О вечных ценностях мира людей. Истории, сказки, притчи

Решила старушка доброе дело сделать: насобирала по дому всяких вещей старых, тряпочек там, кофточек каких-то, платьев своих довоенных, поштопала, где надо. Да и думает: снесу в церкву, авось сгодится кому. Может, бездомным или беженцам каким передадут. Собрала всё в мешок большой такой матерчатый, да и в уголок поставила. Завтра снесу после обеда-то, думает. А сама спать легла.
⠀
И вот, хотите — верьте, хотите — нет (только я врать не стану, а как на духу говорю), снится ей сон. Будто бы она себя как бы со стороны видит. У себя же в квартире, только всё какое-то светлое кругом и на душе как-то радостно. Стоит она посреди комнаты с мешком этим в руках. А перед ней девочка, маленькая такая, в платьишке белом стоит. Красивая, как ангелочек. Ну и, улыбаясь так, говорит бабушке: что, мол, старушка, у тебя это за мешок такой? А она ей и отвечает: это, говорит, вещички разные собрала я, постирала да поштопала, авось кому сгодится, вот в церкву снесу. «Это хорошо, — говорит девочка, — только вот мешок-то у тебя грязный больно, так ты его постирай, ладно? Не забудь только». Сказала, засмея-лась и вдруг девалась куда-то.
⠀
А бабка-то проснулась вся перепуганная, как будто и впрямь к ней Ангел приходил. Ну и давай первым делом мешок тот стирать. Мало ли что.
⠀
Кто-то может посмеяться над одинокой старушкой. Сбрендила, мол, на старости лет. Я бы и сам, наверное, посмеялся, если бы не одно обстоятельство, которое произошло потом...
В семье одной родился мальчик. Второй по счету ребёнок. А братику его четыре годика было. И вот, как принято, через некоторое время стали его родители всех на «зубок» приглашать. Гостей пришло много, все с подарками и поздравлениями. И, конечно, каждый хочет на руки взять, в щёчки расцеловать, потискать малыша. А родители, надо сказать — люди глупые, суеверные. Нельзя, говорят, ребёночка хвалить, а то ещё сглазите нам его. Вот и стали взрослые все по очереди подходить, на малыша смотреть да приговаривать:
⠀
«Тьфу, какой некрасивый, тьфу-тьфу, какой нехороший, тьфу, просто гадкий и совсем не нравится нам. В общем, тьфу на него!» Вот все, по очереди наплевавшись, пошли на кухню это дело обмывать по старинному нашему обычаю, без которого ни одно мероприятие не проходит. А старший мальчик всё это слышал и подумал сам про себя: если у него такой нехороший братик, на которого все, даже мама, плюют, то зачем же он такой вообще нужен? Ну и взял его из коляски, вышел на балкон, который был открыт из-за сильной жары. Да и сбросил братика вниз, как бросал обычно свои игрушки.
⠀
Это была бы жуткая история, если бы Сам Бог не заботился о маленьких детках, посылая им на помощь Своих слуг — Ангелов.
⠀
Так вот, бабулька та, что мешок стирала, жила в аккурат под этой самой семьёй. Ну и, конечно же, постирав свой мешок, повесила его на такие верёвки, как во всех «хрущёвках» с балкона на палках торчат. А малыш прямо в мешок и упал. А когда родители спохватились и допытались у сына, куда он братика подевал, то у мамы, которая на своё дитя «тьфу» делала, чуть инфаркт не случился. А отец, уже ворвавшийся к ничего не понимающей старушке, достал из постиранного мешка своего мирно спящего малыша, который — слава Богу! — даже и не заметил никаких перемен.
⠀
И что вы думаете, кто-нибудь спасибо Богу сказал? Никто, кроме бабули. «ВО ПОВЕЗЛО!» — говорят. А я вот тут подумал: кто это такой «ПОВЕЗЛО», что его вместо Бога благодарят? Думал-думал, чуть голову не сломал, да так и не понял. За себя могу одно сказать: я его, этого «ПОВЕЗЛО», не знаю. А знаю только то, что за всё надо Господа благодарить, — ведь без Него ни одно хорошее и доброе дело на земле не происходит.
⠀
Рустем Гарипов

lOleg1966 написал:

[q]

а вам Шуба/авто, дача, яхта, айфон../
НУЖНЫ?

[/q]

Притча о правде.

Жил – был человек, который отправился искать правду. Он обошел весь мир в поисках ее, расставшись со всем в своей жизни – отдав все во имя правды.
После многих лет странствий он пришел в Индию, где он услышал рассказ о далекой горе, на вершине которой живет правда
Он шел много дней, пока не пришел к входу пещеры. Он крикнул в темноту, и ему отозвался старческий голос:
– Что ты хочешь?
– Я ищу правду.
– Что же, ты нашел меня.
Он вошел в пещеру и там, в самой глубине, увидел склонившееся над огнем устрашающее существо из всех, какие попадались ему на пути; глаза один больше другого, вылезали из орбит, язвы покрывали лицо. Кривые зубы торчали у него изо рта. И длинные спутанные волосы свисали грязными прядями.
– Ты? – спросил человек, – Ты и есть правда?
Она кивнула.
Хоть и потрясенный ее видом, человек остался с ней и прожил в пещере много лет, учась у нее. И вот, когда он, наконец, собрался уходить, спросил, как он мог бы отплатить ей за все, чему она его научила.

– Я прошу тебя только об одном, – ответила она, – когда вернешься в мир, говори всем, что я молода и прекрасна!



В этой притче есть смысл: правда действительно порой бывает неприятной и поэтому мы прячем ее далеко на холме своего сознания, не желая ее признавать.

Добрый вечер, уважаемые форумчане! Надеюсь, Вы не будете против, если я опубликую свою небольшую статейку, основанную на сегодняшних впечатлениях. Как-никак, ценности мира людского это затрагивает непосредственно. Очень интересно узнать Ваше мнение. Приятного прочтения!

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в селе Храброво: хотели как лучше, а получилось как всегда.

Примерно на середине пути из Лобни в Рогачево на возвышенности стоит известное еще с XVII века село Храброво. Основано братьями Крюковыми – Иваном и Никитой. Впоследствии земли между собой разделят несколько владельцев, но к концу XVIII века село снова обретет единого хозяина. Им стал представитель древнего княжеского рода, уходящего корнями к самому Рюрику, Николай Петрович Оболенский. По его приказу были высажены регулярный парк и фруктовый сад, а также построены деревянный дом и церковь Покрова Пресвятой Богородицы. На ее месте стояла деревянная церквушка 1738 года, изрядно обветшавшая за 60 лет. Сам князь, говорят, был вспыльчив и эксцентричен, чему доказательство тот факт, что он искал в своей усадьбе врата в параллельный мир. Кстати, и по сей день некоторые любители мистики заглядывают в Храброво в надежде найти нечто потустороннее. К сожалению, барский дом был утерян в конце XX века, а двухсотлетний храм уже почти век забыт и хранит молчание…

Честно говоря, излагаю свои мысли, только что приехав из этого села. Уж очень меня зацепил этот храм. Почему? Конечно, при виде заброшенных сооружений, тем более старинных, невольно пропитываешься этой атмосферой. У меня была возможность осмотреть церковь пусть и не изнутри (лезть в полуразвалину я не рискнул, здоровье дороже), но максимально близко. Невероятные чувства окутали меня, когда я просто провел рукой по старинному кирпичу и обхватил рукой узорчатую решетку на окне. Внутри царит полнейший развал, но это не умаляет торжественности этого сооружения. Невольно мне в голову начали приходить яркие картинки былой жизни, когда церковь была «жива», когда она была центром жизни села, а может и соседних деревушек, и сколько чувств людских было излито в ее стенах…

Но, как Вы можете заметить на фото, храм стоит в лесах. Неужели долгожданная реставрация и он снова станет «живым»? Если бы. С момента закрытия в 1920-х – 1930-х годах никто к нему и не притрагивался. О восстановлении задумались уже в нулевых – поставили забор, леса, кое-где переложили кирпичную кладку и закрыли купол досками. Вроде бы начало неплохое, согласитесь. Но вот тут всплывает один неприятный факт – реставрацию начали в 2007, а на дворе 2021, и абсолютно ничего не изменилось. Ах, ну за исключением того, что забор куда-то сняли. Прямо посередине церкви гордо возвышается ровно сложенная стопка кирпичей, благополучно забытая строителями, а все пространство до дорог, в том числе и могилу князя Оболенского, заполонил борщевик, ведь бороться с ним некому. Леса обросли кленом, что придает еще больший колорит месту. А ближе к куполу, куда почему-то все еще ведет старая деревянная лестница, забытая верно теми же строителями, вообще начали прорастать елочки.

Даже как-то стыдно перед таким архитектурно масштабным и исторически важным зданием за это. У меня, как у заядлого генеалога, проснулось обидное чувство за неуважение к предкам. Действительно, храм ведь не избенка какая, разваливающаяся на ходу. Однако относятся к нему именно так и забывают, сколько людей вложили в него свою душу. К сожалению, пофигизм здесь решает. Наравне с деньгами, конечно. Куда же без них. Я не буду никого критиковать конкретно, но справедливо ли то, что за восстановление храма XIX века, являющегося объектом культурного наследия федерального значения, подчиненного РПЦ и вообще почему-то считающегося действующим, печется не государство, а благотворительные фонды и простые люди?

Евгений Швырков

Яблочный Спас)).

Все мои детские самые сильные воспоминания о яблоках связаны с деревней Ластовка, что на берегу Жижецкого озера. В этой широко раскинувшейся вдоль озера, посреди полей и лесов деревне Куньинского района Псковской области жили мои бабушка и дед- родители матери. Мои прапрадеды перебрались в свое время сюда с противоположного, юго- восточного берега, на самом большом полуострове которого
находится кладбище бывшего погоста Жижец. Говорят, что погост был таким же древним, как и возвышающееся рядом городище, отмеченное одной из славных побед Александра Невского.
Состоял погост из приходской деревянной "Рождество- Богородицкой" церкви с колоколом, сторожки, приходской школы. Здесь же на полуострове находился дом священника. Сюда приходили пешком, потом, уже с другого берега, приплывали на лодках летом, зимой приезжали по тому же озеру санным путем мои предки.
Здесь они крестились, венчались. Здесь их отпевали. Здесь они и похоронены. Мои Львовы и Венедиктовы.
Похороны прадеда, Антона Львова, запомнила моя старшая сестра, которая была тогда ещё совсем маленькой девочкой. Ее впечатлила процессия, тянувшаяся не только через озеро, а оно совсем не маленькое, но и через деревню. А дом, надо сказать, стоит в отдалении от берега. Хорошим видимо человеком был наш прадед.
И не даром свадьбы в Ластовке старались праздновать по зиме, когда становился надёжным лёд на озере и можно было всей свадьбой с ветерком на санях прикатить на венчание.
Так было и в январе 1903, когда праздновали подряд три ластовских свадьбы. Ох и звонили же колокола трёх церквей , стоявших рядом на том берегу.
И этот звон, и песни края, и дыхание древнего озера мы и сейчас можем услышать.
Модест Петрович Мусоргский, в одной купели с которым, возможно, крестились и мои прародители, сохранил это все для нас в своей музыке.
Именно священник нашей приходской церкви Александр Наумович Серебреницкий крестил родившегося в марте 1839 года в семье Мусоргских младенца, дав ему имя Модест. И, возможно, крестил на дому, так как Одигитриевская церковь погоста Пошивкино ( приходская Мусоргских ) была холодной и имела очень маленький, не всегда отапливаемый
закуток. Нашему священнику до усадьбы Мусоргских добираться было недалеко, всего 5 верст по озеру. Его, священника из соседней церкви позвали крестить этого младенца, так как священник Одигитриевской церкви погоста Пошивкино на тот момент скончался, а замена ему не подоспела. Купель из Рождество- Богородицкой церкви долго ещё сохранялась деревенскими жителями после ее закрытия. Кто знает, может и сейчас она где- то хранится.
Городская девчонка, приезжая в Ластовку, я получала в свое распоряжение огромную комнату , всю пронизанную с двух сторон окнами, выходившими в сад.
Комната имела свои сени и свой отдельный выход, как напоминание о ранее большой семье моих прадедов, живших здесь.
Бабушка с дедом пользовались этой комнатой только для складирования в ней яблок, снятых в саду. Дольше всего хранилась антоновка. Она была у моих необыкновенная. Белые, крупные, ароматные яблоки, они в варенье, изготовляемом моей бабушкой Анной Андреевной в чугунных горшках в печи, превращались в янтарный мед. Обычно я приезжала в Ластовку летом, когда эти яблоки ещё доспевали. Но однажды, приехав под зиму и войдя в гостевую комнату, оказалась окутана ароматом антоновских яблок, которые так и норовили раскатиться из отведённого им угла по всей комнате.
В саду росло много и других яблок. Говорили, что сад- детище моего прапрадеда. Именно он подбирал и пестовал саженцы. Позднее, в бытность прадеда и деда, большого внимания, похоже, саду не уделяли. Но яблоки продолжали расти. Мне больше всего нравились яблочки среднего размера, скорее даже небольшие, совсем слегка приплюснутые, беловато- медового цвета. Когда на них попадало солнце, внутри начинали просвечивать косточки. Это были волшебные, самые любимые яблоки.
Они чуть горчили, самую малость из- за потери ухода за ними, и все- же оставались самыми востребованными у семьи.
Яблоки складывались и в сенях. Их разбирали соседи. Такого сада не было больше ни у кого в деревне.
А у родственниц деда, Софии и Анны, видевших своих женихов последний раз перед отправкой их на войну, молодыми и красивыми, сада не было вообще. Их маленький уютный домик стоял на горушке рядом с низинным нашим. Зато неподалеку от их дома рос раскидистый, коренастый дуб, который любила вся детвора. Его изогнутые стволы образовывали чудные живые лавочки.
Дедов сад, такой волшебный и яркий днём, ночью меня пугал.
Ветви слегка покачивались за окнами и, казалось, что чьи- то руки тянутся в эту огромную комнату- аквариум.
И когда умерла бабушка, а дед остался один в этом холодном доме в ожидании того, что его заберут мои мать и отчим, я приезжала в Ластовку, но не осталась ночевать в этом доме. Все страхи и неприютность, испытанная в детстве, вспомнились мне, школьнице- выпускнице и я испугалась, осталась ночевать в кукольном домике двоюродных бабушек. Прости меня, дедуля ... Я себе этого простить не могу.
В том же 1903, когда в январе в Ластовке отгремели свадьбы, в сентябре тихо скончалась моя прапрабабушка Пелагея Лазарева, которая знала этот сад молодым и растущим. И, наверное, также, как и бабушка, делала медовое варенье из антоновки.
И тогда ещё звонили колокола трёх церквей - и Пошивкинской, и Плотично, и нашей.