Левковские

Пересвета[21] чернеца бряньского боярина на суженое место привели. И рече Пересвет чернец великому князю Дмитрею Ивановичю: «Лутчи бы нам потятым быть, нежели полоненым быти от поганых татар!» Тако бо Пересвет поскакивает на своем борзом коне, а злаченым доспехом посвечивает. А иные лежат посечены у Дону великого на брезе.
Лепо бо есть в то время и стару помолодитися, а молоду плечь своих попытать. И молвяше Ослябя[22] чернец своему брату Пересвету старцу: «Брате Пересвете, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже, брате, летете главе твоей на траву ковыль, а чаду моему Иякову лежати на зелене ковыле траве на поле Куликове на речьке Непрядве за веру крестьяньскую и за землю за Рускую и за обиду великого князя Дмитрея Ивановича».
И в то время по Резанской земле около Дону ни ратаи, ни пастухи в поле не кличют, но толко часто вороны грают, трупу ради человеческаго. Грозно бо бяше и жалостъно тогды слышати, занеже трава кровию пролита бысть, а древеса тугою к земли приклонишася.
И воспели бяше птицы жалостные песни. Восплакашася вси княгини и боярыни и вси воеводские жены о избиенных. Микулина жена Васильевича Марья рано плакаша у Москвы града на забралах, а ркучи тако: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла еси ты каменные горы и течеши в землю Половецкую. Прилелей моего господина Микулу Васильевича ко мне». А Тимофеева жена Волуевича Федосья тако же плакашеся, а ркучи тако: «Се уже веселие мое пониче во славном граде Москве, и уже не вижу своего государя Тимофея Волуевича в живо-те». А Ондреева жена Марья да Михайлова жена Оксинья рано плакашася: «Се уже обемя нам солнце померкло в славном граде Москве, припахнули к нам от быстрого Дону полоняныа вести[23], носяще великую беду, и выседоша удальцы з боръзых коней на суженое место на поле Куликове на речки Непрядве».
А уже Диво кличет под саблями татарьскими, а тем рускым богатырем под ранами.
Туто щурове рано въспели[24] жалостные песни у Коломны на забралах, на воскресение, на Акима и Аннин день. То ти было не щурове рано въспеша жалостныя песни восплакалися жены коломеньские, а ркучи тако: «Москва, Москва, быстрая река, чему еси залелеяла мужей наших на нась в землю Половецкую». А ркучи тако: «Можеш ли, господине князь великий, веслы Непр зоградити, а Дон шоломы вычръпати, а Мечу реку трупы татарьскими запрудити? Замкни, государь князь великий, Оке реке ворота, чтобы потом поганые татаровя к нам не ездили. Уже мужей наших рать трудила».
Того же дни в суботу на Рожество святыя богородицы исекша христиани поганые полки на поли Куликове на речьке Непрядве.
И нюкнув князь Владимер Андреевичь гораздо, и скакаше по рати во полцех поганых в татарских, а злаченым шеломом посвечиваючи. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские.
И восхвалит брата своего великого князя Дмитрея Ивановича: «Брате Дмитрей Ивановичь, ты еси у зла тошна времени железное забороло. Не оставай князь великый с своими великими полкы, не потакай крамолником. Уже бо поганые татары поля наша наступают, а храбрую дружину у нас потеряли, а в трупи человечье борзи кони не могут скочити, а в крови по колено бродят. А уже бо, брате, жалостно видети кровь крестьяньская. Не вставай, князь великый, с своими бояры».
И рече князь великий Дмитрей Ивановичь своим боярам: «Братия бояра и воеводы и дети боярьские, то ти ваши московские слаткие Меды и великие места. Туто добудете себе места и своим женам. Туто, брате, стару помолодеть, а молодому чести добыть».
И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Господи боже мой, на тя уповах, да не постыжуся в век, ни да посмеют ми ся враги моя мне». И помолися богу и пречистой его матери и всем святым его и прослезися горко и утер слезы.
И тогда аки соколы борзо полетеша на быстрый Донь. То ти не соколи полетеша: поскакивает князь великий Дмитрей Ивановичь с своими полки за Дон со всею силою. И рече: «Брате князь Владимер Андреевичь, тут, брате, испити медовыа чары поведеные, наеждяем, брате, своими полки силными на рать татар поганых».
Тогда князь великий почал наступати. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские. И поганые покрыша главы своя руками своими. Тогда поганые борзо вспять отступиша. И от великого князя Дмитрея Ивановича стези ревут, а поганые бежать, а руские сынове широкие поля кликом огородиша и злачеными доспехами осветиша. Уже бо ста тур на боронь.
Тогда князь великий Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Андреевичь полки поганых вспять поворотили и нача их бити и сечи горазно тоску им подаваше. И князи их падоша с коней, а трупми татарскими поля насеяша и кровию их реки протекли. Туто поганые разлучишася розно и побегше неуготованными дорогами в Лукоморье, скрегчюще зубами своими, и дерущи лица своя, а ркуче: «Уже нам, брате, в земли своей не бывати и детей своих не видати, а катун своих не трепати, а трепати нам сырая земля, а целовати нам зелена мурова, а в Русь ратию нам не хаживати, а выхода нам у руских князей не прашивати». Уже бо въстонала земля татарская, бедами и тугою покрышася; уныша бо царем их хотение и княземь похвала на Рускую землю ходити. Уже бо веселие их пониче.
Уже бо руские сынове разграбиша татарские узорочья и доспехи, и кони, и волы, и верблуды, и вино, и сахар, и дорогое узорочие, камкы, насычеве везут женам своим. Уже жены руские восплескаша татарским златом.
Уже бо по Руской земле простреся веселие и буйство. Вознесеся слава руская на поганых хулу. Уже бо вержено Диво на землю. И уже грозы великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича по всем землям текут. Стреляй, князь великый, по всем землям, стреляй, князь великый, с своею храброю дружиною поганого Мамая хиновина за землю Рускую, за веру христьяньскую. Уже поганые оружия своя повергоша, а главы своя подклониша под мечи руские. И трубы их не трубят, и уныша гласи их.

[1] Дмитрий Иванович — великий князь Московский с 1362 по 1389 г. Был прозван Донским после Куликовской битвы.
[2] Владимир Андреевич — князь серпуховский и боровский, двоюродный брат Дмитрия Донского.
[3] Микула Васильевич — московский воевода; был женат на сестре жены Дмитрия Донского.
[4] Мамай — татарский военачальник («темник») при хане Бердибеке (1357—1361 гг.), в 1379 г. захватил власть и был фактическим правителем Золотой Орды до 1380 г.
[5] Залесская земля — так назывались земли Владимиро-Суздальского княжества, а затем и Московского.
[6] ...хиновя... — по-видимому, слово это означает какие-то неведомые восточные народы.
[7] ...на реке на Каяле... — Здесь под Каялой подразумевается река Калка, на которой русские потерпели первое поражение от татар в 1223
[8] ...великого князя Владимера Киевского. — Московские князья всячески подчеркивали свое происхождение от киевских князей, и именно от Владимира Святославича Киевского, который в 988 г. принял христианство.
[9] Игорь Рюрикович — киевский князь, княживший в Киеве с 912 по 945 г.
[10] Ярослав Владимирович — сын Владимира Киевского, великий князь Киевский. Княжил в Киеве с 1019 по 1054 г.
[11] Аз же помяну резанца Софония... — Либо автор говорит о себе в третьем лице, либо эта фраза принадлежит переписчику текста.
[12] ...в поле Половецкое. — Как в летописях, так и в древнерусских литературных памятниках земли, занимаемые татарами, по аналогии с более древним периодом истории Руси, назывались Половецким полем, а татары — половцами.
[13] Святая София — главный храм Новгорода. На площади около Софии, также как и на торговой площади, собиралось новгородское вече.
[14] ...на реки на Мечи... — Река Красивая Меча — правый приток Дона.
[15] Андрей и Дмитрий Ольгердовичи — сыновья великого князя Литовского Ольгерда, находившиеся на службе у великого князя Московского — Андрей с 1377 г., а Дмитрий с 1379 г.
[16] ...да Дмитрею Волыньскому... — Дмитрий Боброк-Волынский — сын литовского князя на Волыни Кориата-Михаила Гедиминовича. Выехав из Литвы, он был сначала тысяцким у нижегородского князя, а затем перешел на службу к Дмитрию Донскому, у которого был воеводой. Принимал участие во всех походах Дмитрия Донского.
[17] Непрядва — приток Дона, впадающий в него с запада; ограничивает с севера Куликово поле. Куликово поле находится в верховьях Дона, в пределах современного Куркинского района Тульской области.
[18] Руская земля... за Соломоном побывала. — Эта фраза — переосмысление непонятного (или искаженного в том списке, которым пользовались при составлении «Задонщины») восклицания «Слова о полку Игореве» — «О Русская земля! уже за шеломянем еси!»
[19] Кликнуло Диво... — В «Слове о полку Игореве» — Див. Слово «див» не получило общепризнанного объяснения. Большинство исследователей считает «дива» мифическим существом (чем-то вроде лешего или вещей птицы).
[20] Шибла слава к Железным Вратам, и к Ворнавичом, к Риму и к Кафе по морю, и к Торнаву, и оттоле ко Царюграду... — Железные Ворота — теснина в среднем течении Дуная. Ворнавичи — какое-то искаженное географическое название; Кафа (совр. Феодосия) — генуэзская колония в Крыму; Тырново — с 1186 по 1393 г. столица Болгарского царства; Царьград — столица Византии.
[21] Пересвет — монах Троицкого монастыря.
[22] Ослябя — монах того же монастыря. «Сказание о Мамаевом побоище» сообщает, что сражение началось поединком Пересвета с татарским богатырем.
[23] ...полоняныа вести... — вести о пленении. Употребление этого оборота в «Задонщине» объясняется зависимостью плача жен та этом памятнике от плача Ярославны в «Слове о полку Игореве».
[24] Туто щурове рано въспели... — Щур — певчая птица.

Становиться очевидным, что Левковские и Гевские не имели никакого отношения к Давыду Велавскому и его сыновьям ( кроме того я раньше предполагал, что Булгак Белявский может и не быть сыном Давыда Велавского ). Даже наоборот были в споре с потомками Давыда за обладанием островом Литовским. Теперь осталось установить точное местонахождение этого острова Литовского. Для меня это очень важно и я буду его искать.
Для того, чтобы определиться по Нестергеивичу, наверное необходимо заказать оригинал этого документа и я думаю это подтвердить Ваше предположение.
Булгаковские, на которых Вы сделали основной акцент, не имеют общего предка и кровного родства с Левковскими и Геевскими.

По всей видимости род Нелипы, благодаря своей консервативности, долгое время сохранял свои традиции и устои, не спешил принимать крещение и православие, а когда принял его, то был ярым поборником православной веры. Хотя справедливости ради пришлось им около 100 лет побыть в объятьях католической веры.

Іоаннъ де Плано Карпини. Исторія монгаловъ (около 1246 г.).

О хорошихъ нравахъ татаръ.

Вышеупомянутые люди, то есть татары,боліе повинуются своимъ владыкамъ, тЬмъ какіе бы то ни было люди, живущіе въ семъ м!ргЬ или духовные,или світскіе, бол'Ье всЬхъ
уважаютъ ихъ и не легко лгутъ предъними. Словопренія меягду ними бываютъ р’Ьдко или никогда, драки же никогда; войнъ, ссоръ, рань, человіжоубійства между ними не бываетъ никогда. Тамъ не обретается также разбойниковъ и воровъ важныхъ предметовъ; отсюда ихъ ставки и повозки, где они хранятъ свое сокровище, не замыкаются засовами или замками. Бели теряется какой-нибудь скотъ, то 'всякій, кто найдетъ его, или простоI отпускаетъ его или ведетъ къ темъ людямъ, которые для того приставлены; люди же, которымъ принадлежитъ этотъ скотъ, отыскивають его у выше упомянутыхъ лицъ и безъ всякаго труда получаютъ его обратно. Одинъ
[ достаточно чтитъ другого, и все они достаточно дружны между собой; и; хотя у нихъ мало пищи, однако они; вполне охотно делятся ею между собою.
И они также довольно выносливы;\ поэтому, голодая одинъ день или два [ и вовсе ничего не вкушая, они не выражаютъ какого нибудь нетерпінія, но поютъ и.играютъ, какъ будто хорошо; поели. Во время верховой езды они сноеятъ великую стужу, иногда такжеI терпятъ и чрезмерный зной. И это люди не изнеженные. Взаимной зависти, кажется, у нихъ нітъ; среди нихъ нЬтъ почти никакихъ i тяжебныхъ ссоръ; никто не презира! етъ другого, но помогаетъ и поддер[ жнваетъ, насколько можетъ по средI ствамъ. Женщины ихъ целомудренны,: и о безстыдстве ихъ ничего среди нихъ не слышно; однако некоторый изъ въ шутку произносятъ достаточно по зорныхъ и безстыдныхъ словъ. Раздоры между ними возникаютъ или редко,или никогда, и хотя они доходятъ до сильнаго опьяненія, однако, несмотря на свое пьянство, никогда не вступаютъ
въ словопренія или драки.

О дурныхъ нравахъ ихъ.
Описавъ ихъ хорошіе нравы, сліідуетъ изложить теперь о дурныхъ. Они весьма горды по сравненію съ другими людьми и всіхъ презираютъ, мало' того, считаютъ ихъ, такъ сказать, ни за что, будь ли то знатные или незнатные. Именно мы видели при дворе Императора, какъ знатный мужъ Ярославъ, великій князь Руссіи 0, а также сынъ царя и царицы Грузинской, и много великихъ султановъ, а также князь Соланговъ не получали среди нихъ никакого должнаго почета, но приставленные къ нимъ татары, какого бы то низкаго званія они ни были, шли впереди ихъ и занимали всегда первое и главное место, а наоборотъ часто темъ надлежало сидеть сзади зада ихъ. По сравненію съ другими людьми они очень' вспыльчивы и раздражительнаго нрава. И также они гораздо более лживы, чемъ другіе люди, и въ нихъ не обретается никакой почти правды; въ начале, правда, они льстивы, а подъ конецъ жалятъ, какъ скорпіонъ. Они коварны и обманщики и, если могутъ, обходятъ всехъ хитростью. Это—грязные люди, когда они принимаютъ пищу и питье, и въ другихъ делахъ евоихъ. Все зло, какое они хотятъ сделать другимъ людямъ, они удивительнымъ образомъ скрываютъ, чтобы те не могли позаботиться о себе или найти средство противъ ихъ хитростей. Пьянство у нихъ считается почетнымъ, и, когда кто выпьетъ, тамъ же извергаетъ обратно, но изъ за этого не оставляетъ выпить вторично. Они очень алчны и скупы, огромные мастера выпросить что нибудь, а вместе съ темъ весьма крепко удерживаютъ все свое и очень
скупые дарители. Убійство другихъ людей считается у нихъ ни за что. И,говоря кратко, все дурные нравы ихъ по своей пространности не могутъ быть изображены въ описаніи.

Современное издание можно прочитать здесь http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/carpini.htm

Согласен работу необходимо двигать дальше, может действительно мы установим или найдем доказательства, что Булгаковские имели общего предка с Левковскими. На данный момент мы имеем твердые доказательства того , что Левковские и Геевские имеют общего родоначальника Нелипу Велавского и в этом доказательстве не просматриваются Булгаковские, за исключением того , что когда-то в 1574 году они получили общую грамоту ( такое практиковалось, когда грамоты выдавали для нескольких родов одновременно) на владение потомственными землями.
Булгаковские тоже имели право называть себя Велавскими ибо они действительно происходят от Давыда Велавского. Кроме того в архивных документах мы встречаем Булгаковских Велавских, Булгаковских Верповских. В последствии Булгаковские были поглощены Верповскими, как более многочисленным родом

Я хотел обратить Ваше внимание на имена сыновей и внуков Нелипы, которые явно не имеют ничего общего с именами тюрского происхождения.Рекомендую в самый раз ознакомиться с Ведами языческих славян ( древлян ), у Вас измениться взгляд на многое в отношении рода Левковских и возможно они больше привержены к соблюдению Вед древлян. Предполагаю, что потомки Лариона оставались язычниками до конца первой половины 16 века. Если бы они были потомками татар, то православную веру они приняли давно и в экстренном порядке, потомки Давыда ( предполагаю, что его род не имеет отношения роду Левковских ) и то носили православные имена.