Уханкин

Только в 2000-х - конкректно не помню когда - мне довелось узнать из интернета, что дед был расстрелян в 1937 году. Приговорён: тройкой при УНКВД по Куйбышевской обл. 12 августа 1937 года, обвиняется по ст 58-10 ч.1 УК РСФСР. Реабилитирован 8 сентября 1989 года. Отец, конечно, не узнал о реабилитации, интернета тогда ещё не было, а в 1993 его не стало. Кое-что мне удалось у него выведать в последние годы жизни. " В это время ( 1937-1937 гг) Анна уехала по вербовке на Камчатку, а Шура - в Астрахань. Евдокия работала на Языковской ткацкой фабрике. В 1938 году я приехал в Языково к сестре Евдокии, где учился в 8-м классе школы, проучился один год и уехал в Ульяновск, где поступил в дорожно-механический техникум." Это, конечно, не вся информация: отец жил в чужой семье, где был маленький ребёнок, и Шура вернулась из Астрахани тоже к Евдокии, но отец, как я понял, хорошо учился раз пошёл в 8-й класс, а потом в техникум, не смотря на все трудности быта. В то время основное (среднее) образование включало 7 классов, но семья Уханкиных была сплошь грамотная, как мне теперь представляется. Это повлияет на дальнейшую судьбу отца. Он проучился в техникуме 2 года,был на практике, но в 1940 году ввели платное обучение?! Отцу пришлось вернуться в Игнатовку. В 1941 году началась война!

О перемещении группы курсантов и дальнейшей учёбе в городе Фергана Узбекской ССР, куда было эвакуировано Харьковское артиллерийское училище отец рассказал очень кратко: " Был сформирован полк, где начали заниматься с новобранцами,затем, после некоторого времени (около месяца) нас направили дальше, в Сибирь, потом в Кустанай, откуда нас направили в Ташкент, Фергану, в артиллерийское училище, доучиваться. Проучились там до мая 1942 года, после чего присвоили звание лейтенант и направили в разные части." Отец попал в Пензу, где был сформирован полк, , в котором отец обучал сержантов на офицеров в должности командира взвода курсантов - так написано в его военном билете. Недавно, совершенно случайно, нашёл очерк киевского жителя, Хибника Иосифа, который на второй день войны был призван в Киевское арт. училище и который, как и мой отец, оказался сначала в Разбойщине, а затем в группе курсантов, передвигающейся по стране и в конце попавшей в город Фергана, в арт. училище, реорганизованное в Харьковское. Об этом Иосиф Хибник очень интересно пишет, анализируя с высоты преклонного возраста ту ситуацию, которая складывалась в первые дни и месяцы войны.

В дальнейшем, Хибник описывает те же перемещения группы курсантов, что и мой отец. Указываются те же города, через которые пришлось проехать, и это описывается очень живо и красноречиво. Вот что пишет Хибник: " В конце декабря сорок первого года наша учёба в училище внезапно закончилась. Оказалось, что в связи с тяжёлым положением на фронте поступил приказ Верховного Главнокомандующего о досрочном выпуске курсантов и отправке их на фронт. Всем выпускникам присвоили звание младших командиров ( у отца - старший сержант).
На следующий день мы отправились в город Саратов для следования к месту назначения.
Основной причиной досрочного выпуска из училища недоучившихся курсантов было почти катастрофическое военное положение под Москвой.
Прибыв на вокзал города Саратов, мы впервые с начала войны оказались среди гражданского населения. Обстановка на вокзале нас поразила. Мы не могли себе представить, что такое может быть. В этот период из Москвы эвакуировалось множество заводов и гос. учреждений. Результатом увеличения количества эвакуированных явилась перегрузка жел/дор. вокзалов.
Зайдя в ресторан, чтобы отоварить наши продовольственные документы, мы увидели поразившую нас картину. Всё пространство вокруг каждого стола было занято обедающими и спящими людьми. Т.е. за столом сидели ещё обедавшие, а под столами уже пообедавшие. Кроме того люди спали на лестницах и в туалете."

Хибнику запомнилась также пересадка в Челябинске, отец тоже упоминал этот город. " Несмотря на сильный мороз, мы решили немного ознакомиться с городом. Прогуливаясь,обратили внимание на магазин, у дверей которого стояла длинная очередь. Зашли внутрь, конечно, без очереди (военных в то время пускали во все магазины без очереди) и выяснили, что дают мороженое по пятьсот или шестьсот граммов в "одни руки". Мы купили мороженое по максимуму, вынули из сапог свои ложки и тут же в магазине съели его. Должен сказать, что в магазине было так же холодно,как на улице, т.к. окна в нём были разбиты. Я вспомнил этот случай как иллюстрацию тому, что к нам в то время не приставала никакая хворь. Все люди в то время меньше болели, а особенно военные на фронте. ... Наконец, после месяца " ожиданий" мы встретили наш полк. На второй день после прибытия полка курсанты получили назначения. Я был назначен командиром отделения взвода разведки." Отец рассказывал так: "Был сформирован полк, где начали заниматься с новобранцами. Потом мы попали в Кустанай, откуда нас отправили в Ташкент, затем в Фергану, в арт. училище."
В воспоминаниях Хибника написано более развёрнуто, т. к. пишет для публикации,изучив документы тех лет. "Вскоре поступил приказ Верховного Главнокомандующего о том, что всех курсантов, не закончивших курс обучения в своих училищах, отправить в соответствующие училища для окончания курса обучения. Это произошло в феврале 1942-го года, после того,как тяжёлая обстановка под Москвой немного разрядилась.
Нашу группу направили доучиваться в Харьковское противотанковое артиллерийское училище, расквартированное в городе Фергана."

На фронт отец попал в июне 1943 в составе 1330 истребительного противотанкового артиллерийского полка, в качестве командира батареи. Это,конечно , не 1941 или 1942 год, но и на его долю пришлось войны с лихвой. По словам Хибника, людей, рожденных в 1923 году с войны вернулось не более 2-3%, а если учесть потери артиллеристов противотанковой артиллерии, то, возможно, их вернулось ещё меньше. Дело в том, что противотанковые орудия находились на первой линии обороны, а порой даже ближе к противнику. После второго или третьего выстрела расположение орудия засекалось противником и было целью и подавлялось как танками, так и авиацией противника. В этом отношении немцы воевали очень педантично. Конечно, к 1943 году Красная Армия уже имела солидный опыт, но в первом большом наступлении отец был легко ранен на пятый день наступления. А в первый день он был назначен командиром дивизиона - возможно, в следствие ранения или гибели командира - и со своей задачей справился блестяще.