Дрозд

Вот подумалось: столько идей в голове, и это хочу сделать, и это издать, берусь за труд, который казалось бы, вообще неподъёмный... Делаю... Первую книгу многие считают подвигом - мол, как так в одиночку 20.000 выписок - ну вот так... Второй том 20.000 землевладельцев... Всё какие-то числа нереальные... Но вот подумал: работать я могу, и делаю, вроде, неплохое дело - а вот сейчас подумал: и одного не хватает моим планам - это финансов. Всё приходится тянуть за свой счет - и поэтому тиражи такие мизерные, а из тиражей на прямую вытекают и цены этих книг - довольно дорогие, все-таки. Попробуй заработать на тираже в 100 экземпляров при себестоимости в 20 долларов. Даже, если по 10 долларов накинуть, что делает книгу вообще недоступной среднему белорусу (итак многие просят: давай подешевле, в книжный вообще отдаю с наваром даже не в 5 долларов, а они своих 40% накидывают), то выходит 1000 $ прибыли... И это, если не считать книги, которые раздариваются, например, той же национальной библиотеке 2 штуки попросили, т.е. надо ещё 4 продать, чтоб вернуть затраты, а в итоге 6 книг из 100 дохода не принесли, а ведь они не единственные. И это за месяцы часто даже не 8-ми часового труда... И платить приходится в издательстве одной гигантской суммой - а потом возвращаются деньги такими мелкими суммами, что сразу и проедаются... И короче, идея издать книгу, а потом на доход от нее издать еще оказывается полностью неосуществимой мечтой... Что-то не так - это только в кино - пишет человек какую-нибудь фигню - а издатель сам за ним бегает, или какой продюсер двигает ее - а потом она, конечно, продается, он гонорар получает и счастлив всю жизнь... А здесь всё сам... И это при том, что серия про Землевладельцев потенциально интересна тысячам человек, где есть их предки - и она просто не может не окупиться, будь эти тиражи немного больше.
А вот еще - появилась в Варшаве возможность фотографировать старинные документы из фонда Радзивиллов - столько, сколько хочу - вроде, тоже полезное дело - пусть и с весьма ограниченным числом, кому это реально интересно - только специалистам - но всё-таки, есть они эти специалисты в природе... Так ведь тоже - громадные фонды, невероятное число документов, иногда весьма многостраничных... Загорелся хоть частично оцифровать эти фонды, издать на дисках, чтоб специалистам было проще всё это изучать... Но опять все это придется тянуть за свой счёт - и в своё время. Выбрал для начала фонд Полубинских - оказался в нем интересный мне лично фрагмент фонда Володковичей - сфотографировал его - и просто загорелся - такие документы классные - самый старый 1534 года... Печати, водяные знаки, подписи... 330 дел, более 9900 листов... И это только мизер из того, что хотелось бы привезти из Варшавы на Родину... Но опять все это потребует немалых расходов (и здесь абсолютно без расчёта на прибыль) - и главное, жизнь сама требует расходов - просто на саму жизнь - и есть надо за что-то и за квартиру заплатить, да и на ту же встречу ВГД в Минске тоже надо, да и что лицемерить, хотелось бы еще мир посмотреть, а то жизнь проходит в архивах ... Да и устал той же маме объяснять, почему я не работаю - ну раз зарплату не получаю - значит, и не работаю - вроде так, хоть ни дня не проходит без реальной работы...
И вот подумалось мне - может, есть где-то такой человек, который не знает куда деть пару лишних тысяч долларов - ну вот так - всё у него в жизни уже есть - и хочет он стать великим меценатом и благотворителем и войти в белорусскую историю таким Третьяковым или еще кем-то... И вроде ж, не так мало этих богатых и очень богатых людей... Вот пусть бы мне помог что ли, а я его имя красивыми буковками на дисках и книгах напишу - мол всё благодаря этому доброму человеку... Вот такие вот мысли не дают мне заснуть...

Дрозд Дмитрий
Дима, понимаешь, в чем дело... Люди в основной своей массе эгоисты, приспособленцы,
завистники. Вот если тебе плохо, ты остро нуждаешься в помощи - помогают единицы.
А если тебе хорошо, у тебя все есть - вокруг тебя очередь, желающих "помочь", чтобы
ты (такой хороший, самодостаточный и обеспеченный) был им как бы должен...
Вот нищий голодный подойдет к дорогому ресторану, попросит что-нибудь поесть,
так его обругают матом и прогонят. А приедет Путин какой-нибудь, так накормят
бесплатно и еще с собой дадут. Сочтут за честь, еще и фотки потом повесят, вот, мол,
какие у нас бывают люди... Может, за того накормленного нищего они бы в Рай попали,
но люди почему-то в Рай не хотят... Иначе бы не крали, не предавали и не
прелюбодействовали...

Вот хочешь ты писать и издавать книги, т.е. ты в первую очередь делаешь это для себя,
ведь ты этого хочешь. Значит, не нужно рассчитывать на доброго дядю. В нужное
время в нужном месте все образуется. Делай, что должен, и будет, как будет.

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

может, есть где-то такой человек, который не знает куда деть пару лишних тысяч долларов - ну вот так - всё у него в жизни уже есть - и хочет он стать великим меценатом и благотворителем и войти в белорусскую историю таким Третьяковым или еще кем-то..

[/q]

Я думаю, есть. Например, Grayram Или не раз упоминаемый на сайте господин Стецкевич.

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

Хочется не только работать - но и видеть результат этой работы - в виде книг, дисков и т.п.

[/q]

Тут надо учитывать современные реалии - роль информационных технологий в архивном деле. Бумажные архивные справочники (как и бумажные описи) и диски со сканами документов - вчерашний день.
Теперь все выкладывается на интернет-порталах. Вот уже названия четверти дел РГА ВМФ введены в базу, по РГИА, ЦГИА СПб очень много. Набираешь фамилию предка - и сразу видишь, дела, в названиях которых упоминается его фамилия: какой землей, какими домами он владел и т.п.
В НИАБе года через 2 (может через пять) тоже, думаю, названия всех дел будут введены в единую базу и будет доступен поиск по названиям. Время идет, раньше это казалось невозможным.
Касательно дисков со сканами - это тоже прошедший этап. Мы будем добиваться свободного доступа к сканам на familysearch.org (а в будущем кстати там будут документы и по Минску ). И также будем добиваться свободного доступа к сканам ревизских сказок и ландратских книг РГАДА. И со временем непременно добьемся.

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

Очевидно, проще добиваться бесплатного доступа к чужому труду, на который ушли чужие и силы, и время, и деньги...

[/q]

Касательно мормонов - они тоже за свободный доступ, тут чиновники мешают. А касательно РГАДА, делает коммерческая фирма на деньги федерального бюджета (т.е. на доходы от наших, народных полезных ископаемых).

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

Хотя и с первым и вторым я являюсь не только земляком, но и в какой-то степени родственниками, Леонид, очевидно, не миллионер, а вот Чебоганов-Стецкевич очень богатый человек - но, ему слишком дорого обходятся свои научные исследования и публикации - хотя, может и стоило бы обратиться к нему за помощью...

[/q]

Речь не идет об огромных суммах, а всего лишь о нескольких тысячах долларов. Думаю, оба они могут Вам помочь.

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

Скорее, через лет 10... - часть описей еще в дореволюционном виде и даже на печатной машинке не "оцифрована"...

[/q]

Во всех архивах полностью все в базу пока не введено, но рано или поздно все будет...

Не смог не поделиться. Возможно это - офф-топ, но интересно же....

Учитель музыки

Дело Шимона Конарского для многих даже косвенно причастных к нему людей обернулось довольно суровыми приговорами. Ссылка в Вологду под надзор полиции, судя по всему, была мягчайшим наказанием. Ее получили те, у кого причастность к "делу" заключалась только в согласии с основными декларациями "эмиссара", но не выразилась ни в каких конкретных делах. Поэтому среди оказавшихся на нашей земле невольных переселенцев были люди, далекие от революционной деятельности.

Далеко не все из них оказались в положении изгоев, не нашедших себе места в новой для них действительности. История, изложенная ниже, как нельзя лучше свидетельствует об удивительных прихотях судьбы.

"25 марта 1839 г[ода]... по военно-судному делу о преступных... Симона Конарского и сообщников его действиях к приготовлению смятений посредством образования тайных демократических обществ причислен к 5 разряду виновных с освобождением от суда и следствия. По подозрению в неблагонадежности подвергнут надзору полиции", - гласит запись, посвященная дворянину Станиславу Дроздовскому, уроженцу Минской губернии.

В ведомости о лицах, присланных в Вологду под надзор полиции, находится следующее объяснение ссылки С. Дроздовского: "За согласие с правилами эмиссара Конарского о свободе и равенстве и [с тем,] как вести себя по этим правилам, жертвуя в случае надобности всем своим состоянием; о цели же оснований и названия общества не знал".

В момент прибытия в Вологду Станислав Дроздовский, заполняя опросный лист, сообщил полиции о себе следующие сведения: "От роду лет 28. В должности не нахожусь, от казны ничего не получаю, чина не имею, дворянин, не женат, отец умер, мать... пять братьев, три сестры, две замужние, одна в девушках, живет с матерью в Минской губернии... недвижимого имения не имею".

Царское правительство, рубившее крамолу на корню, по-видимому, отдавало себе отчет в том, что далеко не все "летящие щепки" так уж тесно были связаны со стволом, то есть с пресекаемой крамолой. Видимо, именно этим обстоятельством можно объяснить то, что уже через три года вологодский губернатор получает следующее предписание за подписью министра внутренних дел: "Государь Император... всемилостивейше повелеть соизволил: высланным в Вологодскую губернию Северину Ромеру, Иосифу Курженецкому, Станиславу Дроздовскому предоставить право жительства в ближайших к родине губерниях...".

Это было если и не полное прощение, то во всяком случае предоставленная возможность вернуться в места с привычными климатом и образом жизни. Приговор смягчен, и, казалось бы, ссыльный должен мчаться к родным местам, как говорится, сломя голову. Но тут-то и начинается настоящая история Станислава Дроздовского.

Письмо министра внутренних дел было получено вологодским губернатором 12 июля 1842 года36, а о смягчении участи было объявлено уже на следующий день. Однако 17 июля появилось письмо-прошение С. Дроздовского на имя губернатора. Это письмо настолько интересно и слогом, и образом мыслей, запечатленных в нем, и содержащимися выводами, что приведем его почти целиком:

"Ваше Превосходительство 13 числа июля изволили лично объявить мне всемилостивейшее Государя Императора соизволение о дозволении мне избрать для жительства одну из смежных с родиною моею губерний.

Долгом почитаю доложить Вашему Превосходительству, что, не имея никакого состояния, во время постоянного моего несколько лет сряду жительства на месте родины я успел по занятию моему обучения музыке приобрести для себя в нескольких тамошних домах знакомство и заслужить доверие на отдачу мне детей в обучение, через что и получил себе безбедное содержание.

Затем, когда по распоряжению правительства в мае месяце 1839 года был я доставлен в высочайше вверенную Вашему Превосходительству губернию и оставлен на жительство в г[ороде] Вологде, с начала моего здесь пребывания, не получая от домашних никакого пособия, которого они по бедности своей и доставлять мне не могли, претерпевал крайнюю нужду в содержании, пока не успел также приобрести у здешней публики подобного же доверия, как на месте родины моей.

Ныне, занимаясь в г[ороде] Вологде обучением музыке, снискиваю через то себе пропитание и содержание. С отправлением же моим вновь в какой-либо город для временного жительства я должен буду встретить опять в том же затруднения к содержанию своему, какие до сих пор претерпевал первоначально за доставлением меня в г[ород] Вологду.

А потому по всем сим уважениям покорнейше прошу Ваше Превосходительство не оставить начальническим Вашим распоряжением: или о дозволении мне возвратиться на родину, где по прежде приобретенному мною знакомству я могу вновь заняться по прибытии моем преподаванием уроков музыки и иметь через то содержание, или же дозволить мне остаться на время в [городе] Вологде, в котором также успел уже я приобрести благосклонное внимание публики.

Если сие по моему поведению и поступкам заслуживаю Всемилостивейшего соизволения на облегчение моей участи, то прошу непосредственного предстательства Вашего Превосходительства у господина министра внутренних дел об освобождении меня из-под надзора полиции во время будущего моего жительства в г[ороде] Вологде. Июль 17 дня 1842 года".

10 августа 1842 года разрешение С. Дроздовскому остаться в Вологде было получено из Департамента полиции38. Видимо, действительно пригрели вологодские любители музыки талантливого преподавателя игры на фортепиано. Об этом свидетельствуют и все последующие документы, связанные с судьбой польского музыканта. От полицейского надзора он был освобожден, увы, лишь через двадцать лет, но именно благодаря этому печальному для него обстоятельству мы знаем теперь, пусть и в самых общих чертах, как разворачивалась его жизнь на чужбине, которая на долгие годы стала его домом.

Через два года после упомянутого разрешения в очередной "Ведомости о находящихся под надзором полиции" указаны дополнительные сведения о семье (перечислены, в частности, имена сестер и братьев), но, главное, мы узнаем, что двое из пяти его братьев - Петр и Христофор - живут в Вологде и занимаются преподаванием музыки. А еще через 6 лет (это уже год 1850-й) аналогичный документ сообщает, что живет и дает уроки музыки только один брат - Христофор. Однако к этому времени сам С. Дроздовский уже был женат и имел двух дочерей: двухлетнюю Викторию и двухмесячную Констанцию. Мы узнаем также, что на его содержании находится также двадцатилетняя девица Вера - сестра жены. А он сам уже не только дает уроки музыки, но и "состоит на службе в Вологодском совестном суде в числе канцелярских чиновников".

Нам известно, что в этот период учитель музыки с семейством жил в доме купца Щучкина (1853), а затем в доме госпожи Прозоровской (с 1854). В дальнейшем, похоже, ссыльный обзавелся собственным домом, поскольку сведений о найме квартиры уже нет.

В качестве поднадзорного ссыльного имя С. Дроздовского с более или менее обстоятельным описанием его вины, сложившейся ситуации и характеристикой его поведения ("ведет жизнь скромную; занимается даванием уроков на фортепиано") появляется в документах еще на протяжении более десятка лет. И вот последняя запись о нем: "Дворянин Станислав Дроздовский, уроженец Минской губернии, 48 лет. [В ссылке под надзором полиции с] 13 мая 1839 года. В Вологде занимается преподаванием уроков на фортепиано. По предписанию начальника губернии от 24 декабря 1862 года за № 72 из-под надзора освобожден". Больше никаких сведений об этом человеке в архиве отыскать не удалось.

С. Дроздовский прожил в Вологде как минимум около четверти века. Конечно, было бы чрезвычайно интересно узнать, окончательно ли пустил корни этот музыкант на нашей земле или все же под конец жизни покинул ее и отправился на родину, остались ли здесь его потомки. Наверняка, среди живущих сейчас в Вологде есть и потомки его учеников. Возможно, кто-то из них стал профессиональным музыкантом. Но как их теперь отыщешь?!

Во всяком случае, совершенно ясно: именно на нашей земле сформировался его домашний очаг, куда стягивались родственники, где появилась семья, где, надо полагать, образовался устойчивый и достаточно широкий круг общения, куда помимо соплеменников, вероятно, входили и вологжане-ученики, и некоторые из их родителей, а позднее, возможно, и сослуживцы-чиновники.

Источник: http://www.booksite.ru/fulltext/4vo/log/da/4.htm

ЗЫ: от меня.
ЛГИА. Ф. 1269. Оп. 1. Д. 16 — Дело о лицах, состоящих в Гродненском тайном обществе: Владислава Бронца, Ежи Брынка, Винцента Брынка, Юлиана Булгака, Томаша Булгака, Станислава Дроздовского, Наполеона Новицкого, Тадеуша Новицкого, Людвига Орды, Юзефы Плотницкой.