Полезные сноски и цитаты.

П. А. КОЛЕСНИКОВ «ОПЫТ ГЕНЕАЛОГИИ РОДА И. В. БАБУШКИНА (К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ КАДРОВ ПРЕДПРОЛЕТАРИАТА И РОССИЙСКОГО РАБОЧЕГО КЛАССА)». – ПРОДОЛЖЕНИЕ:

В 1646 году в составе работных людей усолья мы встречаем «Омелку Цывила, пришедшего из Кептурской волости Тотемского уезда для работного и трубного дела», ставшего родоначальником нескольких поколений трубных мастеров, кузнецов и поваров Цывилевых, работавших в усолье до XX столетия [19].
В 70-х годах XVII века сюда пришли с берегов Мезени братья Федор, Леонтий, Андрей и Трифон Мезеневы. Спустя 150 лет в составе рабочих Леденгского усолья было 24 семьи Мезеневых – прямых потомков четырех братьев, а в середине XIX века здесь 45 семей этой династии, насчитывавшей более 80 душ мужского пола. Среди рабочих Леденгского завода в 1921 году, когда, еще здесь вываривалось по несколько тысяч пудов соли для нужд Вологодской губернии, было несколько семей этой фамилии [20].
Мезеневы выдвинули не мало замечательных трубных мастеров, специалистов бурения глубинных скважин, а также солеваров-поваров и кузнецов. Именно в этой семье сохранился описок «Росписи», о котором мы говорили выше.
В 1857 году в постоянном составе рабочих усолья было 24 фамилии рабочих, начавших работать здесь в XVII – XVIII веках (Мезеневы – 45 семей, Бабушкины – 28 семей, Шананины – 16 семей, Литвиновы – 14, Сысоевы – 11, Мельниковы – 9, Колмогоровы и Харламовы по 8, Юнины – 7, Потанины, Цывилевы, Черницыны, Богдановы – по 5 семей и так далее). Некоторые из них имели землю, скот, сельскохозяйственный инвентарь, но в таких незначительных размерах, что это лишь в самой малой степени восполняло их бюджет [21].
Имевших пашню отпускали на 6 – 15 дней для полевых работ. За это время они жалованья не получали.
Заниматься сельским хозяйством было некогда, так как заводские работы требовали от рабочих «упражняться повседневно и беспрестанно».
Специалисты бурения скважин, трубные мастера и повара Леденги в первой половине XIX века высоко ценились Горным ведомством и посылались для проведения работ в другие усолья. Так, в 1835 году Е. Н. Бабушкин весь год был в командировке на солеваренном заводе Старой Руссы, В. С. Бабушкин и П. Н. Харламов ездили в Кулойский завод; в 1838 году в таких командировках были Е. Н. Бабушкин и В. С. Бабушкин [22].
В литературе указывалось на значение солеваренных предприятий в период генезиса буржуазных отношений, отмечалось, что соляной промысел в XVII – начале XVIII века «представлял собой мануфактуру централизованного типа, основанную на мануфактурном разделении труда», в целом отмечалось складывание в солеваренной промышленности явлений, «характерных для капиталистической промышленности» [23].
Нам представляется, что солеваренная промышленность сыграла немалую роль и в формировании технических навыков у ремесленников, в формировании кадров предпролетариата, что убедительно подтверждается источниками по истории Леденгского усолья.
Во второй половине XVIII века окончательно определился постоянный состав работных людей завода. Одни из них поселились здесь еще в XVII веке, некоторые постоянные рабочие в XVIII веке были приписаны к заводу из числа крестьян, а затем там навсегда и остались, хотя юридически и числились в крестьянском сословии. Администрация завода при составлении «семейных списков» людского состава четко отделяла постоянных «работных людей и мастеровых», от временно работающих по договорам крестьян и пришлых людей.
В начале XIX века рабочие завода возбудили ходатайство об освобождении их как и пермских заводских людей от подушного оклада и рекрутской повинности. Дело рассматривалось в Сенате и докладывалось царю. В результате, в 1809 году эта просьба была удовлетворена на том основании, что «означенные крестьяне причислены к Леденгскому заводу в число мастеровых, а не приписных крестьян. Суть в том, что в практике, нашедшей свое отражение и в законоположениях 19 февраля 1861 года, различались и соответственно пользовались правами приписные крестьяне к частным горным заводям ведомства Министерства финансов и «крестьяне и работники, отбывающие работы при пермских частных горных заводах и соляных промыслах». Разница в положении и правах этих двух категорий людей хорошо понималась как самими рабочими, так и правительством. Это подтверждается как ходатайством мастеровых Леденги, так и решением по этому делу Сената в 1809 году.
После указа 1861 года заводчик купец Первушин, которому казна передала завод в аренду, счел для себя более выгодным считать всех рабочих «приписными крестьянами» и руководствоваться не дополнительными правилами об устройстве рабочих пермских и других аналогичных заводов, а правилами «о крестьянах, отбывающих работы на помещичьих фабриках». Это дало ему основание избавиться от пожилых, больных и неквалифицированных рабочих и объявить об их увольнении. Хотя увольняемые для перехода в свободное «сельское сословие» и получили наделы земли для заведения сельского хозяйства, но отведенная для этого земля была малопригодной для пашни. На ней преобладали болота и кустарники. К тому же многие уволенные не имели ни лошадей, ни инвентаря и фактически не могли организовать свое хозяйство. Сохранились списки всех рабочих с пометами о наличии в каждой семье скота и инвентаря. Например, А. К. Бабушкин «ничего не имеет, землю отдал людям», у Ф. П. Бабушкина – «ничего нет, землю обрабатывает по найму» и так далее [24]. Примечательно, что лошадей у мастеровых было больше, чем коров. Например, в 31 хозяйстве Бабушкиных было 15 лошадей и только 9 коров, а в 23 семействах Мезеневых – 16 лошадей и 8 коров. Наличие лошадей объясняется тем, что многие работные люди работали на заготовке дров и подвозили их на своих и казенных лошадях к заводу, то есть работали извозчиками.
Уволенные мастеровые, проработавшие по 20 и более лет, подали заявление о допуске их к заводским работам или о выдаче им какого-либо денежного пособия на обзаведение хозяйством. Но им в этом было отказано. Причем администрация цинично мотивировала причины отказа удовлетворить их просьбу тем, что они уже престарелы или больны [25].
Таким образом, после реформы 1861 года многие рабочие, особенно семьи, в которых преобладали престарелые или больные кормильцы с малолетними детьми, оказались выброшенными с завода. Причем, многие из таких семей насчитывали несколько поколений, работавших в усолье, нередко с конца XVII – начала XVIII веков. Часть уволенных стремились завести крестьянское хозяйство, но большинство по-прежнему пыталось прирабатывать на заводе, выполняя различные временные работы. Подраставшая молодежь таких семей уходила на заработки в Петербург и в другие города.

ПРИМЕЧАНИЯ:

19. ЦГАДА, ф. 1209, К—15049, листы 47 – 47 оборот; ГАВО, ф. 657, д. 42 и другие.

20. ГАВО, ф. 657, дела 19, 42, 56, 68; ф. 655, дела 130, 393 и другие.

21. ГАВО, ф. 657, дела 42, 68.

22. ГАВО, ф. 657, д. 26 и другие – месячные ведомости за 1835 год; ф. 655, д. 393, семейные списки рабочих за 1638 год (вероятно, списки за 1838 год, потому что именно в 1838 году Бабушкины ездили в командировки).

23. Н. В. Устюгов. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке. К вопросу о генезисе капиталистических отношений в русской промышленности. – М., 1957. – С. 314 –315.

24. ГАВО, ф. 657, д. 68 (без даты, но судя по тексту, документ соста¬влялся в 1862 – 1863 годах).

25. Сборник документов «Рабочее движение в России в XIX в.» / Под редакцией А. М. Панкратовой, 1950. – Т. II. – Часть. 1. – С. 182 – 183.

Продолжение следует.

П. А. КОЛЕСНИКОВ «ОПЫТ ГЕНЕАЛОГИИ РОДА И. В. БАБУШКИНА (К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ КАДРОВ ПРЕДПРОЛЕТАРИАТА И РОССИЙСКОГО РАБОЧЕГО КЛАССА)». – ПРОДОЛЖЕНИЕ:

В списках 1857 года указано: «во дворе Михаил Акинфович Бабушкин» (16 лет) с матерью Анной, младшей сестрой Натальей и братьями Васильем, Александром и Иваном (в возрасте от 12 до 5 лет).
Две его старшие сестры Мария и Пелагея уже вышли замуж. Тяжело жилось этой семье. Приходилось работать и детям.
Через пять лет Михаил женился, перешел жить к тестю и стал заниматься хлебопашеством, в хозяйстве тестя имелось две лошади. Однако Михаил продолжает работать и на заводе, числясь в той группе рабочих, которые «подлежали увольнению по второй категории, но оставленные дослужить до 20-летнего срока и получивших право оставаться в рабочих».
В отцовском дворе остался Василий Акинфиевич с матерью, братом Александром и сестрой Натальей. В год реформы 1861 года ему было 16 лет, брату – 12. Об Иване ничего неизвестно. В хозяйстве «одна лошадь, соха, бороны нет». Естественно, что администрация включила эту семью в список уволенных «в свободное состояние» и исключила из состава рабочих. Вместе с другими Василий и Александр возбудили ходатайство о возвращении на завод. Как уже выше говорилось, им в этом было отказано. Не имея возможности завести пашню, они на общих основаниях работали по найму на заводе. Василий Акинфиевич работал извозчиком, заготовлял дрова, был соленосом и пескарем.
Вскоре он женился на дочери мастерового Платона Федоровича Сысоева – Екатерине Платоновне, от которой родился первенец сын Николай, 15 января 1873 года второй сын – Иван, а в 1877 году – дочь Мария. Тяжелый труд, вечная нищета подорвали здоровье Василия Акинфиевича. В 1878 году на 34 году жизни он умер. Екатерина Платоновна со старшим сыном Николаем и дочерью уезжают в Петербург на заработки.
Иван Васильевич был оставлен на попечении дяди Ивана Платоновича (брата матери), работавшего простым ямщиком. Семилетний мальчик пас скот у мельника, три года учился в начальной школе. В десятилетнем возрасте мать берет его к себе в город. После многих мытарств он переезжает в Кронштадт, где жила сестра матери, вдова матроса первой статьи флотского экипажа. В это время среди петербургских и кронштадтских рабочих было немало представителей леденгских мастеровых. Дальнейшая жизнь и деятельность Ивана Васильевича Бабушкина хорошо известна.
Примечательна биография старшего брата революционера Николая Васильевича Бабушкина, который также стал рабочим, революционером, членом партии.
По приезде в Петербург он был устроен на работу в минную мастерскую в Кронштадте (впоследствии, как известно, здесь работал и Иван Васильевич). В 1893 или в 1895 году, имея специальность слесаря-строгальщика по металлу, молодой рабочий переезжает в Архангельск и устраивается слесарем на лесопильном заводе частновладельца Крыкалова. Вскоре знакомится с политическими ссыльными. Под руководством А. К. Петрова (впоследствии активного коммуниста) включается в революционное движение. В 1902 году Николай Васильевич уже один из организаторов крупной забастовки рабочих завода.
Уволенный с работы, он с женой Марией Степановной и сыном Михаилом возвращается в Петербург и после долгих мытарств устраивается на казенную пробочную фабрику на Васильевском острове.
Принимает участие в манифестации 9 января 1905 года. В 1910 году начальству стало известно, что он родной брат казненного революционера. Теперь увольнение с фабрики уже без нрава проживания и работы в столице. Николай Васильевич с семьей этапным порядком отправляется в Архангельск. Три года ему не удается получить работу, семья живет на случайные заработки. Только в 1912 году он устраивается слесарем на казенный, судоремонтный завод. Здесь он вступает в партию. Умер Николай Васильевич в 1926 году в Архангельске [32].

ПРИМЕЧАНИЯ:

32. Смотрите некролог в Архангельской газете «Волна», 1926 год – январь. Приношу благодарность за любезно предоставленные сведения о Николае Васильевиче его сыновьям Ивану Николаевичу и Василию Николаевичу. Иван Николаевич (работал токарем на заводе «Красная кузница», откуда был направлен учиться в Архангельский лесотехнический институт, после окончания которого работает преподавателем. Василий Николаевич после окончания ФЗО работал слесарем по судоремонту и механиком на судах Архангельского морского пароходства, сейчас на пенсии.

Продолжение следует.

БАБУШКИН ДМИТРИЙ НИКАНДРОВИЧ


БАБУШКИН ДМИТРИЙ НИКАНДРОВИЧ 17.09.1907,
Нижний Новгород - 06.09.1976. Инженер-полковник. В1939-1969 служил в высшем
военном инженерно-техническом Краснознаменном училище (ВВИТКУ). Позже заведовал
кафедрой архитектуры в Ленинградском инженерно-строительном институте.
https://baza.vgd.ru/1/1805/10.htm?o=&

Издания о селе Леденгское Тотемского уезда Вологодской губернии – продолжение:

И-ий (Ильинский) Н. Село Леденгское Тотемского уезда Вологодской губернии. – (Краткий историко-статистический очерк). – Вологда, 1916.

Источник:

http://xn--90ax2c.xn--p1ai/cat...55/viewer/

ТАМ, ГДЕ БЫЛА МЕДШКОЛА:

От туристов иногда можно услышать: «Ну и город, что ни дом, то интересная история!» И это действительно так. Например, дом под номером 108 по улице Красной. Ничем внешне не выделяющееся двухэтажное деревянное здание, построенное в конце XIX века без специального проекта, в типовом северном исполнении по умению плотников.
До Октябрьской революции оно принадлежало крестьянину Александру Ивановичу Сысоеву. При доме имелся почти не уступающий ему по размерам двухэтажный флигель. Оба строения вначале использовались как жилые, но с начала 1917 года на первом этаже основного дома разместилась редакция газеты «Северо-двинский край» — рупор правящей мелкобуржуазной верхушки города, а во флигеле — типография, принадлежавшая товариществу «Северо-Двинская печать».
В 1918 году эта эсеро-кадетская газета была закрыта, а типография передана в другое пользование. В 1919 году первый этаж заняла редакция газеты «Советская мысль», а на втором разместились курсы по подготовке десятников и техников по мелиорации.
Через три года здание передали губернскому отделу здравоохранения: в нем открылся акушерский техникум. Одним из его организаторов был талантливый хирург Константин Евгеньевич Добряков, окончивший медицинский факультет Казанского университета и работавший до 1918 года в Яренске. Прекрасный педагог и разносторонне образованный человек, он создал свою школу, которая среди специалистов любовно называлась школой доктора Добрякова.
В доме на Красной улице акушерский техникум находился до 1926 года, а затем его реорганизовали в фельдшерско-медицинский техникум и перевели в другое здание. Но и за такой короткий срок подготовлено в техникуме немало высококвалифицированных специалистов.
В доме на Красной улице после акушерского техникума находились разные мелкие учреждения, а потом после капитального ремонта он стал использоваться под жилье.

Библиография:

Кудрин Н. Запечатленная память: Записки краеведа. – Города Русского Севера: Великий Устюг. – Архангельск: Северо-западное книжное издательство, 1986. – С. 73, 74 и 75.

Источник:

http://www.booksite.ru/fulltext/orthodox/zappamyat/text.pdf