ПОМОЩЬ в определении АТД исследуемого населенного места

russisk4 написал:

[q]

Но хотелось понять - какие еще фонды есть смысл смотреть, кроме этого. Отсюда и вопрос.

[/q]

http://guides.rusarchives.ru/b...sid=784838
Государственный архив Тверской области. Путеводитель. Часть 1. 1998
ВОТЧИНЫ МОНАСТЫРЕЙ
5 фондов, 71 д., 1700 - 1803 гг.
1. Вотчина Волоколамского Иосифова мужского монастыря (Тверской уезд)
Ф. 893, 1 д., 1768 г.

............

Характер развития монастырского хозяйства в XVI в. можно проследить и по истории Иосифо–Волоколамского монастыря. Этот монастырь, приобретший благодаря своему основателю, прп. Иосифу, совершенно особое церковно–политическое значение, в XVI в. располагал богатым хозяйством. В XVII в. хозяйство этого монастыря почти не росло, возможно, это связано с тем, что значение монастыря уже было не сопоставимо с его значением в предшествующем столетии. Хотя Иосифов монастырь в XVI в. имел огромное политическое влияние, но от этого он не стал таким же благодатным местом, как, например, Троице–Сергиев или Кириллов монастыри. Народное благочестие судит о религиозных святынях иначе, чем церковная иерархия; этот факт довольно часто бросается в глаза историку Русской Церкви.

Основанный в 1479 г. около городка Волока Ламского, который в XV–XVI вв. был одним из самых бойких торговых центров Московской Руси, Иосифов монастырь сумел уже в первое столетие своего существования стать крупным хозяйственным заведением [458]. Первые земельные владения монастырь получил в дар от князя Бориса Волоцкого в 1488–1495 гг.; всего за 100 лет, до 1591–1592 гг., монастырь приобрел не менее 153 новых имений в дар и на помин души; вклады на помин души были по тому времени очень велики и в сумме составили 30861 руб. (более 1,5 млн. золотых руб. по курсу 1914 г.) [459]. Записи об этих вкладах вносились в монастырский синодик. В одном из первых синодиков монастыря рукой самого прп. Иосифа сделана такая запись: «Через эти спасительныя и душеполезныя книги всякая благая приобретаем в нынешнем веце и в будущем… Пища же, житие, одежда, и обужа, и келейное устроение, и ежели в кельях всяческих нужных вещей доволь, еще же и села, и вертограды, и реки, и езера, и пажитки, и всякая животная и четвероногая» [460].

Все это позволило монастырским властям уже в 1543–1566 гг. обнести монастырь каменной стеной — по тому времени очень дорогое предприятие; возведены были и другие монастырские строения [461]. Имения монастыря, расположенные в основном в центральных уездах, составляли 26170 десятин пахоты, лесов и покосов, с 40 деревнями и починками; они были разделены на пять участков и управлялись распорядительными, деловыми монахами [462]. Постановления Стоглава очень мало повлияли на хозяйственное процветание монастыря. После 1550 г. он получил в дар и по завещаниям более 60 деревень с землей. Экономическое и финансовое положение монастыря было настолько прочным, что он, в отличие от других обителей, не занимался продажей и закладом своих земельных владений [463]. Блестящее состояние финансов монастыря объясняется тем, что жалованные и несудимые грамоты освобождали его от всех налогов и выплат, кроме «ямских денег» и «стрелецких хлебных сборов» [464]. Сельскохозяйственный кризис 60–70–х гг. XVI в., несмотря на жалобы монастырских властей на то, что половина земли не обрабатывается, поскольку крестьяне в бегах, на деле мало сказался на хозяйстве монастыря [465], потому что здесь скорее, чем в других обителях, поняли, что выгодно изменить систему ведения хозяйства. До тех пор монастырь сам обрабатывал свою землю, или, поделив ее на мелкие наделы, сдавал в аренду бедным крестьянам, у которых не было своего хозяйства, либо сажал на эти наделы так называемых монастырских детенышей. От этих арендаторов монастырь ежегодно получал плату — оброк [466]. После кризиса, примерно с 1591/92 г., монастырские власти стремились увеличить собственную запашку, а крестьян с оброка переводить на барщину — для монастыря было выгоднее иметь собственные запасы хлеба и продавать их [467]. Во время Смуты у Иосифова монастыря были хозяйственные трудности, и многие крестьяне бежали из его владений; в 1619 г. монастырь получил от юного царя Михаила позволение возвращать беглых крестьян назад [468]. XVI в. был для обители временем расцвета, позже, после Смуты, хозяйство ее сократилось. По переписи 1646 г. она владела лишь 1104 крестьянскими дворами и в этом отношении стояла на 19 месте среди 439 монастырей; в 1661 г. в ее владениях насчитывался всего 991 крестьянский двор [469].

Для хозяйства многих монастырей большое значение имели города и слободы, расположенные на монастырской земле и платившие обителям большие денежные оброки. Город Осташков наполовину принадлежал патриаршему престолу, наполовину — Иосифо–Волоколамскому монастырю;

В основе нашего описания лежит сочинение К. Щепетова, опирающееся на богатый архивный материал Иосифова монастыря, — «Сельское хозяйство в вотчинах Иосифо–Волоколамского монастыря в конце XVI в.», в: Ист. зап. 18 (1946). Монастырь имел полную несудимую грамоту — тархан, что способствовало его обогащению, ибо освобождало его от всех податей.

Нужно отметить, что нередко хозяйственное положение крестьян было настолько хорошим, что за ними не числилось никакой задолженности монастырю. Таково было положение крестьян Иосифо–Волоколамского монастыря, особенно в 1573–1581 гг., когда вокруг свирепствовал сельскохозяйственный кризис, потрясший московский центр; примечательно, что крестьянам, уходившим с монастырской земли по истечении урочных лет без долгов, монастырские власти выдавали деньги на выход. Приходно–расходные книги Волоколамского монастыря конца XVI в., в: Ист. арх. 2. С. 72, 76, 83 и др.

У Иосифова монастыря в 1592 г. был очень богатый скотный двор: 292 коровы, 62 теленка, 117 быков, 153 овцы; в конюшнях стояло 385 лошадей. Щепетов. Ук. соч. С. 134, 137.

valcha написал:

[q]

А кто говорит о двойном статусе?

[/q]

russisk4 написал:

[q]

Т.е., получается, что одна и та же территория была и вотчиной монастыря (т.е. платила монастырю), и была опричниной (т.е. подведомственной территорией Московского княжества)...

[/q]

А никто поподробней не знает про патриаршьих "служилых людей " - дворян, стрельцов, детей боярских.

Читал, что патриаршьи стрельцы были церковной полицией - патрулировали город, и когда встречали пьяного священника или монаха - волокли в темницу и "предавали поношению"
Они так же производили аресты колдунов, еретиков и раскольников. При Патриархе Никоне они входили в московские дома и церкви, забирали "неправильные" иконы и церковные книги.

russisk4 написал:

[q]

Еще, конечно, очень интересует (по вышеизложенной причине) - принадлежность данной территории ДО МОМЕНТА ДАРЕНИЯ Осташковской слободы монастырю.
Т.е. по состоянию ДО 1500 ГОДА

[/q]

Так, по-моему, это есть в той книжке Токмакова на Книгафонде - я давала ссылку




valcha написал:

[q]

Токмаков И. Ф. Город Осташков Тверской губернии и его уезд: Сборник историко-статистических и археологических сведений. — М., 1906.
http://www.knigafund.ru/books/74212

[/q]

russisk4 написал:

[q]

Там что-то вскользь про Суздальское княжество написано... и все...в начале в самом...

[/q]

Почему всё?
Со страницы 12 по 17 - довольно подробно о принадлежности Осташковских земель.
И там в сносках есть источники.

Еще здесь:
http://tverzem.ru/ostashkov/2004/ostashkov-01.shtml

История города

Почему-то принято считать, что Осташков стал называться городом только после указа Екатерины II в 1770 году. Это не совсем справедливо, хотя до указа здесь действительно числились две слободы. Много раньше, в документах XVI— XVII веков, упоминается городок Кличен, который с полным правом можно считать родоначальником Осташковских слобод. Город этот находился на острове, в километре от современного Осташкова, и остров до сих пор так и называется — Кличен. Местность же вокруг после уничтожения Кличена-городка еще долгое время именовалась Кличенской волостью. Под таким названием она упоминалась в числе земель, взятых в опричнину Иваном Грозным. Кличен-городок — одна из любопытных загадок истории. Остается пока непонятным, кто основал Кличен. Одно из интересных сведений, относящихся к истории этого городка, почему-то осталось историкам малоизвестным, хотя впервые было опубликовано сравнительно давно, в 1908 году. Речь идет о грамоте литовского князя Ольгерда к патриарху Филофею, написанной на греческом языке и датируемой 1371 годом, содержащей жалобу на московского митрополита Алексия: «Против своего крестного целования взяли у меня города Ржеву, Сижку, Тудин, Осечен, Горышено, Рясну, Луки Великие, Кличен. А то все города, и все их взяли, и крестного целования не сложили, ни клятвенных грамот не отослали...»
Среди городов, перечисленных «обиженным» князем, некоторые действительно были основаны Литвой. Но упоминание о Кличене в «Списке», составленном несколько раньше, как о городе «князей залесских» ставит под сомнение эти притязания князя Ольгерда. Гибели Кличена, самого окраинного укрепленного городка Московского княжества, предшествовали немаловажные события. Новгородцы, чьи пограничные земли находились в непосредственной близости к Москве, давно стремились освободиться от власти великих князей, которые вместе с ярлыком на великое княжение приобретали и право вершить суд над жителями Новгорода по многим спорным вопросам. Суды эти вершились не в самом Новгороде, а в том городе или месте, где находилась резиденция великого князя, куда новгородцев вызывали, что было для них не только оскорбительно, но и сопряжено с различными дорожными и денежными трудностями. Добившись отмены этого положения, Новгород в 1385 году решил настоять, чтобы и церковный суд происходил на месте, а не у митрополита. Прибывший в это время из Греции в Москву митрополит Киприан, ставший во главе русской православной церкви, всячески поддерживая московского князя Василия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского, попытался вернуть и прежние права митрополита на верховный церковный суд. Для этой цели он отправился в Новгород. Там его приняли с почестями, однако от своих требований не отказались: «Целовали мы крест заодно, грамоты пописали и попечатали, и души свои запечатали», — ответили митрополиту новгородцы. Киприан вернулся в Москву ни с чем, а Василию Дмитриевичу пришлось начать против Новгорода военные действия, захватив по обыкновению основные волоки на реках на пути к Новгороду. В ответ на это новгородцы пошли против московского князя, но, опасаясь выступления ополчением, собрали «охочую рать», мало чем отличавшуюся от шайки ушкуйников. «Охочая рать» действовала с ведома Новгорода. В ее числе находился сын новгородского посадника Онцыфора Лукича — Юрий Ванцыфоров (Онцыфоров). Эта рать и сожгла Кличен, который после разорения так и не был возрожден, что подтвердила археологическая разведка на острове.
Трудно сейчас найти на острове какие-нибудь следы древнего города. Когда-то здесь было два острова. Название меньшего со временем забылось. Больший же остров дал городу свое имя — Кличен. Сам город находился на северозападной стороне большого острова. Но местные предания упорно свидетельствуют, что он был на меньшем острове (ближе к современному Осташкову), куда ведет узкий перешеек с крутыми обрывистыми берегами, по которому только-только можно пройти и который легенды называют валами древнего Кличена. Странное это место на острове. Перешеек удивительно похож на искусственное оборонительное сооружение — насыпь, лукой повернутая в сторону города. Поверить, что такая высокая насыпь создана природой, просто невозможно. Справа и слева от узкой тропы — крутые песчаные откосы. А что за виды открываются с этих валов! Сквозь верхушки молодого сосняка за плесом проглядывает Осташков с его панорамой, похожей на лубочную картинку. С другой стороны — тихий залив с заболоченными берегами, поросшими тростником. За заливом стеной стоит густой темный лес, в чаще которого с трудом можно отыскать остатки укреплений древнего Кличена.
Погибший город возродился на новом месте и с новым названием. Предание, которое очень любят повторять осташи, гласит, что основателем их города был рыбак Евстафий, единственный житель Кличена, оставшийся в живых и поселившийся на полуострове. (Центральная улица современного Осташкова в память об этом легендарном родоначальнике города носит название Евстафьевской.) Осташковское поселение быстро росло. «Благополучие Евстафия на новом месте привлекло в соседство к нему другого жителя, который завел на том же мысу другое селение. Имя этого другого поселенца было Тимофей, а селение, им построенное, названо было Тимофеевской слободкой. Первоначально эти два селения... назывались по имени старшего из них, деревнями Осташковскими». (Об этом втором поселенце на полуострове память также сохраняется в названии одной из улиц города — Тимофеевская.)

Троицкий и Воскресенский соборы

В конце XV века Осташковские деревни превращаются в слободы. Они принадлежали волоколамскому князю Борису Васильевичу. Он отказал Осташковские слободы своей жене Ульянии, а в 1500 году его сын Федор, вероятно в знак примирения со своенравным основателем Волоцкого монастыря — Иосифом, «отписал на монастырь Евстафьевскую слободу», получившую с тех пор название Иосифовской. Остальные земли Осташковских слобод принадлежали с 1565 года московскому митрополиту и носили название Митрополичьей, или Патриаршей, слободы. Жители этих слобод, опасаясь нашествия Литвы, построили в 1587 году крепость — Осташковский городок. Но укрепления не спасли городок во время польско-литовского нашествия, и он вместе со своим воеводой целовал крест «тушинскому вору».
После изгнания поляков Осташков стал быстро расти, и вскоре образовалось поблизости новое поселение — Струговище, на том месте, где сейчас находится Знаменский монастырь и где, видимо, делали лодки — струги. Опасаясь нового нашествия поляков, в Ржеве, Зубцове, Волоколамске, Старице и Осташкове, вдоль западных рубежей Московского государства, спешно возобновили городовое строительство. Позже эти города были внесены в списки пограничных с Литвой и Польшей..............
....... Разделение Осташкова на две слободы было к тому же чисто местной причиной, способствовавшей оживлению строительства. И патриарх и Иосифо-Волоколамский монастырь назначали в городские соборы своих настоятелей, внедрявших тут вполне определенные вкусы.