Мемуары

Москва 1945 - 1949 г.

Единственная женщина, с которой близко подружилась моя матушка в то время – Саломея Вячеславовна - жила в соседней квартире с сыном, невесткой и внучкой Людмилой. Очень печально, но члены её семейства не в грош не ставили пожилую даму … А прожитая жизнь у Саломеи Вячеславовны была захватывающе интересна…

Старинная открыка

Родилась Саломея в польской графской семье. Будучи юной девушкой, она без памяти влюбилась в артиста цирка. . ( Кажется, он был наездником… Вольтижёром…)

Какой скандал !... Графиня собралась замуж за циркача ! Фи! Мезальянс !
Родители Саломеи настоятельно требовали, чтобы она выкинула эту блажь из головы.
Но Саломея сбежала из дома к своему возлюбленному. Был назначен день венчания. Юная графинечка послала родителям покаянное письмо и приглашение на бракосочетание.
Ответом было полное молчание. Единственное, что сделали граф и графиня для своей дочери – прислали ей в этот день карету с фамильными гербами, чтобы Саломея могла доехать до церкви. Оскорблённые родители вычеркнули Саломею Вячеславовну из списка своей семьи.

Но, не смотря на это, новобрачные жили очень счастливо.
У мужа Саломеи был лучший друг – молодой купец. Как-то этот купец пришёл в дом к артисту по его приглашению.
Молодожёны радушно принимали гостя. Саломея приготовила изысканное угощение…
Купец был в восторге – « Повезло тебе, друг, с женой ! »
« Ещё бы ! » - согласился артист –
« Моя жена – и красавица необыкновенная ! И хозяйка – исключительная ! А, любовница – просто мечта ! ».
Эти слова глубоко врезались в память купца.

Старинная открытка

Саломея со своим мужем жила в любви и согласии, и могла бы так бы прожить всю жизнь…
Но тут грянула революция… Потом началась Гражданская война… Артист цирка скоропостижно скончался от тифа. Саломея осталась одна без опоры и поддержки…
А молодой купец находился в это время вместе со своей семьёй в Крыму. У него в жизни тоже произошла драма – от испанки умерли его супруга и дети. И тогда вдовец стал добираться до Москвы. Пересаживаясь с поезда на поезд…
Иногда – на крыше вагона… Но в Москву он приехал... И сразу кинулся к Саломее Вячеславовне - с предложением руки и сердца. Красавица Саломея обещала выйти за него замуж. Но – при одном условии... Если жених бросит пить… А купец в течение предыдущей жизни пил много и часто… С купеческим размахом…
Но теперь, уже бывший купец, а ныне – гражданин республики Советов – поклялся…
И клятву свою сдержал… Больше он не выпил ни капли спиртного.
А вот сын Саломеи Вячеславовны крепко выпивал. Никуда не денешься - наследственность …
Работал он, кажется бухгалтером… Часто его назначали в комиссию по проведению ревизий. И с денежными средствами и продуктами проблем в семействе не было… Но от этого изобилия очень мало что перепадало на долю Саломеи Вячеславовны.
Не знаю, получала ли Саломея Вячеславовна пенсию ? Если и получала – то копейки… Она постоянно нуждалась в деньгах.

Моя матушка старалась хоть немного ей помочь и покупала у графини салфетки, связанные крючком. Рукодельницей Саломея Вячеславовна была редкостной… И салфетки получались у неё чудесные - просто маленькие шедевры.

А, когда через несколько лет моей матушке и сестре предоставили комнату немного большего размера всё в том же общежитии Газового завода, Евгения Владимировна наконец смогла осуществить свою давнюю мечту - купила фортепьяно фирмы « Красный октябрь ». Деньги на приобретение пианино моя мама долго копила, отрывая средства от небольшого семейного бюджета.
И тогда Саломея Вячеславовна заходила в гости уже с определённой целью - отвести душу, поиграть на новом инструменте. А играла она - божественно… Особенно проникновенно получались у польской графини произведения Фредерика Шопена. Моя матушка слушала эти дивные звуки, замирая от восторга.

"Красный октябрь"

Иногда Саломея Вячеславовна разговаривала с моей мамой о « наболевшем ».
Она сильно возмущалось системой воспитания внучки Людмилы. Родители Людмилы разрешали ей абсолютно всё. И безумно её баловали. В результате девочка росла наглой и беспардонной. Да ещё - врала на каждом шагу.
« Представьте себе, Женечка, » - говорила Саломея Вячеславовна – « Людочка с утра до вечера, непрерывно жуёт шоколад…
Ведь это вредно ! Испортит себе желудок ! Не говоря о том, что это просто – распущенность… Когда я была ребёнком, в нашей семье шоколадом угощали детей только по праздникам…» Но к советам и замечаниям Саломеи никто и не собирался прислушиваться.

А несколькими годами позже семья Саломеи Вячеславовны благополучно «сбагрила» титулованную старушку в дом престарелых. Хотя графиня оставалась в здравом уме и твёрдой памяти… Да, человеческая неблагодарность не имеет границ…
Моя матушка вместе с дочерью иногда посещала Саломею Вячеславовну и приносила ей немудрёные гостинцы.

Света в 1945 году

Е.В. Логвинова с дочерью Светой

5 марта 1953 года мне было только 10 месяцев. И в этот день я впервые пошла собственными ногами. Произошло это как раз в тот момент, когда по радио диктор произнёс трагическим голосом сообщение о кончине вождя всех народов.
Очень символично это произошло.
Моя сестричка находилась в это время в школе. И эта новость повергла почти всех учителей и школьниц в страшное горе. Все рыдали…
Вот только моей сестре Светлане почему-то совершенно не хотелось плакать. Единственная мысль, которая возникла у неё в голове, была :« Отменят теперь любимую радиопередачу «Клуб знаменитых капитанов» или не отменят ? »





В день похорон Сталина мои родители, скорее из любопытства, пошли к Дому Союзов, где в Колонном зале проходила церемония прощания с Иосифом Виссарионовичем Джугашвили.
И вот, когда они не прошли и половины пути, случилось нечто, спасшее жизнь моей маме и отцу.
Моя матушка в марте 1953 года ещё кормила меня своим молоком. Хотя процесс моего вскармливания уже вступал в свою заключительную фазу.
И вдруг, находясь среди толпы, моя мама почувствовала, что пришло молоко. Хлынул просто молочный водопад. Промокло насквозь платье и пальто.
Нужно было срочно возвращаться домой. Но как? Вернуться назад - немыслимо… Все близлежащие улицы были заполнены людьми.
Единственная возможность – это двигаться вбок, перебраться через забор и бежать проходными дворами. Мои родители так и поступили. Перелезали через заборы, залезали на крыши сараев, и «огородами, огородами » дошли до площади Курского вокзала.
На следующий день по Москве ехали грузовики, наполненные обувью, головными уборами, горжетками. Всё это были вещи, потерянные во время трагического дня. Вещи - живых и погибших людей. Страшное было зрелище.
А сколько погибло народа в этой жуткой давке ? Этого не знал никто… Но по Москве ходили слухи о чудовищном количестве. Всю жизнь потом моя мама помнила этот ужасный день и своё чудесное спасение.



Колонный зал в траурные дни

Головинское шоссе в то время было довольно глухим местом... Большим кирпичным домом был только дом № 8, кроме него стояли только жилые бараки, барак-магазин, барак-клуб, где крутили кино... В этом кино-бараке я в первый раз увидела фильм " Большой вальс "...
Последним жилым домом по Головинскому шоссе стоял именно наш дом.
Остальное шоссе представляло собой довольно мрачное место. С одной стороны шоссе за забором с колючей проволокой находился цементный завод, далее тянулось Головинское кладбище.

Головинское кладбище.

С другой стороны шоссе тянулся высокий кирпичный забор Головинской газгольдерной станции...
Почти каждый день мимо нашего дома следовали похоронные процессии в сопровождении оркестров, исполнявших траурные марши. Душераздирающие звуки музыки наводили на меня грустные мысли и философские размышления...
Мои родные и знакомые приходили в лёгкое оцепенение от моих вопросов, такого вселенского масштаба они были... В дошкольном моём детстве мне дали прозвище - " маленький философ"...


Однажды моя матушка, как обычно, в двенадцатом часу ночи вышла из дому и отправилась на работу. Рабочая смена, длившаяся сутки, начиналась с 00 часов.
Вероятно, это было осенью…
Темнота... Тускло светили редкие уличные фонари на деревянных столбах…
Прохожих не было... Пустынное шоссе…
Мама моя была не робкого десятка и шла на работу бодрым шагом. Но вдруг из темноты
нарисовалась мужская фигура странного вида в военной шинели. Как выяснилось позднее, это был беглый заключённый, убивший при побеге конвоира и надевший шинель убитого.
Ему надо было побыстрее скрыться, но увидев одинокую женщину на ночном шоссе, преступник изменил свои планы и пошёл следом за моей мамой.
Евгения Владимировна ускорила шаги, мужчина – тоже.
Моя матушка пошла ещё быстрее, преступник тоже прибавил шагу…
Мою маму охватил ужас. Спрятаться было негде. Справа – высокая кирпичная стена газгольдерной станции, слева – ограда Головинского кладбища. А до проходной газгольдерной станции было ещё довольно далеко.
« Господи, помоги ! » - взмолилась моя матушка – « Не дай остаться двум сиротам ! »
И вдруг с дальнего конца шоссе, навстречу моей маме двинулась длинная колонна машин с военнослужащими. Яркий свет фар прорезал ночную темноту.
Мужчина в шинели кинулся в канаву и затаился там.
Матушка моя бросилась бежать. И пока она бежала до ворот станции, по шоссе неслись машины. Так ей удалось спастись. Добежав до своей работы, моя мама подняла на ноги всю вооружённую охрану и дежурных слесарей. Все они кинулись прочёсывать окрестности, но никого не нашли.


















В детстве мне безумно нравилась станция метро Новослободская. Витражи этой станции производили на меня неизгладимое впечатление. Со мною, пятилетней , невозможно было ездить по кольцу мимо этой станции.
Я вытаскивала из вагона родителей и могла часами бродить по подземному залу, разглядывая сказочной красоты светящиеся картины. Ничего прекраснее, как мне тогда казалось, не бывает...

Дом отдыха «Бетта» -- — дом отдыха Северо-Кавказского военного округа. Расположен в п. Бетта в 45 км от г. Геленджик. Вечнозеленые кипарисы, туя, ели, акация, юкка и многое другое окружают многоэтажные корпуса и летние домики. Купальный сезон продолжается с мая по октябрь. Берег покрыт обкатной галькой и крупнозернистым песком.
Бетта – это уникальный уголок Черноморья. Без преувеличения, если вы хотите насладиться природой морского побережья и оградить себя от суеты городских будней, то вам просто необходимо приехать на отдых в Бетту. Являясь частью Большого Геленджика и находясь в центральной его части, наш уютный поселок скрыт от всех посторонних влияний и находится вдалеке от гама и забот.
Свою историю Бетта ведет с 19 века, когда русские разнорабочие образовали здесь артель. Прекрасное море, благодатная земля, уникальный климат и трудолюбие сделали свое дело – поселок превратился в одно из любимых мест отдыха обеспеченных людей центральной России.








































Водный стадион Динамо

Мне было три года, когда моя мама принесла с рынка вместе с продуктами также и маленького щеночка - пушистого, с голубыми глазками. Матушка прижимала тёплый комочек к груди. А он доверчиво смотрел.
Щенок был куплен за три рубля безо всяких документов, без родословной… Но видно было невооружённым глазом - овчарка.

Пёсику дали имя - Анчар. Так называлось одно из стихотворений Александра Сергеевича Пушкина, написанное о ядовитом дереве.
Но наш Анчар рос ласковым, преданным и чрезвычайно умным существом. Про таких собак говорят - всё понимает, говорить только не может... Действительно, Анчар понимал абсолютно всё...



До сих пор помню такую историю. Мне уже исполнилось лет пять…
А маленький пёсик превратился в большого взрослого волкодава.
В воскресный день вся семья сидела за столом и обедала… А под столом лежал наш красавец Анчар. Мне почему-то хотелось болтать ногами. А ботиночки в то время дети носили очень прочные, из натуральной кожи, с жёсткой подмёткой. И поэтому болтание ногами сопровождалось довольно сильным и неприятным шумом.
« Детка ! Не надо болтать ножками ! » - попросила моя матушка.
Но я уже вошла во вкус и продолжала грохотать своими ботинками.
Моя мама повторила свою просьбу. А я - продолжаю болтать ногами…
И третье замечание меня не остановило…
Как вдруг я почувствовала, что ступни моих ног оказались зажатыми зубами нашего лохматого зверя, продолжавшего находится под столом. Он очень осторожно и очень крепко держал мои ботинки в своей пасти таким образом, что больше болтать ногами я уже не могла.



Да… Из Анчара получилась прекрасная нянька.
Когда по утрам мои родители отправлялись на работу, а сестра – в школу, меня спокойно оставляли в квартире под присмотром собаки.
Я совершенно не скучала. Сидела на кухне возле радио, слушала все передачи подряд и одновременно рисовала. А пёс ложился у входной двери.
Рисовала я всегда много. На меня не могли напастись альбомов. И мои родители стали приносить с работы ненужную бумагу. Так, например, отец приносил пачки уже устаревших сообщений ТАСС и я рисовала на обороте этих листов.
В обед заходила пожилая соседка Марья Григорьевна, проживающая в квартире, находящейся над нами, и кормила меня. Моя мама за эту услугу платила ей немного денег.
Марья Григорьевна была очень простой и доброй женщиной. К тому же она была удивительной рукодельницей. Из лоскутков, обрезков и ненужных мелочей она делала игрушки, одежду и одеяла для кукол…
И множество других забавных вещиц.




Анчар очень любил классическую музыку. Когда моя старшая сестра исполняла на пианино произведения Чайковского или Бетховена, пёс тут же прибегал, растягивался возле инструмента и наслаждался этими звуками.
Моя сестрица, в виде эксперимента, переходила на оперетку. « Красотки, красотки, красотки кабаре...» Этого Анчар перенести не мог.
Он резко поднимался, тяжело вздыхал и отправлялся на кухню, на свою подстилку. Но стоило Светлане снова заиграть Бетховена, Анчар сразу возвращался. И опять ложился возле инструмента. И на морде у него появлялось выражение тихого счастья.







В то время моя матушка периодически страдала от жестоких приступов радикулита. Всё, конечно, от расшатанных нервов.
Радикально эту болезнь тогда врачи не лечили. Рекомендовали постельный режим и тепло. И моя мама не могла встать с кровати из-за адской боли по нескольку дней.
Анчар очень переживал, видя больную хозяйку. Он хотел её поднять. Приносил ей в зубах туфли. Пытался стянуть одеяло.
« Анчарушка ! Видишь – Женя заболела… У Жени лапки болят…» - пыталась объяснить собаке моя матушка. Анчар задумался и ушёл к себе на кухню.

Я за фортепьяно и моя матушка, 1958 г.

Там ему уже приготовили большую миску с горячей похлёбкой. В миске лежала также огромная говяжья кость. Пёс схватил зубами эту мосолыжку и бегом вернулся в комнату. Подошёл к кровати моей матушки и плюхнул эту кость прямо на подушку – « Кушай, хозяйка ! ».
И смех, и слёзы... Все мы были просто поражены таким благородством собаки. Ведь ни один пёс на свете добровольно не в силах расстаться с любимым лакомством - косточкой…


Но наступили печальные времена. Когда Евгения Владимировна осталась одна с двумя детьми, стало ясно, что на одну зарплату ей не прокормить себя, дочерей и ещё большого пса. Если до развода материальное положение нашей семьи было очень скромным, то после развода на нас надвигалась настоящая нищета.
Пришлось расстаться с Анчаром. Его передали в собачий питомник вооруженных сил для последующей службы в пограничных войсках. Когда Анчара забирали военные собаководы, он всё понял. Ушёл с ними, не сопротивляясь, только из его добрых глаз текли слёзы.

В питомнике Анчар целый месяц лежал в своём вольере и не притрагивался к пище. Ждал… Может, хозяева вернуться ? Исхудал страшно. Но на тридцать первый день он понял, ждать бесполезно…
Он встал, подошёл к миске и съел всё без остатка. Признал нового хозяина и стал нести нелёгкую собачью службу.

Моя мама до последних дней вспоминала Анчара со слезами на глазах...
Мы утешали себя мыслью, что нашему любимцу сделали подлинные собачьи документы, нашли ему и невесту.
И потомки Анчара где-то живут и радуют своих хозяев.

1959 год

Я ( в свои 2, 3, 4 года и в 5 и 6 лет ) была очень жизнерадостной, весёлой, шустрой, была заводилой во дворе, придумывала разные интересные игры. Малышня - мои ровесники - ходили за мной по пятам и слушались меня добровольно... Когда меня зазывали домой на обед и дневной сон, мои маленькие друзья обычно стояли под дверью и канючили: " Ну, когда же Оля выйдет во двор ?"
Я любила лазать по заборам, забираться на высокие деревья - это приводило в ужас мою матушку...
Но, вообще-то, мама моя на меня нарадоваться не могла, я была трудолюбивой и всё делала очень хорошо и быстро.
В 4 с половиной года я сама научилась читать и больше не просила сестру или родителей почитать мне книжку за обедом...
( Аппетит у меня всегда был плохой. И мама моя не знала - чем меня завлечь, чтобы я поела нормально )

Училась я читать по статьям Н. С. Хрущёва в газете "Правда" и бубнила эти тексты вслух с утра до вечера, периодически задавая вопросы маме: " Что значит - "на душу населения" ? Мама объясняла мне, как могла...
Я замучила всех процессом своего чтения...
Однажды моя мама пришла с работы после суточного дежурства. Ей необходимо было выспаться... А тут -- я со своим чтением вслух газеты "Правда"...
Бедная моя мама говорит: "Деточка! Не читай так громко ! Читай про себя!"
" А как это ?" - спросила я.
" А, ты глазками читай, а ротиком ничего не говори! " - пояснила моя мама...
Минут на 15 установилась тишина... Я увлеклась процессом чтения про себя... Моя матушка провалилась в глубокий сон...
Но не надолго.. Так, как вдруг я закричала от восторга:
" Мама! Мама! Лоб то сам читает ! "
Моя мама проснулась, долго хохотала, но заснуть уже больше не смогла...

Ещё я была с детства рукодельницей. Делала из разных лоскутков маленьких куколок или белых зайцев из ватина - и раздаривала их друзьям во дворе. Детишки просто "записывались в очередь" за этими игрушками...
И ещё я прекрасно рисовала, писала стишки... Любила классическую музыку... Шекспира... Достоевского...
К тому времени в нашем доме появился телевизор «Ленинград» -- и по телевиденью транслировали спектакли, балетные постановки и художественные фильмы.
Так я познакомилась с «Ромео и Джульеттой», кинолентой Пырьева «Идиот». Эти произведения потрясли меня до глубины души.

А Уланова в «Лебедином озере» - казалась мне феей. Я забредила балетом... Стала непрерывно танцевать, подражая любимой балерине... Мама сшила мне из аптечной марли балетное платье с пышной юбкой и этот накрахмаленный наряд стал самым моим любимым нарядом.. Моя матушка, видя мою тягу к балету, даже пыталась устроить меня в балетное училище. Но, слава Богу, меня туда не приняли.


Но всё это продолжалось ровно до ухода моего отца из семьи.
Я его очень любила, как ребёнок, который не может не любить своих родителей... Ведь мама и папа для малыша -- защита и опора в этом мире...
Но когда наш с сестрой отец подло нас бросил ( гулять то он гулял и раньше, но не так явно ), для меня рухнул мир...
О страшных душевных терзаниях моих трудно говорить..

Я пошла в 1-й класс.
И тут нашей мачехе пришла в голову идея - заполучить мамину квартиру...
Ещё до развода - мачеха заставляла моего отца добавлять яд в еду моей матушке... Обнаружилось это преступление, спустя годы...
Врачи определили, что в организме моей мамы была жуткая, смертельная доза яда... Но - Господь уберёг... Мама моя выжила... Но --- язва желудка, гастрит, камни в желчном пузыре и больная печень ( вся в шрамах и рубцах ) - это всё осталось ей на всю последующую жизнь...
Дочерей мой отец травить не стал.... И тогда Маргарита Львовна обратилась к колдунье ( опять по нашей семье прошлись чёрные силы ). Проклятье было смертельным... Моя сестра внезапно попадает в больницу с тяжёлой формой перитонита... И врачи говорили - девочка не выживет...
А я получила по почте от отца нарисованную им новогоднюю открытку..
Открытка была заговорённой... Как только я взяла симпатичную открыточку в руки, как тут же упала без сознания и пролежала в коме два месяца... Наша мама разрывалась между работой, моей сестрой в больнице и мною, лежащей дома...
У меня побывала куча врачей. Причины болезни никто определить не мог... Но тоже говорили - девочка не выживет.
Я до сих пор помню кошмарные сны, которые мне тогда снились... Это была - агония... Но мамиными молитвами – я и моя сестра - мы обе выжили...
Правда, характер мой резко изменился... Я стала тихой, застенчивой, медлительной, очень серьёзной... И я стала бояться людей... У меня поменялся не только характер, но резко изменился цвет глаз. До болезни мои глаза были, как апрельское небо. После – позеленели.
Мама моя, так сильно занятая мною и сестрой, просто не обращала внимания на боли в желудке...
Про яд она узнала спустя 13 лет - после того, как попала в больницу и прошла там все исследования.
После выписки из больницы мама моя позвонила отцу и сказала:
" Эх, Василий ! Зачем же было меня травить ? Медики мне всё объяснили..."
" А это - не доказуемо! Прошло много времени ! " - цинично ответил мой отец...




Семья и Анчар