Светлана Воробьева
СКОМОРОХИ В ЗАОНЕЖСКИХ ПОГОСТАХ
(по материалам исторических источников
XV–XVII вв.)
Роль скоморохов в формировании и развитии народной культуры XII–
XVII веков давно привлекает внимание исследователей. Существует большое
число исследований1
, касающихся разных сторон искусства профессиональных скоморохов. Неоднократно поднимались вопросы о влиянии скоморошеской традиции на распространение и сохранение былинной традиции, на
их участие в календарной и семейной обрядности2
, на значение их искусства
в формировании русского театра. К решению проблемы определения их социального статуса и территориального размещения часто привлекались архивные
документы, в том числе писцовые и переписные книги3
.
Исследования, основанные на подобных материалах, дают представление
о скоморохе как исторической личности: «скоморох “ходит” с князем
М.В. Ско пиным-Шуйским, попадает в холопы, становится закладчиком, имеет хозяйство (сила которого поддается определению); получает на льготных
условиях землю, обзаводится семьей, покупает и продает недвижимость, жертвует средства монастырю, приглашается на пир, становится разбойником
и “тюремным сидельцем”»4
.
Авторы, которые обращались к материалам писцового делопроизводства,
ставили перед собой цель определить количественный и качественный состав
скоморохов, привлекая опубликованные материалы, касавшиеся всей России.
Выявлен значительный актовый материал, где упоминаются различные скоморошьи профессии: «гусельник», «домерник», «медведник».
Не менее важным, на наш взгляд, является рассмотрение проблемы возможного бытования скоморошьей традиции на определенной территории
в течение относительно большого отрезка времени. Это возможно в том слу1
Скоморохи: Аннотированный библиографический указатель. 1790–1994 г. / авт.-сост.
В.В. Кошелев. СПб., 1994.
2 Власова З.И. Скоморохи и фольклор. СПб., 2001; Миллер В.Ф. Русская былина, ее слагатели и исполнители // Русская мысль. 1895. № 10. С. 1–19.
3 Кошелев В.В. Писцовые и переписные книги конца XV–XVII вв. о древнерусском скоморошестве // Тез. докл. и сообщ. III Всесоюз. науч.-практ. совещания по вопросам изучения и издания писцовых книг и других историко-географических источников. Вологда,
1990. С. 60–64; Петухов В.И. Сведения о скоморохах в писцовых, переписных и таможенных книгах XVI–XVII вв. // Труды Москов. гос. архивного ин-та. М., 1961. Т. 16. С. 409–419;
Финдейзен Н.Ф. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII в.
М.; Л., 1928; и др.
4 Кошелев В.В. Проблема скоморошества в истории науки (1854–1994 гг.) // Скоморохи:
проблемы и перспективы изучения: сб. статей и рефератов Междунар. симп. СПб., 1994.
С. 22.
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
130
чае, если на основании документов можно воспроизвести родословные скоморохов.
Как известно, скоморохи по своему социальному статусу делятся на бродячих, собиравшихся в ватаги, и оседлых, живших в городах и деревнях. Наиболее полно были исследованы городские скоморохи, которые, по мнению ученых, приравнивались к ремесленникам и посадским людям. В. Петухов в своем
исследовании писал, что сельские оседлые скоморохи являлись членами крестьянской общины и были в большинстве своем бобылями1
, обрабатывающими небольшой участок земли и занимающимися «веселой игрой» как ре меслом.
При этом автор отметил, что «данные о сельском скоморошестве в XVII веке
весьма незначительны»2
.
В данной статье речь идет в основном о скоморохах, живших в деревнях
трех заонежских погостов (Толвуйском, Шуньгском и Кижском) Обонежской
пятины Великого Новгорода.
Историческими источниками для исследования являются документы по
налогообложению — писцовые и переписные книги 1496–1707 годов, частично опубликованные3
, а частично хранящиеся в Российском государственном
архиве древних актов (РГАДА, Москва)4
. Наиболее полно представлены материалы, касающиеся Кижского погоста. Данный комплекс документов содержит списки деревенского населения с упоминанием количества обрабатываемой земли (писцовые книги) или только подворного состава поселения
(переписные книги). В текстах этих документов в XV–XVI веках ремесленные
1
Согласно определению В.И. Даля: «Бобыль — пролетарий; крестьянин, не владеющий
землею, не потому чтобы занимался промыслами или торговлей, а по бедности, калечеству,
одиночеству, небрежению; бестягольный, нетяглый; одинокий, бездомок, бесприютный»
(Даль В.И. Словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1955. Т. 1. С. 101). Историки
относят их к особой экономической категории сельского населения: «Бобыль на Севере
в XVII веке — непашенный тяглый человек, не состоящий членом волостного крестьянского общества. Среди бобылей <…> упоминаются бездворные, ютящиеся на чужих крестьянских дворах. Но обыкновенно бобыли живут в своих дворах или “дворцах”, которые и перечисляются в писцовой книге. Обыкновенно в громадном большинстве случаев бобыли не
занимаются земледелием; изредка упоминаются, впрочем, и “пашенные бобыли” <…> они
снимают землю не из тягла, а из оброка, т.е. являются временными арендаторами нанимаемых земельных участков <…> Их занятия по большей части ремесла, которые иногда указываются писцовой книгой: “швец”, “портной мастер”, “сапожный мастер” и др. <…> они
несли свое особое тягло, платили так называемый бобыльский оброк — налог на право промысла» (Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII веке: в 2 т.
М., 1909. Т. 1. С. 136–137).
2 Петухов В.И. Указ. соч. С. 416–417.
3 Коновалов И. Писцовые и переписные книги Заонежья. XVII век: Материалы к истории Заонежья. [Кондопога], 2004; Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 г. Л.,
1930; История Карелии XVI–XVII вв. в документах. Петрозаводск; Йоэнсу, 1993.
4
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 8554. Писцовая книга Заонежских погостов Обонежской
пятины П. Воейкова и дьяка И. Льговского 1616–1619 гг. («дворцовые земли»). Кижский
погост; Там же. Д. 308. Писцовая книга Заонежских погостов Обонежской пятины
Н.Ф. Панина и подъячего С. Копылова 1628–1631 гг. Кижский погост; Там же. Д. 980, ч. 2.
Переписная книга Заонежских погостов И.П. Писемского, Л.Г. Сумлина и подъячего
Я. Еуфимова 1646 г. Кижский погост; Там же. Д. 1137, ч. 2. Переписная книга Заонежских
погостов Олонецкого уезда И.А. Аничкова, И.Н. Аничкова и подъячего И. Венякова 1678 г.;
Там же. Д. 8579. Переписная книга Оштинской половины Олонецкого уезда М.Л. Мордвинова 1707 г.
Светлана Воробьева
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
131
занятия крестьян упоминаются только изредка (кузнец, горшечник, кожевенник). В XVII веке, особенно в середине столетия, эти данные встречаются
чаще, расширяется и список профессий (серебряных дел мастер, плотник,
пастух, плотник и др.).
В 1496 году в Шуньгском погосте скоморохи отмечены в двух деревнях,
расположенных в его северо-западной части. В д. Киштове (современная
д. Кефтеницы) на Кефтене Губе, находившейся недалеко от центра погоста,
судя по помете «а старого доходу не было», незадолго до этого поселился «Микулка-скоморох с сыном». Они были единственными жителями деревни, их
земельный надел составлял треть обжи пашни1
. Через двадцать лет, во время
составления следующего кадастра, потомков Микулки-скомороха в деревне
нет, но она получила двойное название «Деревня в Кефтеничах Скоморохово»2
, которое сохранилось до начала XX века.
Во второй деревне «на Лопской Матке», расположенной на древнем транспортном пути, в 1563 году жил Захарко Офонасьев Гусельник3
. При публикации материалов писцовой книги, «Гусельник» написано с прописной буквы.
Древнерусское имя «Гусля» не найдено в доступных словарях, видимо, перед
нами прозвище, которое произошло либо от ремесла — изготовление музыкальных инструментов, либо от профессии, связанной с игрой на гуслях, —
скоморох.
В это же время в «деревне противу погоста» жил крестьянин с говорящим
прозвищем — Иванко Васильев Дудыр4
. К 1582 года оба поселения запустели.
В первой половине XVII века, через семьдесят лет после первого описания Шуньгского погоста, в деревне «Марковщина» на упомянутой Кефтене
Губе жил бобыль Савка Федосеев5
. Еще через двадцать лет, в 1646 году, переписчики указали: «(в)6
бобыль Савка Федосеев веселой7
с сыном с Фарафонком»8
.
А.С. Фаминцын в своем исследовании «Скоморохи на Руси»9
отмечал, что
в исторических документах скоморохи часто именуются «веселыми людьми»,
«веселыми молодцами». Доказательство этого автор нашел в тексте Новгородской летописи 1571 года, в которой записано, что в это время по всей новгородской земле «на государя» брали «веселых людей», а далее по тексту —
«поехал из Новгорода на подводах Суббота (дьяк) и с скоморохами»10.
С.Б. Веселовский также связывал прозвище «Веселый», встречающееся в средневековых документах, с традицией скоморошества11. В то же время в Словаре
1
Писцовые книги Обонежской пятины. С. 3.
2
Там же. С. 149.
3
Там же. С. 150.
4
Писцовые книги Обонежской пятины. С. 1563.
5 Коновалов И. Указ. соч. С. 56.
6
(в) — во дворе.
7
Во всех использованных автором статьи документах слово «веселой» написано со
строчной буквы.
8
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 980. Л. 179.
9 Фаминцын А.С. Скоморохи на Руси. СПб., 1889.
10 Там же. С. 5.
11 Веселовский С.Б. Ономастикон. М., 1974. С. 66.
Скоморохи в Заонежских погостах
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
132
древнерусских имен Н.М. Тупикова приводится личное некрестильное имя
«Веселой»1
, которое встречалось в XVI веке в качестве отчества2
.
Крестьяне, занесенные в кадастры заонежских погостов в XVII веке, поименованы, как правило, личным именем и патронимом — именем отца:
«Ивашко Петров», «Томилко Фефилов» и т.п., а в новгородских писцовых
книгах 1496 года чаще всего названы только личным именем, реже — одновременно церковным и древнерусским именем: «Ивашко Пирог», «Сенка Медведь» (Вытегорский погост), «Ивашко Носко», «Овдокимко Пороз», «Ивашко
Головарь», «Давыдко Черной», «Михейко Пыхач» (Шуньгский погост). В писцовых и переписных книгах Обонежской пятины XVI–XVII веков автору ни
разу не встретилось древнерусское личное имя «Веселой», хотя часто встречаются такие имена, как «Жданко», «Истомка», «Первушко», «Третяк», «Козаринко» и т.п.
К середине XVII века, ко времени первых упоминаний в документах прозвища «веселой», в рассматриваемых документах преобладают церковные имена, как в личных формах, так и в патронимах. При этом наблюдается тенденция к постепенной замене некрестильных имен на христианские. Приведу
материалы писцовых книг 1616 и 1631 годов и переписной книги 1646 года по
Кижскому погосту. В 1616 году в одном из дворов деревни Одуевская (о. Кижи)
жили братья — Жданко [здесь и далее курсив мой. — С.В.] и Овдокимко Гавриловы3
, а в 1646 году записан «Ивашка Гаврилов прозвище Жданко»4
. В деревне
Филипповская на Великой Губе в 1631 году жил «Домашко Якимов»5
. В следующем описании — «Савка Екимов прозвище Домачнейка»6
. В 1631 году в соседней деревне Моглецовская при переписи отмечен двор Пятунки Данилова
с сыном Гостюшкой7
, а в 1646 году в этом дворе жил «Дейка Касьянов прозвище
Гостюшка»8
. Встречается и иная форма написания: в деревне Родионовская
(Яндомозеро) в 1631 году — (в) Докучайко Матфеев9
, а в 1646 году — (в) бобыль
Дорофейко прозвище Докучайко Матфеев10; в деревне «В Сувесаре острове у Вонежского озера» в 1631 году (в) Баженко Митрофанов11, а в 1646 году (в) Бориско
прозвище Баженко Митрофанов12.
В 1646 году в трех Заонежских погостах всего несколько раз встретились фамильные прозвища: «Петрушка Тимофеев прозвище Ольхин»13, «Никифорко Ми1
«Веселой Иванов сын, слуга» (Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. М., 2004. С. 84).
2
«Василей Лучанинов сын Веселово, боярский сын в Новгороде» (Тупиков Н.М. Указ.
соч. С. 502).
3
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 8554. Л. 168.
4
Там же. Д. 980. Л. 127.
5
Там же. Д. 308. Л. 447.
6
Там же. Д. 980. Л. 142.
7
Там же. Д. 308. Л. 452.
8
Там же. Д. 980. Л. 143.
9
Там же. Д. 308. Л. 456 об.
10 Там же. Д. 980. Л. 144 об.
11 Там же. Д. 308. Л. 429 об.
12 Там же. Д. 980. Л. 161.
13 Там же. Д. 980. Л. 126. Его отец в 1616 году записан как «Истомка Васильев сын Ольхин».
Светлана Воробьева
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
133
хайлов Гужев»1
, «Федка Семенов Зубов»2
. В тоже время именование «веселый»
в деревнях этих погостов в 1646 году упоминается десять раз. Это позволяет
предположить, что перед нами не прозвище, образованное от древнерусского имени или отражающее особенности характера человека, а указание на род его занятий, ремесло, которым он кормится, — скоморошество. Отметим, что в описании деревень Заонежских погостов 1646 года чаще, чем раньше, упоминаются ремесленные занятия крестьян: «бобыль Янка Еремеев сапожник», «Ивашко
Микифоров сапожник», «Филка Ефтифеев с сыном с Евсейкою да с подсоседником с Петрушкою Семеновым портным мастером», «Симанко Иванов коновал», «бобыль Ефимко Насонов пастух», «бобыль Тараско Онтонов портной
мастер» [выделено мной. — С.В.].
В 1646 году в Шунгском погосте в двух поселениях на Путкозере, расположенном юго-восточнее Кефтениц, жили еще три скомороха. В деревне
«Онежаны на Путкозере на Сухом озере» — «бобыль Васка Алимпиев веселой и бобыль Онашко Федоров веселой»3
, а в деревне «в Паницах же Хлевунова», находившейся в пяти километрах от Онежан жил «бобыль Гришка Васильев веселой»4
. Последний из них указан в предыдущем описании
1627 года, но без указания прозвища, позволяющего отнести его к скоморохам5
.
В Толвуйском погосте в описании 1582 года дважды встречаются упоминания о скоморохах: «дер. на Кузаранде же Илейки Ефимьева <…> (в) Тренка
скоморох»6
и в «дер. на реке же на Медме (Падме) <…> (в) Омоско скоморох»7
.
Ни в ранних, ни в более поздних писцовых документах родственные связи этих
крестьян не прослеживаются.
В 1646 году еще в двух толвуйских деревнях можно найти скоморохов: «на
Родоре в наволоке а Шитиково тож <…> (в) бобыль Федейко Григорьев прозвище веселой»8
; «что был поч. Ондреевской на Падме Озере, а Клепиковщина тож <…> (в) Ромашко Степанов веселой»9
.
Первая из этих деревень расположена в непосредственной близости от
административного центра погоста — села Толвуи — на древнем волоковом
пути10. Вторая входит в куст деревень Падмозера, где, как отмечалось выше,
в XVI веке уже жил скоморох.
Географически толвуйские деревни падмозерского куста расположены
очень близко к поселениям Паяницы и Онежаны на Путкозере Шуньгского
погоста, где в это же время упоминаются скоморохи. По мнению лингвистов, на этой территории отмечено большое число деревень с основой «мат1
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 308. Л. 418 об.
2
Карелия в XVII веке: сб. документов. Петрозаводск, 1948. С. 53.
3
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 980. Л. 187–188.
4
Там же. Л. 188.
5 Коновалов И. Указ. соч. С. 62.
6
История Карелии XVI–XVII вв. в документах. Петрозаводск; Йоэнсу, 1993. С. 164.
7
История Карелии XVI–XVII вв. С. 176.
8
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 980. Л. 232.
9
Там же. Л. 218.
10 Муллонен И.И. Топонимия Заонежья: Словарь с историко-культурными комментариями. Петрозаводск, 2008. С. 91.
Скоморохи в Заонежских погостах
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
134
ка»1
, что указывает на существование между озерами участка древнего сухопутного пути2
.
В Кижском погосте в XVI–XVII веках скоморохи жили в семи деревнях.
Первое упоминание о них относится к 1563 году: «дер. в Погачиницах же
словет на Гивечь наволоке (современный Гивеснаволок): <…> (в) Фефилка
Яковлев Клюев да в том же дворе живет бобыль Коржава Скоморох»3
. В дальнейших описаниях следы этого человека теряются.
В семи километрах южнее деревни Гивеснаволок на том же Большом Клименецком острове расположена деревня Плешки, которая в XVI–XVIII веках
называлась Иевлевская. В XIX веке она была объединена («по близости угодий») с несколькими соседними поселениями в село Сенная Губа с церковью
в центральном поселении, возведенной в XVII веке.
В 1646 году в деревне Иевлевская жил бобыль «Якушко Микифоров веселой». Его дед упомянут в описании деревни еще в 1582 году4
, а его внук и дети
его племянника занесены в ревизию 1720–1726 годов5
. В начале XVII века бобыль Микифорко Агеев, отец Якушки Микифорова веселого, жил с соседом
в полуразоренной деревне, где «два двора пусты да место дворовое, а жилцов
побили и двор сожгли литовские люди»6
.
В конце XVII века дети Якушки Микифорова веселого и его брата Мануйлика Микифорова числились уже не как бобыли, а как обычные крестьяне7
.
Несмотря на столь длинную родословную, охватывающую три столетия, принадлежность к скоморошескому ремеслу отмечена в этой семье только один
раз.
В описании Кижского погоста 1616 году указано, что в деревне Микулинская Гора8
на Великой Губе «живут крестьяне, ходят в скоморохах»9
.
В это время в деревне было десять дворов. В трех из них жили дети Федки
Иевлева, занесенного в кадастровые ведомости 1582 года, а в четырех — потомки Огапитка Тимофеева, упомянутого еще раньше, в 1563 году10. Из десяти
крестьян-скоморохов только двое были бобылями, остальные являлись полноправными хозяевами своих крестьянских наделов. Описание деревенских
земельных угодий показывает, что военные действия Смутного времени сильно подорвали хозяйство — часть земли лежит «в пусте, лесом поросло», правда,
сена накашивают «пятьдесят копен». Родословные схемы, составленные на
основании документов второй половины XVII — начала XVIII века, показали,
что потомки крестьян-скоморохов жили в этой деревне даже в 1707 году11.
1
В прибалтийско-финских языках Карелии matka, matku, matk — это «путь, дорога, расстояние» (Муллонен И.И. Дороги старой Толвуи в топонимии // Кижский вестник. № 7:
сб. статей. Петрозаводск, 2002. С. 107).
2 Муллонен И.И. Дороги старой Толвуи в топонимии… С. 109.
3
Писцовые книги Обонежской пятины. С. 132.
4
История Карелии XVI–XVII вв. С. 153.
5
РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 2371. Л. 288об.
6
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 8554. Л. 184.
7
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1, ч. 2. Д. 1137. Л. 344; Коновалов И. Указ. соч. С. 127.
8
На сегодняшний день это часть современного села Великая Губа (прим. авт.).
9
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 8554. Л. 208.
10 Писцовые книги Обонежской пятины. С. 123.
11 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 8579. Л. 89.
Светлана Воробьева
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
135
В центре еще двух волостей Кижского погоста на протяжении XVI–
XVII веков упоминаются скоморохи.
В деревне Большого Двора на Вегоруксе, в главном поселении бывших
владений новгородского боярина Федора Остафьева Глухова, в 1582 году жил
«Иванко Степанов скоморох»1
. С большой долей вероятности можно утверждать, что его потомки были жителями деревни и в середине XVIII века2
.
В описании 1646 года в этом же поселении появляется «бобыль Ульянко
Малафеев веселой»3
, правнук которого, Евдоким Дмитриев, со своим сыном
Гаврилой записан в ревизию 1748 года4
.
В середине XVII века в деревне Кононовская на Космозере (с середины
XIX в. это часть деревни Погост) среди крестьян-дворохозяев перечислен
«Оксенко Федоров сын Скоморох»5
. Сын Оксенки Федорова занесен в кадастровые документы 1707 года6
.
Следует вспомнить, что в конце XVIII века в соседней космозерской деревне Карташевская жил знаменитый на всю округу сказитель — слепой Михайло
Гусельник, рассказы о котором были записаны Е. Барсовым. От учеников Михайлы Гусельника перенял свое знание былин Иван Аникеевич Касьянов.
Два других скомороха, которые упоминаются в Кижском погосте в XVI–
XVII веках, жили в так называемой Корельской трети — землях, лежавших
к западу от Заонежского полуострова.
В одной из деревень на Мелой губе, в северной части Уницкой губы, рядом
с д. Кокориново, в 1616 году жил крестьянин Лучка Федоров со своим сыном
Федкою7
. Этот крестьянин в описании середины XVII века назван «Федка Лукин веселый»8
. Его сыновья упоминаются в документах начала XVIII века9
.
В XIX веке от крестьянина Иева Еремеева из деревни Кокориново
А.Ф. Гильфердинг вел записи былин.
В деревне Северного конца на Лычном острове озера Сандал в 1646 году
жил «Якушко Григорьев веселой»10. Этот же крестьянин, но без дополнения
«веселой», упомянут в предыдущем описании волости от 1631 года11. В самом
начале XVIII века двор его сына Артемия значится как запустелый «по смерти
хозяина»12.
В писцовых документах XVI века сохранились сведения о скоморохах в нескольких погостах Пудоги, а также в Андомском и Оштинском погостах. Так,
писцовая книга 1563 года отмечает, что в одной из деревень на Колодозере
(«словет Скороботовская») живут «Сенка Карпав да <…> Офонка Спиридо1
История Карелии XVI–XVII вв. С. 155.
2 Коновалов И. Указ. соч. С. 182.
3
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 980. Л. 163.
4 Коновалов И. Указ. соч. С. 183.
5
РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 980. Л. 146–147.
6
Там же. Д. 8579. Л. 106.
7
Там же. Д. 8554. Л. 224.
8
Там же. Д. 980. Л. 151.
9
Там же. Д. 8579. Л. 132–132 об.
10 Там же. Д. 980. Л. 157–158.
11 Там же. Д. 308. Л. 483.
12 Там же. Д. 8579. Л. 130.
Скоморохи в Заонежских погостах
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
136
нов, скоморохи»1
. Через двадцать лет эта деревня пуста, а следы ее жителей
теряются.
В центре Никольского Пудожского погоста в деревне «у погоста Болшей
Двор», состоявшей из шести дворов, в 1582 году жил бобыль «Пятушка Яковлев скоморох»2
.
В это же время в соседнем Шальском погосте в деревне Боярщина, расположенной «вверх погоста», упомянут крестьянин, прозвище которого может
свидетельствовать о его близости к традиции скоморошества, «Тренка Васильев Гусилников»3
.
В первом описании Мегорского погоста от 1563 года во вновь образо ванном
починке «Кузнецов» среди жителей упомянут «Савка скоморох»4
, но, к сожалению, в дальнейшем следы этого человека не прослеживаются.
Судя по документам, скоморохи зачастую или были основателями новых
поселений, или возрождали их после запустения. Примером тому могут служить две деревни Никольского и Оштинского погостов.
В 1563 году деревня Волосова гора, имевшая пашни пол-обжи, «была пуста
<…> и на ту пол-обжи Заонежский писец князь Федор Иванович Пожарский
с товарищи дали льготы Якимку Терентиеву скомороху на 5 лет»5
. Через двадцать лет в деревне продолжал жить его сын Иван Якимов, однако он уже не
отмечен как скоморох. Другая деревня «починок6
на реке на Оште Мартьянков
след Скоморохова» к 1563 году была уже пуста — в ней не было жителей, и никто не пахал ее земли. Тем не менее название поселения говорит, что его
основателем был скоморох Мартьянко и появился он в этих местах достаточно
давно7
.
На основании изложенного можно сделать несколько предварительных
замечаний по поводу бытования скоморошьей традиции, зафиксированной
в писцовых документах Заонежских погостов.
Термин «скоморох» встречается в кадастровых документах этой территории только с 1496 по 1616 год. В описаниях 20–30-х годов XVII века отсутствуют любые упоминания о скоморохах, включая характерные прозвища: «Гусельник», «Веселый» и т.п. В переписной книге 1646 года встречается только
форма «веселый», которая, скорее всего, является отметкой о профессии, поскольку в документах пишется со строчной буквы наряду с другими крестьянскими ремеслами: «сапожник», «плотник» и т.п. Отметим, что именно в этом
документе наиболее часто фиксируются ремесленные занятия крестьян.
В переписной книге 1678 года не найдено никаких следов скоморошьей
традиции, которую можно последить на основании бытования ряда крестьянских прозвищ или прямых упоминаний о профессии. В этих документах вообще нет упоминаний о ремесленных занятиях крестьян. Несмотря на то что ро1
Писцовые книги Обонежской пятины. С. 185.
2
История Карелии XVI–XVII вв. С. 225.
3
Там же. С. 216.
4
Писцовые книги Обонежской пятины. С. 219.
5
Там же. С. 222.
6
Починок — вновь образованное поселение.
7
Первопоселенцем был Мартьянко-скоморох, а следом за ним, то есть «след», земли
перешли к другому крестьянину, но в 1563 году в починке уже не было жителей.
Светлана Воробьева
Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
http://www.kunstkamera.ru/lib/...431-209-8/© МАЭ РАН
137
дословия большинства скоморохов охватывают XVI — начало XVIII века,
упоминание об их ремесле встречается в актах однократно, не повторяясь ни
в предыдущих, ни в последующих документах даже в отношении одного и того
же человека.
Все поселения, в которых жили скоморохи, расположены в непосредственной близости от центра погоста или от деревни с церковью-выставкой. Из
27 скоморохов, упомянутых в документах XVI–XVII веков, только десять относятся к категории беднейших крестьян-бобылей, хотя позднее их семьи
зачастую выходят из этой социально-экономической категории сельского
населения.
