23 ОТД. БЕРЛИНСКИЙ АВИАПОЛК

Морозов Алексей Герасимович
из книги летчиков авиаполка
на фото л-нт Алексей Гераисмович Морозов


[ Изображение на стороннем сайте: a6d8a0f3f5dat.jpg ]


(фото из музея Заветненской с.ш. им.Крымских партизан)
летчик, командир партизанской авиагруппы 764 -го ночного легко-бомбардировочного авиаполка Крымского фронта.

6 и 7 апреля 1942г. совершил ночные полеты спросадкой на плато Орта- Сырт .
За месяц звено Морозова вывезло из леса 49 человек ,доставило 5 тонн груза.
погиб при прорыве Крымского фронта 9-10 мая 1942 г.
______________________________________________________________

В истории партизанского движения в Крыму исключительное место занимают действия летчиков Черноморского флота, 5-й воздушной армии, транспортной авиации, которые сбрасывали грузы, совершали посадки в Крымский лес для эвакуации раненых, доставки продуктов, боеприпасов…
Военная ситуация в Крыму сложилась таким образом, что осенью 1941 года частям Приморской армии удалось зацепиться за небольшой участок земли в Юго-Западном Крыму и потому от находящихся в горах партизан их отделял десяток километров. Вполне естественно возникло стремление направить в Севастополь людей, которые бы доложили о крымских партизанах, указали бы возможное место посадки самолета, который бы доставил рацию и радиста. Несколько попыток таких групп завершались неудачно, но в конце марта 1942 года четверо партизанских разведчиков, следуя через мыс Айя, вышли в расположение наших войск. Их доставили к командующему Приморской армией Петрову. Партизаны 3-го района, расположенные в примыкающих к Севастополю лесах, просили прислать радиста с рацией, продукты, были готовы выполнять задания командования по разведке.
Генерал Петров сразу же оценил ту потенциальную помощь, которую может оказать фронту партизанская разведка. Просьбе партизан была дана «зеленая улица».
Теперь наступил черед авиации. Летчик-истребитель Филипп Герасимов получил приказ вылететь на разведку и в заданном квадрате обнаружить и сфотографировать поляну, на которой может находиться партизанский отряд, сбросить вымпел.
Выполнив приказ, Ф.Ф. Герасимов и подумать не мог, что на этом его партизанская эпопея не закончилась, а только начинается. Его вновь вызвали к командиру полка и поставили задачу: на самолете У-2 совершить на обнаруженную им поляну посадку и доставить туда радиста с рацией.
Утром 10 апреля 1942 года он вылетел на задание. Без проблем нашел партизанскую поляну и уверенно пошел на посадку. Далее началось что-то невероятное. У-2 на какое-то мгновение почему-то перестал снижаться, потом вдруг «вспух» и стал парить почти до середины поляны. Такое могло произойти от порыва встречного ветра, но летчик хорошо видел, что дым от костра стоял столбом и верхушки деревьев не качались. Озадаченный летчик прибавил газу и ушел на второй заход. Ничего не изменилось. Только с четвертой попытки, резко изменив угол наклона, он наконец почувствовал, что колеса коснулись земли. На самом краю площадки самолет ткнулся обо что-то колесами и завалился на нос. Винт сломался.
Причина происшедшего крылась в специфике полетов в Крымских горах. Поляну прогрело солнце, и самолет подпирали невидимые восходящие теплые потоки воздуха.
Летчик с интересом смотрел на обступивших его, предельно исхудавших людей. Сразу же заметил, что их оружие находится почему-то в руках, а не как обычно у военнослужащих на плече. Он наивно поинтересовался, почему это так. Ответ его ошеломил: «Ремни мы съели. Варили, резали, как лапшу, и ели».
Герасимов достал из фезюляжа самолета бумажный мешок с сухарями, свертки с концентратами, плитками шоколада «Золотой якорь», упаковки с махоркой и спичками.
Вечером появились гидросамолеты, которые сбросили партизанам четыре парашюта с продовольствием.
Деревянный винт после удара о землю пришел в полную негодность, но кто-то из партизан вспомнил, что километрах в семидесяти от лагеря видел два самолета У-2, у которых пропеллеры стоят на месте. Тут же отправили экспедицию.
Несколько суток летчик жил среди партизан. Наконец группа вернулась. Люди выбились из сил, один партизан умер в пути.
Установили винт, но завести двигатель не удалось, так как у его помощника не хватило сил провернуть лопасть — голод. Поменялись ролями: моторист сел в кабину, а летчик крутанул винт. Мотор завелся.
Герасимов начал разбег, но все происходило также непонятно, как и при посадке, но уже с точностью до наоборот.
Причина была все в тех же воздушных потоках. Стартовал летчик рано утром, а в это время холодный воздух как бы стекал с гор. Это течение и прижимало самолет к земле. Изношенный мотор не смог вытянуть дополнительной нагрузки, да и площадка была коротковата для таких условий. Самолет рухнул на деревья.
Все партизанские мемуаристы: И.З. Вергасов, М.А. Македонский, А.А. Сермуль, В.И. Черный, описывая эпопею с прилетом летчика и доставкой радиста, отмечают, что в результате аварийной посадки рация пострадала. Только В.Б. Емельяненко вносит ясность: «Северский с Герасимовым подошли к радисту. Дмитриев с надетыми наушниками стоял на коленях возле рации, отстукивая позывные, вслушиваясь в шорохи. Севастополь молчал» [73, с. 54].
Через несколько дней в расположение отряда пришли четыре моряка-разведчика из Севастополя. Они принесли с собой более современную рацию «Север», и благодаря ей регулярная связь, наконец, была установлена. Вместе с разведчиками Ф.Ф. Герасимов должен был вернуться в Севастополь.
На обратном пути он приметил более удобную для посадок самолета площадку, как ее потом назвали, «Светлую поляну», которая вскоре и стала партизанским аэродромом.
Возвращение летчика буквально с того света произвело на командование огромное впечатление, и он был представлен к званию Героя Советского Союза. Как сообщалось в Указе от 14.06.42 г., «За установление связи с крымскими партизанами и доставку им радиста с рацией».
Для поддержания постоянной связи с партизанами возникла острая необходимость в маленьких самолетах, которые могли бы успешно приземляться в Крымских горах, и тогда командование Приморской армии добивается откомандирования из Краснодара нескольких самолетов С-2. Фактически это тот уже У-2, но пассажирский вариант, вот почему он и назывался С-2 «Санитарный». С него нельзя было производить сброс продуктов, но можно было вывозить раненых. Одного в сидячем положении, другого в лежачем....
........С момента установления связи с командованием Крымского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета самолетов с посадкой в лесу.
Несколько ночей подряд из-за плохой погоды откладывался вылет лейтенанта Морозова. Затем было два возврата по той причине, что горы оказались закрытыми облаками. В эти дни 763-й полк внезапно перебазировался в другое место и вместе с ним улетели прикомандированные летчики. Остались всего три экипажа и шесть санитарных самолетов С-2 [73, с. 168].
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приносили и уносили. Люди выбились из сил. Наконец, 6 апреля 1942 г. лейтенант Морозов вылетел. Самолет взял курс на юг и минут через двадцать вышел к мысу Чауда. Под крылом был Феодосийский залив. Далее на мыс Меганом. К счастью летчиков, на мысе был оборудован маяк, который обслуживал корабли противника. Он возвышался на высоте 363 метра и был прекрасно виден с моря. Затем доворот и курс на партизанский аэродром.
Ближе к полуночи партизаны услышали рокот мотора, знакомое с довоенных лет тарахтение «кукурузника». Искренне ужаснулись тому, как летчик в такой темноте сможет посадить самолет на столь маленькую площадку.
К общему разочарованию, летчик категорически отказался взять с собой кого бы то ни было, так как этот полет ознакомительный и прилетел он не на санитарном самолете, а на боевом У-2. Осмотрев площадку, Морозов твердо заверил, что вторым рейсом обязательно заберет раненых.
Вернувшись на аэродром в селе Хаджи-бие, что на Керченском полуострове, лейтенант Морозов подробно рассказал товарищам об условиях полета. Превышение площадки над уровнем море оказалось 850 метров, взлет и посадка возможны были лишь в одном направлении — на взгорок в сторону моря.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Луговой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, прилетел вновь, и мы усадили во вторую кабину Ларина» [78, с. 120].
В работу включилась вся группа Морозова, которая работала на партизан в течение месяца, вплоть до катастрофы Крымского фронта.
Летчик Молчанов так потом описывал этот день: «Сутра (10 мая 1942) со стороны линии фронта показались подводы, потом потянулись обозы. Морозов с Щербиной куда-то ушли… Как вдруг показалась группа немецких мотоциклистов. Направились мы к своему самолету, а он от автоматной очереди на глазах вспыхнул» [73, с. 168].
Всю ночь летчики двигались в сторону Керчи, чудом преодолели пролив. Об Алексее Морозове больше не известно ничего....................

http://www.e-reading-lib.org/c...retno.html
_______________________________________________

фото с музея ПТУ№24 Бахчисарай.






*******************************************************
http://www.e-reading.biz/chapt...retno.html

Во второй половине марта летчиков 764-го полка лейтенанта Морозова, младшего лейтенанта Молчанова и сержанта Зеленкова вызвали в штаб полка и вручили предписание отбыть в Керчь в распоряжение штаба ВВС Крымского фронта. Там стало известно, что они и еще три экипажа соседнего 763-го полка получат санитарные самолеты С-2 и будут заниматься эвакуацией из Крымских гор раненых партизан. Как старший по званию лейтенант Морозов был назначен командиром группы. Со всех летчиков взяли подписку о неразглашении военной тайны.
25 февраля 1942 года был произведен первый сброс продуктов с самолетов ТБ-3. Всего 36 грузовых парашютов.
Первый блин в какой-то степени вышел комом. Мешки с мукой разбивались о землю, оставив вокруг себя облако белой пыли. Уже к следующему разу те, кто готовил партизанские посылки, внесли коррективы и стали насыпать неполный мешок, а уже его вкладывали в «суперупаковку» — во второй мешок, который и оставался целым после удара о землю. Второй сброс состоялся почти через месяц, 24 марта 1942 года. Партизанам удалось собрать 28 грузовых парашютов [73, с. 65].
С момента установления связи с командованием Крымского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета самолетов с посадкой в лесу.
Несколько ночей подряд из-за плохой погоды откладывался вылет лейтенанта Морозова. Затем было два возврата по той причине, что горы оказались закрытыми облаками. В эти дни 763-й полк внезапно перебазировался в другое место и вместе с ним улетели прикомандированные летчики. Остались всего три экипажа и шесть санитарных самолетов С-2 [73, с. 168].
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приносили и уносили. Люди выбились из сил. Наконец, 6 апреля 1942 г. лейтенант Морозов вылетел. Самолет взял курс на юг и минут через двадцать вышел к мысу Чауда. Под крылом был Феодосийский залив. Далее на мыс Меганом. К счастью летчиков, на мысе был оборудован маяк, который обслуживал корабли противника. Он возвышался на высоте 363 метра и был прекрасно виден с моря. Затем доворот и курс на партизанский аэродром.
Ближе к полуночи партизаны услышали рокот мотора, знакомое с довоенных лет тарахтение «кукурузника». Искренне ужаснулись тому, как летчик в такой темноте сможет посадить самолет на столь маленькую площадку.
К общему разочарованию, летчик категорически отказался взять с собой кого бы то ни было, так как этот полет ознакомительный и прилетел он не на санитарном самолете, а на боевом У-2. Осмотрев площадку, Морозов твердо заверил, что вторым рейсом обязательно заберет раненых.
Вернувшись на аэродром в селе Хаджи-бие, что на Керченском полуострове, лейтенант Морозов подробно рассказал товарищам об условиях полета. Превышение площадки над уровнем море оказалось 850 метров, взлет и посадка возможны были лишь в одном направлении — на взгорок в сторону моря.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Луговой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, прилетел вновь, и мы усадили во вторую кабину Ларина» [78, с. 120].
В работу включилась вся группа Морозова, которая работала на партизан в течение месяца, вплоть до катастрофы Крымского фронта.
Летчик Молчанов так потом описывал этот день: «Сутра (10 мая 1942) со стороны линии фронта показались подводы, потом потянулись обозы. Морозов с Щербиной куда-то ушли… Как вдруг показалась группа немецких мотоциклистов. Направились мы к своему самолету, а он от автоматной очереди на глазах вспыхнул» [73, с. 168].
Всю ночь летчики двигались в сторону Керчи, чудом преодолели пролив. Об Алексее Морозове больше не известно ничего.

*********************************************************
http://www.pravda.crimea.ua/ne...orta-syrte

Во второй половине марта 1942 г. в штаб 764-го авиаполка вызвали летчиков - лейтенанта
А. Морозова, младшего лейтенанта И. Молчанова, сержанта П. Зенькова и штурмана лейтенанта
И. Цыганкова - и приказали вместе с ещё тремя летчиками из
763-го авиаполка явиться в штаб ВВС Крымфронта в Керчь. Там задачу на снабжение и эвакуацию партизан поставил начальник штаба ВВС фронта комбриг Я. Савельев. Была взята подписка о неразглашении спецзадания, старшим назначен Морозов. Тогда же было получено указание на приём шести санитарных самолётов С-2 на аэродроме Керчи, после приёмки которых группа и перелетела на крымский аэродром у селения Харджи-Бие (сейчас не существует, находилось северо-восточнее мыса Чауда). В начале апреля 1942 г. группу С-2 обособили от полка, разместив на окраине Харджи-Бие. Личный состав был размещён в рядом находящихся сараях. В целях конспирации звено спецназначения было придано и числилось в составе 526-го батальона аэродромного обслуживания.

После обсуждения двух вариантов маршрута полёта (над морем и над сушей) получил предпочтение более безопасный со стороны воздействия противника морской маршрут (мыс Чауда - точка в море - мыс Меганом - лес). Принято решение провести разведывательный полёт самого Морозова со штурманом Щербанем на У-2. Несколько дней из-за сложных метеоусловий в районе аэродрома вылет откладывался, затем было два возврата из-за плотной облачности, закрывшей горы.

Первый прилёт самолёта с Большой земли на плато Орта-Сырт для эвакуации партизан был организован и состоялся с Крымского фронта. Н. Ларин стал первым крымским партизаном, эвакуированным на Большую землю. В результате боя по захвату селения Баксан в ночь 9 марта 1942 г. он получил ранение ноги, перенёс множество мучений: эвакуация с поля боя в сильный мороз, потеря крови, отсутствие медикаментов, его шесть раз выносили на площадку, подобранную им же самим ранее, для вывоза самолётом. Ответственным за приём самолёта был назначен начальник разведки отряда И. Харченко. В его распоряжение был выделен радист. В стартовую команду были подобраны проверенные люди. На подступах к посадочной площадке выставили усиленное охранение. К полуночи на 6 апреля 1942 г. на площадку приземлился У-2, доставивший газеты, свертки с махоркой и спички. Конспирация была соблюдена. Лётчик и штурман осмотрели площадку, промерили её и оценили положительно. Ларина в эту ночь эвакуировать не смогли. В следующую ночь, 7 апреля, экипаж Морозова вернулся на С-2 и забрал раненого майора Ларина.

Вместе с ним вывезли множество записок с адресами семей партизан. В результате работы Ларина по отправке из госпиталя писем этим людям прояснилась судьба многих крымских партизан (семьи были в неведении о жизни своих близких с октября 1941-го). Посадка самолёта произведена недалеко от штаба Крымского фронта, находившегося в селении Ленинское. Затем майора перевязали, покормили и доставили в штаб фронта, где его принял представитель Ставки ВГК армейский комиссар первого ранга Л. Мехлис; присутствовали командование фронтом и разведотделом, первый секретарь обкома В. Булатов. Мехлис со свойственной ему энергией сумел решить многие проблемы снабжения партизан. В целом первый прилет Морозова в крымский лес для партизан имел огромное моральное значение.

Звено Морозова летало к партизанам в течение месяца, вплоть до прорыва Крымского фронта немецко-румынскими войсками 9 мая 1942 года. Судя по архивным данным и воспоминаниям партизан, за это время было вывезено из леса 49 человек и доставлено партизанам около пяти тонн продовольствия и медикаментов. Лётчики специального звена Крымского фронта всего осуществили около 50 успешных вылетов к партизанам.
**************************************************

партизанский аэродром на Орта-Сырт




[ Изображение на стороннем сайте: eaa91eeff3c0t.jpg ]

у партизан: Командир партизан Генов с летчиками (справа Фадеев Я.М.)
[ Изображение на стороннем сайте: 04bb87dc08c7t.jpg ]

фото аэродрома:
http://wikigogo.org/ru/159240/...5,16,17,18
В 6 км. к северо-западу от Кургана Славы и находился знаменитый партизанский аэродром. Командование Северо-Кавказского фронта поддерживало тесную связь с крымскими партизанами. Авиация регулярно доставляла в лес оружие, боеприпасы, продовольствие, вывозила на Большую землю раненых. Полеты совершались в чрезвычайно сложных условиях и только в ночное время. На пути в партизанский лес самолетам нередко приходилось пробиваться сквозь плотный огонь вражеской зенитной артиллерии. Подлинный героизм проявили летчики Герои Советского Союза П.Т. Кошуба, Г.А. Таран, Ф.Ф. Герасимов, Д.Е. Езерский. Много раз летали к крымским партизанам С.И. Морозов, первым посадивший самолет в зуйских лесах, Н.А. Огарков, А.С. Даниленко, Д.В. Самарский, И.Я. Нижник и другие. За полеты в Крым 65 советских летчиков были награждены орденами и медалями.
http://www.poiradar.ru/poi/Kur..._Monuments
Все данные на предков размещены мною на сайте добровольно

партизанские памятники в Крыму ( в т.ч.аэродромы партизан) http://rutube.ru/tracks/322729...122ce14329
кинофотохроника партизанского движения в Крыму( на одном из фото паризан Генов и летчики ГВФ,в т.ч. мой дед-Фадеев Я.М.) http://rutube.ru/tracks/322722...f42bcbb212

из книги Генова "дневник партизана" о летчике Морозове и штурмане Щербина
[ Изображение на стороннем сайте: 635069922eebt.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 41fee7b4b6dbt.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: f9ab42e3f0eft.jpg ]

Молчанов и Калмыков
[ Изображение на стороннем сайте: 0188ef3db08dt.jpg ]
о посадке Жмурова,Мац
[ Изображение на стороннем сайте: d5c186745ceft.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: f5f34636d43at.jpg ]
упоминания о Морозове,фадееве,Молчанове,Мажарине,Игнатьеве,Нижнике,Калмыкове,Мордовце
[ Изображение на стороннем сайте: a909418ecc1et.jpg ]

Неоценимую помощь войскам 46-й армии авиаторы оказали в ходе боев на перевалах. Под огнем противника, подвергаясь атакам вражеских истребителей, с трудом преодолевая высокие хребты, летчики мастерски сажали спои воздушные вездеходы По-2 на крохотные площадки, доставляя войскам боеприпасы, продовольствие и обмундирование. Обратными рейсами вывозились раненые. Добрая слава ходила по фронту о летчиках 763-го ночного легкобомбардировочного авиационного полка (командир майор П. И. Кулиш) капитане С. Т. Донец, старших лейтенантах П. А. Жалибо, Н. 3. Короткове и Т. И. Пантелееве, лейтенантах В. М. Дьяконове, М. С. Оганесове и А. С. Суркове, младшем лейтенанте И. Я. Нижнике, которые, искусно маскируясь, спускались в ущелья и точно в срок доставляли оборонявшимся десятки тонн всевозможных грузов. Только в ноябре декабре 1942 года авиаторы армии перевезли более 314 т грузов, вывезли 338 раненых.
http://www.e-reading.org.ua/bo...hnaya.html
там же : После успешного выполнения задачи по срыву немецкого наступления в районе Мысхако авиация Северо-Кавказского фронта продолжала бои в районе станицы Крымская. В это время были проведены организационные мероприятия. Согласно директиве командующего ВВС Красной Армии из состава 5-й воздушной армии были переданы в 4-ю воздушную армию 236-я и 287-я истребительные, 132-я бомбардировочная авиадивизии, 502-й штурмовой, 742-й отдельный разведывательный и 763-й ночной легкобомбардировочный авиаполки. 2-й смешанный авиакорпус также вышел из оперативного подчинения 5-й воздушной армии{28}. В период с 24 по 30 апреля 1943 года штаб 5-й воздушной армии перебазировался в Репное (8 км восточнее Воронежа), и армия вошла в состав Степного военного округа.

Роль ГВФ в войне : http://diplstud.ru/13/dok.php?id=281