Родство по линии Эйнем - Генеалогический форум ВГД. Тема №52102

Все-таки не зря я решил «предать бумаге» историю своих поисков по линии Эйнем, ох не зря. Ибо за прошедшие с момента написания полтора года произошло несколько серьезных событий, благодаря которым с одной стороны можно уже поставить некую промежуточную точку в своих изысканиях, а с другой поиски продолжаются, и сколько еще неожиданных открытий меня ждет, предположить трудно. Ничего не хочу загадывать, так как с некоторых пор открытия сами стали находить меня. И вот теперь история семьи Эйнем в России, а точнее пензенской ее ветви (хотя география ныне живущих ее представителей распространяется далеко за границы центральной России), сейчас достаточно ясна, но обо всем как обычно по порядку.

Итак, во-первых, благодаря форумчанам мне удалось, наконец, привязать свою ветвь к европейской и абсолютно точно установить, что Отто Карлович фон Эйнем (Ferdinand Otto von Einem) был младшим братом знаменитого кондитера Федора Карловича Эйнема (Ferdinand Theodor von Einem). Благо дело немцы, как люди пунктуальные и дотошные, сохранили гораздо больше материалов по своим родословным, и вот в руках у меня оказались не только метрики о рождении как самих Теодора Фердинанда, Отто Фердинанда и их многочисленных братьев и сестер, но и целое родословное древо представителей фамилии, восходящее к 1300-м годам, а по женским линиям – и того дальше, вплоть до XII века. Все это можно найти на https://familysearch.org и нескольких схожих сайтах, потому как потомков Эйнем по миру и сейчас живет великое множество. Изучение такого огромного материала заняло несколько вечеров, и я узнал немало интересного. Так выяснилось, что носители фамилии действительно расселились в прямом смысле по всему миру – они плавали матросами к берегам Австралии и Новой Зеландии, умирали от лихорадки в сельве Амазонки, эмигрировали в Англию и США, воевали на фронтах первой и второй мировых войн. Встречались и действительно трагические страницы. Например, в одной семье у матери, отца и четверых детей в возрасте от 2-х до 9-ти лет стоит одна дата смерти – 8 мая 1945-го. Семья жила в 30-ти километрах от Дрездена…

Родители Теодора Фердинанда и Отто Фердинанда были родом из города Бад-Бельциг под Бранденбургом (это я и так уже знал из метрики о смерти Отто Карловича). А вот теперь я узнал, что родовую провинцию Айнбек (Einbeck) в Нижней Саксонии покинул их пра-пра-прадед на рубеже XVII-XVIII веков. До этого предки по фамильной линии на протяжении всего известного времени проживали именно там, и судя по тому, что некоторые из них в разное время занимали руководящие посты в этом городе, были довольно известным дворянским родом еще в средние века.

Ну а что же Россия? А вот как раз о российских потомках рода Эйнем немецким исследователям не было известно практически ничего. И ведь надо же так было сложиться, что их знания обрывались именно на тех временах, с которых начинались мои! Чуть позже я узнал, что в Германии регулярно выходили гербовники, в которых приводилась генеалогическая информация о самых известных дворянских родах, и всякий уважающий себя член их дворянского собрания должен был принимать участие в подготовке подобных гербовников. Мне удалось получить скан такового 1922 года. И вот в подробной поколенной росписи я нашел такие строки:

Фердинанд Отто: Бельциг 21 января 1835 г. – Пенза … 1896 г., женат на Любови Романовой.
Дети:
Зинаида: Симбирская губерния 16/28 июня 1865 – 10/22 августа 1890, в 1886 вышла замуж за Владимира Маевского, русского офицера.
Петер: с. Благодатное Саратовской губернии 10/22 января 1867, … женился в 1892.
Ольга: Симбирская губерния 28 декабря 1874, вышла замуж за Городецкого, русского офицера родом из г. Козлов Тамбовской губернии

Напомню, что в формулярном списке Отто Карловича фон Эйнема, который запрашивал Петр Оттович в 1913 году, была информация только о Петре и Ольге. Имя второй дочери, рядом с которой и завещал себя похоронить Отто Карлович, было мне неизвестно. И вот теперь я узнал, что дочь эту звали Зинаидой, и умерла она 25-летней за 6 лет до отца. Как видим, информация в гербовнике уже достаточно скудная, нет даже точной даты смерти Отто Фердинанда, а также никакой информации о судьбах Петра и Ольги. По всей видимости оставшиеся в Германии родственники к 20-м годам имели уже довольно смутное представление о судьбе о своих братьев и племянников, в середине XIX века уехавших в царскую Россию и не смотря ни на что продолжавших оставаться и в России советской.

Ну а я на тот момент знал лишь о том, что Петр Оттович скончался в 1922 году от тифа, оставив жену Александру Павловну и ее сестру Антонину с восемью детьми на руках, и о том, что семья, несмотря на все невзгоды, выжила, и потомки их теперь проживали в Казахстане, Израиле, Германии, Сибири, Москве и возможно все в той же Пензе. Все остальное было окутано туманом – информации о смерти Александры Павловны в ЗАГС-е получить не удавалось , потому что я не знал ее новой фамилии (известно было лишь то, что в 30-е годы она вышла замуж повторно). Информация о родственниках в Москве была очень скудной, как подступиться к поискам я толком не знал, но на всякий решил сделать запрос на поиск человека, указав лишь старый адрес и девичью фамилию.

Зато в сентябре 2013 года мне выпала возможность съездить в командировку в Пензу. Я уже давно порывался посетить город, с которым столько было связано в истории моих предков, и упускать такую возможность было просто нельзя. Я сразу представил, что обязательно посещу музей народного творчества – прекрасный особняк, которым когда-то владел Отто Карлович, ну и разумеется планировал побывать на Митрофаньевском кладбище в надежде найти его могилу. Надо сказать, что ехал я все-таки в командировку, и времени на исследования у меня было от силы полдня. И в музей народного творчества я попал только вечером, когда он уже был закрыт, но на мое счастье сотрудницы еще были на месте. Они немало удивились моему приходу, даже слегка напряглись после того как узнали, кто я (видимо подумали, что я пришел предъявлять права на особняк), но в итоге нам удалось очень продуктивно пообщаться. Я с удовольствием поведал им историю рода Эйнем, а также некоторые подробности из жизни бывшего владельца особняка, о которых мне удалось узнать на тот момент. Я уже привык к тому, что всякий раз, когда упоминаешь фамилию Эйнем, у всех возникает стойкая ассоциация с известным кондитером. Так и сотрудницы музея были уверены, что в Пензу в конце XIX века каким-то образом попал именно московский кондитер. В музее сохранился кабинет последнего хозяина особняка - пензенского лесопромышленника С.Л.Тюрина (1845-1911), правда обстановка в нем уже не оригинальная, а просто стилизованная. Что было неудивительно, учитывая, что особняк в советское время использовался под жилье, а какое-то время даже под детский дом. Но кое-что все-таки сохранилось! Мне с гордостью показали уникальный деревянный потолок кабинета, которому может позавидовать Эрмитаж, а также прекрасные изразцовые печи, которые к счастью пощадило время. Вот так мне удалось прикоснуться к «живой истории» моих предков.

Ну а далее мой путь лежал на Митрофаньевское кладбище – как знать, быть может, где-то в тени его деревьев еще сохранился памятник на могиле человека, в свое время столь много сделавшего для города. Кладбище произвело на меня неоднозначное впечатление. С одной стороны уже хорошо, что оно вообще сохранилось. Скажем Лютеранское кладбище, на котором покоились многие знаменитые люди города, представители известных фамилий, просто сровняли с землей. На Митрофаньевском кладбище мне удалось определить примерные границы старой его части, расположенной близ церкви Митрофана Воронежского, и увидеть достаточно много старых захоронений, в том числе и XIX века. Но их состояние… Через час мне стало совершенно очевидно, что в случае 80% старых могил уже вряд ли когда-нибудь удастся определить, кто там похоронен. Привыкший к помпезным и ухоженным старым некрополям Донского и Новодевичьего монастырей или Александро-Невской лавры, я своими глазами увидел, во что за 100 лет превращаются захоронения, когда-то очень богатые, когда за ними нет должного ухода. Фактически в большинстве случаев остается ржавая ограда, а внутри трава в человеческий рост и остатки поваленного креста или памятника, на которых время давно смыло любую информацию. Позже я узнал о том, что начиная со времени Первой мировой, на кладбищах часто промышляли воровством – то металлических табличек, а то и целых памятников, варварски уничтожая всякую память и историю, связанную с ними. Единственной зацепкой, которая еще позволяла на что-то надеяться, было наличие на всех оградах старых, поржавевших, но все еще уверенно читаемых порядковых номеров. Причем по два на каждое захоронение. Смотритель кладбища рассказал, что в 30-е и 50-е годы, якобы, проводились некие переписи захоронений, сохранившихся на тот момент, и где-то в архивах вроде бы должны быть списки фамилий в привязке к этим самым номерам. Кстати на кладбище среди кустов и травы я обнаружил несколько расчищенных ухоженных могил с современными памятниками, даты жизни и смерти на которых начинались на 18… Значит кто-то все-таки находит информацию и возрождает из небытия казалось бы навсегда утраченные имена. Ну а я среди сохранившихся памятников найти один с фамилиями Эйнем и Маевская, увы, так и не сумел.

И вот буквально сегодня, благодаря уважаемой Ampel, я получил ссылку на книгу известного пензенского историка и краеведа Александра Васильевича Тюстина «Пензенский некрополь XVII - нач. XX вв», в которой приведены имена нескольких сотен человек, известных и не очень, похороненных на кладбищах Пензы и ее окрестностей 100 и более лет назад. Особую ценность представляют использованные в книге дневники Бориса Николаевича Гвоздева (1886-1927), в начале века заведующего историческим отделом Пензенского краеведческого музея. Этот человек в 1924 году составил уникальное описание захоронений целого ряда Пензенских кладбищ, впоследствии обезображенных, запущенных или окончательно уничтоженных временем и людьми. И вот одна запись его дневника гласила:

"МАЕВСКАЯ (урожденная Фон ЭЙНЕМ) Зинаида Оттовна
(04.07.1865 - 22.08.1890)
Надпись на чугунной колонне с архангелом, державшем наверху крест:
"Зинаида Оттовна Маевская
урожд. Фон Эйнем.
Родилась 4 июля 1865 г.
Умерла 22 августа 1890 г.""
Сведения Б.Н. Гвоздева, 1924 г.
Пенза, Митрофаниевское

Увы, боюсь, что эта запись ставит точку на поисках могилы Отто Карловича и ее дочери по каким-либо внешним признакам. Скорее всего чугунная колонна пошла на переплавку в лихие годы, а в каком состоянии остатки старых захоронений на Митрофаньевском кладбище сейчас, я видел собственными глазами. Единственная надежда на списки и ревизии 30-х годов, по которым может быть удастся уточнить точное место захоронения. Ну и дай Бог, чтобы на его месте не поставили какую-нибудь хозяйственную постройку или не устроили братское захоронение...

Следующее открытие для себя я сделал, когда ради интереса набрал в поисковике «Маевский Эйнем». Я попал на некий ресурс VGD.RU

, на котором одна из участниц несколько лет назад выложила интересную информацию о своей прабабушке Зинаиде Оттовне Маевской, в девичестве Эйнем, которая, разумеется, была дочерью знаменитого кондитера

. Почему-то, учитывая, что умерла Зинаида в 25 лет, я заранее убедил себя, что детей у нее не было. И оказался не прав! У них с Владимиром Маевским был сын Роман, который родился в 1888 году. Он сделал блестящую карьеру военного врача, участвовал в обеих мировых войнах и умер в 1963 году в Киеве. Роман был женат на выпускнице Смольного института Зинаиде Александровне Мажаровой, потомственной дворянке. Французский язык ей преподавал Шарль Балли (будущий академик, основоположник структурной лингвистики), который был приглашен ко двору для преподавания французского языка цесаревичу Алексею. На выпускном вечере ей довелось танцевать с Александром Керенским. В годы 1-й Мировой была сестрой милосердия в составе дивизии генерала Келлера, а далее - в армии Петра Краснова. В годы советской власти была балериной в театре Немировича-Данченко в Москве.

Ну а главное событие ожидало меня впереди. В один из вечеров по электронной почте я получил письмо примерно такого содержания: "Доброй ночи. Прочла вашу статью и очень заинтересовалась. Моя бабушка - Эйнем Александра Павловна (в девичестве Валуева). Если Вам еще интересна данная тема, могла бы поделиться фотографиями и некоторыми известными мне фактами".

Продолжение следует...