Волости ДО ОВД

Волости, по публикациям И.Тимошенкова в газете «Приазовский край» 1898-1900гг.

Волость Верхне-Большинская (она Шалаевская).

Прошло уже 38 лет с тех пор, как уничтожена крестьянская неволя, но перед умственным взором населения Верхне-Большинской волости и теперь еще ужасающим призраком стоит бывшее крепостное право. Земельный район теперешней верхнее-большинской волости в начале нашего столетия принадлежал, главным образом, генералу Тимофею Грекову (ему же принадлежали известные здесь поместья, Еланчик и Ольховчик, а также имения на Маныче и в таганрогском округе), а далее это имущество перешло к сыну генерала, гвардии корнету, Николаю Тимофеевичу Грекову, здравствующему и ныне 80-ти летнему старику (проживает теперь Николай Тимофеевич, по словам крестьян, в Москве, при дочери своей, жене есаула Ольге Николаевне Платоновой). Помещики по словам старожилов, никогда не жили в своих вотчинах и даже не бывали; место жительства их было в Черкасске и других городах, имениями же они поручали управлять и заведовать разным своим полномочным доверенным. Последних здесь пребывало много, и большинство из них поляки.
В самое последнее время, перед крестьянской реформой, в слободе Верхне-Большинской гг.Грековых царил какой-то поляк, и он завел особенно усиленную строгость по отношению вверенным ему крестьян. При нем, как рассказывают старики, прежде всего и старого и малого били, как скотину: «переступишь бьют и не доступишь бьют, бывало», - говорят теперь крестьяне. Поляк просто губил крестьян в хозяйственном отношении. Из старины господами было установлено, чтобы крестьяне работали аккуратно три дня барину и три дня себе; поляк же управляющий нарушал этот порядок и часто объявлял в горячую пору работать беземенную поголовщину. При этом на барскую работу гнали крестьян поголовно и со всеми рабочими животными: одна-ли пара волов у крестьянина, две-ли, или одна лошадь – все это гналось на барское поле, например, для посева хлеба, и барину бывало все посеют крестьяне, а потом уже себе.
Управляющий на все выработал было особые правила и системы, которые выполнялись с большим педантизмом. У владельческого гумна, например, которое было расположено на открытом месте, на виду у всего села, стоял высокий столб и на нем укреплен был особый большой диск (железный круг) так, что поднимался до самой вершины столба и опускался по нем до земли. Это был сигнальный столб. Опускался диск утром – крестьяне моментально должны были явиться на барские работы, поднимался среди дня – бросай все и иди обедай, но при этом гляди в оба: опустился диск – спеши на работу, хотя и не дообедал. Опоздал кто на 5 минут – наказание кнутом, - в один кнут; опоздал на 10 минут – в два кнута, справа и слева, опоздал еще больше – палки по платью, или палки по голому телу.
При входе на помещичье гумно была устроена особая арка, удобная для задержания проходящих в нужных случаях и состоящая из двух столбов и перекладины на них. На каждом столбу арки висел кнут. Тут же находилась конторка, в которой ежедневно дежурил один из дворовых лакеев, способный производить всевозможные экзекуции и исполнить с точностью приговоры управляющего. В конторку заводили тех из крестьян и крестьянок, которых нужно было наказывать палками в растяжку. Тут был всегда большой запас розог, связанных большими пучками и опущенных концами в кадушку с соленой водой.
В настоящее время крестьяне зрелых уже лет, но не захватившие крепостного права и работ барщины, вздрагивают, при рассказе старожилов о тех временах.
До уничтожения крепостного края у помещика Грекова была земля при поселке Верхне-Большинском всего 2840 десятин, но из этого количества отошло крестьянам на 328 ревизских душ (по 3 1\2 десятины) 1148 десятин, а осталось и теперь состоит при этом поселке за владельцем 1702 десятины. Эти-то 1702 десятины и вознамерились было крестьяне купить у Николая Тимофеевича Грекова. Приторговали они эту землю по 35 руб. за десятину и в задаток дали 11000 руб.; банк между тем согласился дать им в помощь 34040 руб., т.е. по 20 руб. за десятину, так что крестьянам нужно было к своему задатку доплатить помещику еще 14500 руб. Но крестьяне не имели в наличности этой суммы, и поэтому не устояли.
Вообще крестьянам как-то все не удаются покупки земли в собственность, хотя стремление к тому между ними существует весьма большое, да и иначе не может быть; год от года крестьяне здесь все более и более стесняются недостатком земли. Раньше здесь вблизи много было войсковой запасной и чистой владельческой земли, которая в больших количествах арендовалась местным населением; а частные владельцы, которых в районе волости всего 104 лица, большей частью пораспродали свои поместья и участки таким лицам, которые сами в них хозяйствуют. По всем этим причинам лучшая земля здесь берется на год в аренду под распашку по цене до 5 руб. за десятину, а под сенокос – до 3 руб.; тогда как 20 лет назад аренда десятины земли не поднималась в этих местах выше 50 коп. Покупалась в те времена земля на вечность по 10 и 12 руб., тогда как теперь продажная цена земли доходит уже до 70 рублей.
Помещики Грековы, хотя и никогда не жили, в своем поместье, но имели при слободе обширную усадьбу с барским домом и разными службами. Усадьба эта и постройки на ней долгое время находились в целости и после освобождения крестьян, но лет пять тому назад их постигла печальная участь. Крестьяне слободы приторговали у помещика землю, на которой стояла и эта усадьба, дали ему задаток, и дальше им нужно было исхлопотать себе помощь от крестьянского банка, сделать помещику доплату, совершить с ним купчую крепость на землю и потом уже приступить к владению ее; но крестьяне, как только сладились с помещиком и дали ему небольшой задаток, так и порешили: немедленно и во чтобы то не стало сжить с лица земли бывшую барскую усадьбу так, чтобы не оставить и следа ее существования. И смерть обширной и богатой усадьбы совершилась, как говорят в несколько суток. Крестьяне распродали между собой и снесли все постройки, уничтожили оставшиеся после них следы и самое место где стояла усадьба, распахали под посев хлеба. Но после вышел большой казус: покупщики земли не могли выполнить условия покупки, хотя банк и готов был помочь им, сделка их расстроилась, и поместье владельца осталось за своим старым хозяином, но без усадьбы.
Недавно общество крестьян поселка Крюкова (здесь в волости шесть крестьянских поселений: В-Большинское, Шалаевское, Смоленское, Крюковское, Верхне-Астаховское, Нижне-Астаховское) купило у своего бывшего владельца Крюкова 260 десятин за 11000 руб. (по 42 руб. за десятину). Была уже совершена на покупку запродажная запись и все нужные документы отосланы были в крестьянский банк, который обещал крестьянам в помощь 8000 руб. Но вдруг землевладелец Крюков умер, а наследники его перепродали теперь землю другим крестьянам, пришлым из воронежской губернии, за 15000 руб. Крюковцы подали жалобу в окружной суд; что будет – неизвестно.
В поселке Шалаевском крестьянское товарищество в самое последнее время приторговало у землевладелицы вдовы Суворовой, по 50 руб. за десятину, причем крестьяне заручились согласием крестьянского банка дать им помощь по 40 руб. за десятину – по 10 же рублей на десятину будет доплачено самими покупателями, но это товарищество имеет в своем составе только одного домохозяина из местных шалаевских жителей, все же другие товарищи из лиц пришлых со стороны.
Из всех местных крестьянских обществ только одному Нижне-Астаховскому удалось купить в собственность 432 десятины удобной земли, а с неудобною 491 десятину. Покупка совершена товариществом из 14 домохозяев, пять лет тому назад и без помощи крестьянского банка. Заплатило товарищество за 491 десятину 11600 руб. и в течение 5 лет сумму эту полностью погасило. Каждый из отдельных товарищей брал на свою семью не менее 5 десятин, большинство же по 8-10 десятин и один взял 90 десятин в одни руки. Купчую на землю товарищество совершило одну, а данные каждый из хозяев получил на свою часть земли отдельно, так что товарищи получают окладные листы и владеют землей подворно.
В поселениях волости – Верхне-Большинском, Шалаевском, Смолином и Крюковом крестьяне, при освобождении от крепостной зависимости, получили в надел на ревизскую душу по три с половиной десятины. В поселениях же Верхне- и Нижне-Астахово по четыре десятины, так как последние поселения принадлежали тогда усть-медведицкому округу.
Теперь надельною душевою землею своей все крестьяне общества распоряжаются и владеют общинно, переделяя земельные угодья через каждые 3-4 года. Стремление к подворному хозяйствованию на надельной земле (как в Пономаревской, например, волости) совершенно не существует. Даже те из отдельных домохозяев, которые выкупили свои наделы начисто единовременными взносами платежей правительству (а таких в Верхне-Большинском поселке 25 наделов, в Шалаевском – 8, в Крюковском – 1), не стремятся к выделению клочков своей земли из общинной массы, а владеют своими полосками наравне с другими общинниками, Они выкупили таким образом свои наделы только для того, чтобы не платить выкупных платежей.
У частных владельцев местные крестьяне арендуют землю большей частью товариществами, берут целые участки в 100, 200 и более десятин на 10 лет. Если берется в аренду товариществом, например, 200 десятин на 10 лет, то товарищи делят землю между собой на весь срок аренды, и каждый владеет своей частью по своему усмотрению. Арендуют на таких условиях только состоятельные люди и товарищеские дележи бывают от 20 до 50 десятин.
Наблюдая местную крестьянскую жизнь вообще, нельзя не подмечать того, что общественное благоустройство здесь во всех отношениях идет вперед весьма туго. Так, например, общественных запашек и посевов хлеба, приносящих такую огромную пользу крестьянским обществам в соседней Пономаревской волости, здесь еще и в помине нет. В 1898 году, впрочем, двумя крестьянскими обществами, Большинским и Шалаевским, здесь было устроено нечто вроде общественной запашки. В В-Большинском поселке засевалось общественным хлебом и общественной работой 50 десятин земли, бывшей под арбузными бакшами, а в Шалаевском поселке засевалось такой земли 20 десятин. Посев производился наволоком, зерно ржи на семена бралось из общественного магазина, а полученный урожай был обращен в общественный хлебный запас и всыпан в общественный магазин.
Денежные платежи с души отличаются по поселениям своей неровностью и достигают в год суммы от 9 1\2 до 12 руб.
Обывателей в волости к началу 1899 года было всех сословий муж. пола 2859 душ и ж.п. 2676; из них считалось: грамотных м.п. 709 женск. п. 250.
Хлебные продукты население сбывает из этих мест на станции Миллерово (76 верст) в ст. Вешенской (60 верст).
Почему то здесь между крестьянами в большой моде охотиться за дикими зверями. Весьма много крестьян, имеющих по 2 и 3 борзых собаки хорошей породы. Крестьянин, имеющий 2-х борзых. Ловит в зиму по 50 и более зайцев и по20-30 лисиц. Шкурки зайцев продаются по 20-30 коп за штуку, а шкурки лисиц по 2 руб. 50 коп. и по 3 руб.

Волость Верхне-Макеевская.

Огромные степные пространства в донецком округе, по реке Яблоневой, на протяжении всей этой реки, и в вершинах рр. Ольховой и Чира принадлежали некогда генералу Алексею Ивановичу Иловайскому, бывшему войсковым атаманом войска Донского с 1775 по 1797 год.
Ныне как раз на этих местностях помещаются две волости: Верхне-Макеевская и Поповско-Иловайская, заключающих в своих районах 7681 десятину крестьянской душевой земли, наделенной на 2401 душу при освобождении от крепостной зависимости, и 55457 десятин земли частных владельцев, а всего 63138 десятин. Когда-то вся эта земля принадлежала дворянскому помещичьему роду Иловайских (им же кроме того, принадлежали обширные степи в тех местах, где ныне волости: деркулово-титовская донецкого округа и дмитриевская таганрогского округа), теперь же за фамилией Иловайских в Попово-Иловайской волости нет уже земель ни одной десятины, а в Верхне-Макеевской к началу 1899 года состояло 573 десятин, принадлежавших помещице Анне Денисовне Иловайской, вдове Иосифа Петровича Иловайского: в том же году наследница продала из поместья этого 400 десятин, так что остается теперь за коренными потомственными владельцами всего лишь 173 десятины, которые служат площадью и попасами для известных в донецком округе двух скотных макеевских ярмарок: Георгиевской – 23 апреля и Просковеевской - 14 октября.
В сороковых или пятидесятых годах помещикам Иловайским, на основании положения 1835 года, из всего пространства земель, которым они владели по праву первого захвата, вырезано было по числу крестьян 8-й ревизии что-то около 40 тысяч десятин, остальная же земля была причислена к войсковым земельным запасам и из них нарезано потом к настоящему времени, как видно это по спискам землевладельцев в обоих названных волостях 117 участков по400, 200 и менее десятин, данных чиновникам в потомственную собственность и мелкопоместным дворянам на души имеющихся у них при крепостном праве крестьян. Земля Иловайских, нарезанная им после введения в действие положения 1835 года, теперь разорвана на большие и малые клочки и находится во владении разнообразных лиц: 173 десятины, как выше пояснено, находится во владении вдовы А.Д.Иловайской, 7681 десятина – под душевыми наделами крестьянских сельских обществ, 1455 десятин купило лет 18 тому назад у приказа общественного призрения товарищество в 64 двора из дворян Николая и Петра Бредихиных и лиц разных других сословий (живут хорошо, пашут больше на лошадях, землю делят на три поля), 339 десятин – у купца А.П. Золотарева, 5281 десятина – у купца Г.С. Нифонтова, 1039 десятин у крестьянина И.Ф. Остроушкова, 2400 десятин – у крестьянина В.И. Еремина, 1305 десятин – у крестьянина П.Д. Ушакова, 625 десятин – у крестьянина А.П. Анисимова с товарищами, 400 десятин – у крестьянина Бочагова, 7535 десятин – у купца Н.А.Кожухова, 4302 десятины – у купца М.М. Жеребцова, 3300 десятин – у жены почетного гражданина П.М. Батыревой и 3244 десятин – у почетного гражданина Н.И. Батырева. Последние двое землевладельцев хотя купили свои теперешние поместья непосредственно от помещиков Сулиных и Потаповых, но все-таки земли эти ранее принадлежали Иловайским.
Здесь в настоящее время не только никто не живет из гг.Иловайских, но даже нет могил их и их предков. Анна Денисовна Иловайская приезжает сюда из Черкасска на время открытия на ее земле ярмарок.
Г-жа Иловайская до начала настоящего года владела при слободе Макеевке 573 десятинами, но земля эта была заложена по 50 руб. за десятину и по залогу за ней стояли огромные платежи, платились также положенные земские и дворянские сборы, ежегодный налог за ярмарочную площадь установлен был в 460 руб. И «борьба за существование» увлекла А.Д.Иловайскую на весьма несправедливые и жестокие меры. Она установила высокие поборы с приезжающего на ярмарку торгового люда. В 1898 году местное население выведенное этими поборами из терпения, учинило сопротивление полицейским властям, подняло бунт и разгромило ярмарку. Дело было рассмотрено харьковской судебной палатой, виновные понесли наказание, а владелице ярмарки были указаны законные границы для пошлин и поборов. Ярмарка после этого стала давать владелице меньший доход. Поэтому А.Д. Иловайская в настоящем году вынуждена была продать из своего имения 400 десятин и оставила в своем владении только ярмарочную площадь и при ней 173 десятины земли. Г-жа Иловайская желает продать и остальную свою землю.
Волость В-Макеевка состоит только из двух поселений коренных местных крестьян: самой слободы Макеевки в 624 двора и поселка Новопавловского в 183 двора. Кроме того, на прикупленных и арендованных участках земли находится еще 155 дворов пришлых иногородних крестьян. В самой слободе Макеевке крестьянское население делится на четыре общества из которых каждое на полных земельных наделах в 3 1\2 десятин на душу; в поселке же Новопавловском одно общество и имеет земельный надел по 1 десятине 400 кв. сажень (1\3 надела). При освобождении от крепостной зависимости здесь почему-то оказалось до двухсот безземельных ревизских душ. Помещики не обязаны были давать им наделы, и они остались безземельными, их теперь состоит в слободе Макеевка 112 и в поселке Новопавловском 26.
Относительно усадебных мест между собственником всех здешних обществ были большие волнения. В одном и том же ряду иногда одна усадьба в 10 сажень шириной и 60 длиной, а другая в 40 шириной и 60-70 сажень длиной. Многим эта неуравнительность всегда казалась крайне обидною.
Для крестьян понятно, что теперь самое благоприятное время для приобретения земли (хотя цены и поднялись, но находятся много землевладельцев, желающих продавать свои участки и дачи, и земли пока еще не перешли в руки капиталистов и торговцев-скупщиков). В слободе четыре крестьянских общины: николаевская (часть Елизаветы Иловайской), осиповская (Иосифа Иловайского), григорьевская (Григория Иловайского) и васильевская (Василия Иловайского). Из них григорьевская и васильевская прикупили к своим наделам целыми своими обществами за круговой порукой по 200 десятин. Первое общество просит у крестьянского поземельного банка 9000 руб. ссуды, а второе 10000 руб. Кроме того из крестьян этих же обществ и других составилось уже действует четыре земельных товарищества: макеевско-новопавловское – купило 200 десятин; новопавловское-афанасьевское – купило 200 десятин, взяло ссуду в банке в 4000 руб., платить банку 230 руб. в год; зотовское – купило 415 десятин.
В Макеевке некоторые из помещиков новой формации (купцы, мещане и другие лица, совершенно чуждые земле, но скупившие земли бывших здесь помещиков Иловайских и чиновничьи участки) установили в своих имениях при эксплуатации земли особые системы. Сказывающиеся на практике весьма выгодными.
Мещанин Бочагов (купивший усадьбу и землю Иосифа Петровича Иловайского) не имеет в своем хозяйстве никакого земледельческого инвентаря, не употребляет при обработке земли никакого денежного капитала, а между тем ежегодно получает обильные жатвы. Местные крестьяне все работы делают ему без денег. Г.Бочагов каждую отдельную часть своей земли делить на два поля, причем одно поле отдает крестьянам под попас скота и сенокос, а другое за это крестьяне ему летом и в спасовку пашут. Также за землю, отдаваемые под попасы и сенокос, крестьяне и сеют хлеб г-ну Бочагову, и боронят и убирают. За все решительно работы в своем хозяйстве землевладелец этот разделывается землею и это, весьма ему выгодно.
Купец Аркадий Парфентьевич Золотарев человек весьма состоятельный, купил в Макеевке имение одного из Иловайских (прекраснейшую когда то усадьбу, а теперь разрушенную и обезображенную, каменный дом, сад и 399 десятин земли), сам проживает в Каменской станице, купленным же поместьем управляет совершенно заглазно. Сначала он несколько лет отдавал всю землю целиком крестьянам по 2 руб за десятину, но крестьяне не всегда платили исправно. И он установил скопщину. Землю разбирают у него крестьяне с 3-й копны, и сами привозят урожай на ток; для молодьбы же нанимается ежегодно конная машина. Для раздачи земли и получения урожая землевладелец держит приказчика из мужиков, который у него в усадьбе и живет, жалованья получает 60 руб. в год, держит на владельческой земле до 2-х десятков скота, накашивает в свою пользу 20 копен сена, может держать сколько угодно птицы, овец и проч. Для молотьбы хлеба Золотарев ежегодно присылает особого доверенного, который смолачивает хлеб, сдает зерно на ж.д. Миллерово и уезжает.
Землевладелец Иван Федорович Иовов, заштатный псаломщик (заведующий в Макеевке тысячью десятин земли) при эксплуатации своих земельных угодий, распоряжается всем сам лично и находит для себя наивыгоднейшим смешивать обе указанные выше системы, т.е. сдает крестьянам землю из скопщины и заставляет их пахать, сеять, боронить и убирать хлеб для него, разделываясь за все работы попасною и сенокосною землею и сухим кормом в зимнее время.
Надельную свою землю крестьяне Макеевской волости делят на два поля и одно из этих полей разверстывают на три года для распашки под хлеб, другое же в течение 3-х лет держат под попасом скота. При разверстке на души пахотной полевой земли, имеющие много скота домохозяева нигде ничего не получают земли для распашки; не имеющие же скота или меняются с имеющими (берут у них пахотную землю, уступая часть свою в попасах), или берут на свою часть в попасовом поле скотину и с единицы ее получают деньгами.
Вблизи Макеевки для арендования желающим из крестьян находятся земли троякого рода: частных владельцев, войсковые и казачьи общественные хуторов Ольхового и Веженского Мигулинской станицы. Последние земли находятся от слободы на расстоянии от 12 до 15 верст. Земли частных владельцев берутся в аренду участками по цене от 1 руб. 50 коп до 3 руб. за десятину; войсковые – от 1 руб. 50 коп до 2 руб., а казачьи от 80 коп до 1 руб. 50 коп.
Духовная жизнь крестьянского населения слободы Макеевки в последнее время в чрезвычайно угнетенном состоянии население крайне стеснено неимением в слободе церкви уже более 2-х лет и отсутствием божественных служб. Здешнюю церковь и ее служителей просто преследует какой-то злой рок. Несколько лет тому назад у местного священника сгорел дом, причем сгорели и двое его детей, а в прошлом 1898 году у него же сгорело все подворье. Старик так был поражен этим несчастьем, что занемог от горя и умер. Самая церковь в 1896 году была обкрадена, а в 1897 году сгорела до основания. Крестьяне немедленно после этого сложились с каждой души по 4 руб. собрали доброхотные даяния и решили восстановить церковное здание как можно скорее, но тут их постигло новое несчастье. Строить церковь они подрядили некоего крестьянина владимирской губернии, шуйского уезда Ивана Ефимовича Емелищева, за 12 тысяч рублей. Условия были таковы, чтобы подрядчик начал постройку раннею весною 1888 года и к концу лета этого года возвел ее вчерне всю и покрыл и за это получил бы 6 тысяч рублей; далее, к настоящему году он должен был отделать ее всю к концу лета и получить уже остальные деньги. Но Емилищев не возвел церковного здания вчерне и не покрыл его даже в августе 1899 года, а между тем уже получил от общества денег до 8-ми тысяч рублей. Емилищев бросил постройку и скрылся неизвестно куда, оставив всех своих рабочих без дела и распоряжений. Крестьяне искали подрядчика своего повсюду; иногда узнавали по слухам, где он находится, и писали ему. А он каждый раз отвечает: «сейчас еду» и скрывается в другое место.
Грамотность местного крестьянства тоже не в блестящем положении. В волости три школы: две в самой слободе Макеевке и одна в поселке Новопавловском; но на общее число населения из 3448 душ муж. Пола и 3587 душ женск. пола грамотных приходится м.п. 1605 и женск. пола 137; неграмотных же состоит муж. пола 1818 и ж.п. 3450.

И.Тимошенков «Приазовский край» № 315, №316 1889 г

Волость Голодаево-Сариновская.

В Голодаево-Сариновской волости, кроме шести крестьянских обществ, владеющих в общей сложности 2506-ю десятинами надельной от помещиков земли, имеют свои поместья еще и 45 лиц частных землевладельцев. Из этих последних большинство офицеры и чиновники, получившие землю на чины. Из 45 поместий 17 заключают в себя участки по 200 десятин, 7 по 100 десятин, а остальные больше и меньше. Уцелели здесь еще и сравнительно крупные землевладения старинных помещиков, и из них обращают на себя внимание поместья: наследников полковника Василия Ильича Саринова – в 3253 десятины, наследников полковника Ивана Ильича Саринова – в 1952 десятины, хорунжего Ильи Николаевича Саринова – в 1829 десятин, есаула Михаила Николаевича Саринова - в 407 десятин, полковника Василия Яковлевича Сычева – в 1150 десятин, наследников жены генерал-майора М.И.Грекова – в 1224 десятины и купца Николая Федоровича Хохлачева – 2039 десятин.
Между мелкими землевладельцами волости можно видеть значительное число людей пришлых со стороны, что доказывается их именами и фамилиями: так есть здесь между мелкопоместными владельцами: мещанин Ворт Баранов, крестьянин Алексей Кугатов, мещанин Рафаель Карабетов и проч. Появлению здесь мелких землевладельцев из посторонних лиц в не которой степени способствовало то обстоятельство, что в восьмидесятых годах многие из здешних крестьян выкупали свои душевые наделы окончательно, им выдавались на них данные и позволялось продавать безразлично кому пришлось, и своим односельчанам, и посторонним. Длилось это до 14 декабря 1893 года, когда обнародовано было Высочайше утвержденное положение государственного совета, которым воспрещено крестьян продавать свои выкупленные наделы в посторонние руки.
В последнее время в Голодаевском обществе этой волости выкуплено единовременно 11 душевых наделов земли, но из них только двум хозяевам выделены их наделы, собственники же 9-ти остальных наделов не желают сами вырезать из общинной земли свои выкупленные наделы и пользуются землею по-прежнему, наравне с другими согражданами. Тем двум землевладельцам – собственникам, которые выделились из общины, земля дана обществом к одному краю. Общественным приговором обозначены межа и формы выделенных участков, а в натуре они обозначены бороздами. Обособившиеся таким образом крестьяне получили все 3 1\2 десятины, за исключением усадебных мест, которые измерены и исключены из надела полевой земли. Живут выделившиеся в селе, но могут и поселиться на своих участках, которые примыкают к проездной проселочной дороге. В приговоре и данных их говорится, что за ними остается на общинной земле право водопоя и проезда, где нужно, от их земельных участков.
Из 6-ти местных крестьянских обществ два общества при самом освобождении от крепостной зависимости, вошли с помещиками своими в сделку такого рода, чтобы получить от них в надел на каждую душу 3 1\2 десятины земли, а им в течение 10-ти лет уплатить за это деньгами или работою по 100 руб. с каждой души. Обязательство свое крестьяне в течение 10-ти лет выполнили полностью и без всякого для себя отягощения. Кто был в состоянии, платил ежегодно деньгами, а кто не денег не имел – поступал к помещику на несколько дней на работу. Несколько крестьянских дворов, например, условились убирать помещику ежегодно по 50 десятин хлеба. Работу эту они совершали сообща, и ею совершенно оплатили полученную в собственность землю.
Другие четыре крестьянских общества первоначально не согласились получить от помещиков землю в собственность, а брали ее во временное владение также по 3 1\2 десятины на ревизскую душу, и за это платили помещикам оброк. Продолжался в этих обществах такой порядок целые 20 лет, по 1881 год, а в этом году все крестьяне уже согласились получить землю в собственность с тем, чтобы выкупить ее с помощью от правительства и выкупают ее, поняв огромную ошибку свою, заключающуюся в том, что они не пошли на выкуп земли при самом освобождении от крепостной зависимости.
В самое последнее время между местными крестьянами, наконец, стало пробуждаться стремление прикупить к своим наделам земли еще и на стороне от частных владельцев, до этого же времени у крестьян не рождалось об этом и мысли. Во всей волости в прошлом году, только зародилась одна сделка по покупке земли, да и та произведена иногородним крестьянским товариществом. Куплено с помощью крестьянского земельного банка 200 десятин по 55 руб. за десятину.
Может быть, и местные крестьяне купили бы несколько участков земли, но продажные цены на землю с каждым днем растут и поднимаются неимоверно, что просто пугает крестьян. Можно указать на такой, например, случай. Не далеко от Голодаевки лежит участок земли в 400 десятин, принадлежащий некогда обывателю Каменской станицы Ив. Нефд. Драчеву. Драчев при жизни своей просто тяготился своей землей и почти ежегодно приезжал в Голодаевку с целью, так или иначе, пристроить свою землю. Прежде всего, он старался продать ее крестьянам. При этом 20 лет тому назад предлагал десятину по 10 руб, 15 лет назад – назначил 15 руб., а перед самой смертью своею, 10 лет тому назад, желал продать десятину по 30 руб. Наследники Драчева 5 лет тому назад возымели желание продать свое наследство и объявили цену земли по 50 руб. Крестьяне не согласились на покупку, считая цену высокой.
В прошлом же 1899 году голодаевцы уже сами обратились к владельцам участка и предложили за десятину по 50 руб., но наследники И.Н.Драчева запросили с них по 80 руб. за десятину.
На наделах своих крестьяне ведут хлебопашество по двухпольной системе: земля в поле разграничена на две части, а каждая часть делится между общинниками на 4 года. При разделе каждой половины дают на душу по 1 десятине тем, у кого есть скот; у кого же из крестьян нет скота, тем дают на душу 2 десятины. Остальная земля вся в течение срока раздела остается под попасом.
В аренду на хозяйственные свои нужды крестьяне берут землю преимущественно у войска; местные же помещики, как люди весьма состоятельные и ведущие сами хозяйство, не отдают землю в аренду ни за какую цену, а если и отдают, то из копны. Обыкновенно, установлено давать владельцу земли 3-ю копну.
Войсковая земля арендуется крестьянами в виде участков, целыми обществами по цене от 2руб. до 2 руб. 50 коп. за десятину.
Попас для большей части своего скота крестьяне имеют на землях помещиков. Платят за гулевой скот от 1руб. 50 коп. до 2 руб., за коров в поселении самой Голодаевки по 3 руб. 50 коп., в Краснояровке и других поселениях – по 4 руб. Рабочих волов крестьяне пасут на своих землях, а также и овец.
Недоимок за крестьянами волости нет. В обществах, выкупающих еще земельные наделы, берется: выкупных 5 руб. 40 коп., волостных – 1 руб. 30 коп., сельских от 60 коп. (в Васильевском поселке) и до 1 руб. 27 коп. (в Сычевском поселке, где строится мост, училище), земских не берется с души ничего.
Продают крестьяне хлеб и другие продукты своего производства в Каменске (80 верст) и на станциях Миллерово и Тарасовка (60 верст). Провоз во все эти места сбыта от 7 до 10 коп с пуда.
Голодаево-Сариновскую волость нельзя не считать местностью, заметно затронутою разного рода промышленностью. Здесь существует винокуренный завод принадлежащий местному помещику купцу Хохлачеву и несколько замечательных по размерам производства мукомольных мельниц. Всего мельниц в волости считается 16. Из них две паровых, 4 водяных на реке Нагольной, 1 конная и 9 ветряных.
Проезжая по району Голодаево-Сариновской волости во время уборки на полях трав и хлебов нельзя не обратить внимание на множество действующих здесь косилок, принадлежащих местным землевладельцам. У помещика, например, Хохлачева имеется 10 косилок, в каждой из экономий Сариновых и экономии землевладельца Дудникова имеется по 7-8 косилок.
Крестьяне жалуются что справлять сыновей к военной службе требуют от каждого из них значительных затрат, расход доходит до 50 руб. и более этим часто подрываются небольшие хозяйства крестьян. Принято справлять каждому парню, отправляющемуся для отбывки военной повинности: две пары сапог – 10 руб., поддевку – 5 руб., полушубок – 6-10 руб., 5-6 рубашек с исподниками -5-6 руб. Кроме того полагается пропить 10 руб. и более, дать солдату 2-3 руб. на дорогу и тратиться при отправке его к месту сдачи, на харчи и прочее.

Волость Поляково-Наголинская.

Поляково-Наголинская волость расположена на речке Нагольной, состоящей притоком речки Большой, впадающей в Калитву. В районе своем волость эта имеет всего 14009 десятин. В этом количестве земли состоит крестьянских земельных угодий 1248 десятин, данных помещиками на 439 душ при освобождении от крепостной зависимости, и 12761 десятин принадлежат различным частным владельцам, которых числится всего 49 лиц. Частные землевладения по величине своей весьма разнообразны. Существует здесь, например, отдельный землевладелец-помещик, некто крестьянин Федор Данилович Тесля, владеющий всего 2 десятинами 1600 кв. саженями, крестьянин Федор Безрученко владеет 7 1\2 десятинами, есть землевладения по 15, 30 десятин и т.д. Крупнейшие же поместья в волости: Дмитрия Николаевича Полякова – 1480 десятин, Прасковьи Степановны Сулиной – 1061 десятина, Николая Ивановича Жирова – 923десятины, Виктора Михайловича Полякова – 821 десятина, М. Абр. Белоусова – 526 десятин, Т.Я. Чмихова – 685 десятин и П.А.Дудки – 415 десятин.
Поляково-Наголинская волость когда-то была самым первоначальным гнездом старинного и весьма известного на Дону помещичьего рода Поляковых. Отсюда дворяне Поляковы размножались и постепенно занимали свои поместья, здесь же в донецком округе, на речках Березовой и Большой, а также в Сальском округе, на Маныче и в округе миусском (ныне таганрогском). Из старины также здесь существовал на Нагольной род помещиков Свечниковых. Что же касается пребывающих здесь теперь помещиков Жировых, Крюковых и др., то это были все зятья рода Поляковых и разные другие родственники по женской линии.
От времен крепостного права осталось между крестьянами множество преданий. Старожилы рассказывают, что помещики Поляковы были всегда необыкновенно милостивы к своим крестьянам и никогда особенно не отягощали их работами, тогда как помещики Свечниковы держали своих крестьян всегда на урочной работе, при чем на крестьянскую семью, мужа, например, и жену, полагался в каждой работе: пахоте, севе, косьбе и прочем, такой недельный урок, что они часто работали его все дни недели, а себе им и некогда было работать. Между тем у Поляковых барщина работалась без изнурения и обиды: три дня в неделю крестьяне работали господам и три дня себе. Помещикам Поляковым крестьяне ставят в счет только то обстоятельство, что у них при крепостном праве был порядок не отдавать крестьян в солдаты молодыми, а заставлять их самые цветущие годы жизни работать, а потом уже в 30-ти летнем возрасте и старше идти в солдаты.
В половине прошлого 1899 года в Поляко-Наголинской волости состояло 7 помещичьих экономий, 8 поселений местных крестьян, коренных жителей 28 поселений иногородцев, прибывших сюда из губерний Воронежской, Харьковской, Полтавской, Таврической и Екатеринославской, купивших здесь участки земли и поселившихся на них. Последние поселения в этих местах (именно по р.р. Нагольной и Мечетке) растут как грибы. Наплыв иногородних переселенцев, как можно полагать, служит причиной того, что между местными крестьянами не было еще ни одного случая покупки земли обществом или товариществом ни с помощью банка, ни без него.
Дело обстоит так, что в недалеком будущем все земли частных владельцев легко могут перейти во владение переселенцев со стороны; местные же крестьяне уже и теперь с трудом иногда находят землю для арендования за деньги и для обработки в скопщину из 4-й уже копны, а не из третьей, как это было 3-4 года назад.
Пришлые сюда из Екатеринославской, Харьковской и других губерний крестьяне больше все такие, что свою землю на родине продали за хорошие деньги, а здесь купили за те же деньги вместо трех, четырех десятин десять десятин и более. Они покупают земли с помощью крестьянского земельного банка и с помощью частных банков в тех случаях, когда земли прежним владельцем заложены в какой-нибудь банк и продаются за долг. В 28 иногородних поселениях теперь насчитываются 12 товариществ и из них два купили свои поместья с помощью частных банков.
Захват земель пришлыми переселенцами и полное отсутствие стремления сколько-нибудь обеспечить себя достаточным количеством земли со стороны местного крестьянства объясняется безграмотностью, невежеством и темнотою последнего. К 1января 1899 г. в волости насчитывалось населения: коренного 1375 м.п. 1338 ж.п., а пришлого 1372 м.п. и 1337 ж.п. Из коренного населения при этом было грамотных муж. пола 321 и жен. 73 (в волости существует две школы).
Надельной землей крестьяне распоряжаются таким образом: получившие одну треть надела в 1 1\4 десятины держат всю свою землю под усадьбами и выгонами. Последние по тесноте и незначительности пространства нельзя никак назвать попасом для скота, а лишь местом для выгона его из дворов. Те из крестьянских обществ, которые получили полные наделы в 3 ½ десятины, иногда года на 3-4 разделяют в своих наделах по 2 десятины на душу для распашки под посев хлеба, а остальную держат под усадьбами и попасами.
В аренду берется местными крестьянами у частных владельцев от 3 до 5 руб. за десятину, если земля берется не целым участком. Целыми участками крестьяне арендуют земельные угодья от полутора до двух с четвертью рублей.
В скопщину берут крестьяне землю с тем, чтобы отдавать владельцу земли при посеве пшеницы 4-ю копну, а при посеве жита, ячменя, овса проса – 3-ю копну. Траву косят у местных землевладельцев пополам.
Попас скота крестьяне имеют у местных помещиков гг. Саринова и Петрика. За попас в течение лета гулевого скота крестьяне платят, при пастухе по 2 руб. от головы, за попас рабочего скота – 2 руб. 50 коп., за овцу – 80 коп.
Денежные сборы с каждой души простираются в год до 7 руб. 75 коп.
Хлеб на продажу крестьяне возят на станцию Миллерово – за 75 верст, Тарасовку – за 60 верст и Каменск – 100 верст. Провозная плата на все станции от 1 руб. до 1руб. 50 коп. от четверти (с пуда от 10 до 15 коп

Поповско-Иловайская волость.

В состав волости входит четыре крестьянских поселения (Поповский, Новоселовский, Каменский, Майорско-Горельский) в 743 двора, с 1106-ю земельными ревизскими душами, с 150-ю безземельными, при 2429 душах мужского пола, владеющих в общей сложностью собственной землею в количестве 3895 1\2 десятин.
В волости числится 50 частных землевладельцев. Из них 36 человек имеют земли по 200 десятин, четверо – 100 десятин, двое – по 400 десятин, двое – по 30 десятин, один - 600 десятин, один - 245 десятин, один – 230 десятин, один – 5147 десятин, один – 6544 десятин и один 7535 десятин. Последние три представляют собой крупные сельскохозяйственные экономии.
Первая принадлежит потомственному почетному гражданину М.М. Жеребцову, вторая – почетному гражданину Н.И. Батыреву и третья старобельскому 2-й гильдии купцу И.Ив. Кожухову. Эти землевладельцы-собственники эксплуатируют принадлежащие им земельные угодья с огромными выгодами.
М.М. Жеребцов скотоводство с промышленной целью имеет в самых незначительных размерах. На первый план в своем хозяйстве ставит посев хлебов. Имея в огромных размерах всевозможный собственный земледельческий живой и мертвый инвентарь, он делает ежегодно большие распашки земли для посева хлеба. Вспаханную землю он частью засевает сам, а частью сдает желающим из крестьян на таких условиях: крестьяне берут у г. Жеребцова вспаханную землю и семена для нее, производят посев собственным инвентарем, далее совершают все работы по уборке хлеба с поля, молотят, и из полученного зерна возвращают земледельцу семена, взятые для посева, а остальной умолот делится с ним пополам. Делится при этом пополам также солома и полова. М.Жеребцов, не имея большого скотоводства, отдает свою половину соломы и половы крестьянам за небольшие работы по хозяйству – чистку леса, рубку хвороста и прочие.
Жеребцов сдает в своем поместье значительное количество земли в скопщину 3-й копны, т.е. землевладельцу привозят одну копну, а себе берут две.
За деньги крестьяне разбирают у него землю от 2 руб. 50 коп. до 5 руб. (в зависимости от того мягкая, выпаханная земля или крепкая залежь).
Крестьяне считают такие сделки с Жеребцовым выгодными, и часто можно слышать слова: «с таким помещиком можно еще жить».
Н.И. Батырев, как и Жеребцов проживает в своем имении постоянно и распоряжается хозяйством сам лично. С землей своей обращается с крайней бережливостью. Сам г. Батырев собственным инвентарем делает весьма значительные запашки посевы хлеба; крестьянам и вообще посторонним лицам совсем не сдает земли. Местные крестьяне в значительных размерах пользуются у него лишь сенокосами, которые он отдает пополам.
Сдача земли в аренду ценится здесь весьма низко. Имение его врезается углом в середину юрта Мигулинской станицы и окружено наделами казачьих хуторов этой станицы; у казаков земля идет в аренду на год по 1 рублю за десятину и даже дешевле.
Скотоводство в хозяйстве Н.И. Батырева очень развито. Все близ лежащие казачьи хутора развели у себя скот при содействии г. Батырева (многим хуторам он по несколько раз дарил для общественного стада племенных быков). Для кормления скота, приготавливаемого на продажу в экономии г. Батырева ежегодно сеется по несколько десятин буряка (свеклы). Буряки осенью кладутся в ямы, заваливаются соломой, а зимой и весной их откапывают, режут саморезками и кладут скоту в корыта.
Кроме обыкновенных хлебов – пшеницы, ржи, проса, овса и ячменя, у него в больших размерах делаются посевы льна, гардалу (горчицы) и гречихи. Рабочих достаточное количество и всегда можно нанять за недорогую цену (близость и густота населения Воронежской губернии).
И.П.Кожухов имением своим заведует через наемных управляющих и приказчиков, сам же имеет постоянное место жительства в городе Старобельске, где у него имеется большая мукомольная мельница и землевладение. К своим 7535 десятин, он арендует много земли у казаков и разных частных землевладельцев, и все это обширное степное пространство занимает своим собственным хозяйством: хлебопашеством и скотоводством. Местным крестьянам он никак не отдает земли, ни в аренду за деньги, ни из копны. Хотя крестьяне ближних мест испытывают недостаток земли для посева хлеба и попаса домашнего скота. Впрочем, крестьянам поселка Попова удается арендовать у г.Кожухова клочек земли (64 десятины), врезающейся одною своей стороной в самую середину их поселения, на котором находится их приходская церковь. Они берут ее для попаса телят и выпуска на короткое время лошадей и волов. За это убирают ежегодно г. Кожухову на его поле (41 десятина) рожь.
У г. Кожухова имеется при хозяйстве до трехсот пар рабочих волов, на которых у него и пашут и совершают все другие хозяйственные работы, не прибегая никогда к найму рабочей силы. Скотоводство его состоит преимущественно из овцеводства. На степях его можно насчитать до 15-ти огромных отар шленки и простой овцы. Во многих пунктах построены у него для овец обширные сараи – кошары и ночники-загоны.
По случаю смерти г. Кожухова земля и все имение в Поповско-Иловайской волости перешли по наследству его племяннику Н.А. Кожухову, который готов продать это имущество.
В последнее время среди крестьян распространилось стремление покупать в собственность землю. Особенно много устроилось крестьянских товариществ для покупки земли в поселке Каменка. Утвержденным и формально существующим является Стояновское товарищество. Товарищество это куплено (240 десятин 1488 кв. сажень) у войскового старшины В.П.Стоянова. Другие товарищества занимаются оформлением документов и вопросом утверждения этих товариществ.
Из четырех поселений три поселка Поповский, Новоселовский и Каменский при освобождении от крепостной зависимости получили земельные наделы в 3 1\2 десятины на душу, поселок же Майорско-Горельский наделен был по 4 десятины на душу, так как принадлежал в то время к усть-медведицкому округу. На наделах своих крестьяне установили 2-х польную систему и переделы земли производят через каждые три года. Подесятинно между собой крестьяне арендуют землю по 2 и 3 рубля. В скопщину друг у друга берут с 3-й и 4-й копны; у казаков близких хуторов Мигулинской станицы берут в скопщину из 4-й копны, а за деньги по 1 руб. 50 коп.
Стада своих дойных коров и волов, а также и овец крестьяне пасут на надельной земле; лишь гулевую рогатую скотину пускают на участки соседних землевладельцев. Платят по два рубля с головы, или за откос травы (десятину скосить за 2 шт. рогатого скота).
Хлеб свой крестьяне сбывают больше в слободе Макеевке, или возят к железной дороге на станцию Миллерово. Нанимаются местные землевладельцы под извоз хлеба к купцам Батыреву, Кожухову и Жеребцову. Возят на станцию Миллерово (75 верст) и к Дону на хутор Базки, вешенской станицы (40 верст). Провозная плата в оба пункта от 80 коп до 1 руб. с четверти.
Ежегодные платежи и сборы у крестьян не особенно велики. Платят с ревизской души: выкупные 4 руб. 36 коп., страховые со двора 25 коп., мирских волостных 1руб.90 коп. и мирских сельских от 40 до 60 коп., а всего с души от 6 руб. 10 коп до 6 руб. 30 коп.
Усадьбы у крестьян положено иметь 15 сажень по улице и 70 сажень в глубину. В прежние времена усадьбы приурочивались к речке, а теперь их начали отводить уже на выгоне. Скотоводство у крестьян небольшое, но поставлено не худо. Скот хорошей породы и при том крестьяне ухаживают за ним с величайшей старательностью. Крестьянин-хозяин часто имеет одну только пару волов. Обыкновенно крестьяне не держат волов до глубокой старости, а как только им 8-9 лет, продают в гурты. И покупают себе молодых третьяков или четвертаков. Продаются они на ярмарках в Криворожье и Макеевке.
Женские ручные производства, как то: прядение и тканье полотен и сукон, между здешним крестьянством еще процветают. В небогатых семьях многие пожилые женщины зиму и лето только тем и занимаются, что ткут и своей семье, и посторонним за плату.
Невозможность разводить в достаточном количестве овец, а также и недостаток удобных мест для посева конопли много стесняет местное население при изготовлении домотканины. Овец средняя по состоянию семья может держать не больше 5, 10-ти; что касается конопли, то она сеется крестьянами по котловинам и балкам на возвышенных степях, а в таких местах она не всегда хорошо родится.
Живется местному крестьянству вообще не особенно еще тягостно, так что к переселению куда-либо в даль охотников не заметно. В сибирские губернии ушло всего три семьи: две в 1887 году и одна в 1896 г. теперь переселенцы пишут своим родным из Сибири, что устроились там хорошо и живут благополучно.

И.Тимошенков. "Из поездки по донецкому округу XXIII. Волость Поповско-Иловайская". Приазовский край №23, №24 1900г.

Волость Сариново-Чернозубовская.

Сариново-Чернозубовская волость – одна из самых небольших и глухих волостей донецкого округа. В ней нет даже земской станции, почему всякий чиновник, приезжавший в волость эту по службе на земских лошадях, из нее выезжает или на лошадях очередного сельского наряда, или и на земских, но из соседних Голодаево-Сариновской и Ольхово-Городищенской волостей. В последнем случае земские лошади или ждут здесь, пока приезжающий управит свои дела, или подаются со станций к назначенному времени.
Не смотря, однако, на глухоту местности, в среде коренного крестьянского населения здесь не замечается ни особого материального упадка, ни какой-либо нравственной забитости и приниженности.
Из 417 крестьянских изб в трех поселениях волости, состоявших к началу 1899 года, было, например, глиняных хат только 62, а деревянных 355 (лес у крестьян частью из своих левад, а частью покупной у помещиков); кроме того, за волостью нет недоимок ни выкупных, ни страховых и никаких либо других.
Может быть, теперешнее сравнительное благополучие в нравственном и экономическом отношениях местного крестьянского населения имеет причиной своей, то обстоятельство, что оно в главной массе своей вышло из крепостной зависимости нисколько не разоренным и не искалеченным нравственно. Крепостными владельцами крестьян здесь были три помещичьих рода: Сариновых, Чернозубовых и Грековых. Большинство крестьян принадлежало помещикам Сариновым; эти же помещики, как рассказывают старожилы из крестьян, были необыкновенно милостивы к своим крестьянам, держали их на барщине, но заставляли работать при своих экономиях только два дня в неделю, а четыре дня крестьяне работали на себя. Владельцы Сариновы, по словам крестьян, заботились о поддержании своих крестьян, в нуждах помогали им, случался голодный год – они кормили их собственным хлебом. Это во времена крепостного права тем более бросалось в глаза, что другие здешние же владельцы, Чернозубовы и Грековы, обращались со своими людьми сурово, и крепостные работали у них на барщину, на законном основании, по три дня в неделю.
В настоящее время из помещичьих имений удержались здесь: пять поместий Сариновых, заключающих в себе всего 3229 десятин земли, поместье генерал-майора М.И.Грекова в 1052 десятины и поместье штаб-ротмистра М.В. Чернозубова в 48 десятин. Последний землевладелец в недавнее еще время имел здесь 1948 десятин земли, но он 1900 десятин продал, себе оставил только усадьбу и при ней 48 десятин. Землю свою Митрофан Владимирович, как говорят, продал за 120000 руб. и теперь живет в Воронеже в собственном доме.
Из помещиков владельцев новой формации весьма прочно устроились здесь казак Дмитрий Иванович Жученков, купивший еще лет 20 тому назад 1244 десятин у одного из помещиков Сариновых, и купец Николай Федорович Хохлачев, владеющий в этой волости поместьем в 1008 десятин, в Голодаево-Сариновской волости – 2030 десятин, на которых у него винокуренный завод, Большинской волости – 800 десятин и т.д.; всего у этого землевладельца, как говорят, до 10-ти тысяч десятин, находящихся в разных волостях донецкого округа. Он имеет огромный землевладельческий инвентарь (косилки, молотилки и проч.) и ежегодно засевает хлебом до 2000 десятин. Винокуренному заводу Н.Ф.Хохлачева, с введением винной казенной монополии, предстоит блестящая будущность. Землевладелец казак Жученков на своих 1244 десятинах сам хозяйствует мало, а отдает землю в скопщину желающим из крестьян. Берет себе третью копну.
Три крестьянских общества (поселений слободы Екатериновки и поселков Сариново-Большинского и Кирсановского), составляющие все коренное население сариново-чернозубовской волости, владеют 2181 десятинами надельной, выкупаемой с помощью от правительства, земли и распоряжаются ею с большой тщательностью. Они делят свои наделы на два поля, и каждую половину поочередно разверстывают на души на 3-х летний срок.
При разделе земли крестьяне стараются делить довольствия, как можно уравнительно между душами, и доходят в этом до крайностей. Так как земля в наделах не везде одинаковая по своим качествам, то они рвут ее на клочки и каждый хозяин получает землю не в одном месте, а во многих.
Между крестьянами, общинными землевладельцами собственниками, замечается большое стремление выкупить окончательно свои земельные наделы с тем, чтобы получать на них и отдельные данные на свое имя. В обществе Екатерининском выкуплено уже 28 наделов, в Сариново-Большинском – 3 надела и в Кирсановском то же 3.
Не мало благоприятствует местному крестьянству в хозяйственном отношении то обстоятельство, что в эту местность почему нет прилива иногороднего землевладельческого населения. Здесь, в районе волости, не образовалось еще ни одного земельного товарищества из иногородних пришлых крестьян, как это делается во многих других волостях; из местных же крестьян составилось уже три товарищества.
Не смотря на то, что здесь вовсе еще не тесно в земельном отношении, из крестьян оказывается множество охотников переселиться в сибирские губернии. Несколько лет тому назад ходатайствовали о позволении переселиться в Акмолинскую область 20 семейств, но ходатайство не было уважено: у просителей оказалось мало имущества.
Денежные сборы в крестьянских обществах не велики, всего берется с земельной души от 7 руб. 34 коп до 7 руб. 91 коп.
Хлеб на продажу крестьяне возят в три места: на станцию Миллерово (55 верст), в Тарасовку (60 верст) и в окружную Каменскую станицу (80 верст). Провоз четверти обходится от 80 коп до 1 руб. 20 коп.

Волость Усть-Мечетинская.

Земля в усть-мечетинской волости, по сравнению с землей в других соседних волостях, оказывается весьма удобною для хлебопашества и плодородною. Даже на наделах крестьянских обществ, несмотря на постоянные перепашки в течение несколько десятков лет, сила плодородной почвы в таком еще состоянии, что крестьяне иногда одни и те же местности своих наделов пашут под хлеб сряду в течение 8 лет и хлеб родится хорошо, а как перестают его сеять – на другой же год произрастают съедобные и весьма хорошие травы, если земля, конечно, не употребляется под попас скота, а остается свободною залежью. При посевах хлеба на одних и тех же местах сразу до 8 лет севооборот у крестьян большей частью бывает такой: первый год сеют пшеницу, на второй год – рожь, на 3-й год просо, а далее опять пшеницу, рожь и т.д.
Хорошие качества грунта земли в Усть-Мечетке в последнее время известны и донскому крестьянскому банку. В прошлом 1899 году 25 домохозяев-крестьян слободы усть-мечетинской составили из себя товарищество, купили у помещицы Ю.П. Грековой 314 десятин по72 руб. за десятину, и ходатайствовали перед банком, чтобы им дано было пособие по 55 руб. на каждую десятину. Крестьянский банк присылал для осмотра купленной земли одного из своих членов; он осмотрел землю и обещал крестьян не только выдать полностью все сумму, но пояснил еще, что за такую землю банк мог бы дать и больше.
Не смотря на весьма хорошие качества земли, продажные цены на нее недавно стояли низкими, и подниматься стали лишь в самое последнее время. В местном волостном правлении есть сведение, что в 1879 году землевладелица Мария Павловна Воскобойникова предлагала крестьянам купить у нее 200 десятин земли по 7 руб. за десятину, но крестьяне не согласились, считая эту цену слишком высокой. Землевладелица, однако, продала свой участок, через зиму, в 1880 голу посторонним лицам по 12 руб. за десятину. Вся земля по течению речки, по обе стороны этой речки, принадлежит не местным коренным жителям, а тавричанам, воронежцам и другим поселенцам, пришлым со стороны. Покупали землю все эти пришельцы лет 10-15 тому назад по цене от 12 до 15 руб. за десятину.
В конце прошлого 1899 года цены на землю поднялись до 100 руб. местная помещица Ю.П. Грекова в начале 1899 года совершила сделку с обществом из крестьян слободы Усть-Мечетки на продажу им 314 десятин по 72 руб., в конце же этого года она соглашалась уступить крестьянам из своего поместья еще полторы тысячи десятин, оставляя себе около полутораста десятин с водяной мельницей, но просила за десятину уже 105 руб.; крестьяне же соглашались купить у нее поместье по 100 руб., надеясь, что банк даст им в помощь по 80 руб. за десятину. Неизвестно, совершится или нет эта сделка.
Между крестьянами Усть-Мечетинской волости существует стремление покупать землю не товариществами, а целым обществом за круговой порукой. Так, общество крестьян самой слободы Усть-Мечетки в полном составе своем прикупило уже к своему душевому наделу два участка земли: один в 200 десятин, а другой в 100 десятин. Первый участок крестьяне купили по 27 руб.50 коп. за десятину со ссудой из крестьянского банка в 4500 руб., а второй по 47руб. 75 коп. со ссудой из банка в 3770 руб. Подыскивают и еще крестьяне, где бы купить земли таким же образом.
Нужно знать, что между покупкой земли каким либо товариществом на паях и покупкой целым обществом какого либо поселка – большая разница. При покупке товариществом каждый из участвующих в покупке оплачивает известное число десятин и имеет на них право вечного и потомственного владения; при покупке же сельским обществом в полном своем составе купленная земля считается общинною собственностью и владелец ее – все крестьянское общество, не исключая и бедняков, которые теперь, по безденежью, иногда и не думают оплачивать землю и владеть ее, а со временем, когда она выкупится, могут предъявить свои права и сказать: «давай мою часть».
Покупают местные крестьяне землю и товариществами. В волости существуют уже товариществ, утвержденных правительством, три: 1) Свечниковско-Большинское из 42-х домохозяев, купивших у господ Свечниковых 1182 десятины за 66000 руб., с долгом банку в 46438 руб.; 2) Марьевско-Большинское из 24 домохозяев, купивших 292 десятины с помощью от крестьянского банка в 6500 руб. и 3) Павлово-Вербовское из 8-ми товарищей, купивших 200 десятин по 42 руб. с получением от банка ссуды по 37 руб. 50 коп. за десятину.
В прежнее время при покупке земли, здесь практиковался тот порядок, что крестьянский банк не дозволял покупать землю товариществом из тех крестьян, которые уже прикупили к своему наделу сколько-нибудь земли; недавно же разъяснено, что участвовать каждому крестьянину можно и во многих покупках как товариществами, так и обществом, но с тем, чтобы на каждую тягловую душу приходилось покупаемой земли не более 25 десятин.
Из распорядков общественной крестьянской жизни в Усть-Мечетинской волости замечательна организация разных общественных работ всем поселком. Здесь кроме общественных запашек и посевов хлеба, установлено еще, в случае какой либо общественной нужды или надобности, наниматься всем обществом на какую либо работу к местным помещикам и землевладельцам. В Свечниковом поселке крестьянское общество недавно выстроило церковь и снабдило ее иконостасом и всею необходимою утварью. При этом почти все работы по постройке храма произведены на деньги, заработанные на стороне. Крестьяне целым обществом нанимались к землевладельцам на разные работы: убирать хлеб, косить сено, молотить и проч., и на полученные заработки начали и совершенно окончили церковь. Теперь им остается еще устроить при церкви помещения для священника, караулку и школу.
Общественные запашки производятся постоянно почти во всех десяти поселках волости. При этом дело устраивается так, что в Сазоновском например, поселке получаемый от общественной запашки хлеб продается, и вырученными деньгами удовлетворяются все общественные нужды: оплачиваются денежные сборы, вносится аренда за землю и пр.
В волости есть примеры, что крестьяне единовременным взносом денег в казначейство выкупают свои земельные наделы. При этом если выкупивший надел желает выделить его из массы общинной земли, то это допускается безпрепятственно; исчисляется только с строжайшей точностью, сколько должно быть выделено выкупившемуся собственнику навсегда в отдельное пользование земли и сколько с его надела должно остаться в общем пользовании (с учетом усадьбы, кладбища, общественного магазина, улицы и дорог).
Надельной землей своею крестьяне распоряжаются так, что оставляют при поселении малый попас постоянный, а остальную землю разверстывают на два поля и каждое поле разделяют между собой на срок 3-4-х и до 8-ми лет. Если какое поле употребляется под попас скота, то наблюдается, чтобы каждый общинник имел число пасомого на наделе скота соответствующее числу десятин его надела. Полагается на каждую яловую корову, лошадь, свинью и телка 1\2 десятины (овец и волов крестьяне пасут на отдельных участках, арендуемых у помещиков), а если общинник вовсе не имеет скота, то ему выделяется на попасах его земля, или он получает за свою часть земли условленную плату с тех домохозяев, которые имеют лишний скот.
Сбывают крестьяне зерновой хлеб на станции Миллерово до которой от слободы 60 верст. Возят крестьяне четверть по 50 коп. зимой, когда делать не чего, или летом, когда недород хлеба.
Тягловыми в этой волости считаются все крестьяне мужского пола в возрасте от 18 до 60 лет (в других местностях от 18 до 55, или даже до 50-ти лет).
В Усть-Мечетенской волости нельзя не остановить внимания на старинных дубовых лесах, принадлежащих помещикам Грековым: вдове генерал-майора Юлии Петровне Грековой и сыновья ее: дворянину Александру и хорунжему Николаю Львовичам Грековым. Сведующие люди говорят, что таких дубов в настоящее время нельзя найти ни на Дону, ни на Волге, а лишь здесь, да еще на Днепре в киевской губернии.
У помещиков Грековых под дубовой рощей, более двухсот десятин. Между деревьями есть дубы, возраст которых можно, приблизительно определить в 200 и 300 лет они в корне имеют по три и более обхвата, а ветвями так развесисты и мощны, что из одного дерева можно построить целую избу.
Крестьянская общественная жизнь Усть-Мечетенской волости донецкого округа заслуживает подражания крестьянских обществ, других волостей.

Волость Нижне-Ольховская (она же Поздеевка).

Волость нижне-ольховская донецкого округа замечательна своей историей и целым рядом разнообразнейших человеческих личностей, которые сменяя друг друга, владели земельным районом с большой роскошью и величием. Как муравьи или несметная стая галок, копошатся теперь в слободе Нижне-Ольховой и на обширных ее угодьях крестьяне екатеринославской губернии (села Мало-Михайловского, александровского уезда, которое за круговой порукой всего населения своего купило Нижне-Ольховку за 290000руб.), но стоит еще в своей целости обширный (в 16 комнат) и роскошный барский дом, каменный, с садом, распланированный на 8 десятинах и состоящий из виноградников, аллей из громаднейших столетних деревьев и отделений всевозможных плодовых деревьев и кустарников, - дом, в котором некогда жил и вымирал знаменитый на Дону род дворян Поздеевых, далее жило несколько поколений не менее знаменитого и богатого рода дворян Сулиных, уступивших свое место при в высшей степени трагических обстоятельств румыну-молдаванину Ивану Григорьевичу Бацу, и наконец проживала и работала в большой степени деловая и хозяйственная, жена ротмистра Лидия Ивановна Всеволжская. Уцелел также при доме и широкий помещичий двор, огороженный кирпичом с колонами и стенами, крытыми железом и с крестообразными отверстиями; во двор ведут массивные ворота с величественными колонами по бокам и у калиток. Что касается громаднейших построек, служивших по хозяйству под названием «дворов»: хлебного, конюшенного, скотского, птичьего, свиного, клунь, токов и гумен, то все это частью разделено на паи толпою новых владельцев и растащено, частью перестроено и приспособлено к иным службам.
Первоначальным устроителем и владельцем Нижне-Ольховки был бригадир Екатерины Великой Михаил Осипович Поздеев. Он построил здесь и первую Михайловскую церковь в 1792 году, которая существует и поныне, хотя по ветхости в последнее время стоит уже закрытой. По смерти Михаила Осиповича, слобода перешла к внуку его Василию Осиповичу Поздееву (у Михаила Осиповича было три внука от сына Осипа), а этот последний оставил имение племяннице, своей единственной наследнице, бывшей за подполковником Яковом Яковлевичем Сулиным. Таким образом, это большое имение сделалось собственностью рода Сулиных, которому принадлежали уже в это время слободы Кашары и Нижне-Макеевка, а также имения в Новочеркасске и черкасском округе.
Последней владелицей этих обширных имений из рода Сулиных была известная Анна Степановна, вдова гвардии штабс-ротмистра Сергея Яковлевича Сулина, с сыном Федором Сергеевичем. Она хозяйствовала в имении уже в конце пятидесятых годов (после свекрови своей, умершей в 1857 или 1858г.), т.е. в самое тревожное время, когда подготовлялось уже уничтожение крепостного права и в народе ходили слухи о той переделке строя жизни, какая на Руси последовала в 1861 году с объявлением крестьянской реформы. Анна Степановна не верила никаким слухам и полагала вовсе невозможным совершение какой либо крестьянской реформы, а так как местные крестьяне не переставали упорно толковать о воле и самовольничали иногда в высшей степени дерзко и бессмысленно, то она в противовес усилила до последней степени режим своей помещичьей власти и самом конце крепостного права завела было такие порядки, о которых и теперь со страхом вспоминают нижне-ольховские старожилы. Обладая большим умом, энергией и твердым характером, Анна Степановна мощно и грозно стала и против крестьян и против самой готовящейся совершится реформы их жизни. Началась настоящая драма и ожесточенная борьба, кончившаяся для Анны Степановны весьма трагически уже через 6-7 лет по объявлению крестьянам свободы. Анна Степановна лишилась всего; из огромных имений у нее не осталось ни нитки, как говорится: все было взято кредиторами за долги и она умерла в крайней нужде и бедности в чужом доме, на призрении родных.
Катастрофа над богатейшим и благоустроенным имением продолжалось довольно долго. А когда она совершенно прошла, то владельцем всей помещичьей земли, дома и всех экономических построек явился молдаванин (румын), поручик И.Г. Бац. Он владел имением около 20 лет. После его смерти Нижнее-Ольховка перешла к его дочери Л.И. Всеволжской. Одолеваемая процентами, по долгу банку она вынуждена продать имение екатеринославцам.
Купили екатеринославцы у госпожи Всеволжской землю в 1898 г с помощью крестьянского банка. Банк дал по 40 руб. на десятину с рассрочкой платежей на 49 лет и 9 месяцев. Переселенцы едут за 400 верст сами и везут все свое имущество: домашний скот, деревянные срубы хат (клети), амбары и др. здания.
Землевладелица Всеволжская продала не всю землю, она оставила за собой 8 десятин под садом и 25 десятин полевой земли, которую предназначала пожертвовать местной церкви.
Кроме мало-михайловского общества екатеринославской губернии, в районе Нижне-Ольховой волости приобрели землю еще 17 обществ и товариществ, из которых одно общество (красюковское) и семь товариществ (резниковское, семерниковское, чигиринское, подковыровское, балабановское, курнаково-ольховское и гриневское) приобрели участки с помощью крестьянского банка. Крестьяне екатеринославской губернии покупают поместье у помещика Черевкова, у землевладельца почетного гражданина Алексея Ивановича Бурцева – 2899 десятин и у многих других. Местным крестьянам, коренным жителям, на своих трех с половиной – десятинах надела скоро плохо придется. Из них пока осталось только три товарищества и приобрели: 7 домохозяев – 180 десятин, 13 домохозяев своих и 13 чужих – 200 десятин и 15 домохозяев 200 десятин. Есть товарищества приобретшие землю такие, что состоят из одних немцев; так здесь владеют: колонист Геринг Иоган Лоренцов с товарищами – 800-ми десятинами, Думлер, Фридрих Фридрихон и Теодор Михайлов, поселяне с товарищами 1000-ю десятин и т.д.
Коренные местные крестьяне из старины не привыкли стесняться в земле и теперь наступившее уже большое сравнительно малоземелье, и теснота сильно тревожит их. Многие не прочь идти в переселение, и в акмолинскую область уже ушло 31 семья (106 душ муж. пола и 101 жен. пола), хотя из ушедших 3 семьи, пробыв в Сибири по два и по три года, воротились назад. Объясняют, что там им давали во владение по 15 десятин, но их одолела тоска по родным местам, недостаток там леса и страшные холода во время зим.
Коренные крестьяне волости составляют здесь 5 земельных общин, и из них 4 на полных в 3 \12 десятин, которые выкупают, а одна нижне-макеевская на 1 десятине 400 кв. сажень (1\3 надела). Последнее общество выкупило свой надел при самом освобождении от крестьянской зависимости, заплатив в 1863 году владелице единовременно с души по 53 руб. Пользуются наделами общества разно. Макеевцы из своих маленьких наделов только 18 десятин делят ежегодно по числу 230 душ на огороды, конопляники, картофельники и проч., а остальную землю всю держат под выгоном.
Другие общества делят свои наделы на два поля с разверсткой на души через каждые три года. Общество самой слободы получило 2275 десятин на 650 ревизских душ. Пахотные поля в этом обществе не равны: на одно трехлетие делится на душу по 2 десятины 100 кв. сажень, а на другое по 1 десятине. Остальные земли под постоянным выгоном для скота.
До самого последнего времени общества свободно принимают в свою среду свою посторонних лиц и наделяют их землею с тем, однако условием, что принимаемый платит единовременно за усадьбу 30-35 и до 50 руб. и потом навсегда обязывается оплачивать надел.
В настоящее время земля арендуется у частных владельцев подесятинно до 4-х и 5-ти руб.; участками же в 100, 200 и более десятин арендуется по цене от 2-х руб. 70 коп. за десятину. В скопщину берут крестьяне землю из 3-й копны, с надбавкой за каждую десятину одного мужского дня работы при уборке хлеба или молотьбе. Траву косят пополам.
Денежные сборы в таком виде: земских берется с надела по 20 коп., страховых 25 коп., выкупных 5 руб.40 коп, волостных 1 руб. и сельских 1 руб.
Хлеб сбывают в Миллерово и Тарасовке. В оба места 40 верст и провоз от 50 коп и до 1 руб. от четверти.
Грустные мысли возбуждает в слободе старинная церковь, построенная 108 лет тому назад, и при ней общественное кладбище, не менее старинное, чем церковь. Церковь деревянная и по углам пообгнила, запечатана, а кладбище совершенно не огорожено, затоптано и разорено скотом. При церкви этой на двух могилах сохранились памятники. На одном из них надпись: «войска донского полковнику Якову Яковлевичу сыну Сулину, скончавшемуся в 1831 году, октября 3 дня, в 10 часов по полудни, на 54 году от рождения». На другом памятнике надпись: «войска донского гвардии штабс-ротмистр Сергей Яковлевич Сулин. Родился 5 июля 1804 года, умер, 9 марта 1851 года. Господи! Прими дух его с миром. Под хладным камнем сим прах милого сокрыт, который был мне друг, отец, подпора, щит! Покойся, милый друг, до вечного свиданья. Болезней, где уж нет, ни слез, ни воздыханий!...Супруга нежный прах сей камень сокрывает, а пламенно любовь на нем изображает, как тесно нас закон соединил, что в жизни дорог был, а по кончине мил».
Содержание этой последней надписи доказывает, что она сделана Анною Степановной Сулиной, последней владелицей Нижне-Ольховой слободы и сел Макеевки, Кашар и других.

Волости Донецкого округа Области войска Донского находившиеся на нынешней территории Кашарского района, Ростовской области.