Зых и зыхчане

Зеленый оазис воспоминаний о Зыхе.

Гледичия.

Это дерево довольно крупное, высота достигает 25-45 метров. Ветви его покрыты десятисантиметровыми колючками, которые имеют темно-бурый цвет, блестящие.

Воспоминания зыхчан


Лозовская Елена Олеговна. ВОСПОМИНАНИЯ О ЗЫХЕ..

Я выросла на Каспии,
Люблю морской простор -
То штормовой, то ласковый,
С солёною водой.

Не вычеркну из памяти
И в сердце сохраню
Каспийский берег каменный
И Родину – Баку.
27.09.10

Говорят, если человек часто вспоминает детство, значит, у него не сложилась жизнь. Я не согласна. Возможно, такому человеку просто не повезло.
Моя жизнь сложилась так, как я этого хотела: замуж сходила, дочь родила, карьеру сделала, осуществила мечту детства - служила на флоте. А детство я вспоминаю часто и с удовольствием.
Большая часть моих воспоминаний о детстве связана с мысом Султан. Наверно, из-за того, что мой папа служил на ДУКе, заведовал эллингом с байдарками, академичками, каноэ. Я - папина дочка - всё свободное время проводила там. Летом на пляже, зимой - у папы в дежурке.
Помню, осенью 1969 года, я и моя одноклассница Оля Аксёнова, пришли к папе. В это время курсанты собирались выйти в море на 6-весёльных ялах. Мы стояли на пирсе, наблюдали. Кто-то из курсантов обратился к моему папе: "Товарищ мичман, давайте мы девчонок покатаем". Папа посмотрел на меня и Олю: "Хотите?" Мы дружно кивнули. Пирс был высокий, мы не совсем понимали, как нам попасть в шлюпку. Папа взял мои руки, поднял вверх, приподнял меня над пирсом и бросил в шлюпку. Какое счастье я испытала от полёта! Жаль, это длилось не долго. Курсанты подхватили меня и посадили на баночку. Я смотрела, как летела Оля. На её лице отразились и страх и восторг. Это был мой первый выход в море. Нам было по 8 лет. Мы потом с Олей долго вспоминали наше морское путешествие.

Воспоминания зыхчан

Лозовская Елена Олеговна. ВОСПОМИНАНИЯ О ЗЫХЕ.

У меня была подружка, Иринка Боброва. Она пришла в наш класс в 1971 году, а через год ее отца перевели на Север. Но Бобровы забронировал квартиру и каждое лето приезжали на Зых. Они жили в нашем подъезде, на третьем этаже, квартира 342. Нам с Иришкой было очень удобно общаться, то я у них ночевала, то она - у нас. Вместе на пляж ходили, вместе вечером гуляли по "Бродвею", а за нами - табунком - наши друзья-мальчишки.
Как-то мы, сидя на пляже, решили сплавать на дальние камни, хотя папа нам не разрешал, но уж очень нам хотелось проверить свои силы. Плыть было далеко, но "запретный плод сладок". Рискнули. Добрались до камней. Там было очень интересно. Лазили по камням, прыгали с них в воду, искали крабов. О времени совсем забыли. Папа не нашел нас на пляже, но ему сказали, что мы на дальних камнях. Он встал на стену, которая огораживала пляж и стал нам семафорить. Мы рванули к берегу. Помню, из мальчиков с нами были Вовка Беспалов, Алешка Зюзин, Игорь Андрющенко, возможно, Толик Гармотенко, Мишка Ёркин, кто-то еще. Нас с Иришкой папа поругал только за то, что мы его не предупредили. Он решил - это мальчишки нас камнями "соблазнили", хотя мы уверяли, что сами решили туда плыть. Ребята потом долго избегали моего папу. Через некоторое время папа "остыл" и сказал мне: "Передай ребятам - пусть приходят на пляж, я их ругать не буду". Мир был восстановлен.

Воспоминания зыхчан

Лозовская Елена Олеговна. ВОСПОМИНАНИЯ О ЗЫХЕ.

Еще был такой случай. На пляж заползла змея гюрза. Она просунула свою голову между досками пирса и так висела. Люди в страхе разбежались. Кто был на берегу, прижались к стене, кто в море - отплыли подальше и не могли выйти. Мой папа дежурил на ДУКе, его позвали. Он пришел с ружьем и отстрелил гюрзе полбашки, остальное выловил и бросил далеко за колючую проволоку. Об этом происшествии долго ходили разговоры по Зыху.
А однажды Миша Ёркин принёс на пляж банку с фалангой. Где уж он этого паука раздобыл - не знаю. Стал пугать девчонок, обещал открыть банку. Мы не очень-то испугались, но на эту мерзость смотреть было неприятно.
Хватит о гадах. Вспомнился мне еще один красивый эпизод. Я тогда училась, кажется, в 7 классе. Как-то мы с папой вышли в море на ялике. С нами был курсант, он считался маминым племянником. Не секрет, что на Зых часто наши родственники и знакомые присылали своих детей. Девушек - чтобы выйти замуж за офицера, юношей - чтобы поступили в Училище. Отец Романа тоже выпускник КВВМКУ. Когда он учился, мой папа был в его роте старшиной. Ромка окончил школу и его прислали к нам.
И вот мы втроём вышли в море. Ромка сидел на вёслах, папа - на корме, я - на носу. Пошли в сторону острова Вульф. Остров был заброшен, но раньше там стояла войсковая часть. Из-за многочисленных змей, часть перевели. Еще издали мы увидели на острове что-то ярко-розовое. Подошли поближе - это была стая фламинго. Зрелище было потрясающее. До сих пор у меня в глазах стоят эти необыкновенно красивые птицы. Мы очень боялись их спугнуть, Роман подгребал медленно и осторожно. Близко подойти было нельзя - мелко - ялик уже цеплялся килем за камни. Нам повезло, птицы нас не заметили. Мы долго наблюдали за ними, а потом также потихоньку ушли. Когда я слышу песню "Розовый фламинго в лучах заката", вспоминаю птиц с острова Вульф.
Самые разные птицы пролетали над нашим берегом. Не все добирались до места назначения. Много нефти прибивало к берегу, птички пачкали крылья и не могли дальше лететь. И тогда открывался сезон охоты. Папа часто приносил маленьких уточек, которых называли качкалдаки (кышкылдаки) - не знаю их правильное название. У них, единственных, было черное мясо. Из перьев мама делала подушки, а всё остальное шло на сковородку. Однажды папа нашёл на берегу лебедя, тот уже не дышал. На его ноге было кольцо с адресом. Мы отправили это кольцо орнитологам и рассказали, как оно попало к нам. Потом нам пришло благодарственное письмо.

Воспоминания зыхчан

Лозовская Елена Олеговна. ВОСПОМИНАНИЯ О ЗЫХЕ.

Есть у меня подруга Галя Бондаренко (Васильева). Мы знакомы с моего рождения. Наши родители дружили, старшие братья учились в одном классе. Да и сейчас мы живём в одном городе, поддерживаем отношения, часто вспоминаем Зых. В детстве мы много времени проводили вместе. Галина тётушка Шура жила на Рачках (улица Морская) в маленьком домике. На участке рос огромный инжир. Мы с Галей надевали старые отцовские фуражки, подпоясывались морскими ремнями, залазили на этот инжир и играли в пиратов. Иногда мы были индейцами. Галя сама сделала луки и стрелы и мы стреляли по мишеням. На всю жизнь запомнилась книга "Робинзон Крузо". Под инжиром стояла железная кровать. Тётя Шура стелила на пружины старые кители и мы, набегавшись, заваливались с книжками на эту кровать. Галя уже училась в школе и умела читать, я еще ходила в детский сад. Как-то Галя, по картинкам, рассказала мне всего "Робинзона Крузо". Когда я подросла и сама прочитала эту книгу, то подумала: "Надо же, Галка мне всё рассказала правильно". Пару лет назад мы праздновали Галин юбилей и я ей сказала: "Родились мы с тобой, Галя, на море, а вот выросли - на дереве".
С раннего детства вспоминаются костры. Летом дети дома не ужинали. Нет, конечно, мы не голодали, а питались печёной картошкой. Когда родители возвращались с работы, дети им задавали всего один вопрос: "У нас картошка есть?" Мама меня спрашивала: "Опять не будешь дома ужинать?" "Нет, - отвечала я, - поем на улице". Мама меня называла Гаврошем. "Кто такой Гаврош?" - интересовалась я. Мама объясняла, что был такой французский мальчик, он жил на улице. Когда его спрашивали: "Ты откуда пришёл?", он отвечал: "С улицы". "А куда идешь?" "На улицу", - говорил Гаврош. Вот так и я. Во дворе между 9 и 11 домами разжигалось несколько костров, к ним стекалась ребятня из соседних домов. У каждого в руках было несколько картофелин и пакетик с солью. Начиналось томительное ожидание углей, когда можно было забросить картошку. Слышались детские голоса: "Уже пора!", "Нет, еще рано", "А может уже пора?", "Но ведь огонь сильный". Самые нетерпеливые (или голодные) сбивали огонь с края костра и закапывали свой ужин. Такая картошка не пропекалась, но и её съедали с удовольствием. Как говорится "горячее сырым не бывает". Иногда подсаживались ребята, которых родители смогли накормить дома. Но им тоже предлагали полакомиться печёной картошкой, никто никогда не отказывался. Случалось так, что на всех не хватало. Приходилось бежать домой за новой порцией. Наконец, картошка съедена, костры почти догорели, дети сытые и чумазые - можно поиграть. На юге, как известно, темнеет рано. Солнышко за гору свалилось, наступил вечер. К 22 часам Зых погружался в непроглядную темень. Редкие фонари да звезды слабо освещали двор. Но мы прекрасно ориентировались и в темноте. Нам нравилось выхватывать из догорающего костра ветки с угольками на концах и рисовать или писать ими на чёрном небе. Казалось, что какое-то время рисунок висит в воздухе. Только и слышалось: "А что я написал?", "А я что нарисовала?" Однажды, я получила в лоб. Какая-то девочка очень сильно размахивала палкой, что-то рисуя на небе, а я мимо пробегала. Ревела я старательно. Меня кинулись защищать старшие подружки. Девочка оправдывалась, говорила, что всё вышло случайно, что я сама виновата - не вижу куда бегу. Еле-еле все успокоились, но девочке запретили приходить в наш двор (жестокое наказание!) Каждый считал своим долгом потрогать мою шишку и пожалеть меня. Надо сказать, что старшие дети всегда опекали малышей, не давали их в обиду. Я бегала хвостиком за старшими девочками: Галей Бондаренко, Леной Коськовой, Таней Юзва. Когда подросла, за мной, таким же хвостиком, увязывались Катюшка Качан, Алёнка Солодова, Татка Сердюкова. Им мой брат Женя иногда рассказывал сказки, сидя во дворе, которые сам тут же сочинял. После Жениного отъезда, малышня перекинулась на меня. Стоило выйти из подъезда, уже летят: "Лена, расскажи сказку!" Мы рассаживались на лавочке и я спрашивала: "Про кого из вас сегодня рассказывать?". Обычно шустрая Катюша заказывала тему, например: "Про меня и Оксанку, как мы попали в тридевятое царство". И начиналось коллективное творчество. Что-то я говорила, что-то дети добавляли. Этим сказкам не было конца. Иногда доходило до абсурда. Говорила, что сегодня сказок не будет - я иду на свидание. Девчушки реагировали мгновенно: "И мы с тобой". Приходилось им обещать, что завтра я расскажу аж две сказки. Иногда мы все вместе гуляли по "Бродвею", малышей туда одних не отпускали, "но с Леной можно". То же самое когда-то говорила моя мама: "На дорогу одна не ходи". "А с Галей можно?" - спрашивала я. "С Галей можно", - отвечала мама. Так мы и жили - весело и дружно.