Партизаны Крыма

По сведениям западно-германского историка И. Хофмана до марта 1942г. в Крыму было завербовано из татар 6 тысяч добровольцев(203 селения), и 4 тысячи среди военнопленных. Создано 9 тысяч отрядов самообороны. В июле 1942г. на службе у Вермахта находилось 8 крымско-татарских батальонов. Обучали их гитлеровские инструкторы. Об этом сказано в германских документах по борьбе с крымскими партизанами 1941-1942гг. Из военного архива ГДР (г. Потсдам) выявлены, отобраны и переведены Георгием Афанасьевичем Литвиным. «Приказ №2 начальника штаба 11-й армии о самообороне населении против партизан. Ноябрь 1941г. п.2 –В борьбе с партизанами хорошо зарекомендовали себя татары и мусульмане, особенно, в горах сообщая о партизанах и, помогая их выследить. Из этих слоев населения необходимо привлекать людей для дальнейшего сотрудничества и особенно активного сопротивления партизанам в получение ими продовольствия.

В населенных пунктах создавать эти вспомогательные силы без оружия и для охранных целей с оружием. Они должны управляться одним немецким командиром. Их количество в населенном пункте должно находиться в правильном соотношении с немецкими войсками, находящимися в этом населенном пункте. Вооружение и патроны выдавать только на время охраны объектов и сдавать после несения службы. Членам вспомогательной организации под страхом смерти запретить появляться с оружием вне населенного пункта. Служба в этих формированиях считается почётной и не оплачиваемой. Все же можно выплачивать денежное вознаграждение. Во время несения наряда носят белые повязки с надписью «На службе у немецкого Вермахта». Им выдать удостоверения на месяц где указать номер и персональные данные. Самооборона должна не всегда действовать. В случае замирания в районе боевых операций её распустить. Показавших себя хорошо использовать в дальнейшем на административной службе.

Понятие «Самооборона» среди населения не использовать а, пользоваться термином «вспомогательная служба». Начальник штаба: Вёлер WF-03/10432, л.187,188 (примечание в тексте дата отсутствует).

4ноября в 5 часов утра по Козьмо-Дамиановскому шоссе (ул. Партизанская), в горы к месту дислокации направилась группа партизан под командованием С.Е Иванова. А в это время бойцы сформированного Алуштинского партизанского отряда перешли на свою базу, которая располагалась в урочище Узень-Баш. Последним город покинула группа партизан во главе с секретарем горкома партии, комиссаром партизанского отряда В.Г. Ерёменко.

В этот же день 15-й истребительный батальон города Алушты под командованием старшего лейтенанта погранвойск НКВД Дудкина в район Таушан-Базара (Заячий базар) принял 1-й бой с войсками противника, наступавшим по дороге Симферополь-Алушта. Силы были неравными, и после небольшой перестрелки батальон отступил к Ангарскому перевалу и спустился к деревне Шумы, где произошла еще одна стычка с противником. Оттуда бойцы направились в урочище Яман-Дере (Плохое, Злое ущелье) и присоединились к Алуштинскому партизанскому отряду, которым командовал С.Е. Иванов-директор совхоза «Кастель». Его группа пополнялась бойцами и командирами отступивших частей, не успевших прорваться в Севастополь. Из них были две группы: красноармейская во главе с батальонным комиссаром Ф.Д. Ермаковым и краснофлотская под командованием лейтенанта Ф. Шрамова.
............
Погибла вся семья партизана разведчика Глазскрицкого. На Перекопской улице обнаружили труп убитого немецкого офицера. В качестве ответной меры фашисты расстреляли 30 жителей этой улицы. Но мужчин оказалось 29. Тридцатым поставили под пулю пионера Виктора Эльвединова.
Но патриоты не покорились. В горах и лесах развернули боевую деятельность.

Алуштинский отряд вошёл в состав 3-го партизанского района, командиром которого был назначен Г.Л. Северский. Боевая деятельность всех пяти партизанских районов (27 отрядов) направлялась центральным штабом во главе с А.В. Мокроусовым.

Народные мстители вышли на разные участки шоссейной дороги Симферополь-Ялта и нанесли первые удары по врагу.

19 ноября состоялось партийное собрание партизанского отряда, на котором был обсуждён вопрос об активизации действий против оккупантов. В ряды партии приняли бойцов С. Пуцатова и С. Ваварова. И морозным снежным утром партизаны приняли клятву на верность Родине.

23 ноября, когда начали сгущаться сумерки, 17 партизан красноармейской группы во главе с Ф.Д. Ермаковым скрытно пробрались к Симферопольскому шоссе и залегли по обочинам дороги, вблизи центральной усадьбы винсовхоза «Алушта». Ждать пришлось не долго. Дорогу осветили слабые лучи притемненных фар. Одна за другой шли гитлеровские автомашины. С разных сторон полетели партизанские гранаты. Ярким пламенем вспыхнули грузовики. В панике заметались фашисты, стремясь скрыться в придорожном кустарнике, но их везде настигали партизанские пули.

В это же время налёт на дорогу совершила близ села Кутузовки группа Симферопольского отряда во главе с Амелиновым. Услышав взрыв гранат, ружейно-пулемётную стрельбу, фашисты из Алушты открыли минометный огонь по дороге, бросили против народных мстителей автоматчиков, но они были уже далеко.

Первые победы подняли боевой энтузиазм партизан. Почти ежедневно группы отряда совершали внезапные удары на дороге, уничтожали машины с боеприпасами, горючим, продовольствием. Горела земля под ногами оккупантов. Не зря же командующий немецкими войсками в Крыму Манштейн уже после войны в своих воспоминаниях отмечал, что партизаны Крыма представляли большую силу и наносили немалый урон войскам, держали немцев всё время в напряжении.

Это вынужденное признание бывшего гитлеровского вояки можно подтвердить следующими фактами: только за первые девять месяцев партизанской борьбы алуштинские народные мстители уничтожили 45 автомашин, взорвали 11 мостов, электростанцию, разрушили участки дороги и водопровод, уничтожили 269 солдат и офицеров врага.

25 ноября 1941г. в 12 часов дня между 10 и 14 км шоссе Алушта-Симферополь партизаны С.Бондаренко, Завгородний, И. Чебурашкин, Н. Романчук и группа Ф.Д. Ермакова провели одновременно несколько диверсий. В районе Кутузовского фонтана партизаны обстреляли легковую машину и уничтожили ехавших в ней четырех немецких офицеров. На 13-м километре была подожжена семитонка с горючим с горючим и гранатами, подорвана машина с боеприпасами.

Смело, и решительно действовали партизанские разведчики. В крестьянской одежде пять дней бродили по тылам врага О.П. Казанчева и Н. К. Эльвединова. Они побывали в Симферополе, окрестных селах и доставили партизанскому командованию ценные сведения о расположении войск, гарнизонов, оборонительных сооружений врага. Часто в свой родной город пробирались А. Аушев, Н. Багликов, М. Глазскрицкий, Е. Коровина, С. Федотов, Н. Старостенко. Они проникали в Алушту и добывали ценные сведения о размещении и вооружении оккупантов, которые потом являлись объектами партизанских нападений.

С этого дня отряд в течение длительного времени вёл тяжёлые оборонительные бои в районе гор Ай-Йори, Ураги, урочища Яман-Дере. Захваченные фашистами продовольственно-вещевые базы отряда были разграблены и уничтожены.

3 декабря в тяжёлое обстановке отряд вынужден был вновь принять бой с большой группой карателей. Четыре часа мужественно сражались партизаны. Фашисты с помощью опытных проводников стремились отрезать им пути отхода. Бой шёл до самой ночи. Смертью храбрых погибла группа лейтенанта Шрамова.

После потери своих баз Алуштинский отряд 5декабря 1941г. перебазировался в район Аспорта, где расположился Симферопольский отряд во главе с Амел??новым. Отсюда боевые группы продолжали выходы на операции район горы Кастель, села Малый Маяк, к Ангарскому перевалу.

Партизанское и подпольное движение в Крыму вынуждало немцев держать крупные воинские части на полуострове. Из донесения командующего 11-й армии 5.12.1941г. в штаб группы войск «Юг» - «Партизаны представляют серьёзную опасность для тыловых служб, безопасности войск. В связи с этим приходится проводить немедленные мероприятия и на это снимать войска. В настоящее время действует штаб для борьбы с партизанами (майор Штефанус), румынский горнострелковый корпус с 6-й кавбригадой и 4-я горнострелковая бригада, противотанковые дивизионы 24-й, 52-й, 240-й, ХХХ армейский корпус, румынский кавполк и части 1-й горнострелковой бригады, 46-ю дивизию, заставы и команды прикрытия на дорогах и в горах. Достигнуты успехи в настоящее время : Уничтожено 19 партизанских гнёзд, 640 партизан расстреляно, 552 взято в плен. Большое количество оружия, снаряжение, боеприпасов захвачено или уничтожено. В том числе: 75 гранатометов, 22 пулемета, 20 грузовых автомашин, много повозок и 12 складов боеприпасов и продовольствия. Кроме того, скот, масло, бензин и 2 радиостанции и т.д.»

Подпись Манштейн FW-03/10432 9005, 90006.

Тревожную, со смертельной опасностью обстановку тех зимних дней сурово и взволнованно запечатлел комиссар партизанского отряда В.Г. Ерёменко, который вёл дневник. Вот строки из него: «Трудный отход. Сильная пурга. Гололедица, идти очень тяжело, ветром валит в снег людей… Тяжело раненный Гурьев всё время стонет… Сильный мороз, у некоторых отмёрзли пальцы ног».

По глубокому снегу, в мороз и холод, полуголодные, партизаны преодолевали десятки километров трудного пути, чтобы выйти в свой район операций. Такие переходы народные мстители прозвали (суворовскими). Против отрядов в декабре 1941г. было брошено 6 тысячное войско с артиллерией, минометами и танками.

Первыми приняли удар отряды третьего района. Отбивая атаки, маневрируя, ориентируясь ночью по вражеским кострам и ракетам, уходили они в новые места.

Сконцентрировав силы, патриоты наносили внезапные сокрушительные удары. В дни ожесточённых боев основная часть Алуштинского отряда сдерживала румынские батальоны на подступах к Бабугану, другие отряды 3-го района, группы С.А. Варварова и Ф.Д. Ермакова под командованием Северского 12 декабря в 20-градусный мороз перешли Чатыр-Даг. Выйдя в тыл 1-й румынской бригаде, они внезапно нагрянули на врага. Партизаны разгромили штаб, захватили богатые трофеи, пленных.

Во время операции партизаны Алушты завязали бой с крупной румынской заставой на Чатырдагском плато. Засевшие в скалах румынские пулемётчики встретили партизан сильным огнем. Патриоты, разделившись на небольшие группы, решили обойти врага. Одна из таких групп, возглавляемая политруком Муковниным, скрытыми подходами вышла прямо к вражескому пулеметному гнезду и уничтожила его. С флангов ударили партизанские пулемёты Бойко и Берелидзе.

Другие группы отряда в этот день в районе Кастельского перевала уничтожили 8 автомашин, взорвали мост и на сутки прекратили движение немецко-фашистских войск на шоссе Алушта-Ялта-Севастополь.

Фашистское командование стремилось нанести удар по партизанам в районе горы Черной, где располагался Центральный штаб Мокроусова. После массированного артиллерийского огня каратели начали прочёс леса. Цепь за цепью шли вражеские батальоны, поливая автоматным и пулеметным огнём каждый метр.

На рассвете 15 декабря против Алуштинского отряда повёл наступление батальон горно-стрелковой румынской дивизии. «…Румыны шли по лесу цепью, - записано в дневнике В.Г.Ерёменко, - простреливая каждый куст, каждый метр земли. Противник, кроме пулемётов и автоматов, вел огонь со всех сторон из миномётов, действовала горная артиллерия. В воздухе стояла канонада. Партизаны целый день отбивали атаки врага и удержали свои позиции. Потеряв свыше 20 человек убитыми и много раненых, с наступлением темноты румынский батальон прекратил атаки…

В этом бою особое геройство проявили коммунист Колесников, партизаны Аушев, Бойко, Шадурин. Они в течение 6-ти часов с опасностью для жизни, не меняя позиции, вели огонь по противнику… Отважно действовал связной комсомолец Серёжа Маслов».

Мужественно встретили врагов раненые партизаны Алуштинского отряда, находившиеся в казарме на Чучельском перевале. Партизаны превратили каменное здание в маленькую крепость и решили сражаться до последней возможности. Кто еще мог держать в руках оружие, дружно стреляли, забрасывали атакующих гранатами. Нужно было быстрее уходить. Тяжелораненый директор хлебокомбината А.Гурьев остаётся прикрывать отход партизан. С ним осталась директор Алуштинской средней школы коммунист Н.К.Снежкова. Помогая друг другу, раненные партизаны стали спешно отходить.

Возвратившись через некоторое время, партизаны нашли рядом с сожженным зданием зверски изуродованные трупы Гурьева и Снежковой. Здесь же на опушке леса под соснами они похоронили своих боевых товарищей.

Где же истоки такого героизма и пожертвования?
В своей книге «Алушта» крымская писательница Елена Криштоф вспоминала: « Нину Константиновну Снежкову я знала хорошо, она была моей учительницей. Преподавала историю, и история в рассказах Нины Константиновны приобретала удивительное свойство: она приближалась к нам вплотную.

Из того, что и как любила рассказывать Нина Константиновна, становилось ясно: наша учительница добра, конечно, но больше всего в людях ценит мужество.

Больше других запомнилось утро, в которое, вместо того, чтобы сидеть за партами, стояли мы в балочке недалеко от города и слушали рассказ о первом Советском правительстве в Крыму, члены которого расстреляны вот здесь у этих зданий.

Мы пытались разглядеть пятна крови на сухой земле. Земля струилась осыпью, весенняя мелкая травка пробивалась из нее, согретая первым теплом. Всё было, так как могло быть 24 апреля 1918 г., когда сюда, окружив плотным кольцом конвоя, пригнали обманно захваченных народных комиссаров и коммунистов Алушты… Слуцкого, Торвацкого, Коляденко, Багликова, Кулешова, Жилинского.

Нина Константиновна не просто называла фамилии, она словно хотела передать нам эстафету мужества. Или, может быть, ей хотелось показать, какой нелегкой ценой досталась людям Советская власть?»

Во время Великой Отечественной войны, когда фашистские войска подошли к Алуште , Нина Константиновна Снежкова ушла в партизаны. Многие тропки в лесу, многие балки она знала лучше других, потому, что когда-то работала экскурсоводом, водила людей по заповеднику…

В декабрьских боях смертью героев пали 24 партизана Алуштинского отряда. В боях с карателями народные мстители накопили опыт ведения лесной войны и в дальнейшем с каждым днём наращивали свои удары.

Партизаны наносили ощутимые удары по вражеским тылам. Особенно гитлеровцы всполошились, когда были высажены советские десанты в Керчь и Феодосию. Ими укреплялось всё южное побережье. На набережной Алушты появилась колючая проволока. В Рабочем Уголке были установлены пушки.

Но партизаны взяли под контроль весь берег от Феодосии до Фороса. А когда немцы вновь овладели Феодосией и Керчью, а в начале лета ценою больших потерь - Севастополем, партизанам пришлось туго. В одном из донесений сообщалось: «Кончились запасы. Съедена последняя лошадь… Ждем помощи». Больные истощенные, раненые переправлялись на Кубань и Кавказ. К концу 1942г. в Крыму оставалось около 500 партизан.

Была изменена и тактика борьбы с оккупантами. Разбившись на мелкие группы, они проводили диверсионную работу. Отличилась и группа алуштинцев во главе с И.И. Купреевым-из засады нагрянула на вражескую колонну и разгромила ее.

Карательные меры не могли устрашить население и партизан, их действия стали еще активнее. Мастерами лихих партизанских налётов на дорогу стали группы Федотова, Солдатенко, Вашурина, Чижова.

Партизанские разведчики Н.Багликов, М.Глазскрицкий, С.Пуцатов приносили ценные сведения о передвижении и дисклокации войск противника в районе Алушты.

Летом алуштинские партизаны лишились двух своих лучших разведчиков – М.Я. Глазскрицкого и Н.Т. Багликова. Это были замечательные люди, почти одногодки. Внешне их мало что сближало: Глазскрицкий – грузноват, а Багликов наоборот, худощав и высок. Но у них была одна общая идея – оба коммунисты. Н.Т. Багликов – старший сын революционера Т.Багликова.

И когда грянула война оба стали партизанскими разведчиками. В апреле 1942г. из Севастополя поступило задание: установить точное местонахождение немецкого центрального пульта управления прожекторами, расположенных в Рабочем Уголке, которые высвечивали идущие в Севастополь мимо алуштинских берегов транспорты – наводили на цель дальнобойную артиллерию. Задание было поручено М. Глазскрицкому с группой партизан. И он его успешно выполнил.

Летом 1942 г. М. Глазскрицкий и Н. Багликов выполняли очередное задание, как партизанские разведчики. Но на южных склонах горы Кастель были выслеже??ы предателями из местного населения и окружены карателями. Партизанские разведчики, отстреливаясь, пытались прорваться сквозь вражеский заслон, но силы были неравны. Автоматной очередью был сражён Н.Т. Багликов, у М.Я. Глазскрицкого остались нож и ракетница, патроны и гранаты кончились. В ход пущена ракетница. Но до ножа дело не дошло: в упор расстреляли каратели храброго человека. Обоих они ограбили и зарыли в мусорной яме.

Партизаны, находясь в лесу, держали постоянную связь с населением Алушты и сёл. Жили люди под страхом. Сапог оккупанта давил их. Они ловили каждое слово правды с Большой земли, той правды, которую узнавали из листовок, и сводок Совинформбюро – их с риском для жизни записывали подпольщики.

Кроме партизан к лету 1942г. в Алуште возникла небольшая патриотическая группа. В неё входили коммунисты З.Ивочкина, И.Вялова, беспартийные патриоты Н.Томилин, Н.Павлюченко, П.Ярморченко, позже к группе примкнул комсомолец А.Апазов. В дни всенародного горя их объединила ненависть к врагам родины. Патриоты собирали листовки, которые сбрасывали наши самолёты солдатам немецко-фашистской армии, с помощью бывшей работницы Алуштинского медрабфака 70-летней Веры Федоровны Соколовой переводили их на русский язык и распространяли среди населения.

В конце января 1943 года из-за плохой конспирации несколько сводок Совинформбюро попало в руки провокатора. Вечером 27 января члены патриотической группы были схвачены. Мужественно вели себя Зоя Ивочкина и ее товарищи. Когда на первом допросе фашисты спросили её, была ли она комсомолкой, Зоя гордо ответила: «Я большевичка!!!» Зверски избивали гитлеровцы Николая Томилина.

17 дней издевались над патриотами палачи гестапо. 13 февраля 1943 года утром Зоя Ивочкина, Николай Томилин, Полина Ярморченко, Николай Павлюченко и Ирина Вялова были расстреляны гитлеровцами на восьмом километре Ялтинского шоссе под горой Кастель.

Расскажу ещё об одной патриотке. Это врач М.Я. Горбачева, любимый партизанами медик. Когда она из леса приходила в город за медикаментами, люди отдавали ей всё, что могли. Но очередное появление её в Алуште закончилось трагически: предатели выследили и донесли оккупантам. Они схватили женщину и два дня пытали в застенках гестапо. Утвердительно она ответила лишь на два вопроса: «Коммунистка?» , «Партизанка?». Больше фашисты ничего не добились.

В городе знали, что Горбачёва арестована. На явочной квартире собрались алуштинские подпольщики Ирина Вялова, Полина Ярморченко и др. Думали, советовались, как спасти Горбачеву. Сделать ничего не удалось-город был забит войсками.

На третий день Марию Яковлевну казнили. Алуштинцев согнали к санаторию «Красное Криворожье» (теперь курортная поликлиника). Посреди небольшой площадки на старом тополе раскачивалась петля. Марию Яковлевну привели в наручниках с завязанным ртом. Её не возможно было узнать – вся высохшая, чёрная, совершенно седая. Сама встала на ящик под петлю. Она ничего не могла сказать алуштинцам и рук не смогла высвободить. Погибла несломленной…

Партизанское движение не затихало на алуштинской земле. Но оно меняло свои формы в зависимости от сложившихся обстоятельств.

В третий, заключительный период, алуштинские партизаны уже входили в объединенный отряд, которым командовал офицер А.Д. Махнев, а начальником штаба был офицер П.В. Макаров. Отряд входил в Южное соединение партизан Крыма. По мере наступления советских войск возрастала активность партизан.

Оккупанты для борьбы с советскими патриотами опирались на часть населения, совершавшую предательские поступки. В районе была создана так называемая рота самообороны: один взвод в Демерджи(сейчас Лучистое) и два в Корбеке (Изобильное). Личный состав роты состоял из крымских татар.

Партизанское движение существовало в нашем крае до апреля 1944 года, до полного освобождения Алушты от гитлеровских войск. Они нанесли огромный ущерб Алуште и селам района. Были сожжены, разрушены 18 здравниц. Из 168 строений курортного фонда 134 лежали разрушенными. Санаторно-курортному хозяйству был нанесён ущерб в размере 42 миллионов рублей. Общий ущерб, нанесенный фашистами Алуштинскому району, равнялся 204 миллиона рублей.

При выполнении партизанских заданий были убиты:
1) Черненко В.М май 1942. г.
2) Багликов Н.П. 06.07.1942 г.
3) Руденко П.И. 3.01.1942 г. Кастель, перевал.
4) Глазскрицкий Н.Л 06.07.1942 г.
5) Вазняков Д.М. Апрель 1942 г.
6) Овсянников Д.Н. Апрель 1942 г.
7) Дейнега В.Л. у водопада Головкинского 18.07. 1942
8) Жюрайчик И.Л. 18.07.1942г.
9) Седов А.И 18.07.1942г.
В одиночных столкновениях с противником, от истощения, болезней и холода АПО потерял около 20 человек:
1) Котас В.В. 26.11.1941г.
2) Рынковская О.А. 06.12.1941г.
3) Платунов А.А. 14.12.1941г.
4) Новицкий А. 11.1941г.
5) Сивидюк А.И 08.12.1942г.
6) Носовицкий С.А. 05.11.1942г.
7) Шейн - умер в плену
8) Стремяков Д.Е. 18.03.1942г.
9) Бида В.В. 12.12.1941г.
10) Новиков И.Т. 12.12.1942г.
11) Пушной А.И. 12.12.1942г.
12) Локтев С.В. 15.12.1942г.
13) Колесников А.Г. 28.01.1942г.
14) Пухов 25.02.1943
15) Скорик А.И. 12.05.1942г.
16) Лагутин Я. 18.04.1943г.
17) Накушенко С.А 03.1943г.
18) Беломестный В.П. 09.05.1943г.

Алуштинцы не забыли тех, кто отдал жизни в борьбе с фашистами. В Приморском парке всегда в живых цветах могилы капитана Ф.Д. Пластуна и Лейтенанта С.В. Бакшина, погибших при освобождении Алушты, всего на территории района 22 воинских захоронения, в том числе 15 братских могил и 10 одиночных. Всего захороненных 230, их них свыше 100 остались неизвестными (это в месте с партизанами и подпольщиками).

В Алуште многие улицы носят имена патриотов. Например: учительницы-партизанки Н.К. Снежковой, врача-партизанки М.Я Горбачевой, партизана-разведчика С.Г Пуцатова, переулок партизана Ивана Крапивного.

Чтят алуштинцы и память боевого офицера, уроженца посёлка Партенит Абдуля Тейфука. До войны у него была мирная профессия-учитель, инспектор районо. Но на фронте показал незаурядные боевые качества, став майором, Героем Советского Союза. Похоронен он на Холме Славы в г. Львове.

На трассе, ведущей в Ялту, установлен памятный знак в честь погибших бойцов Алуштинского партизанского отряда. У основания его – живые цветы… Память нужна не мёртвым, она нужна живым.

Ни пулемётные и автоматные очереди, а птичьи трели наполняют в наши дни Крым. Но чтобы это стало возможным, свои жизни положили на алтарь победы над фашизмом миллионы солдат Великой Отечественной войны. Среди них и тысячи партизан, погибших в заповедных лесах. Из общей численности партизанских отрядов и укрывающихся от оккупантов трёх тысяч жителей не дожили до освобождения Крыма полторы тысячи человек. От голода умерли полтысячи.

Данные об этом увековечены на памятнике, торжественно открытом 20мая на перевале Кебит-Багаз. Понесет в будущее гранит и данные о военных формированиях, действовавших на территории заповедника. А это главный штаб, отряды 3-го и 4-го районов, 1и2 секторов, бригады Южного соединения партизан, спецгруппа ГБ СССР «Витязи», разведотряд ЧФ «Сокол», группа испанских добровольцев, авиация ЧФ.

Памятник партизанам, установленный в заповеднике на высоте 590 м.н.у.м., это результат усилий нескольких человек, которые подтвердили, что миром движут уважение и неравнодушие к героическому прошлому, к истории своей земли.

Д.Босонец, В.Власенко, А. Муравский, С.Печеник, А.Перченко с помощью Р.Власенко, Д.Симоненко, А.Мальцева на собственные деньги изготовили памятную гранитную стелу, увенчанную пятиконечной звездой. Все авторы памятника были отмечены наградами Международного Союза Советских Офицеров, которые вручал лично председатель этой общественной организации генерал-лейтенант А.Фомин.

http://repetitora.com/partizanskie-dvizheniya

В Джанкойском районе имя Героя Советского Союза лётчика Е. И. Лобанова присвоено Богемке (Ядра, Джадра-Кият), а партизана И. П. Рюмшина — Балашовке (Переселенческий участок № 20). Оба погибли в 1942 году.

На карте Кировского района появились Бабенково (Эссен-Эли), Красносельское (Басалак новый), Токареве (с/х Джамчи + Садкин). 3. Г. Бабенко (1906-1942) — партизан, Н. М. Красносельский (1913—1941) — один из пяти героев-матросов, погибших на подступах к Севастополю в начале обороны города, Н. А. Токарев (1907-1944) — лётчик, Герой Советского Союза. В Красногвардейском районе имя подпольщика-железнодорожника В. К. Ефремова носит станция Ефремовская у Полтавки, а имена погибших в 1944 году разведчиков, Героев Советского Союза, А. Ф. Симоненко и И. Т. Тимошенко получили Эльгеры-Аблам (Симоненко) и Озебаш (Тимошенко).

енинского района. В память о партизане В. М. Андрееве названо село Кошай — Андреево, оно сейчас не существует. Бывший пригород Керчи Камыш-Бурун перед тем, как стать частью города, был переименован в Аршинцево, в память о Герое Советского Союза, генерал-майоре Б. Н. Аршинцеве (1903-1944). Нет сейчас и села Белобродского (Сарылар), по имени партизана С. Н. Белобродского (1906-1941). Бондаренково (Булганак) и Борисовка (Суин-Эли) отмечены именами Героев Советского Союза, лейтенантов В. П. Бондаренко (погиб в 1943 году) и М. А. Борисова (1917-1942), Вязниково (Шейх-Асан) и Дорошенково (Тайгуч + Мамат) — именами партизан М. Г. Вязникова и П. Л. Дорошенко, погибших в 1942 году, Гавриленково (Арпач) — по фамилии участника боев за Крым Гавриленко. Сейчас эти сёла исключены из учетных данных.

Небольшие сёла Егорове (с/х Сакко и Ванцетти) и Ерофеево (Минарели-Шибан) сохранили имена Героя Советского Союза сержанта В. М. Егорова и майора Л. С. Ерофеева, оба погибли при освобождении Крыма в 1944 году. До присоединения к Заветному, село Коренково (Коп-Такыл) носило имя десантника И. А. Коренкова, Героя Советского Союза. Королеве (Коджалар) — память о партизане А. В. Королеве (1898-1941), Костырино (Чонгелек рус.) — о Герое Советского Союза младшем сержанте Т. И. Костыриной, погибшей в 1944 году, а Львове — об убитом 9 мая 1942 года командующем армией, генерал-лейтенанте В. Н. Львове.

Село Львово (Джантора) находится в таком месте, которое само можно оценить как "самое-самое" — сивашская затока у южной окраины села является окончанием самого глубокого, измеряя от Гибралтара, залива Мирового океана. Какой ещё объект крымской географии достоин стоять рядом? Не существуют уже на современной карте сёла Мирошниково (Джайлав) и Мошкарево (Кирлеут+Собике+Нефтепром), имени Героя Советского Союза А. С. Мирошника и партизана Д. Г. Мошкарева, погибших в 1941 году. Имя подпольщика Г. А. Останина носит бывшее село Ойсул (здесь его расстреляли в 1941 году), а Героя Советского Союза медсестры П. К. Петровой — железнодорожная станция Ак-Монай — Петрово. Село Прудниково (Уч-Кенегез) получило название в честь капитана Н. С. Прудникова (1921-1944), а Пташкино (Элькенджи-Эли) — партизана Ф. К. Пташинского (1898-1942).


В состав Керчи
небольшие деревеньки Тамарино (Учкую-Бикеч), Тарасовку (Чокур-Кояш) и Тасуново (Кош-Кую, Кучкуевка): Н. Н. Тамарлы — партизан, убит в 1941 году, Тарасов — партизан, Б. Т. Тасуй (1921-1943) — Герой Советского Союза, капитан, танкист. При освобождении Крыма пал в 1944 году капитан А. А. Уваров — село Уварове (Алибай+Кият). Село Фадееве (Оскар-Бешкуй), ныне не существует, получило имя врача партизанского отряда А. Н. Фадеевой (1912-1941).



В Судакском районе имя партизана Н. И. Холода (1895-1942) получила деревня Османчик — Холодовка.


В зоне действия Бахчисарайского отряда стали называться Партизанским сёла Саблы (Симферопольский район) и Мангуш, теперь Прохладное Бахчисарайского района. В городскую черту Керчи вошел поселок Партизаны (Аджимушкай) у входа в прославленные двумя войнами каменоломни. Фронтовое Ленинского района (Кой-Асан) — неподалеку от Акмонайского перешейка, ещё одно Фронтовое (Отаркой) — у внешних рубежей обороны Севастополя. Деревне Новые Шули (Яны-Шули), у подножья Сапун-Горы, дано название Штурмовое. Несколько в стороне от событий Партизаны Кировского района — бывший Круг-лик (Шейх-Эли) и небольшой новый поселок Партизанское у входа в лес неподалеку от Гурзуфа.
http://kimmeria.com/crimea_pla..._05_03.htm

Когда меня призвали служить на флот, в Севастополе неведомо как меня разыскала нагрянувшая из Синельниково бабушка. "Саша, - сказала она мне, - ты попал к себе домой". До гитлеровской оккупации мои дедушка и бабушка жили в Севастополе. Дедушка Гавриил Степанович Гамота работал на железной дороге путевым мастером. Железнодорожников, как известно, не призывали в армию. До 2 или 3 июля он находился на посту, обеспечивая, например, передвижение бронепоезда. Как только враг вошел в город, дед в составе партизанского отряда железнодорожников оказался в горах. После войны нам в Синельниково стало известно, что он погиб. Его имя под седьмым номером занесено на мемориальную доску, что на железнодорожном вокзале станции Севастополь. Но мы длительное время не знали обстоятельств гибели близкого человека. Во второй половине 50-х годов, как обычно, отец вечерами читал в голос для членов семьи и соседей принесенную из библиотеки очередную новую книгу. Это был роман писателя-партизана Ильи Вергасова "В горах Таврии" (первое издание). Дошли до 18-й главы. В ней рассказывалось о том, что Гавриила Гамоту при разводе дозора ночью убили предатели. Голову деда, как доказательство своей лояльности, они принесли в Ялту. Там их страшный трофей подняли на шесте для устрашения местного населения. Площадь после прихода наших воинов ялтинцы назвали Партизанской. Мы не раз встречались с Ильей Вергасовым. Он познакомил нас с боевыми побратимами деда.
http://slavasev.ru/2003.6.5/view/3852_vybor.html

6 января в Центральном музее Тавриды экспозиция «Крым в Великой Отечественной войне» пополнилась уникальным экспонатом – партизанской "катюшей". На открытии выставки одного экспоната Генеральный директор музея Андрей Мальгин рассказал об истории появления горно-вьючных установок в крымских лесах. 18-20 ноября 1943 года пятью самолетовылетами на партизанский аэродром были доставлены четыре горно-вьючных установки М-8, 508 реактивных снарядов и 20 человек расчета, вскоре к ним присоединились три горных 76 мм. орудия с рассчётами и боеприпасами. Батареи реактивных установок и горных орудий были определены в 1-ю бригаду Северного соединения с непосредственным подчинением командованию бригады. 27 ноября батареи РС и горных орудий участвовали в налете на гарнизоны в Шумхае (Заречное), Чавке (Перевальное). 24 декабря эти батареи остановили наступление противника численностью до 700-800 чел. на Ангарский лес.
Участие в налетах 1-й бригады артиллерии, в первую очередь «катюш» произвело сильное впечатление на оккупационные войска. В конце декабря 1943 г. оккупанты начали генеральный прочес партизанских лесов Крыма. До 29 декабря батарея РС располагалась на высоте Калан-Баир, в районе дислокации 2 отряда.
Заведующий историко-археологическим сектором музея Виктор Надикта объяснил принцип устройства и боевого применения партизанских "катюш". Идея создания горных установок принадлежала начальнику подвижной ремонтной мастерской ПРМ-6 Оперативной группы Гвардейских минометных частей (далее – ОГ ГМЧ) Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта военинженеру 3-го ранга А.Ф. Алферову. Командующий ОГ ГМЧ полковник А. И. Нестеренко идею одобрил и дал в помощь начальнику ПРМ-6 двух техников из 14-го гвардейского минометного дивизиона моряков, X. Я. Суляева и Л. Р. Рипса, которые разработали проект новой горной установки М-8 в носимом (на станке) и возимом (на двухколесной тележке) вариантах.
Горно-вьючная установка М-8 имела общий вес 68 кг и состояла из 3 основных узлов – пакета, фермы и лафета. Каждый узел весил 22 – 23 кг. Пакет имел направляющие для 8 снарядов (по 4 сверху и снизу). Ферма, на которой закреплялся пакет, снабжалась поворотным кругом. Лафет представлял собой прочный опорный круг с крестовиной в центре и 4 откидными ногами, как у паука. На концах ног имелись опорные лапы с отверстиями, в которых забивались металлические штыри для прочного закрепления на грунте. Для наводки установки применялись простейшие механические приспособления. Вертикальный угол наводки составлял 45°, горизонтальный – 360°. Залповый пуск производился за 1–2 с, дальность стрельбы достигала 5,5 км.
Члено Федерации спортивного туризма Крыма и Крымского клуба «4х4» Евгений Панин рассказал о том, как были совершены уникальные находки – фрагменты двух установок легендарных партизанских «катюш». Сохранившиеся направляющие типа «флейта» (направляющие полозья приварены к силовой балке в виде трубы), позволяют отнести данные установки к первым партиям. На обоих фрагментах хорошо различимы повреждения от взрывной волны и осколков. В 2013 г. эти фрагменты были отреставрированы Виктором Ивановичем Мотиным и Юрием Александровичем Сарапиным. Ими же были реконструированы недостающие части установки. Пользуясь случаем, Центральный музей Тавриды выражает искреннюю признательность руководителю сети магазинов «Фуршет» в Симферополе Сергею Карповичу Макееву и директору фирмы «Леди плюс» Елене Валентиновне Кован за большую помощь в организации реставрационных работ. Благодаря деятельности всех этих людей восстановлен бесценный исторический объект.
http://tavrida.museum-crimea.r...0?start=50

Судакские партизаны
21 июня 1942г., ночным рейсом воздушного работяги У-2, кадровый офицер Красной Армии — 42-х летний подполковник Н.Г.Селихов возвращался на Большую землю после выполнения возложенного на него командованием Кавказского фронта боевого задания. При этом он, думается с определенной долей облегчения, расстался с порученной ему, несвойственной армейцу обязанностью, практически пятимесячного, руководства объединением отрядов 2-го партизанского района Крыма. Мирный гул самолета располагал к дреме. Впервые за прошедшие полгода можно было просто спокойно расслабиться, закрыть глаза.
Об этом воине не забудет вспомнить в бытность сослуживец Селихова — маршал бронетанковых войск А.Х.Бабаджанян в опубликованной в 1975г. книге «Дороги победы», характеризуя его как «опытного и умного командира…человека крутого нрава, строгого, но справедливого». С партизанами судьба Селихова перехлестнулась неожиданно — после драматического поражения, начавшейся 16 января 1942г., отчаянной войсковой операции по десантированию в судакскую бухту с моря, возглавляемого им в звании майора, 226 стрелкового полка 63 горнострелковой дивизии 44 армии. После десятидневного кровопролитного сражения с превосходящими силами противника, ценою громадных жертв, занятый плацдарм – вместе с поселком Судак — полку пришлось сдать. Разрозненным остаткам десанта пришлось прорываться в спасительные леса. 27 января, измотанную в непрерывных боях, группировку красноармейцев (около 350 человек — во главе Селиховым) встречают разведчики 1-го партизанского района, командиром которого был председатель судакского рыбколхоза — 46-летний А. А.Сацюк, имеющий опыт партизанской борьбы в крымских отрядах А.В.Мокроусова и И.Д.Папанина еще в двадцатые годы,
Переплетение судеб Селихова и Сацюка в определенной степени представляется знаковым в партизанской жизни этого, вплотную связанного с судачанами, подразделения. И в этой связи появляется потребность проследить «в единой строке» возможное влияние или просто взаимосвязь их встречи с отдельными человеческими судьбами и конкретно Судакского отряда, реконструируя события, прежде всего, на основании недавно опубликованных материалов монографии крымчанки С.Г.Емец «Пусть живые запомнят», являющейся на сегодняшний день, прямо говоря, информационным прорывом в освещении деятельности 1-го партизанского района, многогранно выстроенным на основании многочисленных архивных и свидетельских показаний.
На сборный пункт 4-х отрядов 1-го района при его организации (4 ноября 1941г.) прибыло 571 партизан. При этом, при плановой численности каждого отряда 100-120 человек, в Судакский отряд состоял из 151. В этом же месяце из лесов района сбежало 207 человек, в том числе из Судакского отряда 28. В середине декабря число партизан в районе стабилизировалась на уровне 400, а в Судакском отряде около сотни. Принимать в свои ряды попавших в окружение групп красноармейцев для партизан 1-го района было не внове. Еще в ноябре 1941г. к ним присоединилось более 150 солдат артполка 156-й стрелковой дивизии во главе с командиром дивизиона, старшим лейтенантом Г.Алдаровым, и остатков 297-го полка 184 стрелковой дивизии погранвойск НКВД под руководством майора А. Панарина. В начале января 1942г. к Судакскому отряду примкнуло около трех десятков бойцов рассеянного ново-светского десанта. В условиях практического отсутствия, демобилизованных в регулярную армию, местных парней, пополнение отрядов обученными солдатами безусловно, укрепляло боеспособность партизанских рядов. Например, силами бойцов Алдарова был серьезно укреплен малочисленный Кировский отряд. Тогда Сацюк поставил их на довольствие, помог с зимним обмундированием, определил место для новых землянок.
Редкие кадры, партизаны, КрымВести о том, что «в Судак пришли наши» сразу же донеслась до судакских лесов. В условиях отсутствия связи с ними, решено было оказать десанту посильную поддержку. В ночь 22 января, Судакский отряд первым нападает на скопление фашистов (батальон пехоты с двумя танкетками и пушками) в Суук-СУ (с. Лесное). Его поддерживают объединенные силы ряда отрядов 1 и 2 районов. Из-за предательства фактор неожиданности не сработал. Немцы подтянули поддержку. Пришлось отступить. (В своей книге «Партизанское движение Крыма и «татарский вопрос». 1941 — 1944гг.», авторитетный исследователь этой темы — А.В.Мальгин утверждает, что Судакский отряд «можно назвать целиком крымскотатарским». Однако, используемые им архивные материалы не подтверждаются фактическими данными, приведенными в упоминаемой работе С.Емец, тем более, что поселок Судак был многонациональным. При этом, его командир этого отряда Э.Юсуфов и комиссар А.Измайлов были выходцами из местных татар).
Ко времени прибытия десантников Селихова в 1-й район заканчивался третий месяц партизанского сопротивления вражескому нашествию в восточном Крыму. Четыре, составляющие это подразделение, отряда обосновались отдельными лагерями в глубине судакских лесов, на северо-восточных отрогах горы Бурус (высота Сугут – Оба). Рядом с изначально подготовленным местом постоянного базирования штаба командования 1-го района и Судакского отряда. Не выдержавшие первый же, ноябрьский, натиск вражеского нашествия, Феодосийский, Старокрымский и Кировский отряды вынуждены были покинуть свои, заранее подготовленные позиции. При этом, Феодосийский отряд, сохранив свой состав на уровне 150 человек, практически полностью утерял свои продовольственные запасы. В Старокрымском отряде уцелели единицы бойцов, но около 15% , хорошо замаскированных, схронов с питанием на прежних позициях удалось сохранить. Удаленные на расстоянии до 30км. от штабного лагеря 1-го района, они были практически недоступны. При этом, в ноябре 1941 к Бурусу вынужденно были переброшена и сохранившаяся часть (около 60%) запасов малочисленного Кировского отряда. Плотно опекаемый Сацюком Судакский отряд был единственным, которому удалось защитить от налетов карателей и местных мародеров, находящуюся в глубине судакских лесов, свою базу и ее материальные ресурсы. Изначальные запасы продовольствия и предметов первой необходимости в его тайниках были рассчитаны по нормативам красноармейского пайка на 5 месяцев, при ожидаемой численности отряда до 150 бойцов. (Для представления масштаба заготовок приведем несколько выборочных цифр заготовок: — 18т. муки, 8т. сахара, спирт – вино — табак и 15 ящиков мыла, а также… 93 коровы, 1300 голов овец, 67 лошадей.). Очевидно, что, решаемая из неполнокровных запасов только 2-х отрядов и при отсутствии элементарной поддержки местного населения, продуктовая (и не только) проблема в зоне сосредоточения отрядов была обречена на обострение.
Базовые стоянки всех отрядов изначально оборудовались основательным комплексом жизнеобеспечения с фундаментальными землянками, рассчитанными на вместимость 50-60% личного состава (остальные – на боевых операциях и караулах) с соответствующим подсобным хозяйством. Для общего представления попытаемся представить, что условиях отрогов Буруса каждый отряд располагался отдельным лагерем с суммарной площадью занимаемой районом территории около 2,0-2,5 квадратных километра и прислоняющегося к горному массиву периметром внешней круговой обороны до 4 км. На вооружении каждого из них, кроме самозарядных винтовок должно было быть 2-3-х ручных пулемета и всего лишь несколько автоматов, которых всегда не хватало.
С прибытием достаточно внушительной команды военнослужащих Селихова, приближающейся к численности партизан всего района, его руководству пришлось решать свалившиеся проблемы их житейского быта. 31 января Селихов радирует в штаб армейского командования фронта о своем прибытии в леса. Докладывает обстановку, просит необходимой помощи воздушным путем продуктами, медикаментами и боеприпасами. (Первая их поставка произошла только 11 марта.) При этом ему предписывается оставаться в Крыму с гарантией всевозможной поддержки. Одновременно с этим ему поручается объединить своих десантников с, пробившейся во 2-й район, частью бойцов (около 50-60 человек) третьего судакского десанта 554 стрелкового полка 138 горнострелковой дивизии под руководством майора С.Г. Забородоцкого. Формально оставаясь в расположении 1-го района, Селихов приступает к формированию самостоятельного армейского подразделения с фронтовым подчинением, известным под названием «группа Селихова», которому надо было обустраивать места для самостоятельного базирования.
Усиление боеспособности 1-го района при воссоединении партизан с армейской группировкой десантников Селихова безусловно обеспокоило фашистов. Это гнездо сопротивления становилось для них опасным. С намерением его решительного разгрома 14 февраля немцы начинают тщательно подготовленную войсковую карательную операцию, используя для этой цели все средства вооружения полнокровной армейской дивизии и ряда полицейских подразделений. Границы судакских лесов были взяты под жесткий контроль. Партизанам было известно о предстоящем наступлении, но его натиск превзошел все ожидания. В первый день было отбито 15 атак фашистов. Сопротивляющиеся яростно — «рука об руку» — партизаны Сацюка и красноармейцы Селихова были бессильны против непрекращающегося шквального огня немецкой артиллерии и минометов. Кольцо окружения неуклонно сжималось. Наиболее ожесточенная схватка произошла на склонах горы Бурус, где партизаны занимают наиболее жесткую оборону.
И сегодня, нетрудно себе представить с каким отчаяньем сражались партизаны, защищая свой обжитый дом, с потерей которого, в эту зимнюю пору, лишались элементарного приюта и питания. После двух дней ожесточенного сопротивления, пережившему горечь потерь своего полка, Селихову становится ясным, что с огневой мощью карателей партизанам не справиться. Гибнут люди — только Судакский отряд потерял около трети своих бойцов. Раненные! После долгих споров и раздумий Сацюк, с тяжестью на душе, соглашается с предложением военспеца выводить отряды из окружения. Во имя спасения своих бойцов, соглашается с трудом – повторяя: « Отступать нам некуда, мы не можем оставлять свою базу, свою территорию». К характеристике рассматриваемого боя следует добавить немаловажную! деталь — в вышеуказанной публикации А.Мальгина, приведены данные, которые указывают, что именно это сражение был «наиболее значительным столкновением» партизан 1-го района с фашистами за весь период 1942г.!
Прикрываясь густым туманом, защитники мелкими группами покидают поле боя в сторону, наименее подконтрольного фашистам, обрывистого западного склона Буруса. В карасубазарские и зуйские леса, на территорию соседнего 2-го района. Прикрывая отход военных, Сацюк уходил в последних рядах своего подразделения. Около 200 партизан направились в Джанкойский отряд, значительная группа — на базу Красноармейского отряда №15 подполковника Б.Б. Городовикова, сформированного из бойцов 71-го полка 48-й отдельной кавалерийской дивизии. Руководящий состав 1-го района с бойцами Селихова двинулся в расположение штаба этого района, командиром которого был также участник партизанского движения в былые годы, член партии большевиков с 1918г., работающий до войны завторготделом Крымсовета спортивного общества «Динамо», 46 – летний И.Г. Генов. Там же — рядом находился, перебравшийся сюда, в первых числах февраля, из леса Крымского государственного заповедника — вотчины 3-го района, штаб командующего партизанскими отрядами Крыма — подполковника А.В.Мокроусова.
В литературных источниках подчеркивается, что, состоявшаяся 17 февраля, встреча, еще не остывших от перепитий кровопролитного сражения, Сацюка и Селихова с партизанским начальством неожиданно характеризовалась крайней напряженностью. Со стороны своих боевых соратников участники боя не нашли малейшего намека на взаимопонимание в вопросе вынужденной целесообразности оставить Бурус. Более того, им были предъявлены тяжкие обвинения в недопустимости такого поступка. Столь резкая реакция руководства могла появиться при понятном ожидании перспективы окончательной утери последнего форпоста 1-го района, в котором находились уже потерявшие свои территории и зоны активных действий его отряды. В этом случае возникала сложно решаемая, нежелательная для 2-го района проблема, что делать с прибывшей массой бойцов, где размещать, чем кормить! Кроме этого, у него (руководства) могло присутствовать осознание некоторой своей виновности в том, что заранее зная о неизбежности предстоящего сражения по надежно действующей радиосвязи, 1-му району не была оказана посильная помощь, например, в виде попытки организации отвлекающего боя с внешней стороны 2-го. И,…возможно, наиболее главное! — ему неприятно было осознавать, что, навязанная ими, доктрина партизанской борьбы — с привязкой крупных соединений к постоянному месту дислокации — в сложившихся, во многом отличающихся от периода становления советской власти в Крыму, обстоятельствах противоборства с противником себя не оправдывала.
И… вот тут… последовало пресловутое требование советской практики — в происшествии должны быть найдены и, невзирая на справедливость, наказаны виновники. Поименно! Решающее слово принадлежало Мокроусову, который выразил его однозначно: «Командира Сацюка и комиссара Вялкова надо снимать! Нельзя самовольно оставлять заранее подготовленные районы базирования, так легко бросать свои продовольственные запасы».
(Надо надеяться, что этот, цитируемый из литературных источников , «крепкий» для времени тотального отступления Красной Армии практически на всех фронтах, жертвенно сдавая врагу громадные территории, этот вердикт не был сформулирован именно так.)
19 февраля посланная разведка доложила, что, опустошив частично поле боя, противник покинул его территорию и бойцам 1-го района можно возвращаться на свою базу. Это был вражеский прием чистки партизанских лесов, более масштабно применяемый им во второй половине года и ставший хорошо знакомым партизанам под названием так называемого «прочеса». Когда (в соответствии с классикой этого вида борьбы) отрядам приходилось активно маневрировать, забывая о постоянных местах дислокации. При этом хотелось бы отметить показательную деталь тщательности этой чистки. Замаскированная в санитарной землянке Феодосийского отряда группа тяжелораненых вместе с медсестрой благополучно дождалась возвращения своих соратников.
20 февраля 1942г., как пишется — «пользуясь правом заместителя Мокроусова», — Генов фактически закрепляет отстранение командира 1-го района А.А.Сацюка и его комиссара — политрука артдивизии 156 –й стрелковой дивизии М.С.Вялкова, к предыдущей деятельности которых до этого не было предъявлено малейших нареканий, от занимаемых должностей. Рассматривая это событие — ключевым в нашем повествовании и не скрывая своей заинтересованности в судьбе Сацюка, хочется понять — какие же мотивы двигали его начальством для такого наказания. Тем более, что известный нам сегодня, акт послевоенной реабилитации Сацюка и его награждение отличием «За отвагу» в качестве именно «Командира 1-го партизанского района» однозначно указывает на то, что это решение не было вызвано «требованием военного времени».
В данной ситуации нельзя отбрасывать личные амбиции Мокроусова. Его приводило его в негодование единодушное согласие подчиненных ему руководителей 1-го района — в оценке результатов боя — с мнением неподвластного ему (пользующегося привилегией самостоятельной, параллельной со штабом Мокроусова, связи непосредственно с командованием фронта), «пришлым» армейским офицером Селиховым, с которым у Мокроусова «сразу же сложились весьма напряженные отношения». Легенда советской историографии, с яркими периодами жизненной судьбы, не сросшейся на постоянной основе с армией, 55-летний Мокроусов, был назначен командующим партизан решением Крымского обкома ВКП (б) после унизительного довоенного пребывания в должности директора Крымского заповедника. По определению А.Мальгина, он «отличался довольно тяжелым характером, был чрезвычайно обидчив и скор на расправу». В период его бесконтрольной власти (по выводам, известного — июльского 1942г., постановления бюро крымского обкома партии в Сочи) практика «частого снятия и перемещения командиров и комиссаров отрядов, уполномоченных особых отделов в 1-м и 2-м районах, без достаточной проверки причин снятия» стала обыденной. Защищая эту власть, он требовал беспрекословной подчиненности, оказавшихся в лесах, армейских офицеров любого ранга и с негодованием относился к проявлениям любой их инициативы и самостоятельности. Это неоднократно приводило к возникновению конфликтных ситуаций, когда, например, по распоряжению Мокроусова был арестован комиссар 2-го района Е.А.Попов, которому он угрожал расстрелом. И что привело даже к вмешательству в это дело командующего фронтом — маршала С.М. Буденного.
В условиях прямой подчиненности партизан Крымскому обкому ВКП (б), результаты деятельности партизан в целом удовлетворяли фронтовое командование Крымского (до этого Кавказского) фронта, которое практически не вмешивалось в деятельность Мокроусова. Более того, в апреле присваивая звание полковника, его поощряют. С изменением оперативной обстановки при падении 3 июля Севастополя и решения командующего уже Северокавказского фронта С.М.Буденного подчинить себе партизан, считая их соединения «военными отрядами фронта» взгляд на тактику и характер их борьбы был пересмотрен. В работе руководства партизан была усмотрена некомпетентность, предъявлено множество серьезных претензий. 6 июля 1942г., приказом фронтового руководства, Мокроусов и его комиссар С.В.Мартынов были уволены от занимаемых должностей с отзывом на Большую землю. Уже там, вынужденно затрагивая вопрос отставки Сацюка и Вялкова в своем отчете о боевой деятельности, они выражают ее причины в несправедливо порочащей честь любого воина формулировке. (Из – за целого ряда прегрешений на доверенном ему поприще, Мокроусова ждали неприятности и последующая опала. В дальнейшем он был отправлен в «заштатный» Поволжский военный округ, где и заканчивает свою военную карьеру — до конца войны занимаясь комплектованием резервных частей для отправки на фронт.)
Нельзя не задуматься, почему, являясь одним из лидеров партизан, Сацюк был не «снят» с командирской должности, а фактически разжалован, как говорится, без назначения его на подобающую его опыту и знаниям «работу». Ко всему вышесказанному, это могло быть вызвано только случившимся ЧП – чрезвычайным происшествием, спровоцированного , я убежден, вчерашним работником торговли — Геновым, который, используя, сложившееся волею судеб, свое должностное превосходство, переусердствовал в самодовольных (ведя дневниковые записи, он уже видел себя на скрижалях истории) назиданиях. Мы не знаем, что произошло во время состоявшихся встреч за дверями, расположившейся в лесной чаще, набитой людьми штабной землянки, не выбирая выражения, спорящих в густом дыму табачных самокруток. Но по своей насквозь мужской натуре Сацюк был из тех, который, мягко говоря, умел постоять за себя и которого «лучше не трогать». Крепкий работяга хозяйственного производства мог «убедительно поправить», фальшивевшего по его убеждению, соратника по борьбе с более высокими погонами. Сложно сейчас нам судить.
Касаясь извечного вопроса – «А судьи кто?», следует обратить внимание на поучительный поворот событий происшедших в этот же день — 20 февраля. Во время вражеской атаки на 2-й район с относительно умеренными силами, Генов — как командир района допустил проникновение немецких автоматчиков непосредственно в расположение штаба района. И разгром был предотвращен только благодаря своевременной поддержке еще задержавшихся партизан 1-го района и бойцов Селихова и Городовикова. А также благодаря фантастическому появлению в это время 3-х советских самолетов, совершивших отвлекающий налет на скопление войск противника в близлежащих районах. Через две недели после этого (5-го марта) Генов был отстранен от управления районом, оставаясь на должности заместителя командующего партизан Крыма до октября 1942г.
21 февраля 1-й район возглавил, до войны работавший в охране феодосийского порта, майор И.С.Мокроус (комиссар Р.П. Пономаренко), с первых дней партизанского движения руководивший Феодосийским отрядом (и, как выше уже говорилось, не сумевшим удержать свои первоначальные позиции вместе с запасами провианта еще в 1941г.). Хозяева района начинают подтягиваться в свои лагеря. Надо было как то восстанавливать свой быт … война продолжалась.
Бойцы «группы Селихова» в 1-й район больше не возвращаются и с 22 февраля обосновываются в окрестностях, находящейся в зоне влияния 2-го района, деревни Айлянма (с. Поворотное), которые ранее с боями освоил Красноармейский отряд Городовикова. 6 марта, приказом фронтового руководства, Селихов назначается командиром 2-го партизанского района. Одновременно с этим разрозненные группы оказавшихся в районе военнослужащих были объединены в два самостоятельны Красноармейских ( № 1 и 4) отряда с фронтовым подчинением. При этом, у него была налажена достаточно надежная связь с Центром ( авиадоставка оружия и продовольствия.) 18 марта — « за образцовое выполнение боевых заданий …и проявленные при этом доблесть и мужество», уже в звании подполковника, Селихов награждается орденом Красного знамени.
Распрощался ли Селихов с Сацюком «по – людски», с дружеским пожатием руки и парой скупых слов, выражающих ему поддержку? Думаю, так – на ходу и случилось! Он, безусловно, осознавал свою причастность к резкому повороту личной судьбы партизанского командира (и несомненно не забыл оставить свою оценку этих событий в донесениях фронтовому руководству, которая много лет спустя сыграла решающую роль в пересмотре справедливости принятых тогда решений.) Почти месяц (с 27 января по 20 февраля) им довелось провести рядом. Стали понятны друг другу. Ему не мог быть неинтересен этот, талантливый провинциал из русской семьи, глубоко вросший своими корнями в судакскую землю и оставшийся верным ей в лихолетье становления новой жизни в стране. Селихова не мог не заинтересовать партизанский командир, которому пришлось исправлять ошибки руководства трех своих отрядов — допустивших потерю своих исходных позиций вместе с запасами продовольствия. Который, с понятной ему решимостью и жесткостью, держал порядок и лад в своем партизанском «колхозе», при этом пользующийся в его рядах безоговорочным авторитетом и уважением. И, в то же время, решившийся вовлечь в тяготы лесной жизни партизанского подполья свою жену Марию и младшую дочь, выпускницу десятилетки прошлого (1941г.) года Оксану (переживая за неизвестность судьбы, призванного в армию, сына Дмитрия и старшей дочери Зинаиды – оставшейся в оккупированном Судаке вместе с малолетним ребенком.)
7 марта от занимаемых должностей отстраняются 35 – летний командир Судакского отряда, директор судакской МТС — Э.Юсуфов и его комиссар — бывший инструктор Судакского райкома партии А.Измайлов. Формально выдвинутых причин мы не знаем. Это были ближайшие соратники Сацюка, основатели отряда, о предыдущей деятельности которых мы находим только похвальные отзывы. Нетрудно догадаться, что это решение было принято в обстановке понятного недовольства защитников Буруса пренебрежительным отношением начальства к проявленной ими самоотверженности в кровопролитном сражении и бесцеремонным наказанием их своего земляка Сацюка. Народ явно не безмолвствовал! И высшему руководству потребовалось показать — «кто тут прав!». Через четыре дня (12 марта) Измайлов дезертировал из отряда. Смело и результативно проявлявший себя в предыдущих боях, Юсуфов продолжает воевать в рядах своего отряда рядовым бойцом. И только через семь месяцев (в октябре 1942г), после реорганизации общей структуры партизанских подразделений, назначается командиром группы 7 отряда 2 сектора, в декабре погибает в бою (захоронен на горе Яманташ). Его заслуги не забыты и достойно были оценены. Одна из улиц Судака названа в честь его имени. В далеком Узбекистане издана, повествующая о его партизанской деятельности и непростой участи его родных в этот период, книга журналиста А.Рустема под названием — «Три гвоздики».
В публикации С.Емец встречается единственно известное свидетельство согласия участника сражения на отрогах Буруса – «комиссара Судакского отряда А.Османова» с решением о смещении руководства 1-го района. Как следует из этих же материалов, бывший секретарь Судакского райкома ВКП (б) Османов — больше известный как автор, часто цитируемой в специализированной литературе, докладной записки партийному руководству партизан Крыма от 14 ноября 1942г. — коммунистами 1-го района (в ноябре 1941г.) был исключен из партии и в Судакском отряде воевал рядовым бойцом. Известные предпосылки позволяют утверждать, что его комиссаром он мог стать не раньше середины июня и, следовательно, вес его особого мнения в рядах партизан во время обсуждения упомянутого вопроса представляется эфемерным. Возникновение этого заявления, под вероятным «давлением обстоятельств» (в октябре он улетал на Большую землю вместе с Геновым) знаменательно другим. Его потребность спустя девять! месяцев после отставки Сацюка и Вялкова свидетельствует о неослабевающем внимании высших кругов партийного руководства подполья к своему назначенцу в командное звено партизанской иерархии Крыма – Сацюку, зарекомендовавшего себя ответственным деятелем с безупречной репутацией.
Несерьезно задумываться о предположительной возможности развития событий в жизни 1-го района при сохранении его первого руководства. Однако, совершенно очевидно, что в специфической среде партизанского подполья фактор устоявшихся человеческих взаимоотношений имеет неоценимую значимость. Наказание «своих — из местных», с которыми был пройден непростой путь становления партизанской деятельности — командиров безусловно, болезненно воспринималось бойцами, прежде всего, Судакского отряда, в котором ухудшилась бытовая атмосфера, резко упала дисциплина и боеспособность. Это послужило началом череды смен его руководства. С этого времени – за период дальнейшего (восьмимесячного) действия Судакского отряда в качестве самостоятельного подразделения (до октября 1942г.) — оно поменялось 5 ( пять!) раз.
Как указывалось выше, партизанская деятельность Сацюка была полностью оправдана в послевоенный период решением высшего органа советской власти. Но… к сожалению, свидетельств о дальнейшей судьбе «командира 1-го района», до момента его гибели с оружием в руках 6 августа 1942г., до сих пор мы не знаем. Не установлено место его захоронения. Ясно, что это случилось за пределами действия 1-го района — в одном из боев периода карательных «прочесов». Известны подробности мужественной смерти за правое дело его дочери Оксаны и жены — Марии Харитоновны. В честь жертвенного подвига этой русской семьи названа одна из улиц родного им города — памятная плита на родовом доме которой напоминает о посмертном награждении ее (семьи) медалью «За отвагу». Остались другие вопросы. В 1971г. появилась, вероятно, первая публичная информация об этой семье (феодосийская газета «Победа» от 2 и 4 апреля) в которой автор статьи «Оксанка», майор в отставке Г.А.Корабельский, сообщает, что она погибает одновременно с захватом фашистами в плен ее матери — 15 февраля 1942г. (Повторяя эту статью в переработанном виде в. газете «Крымская правда» от 22 сентября 1982г.). Отношение автора к военному делу вселяло уверенность, что на ту публикацию он решился имея под рукой серьезные основания, например, архивные материалы. И может быть, поэтому эта же дата, например, использована в работе Литвиновых «Судак. Популярная энциклопедия» от 2004г. Но, при этом, известны публикации (статья Б.Иванова «Семья Сацюк» в газете «Судакский вестник» от 16 апреля 1991г. и вышеуказанный труд С.Емец.) в которых, со слов родственников, которым сложно не доверять, утверждается, что гибель партизан — Сацюков произошла практически одновременно — в августе 1942г. В последней работе это еще раз подтверждает, находившаяся в оккупационном Крыму, старшая дочь Сацюка — З.А.Митрофанова, конкретизируя дату гибели Оксаны — 1-го августа. В первом обозначении эта дата указывает на время боя на Бурусе, во втором — на начало периода «прочесов» лесов 1-го партизанского района. Где же правда! Важно ли это разночтение? Предлагаю задуматься…при наших высоких требованиях к строгости нашей истории, даже не затрагивая аспектов этических вопросов душевного состояния воина на его поведение при потере его близких. . (К сожалению, в освещении истории семьи Сацюк — частицы героического прошлого Судака — до сих пор допускается ряд, казалось бы «мелких» недоразумений. Например, автор статьи «Боевое братство» — Н.Пятак, в судакской газете «Путь Ильича» от 9 мая 1988г. неверно утверждает, что ее глава – украинец!. На плитах городского холма Славы, что более важно!, эта фамилия до сих пор представлена с постыдными искажениями — вместо буквы «а» в ней выбито «о»!)
В начале марта продовольственные ресурсы на Бурусе истощились до предела и часть партизан 1-го района перебазировались на восток — в старокрымские леса, где, как уже указывалось, в лесной глуши у горы Лысая удалось сохранить надежно замаскированную их часть из запасов Старокрымского отряда. В расположении головной базы начался страшный голод, который практически до осени 1943г. был постоянным спутником партизанской жизни. Перешли на подножный корм – в ход пошли корешки, древесная кора, лишайники. Хлеб и соль стали невиданной роскошью. Люди умирали от истощения. И в условиях этой беды надо было сражаться.
27 апреля, командованием Крымского фронта (в который был преобразован Кавказский) командиром 1-го района назначается, относительно молодой, 32-х — летний подполковник Б.Б.Городовиков (комиссар Н.С.Фурик). (После двухмесячного управления районом Мокроус и Пономаренко возвращаются на прежние должности своего отряда). Он прибывает на Бурус вместе со своим, понесшим значительные потери, Красноармейским отрядом. (На базе этого отряда, с усилением частью бойцов «группы Селихова» впоследствии был сформирован, действующий в составе 1-го района, Красноармейский отряд №2 под командованием майора Исаева и комиссара Свинобоева) Буквально через месяц (30 мая) Городовиков был эвакуирован на Большую землю в связи с серьезным заболеванием радикулитом. За этот период жизнеспособность удалось сохранить только Феодосийскому отряду и, усиленному армейцами, Кировскому — под командованием Егорова. Но, и они также были заблокированы врагом, сидели без связи, боеприпасов. Не лучшим образом проявлял себя Красноармейский отряд Исаева.
Редкие кадры, партизаны, КрымК общим проблемам партизан Судакскому отряду добавились неожиданные испытания. Из-за необузданного поведения, очередного командира — ст. лейтенанта А.А.Куликовского (пьянство с рукоприкладством и угрозами расстрела, провокации негативного отношения к бойцам татарской национальности) отряд был начисто дестабилизирован. Народ стал просто разбегаться! «Тикать» кто куда! К началу июня на базе отряда остались единицы наиболее стойких партизан. Бездействующий в боевом отношении отряд практически распался. Что побудило молодого офицера на такое поведение не известно, но оно продолжалось длительное время при, мягко скажем, при терпеливом попустительстве «властей» . (Справедливости ради — следует отметить, что в период 1943- 44г.г., он успешно возглавлял 7-й отряд 3-й бригады Восточного соединения, а затем и саму бригаду).
31 мая на пост, четвертого по счету за последние три с небольшим месяца, командиром 1-го района назначается в бытность крупный сельскохозяйственник, командир Ичкинского отряда 2-го района 38-летний М.И Чуб (комиссаром оставлен Фурик), которому довелось управлять этим подразделением практически полгода, вплоть до его расформирования 25 октября 1942г. В, уже упоминаемом — июльском, отчете Мокроусова о своей деятельности, как решенный вопрос – сообщается о присоединении Судакского отряда к Феодосийскому. Однако, этого не произошло. Его возрождение началось 10 июня, при назначении его новым командиром бывшего комиссара Феодосийского отряда, старшего политрука — С.А. Позывай. С помощью нового руководства района ему удается привлечь в отряд бродивших по лесу одиночек и мелких групп и восстановить его в качестве полнокровной боевой единицы. В качестве первоочередного боевого задания отряду поручается занять позиции на востоке — для проведения диверсий и контроля дорог в районе Отуз (Щебетовка) с дислоцированием на горе Курбан – Кая.
7 июля исполняющим обязанности командующего партизан Крыма назначается начальник штаба, бывшей 48 кавдивизии, возглавляющего некоторое время 4-й рйон генерал-майора Д.С.Аверкина, — полковник М.Т. Лобов, комиссаром — политрук Зуйского отряда 2-го района Н.Д.Луговой. Это был далеко не лучший период партизанского сопротивления. 20 мая 1942г. советские войска покидают Керчь, 3 июля пал — Знамя героического сопротивления врагу – Севастополь. Продолжающееся в этот период отступление Красной Армии практически на всех фронтах резко ухудшали положение, оставшегося в глубоком тылу, наедине со своими проблемами партизанского движения в Крыму. Плотно заблокированные немцами, они оказались без связи и малейшего материального обеспечения. Надежды на поддержку Большой земли становились призрачными. Нетрудно представить, как в этих условиях у его участников ослабевал моральный дух, нарастало чувство гнетущей безысходности борьбы. Активизировалось дезертирство и предательство. Под натиском непрекращающихся атак противника боеспособность отрядов района резко снизилась.
В начале июля в составе отрядов района находилось 517 человек, при общей численности всех партизан Крыма по различным данным от 2000 до 2800. При этом, как подчеркивает Мальгин, в этот период «до трети боевого состава партизанских сил» составляли военнослужащие оказавшихся в окружении регулярных частей Красной Армии. При этом, трудности нарастали. Для укрепления своего оперативного перевеса практически на всех фронтах германскому командованию, в своем устремлении к Волге и на Кавказ, требовалось обезопасить свой тыл. В середине июля оккупанты проводят тщательно («чтобы не производить вторичного прочеса») организованную «чистку» партизанских лесов от Севастополя до Феодосии достаточно внушительными силами — двух дивизий и горно-стрелковой румынской бригады, каждый из трех батальонов которой располагал 30-35 пулеметами. Леса были блокированы со всех сторон. Дороги надежно патрулировались тяжелой техникой с активной поддержкой самолетами. Начавшиеся со стороны западных территорий, проводимые в ежедневном режиме, карательные операции 1 августа докатились до 1-го района, где продолжались около 3-х дней. В этих условиях, отчаянно «огрызающиеся» партизаны, неся ощутимые потери (погибло и пропало без вести более 100 человек) вынуждены были постоянно перемещаться по лесам, бросая обжитые места. Но…устояли.
Осознавая непростую ситуацию партизан Крыма при невозможности их поддержки с Большой земли и несмотря на чрезвычайные обстоятельства на полях битвы в стране, командование Северокавказкого фронта принимает решение о масштабной эвакуации, по крупному счету, стратегически далеко не первостепенного подразделения измотанных в боях (оставшихся трехсот, включая раненных) партизан 1-го района морским путем. Предпринимаемые трижды в августе-сентябре, отчаянные попытки вывести людей едино-разовыми партиями от 70 до 100 человек — подводными лодками в районе массива Карадаг — не увенчались успехом. Можно понять разочарование бойцов. Но, надо было держаться. В катастрофических тяготах этого периода жила вся Страна!
В середине октября 1942г. реализуется коренная реорганизация структуры партизанского подполья Крыма при значительном сокращении его численности, сохраняя там не более 300 — 400 наиболее боеспособных людей. Вместо 4-х районов образуются два сектора, границей раздела сферы действия каждого из которых является дорога Симферополь – Алушта. Командующим новообразования назначается бывший командир 3-го района Г.Л.Северский. Штаб управления отныне переносится на Большую землю (г. Сочи). Второй сектор (командир – капитан И.Г. Кураков, комиссар — Н.Д. Луговой) сформирован из добровольцев 1-го и 2-го районов. При этом, Судакский отряд (в количестве 52 человек) как самостоятельное подразделение (после, практически, годового существования) был распущен – его партизаны были зачислены в состав шестого отряда Второго сектора, возглавляемого Мокроусом (комиссар – Р.Пономаренко). В конце октября в отрядах партизан насчитывалось около 430 наиболее стойких бойцов, из которых минимум треть была небоеспособной из-за ранений и истощения. И в дальнейшем их количество продолжало снижаться. (Известные архивные данные указывают, что «в конце января 1943г. в партизанских лесах Крыма насчитывалось 349 бойцов, через месяц — 266»). Этот, продолжающийся в непрерывных столкновениях с оккупантами и активизирующимися коллаборационистами в условиях фактически полной блокады, до середины 1943г., период явился наиболее сложным для партизан.
Начавшееся 19 ноября 1942г., масштабное наступление советской армии под Сталинградом обострило актуальность сохранения и, более того, активизацию партизанского сопротивления в Крыму. В перспективе открывалась его новая страница, требующая новых решений этого вида борьбы при которой, в частности, исключительную важность приобретало налаживание тесной взаимосвязи партизан с местным населением.
Прибыв на Большую землю, Н.Г.Селихов получает новое назначение. В звании уже полковника, 17 февраля 1943г. пал смертью храбрых в бою при освобождении Кубани. О героическом подвиге возглавляемого им десанта сегодня напоминает скромный памятный камень в центре приморской набережной Судака.

По материалам газеты «Судакские вести»

http://www.sudak.pro/sudakskie-partizany/