Нижегородская духовная семинария

А.А.Зеленецкий
"Митрополит Иоанникий и семинаристы-"народники" ".

Аполлон Федорович Можаровский:

Чукотский миссионер Андрей Аргентов (1816–1890),:

На службе Богу и науке

Об Андрее Ивановиче Аргентове не написано научных работ, хотя сведения о нём имеются, например, в словаре С.А.Венгерова и в энциклопедическом словаре Ф.Брокгауза и И.Ефрона. А в Национальном архиве Республики Саха (Якутия), в фондах духовных органов и учреждений Якутии отложились интересные документы, связанные с деятельностью этого незаурядного священника, миссионера, самородка-исследователя, автора значительного количества историко-этнографических, географических, статистических, метеорологических и картографических работ.
А.И.Аргентов родился в 1816 г. в Нижегородской губернии. Его отец служил дъячком местной церкви, и семейство Аргентовых, как и другие семьи низшего звена приходского духовенства Российской Империи, едва сводило концы с концами. Именно в родительском доме получил будущий миссионер первые основы знаний. Затем родители отвезли его в Нижний Новгород, где он поступил в уездное духовное училище, после окончания которого как один из лучших учеников был направлен в Нижегородскую духовную семинарию и в 1841 г. окончил богословский курс.
Незадолго до этого, в 1839 г., на основании ходатайства епископа Иркутского, Нерчинского и Якутского Иннокентия III, Синод издал Указ о направлении студентов, выпускников духовных семинарий, на служение в Иркутскую епархию, в которой тогда насчитывалось более 100 вакантных мест священно- и церковнослужителей. Молодые люди, получившие указание выехать в далёкую епархию, обеспечивались дорожным жалованием и средствами на проживание. По истечении семи лет службы им предоставлялось право перевода в другие епархии с гарантированной оплатой проезда всем членам семьи.
В 1840 г. через Нижний Новгород на служение в Иркутск проехал выпускник Рязанской духовной семинарии Дмитрий Хитров. Неизвестно, встречались ли тогда будущий первый епископ Якутской епархии и будущий её миссионер, но есть сведения, что проезжающие из Рязани посещали Нижегородскую духовную семинарию. Возможно, этот визит и стал причиной того, что в 1841 г. Андрей Аргентов выразил желание отправиться на служение в Иркутскую епархию, включавшую тогда Якутский край. Весной он уже прибыл в Иркутск и в мае был возведён в сан диакона с назначением в Тельминскую Богородско-Казанскую церковь, расположенную в 55 верстах от Иркутска вниз по реке Ангара. Именно в Тельминском приходе по распоряжению иркутского архиепископа Нила праздничную пасхальную службу проводил отец Дмитрий Хитров, направленный в Градо-Якутскую Преображенскую церковь. Так завязалось знакомство молодых священнослужителей, переросшее затем в многолетнюю дружбу. Отец Андрей недолго оставался в Тельме, 28 сентября того же года он был рукоположен в сан священника и назначен иереем Иретской Николаевской церкви.
Среди вакантных мест обширной Иркутской епархии в начале XIX века одно было в Нижнеколымской Спасской церкви Якутской области. Молодой священник изъявил желание поехать туда служить. «Не имею дать ясного отчёта, – писал он впоследствии, – почему мне именно понравился Нижнеколымск, из-за чего я предпочёл его другим местам, пожелав туда на службу. Может быть, меня интересовало… солнце глубокого севера, то незаходящее, то не восходимое, величественное сияние арктических небес,.. а может быть рассказы бывалых людей меня завлекали». В январе 1843 г. отец Андрей Аргентов с супругой Евдокией Ивановной и маленьким ребёнком отправился в путь. В начале февраля он прибыл в г.Якутск, где встретился со священниками Дмитрием Хитровым и Никитой Запольским. Из бесед с ними о. Андрей узнал о напутствиях, которые высказывались епископом Камчатским, Курильским и Алеутским Иннокентием (Вениаминовым) в отношении миссионерской деятельности священнослужителей. Святитель Иннокентий сам более 15 лет благовествовал на Алеутских островах, изучив шесть наречий местных племён, на о. Ситху среди колошей (тлинкитов), в отдалённейших селениях обширной Камчатской епархии, среди якутов, коряков, чукчей, тунгусов в Якутском крае и Северной Америке, а позднее в Амурском и Уссурийском краях. Он всегда подчёркивал, что необходимым условием, важнейшей задачей миссионера является изучение местных языков и наречий для того, чтобы сделать христианство более понятным и доступным северным народам.
В конце февраля – начале марта семья Аргентовых покинула Якутск и отправилась на север. Вспоминая об этой поездке, отец Андрей писал: «К вашим услугам гостиницы – поварни, где есть библиотека своя. К услугам вашим стены и множество записей. Уголь, карандаш и резец здесь трудились. Вот на выдержку образчиков несколько: «Казак Бессонов с казною»,.. «Труп графа Головкина везём с Колымы»,.. «Здесь на берегу реки… Назимов и Пушкин[ii] ночевали».
1 июля путешественники достигли Нижнеколымска, находящегося на левом берегу реки Колыма, где было 43 дома, церковь, казённый и частный магазины, соляная стойка, пороховой погреб. Государственную власть здесь представлял «частный командир», осуществлявший исполнительную и судебную функции. Население было небольшим, но в дни ярмарок (апрель-март) его численность достигала нескольких сотен человек.
Несколько лет причт Нижнеколымской церкви составляли вместе с о. Андреем Аргентовым дьячок И.А.Трифонов, причетник Зиновий Заровняев и заштатный священник Александр Иванович Трифонов, отмеченный множеством наград и благодарностей Синода и епархиального начальства.
Надо сказать, что история христианского просвещения севера Якутского края начиналась с середины XVII в., когда в 1668 – 1680 гг. на реки Индигирка, Алазея и Колыма прибыл монах Якутского Спасского монастыря Макарий. В начале XVIII в. этот район посетила миссия архимандрита Мартиниана. В 40-х гг. того же столетия на Колыме миссионерскую деятельность проводил иеромонах Феофил, оставшийся из экспедиции Д.Лаптева. Тогда же служил здесь священник А.Слепцов, назначенный в Зашиверск и Колымский край в 1735 г. С 1704 г. Колымский край находился в приходе Зашиверской церкви, а в 1786 г. был открыт Нижнеколымский приход, территория которого охватывала весь Колымский округ.
С 20-х гг. XIX в. миссионерская работа среди чукчей становится постоянной благодаря деятельности протоиерея Григория Слепцова и его походной церкви-палатки. Затем миссионерствовать здесь продолжил священник А.Трифонов, использовавший для своих проповедей время проведения ярмарок. К началу служения в Нижнеколымске о. Андрея Аргентова в Якутской области оставалось ещё более двух тысяч чукчей-язычников, а также чукчей из Приморской области, которые кочевали в пределах Колымского округа.
Нижнеколымский приход был одним из самых больших в Иркутской епархии. Границы его простирались до 700 вёрст. Численность прихожан доходила до трёх тысяч человек, в том числе 650 русских казаков, мещан и крестьян, а также юкагиры, якуты, чукчи, тунгусы, ламуты и коряки.
В первый же год своего служения о. Андрей Аргентов совершил несколько поездок на собачьих упряжках, общая продолжительность которых составила несколько месяцев. Он крестил, венчал, отпевал умерших, исповедовал, служил молебны и Литургии на походных антиминсах. Результатом этих путешествий стало письмо миссионера архиепископу Нилу о необходимости образования отдельного причта или постройки храма среди чукотских кочевьев.
В начале 1844 г. о. Андрей совершил поездку в Анюйскую крепость на ярмарку, на которую приезжало большое количество чукчей для меновой торговли. Крепость тогда представляла собой небольшое селение, в котором располагались несколько изб, юрт и амбаров, а также небольшая часовня, построенная в 1811 г. отцом Григорием Слепцовым. Именно в Анюе миссионеру удалось установить доброжелательные отношения с чукотскими эремами[iii] Ятыргиным и Амраургином, заложившими основы дальнейшей христианизации чукчей.
В июле 1844 г. о. Андрей совершил дальнюю поездку по чукотским стойбищам. В одном из них, во время миссионерской проповеди, присутствовал уважаемый среди чукчей шаман Тнъпо, который в ответ на слова священника сказал: «Вы люди русские, Бог дал вам веру русскую,.. а сам Бог на небе. Мы люди чукчи, Бог дал нам веру чукотскую… И так вы русские веруйте по-русски,.. а мы чукчи будем веровать по-чукотски». Но молодой священник сумел не только переубедить шамана, он объяснил ему основы православной веры так, что тот объявил о своём желании креститься в этот же день. Особенно упорное сопротивление в принятии христианства оказывали старики. Вероятно, отец Андрей Аргентов обладал красноречием и даром убеждения, так как сохранились письменные свидетельства о том, как ему удавалось крестить даже шаманов и шаманок, которые после беседы с ним сами просили о принятии их в христианство.
Через два года пребывания в Колымском округе миссионер мог объясняться с чукчами без переводчика, что, несомненно, облегчало его общение с местным населением.
В феврале 1846 г. Якутское духовное правление сообщило отцу Андрею резолюцию архиепископа Нила относительно строительства церкви на Чукотке. Священник нашёл и мецената – купца В.Трифонова, который на свои средства к сентябрю 1848 г. построил храм при устье Большой реки на берегу Ледовитого океана. Благодаря усилиям батюшки церковь была снабжена иконами, книгами и необходимой утварью. Архиепископ Нил в начале 1849 г. представил в Синод проект об образовании самостоятельного прихода на Чукотской земле. Синод определением от 21 июля 1849 г. разрешил образовать приход с ежегодным выделением жалования священнику и причетнику, средств на путевые расходы для объезда паствы, а также на строительство дома для проживания причта.
В 1850 г. иерей Андрей Аргентов и дьячок Заровняев переводятся на служение в Чауно-Чукотскую миссионерскую деревянную однопрестольную церковь Колымского округа. Кроме обязанностей приходского священника на отца Андрея возлагались и функции проповедника. В 1850 – 1852 гг. он составляет переписные листы на прихожан чукчей, при этом каждый год прибавлялось от 200 до 300 новокрещённых. В ноябре 1851 г. новая церковь была освящена во имя свт. Николая Чудотворца.
Служение в отдалённых приходах Иркутской губернии сопровождалось, кроме всего прочего, трудностями и материального характера. Задержки в получении жалования и средств на путевые расходы исчислялись годами, часто миссионеры и их семьи голодали, и тогда чукчи-прихожане помогали продуктами. Православные чукчи с уважением относились к духовным лицам. В 1869 г., когда Нижнеколымск посетил епископ Дионисий (Хитров), они предоставили в его распоряжение оленей. Отец Андрей Аргентов отмечал, что под влиянием христианства постепенно стали исчезать некоторые чукотские обычаи, например, самоубийство стариков, многожёнство, кровная месть: «Сами чукчи смотрят на эти обычаи как на остаток язычества, достойный порицания».
Прожив в Чауне более года, миссионер пришёл к убеждению, что место, выбранное им для церкви, не совсем удачное. Сменивший его священник Пётр Суворов счёл удобным оставаться в Нижнеколымске. Усилиями чукотского эрема А.Амвраургина на Эломбале была построена вторая Чукотская церковь, ставшая в 1874 г. Эломбальским миссионерским станом Чукотской миссии.
В 1852 г. отцу Андрею было объявлено благословение Синода, а в 1853 г. он был награждён наперстным крестом. Прослужив на Колыме около 15 лет, священник подал прошение о переводе его в другой приход в связи с болезнью жены и тем обстоятельством, что дети достигли школьного возраста. В 1857 г. он получил перевод в Олёкминский Спасский собор, но летом 1858 г. переехал с семьёй в Иркутск, где был определён в Градо-Иркутскую Сретенскую церковь. Узнав о прибытии известного миссионера Аргентова, сам генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н.Муравьёв-Амурский выразил желание встретиться с ним.
В 1860 г. на основании личного прошения о. Андрей Аргентов был переведён во Владимирскую церковь. Тогда же он обратился к иркутскому епископу Парфению с инициативой создания в Иркутской епархии «Братства взаимовспоможения местного духовенства». Епископ назначил особую комиссию для рассмотрения предложения священника, которая разработала положение Братства и опубликовала его в «Иркутских епархиальных ведомостях». 1 апреля 1860 г. на собрании городского духовенства г. Иркутска было избрано Правление Братства, в состав которого вошёл и Аргентов. Одной из основных задач братства была выдача пособий малообеспеченным церковно- и священнослужителям.
В 1860 г. отец Андрей по собственному желанию был переведён в Одигитриевский собор г. Верхнеудинска, где служил до 1875 г. Затем был назначен иереем в с. Богородское Горбатовского уезда Нижегородской губернии. В 1889 г. священник-миссионер выходит за штат и возвращается в Верхнеудинск, где жили пятеро его детей и внуки. Умер он 9 мая 1896 г. в возрасте 80-ти лет и был погребён на кладбище Троицкой кладбищенской церкви. На его могиле была сделана надпись: «Блажен чистый сердцем, яко ты Бога узряти».
Служение священника Андрея Аргентова на севере Якутии оказало большую пользу развивающейся сибирской науке. С 1849 г. по просьбе архиепископа Нила он вёл наблюдения метеорологических условий Чаунской губы. В начале 1850 г., ещё до организации в Иркутске первого за Уралом научного учреждения – Сибирского отдела Императорского Русского географического Общества (СОРГО), всем священнослужителям Иркутской епархии были разосланы приглашения к участию в его работе. С 1853 г. миссионерская и священническая деятельность о. Андрея была тесно связана с научно-исследовательской работой.
Длительные занятия по изучению края привели миссионера в СОРГО – он посещал заседания, публиковал научные статьи и популярные очерки, выступал с докладами, вёл переписку с его членами. Впервые сибирские учёные познакомились с исследованиями о. Андрея ещё в начале 1853 г., когда на общем собрании СОРГО были зачитаны «Выписки из путевого журнала миссионера священника Аргентова, ведённого им в 1853 г. во время поездки по Чукотской земле» и было решено избрать его членом-сотрудником Общества.
24 октября 1854 г. на одном из заседаний СОРГО слушается доклад о. Андрея «Описание Николаевского Чаунского прихода, находящегося на берегах Ледовитого моря». Одноимённую статью миссионер передаёт в Совет Общества в Санкт-Петербург и в феврале 1856 г. на общем заседании СОРГО было «прочитано в подлиннике изъявление признательности Сибирскому Отделу от Совета Императорского Русского Географического Общества за доставление в оное рукописи священника Аргентова».
В 1854 – 1855 гг. он передаёт в дар музею Общества рог ископаемого носорога, а 25 октября 1854 г. ему был вручен диплом на звание члена-сотрудника СОРГО. В апреле 1857 г. вице-председатель Общества М.Н.Муравьёв зачитал на заседании благодарность Отделу за доставленные рукописи, в том числе и записки миссионера Аргентова. В 1858 г. в «Записках» СОРГО были помещены его ранние работы «Статистические сведения о прихожанах Спасской церкви в Нижнеколымске, относящиеся к 1855 г. и составленные до народной переписи» и «Статистические сведения о Нижнеколымске 5 – 20 января 1850 г.» Одна из значительных работ о. Андрея – словарь-разговорник чукотского языка с приложением описания его фонетических особенностей – была в 1879 г. удостоена серебряной медали Общества.
В это же время священник успешно сотрудничает с другими научными учреждениями. В 1860 г. он был избран действительным членом Комиссии по акклиматизации животных и растений Московского Императорского общества сельского хозяйства и в 1861 г. награждён бронзовой медалью Общества.
Во время служения в Верхнеудинске о. Андрей Аргентов занимался вопросами русско-монгольских отношений и составлял летопись города. В Нижнем Новгороде в 1886 г. вышла его книга «Путевые записки. Восточная Сибирь».
Изучение жизнедеятельности священника А.И.Аргентова даёт возможность составить впечатление о человеке, посвятившем свою жизнь служению Богу и людям как на пастырском и миссионерском, так и на научном поприщах. Благодаря таким личностям далёкий Якутский край был вовлечён в христианскую культуру и просвещение.

Инна ЮРГАНОВА,
кандидат исторических наук

Епископ Керженский Павел (Волков)

«Из биографии Преосвященного Павла известно, что родился он в 1888 году, в крестьянской семье. Первоначальное духовное образование получил в Нижегородском духовном училище, а затем в семинарии. Кроме того, ему одновременно удалось сдать дополнительные экзамены на аттестат зрелости в светской гимназии.
В дальнейшем он продолжил свое образование на философском факультете Московского университета. Не окончив его, в 1912 году перешел в Московскую духовную академию. 28 июня 1914 года, на третьем курсе академии, принял монашеский постриг, 5 июля того же года состоялось его рукоположение в иеродиакона, а через год, 31 мая – в иеромонаха. В 1916 году иеромонах Павел окончил Духовную академию со степенью кандидата богословия и был оставлен в академии в качестве профессорского стипендиата. В том же году он удостоился своей первой награды – набедренника.
После начавшихся революционных событий 1917 года Павел (Волков), бывший преподаватель академии, вернулся к себе на родину, в Нижегородскую епархию. Первоначально его служение проходило на приходе отца, которому о. Павел помогал осуществлять различные требы. Но в 1918 году его, вместе с другими молодыми пастырями, большевики призвали служить в рабочий дисциплинарный батальон, сформированный в Нижнем Новгороде, где он провел два месяца.
8 января 1919 года, по указу Нижегородского епархиального совета, согласно резолюции архиепископа Евдокима (Мещерского), священноинок Павел (Волков) был назначен единоверческим священником к Ильинской церкви в селе Мухино Семеновского уезда. К этому времени в Нижегородской епархии насчитывалось уже 20 единоверческих приходов.
Через три с половиной года, 17 июля 1922 года, в Ильинском храме села Бор состоялась его хиротония во епископа Керженского, викария Нижегородского. Обряд посвящения по древнему единоверческому чину совершали викарии Нижегородские – Преосвященный Варнава (Беляев), епископ Печерский, и Александр (Похвалинский), епископ Павловский. Епископ Павел (Волков) по возрасту был одним из самых молодых викариев Нижегородской кафедры советского периода (на момент рукоположения ему – всего лишь 34 года).
Во время начавшейся обновленческой смуты епископ Павел, как это ни парадоксально, примкнул к обновленцам и был одним из первых, кто поддержал назначенного Высшим Церковным Управлением (ВЦУ) на Нижегородскую кафедру архиепископа Иоанна (Альбиницкого). А потому вполне естественно, что ранее подчинявшиеся ему единоверческие приходы стали отказываться от его пастырского руководства. Так, например, 23 февраля 1923 года прихожане единоверческой церкви села Малое Мурашкино обратились к Святейшему Патриарху с прошением, где писали: «…мы не желаем быть раскольниками-живяками с православной церковью, епископ Павел не считает православную церковь за едину с единоверческой, а еретической… Епископ Павел, который по словам Нижегородского Епархиального Управления внес не мир и согласие в Христову Церковь, а ссоры и вражду и нестроение, с определенным желанием вести Единоверческие Церкви не по пути вселенского православия, а по пути раскола с одной стороны, а с другой стороны говорит что Тихона всякая церковь на краю обрыва…»(Орфография документа сохранена. – Прим. Ред.).

Но пребывание епископа Павла в обновленчестве, вероятно, было недолгим (хотя официальных документов и каких-либо сведений о его воссоединением с Патриархом пока не обнаружено). Известно лишь, что 10 августа 1924 года принято Определение Святейшего Патриарха Тихона о пределах канонической юрисдикции единоверческого епископа Керженского. Одновременно был издан соответствующий указ на имя епископа Павла о том, чтобы ему иметь духовное попечение и «управление единоверческими приходами, которые к нему обратятся, то есть не только приходы Нижегородской епархии могли входить в Керженскую епископию, но и любые другие единоверческие. Важно также отметить, что Владыка Павел был одним из первых, кто признал и поддержал Митрополита Сергия (Страгородского) после кончины Патриарха Тихона: епископом Павлом было написано послание на имя настоятеля Волковско-Кладбищенской единоверческой церкви в Ленинграде с увещеванием отделившихся от Митрополита Сергия возвратиться в молитвенно-каноническое общение с ним.
Служение Преосвященного Павла на единоверческой кафедре продолжалось до 1929 года. В опубликованных трудах, посвященных иерархам Русской Православной Церкви, есть упоминание о том, что в дальнейшем епископ Павел (Волков) сам, добровольно снял с себя сан. Но когда и при каких обстоятельствах это могло произойти, неизвестно, как и дата его кончины».

Святители земли Нижегородской. Авт. сост.: Тихон (Затёкин), игумен, Дёгтева О.В. Н.-Новг., 2003 С.445-446.

«В.П.И. ЕПИСКОП Нижегородский и Арзамасский.
Ил. 13/26 дня 1922 г. №1678. НИЖНИЙ-НОВГОРОД.
15/28 Июля 1922 г.
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко Митрополит.
Сим честь имею почтительнейше просить Вас 17,30 июля тек. года в селе БОР, Сем. У., совмест[н]о с Преосвященными Варнавой, Епископом Печерским, Александром, Епископом Павловским Совершить хиротонию иеромонаха Павла во Епископа Керженского (Единоверческого) по древнему единоверческому чину.
Вашего Высокопреосвященства, покорнейший слуга и богомолец Архиепископ Евдоким».

Святители земли Нижегородской. Авт. сост.: Тихон (Затёкин), игумен, Дёгтева О.В. Н.-Новг., 2003 С. 446.

Слева направо: епископ Мстерский Амвросий (Сосновцев), епископ Керженский Павел (Волков) и епископ Саткинский Вассиян (Веретенников)

Знаменский Петр Васильевич (27.03.1836, Ниж. Новгород – 2.05.1917, Казань) – историк Русской церкви. Из семьи священнослужителя. Окончил Нижегородскую семинарию (1856), Казанскую духовную академию (1860). Преподавал в Самарской семинарии (1860-1861), Казанской дух. академии (1861-1897). Ординарный профессор кафедры церковной истории (с 1868 г.). Магистр богословия (1860), доктор церковной истории (1873), доктор истории honoris causa Московского ун-та (1892). Председатель комиссии по составлению «Описания рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Каз. дух. академии». Редактор журнала «Православный собеседник». Почетный член Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской академий, чл.-корр. Петербургской АН (1892), действ. член Общества истории и древностей Российских, об-ва Нестора Летописца.
Подобно своему современнику ак. Е.Е. Голубинскому, З. в «Руководстве к Русской церковной истории» (Казань, 1870-1888; М., 2000; Белорусск. экзархат, 2006), удостоившемся Макариевской премии 1870 г. обращается к изучению религиозной жизни всего общества, исследуя ход христианского просвещения крестьянства и приходскую жизнь. З. писал: «история церкви состоит… в том, в каких формах усвоено преподанное учение народом, как привились церковные правила и законы к складу его жизни, насколько переработали и сами видоизменились от нее». З. «не критик документов, не аналитик, а синтетик, живописатель, и почти все его монографии относятся к синодальному периоду, к эпохе обильных и достоверных материалов» (А.В. Карташев).
Докторская дисс. З-го «Приходское духовенство в России со времени реформы Петра» (Казань, 1873; СПб., 2003), несмотря на возмущение ректора академии, недовольного освещением в ней и темных сторон церковной жизни, была поддержана в Синоде знаменитым церковным историком архиеп. Макарием (Булгаковым). Ключевой идеей автора была мысль о том, что «белое духовенство, имеющее непосредственное влияние на народ, поставленное к нему в самое живое и близкое общение, составляет самый живой нерв церковной жизни». Данная монографии, по-прежнему, сохраняет все свое научное значение.
Исследование «Дух. школы в России до реформы 1808 г.» (Казань, 1881; СПб., 2001) впервые осветило историю русской духовной школы в XVIII в.
«История Каз. дух. академии за первый период ее существования (1842-1870 гг.)» (Казань, 1891-1892) основана как на архивных данных, так и на личных воспоминаниях автора и устных рассказах преподавателей и студентов академии, среди которых выделяются сообщения Н.И. Ильминского – «воплощенной летописи академии». Необыкновенно живой характер изложения привлек внимание читателей и снискал автору две Макариевские премии.
З. – патриот своей Академии («поместной церкви Арского поля») и своего края. Он передал свое имущество академии, прежде всего на стипендии студентов; оказывал поддержку миссионерскому движению среди коренных народов.
В своих церковно-публицистических работах и деятельности редактора «Православного собеседника» З. выступает в поддержку диалога Церкви с современным секуляризирующимся обществом и против крайнего консерватизма, защищая идеи Ф. Бухарева о воцерковлении жизни от несправедливой критики В. Аскоченского.

Библиографию З. см. в кн.: «Русские писатели-богословы» (М., 2001, с. 58-61).

О нем: Харлампович К. Историк-художник (Казань, 1920; переизд. в кн. «Приходское духовенство», СПб., 2003, с. 5-42); Соловьев И. Проф. П.В. Знаменский как историк Русской церкви // Знаменский П.В. История Русской церкви. М., 2000, с.3-9.