А вдруг...

Irina Ol написал:

[q]

liliana написал:

[q]

Что может означать Кан , в ниже расположенной записи в этой колонке стоит ст. у-о - это понятно, старший унтер - офицер...

[/q]

Можно задать вопрос автору сайта http://personalhistory.ru/email.htm

[/q]

Задала вопрос и неожиданно быстро получила в ответ скан записи.

Огромнейшее спасибо Борису Васильевичу Алексееву

И вам, Irina Ol за своевременную подсказку

В тот же день 11 августа 1915 года, канониры:
Пиотроковский Антон Николаев, католик, холост , ранен;

пропали без вести- иудей Окунь, Зальман, женат; Галимский Иван Ив., прав., холост; - все Минчане

и ранен Заговалко Григорий Григорьевич, прав., холост из Минского уезда.

Что еще следует из этой записи? Произошло ли это в одном и том же месте? Или в сводке собраны сведения из разных мест сражений за один день? И по какому стилю дана эта дата - 11 августа

Из темы Минский уезд.


kozolup написал:

[q]

* Волчковичский костел (Сердца Иисуса и Пресвятой Девы Марии, освящен в 1904 году). Ранее филия при минской кафедре (Минском парафиальном костеле Девы Марии). С 1906 года статус самостоятельной парафии. Каплицы в Городище, Прилуках, Сеннице и Скориничах.

[/q]

Geo Z написал:

[q]

Костелы Мигского уезда на карте.
Темно-синим - на конец XIX века, светло-синим - восстанвленные или новопостроенные в начале XX века, маленькая точка - филии).

[/q]

https://forum.vgd.ru/397/60399/

РГАДА, ф.286 Герольдмейстерская контора. On. 2.
Именной указатель

Косякины, род : Кн. 121. Л. 427-463.

Сувалкская губ. Жуковский, Р-К http://dlib.rsl.ru/viewer/01004923165#?page=11

Cлавутинский С.Т. Город Гродно и Гродненская губерния во время последнего польского мятежа (Отрывок из воспоминаний) // Исторический вестник №37-7 (июль, 1889 г.)

Не смотря на прекрасное июньское утро, скучным и неприятным казался мне, чуть не во всю дорогу; небольшой переезд от Вильны до Гродно. От Ландворовской железнодорожной станции и вплоть до Пореченской, мелькали все места неживописные и в сельскохозяйственном отношении весьма скудные. Тут уже не было холмистых, столь часто бросающихся в глаза своей производительностыо, местностей Ковенской губернии, тут тянулась во все стороны, утомительно для взора, песчаная, жалкая равнина. Вместо густо-заросших загонов (нив) по скатам холмов и по неглубоким долинам между» холмами, виднелись всюду тщательно возделанные поля с чрезвычайно тощей растительностью, и часто пересекались они большими, покрытыми вереском, пустырями, совсем непригодными для земледелия. Притом, мало было рек, речек, озер и даже болотистых пространств, что казалось странным, так как Северо-Западный край всегда представляешь себя преизобильным водами. Наконец, и леса здешние не походили на ковенские: конечно, на песчаной почве, то были все хвойные леса, но не сосновые, с высокоствольными, прямыми и стройными деревьями, a большей частью еловые, с деревьями приземистыми, растрепаннымии, мрачными на вид.

Итак было до станции Поречье на Петербургско-Варшавской железной дороге.

Обширная, со множеством разных построек, между прочим, и предназначенных, вероятно, для больших складов, второклассная, Пореченская станция выстроена в местности совершенно-пустынной; к ней прилегает одна только довольно-проезжая, и то в летнее время, грунтовая дорога, ведущая в известное минеральными водами местечко Друскеники (тоже в моем участке); да и вокруг, на большие расстояния во все стороны, нет хоть сколько-нибудь значительных селений, a есть только две-три жалкие деревушки, конечно, не с промышленным и торговым населением.

Широкие размеры Пореченской станции кажутся еще удивительнее при сравнении их к мизерными размерами железнодорожной станции в самом Гродне. Для чего ж бы, - невольно подумаешь, - понадобилась второклассная большая станция в пустынной, непроизводительной, чуть не безлюдной местности, когда в губернском городе, стоящем на судоходной реке (Неман), сочли нужным иметь только третьеклассную станцию? Но диковина эта объясняется теперь просто: в то время, как строилась Петербургско-Варшавская железная дорога, - уже существовали в полной организации и отчасти даже приводились в исполнение тайные замыслы по затеваемому польскому возстанию, и ради того-то именно сооружена была на пустыре, в тридцати-трех верстах от Гродно, эта знаменитая Пореченская станция.

Я должен упомянуть здесь o факте, кажется, у нас неизвестном. В числе инженеров и разных устроителей Петербурго-Варшавской железной дороги было очень много французских подданных из поляков-эмигрантов после восстания 1830-1831 гг., или из их потомков; они-то и сооружали эту дорогу применительно к новому мятежному предприятию. Про это рассказывал мне совершенно достоверный свидетель тогдашних гродненских событий, и что так было действительно, на то между прочим, ясно намекает внезапный отъезд из Гродно начальника тамошней железнодорожной станции с целым поездом людей собравшихся в повстанцы (дело впрочем вполне неудавшееся). Но мне и еще доводилось слышать, что на Пореченской станции, открыто и всегда беспрепятственно, происходили собрания участников в подготовлявшемся мятеже и что там же будто бы находились какие-то склады разных вещей нужных повстанцам для их предприятия. Дело возможное, - место было очень удобно: в расстоянии пяти-шести верст от железного пути при Поречье начинались в одну сторону огромные леса Берштовской волости Гродненского уезда, a в другую - леса такие же огромные Лидскаго уезда Виленской губернии, т. е., такие местности, на которые и рассчитывали особенно вожаки восстания для своих военных операций.

Те же самые расчеты, которые руководили устроителей железной дороги в Поречье, действовали при сооружении железнодорожных станций и дальше за Гродно, по направлению к Варшаве. Так, в Белостоке, большом уездном городе с тридцатитысячным населением - центре сильно развитой фабричной промышленности и торговли, - построена третьеклассная станция, a в двадцати-пяти верстах за Белостоком, как раз на границе Гродненской губернии с царством Польском уже в пределах его, и опять-таки в местности ни милейше незначительной для железнодорожного движения, красуется обширная второклассная станция Лаппы. Конечно, и она была тут построена недаром.

Впрочем, в то время, пo отношению к Польше и к полякам Северо-западного края, наша администрация многое между глаз пропустила; немудрено, что она и вовсе не обратила внимания на постройку железнодорожных станций, производимую компанией частных предпринимателей, которые, предполагалось, должны иметь в виду единственно денежные свои выгоды.

Верстах в восьми-десяти от Пореченской станции, характер местности по обеим сторонам линии железной дороги стал изменяться. Хотя я тянулась равнина, почти везде без возвышенностей, пересеченная не очень большими, все еще еловыми лесами, но почва обработанных полей промеж перелесков была уже гораздо лучше пустынной и бесплодной почвы, что наводила тоску от Ландварова, a особенно от местечка Оран и вплоть до Поречья - тут виднелась земля уже серая, в иных местах явно суглинистая, и, судя по хорошим хлебам на ней, довольно производительная. Притом, тут часто попадались луговые пространства, зелень которых была, как будто, ярче зелени лугов ковенских.

Чем больше приближались мы к Гродну, тем оживленнее становились окрестные виды. Пустырей, мест песчаных и болотистых уже вовсе не было видно. Леса отодвинулись гораздо дальше, протянувшись на краях горизонта сине-туманной полосою. Замелькали частые деревни, - как показалось мне тогда, - и лучше выстроенные и более населенные, чем в Ковенской губернии, Быстрая перемена характера всей местности, - приятный вид засеянных, хорошо-обработанных, благодатно-зреющих полей, яркая зелень лугов, оживленный вид крестьянских населений,-все это сильно повлияло на расположение моего духа. Я подъезжал к Гродно уже спокойно и весело....
http://pawet.net/library/histo...D0%B0.html

Родые места...