На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Сюда буду приносить из разных источников свидетельства того, КАК ИМЕННО могли жить наши предки. Что считали само собой разумеющимся, или, наоборот, недопустимым - ведь эти нормы в обществе сильно меняются со временем... Все то, что сложно почерпнуть из архивных документов, но что иллюстрирует жизнь прошлого времени...
Москва Сообщений: 7571 На сайте с 2015 г. Рейтинг: 4198
Наверх##5 сентября 2019 23:275 сентября 2019 23:28
А вот совсем другое отношение к венчанию - в другом сословии, хотя и в то же примерно время. Конец XIX века. Прогрессивная молодежь - студенты, большей частью дети священнослужителей, чиновников и т.д. Место действия - Петербург.
Это странички из напечатанного в Алексинской газете дневника моей троюродной прапрабабушки. Она писала его после смерти своего любимого мужа - для своих детей, чтобы рассказать им о жизни родителей.
А вот еще: рассказ крестьянки о свадьбе в Старорусском уезде. (описание свадебного обряда середины ХIХ века). Взято вот отсюда: https://www.novgorod.ru/read/i...ore/story/ Хотя я и в бумажном виде где-то это читала При копировании убрала все тексты песен и причитаний, а то слишком много текста получается. И так-то многовато.
"Знались мы с Матвеем Антохиным почитай целое лето, перед тем чтоб ему свататься за меня. Оченно любили друг друга! Как-то не виделись долго. Стосковался мой Матюша! Как теперь помню: однажды вечером, как все с работы пришли, ну, поужинали, помолились Богу, да и пошли спать... Захрапели все, а Матюшка в калитку стук да стук потихоньку: меня, значит, вызывает. Вот я за калитку и шмыг, а самой страшно и Господи как! Говорю Матюшке: "Как ты неосторожно стучишь, ведь батюшка с матушкой еще не спят, - подумают и Бог знает что". - "Сколько времени я тебя не видел, - он-то говорит, - ведь с ума можно сойти, хоть бы взглянуть или слово сказать какое. Дождусь ли того времени, - говорит он-то, - как ты будешь моя женушка". - "Да ведь меня батюшка еще не отдает никому, потому, скажет, что ты еще молода". А мне тогда лет шестнадцать , семнадцать было. Семнадцати еще, кажись, и не было... Наступила и зима, прошел рождественский пост, прошло Рождество... просит /Матвей/ свою мать: "Матушка, да когда же это будет? Мне стыдно сказать отцу, а тебе отчего не поговорить? Всех хороших-то невест разберут, а мы все будем думать". Вот и говорит его-то мать: "Отец, сын жениться хочет". Ну, отец рассмеялся: "Ужо, говорить, давайте благословясь начинать; давайте подумаем, куда же мы пойдем свататься?" Будто и не знают. А Матвей на печку забрался да и говорит: "К кому? Известно, к Горячему"... Выбрали сватов.
"Потрудись, - говорит старик Артамону Михалычу, - сходить к Горячему посвататься". Отправился Артамон. Приходит к нам в избу: "Здравствуй, - говорит, - брат Григорий Петрович! Я, брат, прислан к тебе от Василья Ульяныча да от Аксиньи Артемьевны, не кумиться и не брататься, а пришел к вам посвататься". - "Да что, брат, моя невеста-то еще молода", - говорит мой-то отец. "Эх, брат! Этот товар пока с рук идет - и отдавай. Ведь не в кадке будешь солить". Ну, они сговорились, дело поладили и назначили в четверг - легкий день - быть сговору. Пришел четверг; Собрались все в избу к нам. Пришел и Василий Ульяныч с сыном Матвеем, принесли своего вина и водки, да баранков на закуску, а жена его не пришла - на это обряду нет. Вошли: "Здравствуй, брат Григорий Петрович, мы к тебе в гости пришли". - "Добро пожаловать, брат Василий Ульяныч". Пришли гости, посадили за стол жениха с отцом. Начинают тут пить оба свата за здоровье один другого. А я-то с матерью и не показываемся; сидим за занавесью, что около печи, поперек избы протянута. "Дай Господи, - говорит один сват за другим, - дай Господи, что задумано, то совершить в чести и в радости". Вот начал просить сват сватью, мою-то матушку: "Просим покорно, Татьяна Микитишна, к винной чарке! Ну-тко, матушка, подвинься поближе да выкушай". Тогда вышла матушка из-за занавески: "Здравствуй, нареченный сватушка Василий Ульяныч и нареченный зятюшка Матвей Васильевич. Будьте здоровы! Дай Бог, что задумано, то совершить в чести и в радости"... Всех гостей угощал так новый-то сват... Теперь наливает Василий Ульяныч рюмку вина и дает сыну в руки и говорит: "Выкликай же ты свою нареченную невесту". А я-то стою за занавесью да в дырочку и смотрю: все вижу, а сама дрожу, как в лихорадке... Встал Матвей, рюмка в руках: "Аграфена Григорьевна, повыйди, повыступи по новой горнице, по светлой светлице, бьет челом Матвей Васильевич к винной чарке!" Не иду я: меня и в жар-то, и в холод бросает, ноги-то так и подкашиваются... Матвеев отец проговорил: "Ну-тка, матушка, выходи! Себя покажи, да и нас погляди". Вышла я сама не своя, иду да кланяюсь: "Здравствуйте", - говорю. Подошла я к столу, взяла у Матвея из рук рюмку, отхлебнула и ему отдала, и он отхлебнул да опять мне подал; так вместе выпили всю рюмку; выпивши, поцеловались, ну и стали тотчас расходиться все - и жених, и сват, и все гости. Пошла было я прочь от стола - идти-то не могу: повели меня под руки сестра да мать крестная. Завопила я тут голосом, у отца спрашиваю: Стали унимать меня отец с матерью: "Полно, Грушенька, так Богу угодно, судьба твоя". Ну, уняли меня, успокоили, легли спать... А утром как встала да ... обернулась я тут к батюшке с матушкой: Пришли подружкеи... помогать невесте приданое шить. Встречаю я их, сама вою: "Полно, Грушенька, надорвешся, - унимают мои подружки. - Перестань: что ж, ведь он парень хороший, семейство хорошее". А шитья-то много, сижу целый день да стегаю: одних рушников надо сколько вышить! Шью не разгибаюсь, а только лишь завижу - идет кто-нибудь чужой на двор, девка ли, баба ли, тот час работу брошу да и почну голосить. Уж у нас обычай такой! Иная девка и неделю с небольшим бывает невестой, так до того надорвется, что и голосу уже нет; из сил выбьется. А иначе нельзя - "дурой необразованной" назовут. Стали приходить ко мне подруги и часто песни петь. Запоют, бывало: Во время пения сих песен я обыкновенно плакала. Сестра моя старшая отдана была замуж в нашей же деревне, да такая несчастная, что и Господи! Просто как собаки ели ее и свекровь и золовка - змеи настоящие были. Вот как пришла она-то ко мне - а я к ней навстречу, да как вскину руками над головой, говорю ей: Она и договорить мне не дала, как бросилась обнимать меня, а сама так, сердечная, и плачет, заливается: А как начнут сбирать вечеринку, девишник значит, накануне свадьбы, и посылает, хоть бы отец мой, с приглашением и ко Егору Кузьмичу и к Михайлу Лаврентичу - мало ли на селе родных да суседов найдеться! И ждут гостей. Посадят невесту в переднем углу; перед нею стол, стол накрыт белой скатертью, на столе хлеб лежит благословенный, на хлебе солоница деревянная, большая, огромная. Оденут невесту в ферязь китайчатую, и рубашка с длинными рукавами, чтоб руки не голые были; волосы распущены по плечам, на голове повязан платок шелковый с золотом, и спустят его по самые брови. Вот входит, примерно, Егор Кузьмич с супругою, приносят дары: хлеба каравай, а на хлебе повойник, а на повойнике деньги - все подарки невесте. Войдет это Егор Кузьмич, станет против невесты перед хлебом, Богу помолится и невесте кланяется. И выходит невеста, хотя бы я была, из-за стола, гостю в ноги кланяется и голосом вопит-приговаривает: Ну, и начнут гости унимать невесту: "Молись Богу, не печалься, что делать, они люди хорошие!" Уж это с каждым гостем одно идет. А как у нас-то был девишник, мой отец и говорит: "Не унимайте ее, пущай плачет; этого времени недолго: поплачет за столом, так не будет плакать за столбом". Много гостей собралось у нас, пришли и подружки мои, всех встречала я, приговаривала. Усадили всех ужинать; и щей подали тут, и кашицу со свининой, и студень с хреном. Как отужинали все, подошла к столу моя сестра, начала плакать, да мне и говорит: А я ей: Ты не подчуй, моя мила сестра, Напилася я, наелася. Ну и вышла я тут из-за стола, всех благодарю, всем кланяюсь, а сама голосом плачу: Запрягли тут лошадей, подвязали колокольчики, насели на роспуски все девушки, что были на девишнике, и поехали кататься с песнями по деревне. А я-то сижу в избе да горючими слезами так и заливаюсь: все плачу о красе своей девичьей. Девки-то катаются да и к жениху в гости заедут. А на вечеринку жених уж приезжал с дружком, только недолго, - так, значит, уж после ужина, девкам гостинцев привез... Вот как подъедут девки к его-то двору, выйдет дружка, возьмет лошадей под повода: "Пожалуйте, девицы красные, в гости к нам, к нашему князю Матвею Васильевичу - хлеба соли кушать". Девки войдут в избу, поклонятся: "Здравствуйте! Кланяться приказали Григорий Петрович с Татьяной Микитишной и Аграфена Григорьевна". Тут посадят девушек за стол, подчуют... Девки перешептываются: хорошо ... угощают нас. А одна скажет: "Пора нам домой". А дружка: "Нет, красные девушки, еще вы нас повеселите, песенок попойте да попляшите". А девки стыдятся да понекиваются: "Как мы будем плясать, ведь стыдно". Ну, одна какая-нибудь ... начнет во лузях, во лузях, - и пошла плясать. Отплясали, раскланявшись, отблагодарили и домой поехали. А мне уж встречать их надо. Вот и начинаю: А девки войдут в избу да во все голоса и закричат: "Приказали вам кланяться Василий Ульянович, Аксинья Артемьевна и князь молодой Матвей Васильич". А я все свое тяну: А еще перед девишником невесту в баню водят. Ну, тут также трудно бывает. ... Придут девки, истопивши баню, станут просить: "Милости просим, дядюшка, тетушка в мыльную баню! Аграфена Григорьевна, милости просим в мыльную баню!" И начну я тут плакать: Взял отец с матерью хлеб и соль и стали за стол под божницу. Подвели меня подружки под руки, и благословили меня отец с матерью. А как стали они благословлять, - я-то и говорю им: Ино как же кормилец батюшка И родимая матушка, Поднимаются у вас белые руки Благословлять меня, молодешеньку, Расплетать-то мою русу косу? А матушка-то моя как благословила меня, так и упала на лавку без памяти; водой отливали - очень уж ей жалко меня-то было. Отошла я от стола к подружке в ноги поклонилася: Потрудись ты, моя подруженька, Расплести мою косу русую По единому русу волосу. Хотели подружки взяться, чтобы расплетать, а я-то как обовью косу около руки и не даю, кричу: Упали тут мои рученьки, говорю я: "Опустилися мои белы руки!" Ну, подружка-то косу-то и расплетать, и ленты все себе берет; а лент-то на косе навешано много. Уняв нас, наконец отец говорит: "Полно реветь, идите в баню". Ну, пошли в баню. По улице вели меня под руки, платком закрытую; а я голосом вою, а подружки около меня песни поют. ... Пришли мы, поддали девки пару, а свахи и повели меня одну в баню. Баня жаркая, я разом спотела, а свахи-то и ну вытирать с меня пот пряником. Этим пряником надо потом мужа скормить - так больше любить будет, только бы не догадался, а то не дай Бог Господи да исколотит. Пришел и свадебный день; начала я с самого утра голосить и не переставала до самого венца. Пришли подруженьки одевать меня, и начала я им плакать: Тут вдруг закричали: "Свадьба едет, свадьба едет!" Это значит, что уж жених с дружками и со всеми поезжанами за невестой. Бросилась я к брату, кричу: В это время ... вошли поезжане. Начали они говорить, как уж всегда бывает: "Здравствуйте, кто есть в доме хозяин?" А кто-нибудь из наших и отвечает: "Нету его, обратитесь к девушкам!" А девушки- то сидят за столом около невесты. "Здравствуйте, красные девушки", - говорит дружка. А девки отвечают: "Сам красный!" Не любят, значит, этого слова. "Ну, здравствуйте, хорошие девушки!" - "Здравствуй! Чего тебе надыть?" Дружка говорит: "Мы приехали за суженой-ряженой!" А девки отвечают: "У нас нет ни сучья, ни рядья!" Дружка опять говорит: "Что же вам, девушки, требуется?" А девки отвечают: "Слов ласковых, поклонов да золотой казны". А дружка им и кланяется. "Ну, вот я вам, девушки, поклонюсь". - "Мы и сами поклонимся тебе ниже, ты только деньги нам давай". Он бросит им копейку серебра: "Извольте, хорошие девушки!" Девушки все на него и ощетинятся, закричат во все голоса: "Неужели копейку серебром наша-то невеста стоит?" А у девушек для хвастовства приготовлены деньги, и много - все серебром. Они и разверну деньги перед дружками: "Вот у нас невеста чего стоит". А дружка ихния деньги и схватит, девки все на него и кричат: "Не дури, своих положь денег!" Вот он и говорит: "Ну, извольте, вам, хорошие девушки", - и прибавляет копеек пять - десять, тут девки уж возьмут и говорят: "Благодарствуем, голубчик!" Теперь начнется долгая песня. Дружки спросят девушек: "Кого вам теперь нужно?" - "Малого дружку". Войдет малый дружка и точно также с ними деньгами отсыплется. Этот отходит, спрашивает: "Что нужно, девушки?" Они скажут: "Большого барина". И с большим барином то же. Потом он отходит, придет меньший барин; меньший барин отходит, спрашивает: "Кого нужно?" - "Тысяцкого". Вот придет тысяцкий с широкой бородой - богач завсегда уж говорит: "Здравствуйте, красные девушки!" Они ему: "Сам ты красный с широкой бородой!" Он также бросит сперва копейку, а девушки-то на него: "Как тебе не стыдно, точно милостыню собирал, грошей да копеек набрал! А еще в Питере живал, хлебом торговал!" - "Ох, девушки! Да я человек-то семейный". Оне кричат: "Не притворяйся!" Кафтан-то у тебя синий, а кушак-то красный!" Ну и он им деньгами отсыплется, девки и благодарят. Спросит тысяцкий: "Что вам теперь, девушки, требуется?" Они говорят: "Посветлее светлого месяца, покраснее красного солнышка". Это значит, надо образ им подавать. Образ-то держит жених, а сам стоит позади всех поезжан. Тысяцкий возьмет у него образ и подаст девушкам. Девушки образ на божницу поставят, а дружка им и скажет: "Ну, девушки, понимайте стыд, опрастайте место". Ну, и пойдут девки вон, а поезжане за стол сядут, жених подле невесты, так и норовит толкнуть ее ногой: это примета, чтоб быть большому над женой. А как мой-то жених садился да хоте толкнуть меня, а я ноги-то под лавку и поджала: уж он шарил, шарил ногой - ничего не нашел. А сидела-то я унылая; сижу, ничего не вижу, только слышу, да сама плачу. Вот сядут за стол, станут поезжане свое кушанье есть, и скатерть постелют свою, и наших гостей не подчуют. Кушаньев у них три перемены. Одно блюдо нарежут говядины с квасом, а другое блюдо свинины сухо нарежут, так руками в соль макают да и едят; третье кушанье - пирог житный с гречневой кашей или с овсяной. А невеста все за их кушаньем в голос вопить должна с своими сестрами: Теперь с невестиной стороны начинается подчивание, а женихово-то все уберут, и скатерть-то ихнюю снимут, и подадут сперва рыбник - пирог такой с рыбой прозывается; потом щей нальют с говядиной, из сырой капусты, потом баранина жареная да студень. И скажет хозяйка, невестина-то мать: "Тем бить челом". А дружки ей учтиво так: "Позвольте поблагодарить, сват и сватьюшка, за хлеб, за соль". Ну, как откушают все и завопят опять. Невесту с женихом благословлять станут отец с матерью, а дружки приговаривают: "Ну, сват и сватья, умели вспоить да вскормить, умейте и под злат венец благословить". Старики-то как благословляют, приговаривают: "Будь наше родительское благословение навеки нерушимо; Бог вас благослови". Тут запевают песню: Тут уж вон пойдут садить невесту в кибитку со свахой, они вдвоем и поедут в церковь, уж в ихние сани никто больше не садится. Бьется невеста, не садится, не дает посадить себя. Я-то сильная была, так уж помучились со мной. А девки-то на крыльце стоят и песни поют: Поедут к венцу, в поле выедут, остановится весь поезд; невесту-то уймут, а дружки вернутся назад с угощеньем, с орехами. Войдут в избу к невестиному отцу: "Здравствуйте, сватушка и сватьюшка, приказал вам кланяться князь молодой с княгиней и все поезжане". Ну, тут уж переберут всех по имени по отчеству. Насыплют тут на блюдо орехов, поподчуют свата и сватью, скажут: "Вот гостинца вам прислали князь молодой с княгиней". Тут еще насыплют и приговаривают: "Девицы-певицы, пирожные мастерицы, горшочные пагубницы, сметанные лакомницы". И бросают им по полу все орехи - подбирай девки как знают, Дружкам тут подарят тут отец с матерью по полотенцу. А девки торопятся дружкам петь: Поедут тут дружки догонять свадьбу. А как они еще из деревни за ворота выезжают, мужики-то им и кольем, и дровами дорогу загораживают. Дружки им орехов дадут, вином поподчуют, их пустят. А орехи-то великолепные! Бывает иной раз, что просто из теста напечены, а все-таки орехи! Пока венчают невеста все стоит веселая. Как обвенчают, начнут ее бабы окручать - значит косу надвое заплетать. Ох, горько, горько тогда бывает, а уж плакать нельзя обвенчана. Молчишь да в себе горе держишь. Тут уж поедут назад. Вот, как ехать назад, посадят молодых вдвоем в сани. Как выедут они - и начнут подчивать друг дружку, жених-то с невестой: он ее баранками, а она его пряниками, да еще норовит, как бы тем поподчивать, что в бане с ней был. Однако я Матвея своего тем пряником не кормила. Ну его, эка гадость! Матвей-то меня и без того любил, что тут еще! А чем подчивать - всегда есть. Ведь в кибитку то положено всего: и баранков, и пряников, и пирогов даже. От нашего-то села до церкви верст десять будет с небольшим, ну известно, пока едешь, так все надо подчиваться. Да еще первый-то никто не хочет начинать есть или говорить: молчим, а с коленей на колени пряниками перебрасываемся. Уж под конец кучер вмешается да заставит разговор вести. Приедут на двор к жениху. Выйдут отец с матерью встречать с хлебом-солью да с образом и житом бросают. "Дай, Господи, милости Божьей, - приговаривают. - Надели, Господи, их хлебом и солью и милостию Божией". Войдут в избу. В это время сбирается около женихова дома вся деревня: старый и малый приходят посмотреть молодых. Молодых входят в дом не через сени, а через двор. Старший дружка ведет их тем же порядком, как и из дому невесты, постоянно стегая кнутом, из опасения как-либо порчи. На крыльцах отец осыпает их житом, в знак приветствия, желания богатства. Поздоровавшись с родителями, молодые тотчас же уходят в другую комнату. В это время впускают девиц и весь народ в избу. Дружка спрашивает: "Есть ли в этой новой горнице родной батюшка, родная матушка? Как умели своего чада воспоить, воскормить, на белых руках возносить, так умейте благословить". Родители отвечают: "Бог благословит!" - "Благословляете ли и вы, миряне?" спрашивает дружка, обращаясь к народу. Народ отвечает: "Бог благословит". После этого дружка подносит молодым стакан водки, выпив который пополам, они целуются. Народ спрашивает: "А нам будет ли похвального?" На это дружка отвечает, что "у нашего молодого князя будет мостина пива и решето вина". И просит похвалить молодую. Народ изо всех сил кричит6 "Хороша, хороша!" До трех раз. За что молодые кланяются. Этим церемония и кончается, молодые отправляются в другую комнату, где вдвоем обедают; народ расходится, и остаются в доме гости - поезжане и девицы. Во время обеда девицы поют гостям песни; дружка или гость, кому пропоют девицы песню, платит им денег от 3 копеек до 10. Кто за песнь не заплатит, тому поют, скупому: Вечером перед ужином дружка приводит молодых в общую избу и становит их в передний угол за стол. Начинаются дары. Старший дружка вызывает к подаркам, держа, например, рубаху: "Родный батюшка, прошу пожаловать к дорогим подаркам". Тут же вызывают и мать, ей дарится платок. Подарив свекра и свекровь, молодая кланяется им в ноги. Далее дарят всю родню женихову тем же порядком: кого платком, кого ленточкой. После даров сама молодая вызывает своих свекра и свекровь и родню к винной чарке. За это одаривают ее. После ужина дружка ведет молодых в спальню, перетряхивает постель, ударяет по ней несколько раз кнутом и сам ложится на ней. Сваха платком выкупает у дружки постель. На другой день утром молодая, поклонившись свекру до земли, спрашивает его: "Что мне делать, батюшка?" Тот велит ей выпахать избу. Дружка тотчас приносит веник и отдает молодой. Она пашет, а гости кидают на пол всякий сор и деньги, которые достаются молодой. После этого бывает похмельный обед, а дружки отправляются топить баню, не впущая никого в нее, из опасения порчи. В полдни молодая сноха спрашивает свекора: "Что мне делать, батюшка?" Тот отвечает: "Сходи за водой". В это время собирается к ключу вся деревня смотреть на молодую, и несколько раз выльют ей воду. Здесь сваха выносит для народу пирогов, и это бывает последнее угощение. Начнут собираться по домам. Запрягут тут лошадей с колокольчиками да с бубенчиками и поедут провожать всех поезжан со свахой. А вечером будет уж стол у невестиного отца, все там соберутся. Это называется яишницей или в иных местах - отводинами. Тут молодые переночуют ночь и на другой день, уж к вечеру, домой пойдут. И станут жить да быть. Жила и я с Матвеем хорошенько".
Попалась мне в руки книга "Русский очерк. 40-50-е годы XIX века". Читаю. Не скажу, чтобы легко читалось - скорее нет, но попадается информация, интересная для понимания реалий той жизни, и самое главное, могущая быть полезной для наших поисков. Поэтому отдельные фразы и фрагменты буду писать сюда, вдруг кого-то наведет на какие-то направления поиска.
Итак, первый очерк. ВОДОВОЗ. Из него можно почерпнуть вот какие подробности жизни в Петербурге и вот каких персон встретить: - сам водовоз - простой крестьянин, который, когда "настали худые времена, принанял мужика, брата меньшего поставил в доме", жену с детьми оставил в деревне, а сам отправился на заработки. Тосковал, скучал по жене и детям. за 8 месяцев "сотенку и две переслал жене", а на себя и гроша не прогуляет. - водовозы не составляли никакой цех или общину, они "просто городские жители, по паспортам и билетам имеющие право дышать петербургским воздухом"... - водовоз - это "человек между 22 и 40 лет"... чаще всего умирают они "преждевременно, от чахотки, от натуги мышц, от истощения сил, от опасных изломов и ушибов". - первоначально надо обладать вещественным капиталом - от 40 до 125 рублей... обзавестись тем, в чем и на чем возить воду.. - работа же была тяжелой: набирать воду в свою бочку или чан, развозить в тележке (редкий водовоз имел лошадь), в ведрах по крутым и скользким черным лестницам разносить в верхние этажи, всем жильцам, обратно выносить ведра с грязной водой. "Переколоть по нескольку саженей дров" во дворах и разносить на те же этажи вязанками. В любую погоду, каждый день. Характерно, что "с тех пор, как наша огромная дворня достаточно образовалась комфортом столичной жизни... <...> ни в одном доме, мало-мальски порядочном, ни один из ее членов, начиная от дворецкого до мужика на конюшне, не приложит рук к подобной работе; она слишком трудна, следовательно унизительна, господа должны нанимать для нее водовоза..." (вот уж никогда бы не подумала так о дворовых) И вот еще очень интересное: " ... промыслы и занятия петербургцев низшего разряда распределились у нас по губерниям... будто школы нашего столичного трудового народа, шлют нам: одна - каменотесцев, другая - землекопов, та - половых в трактиры, эта - плотников, стекольщиков, мелочных разносчиков и пр. водовозы - почти все из Твери. Их в городе несколько более тысячи человек..." ( в другом очерке упомянут, что плотники и маляры - из северных губерний: Костромы и пр.)
очерк второй. БАРЫШНЯ дальше просто нарезка из цитат, характеризующих ее и её жизнь: - старая девушка... - " еще малолетняя, лишлась она отца и матери. и с тех пор взрастала и вскармливалась в чужих людях... Не без добрых людей на свете! Ей присватали жениха, умного, даже красивого! имя его..она его никому не сказывает!... За несколько дней до свадьбы жених заболел и умер, с тех пор барышня обрекла себя на одиночество; с тех пор не снимает с пальца безымянного перстенька с незабудочкой." - ей давно и всегда около 30 лет, независимо от того, на самом деле ли меньше или больше - она живет то у одних родственников. то у других, у знакомых, и приятелей... "она везде дома, она нигде не у себя"... - она образована, хорошо читает, умеет музицировать, танцевать, понимает по французски - но ведет себя скромно, составляя фон той, у кого живет - "она везде нужна: там походит за больным, тут сводит детей погулять. там поможет шить платье, съездит в ряды купить то, что нужно, выслушает жалобу на свою горькую жизнь..." - "она так добра, что в иные дни позволяет себе разговаривать с прислугой по-приятельски.... но при гостях они не должны с нею забываться..."
НЯНЯ - "Они обыкновенно бывают от 40 до 60 лет, и почти всегда худощавы, потому что заботы и попечения о детях не дают им потолстеть. Лицо их бесцветное, доброе, покрытое морщинами, руки черствые, но сердце прямое, мягкое, а привязанность примерная" - "няня ходит за старшими до 3 или 4 лет, потом они переходят к немке или к англичанке, а ей достаются меньшие... она готова за каждого из детей душу отдать, и даже старшие, от которых она немножко отвыкла, ей во сто раз дороже себя самой." - "страсть к кофе простирается в нянюшке до невероятия. она сама его жарит, мелеи и варит. Кто б не пришел к ней в гости, нельзя не попотчевать кофеем. Она устала - "дай-ко выпью кофейку"... - "в доме господ своих ... обыкновенно играют довольно важную роль перед остальными служителями и служанками, которые, не исключая и самого дворецкого имеют к нянюшкам особое уважение. Их называют по имени отчеству, говорят им на вы... и обращаются к ним за советами."
Этот очерк длинный и в нем много подробностей и о казаках и вообще о жизни в тех местностях... Перепечатывать его не решусь - мне не особо нужно, а если кому интересно, сам найдет и прочитает.
Нашла в архиве дело о разделе наследства после умершей довольно молодой замужней женщины, потомственной дворянки, а по мужу - даже графине. В том деле интересный отчет - о тратах на похороны. Не смогла пройти мимо и не напечатать - интересны как цены, так и состав трат. Счет похоронам ея сиятельства графини Серафимы Сосипатровны Ефимовской, 11 апреля 1811 года.
- выменен (?) образ Казанской божией матери на котором риза … 7-50 - гроб, обитый малиновым бархатом и со всем принадлежащим к нему прибором 214 - парчи на покров в селе Макарово 16 аршин по 25р. 400 - то же в девичьем монастыре 12 по 15р. 180 - то же в приходскую церковь 12 по 15р. 180 - на три покрова галуну 244 … 366 - Наталье Гавриловне фланели 12 по 6р. 72 - двум женщинам 17 по 2-75 46-75 - флеру черного 120 по 25к. 19? - флеру белого 45 по 258 коп. 11-25 - для покойной тафтяное платье и манишка взята у мадам Шалме 65 - розовых лент 2, башмаки 2 , всего 4 - билетов 150 по 2р сотня 30 - извозчикам за развезение билетов 6-30 - за написание в съезжем доме рапорта для извозчика 0-70 - при получении билета в канцелярии у полицмейстера и на извозчика проездом 2-10 - шлейфные пряжки и башмаки траурные 1-55 - гарусные черные чулки 5 - за сыр и колбасу 3-60 - икры зернистой 1 фунт 0-80 - паюсной 2 фунта 1-60 - семги 2 ½ по 70 коп. 1-75 - масла чухонского 2 фунта 1-20 - куплено для кутьи пшена изюму черносливу и винных ягод 3-70 - водки сладкой 2 штофа 10 - вина белого ¼ ведра 4-20 - вина красного ¼ ведра 7 - за развезение билетов извозчику 2-40 - духовник Алексей Иванов ездил к архиерею на извозчика дано 2 - вина простого ведро 6 - извозчику к Смоленской 0-40 - калачей для попов 1-60 - ситных на 0-50 - вина штоф 0-84 - тавнику (???) 3 штофа 3-50 - Фаены Николаевны человеку за развезение билетов извозчику 2р, а ему за це(???) 3 - комиссару Кондыреву 2 - двум унтерам 2 - солдатам на 8 человек 4 - преосвященному владыке Августину 175 - ректору Симеону 40 - преферту геанадир 30 - протоиерею Алексею Ивановичу 20 - Рождественского монастыря протоиерею 12 - Антипьевскому у Колымажного двора 12 - Иоанну Предтеченскому в Конюшенной 12 - Воздвиженскому духовнику 20 - Успения на Могильцах 10 - Знаменскому 10 - Покрова Левшинскому 8 - Саввинскому 8 - Власьевскому 10 - Домовому Матфею Федоровичу 5 - певчим 40 - соборному протодиакону 8 - на свиту архиерею 10 - двум поддиаконам 5 - на свиту двум архимандритам 8 - архиерейским и архимандритским … 2 - сторожам и могильщикам 2 - девическим 3м священникам и двум диаконам 14 - игуменье с сестрами 20 - казначее 2 - ризничее 1 - навосим(??) пономарице 2 - просвирне 0-80 - дьячкам шестерым 1 - в монастыре дано на архиерейском за … 25 - куплено провизии для монастыря на закуску священникам и причту 19-55 - для господ к столу говядины, телятины, зелени и кореньев на 6-50 - уксусу, перцу, … и хлебов 2-21 - извозчикам рессорным одному за 3 дня, а другому за 2 дня заплачено 23 - во время похорон 15 дрожек и 4 в карету за каждую лошадь по 1р 50к. 28-50 - в три дня роздано на нищую братию 14 - свеч к телу 18 по 1-30 =23-40, тре… 5 свеч =2-75, архиерею в руку 2 свечи = 1-50, архимандритам в руки и к кутье(?) =1-75 , священникам 20 свеч по 20 =4, для гостей 150 свеч по 10 =15 мелких для раздачи людям 40 … , ладану разного 1 фунт(?) простого 2 фунта, сажено факел до монастыря 19, курительного порошка 150, венец и грамота , всего 184-15 - оного девичья монастыря за могилу и … выкладкой кирпичом и со сводами (?) 550 - в Новодевичьем монастыре за годовое поминовение 50 - в оном же монастыре за чтение псалтыря за 6 недель 50 - в домовой церкви на полугодовое поминовение 25 - в село Макарово на годовое поминовение 30 - в село Ильино на 6 недель поминовение 10 - в село Забелино на 6 недель поминовение 10 - к Рождеству в Кудрино на годовое поминовение 30 - квартальному надзирателю за провожание 10 - траурщику за кафтаны, за шинели, перчатки и шляпы, за 2 катафалка. за 6 лошадей, дроги, песок и можжевельник, всего 110 - графу Андрею Петровичу траурное платье 100 - за чтение псалтыря на месте 3 дней 7 - долгоруковским людям за церемониал 10 - домашним княгини Долгоруковой 10 - Наркиза Николаевича людям троим 6 - графа Андрея Петровича людям всем 5
Вышеписанная сумма употреблена точно по согласию нашему на похороны племянницы нашей графини Серафимы Сосипатровны Ефимовской после которой оказалось в наличности 710 рублей денег, а достальная сумма занята была супругом ея с будущей заплатою из доходов оставшегося имения, итого всего 3482-73
Теперь вот думаю, почему в так много церквей сделаны платы? Значит, эти церкви так или иначе были значимы для этой семьи? Т.е.о некоторых я и так знаю: в приходе Христорождественской в Кудрине - дом Наркиза, в Крестовоздвиженской - дом Ивана, в приходе Иоанна предтечи квартирует Фиона... Значит, надо шерстить и остальные, искать связь... И неплохо бы понять, причем тут графиня Долгорукова?
Из того же дела. Наследником умершей графини стал ее малолетний (совсем малолетний, годовалый) сын. Опекунами его - отец и дядя матери (двоюродный дед). Естественно, что дворянская опека это контролировала и была составлена опись имущества. В том числе опись одного из имений. привожу её полностью, т.к. лично мне интересно и то, что входило в усадьбу и хозяйство, и набор мебели, вещей и утвари в доме.
октябрь 1811 г. В селе Макарове движимого имения: - господский дом, деревянное строение, ветхое, о двух этажах. В первом, нижнем этаже, жилых людских 4 покоя с переборками в них, две печи кирпичные. Во втором, верхнем, жилых господских и людских 12 комнат. Обмазан шпалерами, двое сеней. В тех покоях 4 печи кафлинные, а одна кирпичная. Нижний этаж о 14 окон, с одинаковыми рамами ветхими, верхний этаж о 17 больших окон, из коих в 4х с двойными рамами, а в 13ти - одинакие, да маленьких 9 окон, с одинакими рамами. Крыт тесом.
В оном доме святых образов 1 - Казанской божия матери, в серебряной позлащеной ризе, с разноцветными каменьями, и с таковым же венцом, в жестяном киоте. 2 - маленький преподобного Антония, риза серебряная позлащеная, на кипарисной доске. 3 - Св.Николая чудотворца в серебряном окладе и ризе позлащенной 4 - Ахтырской божией матери, венец и риза серебряные позлащенные с разноцветными каменьями на кипарисной доске 5 - Пресвятыя Богородицы всех скорбящих радости в серебряной позлащеной ризе 6 - Введения Богородицы во храм, риза и оклад серебряные позлащеные 7 - Нерукотворный Спасителев, с разными святыми риза и оклад серебряные позлащеные 8 - Вознесение Господа, в середине Спаситель на финифти, риза и оклад серебряные на кипарисной доске 9 - Св.Димитрия Ростовского чудотворца, риза серебряная 10 - Преображение Господа, риза и оклад серебряная 11 - Святомученицы Серафимы, риза и оклад серебряные 12 - Живоначальной Троицы с преподобными и мучениками, риза и оклад серебряные 13 - Рождества Христова, Богородицы, Иоанна Предтечи и Николая Чудотворца, риза и оклад серебряные 14 - Преподобного Нила Столбского, риза и оклад серебряные 15 - Божией Матери Тихвинской, риза и венец серебряные 16 - Божьея Матери в беде страждущихся, в серебряной ризе 17 - Божией Матери радость 18 - Апостола Сосипатра, обе - маленькие серебряные на кипарисе 19, 20 и 21 - три маленьких образа, Распятия Господа, Авраамия и Серафимы под финифтью, да еще три таковых же Иоанна Предтечи. Богоматери Умягчение сердец и мученицы Варвары 22 -- Киевских Преподобных складни серебряные 23 - преподобного Иоанна Дамаскина в серебряной ризе 24 - Владимирской Божией Матери в стеклярусе с фольгой 25 - мученицы Екатерины , венец и оклад серебряные 26 - Владимирской Божией Матери, венец и оклад серебряный ветхой 27 - Спасителя Господа с разными ликами да сверх того разных образов простых больших семь и маленьких столько же, ветхия.
В кладовой горнице хранится вещей: - серьги бриллиантовые, шесть ниток чистого жемчугу, при них фермуар с бриллиантами посредине яхонт синий - шаль турецкая одна пунцовая с коймами - две табакерки одна бумажная. а внутри черепах с серебряной оправой и портретом, а другая семилоровая - вееров разных, крепких и ветхих восемь - три футляра с разными головными уборами и мелочными разными вещами, да сверх оных разных вещей и штук, которые по множеству и мелочь порознь не описаны, а запечатаны печатью заседателя ревизии и опекуна Ефимовского в особом деревянном ящике
Разной серебряной посуды беспробной и вещей, как то: - лоханка с рукомойником, сахарница, чайник, конфорки, молочник с деревянной ручкой, два подсвечника, мыльница, три солонки, ситечко, щипчики сахарные, ложек столовых 19, разливных две. соусных две, конфетных две, вилок десертных четыре, щипцы свечные с поддонником, блюдечки два, уборный один колокольчик. Во всем оном весу двадцать один фунт 65 золотников, которое находится в окованном железом сундуке, в том числе три чайных ложки в них веса 18 золотников, - кровать орехового дерева на левах, к ней приб(?) туалет орехового дерева на львах же. Два шифоньера таково ж дерева, занавес штофного зеленого цвета, прибор атласный белый, круг орехового дерева, орел позлащеный. Постель пуховая подушек с наволоками китайскими и кисейными белыми с кружевами домашними, уборная кисейная шесть , фольбора кисейная, покрывало белое атласное стеганое обложено кисеей и домашними кружевами. Шесть наволок атласных розовых и четыре штуки для табурета вышитых цветами. Пудреная рубаха миткалевая ветхая. Все оное находится в укладке, окованной железом, обтянутой тюленью кожей. Другая занавесь ситцевая с бахромой гарусной в кольцо. от трех окошек занавесы кисеи масленковой с красными фольборами гарусными. Китайская штука с розанами и другими разводными цветами17 аршин. Окованный ларчик, в нем двое четок и мелочные каменья и нитка янтарей. Ларчик рисованный пустой, лаковый ящик … , лаковый ящик о пяти футлярах, мех черевей куней, обложен кругом соболем … . Полмеха брандукового нового, капот теплый носильный из материи на вате лилового цвета, шубка короткая носильная шелковая малиновая на лисьем старом меху с куньим воротником, шуба атласная зеленая на заячьем меху, шуба соболья новая покрыта синим казимиром. Все они находятся в сундуке, окованном железом, в нем же юбка тканевая белая.
Платье: 1 - цинковое белое с мишурной оборкой и атласными лентами 2 - белое атласное 3- капот французской тафты клетчатый бело-розовый 4 - капот левантиновый светло-лиловый 5 - платье левантиновое белое 6 - шлафор кисейный на розовом атласе и к нему чепчик пекинетовый на атласе розовом же 7 - капот дикой тафты французской 8 - шлафор канифасовый белый полосатый, платок левантиновый большой шейный, шаль тюлевая мериносовая поношенная в пятнах.
Головные уборы: две соломенные шляпки с приборами, две левантиновые шляпки, одна - палевая, другая - белая и третья атласная с пером, чепчик тафтяной лиловый с прибором, чепчик носильный кисейный поношенный, две косынки пикинетовые, одна белая, другая черная. Все оное в сундуке окованном железом, без петлей, запечатанный
Белье: 8 скатертей. 10 дюжин салфеток, 6 простыней ткацких, женских сорочек 3 дюжины, два одеяла тканевых, одно синее, другое белое стеганное, полотенец полторы дюжины, женские лаковые перчатки, 8 колпаков бумажных, чулок три дюжины женских, Гравированный портрет покойной графини Ефимовской. (вот почему портрет в белье?) Все оное находится в сундуке окованном железом, без петлей, запечатанный
В оном же доме мебели: - столов ломберных два, один красного дерева, другой просто крашеный, оба обиты сукном зеленым - один стол десертный из разных дерев - три стола штучных простых ветхих. Все оные на медных и железных петлях, с ящиками. - стульев дубовых, обитых кожей ветхих одна дюжина, обитых тиком новых полдюжины - кресел простого дерева с набойчатыми чехлами полдюжины - две софы с тюфяками пуховыми, покрытых таковыми же чехлами - два зеркала, одно большое на красном дереве, а другое простого дерева посредственное, покрытое золотом - четыре картины за стеклами с разными чучелами - пять картин вырезанных и гравированных в простых рамах за стеклами - зеркало уборное посредственное с тремя ящиками, в коих хранятся мелочные разные вещи низкой цены - ящик, обитый кожей с медной оправой для кладки женских притираний с разными мелочными вещами - небольшая комодка красного дерева с четырьмя ящиками, в коих разные мелочные вещи малоценные - фортепьяно красного дерева - арфа такого же дерева с оборванными струнами - мраморных вещей две вазицы небольшие, две пирамидки, два подсвечника, одна накладка на письменный стол - столик маленький на деревянных ножках - сундук деревянный с крепостями и бумагами - другой сундук деревянный же с сукном русским разноцветным для людей, три штуки
Посуда паллевая: - две чаши суповых с поддонниками и крышками - три соусника с крышками, один без оной - круглых блюд и лотков десять - тарелок мелких и глубоких семь дюжин - один салатник
Фрусталя: - судок вотышной в медной оправе с четырьмя графинами и при нем 6 рюмок вотышных - стаканов шлифованных 12 - два бокала - рюмок простых разных сортов 30, шлифованных 10 - десертных чашек стеклянных 6 с крышечками - графинов водяных хрустальных 6 - сахарница стеклянная в медной оправе - два графина уксусных в медной оправе - конфетных блюдечек фарфоровых 10 - две корзины десертных полуфарфоровых - один чайник белый паллевой - молочников два - блюдечек десертных паллевых пять - 4 чайника паллевых ветхих - чашек китайских три - два кофейника больших жестяных, один из них распаянный - масленица паллевая синяя с крышкой и поддонником - ножей столовых с вилками 18 пар - один самовар средний зеленой меди старой - чашек чайных с блюдечками 10 полуфарфоровых - подсвечников медных полуженых тройных столовых два - одинаких медных полуженых четыре - медных простых шесть - два таза медных, один для варенья, а другой умывальный - два чайника медных черных ветхих - 8 кастрюль разномерных, из коих 6 с крышками, а две - без оных подержанные полуженые в них весом 1 пуд 10 фунтов - старая ступка зеленой меди - форма для грантиру - две, для жилеев и бланманжей 16 - фигаро для пирожного жестяное одно - форма …свинцовая - 4 сковороды железных - 5 чугунов - три перины одинаковых с наволочками (портрет в белье, а перины - в посуде, все логично)
Библиотека: в ней книг разных в кожаном переплете 3 больших в лист, из коих две части атлас Калужской губернии, а третья - сводный словарь - пять книг словарей юридических одно уложение, сверх того разных книг в кожаном переплете 50, в бумажном 40 с ветхими обертками, 40 книг без переплета разбитых
Скота: - господских лошадей 11, из коих 5 меринов гнедых, три мерина чалых, один мерин рыжий, одна кобыла гнедая, один жеребец вороно-чалый - коров дойных 14, 3 подтелки, 3 быка старых, 3 теленка молодых - овец старых и молодых с баранами племенных 26 Птицы: гусей 25, уток 20, кур индейских 7, русских 30.
Надворного строения: - три избы с сенями ветхие деревянные из разного леса гнилости подверженного крыты соломой - конюшня и при ней кладовой чулан деревянный ветхий крыты соломой - два скотных двора, один для конского, а другой рогатого скота, обнесены заборчиком, крыты соломой - рига хлебная деревянная ветхая и при ней плетневой сарай крыты соломой - два амбара для сыпки хлеба деревянные крыты соломой - два сарая каретных деревянные ветхие крыты соломой, в них находятся экипажи, в первом двуместная каретапокрытая палевым лаком , другая карета четвероместная темная, две коляски с рессорами, одна на круглых, а другая на прямых рессорах, одна покрыта лаком, а другая обита диким коземиром, две летних тележки поезженые с шинованными колесами ветхими, а в другом сарае зимних повозок две, одна клеенчатая черная а другая крыновочная, одни открытые сани ветхие. сбруя хомутов каретных и разъезжих 12, зд ременных 10 седелок ветхих 5, возжей ременных 4, черезседельников 5, дуг расхожих 5
Хлеба в скирдах стоячего ржи оставшейся от посева 215 копен, овса 170 копен, пшеницы 6 копен, гречихи 10 копен, ячменя 8 копен, горху молоченого одна четверть Сад с разными неплодовитыми деревьями престарелыми Кузница деревянная ветхая в ней одна наковальня, два меха, два молотка, трое клещей, при ней один стан для ковки лошадей, крыта дором.
При господском доме дворовых людей 20 мужчин, 17 женщин, 5 детей (все перечислены поименно)
Там же приведена ревизская сказка крестьян (с женщинами!) и с принадлежащим им имуществом (!!!). У меня только часть её, но все равно показательно и интересно. Итак - крепостные крестьяне, 1811 г. Калужская губерния. Лихвинский уезд. деревня Басово (и там же Шильниково есть)
Семья первая: дед с бабкой, муж с женой, их сын. Имущество: одна изба, одна клеть, один сарай, навес, овин, все крыто соломой, на гумне один сарай плетеный, крыт соломой, двор обнесен заборчиком. Три лошади, две коровы, 5 овец, одна свинья, один гусь, кур русских 7.
Семья вторая: муж с женой, трое детей. Имущество: две избы, одна клеть, один сарай, на гумне овин все крыто соломой, дом обнесен заборчиком. Две лошади, одна корова, 4 овцы, одна свинья, кур русских 5, два гуся.
Семья третья: два брата с женами, по 3 детей у каждой пары. Имущество: одна изба, две клети, один амбар, один задворок, на гумне овин, при нем сарай, все крыто соломой, двор обнесен заборчиком. Три лошади, два жеребенка, две коровы, 10 овец, 2 свиньи, кур русских 10, два гуся, пчел с медом 6 ульев.