, кто такой Бог? – вдруг спросила бабушка

Варварушка.

- Я не знаю… - виновато ответил Павлик.

- И я не знаю.. – сказал Вася.

- Нашего Бога ещё называют Всевышний. Он всё видит, всех любит и

всех прощает. Увидел однажды Бог с небес, что люди стали сердитыми. Что они

обманывают и обижают друг друга. И тогда он послал на землю своего сына

Иисуса Христа для их спасения. Божий сын был очень добрым, справедливым, и

боролся со злом. Он говорил людям, что если они не будут делать плохие

поступки, то Бог их простит…

…Внучата слушали свою бабушку, затаив дыхание, а она погладила их по

светленьким кудрявым головкам и продолжила свой рассказ…

…В то время страной правил злой ЦАРЬ, который не хотел, чтобы люди

стали хорошими, и решил казнить Иисуса Христа. Он приказал своим воинам

распять его на большом деревянном кресте.

- А что было дальше, бабушка Варварушка? – волнуясь, спросили

мальчики.

- А дальше случилось ЧУДО. Через три дня и три ночи сын Бога воскрес.

Это значит, что он ожил и стал бессмертным. Вот с тех пор люди радуются

воскрешению Иисуса Христа и назвали этот праздник Пасха.

- Что мы будем делать с яйцами на Пасху? – спросил Васенька.

- На празднике мы будем пить молоко? – спросил Павлуша.

- Мы с вами, на Пасху, приготовим много разных угощений. Из молока,

которое нам даст наша Бурёнка, мы собьём масло, сделаем творог. Потом я

замешу тесто, и мы напечём куличей и вкусных булочек. Яйца, которые снесёт

нам Пеструшечка – мы покрасим. А в праздничный день, в воскресение, мы с

вами пойдём на улицу. Будем улыбаться и говорить всем прохожим людям «Христос

Воскресе», а они будут отвечать нам «Воистину Воскресе».

- Как интересно! – обрадовались братики.

- А ещё мы будем всем раздавать угощения и крашеные яйца, и нас тоже

будут угощать.

- Скорее бы наступил этот праздник! – вздохнул Павлик.

- Скорее бы! – согласился Вася.

Валентина Быкова,

Любовью к ближним пламенея,
Народ смиренью Он учил,
Он все законы Моисея
Любви закону подчинил;
Не терпит гнева Он, ни мщенья
Он проповедует прощенье,
Велит за зло платить добром;
Есть неземная сила в нем,
Слепым Он возвращает зренье,
Дарит и крепость и движенье
Тому, кто был и слаб и хром
Ему признания не надо,
Сердец мышленье отперто,
Его пытующего взгляда
Еще не выдержал никто.
Целя недуг, врачуя муку,
Везде спасителем Он был,
И всем простер благую руку,
И никого не осудил.
(А.И. Толстой)

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ
НА СТРАСТНОЙ НЕДЕЛЕ


Фрагмент картины «Крестьянский мальчик (Ванька Жуков)» Николая Чехова, 1881 год. Антон Чехов: Ванька

Между двух широких колонн направо, там, где начинается придел Варвары Великомученицы, возле ширмы, ожидая очереди, стоят исповедники... Тут же и Митька, оборванный, некрасиво остриженный мальчик с оттопыренными ушами и маленькими, очень злыми глазами. Это сын вдовы поденщицы Настасьи, забияка, разбойник, хватающий с лотков у торговок яблоки и не раз отнимавший у меня бабки. Он сердито оглядывает меня и, мне кажется, злорадствует, что не я, а он первый пойдет за ширму. Во мне закипает злоба, я стараюсь не глядеть на него и в глубине души досадую на то, что этому мальчишке простятся сейчас грехи. Впереди него стоит роскошно одетая красивая дама в шляпке с белым пером. Она заметно волнуется, напряженно ждет, и одна щека у нее от волнения лихорадочно зарумянилась.

Жду я пять минут, десять... Из-за ширм выходит прилично одетый молодой человек с длинной, тощей шеей и в высоких резиновых калошах; начинаю мечтать о том, как я вырасту большой и как куплю себе такие же калоши, непременно куплю! Дама вздрагивает и идет за ширмы. Ее очередь.

В шелку между двумя половинками ширмы видно, как дама подходит к аналою и делает земной поклон, затем поднимается и, не глядя на священника, в ожидании поникает головой. Священник стоит спиной к ширмам, а потому я вижу только его седые кудрявые волосы, цепочку от наперсного креста и широкую спину. А лица не видно. Вздохнув и не глядя на даму, он начинает говорить быстро, покачивая головой, то возвышая, то понижая свой шепот. Дама слушает покорно, как виноватая, коротко отвечает и глядит в землю.

«Чем она грешна? — думаю я, благоговейно посматривая на ее кроткое красивое лицо.- Боже, прости ей грехи! Пошли ей счастье!»


Картина Теодора Аксентовича «Православное крещение», конец XIX века. Антон Чехов: Художество

Но вот священник покрывает ее голову епитрахилью.

— И аз, недостойной иерей...- слышится его голос... — властию его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих...

Дама делает земной поклон, целует крест и идет назад. Уже обе щеки ее румяны, но лицо спокойно, ясно, весело.

«Она теперь счастлива,- думаю я, глядя то на нее, то на священника, простившего ей грехи. — Но как должен быть счастлив человек, которому дано право прощать».

Теперь очередь Митьки, но во мне вдруг вскипает чувство ненависти к этому разбойнику, я хочу пройти за ширму раньше его, я хочу быть первым... Заметив мое движение, он бьет меня свечой по голове, я отвечаю ему тем же, и полминуты слышится пыхтенье и такие звуки, как будто кто-то ломает свечи...

Нас разнимают. Мой враг робко подходит к аналою, не сгибая колен, кланяется в землю, но, что дальше, я не вижу; от мысли, что сейчас после Митьки будет моя очередь, в глазах у меня начинают мешаться и расплываться предметы; оттопыренные уши Митьки растут и сливаются с темным затылком, священник колеблется, пол кажется волнистым...

Раздается голос священника:

— И аз, недостойный иерей...

Теперь уж и я двигаюсь за ширмы. Под ногами ничего не чувствую, точно иду по воздуху... Подхожу к аналою, который выше меня. На мгновение у меня в глазах мелькает равнодушное, утомленное лицо священника, но дальше я вижу только его рукав с голубой подкладкой, крест и край аналоя. Я чувствую близкое соседство священника, запах его рясы, слышу строгий голос, и моя щека, обращенная к нему, начинает гореть... Многого от волнения я не слышу, но на вопросы отвечаю искренне, не своим, каким-то странным голосом, вспоминаю одиноких богородицу и Иоанна Богослова, распятие, свою мать, и мне хочется плакать, просить прощении
— Тебя как зовут? — спрашивает священник, покрывая мою голову мягкою епитрахилью.

Как теперь легко, как радостно на душе! Грехов уже нет, я свят, я имею право идти в рай! Мне кажется, что от меня уже пахнет так же, как от рясы, я иду из-за ширм к дьякону записываться и нюхаю свои рукава. Церковные сумерки уже не кажутся мне мрачными, и на Митьку я гляжу равнодушно, без злобы.


— Как тебя зовут?- спрашивает дьякон.

— Федя.

— А по отчеству?

— Не знаю.

— Как зовут твоего папашу?

— Иван Петрович.

— Фамилия?

Я молчу.

— Сколько тебе лет?

— Девятый год.

Придя домой, я, чтобы не видеть, как ужинают, поскорее ложусь в постель и, закрывши глаза, мечтаю о том, как хорошо было бы претерпеть мучения от какого-нибудь Ирода или Диоскора, жить в пустыне и, подобно старцу Серафиму, кормить медведей, жить в келии и питаться одной прочфорой, раздать имущество бедным, идти в Киев. Мне слышно, как в столовой накрывают на стол — это собираются ужинать; будут есть винегрет, пирожки с капустой и жареного судака. Как мне хочется есть! Я согласен терпеть всякие мучения, жить в пустыне без матери, кормить медведей из собственных рук, но только сначала съесть бы хоть один пирожок с капустой!

— Боже, очисти меня грешного, — молюсь я, укрываясь с головой. — Ангел-хранитель, защити меня от нечистого духа.

На другой день, в четверг, я просыпаюсь с душой ясной и чистой, как хороший весенний день. В церковь я иду весело, смело, чувствуя, что я причастник, что на мне роскошная и дорогая рубаха, сшитая из шелкового платья, оставшегося после бабушки. В церкви все дышит радостью, счастьем и весной; лица богородицы и Иоанна Богослова не так печальны, как вчера, лица причастников озарены надеждой, и, кажется, все прошлое предано забвению, все прощено. Митька тоже причесан и одет по-праздничному. Я весело гляжу на его оттопыренные уши и, чтобы показать, что я против него ничего не имею, говорю ему:
— Ты сегодня красивый, и если бы у тебя не торчали волосы и если б ты не был так бедно одет, то все бы подумали, что твоя мать не прачка, а благородная. Приходи ко мне на пасху, будем в бабки играть.

Митька недоверчиво глядит на меня и грозит мне под полой кулаком.

А вчерашняя дама кажется мне прекрасной. На ней светло-голубое платье и большая сверкающая брошь в виде подковы. Я любуюсь ею и думаю, что когда я вырасту большой, то непременно женюсь на такой женщине, но, вспомнив, что жениться — стыдно, я перестаю об этом думать и иду на клирос, где дьячок уже читает часы».

«Как верба растёт, так и ты расти»

Апрель

Верба, верба, верба,
Верба зацвела.
Это значит, — верно,
Что весна пришла
Это значит — верно,
Что зиме конец.
Самый, самый первый
Засвистел скворец.
Засвистел в скворечне:
Ну, теперь я здешний.
Но весне не верьте,
Слышен ветра свист.
Ветер, ветер, ветер
По дорогам вертит
Прошлогодний лист.
Все апрелю шутки!
Сельский детский сад
Утром скинул шубки,
В полдень — снегопад.
Но не так уж скверно
Обстоят дела,
Если верба, верба — верба зацвела.

Агния Барто

Верба — защитница. В старину ей приписывали удивительные свойства. Считалось, что она ограждает от невзгод и напастей, оберегает посевы от гибели. Хранили вербу целый год, а при наличии свежей, старую опускали в реку, или втыкали веточки в землю.

Вербы — это весенняя таль,
И чего-то нам светлого жаль,
Значит — теплится где-то свеча,
И молитва моя горяча
А Блок