Толбузины Монастыревы

РГАДА. Ф.181. Рукописное собрание библиотеки МГАМИД. № 173/278. Родословная книга 1664 года князя А.И. Лобанова-Ростовского. Л.359

Род Монастыревых Белозерцов.

В лето 6853-го году княз великий Семион Ивановичь Гордои женился у княз Федора С[вя]тославича. И княз Федор С[вя]тославичь приехал к великому князю Семиону Гордому служит[ь] с Вязмою и з Дорогобужем. И княз великий дал князю Федору вотчину Волокъ со всем.
А у княз Федора С[вя]тославича брат был меньшои княз Юрье,
- (если рассматривать, что Федор Святославич стал князем Вяземским и Дорогобужским вскоре после 1300-х годов, ориентируясь на версию о том, что Андрей Вяземский вскоре после битвы за Дорогобуж и других конфликтов с Глебовичами, мог оставить Вяземское правление и уйти в схиму в Переяславль, а предполагаемый отец Федора - Святослав Михайлович после взятия Можайска Юрием Даниловичем оказался в Москве). То по Хронологии год смерти Михаила Ростиславича - 1279, год смерти Андрея и Святослава - допустим около 1310-х, Феодор Святославич был жив еще в 1345.
Внук князя Юрия - названный Карамзиным князем дорогобужским погиб в битве на Воже в 1378, то есть год смерти его отца Александра Юрьевича Монастыря может быть около 1355, а князь Юрий мог умереть в 1330, или судя по всему сильно раньше)
а женился, взял за себя княз Васильеву дочь Ярославского.
А у княз Юрья сын Олександр и после отца своего купил вотчину на Белеозере у княз Федора да у княз Романа.
А жил княз Олександр Юрьевичь у бабки своеи у княгини Настасьи Ярославскои в монастыре, и потому и прозвали ево Олександръ

Все таки пока данные о дочери Василия Ярославского - матери Александра Юрьевича и его бабки Анастасии Ярославской Не укладываются в какую то схему. Возможно, что действительно родители Александра могли погибнуть во время битвы за Дорогобуж.??

Существуют 4 Василия Ярославских. 2 жили слишком рано. 2 других поздно.

Слово на обретение мощей благоверных князей Феодора, Давида и Константина, Ярославских чудотворцев
(5/18 марта)
От юности вашея Христове любви прилепившеся святии, усердно закон и оправдания Того сохранисте: отонудуже и чудесными дарованьми обогатившеся.
Из тропаря святым
князьям Ярославским

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие во Христе братья и сестры!
Величественный богатырь, словно бы уснувший во гробе, и прильнувшие к его груди светлые витязи-сыновья – такими в 1463 году предстали тела благоверных князей Феодора, Давида и Константина перед изумленными ярославцами. Много десятилетий прошло со времени их кончины, но в нетленной красоте явилась святая княжеская семья. Подобным орлу, мощными крыльями осенявшему своих детей и весь свой народ, был при жизни благоверный князь Феодор Ростиславич – таким же остался он и в Небесном Царствии, и в зримом явлении своем на земле по успении.
А ведь сколько искусов и соблазнов было на пути святого князя Феодора, сколько горьких обид пришлось ему перенести! Грозный воин, любимец владык Золотой Орды, он мог страшно отомстить своим обидчикам, мог затопить родную землю кровью, если бы вместе с ордынскими полками пришел утверждать свои нарушенные княжеские права. Его имя могло войти в историю подобным свирепой стихии, опустошающей Русь. Но нет! – какое бы злое оскорбление ни претерпевал благочестивый князь, он берег свою совесть и свою родину. Среди искушений хранил он мир боголюбивой души своей – и уступал законное достояние, смирялся, удалялся в изгнание, избегая греха. Не тщеславием и самолюбием, а заповедями Божиими был ведом по жизни благоверный князь Феодор. И Сам Господь, видя подвиг его смирения, возвеличил верного Своего.
Святой Феодор происходил из знаменитого рода князей Смоленских, но ни чести, ни богатства не получил от этого родства. Он рано осиротел, и при дележе наследства старшие братья обидели младшего – дали ему в удел только Можайск. Благоверный Феодор принял свою долю безропотно. В то время Можайск был скорее деревушкой, чем городом, достойным славного правителя: там имелось всего несколько десятков дворов, где ютились полунищие жители. Городом Можайск стал под управлением святого князя Феодора: ум и доброта правителя влекли сюда переселенцев, его благочестие вдохновляло людей на труд, его доблесть отпугивала хищных соседей – и в краткий срок Можайск достиг процветания.
Вступив в брак с княгиней Марией, единственной наследницей Ярославского княжения, святой Феодор получил новый удел. Это была завидная вотчина – древний Ярославль, один из городов, составлявших красу и гордость Северо-Западной Руси. Но не сладкой оказалась жизнь в Ярославле для благоверного Феодора. Его теща, вдовствующая княгиня Ксения, уже десять лет самовластно распоряжалась здесь всем и, войдя во вкус власти, не желала допустить к ней зятя. Святой князь Феодор чувствовал в себе призвание правителя – благодетельствовать народу. Но ему оставалась более чем скромная роль статиста «для представительства», а государственные дела вершила неумная, тщеславная женщина. Что ж, благоверный князь смирился с этим. Вскоре у него родился сын Михаил, но даже воспитанием ребенка не пришлось заняться святому Феодору. Верховный повелитель Руси, золотоордынский хан Мангу-Тимур, созвал русских воинов для участия в своем походе на Кавказ. Повинуясь хану, благоверный князь Феодор с дружиной примкнул к его войскам. (К тому времени Русь сделалась частью Ордынской империи, и хан искал в ней не арену для новых набегов, но верных подданных и союзников.)
Ордынцы шли завоевывать ясские земли. Поход увенчался блистательным успехом, была взята столица яссов – славный град Тетяков. Отважный и умелый воин, благоверный князь Феодор особо отличился в этой войне и заслужил признательность хана, перешедшую в более глубокое чувство.
Богатырский рост и богатырская удаль, сочетавшиеся со скромностью и приветливостью, умом и добротой, – эти черты святого Феодора произвели огромное впечатление на хана Мангу-Тимура и его семью. Ярославский князь стал желаннейшим гостем и собеседником, любимцем повелителей Золотой Орды. (Вообще почти каждый ордынский властитель имел любимого друга среди русских князей: хан Сартак заключил братский союз с благоверным Александром Невским, хан Джанибек – с Симеоном Гордым, хан Узбек выбрал себе в зятья Георгия Московского и покровительствовал благоверному князю Иоанну Калите. А для хана Мангу-Тимура другом сердца стал святой Феодор Ярославский.) В летописях сказано: Князя Феодора Ростиславича царь Мангу-Тимур и царица его вельми любяше и на Русь его не хотяше пустити мужества ради и красоты лица его, и более того: Феодор столь пленил царицу монгольскую, что она желала выдать за него дочь свою. Да, чтобы удержать около себя своего друга-русича, владыки Ордынской империи готовы были породниться с ним. Это лестное предложение сулило князю великую честь и выгоду. Однако святой Феодор бесстрашно отвечал: у него уже есть супруга, а христианину не дозволяется иметь двух жен. Такие слова подданного-улусника могли быть расценены как неслыханная дерзость, насмешка над ханским величием. Но то, что любому другому стоило бы головы, было прощено благоверному Феодору.
Уже три года гостил святой Феодор в Золотой Орде, когда хан наконец согласился отпустить его на родину – с великой честью, богатыми дарами и свитой из ордынских вельмож. Благоверный князь возвращался в Ярославль, в свое законное владение, к своим близким. Но не радостным оказалось это возвращение.
Святой Феодор и в дальних краях хранил верность супруге, а тем временем его властная теща Ксения готовилась разрушить его семью, навсегда разлучить его с женою и сыном. Тщеславная княгиня правила в Ярославле именем малолетнего Михаила, наследника благоверного Феодора. По ее наущению бояре отказались впустить законного правителя в город, заявив: Сей град княгини Ксении и есть у нас князь Михайло. В своем честолюбии Ксения не убоялась даже гнева Орды, которым угрожали Ярославлю ханские послы. Сопровождавшие святого Феодора ордынские вельможи предлагали вернуться с войском, покарать зарвавшуюся женщину и мятежных ярославцев. Но благоверный князь превозмог скорбь и обиду – пощадил своих оскорбителей, не захотел кровопролития для своего города.
Изгнанником с неприветливой родины вновь приехал святой Феодор в гостеприимную Золотую Орду. И здесь унижение кроткого князя обернулось для него славой. Вскоре умерла в Ярославле его жена. Препятствий для брака благоверного Феодора с ордынской царевной более не существовало. Сам хан Мангу-Тимур снарядил посольство в Царьград: епископ Сарайский Феогност ехал туда, чтобы получить одобрение этого брака от Константинопольского Патриарха. И, по свидетельству историка, Патриарх торжественною грамотою утвердил это благословенное супружество.
(Знаменитый историк Н. М. Карамзин в своем труде выражает удивление: как мог мусульманин Мангу-Тимур выдать дочь замуж за князя-христианина? Объясняется же это тем, что Коран дозволяет браки мусульман с «людьми Книги» – христианами. Так впоследствии и хан Узбек, ревностнейший приверженец ислама, отдал в жены князю Георгию Московскому свою сестру Кончаку, в Крещении названную Агафией.)
Женитьба святого князя Феодора на ханской дочери стала поистине счастливым союзом, одобренным Церковью и благословенным от Бога. Ордынская царевна, принявшая в Крещении имя Анна, явилась достойной подругой жизни благоверного князя. Она подарила ему двух святых сыновей, Давида и Константина. Всем сердцем полюбив своего доброго мужа, благоверная Анна училась у него молитве, смирению, совершению дел благочестия.
А хан Мангу-Тимур не знал, чем наградить и куда посадить любимого зятя. Святой Феодор лишился одного Ярославля – хан дал ему в управление 36 городов из ордынских улусов, в том числе Чернигов, Казань, Корсунь, Арск, Болгары и Куманы. Власть, почести, богатство легли у ног благоверного князя. Но среди такого великолепия святой Феодор не возгордился, слава мира сего не отвлекла его от любви Христовой. Он оставался таким же кротким и скромным, приветливым со всеми, ревностным в служении Господу.
Делом святого князя Феодора в Орде было утверждение христианского благочестия. Еще трудами благоверного князя Александра Невского основана была православная Сарайская епархия, а Константинопольский Собор 1276 года при участии епископа Сарайского Феогноста обсуждал положение христианства в Золотой Орде. И поныне археологи на всей огромной территории, некогда принадлежавшей Ордынской империи, находят относящиеся к тому времени православные иконы, кресты, лампады: всюду, где проходили вместе с ордынскими войсками русские дружины, они несли с собою святыни. И хан Мангу-Тимур, вообще почтительно относившийся к православной вере (именно им был выдан русскому духовенству ярлык о неприкосновенности церковных имений), охотно дозволил своему любимцу, святому Феодору, созидать храмы. И благоверный князь воздвиг несколько великолепно украшенных домов Божиих – и в столице Орды Сарае, и в подчиненных ему улусных городах.
Тем временем в Ярославле потерпело крах властолюбие княгини Ксении. Сын благоверного Феодора, мальчик-князь Михаил, на котором она основывала свои «права», скоропостижно умер. Узнав об этом, святой Феодор решил вернуться в родные края и занял Ярославский княжеский престол.
Святой князь не помнил зла – благодеяниями платил он тем, кто прежде бунтовал против него. Проклятия сменились благословениями. Кротость благоверного Феодора, словно солнечный луч, растопила былую неприязнь – ярославцы, видя добрые дела своего правителя, благодарили за него Господа. Правосудие и милосердие воцарились при нем в Ярославле. Святой Феодор расширил и благоустроил город, обнес его крепостной стеной, даровал жителям мирную жизнь. Но среди государственных забот никогда не забывал он о служении Всевышнему, подвизаясь в посте и молитве, являя прилежность к службам церковным. И здесь он строил храмы Божии, благолепно украшал их. Особенно полюбил святой Феодор обитель Спасо-Преображенскую, где суждено было упокоиться телу его после земных трудов. Еще при жизни святого Феодора его называли ангелом-хранителем Ярославля.
С умилением смотрели ярославцы и на свою новую княгиню, которую святой Феодор привез из Золотой Орды. Они привыкли к правительнице совсем иного склада: помнили властную гордячку Ксению. А дочь грозного ордынского хана, благоверная Анна, явилась скромной и смиренной, послушной, любящей супругою мужу и ласковой матерью детям. Происходившая из иного народа, она блистала христианскими добродетелями, родными русскому сердцу: заботой о сиротах и убогих, милостью к нищим, почитанием духовенства. Не вмешиваясь в государственные дела, благоверная Анна словно бы состязалась со святым своим мужем в делах благочестия: это благое соревнование в боголюбии делало их союз еще прекраснее. Среди ее деяний – создание благолепного Михаило-Архангельского храма на берегу реки Корости.
Не только благодетелем своего удела, но миротворцем для всей Русской земли явился святой князь Феодор. В 1296 году княжеские раздоры грозили расколоть отечество очередной кровавой междоусобицей, но веско прозвучали на княжеском съезде голоса благоверного Феодора Ярославского и епископа Измаила Сарайского, призвавшие прекратить распрю. За призывом любимого ханского зятя и ордынского святителя удельные князья увидели могущество Золотой Орды и смирились, убоявшись кары.
Но вот в награду за многотрудную жизнь призвал Господь благочестивого князя в Царствие Свое. Перед кончиной святой Феодор завещал сыновьям хранить мир между собою. Благоверные Давид и Константин нерушимо соблюли завет отцовский.
Приняв ангельский образ – схиму, святой князь Феодор Ярославский отошел в лучший мир, провожаемый молитвами братии Преображенской обители, в самый миг смертный осенив себя крестным знамением. Очевидцы его преставления изумлялись: Чудно бе зрети блаженнаго на одре лежаща, не яко умерша, но яко жива суща. Светилось лице его, солнечным лучам подобно, честными сединами украшено, показуя душевную его чистоту и незлобивое сердце.
Подобно многим благочестивым женам Святой Руси, благоверная княгиня Анна, утратив любимого мужа, не осталась в миру. В тихой иноческой келье, в уединении и молитве к Богу Вселюбящему ждала она окончания земных дней, новой встречи с добрым своим супругом в райских обителях. Дочь хана Мангу-Тимура, ставшая женой Ярославского князя, в Крещении Анна, в иночестве – Анастасия, своим житием воплотила она идеал русской благоверной княгини. Могила ее в Петропавловском храме чествовалась многими поколениями ярославцев, почитавших ее как святую.
Добрая отрасль от доброго корня, сыновья святого Феодора стали достойными продолжателями его дела, ангелами-хранителями Ярославля. В эпоху междоусобиц, когда по всей несчастной Руси брат ополчался на брата, когда князья-родичи ковали крамолу друг против друга, святые Давид и Константин являли трогательный пример братской любви. Старший, благоверный Давид, правил, а благоверный Константин, повинуясь старшему брату, был его помощником во всех делах. Поразительное явление: на два десятилетия княжения святых братьев Ярославль будто бы выпадает из русской истории. Оттуда никаких известий: ни войн, ни мятежей, ни смут, ни громких скандалов – ничего. Что же происходило в Ярославле? Благодатный покой осенял город, возглавляемый угодниками Божиими. Молитвы святых Давида и Константина, Небесное предстательство святого Феодора ограждали Ярославль от буйства лежащего во зле мира. О подобном земном счастье словами апостольскими молится Церковь Православная: Да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте (см.: Тит. 2, 12).
Светлый и прямой путь, по которому благоверные Давид и Константин вели свой край, был приготовлен подвигом их отца, святого Феодора, стяжавшего мудрость правителя-христианина терпением многих невзгод. Великий духом отец и после своей кончины незримо опекал благочестивых сыновей, облегчая их поприще. Около полутора веков протекло с той поры, и символом этого духовного преемства предстали честные мощи князей Ярославских, когда вскрыли их родовой склеп и увидели: князь-богатырь, святой Феодор, по-прежнему покоил под руками своими благоверных Давида и Константина, лежали же в едином гробе. Касаясь этого гроба, где почивали нетленные благоуханные тела святых Божиих, начали прозревать слепцы, и многие дивные чудеса совершались здесь. Православный люд сложил о Ярославских князьях-чудотворцах духовные песни, и калики перехожие возвещали их славу на дорогах Святой Руси.
Не о своих правах заботился святой князь Феодор, а о Правде Божией. Не земной власти искал благоверный князь, а Царствия Небесного. Не местью, а милостью, не силой, а добротою и благочестием достиг он вершин земных и Горних. Ибо и справедливость, и честь, и богатство, и семейное счастье прочны в этом мире и утверждаются в вечности только когда освящены благословением Божиим.
Возлюбленные о Господе братья и сестры! Как часто почитаем мы себя несправедливо обделенными и незаслуженно обиженными. Мы не умеем довольствоваться тем насущным, что дарует нам Небесный Отец, не умеем смиряться пред Богом. Увы! – как часто вспыхивает в нас злое стремление «урвать у жизни свою долю», каким гневом полыхаем мы на тех, кто ущемляет наши жалкие права. Но ведь именно борьба за житейские блага делает человека подобным хищному животному, зависть и мстительность доводят до адской бездны людские души, а фальшивая земная справедливость ввергает в погибель общества и государства. Но не таков путь христианский, не тому учит Жертвенная Любовь Спасителя.
Вселюбящий Бог ведает, что полезно каждому созданию Его в этом мире, какие испытания надобно нам перенести, чтобы спасены были души наши. Для человека нет ничего безумнее и самоубийственнее, чем противиться заботам о нем Создателя. В простоте веры и любви должны мы довериться Господу. Царским путем доверия к Небесному Отцу шел по жизни благоверный Феодор Ярославский. И какой полнотой даже и земных даров наградил его Бог за кроткое терпение, за святое доверие это! Теснимый и унижаемый чужим властолюбием, благоверный князь обрел величие, равное которому и не грезилось его обидчикам. Святой Феодор стерпел поругание семейных уз своих – и каким венцом счастливого супружества, каким благословением в жене и сыновьях был вознагражден! Смирением своим не только собственную душу возвысил он, но и облагодетельствовал весь свой край. Так имя святого Феодора, который искал не своего, а Божиего, прославилось в веках и вечности.
Сокровищница чудесных дарований, коими так богаты благоверный князь Феодор и святые его сыновья, открыта для каждого, кто стремится подражать спасительному примеру их жития. Да сподобимся мы дивного предстательства угодников Божиих, являвшихся светильниками всесветлыми, во плоти яко ангели, и яко жизни древеса райская. Аминь.

Чингиз-хан +1227
= Бортэ 1161-1230

-------------

Джучи ( сын Бортэ - (приемный?) сын Чингизхана)
=уки хатун
-------------
Батый +1255
=боракчин хатун
-------------
тукан батыевич ( тукухан)
= кучу хатун - дочь Торэлчи Худуха-бекиевича и Чичиган Чингизовны
-
Менгу Тимур туканович +1281, 1277 поход на ясов с Федором Ростиславичем
(отец Анны Юлдуз Мангу-тимуровны)

Сартак батыевич +1257 (дочь сартака феодора - мать Михаила Глебовича белозерского)

.................

Если версия верна, то федор и роман Михайловичи белозерские родственники Александра Монастыря и по линии федора ярославского (кузены) и по линии Батыя

И кстати таким образом фраза в Румянцевской версии родословной о том что бабка Александра Монастыря купила ему вотчину у сестры Феодоры имеет под собой корни - так как феодора сартаковна двоюродная тетка Анны-Анастасии менгу тимуровны

Блаженные княжны Ярославские -

Мария (в иночестве перед смертью Феодосия) Васильевна, первая жена Федора Ростиславича

Ксения - мать Марии Васильевны, жена Василия Всеволодовича

Анна (в иночестве после смерти Федора Ростиславича Анастасия), вторая жена Федора Ростиславича.

Многие историки называют первую жену Федора - Марию по ошибке Анастасией, взяв иноческое имя Анны с ее могилы. Но на самом деле Мария в иночестве - Феодосия

В лето 6779 (1271). Преставися княгини Василкова**, тогда у ней сущу сыну ея князю Борису и с княгинею своею, и з детми, а князю Глебу тогда сущу во Орде у царя... Положи ю в церкви святаго Спаса в ее манастыре. (ПСРЛ. Т. X. С. 150; Т. XV. С. 404)
* Численици - чиновники Золотой Орды, проводившие перепись населения Руси с целью обложения данью.

**Княгиня Василкова - Мария, вдова князя Василька Константиновича Ростовского.


В лето 6782 (1274)*. Преставися великая княгини Глебова Феодора, епископ же Игнатей Ростовский с священным сьбором певше над нею надгробныя песни и положиша ея в церкви пречистый Богородици в Ростове. (ПСРЛ. Т. X. С. 152; Т. XV. С. 404)

В лето 6784 (1276). Преставися князь велики Владимерский Василей мезиной, сью Ярославль... на Костроме; и съехашася тамо князи:

Борис Василковичь Ростовский и Глеб Василковичь Белозерский, и князь Михаиле Иванович, внук Всеволож, и князь Дмитрей Александровичь Переславский, внук Ярославль, правнук Всеволож, и князь Федор Ростиславичь Ярославский... И множество боар и людий... Положиша его в церкви святаго Феодора на Костроме. (ПСРЛ. Т. X. С. 153)

В лето 6785 (1277). Поидоша князи во Орду: князь велики Ростовский Борис Василковичь... с княгинею и з детми и брат его князь Глеб Василковичь Белозерский и с сыном своим Михаилом, и князь Феодор Ярославский Ростиславичь...

Подобает же о сем ведати како сей глаголется князь Федор Ростиславичь Ярославский, понеже родом бе не Ярославский, но Смоленский. Слыша убо: князь велики бе Киевский Владимер Маномах Всеволодичь, у него же бе старейший сын Мстислав, ему же дан Смоленеск, аще и на великом княжении в Киеве после отца своего седяше, на нем же и Преставися, но глаголется Смоленский; его же сын Ростислав князь велики Смоленский, Ростиславль сын Давид князь велики Смоленский, Давидов сын Мстислав. Мстиславль сын Ростислав, Ростиславли сынове: Феодор, о нем же ныне глаголем, да брат его Глеб, да Михаиле; сии изобидеша его и даша ему град Можаеск един; а брат его Глеб на великом княжении седяше в Смоленсце. А князю Феодору Ростиславичю, о нем же днесь глаголем, седящу в Можайску, еще не имущу жены. В Ярославли же преже князь велики бе Всеволод Констянтиновичь, внук Юрья Долгорукаго, правнук Владимера Маномаха. У Всеволода Констянтиновичя Ярославскаго сын Василей, у Василья Всеволодичя Ярославскаго дщерь, Василыо же Всеволодичю Ярославскому преставльшуся на Ярославле, и седяше по смерти его на Ярославли княгини его с дщерью его. И сослася князь Феодор Ростиславичь из Можайска со князем Борисом Василковичем Ростовским и з братом его со князем Глебом Василковичем Белозерским, и со княгинею Васильа Всеволодичя Ярославскаго, хотяще понята дщерь ея: и сему быв-
* По Тверской летописи: 20 декабря 6781 года.
шу поять ю за себя, и того ради достася ему великое княжение Ярославское, и тако возприат град Ярославль, и начя княжити в нем и з тещею своею, и много добродетелен бысть...

Того же лета князь велики Борис Василковичь Ростовский... во Орде разболеся и хотяше во иноческий чин пострищися, его же уимаше княгиня его Марья, чааше бо живота его.

В лето 6786 (1278). Преставися князь велики Борис Василковичь Ростовский... во Орде, месяця сентября в 16 день, на память святыя мученицы Еуфимьи. Княгиня же его Мариа с сыном своим Дмитрием привезоша его изо Орды в Ростов... Положиша его в соборной церкви пречистыя Богородици, на левой стране, в Ростове, месяца ноября в 13 день, на паметь иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго. Его сынове: Дмитрей, Константин.

И сяде по брате своем, великом князе Борисе Василковиче, на великом княжении в Ростове Глеб Василковичь Белозерский. Живущим же им у царя во Орде: великому князю Глебу Василковичю Ростовскому... з братаничем своим со князем Константином Борисовичем... и со князем Феодором Ростиславичем Ярославским... и со князем Андреем Александровичем, внуком Ярославлим, правнуком Всеволожим, и со иными многими князи, и з бояры, и со слугами своими.

И возхоте царь Менту Темирь ити на войну, и повеле князем всем преже реченным и з боары своими, и с слугами наряжатися с ним. И помале поиде сам царь Менту Темирь со князи русскими, и поможе Господь Бог князем русским, и взяша славный град ясъский* Дадаков зиме, месяца февраля в 8 день... и полон, и богатства много взяша, а иных смерти предаша, а град их съжгоша. Царь же Менту Темирь, почтив добре князей русских и похвалив велми и одарив всех, и отпусти их на Русь в свои их отчины с многою честию и з дары....

Того же лета князь Глеб Василковичь Ростовский прииде изо Орды от царя Менту Темиря, быв с ним на войне и с сыном своим Михаилом, и з братаничем своим Констянтином Борисовичем, внуком Василковым, и приведоша с собою множество полона и богатства, и в чести велице быша у царя. И внидоша в град Ростов... и бысть радость велиа во граде Ростове.

Того же лета князь велики Глеб Василковичь Ростовский жени сына своего Михаила у великого князя Феодора Ростиславичя Ярославскаго, и венчан бысть в церкви пречистыя Богородици в Ярославле Игнатием, епископом Ростовским, ту сущу и самому князю Глебу Василковичю Ростовскому з братаничем его Констянтином Борисовичем, внуком Василковым, правнуком Констянтиновым, и князь Давид Констянтиновичь Галичский и Дмитровский, внук Ярославль, правнук Всеволож, праправнук Юрья Долгорукаго, и Давиду Явидовичю, и мно-
* Ясъский - город ясов, то есть осетин.


жество бояр, и съезд велий отвсюду, и бысть радость велиа в Ярославле, месяца июля в 15 день... Князь же великий Глеб Василковичь... сътвори у себя пир велик в Ярославле и почти свата своего Феодора Ростиславичя Чрънаго и княгиню его, и з детми его, и зятя его Давида Контянтиновичя Галичьскаго и Дмитровскаго, и бояр его, и слуг его...

Того же лета князь велики Глеб Василковичь Ростовский посла сына своего Михаила в Татары на войну с сватом своим, с князем Феодором Чръным Ростиславичем Ярославским.

Того же лета преставися князь велики Глеб Василковичь Ростовский, внук Констянтинов, правнук Всеволож, праправнук Юрья Долгорукаго, препраправнук Владимера Маномаха, пращур Всеволож, прапращур Ярославль, препрапращур великого Владимера, жив от рожениа своего лет 41. По пленении же татарском от юности своея служи татаром и много христиан обидимыя от них избави, и печялныя утеши, брашно свое и питие не щади, но требующим подаяше и многу милостыню убогим и нищим, и странным, сиротам и вдовицам подаваше, поминая слово Господне... И церкви многи созда и украси иконами и книгами, и священнический и иноческий чин зело почиташе, и ко всем любовен и милостив бе, и смирен, ненавидяще бо гордости и отвращашеся от нея аки от змиа... Немалу жалость и плачь остави по себе всем знающим его. Епископ же Игнатей Ростовский со священным собором... положиша его в церкви пречистыя Богородици в Ростове. Сего сынове: Михайло. И седе по нем в вотчине его на Белеозере, а в Ростове по Глебе Василковиче седоста братаничи его: князь Дмитрей Борисовичь, внук Василков, да брат его Констянтин Борисовичь. (ПСРЛ. Т. X. С. 154-156)

В лето 6787 (1279). Князь Дмитрей Борисовичь, внук Василков... поотнимал волости у князя Михаила Глебовичя Белозерскаго, внука Василкова... с грехом и с неправдою, и тако брата своего изообиде и изнасилствова. (ПСРЛ. Т. X. С. 157)

В лето 6788 (1280). Пресвященный Кирил, митрополит Киевский и всеа Руси, изыде из Киева по обычаю своему, и прохожаше грады всеа Руси, учяше, наказуаше, исправляше, прииде же и в Суздалскую землю, и слыша от некоих поведующих ему, Игнатиа, епископа Ростовскаго, неправе творяща чрез божественаа писаниа и священныя правила, осудил убо бе зело жестоко своего великого князя Глеба Василковичя Ростовскаго, уже по смерти за девять недель и изрину его, поругана и безчестна, из церквви соборныя в полънощь, и повеле просто закапати его в земли в княгинине манастыре святаго Спаса. И за то убо пресвященный Кирил, митрополит Киевский и всея Русии, отлучи Игнатья епископа от священныа службы, дондеже князь Дмитрей Борисовичь, внук Василков Ростовский едва о нем доби челом митрополиту. Митрополит же прости его и отда ему, глаголя: "Не возносися и не мни себя без греха суща, и не тако много буди запрещая и отлучяа, елико свобожая и прощаа... Плачися убо, чадо, и кайся и до своеа смерти о дръзости сей неподобней и безстудней, осудил бо еси преже суда Божиа уже скончавшагося, а жива суща стыдяся, и дары от него приемля и яды, и пиа с ним, и въдворяяся, и веселяся, и егда бе мочно исправити, и не исправляше, да ныне ли хощеши исправити, тако жестоко запрещав и отлучая. Аще ли хощеши помощь сътворити ему, сътвори убо ему милостынями нищих..."11 (ПСРЛ. Т. X. С. 157-158)

В лето 6789 (1281). Седящу на великом княжении в Ростове Дмитрею Борисовичю и брату его с ним Константину Борисовичю, и бысть межи их крамола и вражда велиа... Князь велики же Дмитрей Александрович* с Ыгнатьем, епископом Ростовским, и з боары своими иде в Ростов, и введоша их в мир и в любовь.

В лето 6795 (1285). Князи Ростовъстии Дмитрей Борисовичь, внук Василков, да брат его Констянтин Борисовичь разделили себе вотчину. Старейший брат князь Дмитрей Борисовичь сяде в Ростове, а меншой его брат князь Констянтин Борисовичь сяде на Углече Поле, а брат их из двуродных князь Михаиле Глебовичь, внук Василков, сяде на Белеозере. (ПСРЛ. Т. X. С. 158, 166)

В лето 6801 (1293). Идоша во Орду ко царю князи русьстии жаловатися на великого князя Дмитрея Александровичя Владимерскаго...: брат его меншой князь Андрей Александровичь Городецкий, князь Дмитрей Борисовичь Ростовский, да брат его князь Констянтин Борисовичь Углечский, да из двуродных брат их князь Михаило Глебовичь [Белозерский]**, да тесть князя Михаила Глебовичя Белозерскаго князь Феодор Ростиславичь Ярославский и Смоленский, да князь Иван Дмитреевичь Ростовскаго, да епископ Тарасий Ростовский. Царь же розслуша их жалобу... и отпусти с ними брата своего Дюденя со множеством вой... Рать же татарская со князем Андреем Александровичем Городецким и со князем Феодором Ростиславичем Ярославским пришедше, взяша Владимер и церковь володимерскую разграбиша, и чюдное
* Дмитрей Александрович - великий князь Владимирский, сын Александра Невского.

** В тексте ошибочно: Городецкий.
дно медяное выдраша, и сосуды священныя вся поимаша, и Суздаль, и Юрьев, и Переславль, Дмитров, Москву, Коломну, Можаеск, Волок, Углече Поле, всех градов взяша 14, и всю землю пусту сътвориша. (ПСРЛ. Т. X. С. 168-169)

Того же лета преставися князь Михаиле Глебовичь в Орде и принесен быс в Ростов. (ПСРЛ.Т.1.Вьш.З.С.527)