Полезные сноски и цитаты.

2019г.
Северная звезда: Продолжение «реконструкции» круга Вологодского дворянства конца XVIII в.
© Наталья Ярославова-Чистякова
29 марта 2013 года

В октябре 2012 года мною была опубликована статья «Продолжение «реконструкции» круга Вологодского дворянства конца XVIII в. по Дневникам А.Т.Ярославова, П.И.Челищева и фондам судебной палаты». Сделано это было - с целью ввести в публичное поле ещё неописанные и не прокомментированные мною выписки из «Дневниковых моих записок» А.Т.Ярославова, возвращенных из Нежина, включающих фамилии вологодской элиты XVIII века, из которой формировалась и элита Петербурга, что ясно и по дневниковым записям. В ходе этих работ одновременно встал вопрос о Масонской ложе «Северная Звезда» на Востоке Вологды, открытой в середине сентября 1783 года, поскольку фамилии этой масонской ложи: Поздеев, Волоцкий, Зубовы, Лунин также встречались в Дневниках А.Т. Ярославова, возвращенных в РНБ из очень не простого города Нежина. Из 30 кандидатов И.А. Поздеев - руководитель теоретического градуса в Вологде, выбрал только семь персон. Из них в Дневниках А.Т. Ярославова упоминается надворный советник Данила Андреевич Петров и Алексей Гаврилович Бизюкин, ставший секретарем Вологодской ложи. Обнародованные мною сведения Дневников А.Т.Ярославова которые я долго расшифровывала из-за давности времени и сложности почерка были совмещены О.В.Шигаревской с её записями из вологодских архивов. На основе этого совмещения данных ею были составлены комментарии к каждой из моих записей, в том числе, и обрывочных, а также содержащих невольные искажения фамилий, из-за сложности прочтения. Там, где у фамилий не было имени и отчества О.В.Шигаревская назвала несколько человек с такими фамилиями из Вологодских элит, которые в 80-90 годах 18 века жили в Вологде. Особо бы я обратила внимание на её комментарии к фамилиям ПЕТРОВ, МОРКОВ - теперь известно, что это фамилия одной из жен М.И.Ярославова; ШАПОШНИКОВ - о родстве Кузминых и Рязановых;

НЕСТЕРОВ, ХАРЛАМОВ, ДОЧЬ НАША АЛЕКСАНДРА и др. Мои выписки и расшифровки из «Ярославова Дневников» О.В.Шигаревская выделила прописными буквами. Некоторые загадки уже разгаданы. К примеру - о Бердяевых. Но многие открытия ещё впереди. Уверена, что потомки вологодских родов Рыцари Северной Звезды найдут в представляемом много интересного.

Сведения, подготовленные для Натальи Борисовны Чистяковой-Ярославовой в связи с дневниками Алексея Тихоновича Ярославова *
© Шигаревская О.В.
10 ноября 2012 года, город Вологда

1 Том
ЯКОВ ГАВРИЛОВИЧ АПЛЕЧЕЕВ.

Это имя встретила в делах Вологодской палаты гражданского суда - 4 сентября 1792 года там была совершена купчая крепость между Гаврилой Ивановичем Дерновым и вдовой Афанасия Матвеевича Брянчанинова - Дарьей Петровной Брянчаниновой. Среди свидетелей при совершении купчей значится коллежский ассесор и кавалер Святого Георгия Яков Гаврилов сын Аплечеев (Яков Гаврилович Аплечеев) - Фонд 178 опись 10 дело 929, л.140 обор.**

В 1783 году в Грязовецком уезде был ряд деревень майора Якова Гавриловича Аплечеева.

(Фонд 238 опись 3 дело 73 л.21 об.) В одной из записей Грязовецкого уездного суда за 1792 год он именуется секунд-майором и Святого Георгия кавалером.

ПИСЬМА В … ПЕТЕРБУРГ К ВЕРЕЩАГИНУ.

17 марта 1791 года в раздельной записи, совершенной в Вологодской палате гражданского суда между подпоручиком Иваном Осиповичем Лихаревым и его малолетними детьми фигурирует имя определенного Вологодской дворянской опекой опекуном над ними премьер-майора Василия Матвеевича Верещагина.

В феврале 1786 года в сделочной книге Вологодской палаты гражданского суда была совершена сделка по сельцу Светилово Васильевской волости Грязовецкого уезда с участием Вологодского помещика морского флота мичмана Николая Федоровича Верещагина и его родной сестры девицы Марьи Федоровны Верещагиной. Там же упоминается их покойная бабка Пелагея Ивановна Олешева. (Фонд 178 опись 10 дело 376 л.5об.)

Позднее сестра Николая Федоровича Верещагина - Марья Федоровна была замужем за Грязовецким помещиком Иваном Николаевичем Румянцевым - данные 1792 года (фонд 178 опись 10 дело 929 л.29)

Женой мичмана Николая Федоровича Верещагина была внучка Федора Григорьевича Доводчикова, дочь его сына Степана Федоровича Довотчикова - Марья Степановна (фонд 178 опись 10 дело 929 л.13 обор.)

Имя флота мичмана Николая Федоровича Верещагина встречается среди свидетелей при совершении различных сделок в Вологодской палате гражданского суда.

ШАХМАТОВ ?

Фамилия Шахматов неоднократно встречается в вотчинных и сделочных книгах Вологодской палаты гражданского суда. Так, например, губернский секретарь Петр Адрианович Шахматов (Петр Адрианов сын Шахматов) в качестве свидетеля «руку приложил» при засвидетельствовании закладной на имение, заложенное Федосьей Петровной Бердяевой секунд-майору Платону Григорьевичу Бердяеву 9 января 1792 года (Фонд 178 опись 10 дело 929, л.7).

22 апреля 1792 года имела место купчая крепость, по которой Степан Иванович Нестеров продал Вологодской помещице жене городового секретаря Якова Адриановича Шахматова - Елене Дмитриевне имение после покойного отца Ивана Фадеевича Нестерова в сельце Исаеве Вологодской округи. (фонд 178 опись 10 дело 929 л.93).

Кроме того, можно предположить, что здесь указана не фамилия, а название населенного пункта. В Вологодском уезде было сельцо Шахматово, принадлежавшее Вологодской помещице вдове Авдотье Дмитриевне Плоховой, мужем которой был титулярный советник Петр Васильевич Плохов. (Данные 1795 года, фонд 178 опись 10 дело 1173, л.26) Учитывая, что в записях А.Я. Ярославова позднее встречается имя Евдокии Дмитриевны Плаховой, можно предположить, что речь может идти о принадлежавшем ей селении. Авдотья и Евдокия, скорее всего это одно имя, замена одного другим встречается, а по написанию в делах того времени очень схожи.

ЕРОПКИНА ПРАСКОВЬЯ В…СУМАРОКОВА.

Прасковья Васильевна Сумарокова, девица - дочь действительного статского советника Василия Петровича Сумарокова, имение в деревне Лесково Тошенской волости Вологодской округи, 1791 год. (фонд 178 опись 10 дело 840. Книга вотчинная, л. 139)

ПОПОВ.

В делах Вологодской палаты гражданского суда за 1792 год (фонд 178 опись 10 дело 929) есть такие имена : Коллежский регистратор Василий Герасимович Попов - л.104.

Подпорутчик Иван Алексеевич Попов - л.121. Значатся в числе свидетелей при сделках.

ПУСТОШЬ ГЛИНОВА-РОДЬКИ. БЫЛИ В ЛАБЗАНИЯ. ТЕСТЯ МОЕГО СТЕПАНА БРЯНЧАНИНОВА ОПОСЛЯ, ДРУГОЙ ВЛАДЕЛЕЦ ФЕДОР ГРИГОРЬЕВИЧ ГОВОРЧИКОВ.

Думаю, что речь идет о Федоре Григорьевиче Довотчикове.

Федор Григорьевич Довотчиков, ротмистр, имение в Кадниковском уезде Сянженской волости в д.Федышихе. 4 сентября 1791 года в палате гражданского суда была засвидетельствована так называемая отдельная запись, по которой Грязовецкая помещица Пелагея Ивановна Брянчанинова (жена порутчика Михаила Борисовича Брянчанинова) помимо прочего отдала своей дочери Фекле Михайловне Лисовской из своего недвижимого имения крестьян из д.Федышихи, которое ей досталось по разделу с братом ротмистром Федором Григорьевичем Довотчиковым. Кроме того, у нее были еще имения в д.Салково и в сц Бардакове Грязовецкого уезда, доставшиеся ей после ее теток. (Фонд 178 опись 10 дело 844. Книга сделочная. л.31).

В сельце Бардакове по исповедным ведомостям Вознесенской Кохтошской церкви в 1764 и в 1774 годах значится помещик Иван Иванович Брянчанинов, возраст указан в первом случае 62 года, во втором - 68 лет. Жены у него разные в эти годы. Возможно, этот Иван Иванович - брат тестя Ярославова - Степана Ивановича Брянчанинова? Вообще, Брянчаниновых с именем Иван Иванович было по крайней мере двое.

У Ф.Г.Довотчикова была дочь - Грязовецкая помещица Прасковья Федоровна Сынборовская, ее имя фигурирует в одной из записей 1790 года в связи с той же деревней Федяшиха (фонд 178 опись 10 дело 775. Книга сделочная, л.23).

В 1790 году Прасковья Федоровна Сынборовская 49 лет, с мужем Иваном Никитовичем Сынборовским,50 лет значится в исповедной ведомости церкви Воскресения Христова, что на Стану, в сельце сельце Филимоново Грязовецкого уезда. В этом же сельце было имение майора Александра Андреевича Грязева. Его жена - Пелагея Алексеевна Грязева. (Фонд 496 опись 19 дело 315. л.88)

ЯКОВ БРЯНЧАНИНОВ.

В делах Вологодской палаты гражданского суда есть так называемая полюбовная запись от 28 января 1791 года о том, что Вологодская помещица коллежская ассесорша вдова Анна Яковлевна и дети ее - сын порутчик Яков Иванович Брянчанинов и дочь коллежская ассесорша Марья Ивановна Писарева разделили между собой имения, дошедшие ей по наследству после покойного ее отца коллежского асссора Якова Ивановича Трегубова, состоящие в Вологодской округе Вологодского наместничества, а также в Новгородском и Ярославском наместничествах. (фонд 178 опись 10 дело 844 л.7). Как было отчество отца Якова Ивановича Брянчанинова - Ивана Брянчанинова - у меня данных нет. Брянчанинов с именем Иван Иванович был не один.

В купчей крепости от 3 мая 1792 года о продаже имения помещиком Полозовым помещику Хвостову свидетелем значится поручик Яков Иванович Брянчанинов. (Фонд 178 опись 10 д.929 л.102).

Есть еще одна запись уже в другом деле : В начале 1793 года дочь Алексея Тихоновича Ярославова - Наталья Алексеевна Бердяева продала Якову Ивановичу Брянчанинову имение в Кадниковской округе в Кумзерской волости в д.Полтинове (Артемовской) - Фонд 178 опись 9 дело 103 л.6.

Мне кажется, что речь здесь идет не о прокуроре Якове Брянчанинове, а о другом человеке. Ведь даже в дневнике Ярославова в нескольких случаях, где идет речь об Якове Брянчанинове, у него не указана должность, только имя и фамилия. А в одном случае (на стр.186-75 в 1-м томе) написано - прокурор Брянчанинов. Может, это два разных человека? Вообще, нужно заметить, что если уж кого называли с какой-то должностью или званием, то так и писали везде одинаково. Почему я и думаю, что это - разные люди. Все, что написано здесь, отношу ко всем случаям упоминания в Дневниках Якова Брянчанинова (перед именем которого не указано- прокурор). По поводу прокурора Брянчанинова будет изложено позднее.

ЧИХАЧЕВ.

Было несколько помещиков с фамилией Чихачев. В Вотчинной книге Вологодской палаты гражданского суда за 1792 год (фонд 178 опись10 дело 929) фигурируют следующие имена :

Пошехонская помещица Катерина Николаевна Чихачева, ее муж подпорутчик Лев Иванович Чихачев. У нее было имение в сц Ряполово Грязовецкой округи, которое она продала. (л.38)

Титулярный советник Федор Иванович Чихачев - имение в Череповецкой округе Новогородского наместничества (л.59).

Коллежский ассесор Василий Федорович Чихачев - имение в Кадниковской округе. (л.77 обор.)

В более ранний период были два помещика Чихачева, братья с одинаковым именем - Иваны Сергеевичи - больший и меньший. Были и другие лица с такой фамилией.

Возможно, что речь идет о флота мичмане Алексее Львовиче Чихачеве, женой которого была Авдотья Михайловна Вадбальская. К декабрю 1793 года она была вдовой. - см. по ней комментарий по 4-му тому.

МИКУЛИНА.

Микулиной была теща Алексея Степановича Бердяева - брата Николая Степановича Бердяева - Анисья Трифоновна Микулина, ее дочь - жена Алексея Степановича - урожденная Елизавета Петровна Микулина (фонд 178 опись 9 дело 103 л. 108).

Кроме того, в делах Вологодской палаты гражданского суда имеется запись от 3 января 1790 года о том, что кадниковский помещик Николай Степанович Бердяев заложил своему брату Алексею Степановичу Бердяеву имение, дошедшее ему от майорши Татьяны Алексеевны Микулиной по купчей крепости в селе Никольском Корнской волости Кадниковского уезда (Фонд 178 опись 10 дело 775 л.1).

Из купчей на продажу этого имения от 3 декабря 1789 года видно, что Микулина была дочерью дворянина Алексея Федоровича Уварова и вдовой майора Елизария Ивановича Микулина (Фонд 178 опись 10 дело 704 л.88)

ПЕТРОВ.

По исповедной ведомости церкви Святого проророка Ильи, что на Почке (Ильинская Почковская) Грязовецкого уезда за 1800 год в деревне Куфтырево был помещик надворный советник Данила Андреевич Петров. В этой же деревне тогда была помещица Марья Дмитриевна Нестерова. (Фонд 178, опись 10 дело 929 л.276)

ПРАСКОВЬЯ ПЕТРОВНА.

По моим записям я нашла двух женщин с таким именем.

В 1745 году в церкви Николая Чудотворца, что в Подбережье (Николаевская Подбережская) в то время Вологодского, а позднее Грязовецкого уезда, в сельце Стан была помещица Парасковья Петровна Петрова 39 лет с двумя дочерьми Акилиной и Натальей (фонд 496 опись 19 дело 139 л.1) Как звали ее мужа, не знаю. Учитывая, что перед именем Парасковьи Петровны в дневнике находится фамилия Петров, возможно, что речь и о ней. Хотя в 1790 году по исповедной ведомости ее уже там нет. А может быть как раз о ее смерти там и написано? В 1-м томе, видимо, у Ярославова записи за 1790 год, раз во втором томе указано- 1791.

Прасковьей Петровной была княжна Ухтомская - сестра или дочь князя Петра Петровича Ухтомского. У меня о ней и ее сестре Надежде Петровне сведения за 1745 года по Кадниковскому уезду Фроловской волости по сельцу Сумкино и др. за 1745 год (фонд 496 опись 19 дело 139, л.596,598).

В ПЕТЕРБУРГ к ВЕРЕЩАГИНОЙ ?

…АЛЕКСАНДРЕ ФЕДОРОВНЕ.

В 1790 году была помещица Александра Федоровна Ендогурова - жена капитана Ивана Григорьевича Ендогурова. (Фонд 178 опись 10 дело 775 л.40). Иван Григорьевич Ендогуров был одним из владельцев д.Семеновской - см. комментарий далее по Соколову Аполлону Степановичу.

Была еще помещица Александра Федоровна Сумарокова, у меня она упоминается по Кадниковскому уезду в 1811 году в связи с ревизскими сказками (Фонд 388 опись 1 дело 9579).

Учитывая, что перед именем Александры Федоровны упоминается фамилия Верещагиной, а мичман Верещагин (см. ранее) был Федоровичем, можно предположить, что упомянутая Александра Федоровна - его сестра.

МОРКОВА (МАРКОВА) АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА.

Морковым был помещик, которому принадлежала часть деревни Селезенцево Вологодского уезда. Данных о его семье у меня нет. В 1752 году в деревне Селезенцево наряду с Алексеем Тихоновичем Ярославовым был помещик Петр Петрович Морков. В период, к которому относятся Дневники Ярославова, были помещики Иван Петрович Морков и Московского второго батальона подполковник Алексей Петрович Морков. Как мне кажется, наиболее часто встречается фамилия Морковых в деревнях в Лоскомской волости Грязовецкого уезда. Это соседняя с Комельской волость. А в Комельской волости были принадлежавшие Ярославовым с.Архангельское, д. Селезенцево и другие. Чьей женой была Александра Михайловна Моркова, не могу сказать.

ПИСЬМО ЕГОРА МИХАЙЛОВИЧА КОЗЛОВСКОГО.

Возможно, речь идет о брате князя Семена Михайловича Козловского (см. позднее комментарий по Васильчаковой).

ЕЩРКОВА???

В 1788 году владельцем сц Яковлево в приходе церкви Рождества Богородицы Что на Подстанице (Богородская Подстаницкая) Вологодского уезда значилась генеральша Настасья Петровна Юшкова. (Фонд 496 опись 19 д.239л.576). Возможно, о ней идет речь, учитывая, что какая-то д. Яковлево в Дневниках упоминается.

В делах палаты гражданского суда за 1795 г. (Фонд 178 опись 10 дело 1175. л. 21 об.) Настасья Петровна Юшкова именуется вдовствующей супругой покойного тайного советника и кавалера Ивана Ивановича Юшкова.

ЯКОВЛЕВСКОЕ.

Деревня Яковлевское в приходе церкви Иоанна Предтечи, что в Илатове (Иоанно-Предтеченская Илатовская) Вологодского уезда, в 1774 году ее владельцем по исповедной ведомости значится подполковник Алексей Тихонович Ярославов. (Фонд 496 опись 19 дело 213, л.454), а также и в более поздний период. После Ярославовых владельцами этой деревни были Клементьевы. См. по ней еще комментарии по д.Яковлево, по Колотинскому и Норману.

АВГУСТА БОГОМАТЕРИ ЦЕРКОВЬ ВОЗДВИЖЕНИЯ.

По - моему, речь идет о церкви Покрова Богородицы (т.е. Божьей Матери), что в Углеце Константинове Грязовецкого уезда. В приходе этой церкви в 1790 году была вотчина полковника князя Романа Ивановича Ухтомского деревня Воздвиженская. (Фонд 496 опись 19 дело 315 л.107 обор.).

ХАРЛАМОВ-БРЯНЧАНИНОВ-ИЛЛАРИОНОВ.

ХАРЛАМОВ. Эта фамилия часто встречается в делах Вологодской палаты гражданского суда. Неоднократно записи по различным сделкам в качестве свидетеля подписывал коллежский ассесор Иван Алексеевич Харламов. В одной из записей 1792 года на заложенное имение наряду с ним записан свидетелем еще Черноморского флота артиллерии констапель Афанасий Иванович Харламов. (Фонд 178 опись10 дело 929, л.28). В 1795 году Иван Алекееевич Харламов - надворный советник.

О каком Брянчанинове здесь идет речь, не ясно. Их было очень много.

ИЛЛАРИОНОВ - это скорее всего Ларионов. В деле Вологодской палаты гражданского суда за 1789 год упоминается помещик Дмитрий Иванович Ларионов, у него дочь Елизавета Дмитриевна Лисовская, муж ее премьер - майор Петр Сергеевич Лисовский.

(Фонд 178 опись 10 дело 704 л.13).

По исповедной ведомости церкви Николая Чудотворца, что в Комельской Охотничьей Слободе Грязовецкого уезда 1800 года в деревне Куприяново было имение Дмитрия Ивановича Ларионова. (Фонд 496 опись 19 дело 325 л.703).

Кроме того, в делах Вологодской палаты гражданского суда неоднократно встречается имя подпоручика Ивана Дмитриевича Ларионова, который в качестве свидетеля подписывал различные сделки (купчие и пр.) (Фонд 178 опись 10 дело 929, 1792 год, л.11).

Женой Ивана Дмитриевича Ларионова была Александра Афанасьевна, дочь морского флота бригадира и кавалера Афанасия Тимофеевича Поливанова. (Фонд 178 опись 10 дело 929 л.10, 1792 год).

ПАВЛОВИЧИ ПЕТРОВЫ ЕВО ТЕЩА - По поводу Петровых и тещи - смотри комментарий выше по Прасковье Петровне, возможно, речь идет о них.

ШАПОШНИКОВ.

10 января 1791 года девица Прасковья Ивановна Зиновьева (ее отец Иван Петрович Зиновьев) и артиллерии майор Федор Степанович Шапочников (Шапошников) в палате гражданского суда засвидетельствовали раздельную запись на оставшееся после родного брата Прасковьи, а Федора Степановича - дяди родного премьер-майора Степана Ивановича Зиновьева на имение в деревне Ерофейка в Тошенской волости Вологодского уезда. (Фонд 178 опись10 дело 844 л.1)

ПОПОВ ВАСИЛИЙ.

По поводу его смотри комментарий выше.

БРЯНЧАНИНОВ КУМ ИВАНОВУ? или ИВАНОВИЧУ ?

АЛЕКСАНДРУ ГРИГОРЬЕВИЧУ?

В деревне Мошенниково в приходе церкви Воскресения Христова, что в Заболотье (Воскресенская Заболотская) Грязовецкого уезда в 90-х годах 18-го века был помещик Дмитрий Алексеевич Иванов. В деле 1786 года палаты гражданского суда имеется дарственная запись Грязовецкой помещицы вдовы Агрофены Никифоровны Волоцкой (ее мужем был Федор Алексеевич Волоцкий) дочери - Анисье Федоровне, жене провинциального секретаря Дмитрия Алексеевича Иванова на д.Мошенниково Комельской волости Грязовецкого уезда. (Фонд 178 опись 10 дело 376 л.43 обор.) В одной их купчих в качестве свидетеля фигурирует наряду с мичманом Верещагиным провинциальный секретарь Дмитрий Алексеевич Иванов.

Кроме того, в одной из записей 1792 года в вотчинной книге палаты гражданского суда одним из участников сделки указан коллежский ассесор Иван Иванович Иванов. (фонд 178 опись 10 дело 929 л.104).

В одном из дел Вологодской гражданской палаты (правда период более поздний) есть закладная от января 1828 года, по которой Грязовецкий помещик Александр Григорьевич Волоцкой заложил своей жене Марье Петровне имение в Грязовецком уезде в Шилегодской волости. (Фонд 178 опись 8 дело 296 л.23). В другом деле он именуется титулярным советником.

ИВАНУ ПОПОВУ. См. по нему комментарий выше.

ЯРИЛОВ (?) ГУБЕРНСКОГО МАГИСТРАТА … ПРИПДРОРЬ? МИХАИЛ АМБРОСЬЕВИЧ?

ПЕРЕНОЙ???

Тут, конечно, мало вероятности, что так, но все-таки решила прокомментировать. В деле Вологодской гражданской палаты за 1792 год есть закладная Рыбинского помещика подпоручика Егора Филипповича Юкина на имя губернского секретаря Федора Степановича Дьяконова. И одним из свидетелей при данной закладной указан от армии прапорщик Федор Михайлович Тарасов. Я обратила внимание на то, что написание фамилии Тарасов такое, что чем-то схоже со словом «переной». Рыбинск - это ведь Ярославская губерния (может быть прочитанное Вами как Ярилов и есть Ярославль?). Может быть, речь идет об отце Федора Михайловича Тарасова - Михаиле Амбросьевиче Тарасове?

ЗЯТЬ МИХАИЛ, ДОЧЬ АЛЕКСАНДРА, ЯКОВ БРЯНЧАНИНОВ, ШАХМАТОВ.

Я думаю, что речь идет об участниках и свидетелях какой-то сделки, скорее всего купчей. По всей видимости, дочь Ярославовых - Александра Алексеевна Клементьева у кого-то купила или кому-то продала имение. Учитывая нижеследующую фразу про 736, это имение могло принадлежать упомянутому там Якову Петровичу. К сожалению, когда я просматривала дела гражданской палаты за 1790 год, то я не выписывала все, что относилось к Клементьевым. Но припоминаю, что вроде были такие записи, где жена была участником сделки, а муж, флота капитан лейтенант Михаил Иванович Клементьев- свидетелем наряду с другими, в данном случае, видимо наряду с Яковым Брянчаниновым и Шахматовым.

Комментарии по поводу Якова Брянчанинова и Шахматова см. ранее.

В 736 ЯКОВ ПЕТРОВИЧ ИЛИ ПЕТРОВ ?

Скорее всего, 736 - это 1736-й год. У меня есть данные о том, что в близкий к этому году период - в 1727 году среди помещиков в сельце Васьянове (Церковь Успения Богородицы на Монзе - Успенская Монзенская церковь) тогда Вологодского, позднее-Грязовецкого уезда был недоросль Яков Петрович Черковский (еще эту фамилию писали как Чайковский)- Фонд 496 опись 19 дело 98 л.251). Данных о других лицах с таким именем у меня нет.

ЗУБОВ ПРИЕХАЛ (МИХАЙЛ… ПОВ???

Среди свидетелей в феврале 1792 года в Палате гражданского суда коллежский регистратор Матвей Андреевич Поваров. (Фонд 178 опись 10 дело 929 л.39 обор.)

В ПЕТЕРБУРГ ПИСЬМО…КОВ… Может быть это то, о чем я Вам говорила - «к овину»- к оному ? Т.Е. что-то прилагается к оному письму. Или - письмо к оному (т. е. к кому -то, о ком речь шла до этого.

КНЯГИНЯ ВЗД ПАВЛОВ ? - Взд - это может быть слово «вдова» ?

ПРОКУРОР БРЯНЧАНИНОВ, ШАХМАТОВ.

В делах Вологодской палаты гражданского суда в различных записях о сделках часто встречается имя прокурора Брянчанинова. Так, в вотчинной книге 1792 года (фонд 178 опись 10 дело 929) имеется не менее шести записей о купчих и закладных, при которых «свидетелем был и руку приложил» Вологодского верхнего земского суда прокурор Яков Иванович Брянчанинов. Именно с указанием этой должности он указывается и в двух записях - от 22 апреля и от 2 июля 1792 года (л.93, 119), равно как и в предшествующих и последующих. И только в записи от 3 мая 1792 года (л.102) свидетелем указан поручик Яков Иванович Брянчанинов. (смотри по поводу этого ранее). Вот почему я и думаю, что это два разных человека.

МАРИЯ ДМИТРИЕВНА НЕСТЕРОВА.

В исповедной ведомости церкви Святого пророка Ильи, что на Почке (Ильинской Почковской церкви) Грязовецкого уезда за 1800 год указана среди владельцев деревни Куфтырево Марья Дмитриевна Нестерова. Вероятно, фамилия по мужу, так как написано так « Марья Дмитриева жена Нестерова». (Фонд 496 опись 19 дело 325 л.276). Мое предположение, что она была дочерью Дмитрия Ивановича Волоцкого. Основано вот на чем - в той же церкви в 1800 году владельцем д.Дяроватово указана Наталья Дмитриевна жена Лисовская. А вот она-то точно была дочерью Дмитрия Ивановича Волоцкого и у нее была сестра Марья Дмитриевна (данные о семье коллежского ассесора Дмитрия Ивановича Волоцкого 48 лет с женой Анной Федоровной 38 лет и детьми по селу Вознесенскому в исповедной ведомости церкви Вознесения Христова, что на Кохтоше (Вознесенская Кохтошская церковь) - фонд 496 опись 19 дело 185, л.345 - 1764 год.

24 февраля 1792 года в Вологодской палате гражданского суда была совершена купчая крепость, по которой Елизавета Петровна Румянцева (ее муж капитан Иван Федорович Румянцев) продала Тамбовского помещика коллежского ассесора Ивана Никитовича Нестерова жене Марье Дмитриевне имение в Тамбовском наместничестве в Шацкой округе. (Фонд 178 опись 10 дело 929, л. 43). В 1795 году Иван Никитович Нестеров - надворный советник.

ДОЧЬ АЛЕКСАНДРА…КЛЕОПАТРА

Во всех делах, которые я смотрела, чаще других женщин с именем Клеопатра встречается Клеопатра Осиповна Гневашева. Она была вдовой секунд-майора Николая Никитовича Гневашева и матерью секунд-майора Василия Николаевича Гневашева. (Фонд 178 опись 9 дело 102, л.44 обор.) Ей принадлежал ряд деревень в Комельской волости Грязовецкого уезда, в том числе сельцо Неверовское вблизи деревни Селезенцево и села Архангельского, принадлежавших Ярославовым.

Кроме того, была еще Клеопатра Семеновна Свиньина, ее мужем был помещик Петр Сергеевич Свиньин. Так, в 1760 году ей принадлежал ряд деревень в приходе церкви Вознесения Господня, что на Кохтоше (Вознесенская Кохтошская) тогда Вологодского, позднее - Грязовецкого уезда. (Фонд 496 опись 19 дело 174, л.766.)

В 1789 году она именуется генерал-порутчицей Клеопатрой Семеновной Свиньиной.

В записи от 2 марта 1792 года палаты гражданского суда упоминается имя Клеопатры Купреяновой, ее отец порутчик Александр Михайлович Юрьев, мать Павла Матвеевна.

(Фонд 178 опись 10 дело 929 л. 49). Судя по одной из сделок 1795 года (фонд 178 опись 10 дело 1176, л. 78 об.) мужем Клеопатры Александровны Купреяновой был поручик Яков Дмитриевич Купреянов. Еще по одной Клеопатре см. дальше.

ПЕТРОВ КОЗЬМА ?

КАТЕРИНА ГРИГОРЬЕВНА РЯЗАНОВА (РЕЗАНОВА)

ЯКОВ ЛИНЧЪ

ПРОТОПОП Егор Федорович или ПРОТОПОПОВ Егор Федоровича

В феврале 1792 года в Палате гражданского суда имела место закладная, где фигурирует имя жены поручика Петра Федоровича Кузмина Евросиньи Алексеевны Кузминой, а в другой записи тоже в феврале 1792 года свидетелем при купчей значится подпорутчик Петр Федорович Кузмин. (Фонд 496 опись 19 дело 929 л.39 обор., л. 36 обор.)

Я очень много разных дел смотрела, где встречала фамилию - Резанова. Мне встречались только две Резановы с именем Катерина - Катерина Федоровна Резанова, ее муж Дмитрий Алексеевич Резанов, сын Алексей Дмитриевич Резанов, и еще одна - Екатерина Дмитриевна Резанова. С отчеством Григорьевна не встретилось ни одной, да и Григория Резанова тоже не припомню. Катерина Федоровна Резанова, в 90-х годах - вдова, была владелицей многих деревень. Среди прочих - в Кадниковском уезде в приходе Ильинской на Чевце церкви д.Обориха, в приходе этой же церкви была принадлежавшая Николаю Степановичу Бердяеву и Федосье Степановне Ярославовой деревня Ракульская. (Фонд 496 опись 11 дело 17, л.36, 1799 г.) А в приходе Николаевской Святогорской церкви Грязовецкого уезда у нее была деревня Воронино, среди владельцев которой был наряду с другими помещиками Платон Степанович Волков. (Фонд 496 опись 19 д.325 л.483, 1800 г.)

Что касается записи в Дневнике, где после имени Резановой указаны Яков Линч и Протопоп или Протопопов Егор Федорович, то это опять похоже на что-то, связанное с делами в Палате гражданского суда. Вторым участником сделки мог быть указанный до имени Резановой Петр Федорович Кузмин или его жена.

Дополняю в этой части после того, как стала просматривать церкви Вологодского уезда. По Грязовецкому уезду этих имен не припомню. В исповедной ведомости Троицкой церкви, что в селе Кубенском, Вологодского уезда в 1795 году владельцами деревни Шушково значатся Иван Григорьевич Резанов и Катерина Ивановна Резанова (фонд 496 опись 19 дело 246 л.314)

В деле Вологодской палаты гражданского суда за 1792 год в качестве свидетеля по одной из сделок указан ассесор Яков Линк. (Фонд 178 опись 10 дело 927. л.30 обор.)

Имя Протопопова Егора Федоровича в моих записях не фигурирует. Но фамилия Протопоповых была. Так, в июле 1792 года в Вологодской палате гражданского суда имела место закладная с участием городового секретаря Ивана Степановича Протопопова,а в более поздний период - в 1825 году был опять же городовой секретарь Федор Иванович Протопопов, 41 год. Похоже, что и Егора Федоровича Протопопова нужно искать среди городовых секретарей.

КЛЕОПАТРА.

Комментарий по Клеопатре см. выше. Дополнительно данные об еще одной Клеопатре. У свекрови Александры Алексеевны Клементьевой (Ярославовой) - Анны Матвеевны Клементьевой была племянница Клеопатра Александровна, фамилия не указана. В 1790 году она записана по сельцу Несвойскому вместе с семьей Анны Матвеевны, Клеопатре тогда 17 лет. - Фонд 496 опись 19 дело 229. л.876.

ДО ОБЕДА

Я, НЕСТЕРОВ, ХАРЛАМОВ, ДОЧЬ НАША АЛЕКСАНДРА

Это та запись в дневнике А.Т. Ярославова, о которой я Вам ранее писала. Именно эта запись пришла мне на ум, когда я прочитала дарственную запись от 22 января 1791 года в вотчинной книге Вологодской палаты гражданского суда. По ней Вологодская помещица подполковника Алексея Тихоновича Ярославова жена Федосья Степановна подарила « сына своево родного бригадира и кавалера Тихона Алексеева сына Ярославова жене ево Екатерине Александровой дочери» недвижимое имение «со крестьяны» в Кадниковском уезде в Уфтюжской волости. «У сей записи свидетелями были и руки приложили» - коллежский ассесор Иван Алексеев сын Харламов, подполковник Алексей Тихонов сын Ярославов, коллежский ассесор Иван Никитич сын Нестеров и еще ряд лиц. А подписали дарственную запись Федосья Степановна Ярославова собственноручно и по доверенному письму Екатерины Александровны Ярославовой - флота капитан-лейтенанта Михаила Ивановича Клементьева жена Александра Алексеевна. Среди свидетелей наряду с уже указанными значатся полковник Георгий Ильич Анучин, коллежский секретарь Кирилл Степанович Рындин, капитан Федор Дмитриевич Резанов, капитан Степан Алексеевич Лихарев, капитан Степан Иванович Жуков, титулярный советник Василий Николаевич Хвостов, коллежский ассесор Дмитрий Иванович Воскресенский, князь Роман Иванович Ухтомский, коллежский ассесор Николай Матвеевич Зубов. (Фонд 178 опись 10 дело 840, л.15 обор.) Я сначала подумала, что в дневнике речь идет именно об этом дне, но там не упоминается Федосья Степановна, значит, речь идет о другом дне. Но то, что эта запись в дневнике связана именно с пребыванием в Палате гражданского суда и оформлением какой-то сделки, для меня это сейчас несомненно.

Кстати, сам Алексей Тихонович Ярославов неоднократно присутствовал в качестве свидетеля при оформлении там различных сделок, хотя в эти дни с его личным участием никакие сделки не совершались. Обычно, насколько я поняла из содержания записей, в качестве свидетелей записывались те, кто в тот же день или в предшествующий или на следующий совершали там какие-то сделки. По всей видимости, на оформление сделки уходил не один день.

АЛЕКСАНДРА ГРИГОРЬЕВНА ГОЛИКОВА ИЛИ БОЛИКОВА ЖИВЕТ НА ВОЛГЕ.

Были помещики с несколько созвучной фамилией - Белеховы. Может быть о ком-то из них идет речь?

АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА МАРКОВА (МОРКОВА). См. комментарий ранее.

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА.

Трудно сказать, о какой Прасковье Ивановне идет речь. Очень распространенное имя. Но исходя из того, что в этой записи в Дневнике упоминается фамилия Плоховых, укажу следующее: В сделочной книге 1789 года все в той же палате гражданского суда есть запись о том, что Александр Иванович Плохов продал дочери своей Павле Александровне Засецкой имение в Грязовецком уезде (пустошь), которое ему досталось по купчей от Грязовецкой помещицы вдовы Прасковьи Ивановны Шарыгиной. (Фонд 178 опись 10 дело 704, л.60)

Кроме того, Прасковьей Ивановной была жена попа Афанасия Иванова из Михайло-Архангельской Лихтошской церкви (см. комментарий по нему позднее). Среди соседей по поместьям в Грязовецком уезде у Ярославовых были две Прасковья Ивановны, обе дочери Ивана Григорьевича Олешева от разных жен. Одна - Прасковья Ивановна по мужу Озерова, у нее была д.Саблино. Данные по второй у меня по сельцу Скрябино, где она жила в матерью.

МАСОВА С МУЖЕМ (МАХОВА?)

В 1793 году была помещица Анна Николаевна Маслова, ее муж гвардии прапорщик Петр Иванович Маслов. Речь идет о сделке с участием Грязовецкого помещика порутчика Александра Ивановича Плохова. (Фонд 178 опись 9 дело 102 л.6)

ЕВДОКИЯ ДМИТРИЕВНА ПЛАХОВА С ДОЧЕРЬМИ.

Скорее всего, не Плахова, а Плохова.

В исповедной ведомости церкви Воскресения Христова, что в Шолыгине, Вологодского уезда за 1795 год Евдокия Дмитриевна Плохова значится владелицей дер.Шахматово. А в одном из дел Палаты гражданского суда за 1795 год есть отпускная на волю из сц Шахматова Вологодского уезда от вдовы титулярного советника Петра Васильевича Плохова - Авдотьи Дмитриевны (фонд 178 опись 10 дело 1173, л.26)

В более поздний период, а именно в исповедной ведомости одной из церквей города Вологды за 1810 год, значится вдова майора Авдотья Дмитриевна Плохова, 78 лет, с дочерьми девицами Елизаветой, 56 лет, и Екатериной, 46 лет. (Фонд 496 опись 19 дело 263, л.94).

КИРДАНОВ?

В вотчинной книге Вологодской палаты гражданского суда за 1791 год (фонд 178 опись 10 дело 840, л.143) в одной из сделок в качестве свидетеля значится коллежский ассесор Иосиф Иванович Кирдан. Среди других свидетелей по этой же сделке - подполковник Алексей Тихонович Ярославов, флота капитан-лейтенант Михаил Иванович Клементьев, Аполлон Степанович Соколов и др. Речь идет о продаже имения Василием Николаевичем Гневашевым.

…О ШУРИНЕ ЕГО МИХАЙЛОВИЧА ЯРОСЛАВОВА…

В декабре 1791 года подполковник Алексей Михайлович Ярославов продал из дворян Лейб-гвардии Семеновского полка капралу Аркадию Аполлоновичу Соколову часть имения, следовавшему ему на часть после покойного отца подполковника Михаила Ивановича Ярославова по наследству, которое было не разделено с его братом Лейб-гвардии Семеновского полка сержантом Иваном Михайловичем Ярославовым. Речь идет о сельцах Захарово и Исаково в Брюховской волости Грязовецкого уезда. (Фонд 178 опись 10 дело 840 л.141 обор.)

В одном из дел Грязовецкого уездного суда за1781-1783 гг. указано, что подполковник Михаил Иванович Ярославов жительство имеет в Ярославском наместничестве в Борисоглебовской округе в селе Благовещенском.

ТИХОН МИХАЙЛОВИЧ ?

Прочитав статью Риммы Михайловны Лазарчук (по поводу этой статьи см. в конце), узнала, что Тихоном Михайловичем был отец Алексея Тихоновича (стр.218)

ПОПОЛУНОЧЬ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ ГНЕВАШЕВ

По поводу Гневашева В.Н. см. в комментарии по имени КЛЕОПАТРА.

ПОМЕЩИК АЛЕКСАНДР СПИРИДОНОВИЧ ЛИХАРЕВ ?

В деревне Жеброво в приходе Дмитриевской Черношингорской церкви Грязовецкого уезда и в ряде других деревень Грязовецкого уезда в 80-90 х годах был помещик Алексей Спиридонович Лихарев.

ВНУЧКА НАША ПРАСКОВЬЯ ЗЯТЯ НИКОЛАЯ

Прасковья Николаевна Бердяева - дочь Николая Степановича и Натальи Алексеевны Бердяевых. Ее муж - майор Платон Григорьевич Бердяев.

КЛЕОПАТРА ОСИПОВНА ГНЕВАШЕВА ? - См. комментарий ранее по имени КЛЕОПАТРА

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ СУМАРОКОВ. См. комментарий ранее по его дочери ПРАСКОВЬЕ ВАСИЛЬЕВНЕ СУМАРОКОВОЙ.

ТЕЗОИМЕНИТСТВО ПОКОЙНОЙ ТЕЩИ МАРИЕВА ? МАРИЯ ИВАНОВНА БРЯНЧАНИНОВА. В 1852 ГОДУ УМЕРЛА.

Здесь возможны два варианта. Первый - Вы неправильно прочитали год. В 1852 году теща Алексея Тихоновича Ярославова - Матрена Ивановна Брянчанинова была жива, и в исповедных ведомостях она значится по 1782 год включительно(по моим данным). Возможно, там был указан 1782-й год, тогда возможно, что она и умерла в этом году, в период после составления исповедной ведомости.

Второй вариант - год Вами прочитан правильно, но тогда получается, что умерла не Матрена Ивановна, а может быть, ее сестра - Мария Ивановна Брянчанинова?

ПОСЛЕ ОБЕДА ПРИЕХАЛИ

АНИСЬЯ (ОНИСЬЯ) МАКСИМОВНА

СЫНА БРАТА МОЕГО ПЛАТОНА ВОЛКОВА СВ.ДОЧЕРЕЙ (?) ВАСИЛИЯ ОНИСОМОВА?

ШЕСТЬ ЛЕТ

Анисья Максимовна Волкова - жена надворного советника Платона Степановича Волкова, ее родители : мать - Ксения (или Устинья-читается не четко) Федоровна Лескова, отец - Максим Михайлович Чернавский. (Фонд 178 опись 10 дело 773, л.80 обор. - 1789 год).

В деле канцелярии Вологодского губернатора (фонд 18 опись 1 дело 286, в Списке дворян по семействам, которые доказали свое дворянство - л.17-21) значится коллежский советник Платон Степанович Волков и его дети : коллежский ассесор Григорий Платонович и капитан Павел Платонович.

В уже много раз упомянутом деле палаты гражданского суда за 1792 год (дело № 929 л. 43) в качестве свидетеля при совершении купчей крепости среди прочих лиц указан порутчик Василий Анисимович Нечаев. Упомянут он и еще в ряде сделок.

Я ПОЛУЧИЛ ПИСЬМА ОТ КНЯЗЯ ГОЛИЦЫНА

В 1772 году в приходе церкви Рождества Богородицы, что на Комеле, (Богородской Комельской) будущего Грязовецкого уезда владельцев деревни Михалево значится князь Василий Михайлович Голицын. Этот приход один из близлежащих к приходу Михайло-Архангельской Лихтошской церкви, где в селе Архангельском была вотчина Ярославовых.

АВДОТЬЯ МИХАЙЛОВА ?

Авдотьей Михайловной была дочь князя Вадбальского. - см. комментарий по ней по 4-му тому.

ЯНА ФЕДОРОВНА?

Мне кажется, тут должно быть Татьяна Федоровна. А если так, то Татьяной Федоровной была помещица полковница Ярославова. Ей принадлежали в Вологодском уезде в Тошенской волости сц Логиново, а также село Кубенское и др. (Фонд 31, опись 1 дело 11. л.128)

ГВАРДИИ ПОРУЧИК ЕРОПКИН.

В 1786 году в Грязовецком уездном суде была совершена купчая крепость, по которой девица Катерина Васильевна Еропкина продала брату своему родному лейб-гвардии порутчику Ивану Васильевичу Еропкину имение в Тошенской волости Вологодского уезда. Их отец покойный действительный статский советник и государственной ревизской коллегии президент Василий Михайлович Еропкин. - Фонд 238 опись3 дело 177 л.26.

АЛЕКСАНДР ГАВРИЛОВИЧ (бХЗДКИН???

Несомненно, что речь идет о фамилии Бизюкин. У меня по Александру данных нет, но есть данные о Вологодском помещике прапорщике Алексее Гавриловиче Бизюкине, от него досталось имение в сц Некрасове Сямской волости Вологодского уезда помещице Марье Васильевне Лермантовой - жене коллежского ассесора Пармена Матвеевича Лермантова, которое она продала в 1791 году. (Фонд 178 опись10 дело 840 л.127).

Родным братом Алексея Гавриловича был титулярный советник Петр Гаврилович Бизюкин, который в 1790 году в исповедной ведомости церкви Пророка Ильи, что на Лихтоше (Ильинская Лихтошская) Грязовецкого уезда значится в числе владельцев деревни Семеновской наряду с подполковником Михаилом Ивановичем Ярославовым, Семеном Андреевичем Брянчаниновым и Иваном Григорьевичем Ендогуровым. (Фонд 496 опись 19 дело 315, л.399). А в 1764 году среди владельцев той же деревни Семеновской был помещик Гаврила Васильевич Бизюкин, скорее всего - их отец. (Фонд 496 опись 19 дело 185 л.325). Титулярный советник Петр Гаврилович Бизюкин был председателем второго департамента Вологодской верхней расправы в 1792 году (фонд 178 опись10 дело 929 л.112). Урожденной Лермантовой была мать Михаила Ивановича Клементьева - см. комментарий далее.

УЕЗДНОГО ВОЛОГОДСКОГО СУДА ЗАСЕДАТЕЛЬ ФЕДОРОВ.

В 1791 году в одной из записей в палате гражданского суда по купчей крепости (в качестве продавца Василий Николаевич Гневашев) свидетелем записан коллежский ассесор Иван Филиппович Федоров (фонд 178 опись 10 дело 840, л.143). См. по поводу этой купчей еще комментарий по КИРДАНОВУ.

ЕКАТЕРИНА ПАНФИЛОВНА (ИЛИ ГАВРИЛОВНА) ЕАНАБОРОКОВА???

Фамилия созвучна, как мне кажется, фамилии - Сынборовская. Были такие помещики в Грязовецком уезде. (См., в частности, комментарий по Довотчикову). Но с именем Екатерина Панфиловна или Гавриловна я среди Сынборовских никого не встречала.

Катериной Гавриловной была жена поручика Василья Ивановича Багракова (фонд 178 опись 10 дело 1175, л.21). О нем- см. комментарий позднее.

КНЯЗЬ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ УХТОМСКИЙ.

В 1792 году князь Петр Ухтомский был Кадниковским земским исправником. Его имя значится в деле Кадниковского уездного суда об отказе Николаю Степановичу Бердяеву имения в ряде деревень Кадниковского уезда, доставшихся Бердяеву Н.С. по разделу с братьями после смерти их дяди. (Фонд 239 опись 2 дело 612, л.60-62).

Подпорутчик князь Петр Александрович Ухтомский был одним из свидетелей при совершении в палате гражданского суда в декабре 1791 года купчей крепости между подполковником Алексеем Михайловичем Ярославовым и из дворян Лейб-гвардии Семеновского полка капралом Аркадием Апполлоновичем Соколовым. (Фонд 178 опись 10 дело 840 л.141 обор.)

МИХАЙЛО СТЕПАНОВИЧ КОЛОТНИЦКИЙ.

В деле Кадниковского уездного суда за 1790 год (фонд 239 опись 2 дело 795 л.1) упоминается Михаил Степанович Колотинский, у которого Николай Степанович Бердяев в декабре 1789 года купил имение (землю) в ряде деревень Кадниковского уезда. См. еще далее комментарий по нему и Норману.

ДУБРОВКИ.

В деле Вологодского губернского предводителя дворянства (фонд 31 опись 1 дело 9, л.361) имеется документ о перечислении в сентябре 1809 года крестьян от Николая Степановича Бердяева из сельца Дубровки в д.Бакрылово Кадниковского уезда на Наталью Алексеевну Бердяеву.

…БОРИСОВИЧА ВОЛОСЯНОГО??? ПРОПУСК

У меня есть данные о помещике порутчике Николае Борисовиче Волоцком. Вероятно, он - сын Бориса Алексеевича Волоцкого (в 1764 году сыну Бориса Алексеевича Волоцкого - Николаю Борисовичу было 12 лет). В сентябре 1783 года Вологодской палатой гражданского суда рассматривалось прошение жены порутчика Николая Борисовича Волоцкого - Анны Васильевны. Ее мать - капитанша Надежда Ивановна Матафтина, отец - капитан Василий Матафтин, брат - Николай Васильевич Матафтин. (Фонд 178 опись 10 дело 11 л. 201.) По двум другим сыновьям Бориса Алексеевича Волоцкого - Александре Борисовиче и Иване Борисовиче Волоцким у меня данных нет.

Продолжение следует…

* Заглавными буквами выделены записи из числа сообщенных мне Н.Я.Чистяковой-Ярославовой

** Здесь и далее указаны фонды Государственного архива Вологодской области (ГАВО)

Все материалы раздела «История Ярославовых. Камень и вода»

Источник:
http://www.yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=59&PubID=820

ПРЕДИСЛОВИЕ

Так случилось, что во мне, русском человеке, течет кровь «аглицких и свейских немцев», о чем я впервые узнал от своей бабушки Лидии Пец. Но всерьез я заинтересовался этим уже в девяностые, зрелым человеком. И мой интерес привел меня к дальнему родственнику – Арнольду Петровичу Пецу, от которого я получил немало сведений и архивных материалов, в том числе, и о наших голландских предках, мастерах-корабелах Ост-Индской компании.

Из предоставленных мне А.П. Пецем материалов и других источников я узнал об английском капитане Ричарде Ченслере, случайно открывшем в 1553 году морской путь в Московию. О том, что вскоре с милостивого разрешения Ивана Грозного на пустынные берега Белого моря устремились торговые люди из Германии, Англии, Голландии, Норвегии.

«Манифесты» Петра I обещали переселенцам религиозную терпимость и достойные условия жизни на выгодных условиях и точном исполнении данных обещаний со стороны России, что способствовало новому притоку предприимчивых иноземцев. Из комфортных западных земель в суровую северную страну устремились ремесленники и служители церкви, кораблестроители и моряки, воины и лекари, оружейники и фортификаторы, инженеры и мастера горного дела, учёные и деятели искусств… Многие из них обоснуются в портовом городе Архангельске и в западных источниках их станут называть «архангелитами» (Archangeliten).

Они строили здесь верфи и корабли, прядильные и канатные предприятия, кузницы и мельницы, хлебопекарни и «поварни для топления сала морского зверя и кожаного сушения»; на собственные деньги открывали школы и гимназии. Их корабли везли лес во все европейские страны, а обратно — нужные России товары, вплоть до сахарного тростника из Египта. А еще переселенцы и их потомки были щедры на пожертвования, которые шли на благоустройство и украшение Архангельска. Не удивительно, что на протяжении веков архангелиты играли ведущую роль в администрации города, его торговле, промышленности и культуре.

Фамилии «аглицких и свейских немцев» были на слуху не только у жителей губернии, но и у всей России. Благодаря родным иноземцам, Архангельск больше чем другие русские города соприкасался с западноевропейской экономикой и культурой, и к восемнадцатому веку Архангельская губерния из глухой окраины российского государства стала одной из самых оживленных его областей. Уже одно то, что в начале двадцатого века в Архангельске было шесть иностранных консульств – Великобритании, Франции, Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии – говорит о многом.

Все обрушилось, когда в 1917 году в России произошла революция и к власти пришли большевики. Репрессии в первую очередь коснулись архангелитов: многие из них были просто-напросто уничтожены. Часть из тех, кому удалось спастись, рассеялись по всему миру.

Сведения о них я и собираю последние два десятилетия: веду обширную переписку, бываю в тех местах, где жили мои пращуры. И сегодня могу сказать, что Архангельск мне стал так же близок, как и мой родной город Петрозаводск.

Не могу без волнения проходить по набережной Северной Двины – здесь высаживались первые западные переселенцы. Мыс Пур-Наволок, где еще в двенадцатом веке стоял Михайло-Архангельский монастырь, от которого идет название города… Гостиный Двор... Квартал бывшей Немецкой слободы… Лютеранское кладбище с могилами наших предков…

Всегда с особым чувством останавливаюсь у кирхи Святой Екатерины, где с 1763 по 1776 год проводил службы наш прародитель, досточтимый Эгбертус Хоолбоом (Egbertus Hoolboom, родословное древо которого уходит на 600 лет в Нидерланды). Он родился в голландском городе Девентере, а нашел свое призвание и счастье на далеком русском севере.

Немало узнал я за это время о семье моей бабушки Лидии Пец, которая воспитывалась в Немецкой слободе у своих тёток фрейлен Эмилии Пец и фрау Матильды Клафтон; о многих других наших родственниках, голландская и немецкая кровь которых смешивалась с русской, украинской, карельской и другими.

Постепенно ко мне пришло осознание того, что собранные материалы имеют ценность не только для меня. Что история моего рода – это часть истории России, которой мои предки служили не за страх, а за совесть на протяжении более трех веков. Поэтому и пришло желание рассказать обо всем поподробнее.

Часть первая. «…откуда источник Российского Флота произошел».

НАХОДКА НА МУРМАНЕ

“В лето 7063 по зиме заморские Корелы нашли на Мурманском Mopе два корабля, стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвы, а товаров на них много” (Древняя Российская Вивлиофика (изд. 2) XVIII. Летописец Двинской, стр. 12).

В судовом журнале флагманского судна «Bona Esperanzа» промысловики увидели записи Хью Уиллоуби (Hugh Willoughby), главы компании «Mystery and Company…», отправившейся на поиски северо-восточного прохода из Европы в Китай, чтобы разрушить торговую монополию Испании и Португалии, контролировавших путь через Атлантический океан.

Из записей адмирала Уиллоуби следовало, что три корабля экспедиции были разъединены 3 августа 1553 года около норвежского острова Сенья, и два из них буря угнала к Новой Земле. Отсюда «Bona Esperanzа» (Добрая Надежда) и «Bona Confldenza» (Благое упование) отправились на юг к Кольскому полуострову, где 18 сентября оба корабля вошли в удобную гавань «…длиною мили на две врезывавшуюся в материк и имевшую с поллиги ширины (примерно 2,7 км)…»

На этом необитаемом берегу они и остались на зимовку, и там кемские и двинские поморы, пришедшие на промысел морского зверя, и нашли их в устье реки Варзины. Экспедиция была, конечно, не приспособлена к арктической зиме. Люди питались только солониной и треской из своих запасов. Ураганной силы ветра, холод, тьма и отчаяние усугубляли страдания людей. Зловещую картину – одних покойников на двух судах, загруженных товарами, – обнаружили поморы. «…Умерли, замерзли до смерти» (Двинская летопись) все шестьдесят три человека, подготовленные для длительного похода, но всего пару месяцев не дождавшиеся помощи.

Причина одновременной смерти людей и собак совершенно непонятна и загадочна. Но поскольку все были найдены в помещении судна (судов), можно предположить, что экипажи настигла какая-то катастрофа. Однако на корабле не было следов паники либо иных отчаянных действий, которые предпринимают люди, зная, что наступили последние минуты жизни. Трупы погибших находились в таких позах, словно мгновенная смерть застала их в момент повседневных занятий. Кто-то сидел за столом за незаконченной трапезой. Кто-то застыл, будничным движением открывая шкаф. А кто-то замер навеки, склонившись над тетрадью, в которой вел записи.

А ведь всё нужное для полярной зимовки у англичан было. Это и запасы еды в трюмах, и свежая дичь за бортом – стада непуганых оленей и тюленей, пресная вода в реке Варзина. Последняя запись в дневнике Уиллоби датирована январём 1554 года – через 4 месяца после начала зимовки: «…Ни деревца, ни живой души кругом, только медведи, олени, моржи, да песцы». Из нее понятно, что никто умирать не собирался. Но потом, что-то случилось...

Уже более 450 лет тайна гибели этой загадочной экспедиции не раскрыта. И здесь пока не побывали исследователи, хотя дело не в труднодоступности. Просто побережье Кольского полуострова, входящее в пограничную зону, до сих пор находится под контролем военных. Но, с другой стороны, возможно благодаря именно военным, территория и не подверглась нашествию «черных археологов» и по сию пору представляет собой своеобразный «заповедник белых пятен».

Третий корабль флотилии «Edward Bonaventure» под командой главного кормчего (штурмана) экспедиции 32-летнего уроженца Бристоля Ричарда Ченслера (Richard Chancellor) пострадал от шторма меньше. Обогнув Нордкап, он пришел в гавань Вардё. Простояв неделю в ожидании Уиллоуби (по ранней договоренности), Ченслер на свой страх и риск продолжил плаванье. Продвигаясь вперёд по неведомым водам, «Edward Bonaventure», по воспоминаниям участника экспедиции Климента Адамса, «… зашёл так далеко, что оказался в местах, где совсем не было ночи, где постоянно сиял ясный свет солнца над страшным и могучим морем». Наконец корабль Ченслера проник в Белое море и 24 августа 1553 года, войдя в Двинский залив, пристал к берегу в бухте св. Николая, напротив Николо-Корельского монастыря.

Из Двинской летописи: «Прииде корабль с моря в устье Двины-реки и обославься, приехали на Холмогоры в малых судах от английского короля Эдеара посол Рыцарт, а с ним гости». Русские люди и не подозревали, что в сей момент их «открыли».

От местных жителей, изумленных появлением большого корабля, англичане узнали, что этот берег – русский. Тогда они объявили, что имеют от английского короля письмо к царю и желают завести с русскими торговлю. Снабдив англичан съестными припасами, воевода Фофан Макаров отправил Ричарда Ченслера в Москву, где Иван IY выразил желание установить торговые отношения с Англией. Русский царь в то время был молодым человеком двадцати трех лет от роду, что не помешало ему понять, какие выгоды сулят прямые торговые отношения с Англией через северный морской путь (до этого торговля велась через посредников на Балтийском море). К тому же вдвойне полезно было заручиться поддержкой мощного союзника для готовящейся войны с Ливонией.

Результатом плавания Ричарда Ченслера стало появление нашей страны на английских торговых картах. Англичане открытие морского пути в Московию приравняли к открытию пути в Индию, а открытие самой Московии – к открытию Колумбом Америки: они не хотели уступать морской славы ни португальцам, ни испанцам. Ченслер в награду за проведённую экспедицию стал «командором и великим штурманом флота».

«Mystery» была переименована в «Московскую компанию» – «Muscovy Trading Company» с патентом от королевы Марии Тюдор. Торговля с Россией быстро принесла доходы английским купцам. По следам Ченслера в устье Двины устремились торговые люди из разных стран – отсюда с легкой руки грозного русского царя началось практическое освоение Западом великой страны, а торговля с Англией была обоюдовыгодной. Россия, вскоре вступившая в войну с Ливонией, получала от англичан всё необходимое для армии: порох и доспехи, серу и селитру, медь, олово и свинец. В свою очередь русский лес и пенька помогли Англии выстоять в морской схватке с Испанией (тридцать лет спустя aдмирал Фрэнсис Дрейк, разгромивший «Непобедимую армаду», просил английского посла в Mocкве благодарить сына Грозного, царя Фёдора Ивановича, за отличную оснастку своих кораблей, позволившую отстоять независимость Англии).

….Русский царь вернул английским купцам корабли и товар, и те в июле 1556 года отплыли назад в составе эскадры в Англию. Но туда эти два корабля не дошли (в отличие от остальных). «Bona Esperanzа» пропала без вести вместе со всем новым экипажем и русскими товарами, а «Bona Confldenza» разбилась о камни близ норвежского Тронхейма. Мистика, да и только.

УГОЛОК ЕВРОПЫ

… Царская грамота воеводам Петру Нащокину и Залешанину Волохову от 4 марта 1583 года гласила: «Город делать на том месте и по той мере и чертежу, какову к нам прислали, наспех». Через год, в 1584 году в Москву была послана «отписка» воевод: «Город деревянный одним годом поставлен» вокруг Михайло — Архангельского монастыря. Архангельск стал в XVII веке первым и единственным внешнеторговым морским портом России, не считая Астрахани, и в XVI-XVII веках сюда ежегодно приходило до 50 иностранных судов. Привилегии, пожалованные Иваном Грозным иностранным купцам (и подтвержденные Борисом Годуновым), право торговать беспошлинно на всей территории России и устраивать свои гостиные дворы в Архангельске, Москве, Вологде и других городах привлекли в Россию западных торговых людей. Многие иностранцы здесь и оседали.

Англичане конкурировали с голландцами. Но в 1649 году Алексей Михайлович, отец Петра I, ограничил передвижение по стране английских купцов, повелев им приезжать: «токмо к Архангельску за многие несправедливые и вредные их для торговли российской поступки, особенно же, за учиненное в Англии убийство короля Карла I». И тут уже купцы из Голландии и ганзейских городов добились серьезного преимущества в конкурентной борьбе. Выходцы из Германии стали третьей большой волной иноземных поселенцев в России. В центре Архангельска строились иностранцами собственные дома и торговые конторы, верфи на Двине, в биржевом зале Гостиного двора проходили взаимные торговые сделки. Иноземцы образовали здесь уголок Европы — свою слободу, где жили голландцы, англичане, германцы, датчане, норвежцы и десятки других национальностей, сохраняя бытовую культуру и религию и активно участвуя в общественной жизни города. Они обзаводились семьями, принимали русское подданство, некоторые брали русские имена и фамилии.
Всех, кто не говорил по-русски, здесь, как и в Москве, называли немцами, так и слобода стала именоваться Немецкой. Она простиралась от Гостиного двора почти на километр вниз по набережной реки.

Чистые улицы и прочные деревянные тротуары, не прогибавшиеся под ногами прохожих, утопавшие в зелени, аккуратные домики с красными крышами, соперничавшими друг с другом в богатстве отделки и кружевными занавесками на окнах и цветочными горшочками на подоконниках, напоминали один из кварталов немецкого городка, сходство с которым подчеркивала лютеранская кирха с готической крышей и колокольней. К 1693 году на двинской набережной было 29 домохозяйств иноземцев; голландцев в Архангельске по-прежнему проживало больше всего, они привезли на Север даже своих коров, которые, откормившись на здешних заливных лугах, дали начало знаменитой чёрно-пестрой холмогорской породе, которая в XVIII веке стала известна почти на всей европейской территории страны.

… Летом 1693 года молодой русский царь Пётр I направился в Архангельск. Он познакомился там со многими голландскими, английскими и гамбургскими негоциантами и побывал у них в домах: жаркие пуховые перины, на салфетках готические надписи гладью: изречения из Библии и нравственные сентенции, по праздникам танцы под скрипку, свинина с капустой и пиво. На жителей Немецкой слободы тогда уже не смотрели как на еретиков, наоборот, начали перенимать их европейские обычаи. В лавках было много иностранных товаров: медикаменты и вина, нитки и иголки, амстердамский атлас и венецианский бархат, лондонское сукно и данцигские одеяла, шелк и шерстяные материи, кружева, золотые и серебряные вещи, стеклянная посуда и другие предметы роскоши, металлы и оружие, галантерея и краски — здесь все можно было купить, как в каком-нибудь европейском городе. На свои корабли немцы грузили: мед, юфть, смолу, мясо, сало, вяленую и соленую рыбу, лён, пеньку, канаты из которой считались лучшими в мире, а на палубы укладывали мачтовый лес.

30 мая после праздника Святой Троицы с немногочисленной свитой и архиепископом Архангельским Афанасием на своей 12-пушечной яхте «Святой Пётр» царь поплыл на Соловки. В 120 верстах от Архангельска яхта попала в ужасную бурю; крушение было неизбежно, и царь, причастившись, приобщился Святых таинств запасными дарами из рук Афанасия. Пётр сам стоял за рулем. Из всех, бывших на яхте, только государь и лодейный кормщик из карельской деревни Сумпосад Антиппа Тимофеев не потеряли присутствия духа. Яхта избавилась от погибели, когда взяв у царя руль, Антиппа благополучно провел ее через опасный проход Унские Рога — два ряда подводных скал к спокойному якорному месту в Унской губе. На берегу уже толпилась немногочисленная братия Пертоминской мужской обители. Переодевшись в другое платье, всё бывшее на нем, государь пожаловал Антиппе в знак памяти и сверх того определил ему пенсию до смерти. Несколько дней царь провел в Пертоминском монастыре, в память своего спасения государь сам сделал большой деревянный крест и вырезал на нем по — голландски: «Dat Kruys maken kaptein Piter. van. a. Chr. 1694» («Этот крест сделал шкипер Пётр в лето Христово 1694 года»), сам отнес его и воздвигнул на том месте, где вышел на берег.

Затем «Святой Пётр» взял курс на Соловки, остров белых чаек и черных монахов. При большом звоне, в преднесении крестов и хоругвей, навстречу государю вышла на берег вся братия, соборные в праздничных облачениях впереди. Архимандрит поднес государю крест к целованию. Государь отправился в Успенский собор, где, выслушав молебствие, приложился к мощам чудотворцев, у литургии он стоял на клиросе и подпевал певчим. В Преображенском соборе государь выразил желание построить иконостас и Царские двери «его государскою казною». 13 июня «Святой Пётр» приплыл в Архангельск. «Благополучное возвращение Государя — писала губернская газета — столь опасного путешествия было празднуемо несколько дней сряду веселыми пирами… <…> не щадили ни вина, ни пороху».

Перед отъездом царь закладывает в городе сорокапушечный корабль, а другой такой же поручает купить в Голландии. По пути домой, на заводе в Олонце, Пётр сам отлил пушки и выточил такелажные блоки для заложенного корабля. В течение Великого поста в Архангельск было отправлено 1000 самопалов и 2000 пудов пороха.

«СВЯТОЕ ПРОРОЧЕСТВО» — ПРЕДВОЗВЕСТНИК РУССКОГО ФЛОТА.

В самый конец распутицы следующего лета Пётр снова спешит в Архангельск и двадцатого мая спускает на воду фрегат «Святой Павел». Годом раньше Пётр приказал «выдать заказ голландскому кораблестроителю и владельцу верфи Николаю Витзену на постройку военной галеры и 44-пушечного фрегата», который и ждали теперь с нетерпением. 21 июля 1694 года в Двинском заливе показались 3 корабля — 2 английских и, среди них, прекрасный по тем временам, 40-пушечный фрегат, построенный на Ост-Индской верфи и еще в Голландии получивший название «Santa Protetia» — «Святое Пророчество». Царь Пётр на своей яхте пошел ему навстречу, салютовал фрегату, сам ввел его в устье Двины и поставил в безопасное место вблизи Соломбальского острова. Радость при получении корабля ознаменовалась по обычаю большими пирами. «Что давно желали, ныне совершилось, — писал Пётр в Москву — пространнее писать буду в настоящей почте; а ныне, обвеселяся, неудобно пространно писать, паче же и нельзя; понеже при таких случаях всегда Бахус почитается, который своими листьями заслоняет очи хотящим пространно писати».

14 августа под пушечную пальбу Пётр поднял в первый раз на «Святом Пророчестве» свой красно-сине-белый штандарт — «перевёрнутый голландский флаг». Поймав парусами южный ветер «шелоник», «Святое Пророчество», «Святой Пётр» и «Святой апостол Павел» вышли в море, сопровождая в походном ордере восемь купеческих голландских и английских судов. Зная голландский язык, плавание с голландцами было для Петра «морским ликбезом»; государь интересовался всем: от подачи пива капитану до уборки парусов. Доведя караван до Святого Носа, крайнего мыса Белого моря, корабли обменялись на прощанье салютом и разошлись. Царь — шкипер («шипгер», как называл себя Пётр, и величали его окружающие), возвратился в Архангельск, пробыв в открытом море 10 дней.

Так обыкновенные «потешные путешествия» в город на Белом море стали событием в жизни молодого Петра. Он увидел настоящее море, совершил плавания в опасной стихии, так непохожей на гладь подмосковных прудов. Побывав на иностранных кораблях и увидев торговую жизнь приморского города, Пётр осознал огромные выгоды, получаемые здесь иностранцами. Он полюбил море и сделал вывод, что только тот государь две руки имеет, который обладает и армией и флотом. Именно в Архангельске следует искать истоки морского могущества петровской России.

Фрегат же «Святое Пророчество» под командой голландского капитана Яна Флама, в 1696 году совершил плаванье с казенными товарами: хлебом, мясом, смолой и поташом в Амстердам и благополучно вернулся в Архангельск. «Святое Пророчество» нельзя было считать мощным боевым кораблем: его орудия небольшого калибра размещались только на верхней палубе, под которой располагались каюты и грузовой трюм. Поэтому его вскоре разоружили и превратили в «купца». Но именно этот голландский корабль явился предвозвестником могучего российского флота, оправдав свое название!

«УРЯДНИК ПЁТР МИХАЙЛОВ»

Молодой царь понимает, что при обширности России необходимо открыть свободный выход и в южные моря Азовское и Черное. Осуществление этой мысли облегчалось тем, что Россия уже с 1686 года была в неприязненных отношениях с Турцией, подвластные которой, крымские татары, разоряли наши южные границы. Решено было первоначально завладеть устьями Дона и Днепра, и главное, крепостью Азов («Саад — уль-Ислам» — «Оплот ислама», турецк.), запиравшую выход из Дона в Черное море…

… После захвата Азова Пётр отравился в Европу, чтобы на верфях итальянских, голландских и английских под руководством настоящих мастеров изучить кораблестроение во всех его видах. Понимая, что его будут встречать там как царя — всё покажут, но, ни до чего не допустят, Пётр отправился с «Великим посольством» инкогнито, то есть официально за границу отправлялся «Преображенского полка урядник Пётр Михайлов». Так он чувствовал себя гораздо свободнее, находясь вровень со своими учителями.

8 августа 1697 года, посетив по пути Ригу, Митаву, Пиллау, Кенигсберг и другие города, Пётр прибыл в голандский городок Саардам (теперь Заандам), в 20 километрах от Амстердама, где поселился на улице Кримп в домике корабельного кузнеца Геррита Киста (Gerrit Kist), встречавшегося с ним на верфях Архангельска.

9 августа Пётр приступил к работе на верфи Липста Рогге наравне с другими плотниками. В Саардаме Пётр пробыл всего 8 дней; в маленьком городке скоро все узнали, кто скрывается под видом простого плотника. Да и саардамские плотники, жившие в Москве и Воронеже, давно уже написали на родину, что-де едет в Голландию сам московский царь, скрываясь среди мелких чинов посольства; а узнать его легко: трясет головой, машет при ходьбе руками, на щеке у него бородавка, а ростом он великан. Инкогнито Петра было нарушено, и назойливые зрители сделали его проживание в Саардаме невыносимым, тем более что здесь строились небольшие купеческие и китобойные суда, а крупные военные корабли — главное, что его интересовало — собирали на верфях Амстердама.

16 августа состоялся торжественный въезд посольства в Амстердам. Пётр посетовал бургомистру города Николаю Витзену на затруднения в Саардаме, и тот порекомендовал царю перенести работу в Амстердам на верфь Ост-Индской компании. Как один из ее директоров, Витзен способствовал решению правления о принятии «знатной особы, проживающей incognito» на верфи, и об отводе для ее жительства дома канатного мастера, находящегося здесь же. И чтобы эта особа могла увидеть и проследить всю постройку корабля, директора компании постановили заложить новый фрегат 100 футов длиною. Царь был в восторге.

ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ

Верфь Ост-Индской компании оказалась менее доступна любопытству черни. Здесь Петру не досаждали церемониями и лицемерным придворным этикетом. Не в обычае еще было собирать автографы и выпрашивать интервью. Под руководством управляющего верфи, корабельного мастера Геррита Клааса Поля (Gerrit Claesz Pool), началась настоящая учеба Петра. Каждое утро он появлялся на верфи с инструментами в руках, обращение простое: «Питер - тиммерман (плотник, голл.)» или «Питер – баас (мастер, голл.)» Царь даже пищу готовил для себя сам, отказавшись от слуг...

…Насколько удалось проследить немецким исследователям Эрику Н. Амбургеру, Генриху Мейеру фон Эльтцу и Свену Рик Фишеру, родоначальником одной из трех ветвей нашего рода был корабельный мастер Корнелис Поль (Cornelis Pool van Alphen). Он пришел в Амстердам из южной Голландии (местечко Alphen aan den Riyn, восточней Leiden) и начал трудовой путь подмастерьем корабельного плотника еще в «Kompanie van Verre», которая в 1602 году превратилась в большую Ост-Индскую компанию с основным капиталом в 6.600.000 гульденов, и которая просуществовала до 1798 года. Ее называли ещё «государством в государстве», так как компания пользовалась монополией торговли от мыса Доброй Надежды до мыса Горн; обладала правом от имени Генеральных Штатов объявлять и вести войну, заключать мир, чеканить монету, строить города и крепости, производить гражданский и уголовный суд, казнить людей, назначать чиновников, заключать договоры с туземными властями, собирать налоги и выпускать деньги.

Компания владела колониями в Индонезии, на Цейлоне и других местах земного шара. Она осуществляла торговлю медью, серебром, текстилем, хлопком, шелком, керамикой, сахаром и пряностями с Японией, Китаем, Цейлоном и Индонезией. Ост-Индской компанией была основана целая сеть торговых факторий, в том числе на мысе Доброй Надежды, в Персии, Бенгалии, Малакке, Китае, Сиаме и Формозе. В 1610 году в Голландию впервые завезли китайский чай и кофе, доходы от торговли которыми были огромными. Очень прибыльной оказалась торговля опиумом и, особенно, работорговля, в которой голландцы стали пионерами.

…В 1603 году у Корнелиса Поля родился сын Клаас (Claesz Cornelisz Pool), с раннего детства обучавшийся у отца на верфи и заменивший его затем на должности мастера. 29 октября 1629 года, когда Клаас в Oude Kerk был помолвлен с 18летней Гертье Герритсдр (Geertje Gerretsdr.), дочери Титге Тойнисдр. (Tietgie Teunisdr.) и Геррита Янсона (Gerrit Janson) судьи Амстердамской тюрьмы, Корнелис Поль и его жена были еще живы, а умерли оба до переписи жителей Амстердама 27.06.1637 года. В 1657 году Клаас Поль в книге переписи назван кораблестроителем, живущим на Foeliestraat. Он умер 5 августа 1668 года и захоронен в Sint Anthonis-kerkhof. Вдову Клааса, Гертье, назвали умершей в 1679 году при объявлении бракосочетании ее младшего сына Геррита Поля.

МАСТЕР ПОЛЬ И ЦАРЬ ПЁТР

Многие члены семьи Поль служили в Ост-Индской компании бухгалтерами, плотниками, корабельными мастерами, капитанами, плавающими по всему миру.
В семье Клааса и Гертье было 11 детей, наша линия продолжается от самого младшего и самого известного – управляющего верфью Геррита Поля, благодаря его ученику – русскому царю Петру I. Gerrit Claesz Pool родился и крещен в Zuidekerk (Южной церкви) 19 февраля 1651года. В первый брак Геррит, к тому времени уже дипломированный корабельный плотник, проживающий самостоятельно на Rapenburg, вступил 29 августа 1679 года с 28-летней Марритье Янсдр. ван Саанен (Marritye Jansdr. van Saanen. 1651-1693), проживавщей тогда на Heiligeweg. При оглашении брака со стороны жениха присутствовал только старший брат Геррита капитан Ян Поль (Johannes Pool), со стороны невесты – ее сестра. Свадебный обряд совершился 29.08.1679 года в Nieuwe Kerk в Амстердаме. В семье, проживавшей на Oosterburg около Ост-Индской верфи, родилось 8 детей.

25.11. 1686 года Геррит Поль становится корабельным мастером. В «Положении о его службе в Ост-Индской компании» наряду с годовым содержанием в 1200 гульденов, указана еще оплата компанией аренды дома мастера, наряду со светом и отоплением, а так же, отдельной строкой, деньги на пиво, что в то время было важной частью пищевого содержания. В историю вошла вторая жена Геррита Поля, Ева Снеллингс (Eva Snellings), на которой, овдовев, он женился 24 ноября 1693 года. На оглашение брака 43-летняя невеста, проживающая на острове Niewe, пригласила свою сестру Марритье (Marritje Jacobs Snellings). Во второй семье детей не было, но именно эта жена мастера Поля всегда радушно принимала «саардамского плотника Петра Михаелоффа». Она скончалась в 1726 году и похоронена на Oude Kerk (в приделе Старой Церкви).

… И долго впоследствии рассказывали голландцы своим детям и внукам, передавали из рода в род, как видели они царя Петра, работавшего на верфи; как, утомленный трудом, отирая пот, садился он на обрубок дерева и, опустив топор между ног, дружелюбно беседовал со своими товарищами. Охотно разговаривал он и с посторонними посетителями, если только те называли его просто «Питер-тиммерман» или «Питер-баас», но отворачивался и не отвечал ни слова, когда приветствовали его «Государь» или «Ваше Величество». Впрочем, ни в каком случае не любил он продолжительных разговоров и, отдохнув несколько минут, возвращался к прерванной работе.

Как-то посетил верфь знатный англичанин из замка Лоо (замок принцев Оранских в Голландии) с целью увидеть Петра, и баас Поль, чтобы указать его посетителю, крикнул державному плотнику: «Питер! Тиммерман Саардамский! Что же ты не пособишь своим товарищам?», переносившим в то время тяжелое бревно. Пётр беспрекословно послушался, подбежал к ним, подставил плечо под дерево и понес его вместе с другими плотниками на назначенное место к великому удивлению зрителя.

Пётр дорожил работой на верфи, поэтому до минимума сократил свое участие в светских раутах и церемониях. Вечерами, отдохнув от работы, отправлялся он в какой — нибудь гербер (трактир) и с голландской трубкой в зубах, за кружкой пива или стаканом джина беседовал с посетителями гербера: корабельными плотниками, кузнецами, матросами, мастерами. Заходил он и к товарищам по работе, просиживал у них пару часов с пивом и разговорами, а в семье своего бааса, к которой он очень привязался, частенько и обедал в домашней обстановке. Эта привязанность к Герриту Полю сохранилась у Петра на долгие времена, о чем свидетельствует дальнейшая переписка мастера с русским царем.

Государь по-прежнему ученик, Европа ему — как большая Немецкая слобода. Опекун Великого Посольства, бургомистр Николай Витзен всюду водит Петра и все ему показывает: фабрики, мастерские и госпитали. С любопытством осматривает Пётр лесопильни, маслобойки, сукновальни, бумагопрядильни и другие мельницы, наполнявшие, занландские деревни. Он пытается остановить за крыло ветряную мельницу, чтобы рассмотреть ее механизм, в Зандике помогает рабочим в строении крупчатки для купца Кальфа, на мельнице De Kok (Повар) видит процесс изготовления бумаги, в Лейдене наблюдает вскрытие трупов, а в синагоге обрезание младенца. В Амстердаме Пётр осмотрел кунсткамеру, звериные и птичьи дворы (menageries) и церкви (очень полюбилась ему квакерская). Посетил он и «зазорные» дома (бордели), а также собрание ученых, где слушал их диспуты. Именно в Голландии Пётр познакомился с европейской цивилизацией и культурой, впервые увидел ратушу, адмиралтейство, цирк, приюты для детей и даже дом для умалишенных. Попав первый раз на спектакль, он стал свидетелем «устрашений адских и дивных танцев, и иных утешений». Много полезного и прекрасного, чему мог поучиться русский народ, увидел Пётр в Голландии: ее чудные плотины, бесчисленные каналы; трудолюбие, опрятность — все обвораживало его, все голландское он любил, как свое родное, обожал голландские продукты, особенно сыр, а ходить предпочитал во фламандской обуви. Голландские газеты, «на которыя делал свои примечания» государь, он с удовольствием «читывал после обеда».

Месяцы работы на Остенбурге—верфи Ост-Индской компании — не прошли для царя даром, он не раз возвращался к ним в своих мыслях, письмах, делах.
«Кораблестроительный парадиз» верфи произвел на Петра сильное впечатление. Первое — это пятиэтажное здание пакгауза с куполом, воплощение морского могущества Ост-Индской компании и Голландии. Склад этот для практичных голландцев был краше всяких дворцов и соборов, и пакгаузу даже посвящали стихи. На первом этаже пакгауза хранили железо, гвозди, проволоку и там же были огромные бойни на 50 крюков. Здесь забивали скот, вялили и солили мясо, которым кормили потом экипажи в море. Выше размещались склады для пряностей, кофе, склады и мастерские корабельных снастей и парусов. Перед пакгаузом устроены были корабельные склады и собственно верфь на три стапеля, где корабельные мастера семьи Поль и строили знаменитые голландские парусники. За пакгаузом находились плотницкие мастерские, лесопилки, сушильни для леса. Лес, привезенный из Германии, Скандинавии и России, долго готовили к делу. Вначале бревна полгода вымачивали в воде, в декабре лебедками вытаскивали их на берег, затем специальными кранами перетаскивали в сушильни, где сушили их стоймя, по своей технологии. На безопасном расстоянии от верфи располагались смолокурни, где смолили канаты и готовили смолу.

Вместе с Петром на верфи работают 10 волонтеров — Головины Иван Михайлович и Иван Алексеевича, Меншиковы Гаврила и Александр, Федор Плещеев, Петр Гутман, Ивана Кропоткин, Гаврила Кобылин, Феодосий Скляев и Лукьян Верещагин.

Первые три недели прошли в приготовлении материалов, а 9 сентября, в торжественной обстановке, Пётр заложил фрегат во имя святых апостолов Петра и Павла. В девять недель фрегат был отстроен. «И ноября в 16 день — написано в «Походном журнале»— отделав тот корабль, спустили на воду, в то время были послы, как тот корабль спускали».

АТТЕСТАТ ПЕТРА I

Пройдя на Ост-Индской верфи весь практический курс постройки фрегата с топором в руке, Пётр, усвоивший навыки в плотничном искусстве и сдавший баасу Полю своего рода экзамен, стал хорошим корабельным плотником. Таким его и характеризует аттестат, лично составленный его корабельным учителем:

АТТЕСТАТЪ, ДАННЫЙ ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ ВЪ АМСТЕРДАМЕ, 15 ЯНВАРЯ 1698 ГОДА.

Ick ondergeschreven Gerrit Claesz Pool Mr scheepslimmerman van de Geoctroijeerde Oostindisse Compagnie ter Kamer van Amsterdam Certificere en geluijge voor de Waerheijl dat Pieter Migaijlof (zijnde ondert Gevolg vant Groot Moskovis Gezanlschap, en daer uijt onder die Gene, die alhier tot Amsterdam op de Oostindisse scheepslimmer werf van den 30 Augustus 1697 tot opdato dezes gelogieert en onder ons beslier getimmert heeft) hem de tijt van zijn edele verblijf alhier, als een neerslig eu kloeck timmerman heeft gedragen, zoo int Sloeren, Stoolhoulen loe leggen, ofkrabben, Voegen, hacken, stegten, braeuwen, schaven, boren, zagen, plancken, en stoothouten branden, entgeen een Goot en heel deftig timmerman behoorf te doen en heeft t, fregat Pieter en Paul lang 100 voet vant begin af (a en de voor steven a en Stierboort) tot dat het bijna klaer was helpen maken en dat niet Alleen, maer is door Mijn oock daerenboven in de Scheeps architecture en tekenkonst volkomen onder wezen, zoo dat zijn Edele dezelve tot in de Gront verslaet, en dat zoo verre als ons oordeels tzelve kan werden gepractizeert. In teken der Waerheijl heb ich dit mit mijn eijgen hant onderlekent.

Actum in Amsterdam in onse ordinarie Woonplaete bij de oostindisse Werf den 15 Jannuarij int jaar onses heeren 1698.

L. S. Gerrit Claesz Pool Mr scheepstimmerman der E, E, Geoctroijeerde Oostindisse Compagnie tot Amsterdam.

«Я, нижеподписавшийся, Геррит Клаас Поль, корабельный мастер при Амстердамской камере привилегированной Ост-Индской компании, свидетельствую, что Пётр Михайлов, находящийся в свите великого Московского посольства, в числе тех, которые здесь, в Амстердаме на Ост-Индской корабельной верфи с 30 августа 1697 года по нижесказанное число жили и под нашим руководством плотничали, во все время благородного здесь пребывания своего были прилежным и разумным плотником, так же в связывании, заколачивании, сплачивании, поднимании, прилаживании, натягивании, плетении, конопачении, стругании, буравлении, распиловании, мощении и смолении поступал, как доброму и искусному плотнику надлежит, и помогал нам в строении фрегата «Пётр и Павел» от первой закладки его почти до окончания, длиною во 100 футов (от форштевня до штирборда); кроме того, под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил так основательно, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться. Для подлинного удостоверения я подписал сие моею собственной рукой.

Дано в Амстердаме, в нашем постоянном пребывании на Ост-Индской верфи, 15 января в лето Господне 1698 года.

Геррит Клаас Поль, корабельный мастер привилегированной Ост-Индской компании в Амстердаме».

Но Пётр хотел стать не только корабельным плотником, но также и корабельным инженером. Ближайший учитель Петра баас Геррит Поль не мог сполна дать ему удовлетворяющих ответов. Не нашел их Пётр и у мастеров Адмиралтейства Гендрика Якобсона Кардинааля и Якоба Теллисона ван Реенена.
В то время в Голландии искусство судостроения переходило из поколения к поколению по семейным традициям. Голландцы-кораблестроители были больше мастерами-практиками, чем теоретиками корабельного дела. Многое делалось по интуиции, на глазок.
Но из 20 тысяч кораблей, бороздящих в то время моря и океаны планеты,16 тысяч было построено именно в Голландии — из пяти кораблей в мировом океане четыре голландских!

«ГОТО ПРЕДЕСТИНАЦИЯ» — СИМВОЛ РУССКОЙ НАЦИИ.

Царь приглашает в Россию девятьсот голландских, шведских, датских, и немецких моряков, от адмирала до корабельного кока. А еще 640 человек — художников, ремесленников, мастеровых, но больше всего было нанято искусных корабельных плотников, в том числе приглашены были корабельные мастера Гербрант Янсен, Никлас Вилим, Ян Ранс и с Ост-Индской верфи — Выбе Геренс ( Выбе Геренс поехал в Воронеж, затем на Олонецкую верфь на реке Свири. Позже Выбе, а затем он и его сын Питер работали в Петербурге и Архангельске).

Перед отъездом посольства в Россию розданы были пожалования: вступившему на русскую службу вице-адмиралу Корнелию Крюйсу — пара соболей в 30 и пара в 25 рублей, жене и дочери его «за его службу» по паре в 8 рублей; Николаю Витзену — 3 пары по 40 рублей. Не забыт был и учитель — баас Геррит Поль: «… по указу Великого Государя дано басу, который был на Ост-Индском дворе, 21 червоной. Принял их Александр Меншиков». На полях «Расходной книги» против этой записи заметка «что вместе работал».

Уезжая из Амстердама, Пётр просил Н. Витзена определить бааса Поля в какой-нибудь спокойной и прибыльной должности при Амстердамском Адмиралтействе. Царское пожелание было исполнено. Геррит Поль благодарил Петра по возвращении того в Москву следующим письмом от 20.02.1700 года: «Ваше Величество, вероятно, не забыли, что я имел честь, какой никто здесь не дожил, работать в товариществе с столь Великим Монархом на Ост-Индском дворе… Милостивое слово, которое Вы замолвили за меня бургомистру Николаю Витзену, произвело свое действие: я пожалован от него в звание корабельного слуги плотничьего цеха. С Ост-Индского двора сошел и очень доволен своею участью. Должность моя: дважды в день ходить по городу и надзирать, как валяют и конопатят корабли. Годового жалованья нет; получаю, что придется. Очень Вам благодарен, и здесь я узнал, что Ваше Величество хитрость корабельного дела продолжаете, что у Вас уже готов веселый караван и что один из Ваших кораблей ходил даже до Константинополя, чему турки немало удивились…Желаю Вам всякого блага, доброго здоровья, успешного кораблестроения, мирной кончины, царства небесного. Если будете писать, адресуйте: Герриту Полю, цеховому слуге корабельных плотников в Амстердаме».

Пётр ласковым письмом благодарил бааса Геррита Клааса Поля за добрую память и послал ему картину, изображающую 58-пушечный корабль «Гото Предестинация» («Божье Провидение»), который был полностью спроектирован и построен при неусыпном бдении «голландским плотником Петром Михайловым». Это был как бы отчет ученика своему учителю.

Английский капитан Джон Перри заметил, что киль «Гото Предестинации» придумал сам Пётр (как теперь говорят, ноу-хау): в случае повреждения этого киля кораблю не угрожала течь. Такие кили применялись потом на английских кораблях. По этому поводу Пётр I собственноручно сделал запись в журнале: «Ноября в 19 день. На память св. мученика Авдия заложил корабль, именуемый «Божье предвидение». Киль положили, длина 130 футов, ширина 33 фута».

Замысел постройки «Предестинации» возник у Петра по возвращении из Европы. России был необходим мощный корабль, способный сражаться на Черном море с турками. Для строительства «Гото Предестинации» были вызваны ученики бааса Геррита Поля из Венеции Феодосий Моисеевич Скляев и Лукьян Алексеевич Верещагин. Все чертёжные работы по этому кораблю выполнил сам Пётр. Скляеву был поручено контролировать работу отечественных мастеров. Верещагин отвечал за отделку судна – «добротную оснастку и надлежащий его величеству виртуоз».

Строительство «Предестинации» велось из хорошо просушенного отборного леса, поэтому корабль получился прочным и долговечным: он прослужил в Азовском флоте более десяти лет, и после этого еще долгие годы находился в прекрасном состоянии. Спущен на воду «государев корабль» был 28 апреля 1700 года в присутствии царевича Алексея Петровича, царевны Натальи Алексеевны, бояр с женами, иностранных послов и других представителей дипломатического корпуса, государственных деятелей разного ранга, специально приглашенных по такому поводу. Пётр I ударом топора перерубил задержники под «Гото Предестинацией». Под бой барабанов и пушечную пальбу новое судно плавно сошло со стапеля на воду. Название «Гото Предестинация» на русском языке означало «Божье сему есть предвиденье», но на корме писалось по—голландски, чтобы смысл имени был более понятен европейским послам и специалистам. Из соображений национального престижа постройка шла без помощи иностранных мастеров. Голландский дипломат Ван дер Гульст сообщил своему королю Вильгельму Оранскому в Гаагу: «Будучи в Воронеже… мы видели спуск очень красивого корабля, построенного самим царем с помощью русских рабочих. Ни один иностранный мастер не приложил к этому делу руки».
Сам Пётр так отзывался о качестве своего детища: «Корабль же «Божие Провидение» именованной, какой есть пропорции, крепости и удобства нам писать и разсуждать не возможно, понеже нашего есть размера и труда, и того для полагаем на рассуждение».

«Предестинация» обладала прекрасной остойчивостью, хорошо всходила на волну. Длина корабля — 36 метров, ширина — 9,5 м, глубина трюма — 2,9 м. Экипаж составлял 253 человека. На нижнем деке располагались 26 шестнадцатифунтовых орудий, на верхнем — 24 восьми фунтовых и на юте 8 трехфунтовых орудия. Все орудия были отлиты в России на заводах Демидова.

«Предестинация» входила в состав Азовской флотилии до 1711года и была самой быстроходной в эскадре Корнелиса Крюйса. В течение 11 лет «государев корабль» сковывал враждебные действия Турции против России и был символом встающей с колен русской нации. Противник предпочитал не вступать в сражения с этим русским линкором. Во многом именно присутствие «Гото Предестинации» в Черном море сдержало Турцию от удара в спину России. Царю не удалось договориться с Голландией и Англией о военном союзе против Турции. Поэтому он заключил с Турцией мир и начал войну со Швецией в союзе с Польшей и Данией. Созрело решение перевести «Гото Предестинацию» в Балтийское море для осады Штральзунда и поднятия боевого духа русских солдат. В июле 1711 года Пётр I приказал своему азовскому губернатору Ф. М. Апраксину перевести «Предестинацию» через Дарданеллы в Средиземное море и далее в Кронштадт.

Снаряженная для плавания вокруг Европы, «Гото Предестинация» получила инструкцию Апраксина: «Спешить, но не избегать врага, поступать военным манером с пиратами Средиземного моря, чтобы чести флага не уронить».
Турки воспрепятствовали проходу линкора через Босфор, а Пётр не рискнул разжечь новый конфликт на юге во время войны на северо-западе и потому приказал продать «Гото Предестинацию» и часть судов Азовского военного флота Турции, чтобы этим жирным куском умерить ее аппетит.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПИТЕР-БААС!»

По возвращению в Россию Пётр осуществил то, чему научился в Голландии: были найдены нужные дубовые леса в верховьях Оки и Волги; была упорядочена система водных путей так, чтобы с верховьев Волги можно было сплавлять лес на Ильмень, а оттуда по Волхову, Ладоге и Неве в С.Петербург. Пётр воспользовался своим правом корабельного мастера и выдавал дипломы лучшим ученикам и работникам на русских верфях, где писалось: «Настоящим предоставляется звание мастера прославленного искусства кораблестроения, которое значится первым среди всех искусств механических, потому что владелец этого свидетельства умеет пользоваться не только циркулем, рисовать планы всевозможных кораблей, а следуя общим правилам не только все морские корабли строить, но при желании и их размеры увеличивать или уменьшать».

В бассейнах рек, впадающих в Белое море, также было много строевого леса, годного для постройки больших кораблей. Архангельск удален от соседних государств, а Белое море — полностью внутреннее русское море. Строительства военных судов в Архангельске было важно еще потому, что построенные здесь корабли направлялись в дальнейшем на Балтийское море. Трудный для парусных судов переход из Белого моря вокруг Скандинавии в Балтийское море служил прекрасной школой для моряков молодого русского военного флота.

Пётр вывез из Европы не только трудовые мозоли, знания и впечатления, но и идею: чтобы сделать Россию такой же сильною, как и великие державы Европы, надо перенять у Запада все необходимое.

…Геррит Клаас Поль ответил на письмо Петра уже 19 мая 1704 года: «… апреля в 22 день от Вашего Величества через некоего московского фактора Кинциуса вручена мне морская карта Черного моря с фигурою единого корабля, которой объявляется тремя частями — единая объявляется со стороны, другую видеть сзади, а третью — спереди, которого Ваше Величество сам закладчиком и строителем был… за присланное изображение корабля благодарствую. Корабль зело изряден пропорциею, английским образцом с круглым спигелем».

Баас Поль снова напомнил, как они подобно двум конфратерам в 1697 году в Амстердаме на верфи Ост-Индской компании строили корабль «Пётр и Павел» и присовокупил: «Этот корабль уже сходил однажды в Ост-Индию, благополучно возвратился, стоит близ верфи и снаряжается к новому плаванию для крейсирования».

1716-1717 годы Пётр I провел за границей. В Саардаме Пётр зашел в дом кузнеца Геррита Киста, где когда-то проживал 8 дней. Но старик, впав в бедность, работал в чужой кузне. Пётр нашел эту кузню и велел вызвать Киста. Строптивый голландец с досадой воскликнул: «Что мне до царя, не хочу его видеть, он мне еще должен за квартиру!» Петру донесли, что говорит старый кузнец, он стремительно вошел в кузницу, обнял сердитого старика и с участием спрашивал об его положении, щедро заплатил ему старый долг, дал еще денег на поправку дел и на память подарил серебряный кубок.

Посетил Пётр и верфь Ост-Индской компании, где когда-то жил и работал. Ева Снелингс, жена бааса Геррита Поля (умершего и похороненного 02.06.1710 года на Oosterkerk — в приделе восточной церкви), обратилась к нему: «Добро пожаловать, Питер-баас!» Царь спросил ее: «Как ты меня знаешь?» На что Ева ответила: «Да Вы 19 лет тому назад так часто бывали в нашем доме и кушали за нашим столом. Я — жена мастера Поля». Петр узнал ее, обнял обеими руками и напросился к обеду, где с большей теплотой вспоминал своего учителя и долго беседовал с сыном Геррита Яном (Jan Gеrrit Pool), которого знавал еще 15 летним подростком и который, следуя традициям семьи Полей, работал корабельным мастером. Документ Ост-Индской компании указывает, что Ян Поль 11.08.1710 года встал на место своего отца мастером и управляющим. К тому времени он научился строить и ветряные мельницы, сложные сооружения того времени. От нормальной работы ветряков зависела тогда жизнь и благополучие голландского народа. Известно, что царь еще в первый приезд в Голландию чрезвычайно интересовался этими сооружениями. Впервые увидев такое великое множество мельниц, Пётр пошутил: «То-то бы для Дон-Кишотов было здесь работы». Он пригласил Яна Поля на работу в С.Петербург. Приглашение было принято, но сразу переехать в Россию мастеру не удалось. 1.11.1720 года Ост-Индская компаниия повышает его жалованье, а 1.7.1723 года уведомляет, что Ян Поль уволен со службы. С этого момента и начинается история русских потомков голландского мастера…

В письме из Амстердама к адмиралу Ивану Головину, главному кораблестроителю Санкт-Петербургского Адмиралтейства, с которым «вместе топором стучали» на Ост-Индской верфи под надзором бааса Геррита Поля, Пётр писал: «Место трудов Ваших, откуда источник Российского Флота произошел, сподобились паки видеть и пили про Ваше здоровье на том месте: еще доношу, что товарищей Ваших, кроме басовых детей и командора никого нет… Все спрашивали про Вас вначале, а потом и о протчих, и зело удивлялись так скорому Вашему понятию и произведению дела; при сем посылаю Вашему превосходительству табак, который я сам купил…»

«DE GROOTVORST» — МЕЛЬНИЦА ИМЕНИ ПЕТРА I

Труды наши многотрудные ..на стр.41 указан факт внешнего плагиата из моего дневника без ссылки на меня