238 СД

Не совсем удачные боевые действия осенью 1942 -зимой 1943 года нашли отражение в следующем документе Генерального штаба.

Начальнику штаба Калининского фронта
О недостатках в организации обороны.

4 января 1943 г. 01 ч.30 мин.

По имеющимся в Генштабе данным, в войсках Калининского фронта имеются следующие недочеты:

1. Слабо обеспечены стыки между армиями и внутри армий – между дивизиями. Части, обеспечивающие стыки, в ряде мест не имеют между собой никакой связи.
2. Оборонительные рубежи войсками не везде укреплены и приспособлены к зимней обороне. Особенно это относится к участкам, занятым нашими войсками в результате наступления. Старые оборонительные позиции, занимаемые войсками до начала наступления, заброшены, огневые точки и ходы сообщения занесены снегом и к ведению боя не подготовлены.
На новых оборонительных рубежах многие части и соединения не имеют планов ведения боя. Войсковые части и соединения не имеют и не стремятся создать необходимые резервы, которые необходимы.
3. Лыжные батальоны в дивизиях до сих пор не укомплектованы полностью. Контингент, выделенный в состав лыжбатов, не отвечает требованиям по ряду причин. Подготовка лыжбатов проходит бессистемно, а в 39-й армии с 25.11.1942 г. занятия с лыжбатами совершенно не проводятся. В боях лыжбаты используются как обычные линейные подразделения, в результате чего несут большие потери, а в 373 сд лыжбат после проведенных боев совершенно перестал существовать.
4. Теплыми вещами в первую очередь обеспечиваются люди тыловых частей и учреждений, в то время как бойцы и командиры боевых частей не обеспечены теплым обмундированием (185; 238 сд и другие).
5. Оружие, вследствие отсутствия заботы в войсковых частях , ржавое, грязное, винтовки без мушек, много автоматического оружия автоматически не работает из-за неисправностей, станковые пулеметы отказывают в действии (185; 362; 238 сд и др.).
Необходимо принять срочные меры к устранению указанных выше недочетов.
О ваших мероприятиях донести к 7 января 1943 г.

АНТОНОВ

№ 11029
ЦАМО, Ф.48а, Оп.3409, д.26,Л. 12,13. Подлиник

По воспоминаниям ветеранов дивизией в боях было потеряно: винтовок 2848 ;пулеметов разных 656; из них станковых – 40; минометов – 60; орудий -10 и пр. ( стр.9).
« 22 декабря командир дивизии в помощь 830 СП перебрасывает в район деревни Бабоеды, находившийся в резерве, лыжный батальон под командованием старшего лейтенанта Запунного…
…Находясь в непрерывных боях с врагом лыжный батальон понес большие потери. За время этих боев были убиты начальник штаба батальона старший лейтенант Кильдяев, командиры рот офицеры Сидоренко, Яшин, Найденов и многие другие самоотверженные защитники нашей Родины.» (стр.8)
"Воины 238 стрелковой дивизии в боях во имя спасения своей Родины проявляли стойкость и отвагу, однако многим из них не хватало умения воевать. Кроме того, они испытывали постоянную нехватку продовольствия и боеприпасов. Среди солдат царила антисанитария". (стр.9)

«22 февраля 1943 года в командование 238-й стрелковой дивизией вступил полковник Красноштанов Иван Данилович, он был уже четвертым по счету с начала формирования(август 1942 г.) командиром дивизии. Кадровый военный, закончивший в 30-х годах Военную академию им. Фрунзе. Участник Великой Отечественной войны с первых дней, он в тяжелых боях под Смоленском командовал стрелковой бригадой, вывел её из окружения со знаменем в районе Волоколамска. После предварительной проверки он был допущен к командованию бригадой на Калининском фронте.
Случилось так, что стрелковая бригада(114 ОСБр), которой командовал полковник Красноштанов на Калининском фронте вела бои рядом с 238 СД и была её левым соседом. Он ,таким образом, явился невольным свидетелем неудач нашей дивизии на этом участке фронта. Опытный военный сразу оценил боевые возможности дивизии.» (стр.10)

Вот что писал генерал Красноштанов И.Д. в рукописи книги « В ратном строю» о боях в районе Оленино и вступлению в командование дивизией:
«Немцы не прекращали попыток вернуть потерянные ими в ноябрьских и декабрьских боях территории, с боями искали слабые места в расположении наших войск. Отдельные населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки.
Особенно настойчиво и упорно противник контратаковал действующую правее нашей бригады 238-ю стрелковую дивизию. Она была недавно сформирована, имела необстрелянный личный состав и немцам об это было, безусловно, известно. Враг видимо пронюхал и о том, что некоторые батальоны 238-й стрелковой дивизии были укомплектованы бывшими правонарушителями, взятыми из различных мест заключения. Это позволило противнику рассчитывать, что он столкнется здесь с меньшим сопротивлением.
В конце концов, в результате упорных контратак , при поддержке танков и авиации, немцы добились своего. Им удалось расчленить части 238-й СД, сбить их с занятого рубежа, а некоторые подразделения отрезать. Дивизия потеряла большое количество убитыми и ранеными. Судьба 780 человек, попавших в окружение ,была неизвестна.
Вскоре мы узнали, что командир 238-й дивизии гвардии полковник Капров Илья Васильевич снят с должности, а вместо его назначен полковник Егошин Тихон Федорович..
Каково же было мое удивление, когда, спустя 2,5 месяца после этого я получил приказ о назначении меня на должность командира 238-й дивизии. Егошин перемещался вместо меня – командиром 114 – й стрелковой бригады.
Неожиданное служебное повышение не вызвало у меня чувства удовлетворения. Не хотелось уезжать от сплоченного коллектива командиров и политработников, с которыми формировали бригаду, водили её в бой. Особенно жаль было расставаться с комиссаром бригады – полковником Козловым Александром Петровичем, опытным политработником, волевым и мужественным человеком. Мы успели с ним хорошо сработаться и сдружиться, а это является немаловажным фактором.
Предвидел я также сложность работы в потрепанной в недавних боях дивизии, в которой за семь месяцев её существования я уже являлся четвертым по счету командиром. Но мои попытки отказаться от назначения в штабе 22-й армии оставили без внимания.
И вот я на месте своей новой службы. Дивизию я застал выведенной во второй эшелон армии и сосредоточенной вблизи от г. Белый, Великолужской (? так по тексту рукописи) области.
Как и подобает, первый день был посвящен ознакомлению с теми, с кем мне непосредственно предстояло работать. Всесторонней, охватывающей различные стороны жизни частей дивизии была у нас беседа с комиссаром дивизии полковником Кирилловым. При этом у меня создалось впечатление, что Кириллов тяготеет к деятельности строевого офицера, хорошо знает достоинства и минусы командного состава, а политработников характеризует несколько шаблонно.
Из разговоров с начальником штаба дивизии полковником Максимовским Степаном Васильевичем я вынес впечатление, что этому человеку, имеющему академическое образование и длительный опыт штабной и командной работы, воевавшему с первых дней войны, вполне по плечу было принять на себя командование дивизией. Как я потом узнал, Максимовский был уже аттестован на эту должность, но неудачи дивизии в последних боях были, видимо, зачислены и ему в вину.
Что же было причиной этих неудач ? Только ли то, что противнику удалось сосредоточить против дивизии значительно превосходящие силы ?
Нет ! Дело было не только в этом. Короткая история дивизии характеризовалась одной особенностью, сразу же глубоко озадачившей меня. Наспех сколоченная, получившая молодой офицерский состав, почти не обученная, она, как видимо, не вызывала у большего начальства веры в её боевую мощь. Едва заполучив, её при первой возможности сбывали другим – «На тебе боже, что мне не гоже !».
Возникнув в июле 1942 года – она успела побывать в пяти различных армиях, исколесив при перебросках сотни и сотни километров. В некоторые марши она отправлялась, не успев оформить документы на снятие с довольствия, не получив права быть зачисленной на таковое в новой армии.
И не без основания, инспектируя как-то одну из армий Калининского фронта, начальник Главного Политического управления РККА , армейский комиссар первого ранга тов. Щербаков А.С. назвал 238-ю дивизию – «голодной дивизией».
На шестой день моего вступления в должность комдива, дивизия была передана из 22-й армии в состав 4-й Ударной армии.
После далеко не летального изучения уровня боевой подготовки я убедился в правильности моего предположения о том, что постоянные передислокации и переподчинения к добру не привели. Дивизия фактически не занималась нигде боевой учебой. Далеко не все бойцы умели должным образом обращаться с доверенной им техникой. Особенно это касалось пулеметчиков. Редко кто из них мог четко и правильно ответить на мой вопрос о том, как устранить задержку при стрельбе, если части пулемета находятся в том или ином положении.
При проведенной отдельно проверке знания материальной части пулемета офицерским составом пулеметных подразделений 843 стрелкового полка результаты также оказались не радужными.
Командир этого полка майор Бояров Тимофей Антонович, принявший полк за месяц до моего прибытия в дивизию, уже получил новое назначение. Три его предшественника также более двух-трех месяцев не задерживались на этой должности.
Подобная текучесть была не только среди старшего командного состава, но и среди среднего, а это не могло не отразиться на состоянии боевой подготовки.
В одной из бесед со мной командующий артиллерией дивизии полковник Воскресенский Серафим Васильевич рассказывал, что частые перемещения офицеров-артиллеристов мешают наладить обучение личного состава батарей. Между тем не все, не все могли блеснуть искусством меткой стрельбы, тем более, что на укомплектование артиллерийских подразделений сплошь и рядом присылали людей других воинских специальностей, а иногда и не служивших в армии. Плачевно обстояло в дивизии дело с обеспечением автомобильным и колесным транспортом. Пополнять и ремонтировать его у временных ведомств не удавалось и он постепенно сошел на нет.
Все это не позволяло дивизии полноправно встать в общий ратный строй , не вызывало симпатии к ней у начальства и содействовало её неудачам в боях.
Надо было исправлять положение. Поэтому я ,представляясь командованию 4-й Ударной армии, счел вправе заявить, что считаю дивизию не боеготовной и просил представить хотя бы минимальное время для боевой подготовки и ремонта техники. Комиссар дивизии Кириллов К.М. после моего доклада высказал мнение, что дивизию все же можно считать боеспособной, что она сумеет выполнить задачу, поставленную командованием.
Командующий армией, выслушав нас обоих, сказал, что дивизия примет участие в предстоящем на днях наступлении и указал место на карте, где мы должны будем производить рекогносцировку. Однако мое заявление командарм принял во внимание и предупредил, что к нам будет направлена группа офицеров для выяснения положения в дивизии.
Обещанная инспекция состоялась. Мои доводы были ею подтверждены.
Командарм отменил для дивизии приказ о наступлении. Вскоре нас передислоцировали в новый район. Дальнейшей нашей судьбой занималось уже другое начальство: дивизия была переподчинена Брянскому фронту и вошла в состав 25-го корпуса, которым командовал генерал-майор Перерва…».

БОЕВОЙ ПУТЬ