Библиотеки

В 1992 г. окончила Белорусский государственный хореографический колледж, в 2005 г. – Белорусскую государственную академию музыки.
В 1992 – 2006 гг. солистка Белорусского Государственного музыкального театра.
В 2007-2015 гг. – ведущий мастер сцены Большого театра Беларуси

РЕПЕРТУАР
На сцене Большого театра Беларуси исполнила ведущие партии, среди которых: Джульетта («Ромео и Джульетта» С.Прокофьева), Жизель и Па де де («Жизель» А.Адана), Китри («Дон Кихот» Л.Минкуса), Мачеха («Белоснежка и семь гномов» Б.Павловского), Па-де-труа («Лебединое озеро» П.Чайковского), Редисочка («Чиполлино» К.Хачатуряна), Кривляка («Золушка» С.Прокофьева), Блудница («Кармина Бурана» на музыку К.Орфа), Гюльнара («Корсар» А.Адана), 7-й вальс («Шопениана» М.Фокина) и др.
В 2012 году совместно с К.Кузнецовым осуществила постановку одноактного балета «Зал ожидания» на Малой сцене Большого театра Беларуси.
В 2015 году совместно с К.Кузнецовым осуществила постановку одноактного балета «Кто я?» на музыку С.Кортеса.
Балетмейстер-постановщик опер "Кармен" Ж.Бизе (2015), "Макбет" Дж.Верди (2016), "Травиата" Дж.Верди (2017).
http://bolshoibelarus.by/rus/t...o&catid=50


Дятко Юлия Борисовна
В 1992 году окончила Белорусский государственный хореографический колледж, в 2005 г. окончила Белорусскую государственную академию музыки.
В 1992-2006 гг. солистка Белорусского Государственного музыкального театра.
С 2007 года – ведущий мастер сцены Национального академического Большого театра балета.
Заслуженная артистка Республики Беларусь (2008). Дипломант Международного конкурса артистов балета в Варне (Болгария, 2000). Лауреат Международного конкурса артистов балета имени Сержа Лифаря (1996, 1999). Дипломант Международного конкурса артистов балета в Москве (Россия, 1997). Дипломант Открытого конкурса артистов балета России.
Выступала в спектаклях Норвежского Национального балета (Осло), Хьюстонского балета (США), United Dance Company (Париж), «Русского камерного балета «Москва» (Россия), Национальной оперы Украины (Киев).
В 2012 году осуществила постановку одноактного балета «Зал ожидания», в 2015 году -одноактного балета «Кто я?» на музыку С.Кортеса. https://ballet.of.by/teachers/

Известный художник-карикатурист Константин Куксо рассказал «Комсомолке», как за шарж с ним хотел судиться белорусский писатель и почему не удалось нарисовать Аллу Пугачеву

СЕРГЕЙ ТРЕФИЛОВ

Константин Куксо - классик современного шаржа, чье имя за полвека стало очень известным в этом жанре. Его работы публикуют ведущие российские и мировые СМИ. При этом карикатуры и шаржи Куксо оценены как произведения искусства: они закуплены в вашингтонский и базельский музеи карикатуры, находятся в частных коллекциях, выставлялись на персональных выставках. Неоднократно мастер побеждал в международных конкурсах, а на Габровском биеннале удостоен «Серебряного Габровского ожерелья».

Художник родился в Минске. Здесь он работал в излюбленном им жанре шаржа - рисовал в основном деятелей культуры и искусства. А еще остроумно оформил более 50 книг. С конца 1980-х Константин Куксо постоянно живет в Москве. Его имя было знаковым далеко за пределами Беларуси, когда он стал работать в журнале «Крокодил». А потом сотрудничал со всеми ведущими российскими медиа. Теперь он художник-иллюстратор в «Коммерсанте».

- А пришел я в профессию чистым аутодидактом - самоучкой, - вспоминает Куксо. - Хотя и походил в знаменитую студию Сергея Каткова в минском Дворце пионеров. Но меня интересовали только портреты: я срисовывал с фотографий известных артистов. А впервые рисунки в сатирический журнал «Вожык» принес в классе восьмом - показал работу про скандал с Отто Скорцени (нацистский диверсант в годы Второй мировой войны. - Ред.) главному художнику Аскольду Чуркину, занимавшемуся в основном политической карикатурой. Правда, тогда же я стал грезить профессией артиста - и так до конца школы. Но на актерский курс Владимира Маланкина в Театрально-художественном институте не попал: режиссер Горьковского театра Борис Луценко меня «завалил» на третьем туре экзаменов, за что я ему по сей день очень благодарен. И хорошо, что так вышло! На скучных для меня лекциях филфака БГУ была возможность натренироваться на шаржах преподавателей - порой за удачные удавалось сдать экзамены!

Там я и «заболел» этим жанром, когда увидел книжку «Няўрокам кажучы» - шаржи Михаила Лисовского с эпиграммами Рыгора Бородулина на известных белорусских писателей, артистов и художников. Вроде и раньше видел работы Кукрыниксов, Бориса Ефимова, но как зацепил меня Лисовский! Высочайший уровень! Он рано умер, а я изучал его творчество: смотрел работы в фондах художественного музея, вдова художника Гретта Станиславовна показала мне весь его архив. Много дало общение с классиками не только белорусской, но и советской карикатуры Анатолием Волковым, Валентином Тихановичем, Николаем Гурло. Потом работал, учился и дружил с Сергеем Волковым, Александром Зименко и Владимиром Пощастьевым. Художник Николай Селещук открывал секреты, хотя не был карикатуристом. Точно так же и от скульптора Николая Байрачного много узнал.

- У вас много шаржей на белорусских литераторов, которые в хрестоматийном понимании - забронзовевшие классики.

- Когда я начинал, в Минске был довольно тесный мир деятелей культуры и искусства, где все друг друга знали. И в поисках каких-то характерных черт, к примеру, писателей я ходил по редакциям, на открытые партсобрания в Союз писателей. Да и учеба на филфаке не прошла просто так - там преподавало немало писателей, взять хотя бы Нила Гилевича и Олега Лойко. А с поэтом Константином Северинцем мы учились на одном курсе.

В 1973-м мы познакомились с Рыгором Бородулиным - он написал эпиграммы к моим шаржам. А потом подружились, параллельно долгие годы работали совместно, скажем, над альманахами «Братэрства», «Дзень паэзіі», оформлением книг. Ко всему, Рыгор очень тонко чувствовал юмор и многому научил. Нашей крупной совместной работой стал сборник шаржей и эпиграмм «Абразы без абразы». Много сделали для меня Геннадий Буравкин и его супруга Юлия Яковлевна. Она в свое время работала главредом издательства «Народная асвета», и благодаря ее патронату я там оформил немало книг. К примеру, издание знаменитого белорусского сексолога Дмитрия Капустина проиллюстрировал карикатурами!

- Какие-то правила жанра относительно шаржей назовете?

- В Советском Союзе в 1930 - 1940-е придумали определение «дружеский» к названию жанра - шарж. Это подразумевало, что отношение будет достаточно мягкое и доброе. Кстати, то, что мы называем шаржем, во всем мире называется карикатурой. А привычная нам карикатура на Западе - это картун (cartoon). На эту тему история. На одном из московских кинофестивалей я рисовал французского актера Робера Оссейна. Тот увидел, что я кручусь возле него с блокнотом, и спросил, чего мне надо. Когда я сказал, что рисую его, он ничего против не имел. Заканчиваю, показываю рисунок, а Оссейн восклицает: «Так это же карикатура!» А делал-то я шарж!

- Герои ваших работ обижались на свое изображение?

- Однажды в «Вечернем Минске» я напечатал три шаржа на белорусских писателей - среди них был один на Кастуся Киреенко, тогда редактора литературного журнала «Полымя». Работа ему категорически не понравилась - он даже угрожал мне судом. Но его уговорили, мол, ничего не добьешься - только сделаешь Куксо рекламу. Теперь я понимаю: шарж, что напечатала «Вечерка», сотрудники «ЛиМа» или «Вожыка», зная об отношении Киреенко к отдельным чертам своей внешности, никогда его не поставили бы. А когда я иллюстрировал эпиграммы в одном из сборников «Дзень паэзіі», там оказались шаржи на Вячеслава Адамчика и Рыгора Бородулина. После выхода альманаха мне звонил Владимир Короткевич, с которым я был хорошо знаком, и кричал в трубку: «Ды я табе чэрап праламлю! Як ты маіх сяброў намаляваў?» А ведь Короткевич - человек с нормальным, хотя и специфическим чувством юмора! А вообще, когда меня просили сделать герою шаржа побольше волос, показать его потолще или подобрее, я шел в рожки, ругался, а потом по году в ту редакцию не заходил.

- Во всесоюзный журнал «Крокодил» вы пришли уже состоявшимся художником - столько
рисунков, оформленных вами книг, побед на конкурсах…

- И влился я туда легко: приехал из Минска на кинофестиваль, пообщался с главным художником Андреем Крыловым - сыном Порфирия Крылова из Кукрыниксов. И мне сразу заказали шаржи с кинофестиваля в ближайший номер и шарж на актера Николая Караченцова в новую рубрику «Ба! Знакомые все лица!». Правда, помню, я все время просил: «Напишите, что рисовал Куксо из Минска». Они упирались, не ставили такого уточнения - видимо, я сразу стал «крокодиловцем». Даже когда выходил шарж на Владимира Мулявина, который я сам и предложил сделать.

- Сегодня вы публикуетесь в ведущих мировых СМИ. Но, как я понимаю, поменялись условия работы. Есть ли разница между рисунком по фотографии, как теперь, и шаржем с живой натуры?

- У меня вышло две книги с шаржами на актеров советского кино - все с натуры! И чисто технически проще рисовать, когда герой рядом. Да и в советское время звезды были более натуральными и доступными. Когда я рисовал для «Крокодила», легко находил номер телефона, звонил, представлялся: «Куксо, «Крокодил», хотел бы сделать шарж в рубрику «Ба! Знакомые все лица!». И меня приглашали на встречу домой или в другое удобное артисту место. С кем-то впоследствии складывались приятельские отношения. Другие артисты давали минут 20 в силу занятости, но это время перерастало в добрый час. А бывало, 15 минут - а мне этого хватало.

А еще был момент, когда киноактеров я рисовал с видео. Ну не мог работать только по фото, пока рисовал с живого лица! Конечно, делал снимки своих героев, но на встрече, когда они мне хоть немного позировали.

- Представляю, какая у вас коллекция фото со звездами!

- А вот и нет! Вроде постоянно носил с собой фотоаппарат, но мне и в голову не приходило фотографироваться с ними в обнимку, делать что-то вроде селфи! В конце концов, художники редко бывают публичными фигурами, вот я и не пытался дружить ни с того ни с сего с человеком, с которым только что познакомился.

Так снимался, что называется, шутки ради. У меня, к примеру, сохранилось фото с Александром Калягиным на кинофестивале, где мы приглянулись фотографу: оба лысые, правда, тогда я был потолще, а он похудее. Помню, что снимался с режиссером Леонидом Гайдаем и мультипликатором Ионом Попеску Гоппо на открытии своей выставки, но фото у меня нет - только вырезка из журнала. Точно так же не искал совместные снимки с Робером Оссейном, Серджио Леоне, Габриэлем Гарсиа Маркесом или автограф Федерико Феллини.

- Неужели советские звезды были настолько некапризны?

- Единственная сложность у меня была с Аллой Пугачевой. Чтобы шарж на нее появился в «Крокодиле», я сначала договаривался с «Москонцертом», там меня свели с ее мужем и директором Евгением Болдиным. Вроде мы все согласовали, как Болдин говорит: «Кстати, а что за рисунки вы хотите показать Алле?» Посмотрел на мои шаржи и говорит: «Нет, мы не поедем и показывать ей не будем». А «Крокодил» мне поставил условие: «Напечатаем Пугачеву, если она напишет на обороте рисунка, что она с ним согласна». Так этот шарж и не вышел.

- Человек с блокнотом, преследующий звезд, не вызывал ни у кого подозрения?

- У наших - нет. В то время они сами могли попросить сделать на них шарж, это считалось престижным. Но был случай, когда во время московского кинофестиваля я ходил по пятам за колумбийским писателем Габриэлем Гарсиа Маркесом. Подсматривал за ним, делал зарисовки в блокнотик. Через какое-то время я ему примелькался, и Маркес поднял ужасный скандал. Набежали переводчики и стали указывать на меня пальцем - вот, мол, виновник. Оказалось, Маркес принял меня за агента КГБ. Все улеглось, когда я ему показал кучу набросков. Тогда уж он поставил мне свой автограф, обнял меня, посадил и сказал: «Рисуй сколько хочешь!»

- Ваша манера за почти полвека в профессии не раз менялась…

- Да, раньше была более легкая, линеарная. Пробовал работать и кистями, и пером - металлическим, гусиным, тростниковым. Сейчас рисунки тяжелые, в них много объема. Это техника перекрещивающихся штрихов - кроссхетчинг. В чем-то она напоминает гравюру по металлу. Правда, теперь голливудских звезд и крупных политиков я рисую только по фото, которые нахожу в интернете. Правда, снимки нынче выставляют в сеть после дикой обработки - ни одной живой черты не остается. Зато удается избегать штампов, когда обыгрываешь каждый типаж индивидуально. Кстати, чаще сегодня рисую не российских звезд, а персон, известных во всем мире, - с такими работами можно вдобавок поучаствовать в интернет-конкурсах. То, что побеждает, выставляю в Фейсбук. Кстати, благодаря соцсети связан с коллегами, например, из США, Испании, Франции и других стран. Там, на мой взгляд, сильная школа карикатуры на сегодня, особенно во Франции.

- В работах последних лет появился цвет - не совсем привычно для старой школы карикатуры.

- Уже для «Крокодила» я рисовал с применением цвета, но печать в советское время в основном была черно-белая. После этого в газетах делал черно-белые карикатуры, а потом появилась возможность раскрашивать их для печати с операторами. А уже современную политическую и звездную карикатуру всю делаю в цвете, благо появилась такая возможность. Чаще всего работаю цветными карандашами. Кстати, у меня есть толстые папки, куда я складываю все эскизы. Таких много, ведь на один рисунок порой тратишь несколько дней. А есть одна маленькая тонкая - со временем пополняю и ее. Недавно положил туда шарж на Депардье.