Загрузите GEDCOM-файл на ВГД   [х]
Всероссийское Генеалогическое Древо
На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Вниз ⇊

Орлов Иван Андреевич


    Страницы: ← Назад 1 2 3 * 4 Вперед →
Модератор: PAnna
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Сначало немного истории.
Российская духовная миссия в Китае
Из энциклопедии "Духовная культура Китая", том 2.

"Российская духовная миссия в Китае (РДМ, также - Пекинская духовная миссия) существовала с начала XVIII до середины XX в. Первоначально находилась в Пекине... Деятельность РДМ сочетала три ипостаси - церковную, дипломатическую и научную. С 1715 по 1861 год выступала в качестве дипломатического представительства в Китае."

В 1685 году цинские войска захватили русскую крепость Албазин. Несколько десятков пленных русских приняли китайское гражданство. Албазинцев включили в маньчжурское войско и поселили в северо-восточной части Пекина в переулке Хуцзяцюань. В Пекин приехал и священник албазинской церкви Максим Леонтьев. Для богослужение власти Китая выделили помещение храма бога войны Гуань-ди (Гуаньди-мяо) в том же переулке Хуцзяцюань. Здесь и обустроили православную часовню Николая Чудотворца. Икону Николая Чудотворца и церковную утварь привезли из албазинского храма).

Новости о жизни албазинской общины дошли до митрополита Тобольского Игнатия, который в 1695 году прислал в Пекин священника, диакона, богослужебные книги и проч. В 1696 году часовня была освящена и названа храмом Святой Софии. Прежнее название храм тоже сохранил.

Петр I, получив сообщение о том, что в Пекине построена русская церковь, ответил: "То дело изрядно. Только, для Бога, поступайте в том опасно и не шибко, дабы китайских начальников не привесть в злобу, также езуитов, которые там от многих времён гнездо своё имеют. К чему там надобны попы не столько учёные, сколько разумные и покладные...." В 1700 году Пётр издал указ отрядить "непрестарелых иноков, двух или трёх человек" для изучения китайского и монгольских языков и для познания местных "суеверий". В указе было сказано, что эти люди должны были трудится для духовного окормления русских людей в Пекине. Второстепенной задачей упоминалось: воздействие на "хана китайского и ближних его людей и обще их народ".

Однако китайские власти согласились принять РДМ только в 1712 году, после кончины отца Максима. Миссия из 10-ти человек прибыла в Пекин в конце 1712 или начале 1713 года, и также была зачислена на службу цинскому императору с выплатой жалованья. Глава первой миссии Илларион (Лежайский) умер в 1717 году. К отъезду в Китай готовили иеромонаха Иннокентия. Его рукоположили в епископа Перславского, но в Китай его не пустили из-за политических трений. Последующие главы РДМ носили более низкий сан архимандрита.

В 1727 году, ст.5 Кяхтинского договора была оговорена возможность беспрепятственного богослужения и пребывания на русском подворье 4-х священников и 4 мальчика-ученика. "Все они должны были оставаться в Пекине в течении десятилетия до прибытия новой миссии. Лишь Тяньцзинский договор 1858 года разрешил её членам свободно приезжать в Китай и уезжать из него."
Иван Андреевич Орлов участвовал в седьмой российской духовной миссии, которая находилась в Китае 1781г.-1794г.
Как следует из книги Русская духовная миссия в Китае Головина С.А.
7-я миссия (1781–1794) прибыла в Пекин на смену предыдущей 2 ноября 1781 г. в составе главы миссии малоросса (украинца) Иоакима /Шишковского/ (ок. 1750–1795), возведённого в сан архимандрита пекинского Сретенского монастыря из иеромонахов Александро-Невской лавры (8 марта 1780 г.); иеромонахов Антония /Седельникова/ (умер в 1782 г. в Пекине) и Алексея /Боголепова/ (умер в 1809 г. в России), иеродиакона Израиля (умер в 1795 г. Пекине), причетников Ивана /Орлова/ и Семёна /Соколовского/, учеников Егора Салертовского (умер в 1795 г. в Пекине), Антона Влaдыкина (умер в 1812 г. в России), Ивана Филонова (умер в 1790 г. в Пекине) и Алексея Попова (умер в 1795 г. в Пекине). О жизнедеятельности 7-й миссии в Пекине сохранилось мало сведений, большинство из которых относится к периоду её снаряжения в России. [В архиве Синода 7-я миссия в Пекине упоминается в двух делах за 1792 г. (№ 288) и за 1795 г. (№297)]. Известно, что в выданной Иоакиму /Шишковскому/ Коллегией иностранных дел инструкции ему было приказано не только поддерживать православие среди потомков албазинцев, но и присылать сведения о намерениях и действиях цинских властей. Однако донесения архимандрита Иоакима (если они были) не сохранились. В 1794 г. он просил российские власти отозвать его из Пекина, на что получил разрешение Синода. В мае 1795 года он выехал из Пекина, но, не доехав до русскокитайской границы, скоропостижно скончался в пути.

Прикрепленный файл: 2019-03-26_07-57-44.png
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Книга Головина С.А. Русская духовная миссия в Китае очень хорошая и подробная, но я не согласна с автором, что мало сохранилось материалов о 7-духовной миссии в Пекине.Еще несколько лет назад я читала о ней гораздо больше подробностей, сейчас ищу в старом своем компьютере закладки, которые тогда делала.Но во всех старых материалах неоднозначно трактуется роль Ивана Орлова во время пребывания его в миссии.И у меня в то время как- то не складывалось, то как я представляла себе Ивана Орлова (на основании его биографии и то как сложились судьбы его потомков) с тем каким его описывали в отчетах из миссии.У Ивана Орлова с самого начала не сложились отношения с Иоаккимом Шишковским (поэтому тот писал на него негативные отчеты, которые не соответствовали действительности) и Ивану Орлову пришлось прервать пребывание в мисиии в 1787 году.Но меня еще тогда насторожила череда смертей, которая поразила членов миссии (в общем то, даже по меркам того времени не старых людей),из 10 человек в Пекине умерло 6 и это при том, что условия проживания там были сносные и не о каких эпидемиях я не читала.

---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Вот более подробное описание 7-миссии, привожу только часть, если кому интересно полное описание можно посмотреть на сайте www.orthodox.cn в главе XI Составление и отправление в Пекин седьмой миссии. Деятельность ее. Католики в Китае.
26 октября 1778 г. состоялся указ св. Синода (за № 1553) в коллегию иностр. дел с просьбой сменить старую миссию. В своем ответе от 29 апреля 1779 г. коллегия выразила согласие на это и предложила духовному начальству составить новую миссию1. Вследствие этого, определением св. Синода от 13 мая 1779 г. было предписано преосв. Платону, архиепископу Московскому, “избрать на должность начальника миссии достойного человека, который был бы ученый, состояния честного и лет непрестарелых”2. В своем рапорте св. Синоду от июня 1779 г. ( № 1978) архиеп. Платон донес, что им намечен в начальники новой миссии Саввина Сторожевского монастыря и звенигородской семинарии префект, иером. Амфилохий. Но последний 20 июня того же года скончался3. Это обстоятельство вызвало другой указ св. Синода “синодальному члену архиеп. Московскому и Калужскому Платону” (от 19 августа 1779 г. № 1293) о выборе нового начальника миссии. В своем рапорте от 9 сентября того же года (№ 2582) означеный преосвященный представил начальству нескольких кандидатов, а именно: Данилова монастыря игумена и ректора крутицкой семинарии Митрофана, Крестовоздвиженского монастыря игумена и Московской академии проповедника Иосифа, Московской академии учителя реторики, иером. Афанасия. Все эти лица оказались способными, но никто из них не выразил желания ехать в Китай. После некоторого промежутка состоялось определение св. Синода от 16 декабря 1779 г., в котором было постановлено послать указ (и послан 18 декабря того же года, за № 2125) синодальному члену, преосв. Вениамину, митрополиту Казанскому, насчет высылки в С.-Петербург Кизического монастыря игумена Ювеналия. В своем ответе (от 6 января 1780 г.) письмом на имя Гавриила, митрополита Новгородского, преосв. Вениамин сообщил, что о. Ювеналий, “при всей своей честности, исправности и своем усердии — человек слабого здоровья и в излишества ему входить не можно”. Искомый кандидат, наконец, нашелся в лице Троицкого Александро-Невского монастыря иером. Иоакима (Шишковского), который определением св. Синода от 17/21 февраля 1780 г. и был назначен начальником седьмой пекинской миссии4.

Иоаким был родом из Польши, уроженец села Пятигорец, повета Волынского, Рождественской церкви умершего священника Феодора Шишковского сын5. Сначала он воспитывался в Киевской духовной академии, но потом из философского класса отправился в С.-Петербург, для обучения медицине. Найдя себя неспособным в этой специальности, он снова перешел в духовное ведомство и определился послушником в Александро-невскую лавру, где по пострижении в монашество проходил разные послушания6. Для прохождения нового послушания он был произведен 8 марта 1780 г. во архимандрита7 и определением св. Синода от 23/31 марта был отпущен в Москву для составления миссии через московскую синодальную контору8. Последняя рапортом своим от 16 июня того же года (№ 939) донесла в Петербург об избрании в члены миссии Донского монастыря иером. Антония (Седельникова)9. В Андрониеве монастыре архиеп. Платон нашел другого члена, иером. Алексия (Боголепова). На должность иеродиакона отыскан был в Троицкой лавре монах Израиль. Церковнослужительские и ученические вакансии замещены были учениками Московской академии и Троицкой семинарии, а именно: во-первых, учеником синтаксимы Иваном Орловым, 15 лет, сыном пономаря Андрея Степанова, Никитского сорока, Георгиевской, что в Грузинах, церкви. Другого церковника архим. Иоаким нашел в лице Семена Николаева Соколовского, города Новгород-Северского, стародубского полку, новгородской сотни, умершего казака Николая Соколовского сына10. В ученики миссии поступили: студент Московской академии из философии Егор Салертовский, сын умершего пономаря села Брутовского, бывшей Владимирской епархии, и студенты философии из Троицкой семинарии: Иван Филонов, сын умершего священника села Хаткова смоленской епархии, и Антон Григорьев Владыкин, азиатской нации, определенный в семинарию по указу св. Синода от 11 мая 1775 г. из певчих третьей станицы Суздальского архиерейского дома. Наконец, из синтаксимы сам пожелал поступить в ученики миссии певчий архиеп. Платона, Алексей Петров Попов, 19 лет, сын Петра Яковлева, священника крутицкой епархии, загородской десятины, села Очакова или Ачакова11.

Так была составлена седьмая миссия, утвержденная указом Сената в коллегию иностр. дел от 19 июня 1780 г. (№ 4542)12 и определением св. Синода от 22/25 июня того же года13. Инструкция миссии дана была прежняя от 1734 г. с небольшими поправками в пунктах II, V, VII и X14. Указом св. Синода от 6 апреля 1780 г. (№ 632) на имя Михайла (Миткевича), епископа Иркутского и Нерчинского (1772–1789), новой миссии велено было находиться в ведомстве преосв. Иркутского. Затем, определением св. Синода от 22/25 июня 1780 г., членам миссии приказано было находиться у своего начальника в надлежащем послушании и быть в готовности к отъезду. При этом, по реестру нужных вещей и книг, седьмой миссии были даны из Донского и Покровского монастырей два полных облачения (ризы для архимандрита и иеромонахов), одно неполное (третьи ризы) и два стихаря с орарями. Архимандричья шапка была выдана из Знаменского монастыря. Из книг миссии выдан был богослужебный круг, поучения на воскресные и праздничные дни и сокращенное богословие15. На основании рапорта коллегии экономии св. Синоду от 14 июля 1780 г. (№ 2131), новым миссионерам выдано было жалованье по положению от 17 янв. 1768 г. в количестве 1055 руб. 49 ? коп., на церковные потребы 50 руб., на подъем и покупку в пути дорожных припасов 500 руб., да прогонов от Москвы до Тобольска 250 руб. 81 коп., всего 1856 руб. 21 3/4 коп.16 За подводы же от Тобольска до Пекина прогонные деньги велено было отпускать из экономических доходов через иркутскую губернскую канцелярию. Дальнейшее отправление миссии было поручено иркутскому губернатору, генерал-майору Кличке17.

Определением св. Синода от 24/30 июля 1780 г. было решено дать знать указом коллегии иностр. дел, что седьмая миссия готова и к отъезду своему все исправила, что студенты напрасно теряют способное к поезду время и в Москве проживаются18. 12 августа означенного года коллегия изготовила рекомендательный лист в пекинский трибунал. Этот лист был датирован 21-м августа и того же числа апробован Государыней19. Он был следующего содержания:

“Его Величества, великих азиатских стран императора, монарха самовластнейшего, богдойского и китайского хана, верховным министрам и государственных дел управителям, в трибунале иностранного департамента управляющим.

“Ее Императорскому Величеству, всемилостивейшей Государыне нашей, благоугодно было Высочайше повелеть нам: находящихся в Пекине для отправления Божией службы греко-российского исповедания священников Николая Цвета с товарищи, а притом и учеников Якова Коркина, Алексея Парышева, Феодора Бакшеева и Алексея Агафонова, в рассуждении долговременного их там пребывания, возвратить по-прежнему в свое отечество и, на основании утвержденных между обоими великими государствами мирных договоров, отправить туда на их места новых. Почему ныне же и отправлены отсюда в Пекин три священника, из коих старший Иоаким, а два при нем младшие, Антоний и Алексей, да один иеродиакон Израиль и два церковника Иван Орлов и Семен Соколовский, да для обучения китайскому и маньчжурскому языкам ученики Егор Салертовский, Иван Филонов, Антон Владыкин и Алексей Попов. Мы о сем извещая вам, дружебно просим вас чрез сие исходатайствовать у его богдыханова величества повеление, дабы означенные находящиеся поныне в Пекине священники Николай Цвет с товарищи, а притом и церковники и ученики оттуда отпущены и до границ российских препровождены были со всякою свободностию и вспоможением. А объявленные новые на их места посланные священники — старший Иоаким и прочие со иеродиаконом, церковниками и учениками дружелюбно приняты и во все время пребывания их в Пекине по прежним примерам от двора его богдыханова величества благоволительно содержаны и в случае какого иногда от кого озлобления и обиды защищаемы были по справедливости, и как того настоящая между обеими империями соседственная дружба и упомянутые свято соблюдаемые мирные договоры требуют. Мы же во всем том полагая на вас совершенную надежду и желая вам в прочем всякого благополучия, навсегда пребываем… доброжелательные… сенаторы”.

Кроме синодальной инструкции, архим. Иоаким получил от коллегии ин. дел 24 августа 1780 г. особое наставление в семи пунктах20. В I) Была речь о жалованье, выданном впред на пять лет (ученикам на три года) рухлядью. Последняя, для удобства, должна была быть променена на китайское серебро на границе. В Иркутске миссия должна была явиться губернатору Кличке, который должен был озаботиться дальнейшим отправлениям ее21. II) “По приезде в Пекин должны вы (архим. Иоаким) будете рекомендательный об вас лист от имени правит. Сената в трибунал с переводами по-латыни и маньчжурски подать без умедления, благопристойным образом, по тамошнему обыкновению”, а для этого спросить совета у предыдущей миссии. III) Мягкую рухлядь из иркутской губернской канцелярии или вымененное на нее серебро у китайцев на границе в жалованье прежней миссии с 1777 г. выдать в Пекине и посоветовать ей поскорее выбираться в Россию. IV) Мягкую рухлядь или вымененное серебро для новой миссии употреблять в выдачу своевременно, по определенным окладам. Остатки из окладов для прежней миссии взять себе, уведомив иркутского губернатора (а тот коллегию). V) “Будучи весьма нужно, чтобы вышепоказанные, посылаемые при вас ученики в бытность их в Пекине, не теряя втуне времени, обучались китайскому и маньчжурскому языкам со всяким рачением, то и рекомендуется вам сим иметь в том за ними прилежное надзирание”. VI) “В бытность вашу в Пекине, когда будут вам представляться способы искусные, без подачи однако китайской стороне сумнительства и повода найти в вас надзорщика нарочного их дел, сведать о каких-либо в сем удаленном государстве происходящих обстоятельствах, образующих их мысли, поведение и действия правительства, можете оным содержать тайную записку для представления ее по возвращении вашем в коллегию иностр. дел, как такой, которая не может быть не любопытна по оскудевающим инако способам иметь некоторые надежные известия о тамошних происхождениях”. VII) “О пристойном вашем поведении в государстве иностранном, иноверном, и между народом, исполненным особенными умствованиями, и смотрении в том же и за свитою вашей почитается за излишно со стороны коллегии ин. дел в какие-либо входить изъяснения: довольно сказать, что чин и звание ваше и возложенное на вас надеяние того требуют, обращаясь тут (?) не только приобретение душ во Христа, но совокупно и честь государственная”.

Снабдив таким образом седьмую миссию всем, заботливое начальство со стороны коллегии ин. Дел донесло св. Синоду 4 сент. 1780 г. (№ 360), что архим. Иоаким от коллегии отправлен уже совершенно22. Но за разными проволочками миссия двинулась в путь из Москвы не раньше 14 октября 1780 г., а в Иркутск прибыла лишь 5 января 1781 г.23 Здесь архимандрит получил из губернской канцелярии вперед на свиту полугодовой оклад жалованья, ученикам же последний был выдан на год в Москве из статс-конторы. Преосв. Иркутский Михаил снабдил миссию св. миром и двумя антиминсами. К марту 1781 г. иркутский губернатор получил от китайского трибунала уведомление насчет принятия миссии, поэтому последняя 10 марта выехала из Иркутска и прибыла в Троицкосавск 25 числа того же месяца. Дальнейший отъезд ее был отложен за изнурением скота и наступившими летними жарами, хотя китайский офицер прибыл для приема миссии на русскую границу 11 июня24. Ввиду неудобства в промене рухляди на Кяхте, иркутский губернатор распорядился удовольствовать наших миссионеров жалованьем и содержанием на семь лет в виде китайского серебра, с давних времен хранившегося на русской границе. Миссия должна была отправиться на наемных лошадях и верблюдах кяхтинского купца Андрея Иконникова под предводительством прежнего комиссара Василия Игумнова25, с толмачом, актуариусом Соколовым, допущенным для практики в маньчжурском и китайском языках26. У миссии оказалось клажи на 53 пуда 28 фунтов, а тягостей в казенной рухляди, серебре и провианте 64 пуда 17 фунтов. Для всего каравана потребовалось 6 колясок, 50 верблюдов, 121 лошадь и 63 быка. За все это было уплачено (пополам в Троицкосавске и Калгане) 719 руб. 9 1/4 коп. казенных, да 161 руб. 41 1/2 собственных, назначенных для миссии. Пограничный начальник, отправитель каравана, майор Власов удержал у миссии 186 руб. 50 1/2 коп., на что жаловался потом архим. Иоаким27. По устранении разных затруднений28 миссия выступила, наконец, за границу 23 августа 1781 г. и благополучно прибыла в Пекин 2 ноября того же года. 6 ноября архим. Иоаким передал рекомендательный лист троим чиновникам трибунала, секретарю Сяну, протоколисту Го и повытчику Цинь29.

Вскоре после этого новый начальник занялся приемом от старой миссии церковного имущества. Шестая миссия передала ему остаток от своих расходов в количестве 1433 руб. 80 ? коп. Но при этом оказался недочет в некоторых вещах. Так, в сосудах, вместо показанных 1 фунт. 30 зол., оказался только 1 ф. 7 зол., в кресте архимандричьем не было семи золотников, в митре недоставало девятнадцати жемчужин. При этом случае архим. Иоаким просил св. Синод о дозволении оставить ему в Пекине два креста архим. Амвросия Юматова. Затем не оказалось двух риз, шести пар поручей, двух стихарей, епитрахили, пелен и т. п. Из церковных книг недоставало: миней праздничной и общей, триоди постной, псалтири, Нового Завета, акафистника киевского 1706 г. и рукописной богословии30. За все это было потом взыскано с архим. Николая из его имущества31. Оба православных храма в Пекине находились в это время в жалком состоянии: “В церкви Сретенской, по ветхости кровли, от течи на потолке бумажная подклейка вся сгнила, а в некоторых местах и провалилась. Церковь Никольская не только снаружи, но и внутренним иконным украшением совсем обветшала. В келиях монашеских при церкви Сретенской северная стена на полвершка, а в некоторых местах и на целый вершок отвалилась; по ветхости же кровли как монашеские, так и церковнические келии (были) весьма опасны. 12 монастырских домов32, китайцам внаем отдаваемых, находясь чрез многие годы без надлежащей починки, пришли в ветхость. Принятого остатка от прежней миссии было недостаточно для ремонта всех зданий, вследствие дороговизны леса. При этом архим. Иоаким предложил св. Синоду уничтожить безнадежный долг с некоторых арендаторов монастырских пашен33.

Наконец “при Никольской церкви, при первом свидании и в господские праздники (новый начальник миссии) видел только 12 мужчин и 2 женщины обывателей, отвыкших от исповеди и причащения. И склонить их к тому, — доносил он св. Синоду 13 мая 1783 г., — совсем почти невозможно. Да и кроме четырех известных православными христианами обитаемых домов прочие все неизвестно живут, неизвестно умирают и погребаются по китайским обрядам”[34]. К 1795 г. православных христиан в Пекине было из албазинцев 21 мужчина 4 женщины, из туземцев 10 человек[35].

Во время пребывания в Пекине архим. Иоакима “с товарищи” исполнилось первое столетие существования в Китае православной миссии. Это событие не ознаменовалось ничем особенным в жизни миссии. Члены последней, по-видимому, даже и не вспоминали о том, что вступили во второе столетие, в котором прожили десять лет. На время седьмой миссии падает составление архим. Иоакимом в 1794 г. обстоятельной описи церквам, Сретенской и Никольской, с утварью в них. Это — единственный памятник деятельности седьмой миссии при переходе ее во второе столетие своего существования. Написанная монотонным языком, означенная опись представляет тем не менее дорогие сведения о положении миссии при конце XVIII ст. Она написана в десть и состоит из 59 листов...

“Сретенская церковь, — гласит опись, — каменная, низменная, одноглавая, четвероугольная, глава деревянная обита белым железом. Крест четвероконечный прорезной. Крыша круглой черепицы[36]. У церкви от западной стороны большой квадратный рундук о трех ступенях из дикого камня, кругом обложен диким камнем, средина выстлана четвероугольными кирпичными плитами. У оного рундука — солнечные часы на кирпичной подделке, каменные, с медною стрелою; кругом оного рундука стенка на обе стороны с двумя растворчатыми дверьми[37]. Посреди сей церковной западной стены — двери растворчатые, большие, деревянные, на пятах, обиты белым железом снаружи, а внутри выкрашены красною краскою (и вне по сторонам). Вне — нутряной замок, другой — висячий, два пробоя и накладка железная. Внутри церкви — два крюка железные; извне — две бляшки железные с кольцами, по обеим сторонам — двери меньшие деревянные, на пятах, обиты белым железом; извне по две бляшки с кольцами, внутри — по одному крюку выкрашены красной краской. Внутри стены и потолок оклеены травчетой китайской бумагой, которая во многих местах прогнила. Потолок обит ревендуком, покрытым лазоревою краскою и лаком. Посреди него изображено сияние, а сверху потолка положен св. крест. От полу подзор зеленой бумаги весьма обветшал и заменен новой бумагой. В стене для укрепления — 12 столбов деревянных, кои покрыты зеленою краскою, с капителями желтописанными. В алтаре два столба выкрашены желтою краскою, потолок оклеен российскою разноцветною золотою бумагою. Стены выбелены белою известью, внизу панели выкрашены лазоревою краскою с золотыми искрами. Во всех окнах окончены слюдные в деревянных рамах. В алтаре и церкви пол кирпичный, сырчатой, простой”[38].

“В церкви царские врата сквозь прорезные и возолоченные. На них — образа: Богоматери, архангела Гавриила и четырех евангелистов в местах деревянных, резных и вызолоченных . Над ними — сень нерукотворенного образа с двумя ангелами писаны на полотне в лаковых рамах по черной земле с золотыми травами. По правую сторону — образ Вседержителя, сидящего на престоле, держащего в руке скипетр; писан на полотне. Образ Сретения Господня писан на полотне. Между образами южная дверь на петлях с защелкою, на ней образ архидиакона Лаврентия; над ней сень — образ Знамения Богоматери с двумя ангелами на полотне в лаковых рамах по черной земле с золотыми травами. По левую сторону образ Богоматери с предвечным Младенцем в руке, держащий (sic) скипетр, писаный на полотне. На левой руке Богоматери в верху повреждено. Образ Николая Чудотворца можайского писан на доске. По сторонам образ Спасителев и Богоматери с венцами сребреными и позолочеными и цатами такими же. Тако ж и Чудотворца Николая венец сребреной”[39].

“Церковь (Никольская)[40] — каменная, низменная, четвероугольная, на манер китайских домов сделанная[41]. На ней глава и крест маленькие, деревянные, обитые белым железом. Крышка по дереву покрыта черепицею круглою. С восточной, западной и северной сторон на каменных стенах положено по брусу и по бревну, на которых по две подпорки деревянные. Под кровлею с северной стороны между показанными брусом и бревнами скважина небольшая, а с полуденной стороны на каменном фундаменте стена деревянная, дощатая. При ней (церкви) паперть сырчетым кирпичом выстлана с перилами деревянными. На паперти вход с двумя степеньми каменными. Кругом церкви проход в полтора аршина мерою. Со оной паперти входится в церковь растворными дверми деревянными, решетчатыми. С той же полуденной стороны — вход в трапезу, при котором имеется рундук с двумя ступенями каменными. Двери — деревянные, на пятах, с железным замком. Из оной трапезы двои входные двери и два окошка без затворов. В оной трапезе пол мелкого кирпича; потолок — деревянный. В алтаре и церкви пол кирпичный сырчетой простой; потолок — деревянный. В алтарных, церковных и трапезных стенах для укрепления — двенадцать столбов деревянных: иные оклеены бумагою, а иные в стене закладены. В алтаре, церкви и трапезе подзор от полу — кирпича синего. Сверх оного подзору с восточной, северной и западной сторон (стены?) обмазаны известью. С полуденной же страны в алтаре, в церкви и трапезе по одному решетчатому окошку, оклеенному простою бумагою. Поперек церкви — деревянный брус; на нем две подпорки для укрепления потолоку. При ней (церкви) небольшая каменная колокольня с деревянною надделкою или фонарем, в котором помещены три разные весом колокола и два медные для звону таза”[42].

“В алтаре престол и жертвенник — деревянные. На престоле евангелие в десть выходу 1694 г., индикта 2 месяца августа[43], обложено зеленым бархатом; на верхней дске в средине — распятие Господне с предстоящими; по углам — четыре евангелиста, медные, вызолочены. Самой низкой басебной (?) работы петли и застежки медные. Крест — сребренной по дереву обложен; на нем — распятие Господне чеканной низкой работы; с верху над главою — Господь Саваоф; по сторонам Богоматерь и Иоанн Богослов. Крест деревянный; на нем литое медное распятие; по сторонам Богоматерь и Иоанн Богослов. Гробница оловянная; в ней два выдвижных ящика, с верху глава и крест медные, ветхие. В алтаре на горнем месте два деревянные ветхие креста. Богоматерь с предвечным Младенцем, с рукояткою. Над жертвенником Деисус Господа Вседержителя, Богоматери и Иоанна Предтечи, в выкрашенных рамах, ветхий. Царские врата — прорезные под серебром, которое несколько уже полиняло. На них — образ Богоматери и архангела Гавриила; четыре евангелиста; над ними — сень резная, над сенью (образ?) Господа Саваофа, в деревянных посеребренных местах. По правую сторону — образ Господа Вседержителя. Образ Николая Чудотворца, писанный на материи ветхой[44]. По левую сторону — образ Черниговской Богоматери с предвечным Младенцем. Северная дверь — деревянная; на ней изображен благоразумный разбойник. По левую сторону сих дверей — образ Богоматери с предвечным Младенцем. В трапезе находились: образ Господа Вседержителя, образ Богоматери в луне с предвечным Младенцем, образ Дмитрия Селунского, Знамение Богоматери с предстоящими, образа: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Козьмы, Дамиана, Дмитрия Селунского, Варлаама и Иоасафа царевича индийских, посреди их — образ Спасителя, по правую сторону — образ апостола Фомы, образ Спасителев, образ Богоматери с предвечным Младенцем. Над царскими дверьми — деревянный брус, на нем Господа Саваофа в средине образ, седящего на престоле, с предстоящими по обеим сторонам дванадесяти апостолов; позади апостолов — два образа Московских чудотворцев, над образом Вседержителя образ нерукотворенный. Все вышеписанные образа писаны на холсте, в деревянных рамах. Образ Успения Богоматери на дске выкрашенной”[45].

“Пред святыми иконами вместо лампад — четыре оловянные подсвечника. Четыре деревянных аналоя, покрытых ветхими шелковыми материями. Клирос — деревянный с шкафом для книг. Столик небольшой деревянный. Два кана (чана) для крещения вместо купели. При сей церкви — двор, в котором в воротах по обеим сторонам — по одной избе. Ворота деревянные растворчатые. При церкви — два покоя для приезду; между ими сени проходные вокруг всего сего дома. Стена — каменная. Впрочем все сие строение и к нему принадлежащие вещи и утварь пообветшали”[46]...
Русские миссионеры жили вообще замкнуто. Так, иером. Алексей в своем уведомлении говорит, что “бытность в Пекине под начальством архим. Иоакима не доставляла ему способов приобретать полезных для отечества сведений”. Это было делом начальника миссии, в силу данной ему инструкции от коллегии иностр. дел. Архим. Иоаким предоставлял иеромонаху только исправлять свои служебные обязанности...
Там же по сноске 52 можно найти упоминание об Иване Орлове наверняка составленное по донесениям Иоакима Шишковского.
Церковник Орлов начал свои выходки буйного свойства еще в Москве и продолжал их всю дорогу до Пекина. Там Орлов был определен (с 1783 г.) к Никольской церкви взамен церковника Соколовского, перемещенного по болезни к Сретенскому храму. На него была возложена обязанность приходить за просфорами и вином в посольский двор, но он не захотел подчиниться такому распоряжению начальника миссии, вследствие чего служба в Никольской церкви прекратилась на несколько месяцев. В это время Орлов, живя один при албазинском храме, занимался разведением винограда, уток, кур и певчих птиц, а также был ходатаем по частным делам китайцев. В злобе на начальника миссии подавал на него дважды жалобу в трибунал, прося при этом выслать его в Россию для доказательства о важных за архим. Иоакимом государевых делах. На увещания последнего он отвечал непристойными грубостями и побоями, за что и сам подвергался побоям и аресту. По этому делу Иоакима дважды вызывали в трибунал. Сначала Орлова порешили оставить при Никольской церкви, а когда он не унялся, то был выслан в Россию (в конце 1787 г.). Другие ученики жили так же зазорно, ведя “пустую и поносную жизнь”, по выражению Филонова, умершего 8 сентября 1792 г. 38 лет. (Прот. Громова, “Миссия архим. Иоакима Шишковского”, Ирк. еп. вед. 1876 г., №№ 13–15, 17–20, 24–25). Из них остался в живых только один Антон Владыкин, который и служил потом в России драгоманом. Что же касается судьбы церковника Орлова, то он в 1788 г. был препровожден от коллегии с жалобой на Иоакима в св. Синод. После он служил в Москве в губернском правлении и в качестве коллежского советника и кавалера написал “Новейшее и подробнейшее историческо-географическое описание китайской империи”, (Москва, 1820 г.).

Прикрепленный файл: 2019-03-27_08-28-17.png
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Теперь перехожу к самой удивительной находке, которая пришла ко мне опять же из интернета. Я восемь лет по крупицам пыталась найти, что-то об Орлове Иване Андреевиче и вдруг поиск выдает вот это -журнал "Отечественные записки" 2014 год №4 автор Елена Кузьмина статья "Почему китайцы такие..."
...В этом отношении интересно сравнить наши впечатления с первым в отечественной традиции описанием китайцев, сделанным, наверное, самым эксцентричным и непосредственным «наблюдателем» в истории российской китаистики — Иваном Орловым (1765—1840). Его сочинение тем более ценно, что создано на рубеже XVIII и XIX веков, в «достереотипную эпоху», когда общественного мнения о китайцах попросту не существовало. С момента публикации в 1820 году оно не переиздавалось и, к сожалению, выпало из научного оборота, хотя представляет несомненный интерес не только для специалистов, но и для широкого круга читателей. Это не просто уникальный источник с точки зрения истории науки, истории русского языка и культуры, но, что еще важнее, — единственное в своем роде свидетельство очевидца, жившего в Китайской империи в период последнего расцвета традиционного Китая. Удивительным образом оно предвосхищает, а в какой-то мере и обосновывает современные представления о национальном характере и привычках китайцев....
Иван Орлов и его роль в русской миссии (представляете с каким чувством я читала этот заголовок)

Иван Орлов прибыл в Пекин 2 ноября 1781 года в составе седьмой миссии, возглавляемой архимандритом Иоакимом Шишковским. Кандидатура начальника миссии утверждалась долго. Первый кандидат — иеромонах Амфилохий из Саввино-Сторожевского монастыря — скончался вскоре после выдвижения его на этот пост. Еще три кандидата сразу отказались, четвертого же — игумена Ювеналия из Кизического монастыря — отсоветовал брать Вениамин, митрополит Казанский, указав на то, что Ювеналий «при всей своей честности, исправности и своем усердии — человек слабого здоровья, и в излишества ему входить не можно»[6].
Очевидно, что к участию в духовной миссии в Пекине не стремились и воспринимали его как повинность. Об «излишествах» же, упоминаемых в письме митрополита Вениамина, можно судить по описанию седьмой миссии в «Исторической записке архимандрита Софрония Грибовского»:

«С архимандритом Иоакимом Шишковским:

Иеромонах Антоний, который, живучи при Успенской церкви, в пьянстве обжог себя, лежа на горячем кану[7], от чего в недолгом времени скончался.

Иеромонах Алексей, бывший коварным и злобным врагом своему архимандриту, который на его, иеромонаха, со слезами предо мною жаловался, что он против его, архимандрита, церковников и учеников сильно возмущал.

Иеродьякон Израиль. Кроме неумеренного пьянства, оказывал великие развраты и соблазны, впал от пьянства в болезнь и по приезде моем в Пекин 1794 года февраля 6 умер.

Церковники:

1-й Иван Орлов, который за непочитание своего начальника и ослушание в Россию выслан, где к великому удивлению, не токмо яко противник власти ничем не наказан, но напротив чином и жалованьем был награжден.

2-й Семен Соколовский, сей церковник развратной жизнью не токмо всех от самого начала прежде его бывших в Пекине церковников и учеников, да и всех кого б из русских ни взять, много превзошел; но и самых распутнейших неверных китайцев, будучи христианской веры исповедатель, а притом и церковник, своими непотребными и крайне соблазнительными качествами, как все знающие его, Соколовского, мне говорили, превысил» [8].

Интересно, что из всех участников седьмой миссии за непристойное поведение осуждают именно Ивана Орлова. «За исключением некоторых аномалий, вызванных выходками церковника Орлова, седьмая миссия жила спокойно», — замечает миссионер и историограф Пекинской духовной миссии Николай Адоратский[9].

Имя Ивана Орлова было хорошо известно, его историю рассказывали в назидание потомкам. Так, почти сто лет спустя после снаряжения седьмой миссии, в 1876 году, «Иркутские епархиальные ведомости» опубликовали «Очерк давнего быта Пекинской духовной миссии», в котором подробно описываются «злодеяния» Орлова[10]. «Прошлое 18-е столетие памятно неоднократным снаряжением духовных миссий в Камчатку и в Китай. Но нельзя забыть и того, как мало обращалось внимания на нравственные качества начальников миссии… О простых же церковниках и думать было нечего, как о прислуге при миссии, гласа неимущей. Но как много мог вредить делу посольства и чести отечества какой-нибудь дьячок, это увидим из следующей повести»[11]… — пишет в предисловии к очерку протоиерей Прокопий Громов, под «каким-нибудь дьячком» подразумевая, конечно, Ивана Орлова.

Чем же Иван Орлов настроил всех против себя?[12]
Все источники указывают на его необычайную физическую силу, склонность к рукоприкладству, своевольное поведение и длительную историю вражды с начальником миссии архимандритом Иоакимом Шишковским.
«Тут же в Москве начал Орлов свои злостные проделки. Получив от архимандрита 25 рублей на покупки в дорогу, он деньги употребил в свою пользу, оклеветав пред полицией извозчика, будто бы похитившего их…»[13]. Судя по описанию Прокопия Громова, вражда между Орловым и Иоакимом Шишковским завязалась, что называется, на бытовой почве: «В дальнейшем путеследовании, на Гобийской степи, был такой случай. Архимандрит приказал своему слуге вскипятить воды для чая. Подошел Орлов и спросил: чей это чайник? — Отца архимандрита, — отвечал слуга. Архимандрит едет в повозке, сказал Орлов, а я верхом и устал, и при этих словах сбросил чайник и на месте его поставил свой. Когда же архимандрит заметил Орлову эту дерзость, то он наговорил начальнику столько дерзостей, что сей последний как малоросс горячего нрава вынудился наказать его плетью. А это наказание до того озлобило Орлова, что он поклялся быть вечным врагом архимандриту»[14]. Очерк изобилует описаниями бесчинств, творимых Иваном Орловым: «В один воскресный день самовольно ушел в китайский город на комедию, где, напившись пьян, бросал ионками (посудой из глины и олова, в которой подносят вино и прочие напитки), чем напугал китайцев до того, что они ушли из комедии. Вечером Орлов вернулся на Посольский двор в бесчувственно пьяном положении…»[15].

В 1783 году Иван Орлов был определен на старое подворье, к Никольской церкви. В обязанность ему вменялось приходить за просфорами и вином в посольский двор, однако он не захотел подчиниться распоряжению начальника миссии, и служба в Никольской церкви прекратилась на несколько месяцев. Архимандрит Иоаким Шишковский отказался выплачивать Орлову жалованье. Когда архимандрит приехал в Никольскую церковь с очередным увещеванием, Орлова он не застал, но обнаружил, что «передний и задний дворы, переходы у церкви, перила и окна перегажены нечистотами от множества напложенных у Орлова кур и других птиц. Но его Орлова келья снаружи и внутри отделана была с комфортом, на что употреблено им без всякого разрешения от начальника миссии 25 тысяч чохов — 50 рублей. Сверх того колокольня была завалена кирпичом. На вопрос архимандрита: для чего этот кирпич? Слуги отвечали, что церковник Орлов хочет несколько казенной земли стеною обнести, да китайский офицер ему не дозволяет…»[16]. На увещевания архимандрита Иван отвечал грубостями и побоями, за что и сам подвергался побоям и аресту. Дважды Орлов обращался в Пекинский трибунал[17] с рапортом.
Первый рапорт, в котором Иван Орлов жаловался на то, что «не находя по себе никаких винностей и пороков, с самого же помянутого приезда нашего в Пекин, не только происходящие от помянутого старшего Иоакима мне страшные, бесчеловечные худые поступки, обиды, утеснения и смертебиения… претерпевал… но наконец уже и жалованье, определенное мне за мою должность от Святейшего Синода, он же священник Иоаким отнял у меня вовсе»[18] и утверждал, что знает «за ним помянутым священником Иоакимом важные, касающиеся Ее Императорского величества всемилостивейшая нашей Государыни дела», за которые «у нас в России… архиереев и губернаторов на куски режут, и в огне жгут»[19], не повлиял на судьбу Ивана Орлова. Хотя остальные участники миссии уклонялись от свидетельств в пользу одной или другой стороны, в споре с архимандритом Орлову удалось склонить трибунал на свою сторону.

Второй рапорт, примерно того же содержания, послужил основанием для высылки Ивана Орлова из Китая обратно в Москву. На этот раз архимандрит Иоаким Шишковский направил в Пекинский трибунал бумагу, в которой сетовал на то, что Орлов «звания своего как должно не исправляет, мне не повинуется, приказаний моих не слушает, и, презрев указы своих правительств, вошел в здешний трибунал с ложными на меня какими-то делами… того ради дьячка Ивана Орлова за его таковые бессовестные поступки благоволено бы было выслать в Россию»[20].

В ноябре 1787 года Иван Орлов был выслан из Китая в Иркутск. Его пребывание в Пекине продлилось шесть лет.

Описание Китайской империи

Хотя наши источники свидетельствуют о том, что Иван Орлов вел в Пекине довольно веселую и разгульную жизнь, сам он утверждает иное: «во время пребывания моего в Пекине первым предметом было мое упражнение заниматься сочинением сего моего о Китайской империи описания»... «всячески старался еще в Пекине будучи привести сие мое о Китайской империи описание в окончание, но по некоторым обстоятельствам не могши там сего исполнить, с божьей помощью кончил уже оное по возвращении моем оттуда в Россию»[21]. (Кстати, Иван Орлов прибыл в Пекин шестнадцатилетним юнцом, так что основную часть своего описания он создавал в совсем молодом возрасте).

В предисловии к своему труду[22] Иван Орлов сетует на то, что современные ему зарубежные сочинения о Китайской империи устарели и написаны в основном со слов третьих лиц, а потому недостоверны: «Есть разные с описаний о сем государстве на нашем российском языке переводы, но поелику те описания, с коих у нас переводы имеются, писаны и сочиняемы были, во-первых, в давних временах, во-вторых, не самими лично бывшими и жившими в Китае людьми; а по заочности находившимися в своих отечествах, как то: во Франции, Германии, и в других местах, единственно по одним только случайно доходившим до них о том в разные времена слухам, пересказаниям, или другим каким-либо известиям, то и не могут оные во всех частях содержания своего быть достаточны и имоверны»[23].

Между тем самому Ивану Орлову посчастливилось увидеть жизнь империи Цин своими глазами. «Во-первых сей случай бытия моего в Китае, и самоличного приобретения о нем познания и понятия; во-вторых, еще и то, что ни с самого начала заведения между Россией и Китаем коммерции, ниже с того времени, как в столичном оного городе Пекине, посылаемые туда попеременно духовные свиты со студентами стали жить, поныне ни от кого из числа бывших и живших там при оных свитах соотечественников и предместников моих, оному государству никакого описания еще не сделано»[24] — все это подвигло Орлова к созданию подробного описания монархии, «которая как по древности своей, так и по существующим в ней премудрым ее законам и правлению, а также и по природному всего в ней изобилию и богатству, из весьма давних времен обращает на себя любопытное и завистное всей Европы внимание»[25].

Сочинение Ивана Орлова состоит из семи глав, «в которых описываются: 1) изъяснение о Китае и его названиях, пределы и величина государства; воды, омывающие берега и напояющие внутренность оного, климат, качество земли и произведение оной. 2) число жителей, род и происхождение оных, с показанием древности существования Китайской империи и приобщением к тому хронологического расписания всем бывшим с начала основания оной Империи, поныне царствовавшим ханам и императорам, с кратким притом о достойных из них примечания и важных в царствование их происшествиях описанием; также вид или черты лица тех жителей, их языки, вероисповедание, храмы и жертвоприношения. 3) качества, нравы и обычаи, домоправление и образ жизни китайцев; обряды, состоящие в отправлении торжественных их праздников, пиршеств, бракосочетаний и печальных церемоний, то есть похорон; съезды ко двору и поклонения Государю, учтивства для знатных принцев царской крови, пышность оных и прочих знатных вельмож в езде, взаимное их между собою и вообще всего народа обхождение; пища и одежда. 4) классы жителей, дворянство, простой народ, то есть крестьяне или земледельцы, хлебопашество, купцы, их торговля, художники и ремесленники. 5) науки, художества, фабрики и заводы. 6) государственный герб, образ правления, величество китайского императора, его власть и воздаваемая ему честь; государственные доходы, военная сила, чины, гражданское правительство, судебные места, судии, судопроизводство и наказания» и, наконец, 7) «разделение государства на области, название, местоположение и пространство оных областей с их провинциями и уездами, равно чем каждая из них изобилует и что из которой выходит, а также столичные тех областей, губернские, провинциальные и все уездные города с достойными и любопытства заслуживающими в них зданиями или другими какими замечаниями»[26].

В качестве источников Орлов указывает как свой личный опыт, так и разного рода справочную литературу: «…писал я оное не с доходивших до меня о изъясненных в нем материях каких-либо слухов или баснословных пересказаний, но с того единственно, что примечания и любопытства достойным живши там на самом деле видеть, и по обхождению с тамошним народом из качеств и действий оного лично заметить мне случилось; а где в каких местах Китая ни случилось мне быть, и лично чего видеть или заметить самому, о том дополнял я из государственной их географии и прочих по приличию материй книг, по своим местам во свидетельство приводимых, при всем том просто, без всякой прикрасы и красноречия»[27].


Фрагменты «Описания…», созданные на основании «государственной их географии и прочих по приличию материй книг», представляют интерес скорее для истории науки. Для нас интересны непосредственные впечатления Ивана Орлова, его личный опыт общения с китайцами. Тем более что опыт этот, по свидетельству Прокопия Громова, был обширен и разнообразен, от бытовых конфликтов до взаимовыгодной кооперации: «А какие отношения церковника Орлова были к туземцам? К женскому полу — такие, что с самого прибытия в Пекин заразился он болезнью. А с мужчинами разделывался нижеследующим образом. Один китаец, слуга офицерский, нечаянно зашиб принадлежавшего Орлову утенка. Орлов, схватив китайца за ворот, бил кулаками немилосердно, и, не удовольствовавшись тем, побежал в свою келью, и, схватив железную цепь, того же китайца начал бить ею бесчеловечно до тех пор, пока не отняли бедняка прибежавшие на позор сей два русские крещеные Иван Иофа и Семен Ли»[28]…(великая вещь гены, у нас в семье это всегда называлось орловская ярость,если я вижу ,что кто-то беззащитную зверушку обижает то просто все что угодно могу с этим "человеком" сделать...) «Китайцы, зная Орлова за человека, одаренного физическою силою и за безнаказанного, стали обращаться к нему как к посреднику в спорных между собою делах, рассчитывая, что суд его короток, и не ошибались. Так, дворнику Посольского двора один китаец был должен, и долга, по многим требованиям, не платил. Дворник призвал на помощь Орлова; а он, не думавши долго, пришел к художнику — и не застав его дома, разломал ворота, выбил окошки, и такою разбойническою выходкой приведши в ужас домашних, сказал им: если не заплатите дворнику долг, то и все стены ваши разрою»[29].

Мы выбрали для публикации наиболее «импрессионистические» фрагменты «Описания…», основанные на непосредственном опыте и наблюдениях Ивана Орлова. В текст внесены некоторые модернизирующие орфографические и пунктуационные изменения, облегчающие чтение; с этой же целью в некоторых местах внесено дополнительное разбиение на абзацы.

***
Кому будет интересно отсылаю непосредственно к статье Елены Кузьминой "Почему китайцы такие..." www.strana-oz.ru Елена Кузьмина Почему китайцы такие...-Архив номеров.
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Из всего вышеприведенного можно сделать выводы, что Орлов И.А. был оговорен в посланиях И. Шишковского.
1.Сначала аргумент из статьи Е.Кузьминой- Почему китайцы такие...[12] Стоит отметить, что к созданию всех доступных нам источников, повествующих о жизни Ивана Орлова, причастно российское духовенство. Возможно, это одна из причин, по которым Орлов в них неизменно осуждается. К сожалению, им нечего противопоставить, разве только написанные самим Орловым рапорты в китайский трибунал и главное его сочинение — «Описание…».
2. То, что для участия в миссии Ивана Орлова рекомендовал сам митрополит Платон,а в том что он разбирался в людях я не сомневаюсь.А вот глава миссии Иоаким Шишковский попал в неё случайно, вследствие обстоятельств и я считаю,что он ничего не сделал чтобы она прошла успешно.
3.Кроме того Иван Орлов единственный из миссии вел регулярные записи и изучал страну.Причем по итогам миссии он оставил не только приведенное выше"Описание...,но и еще одно сочинение неопубликованное: «Описание по тракту, лежащему от китайского столичного города Пекина по почтовой дороге, станков с расположением мест как в китайских землях, так и в мунгальских до самой границы Кяхты, бывшаго в Китайском столичном городе Пекине при духовной там находящейся российской свите церковника Ивана Орлова 1787 года декабря 12 дня».Какие произведения оставил Иоаким Шишковский я не нашла.Ну и еще,чтобы выучить китайский язык (как известно не самый простой) надо очень постараться, а Орлов после миссии начал свою службу толмачем с китайского.
4.Большинство участников миссии умерло в Пекине скорее всего от известной русской болезни, а Иван Андреевич прожил долгую жизнь и закончил её в почете и уважение.
5.Ну и последнее как правильно отметил Иван Орлов... у нас в России… архиереев и губернаторов на куски режут, и в огне жгут» и уж точно бы не пощадили сына простого пономаря за не почитание и ослушание , а он как известно по итогам миссии чином и жалованьем был награжден.
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Когда Иван Андреевич Орлов в 1788 году вернулся из Китая в Москву ему было 24 года.Поселился он у своего отца Андрея Степанова, пономаря церкви св. Филиппа, что за Арбатскими воротами ( Андрею Степанову было разрешено построить собственный дом у этой церкви).Прежде всего И.А. Орлов держал ответ в св. Синоде по жалобам И. Шишковского . Комиссия его полностью оправдала, по итогам разбора ему было выплачено недостающее жалование и повышен чин.За время пока Иван находился в Китае, его брат Степан вышел из духовного звания и сначала обучался разным наукам в Московской Академии, потом в 1784 году ноября 9 дня поступил в разночинную, при университете, гимназию, а в 1786 году 30 июня был произведен в студенты и слушал лекции профессоров: логику, метафизику, латинское и российское красноречие, историю, физику, чистую и смешанную математику, а в 1788 году определен учителем немецкого этимологического класса. Их отец Андрей Степанов, после того как сгорела церковь св.Георгия Победоносца,что в Грузинах, был переведен в церковь св.апостола Филиппа,что за Арбатскими воротами,где до конца своих дней (умер он в начале 19 века) прослужил пономарем. Андрею Степанову было разрешено построить дом при церкви где они проживали всем семейством, пока сыновья не обзавелись собственными домами ( кстати своих детей братья крестили в церкви св. Филиппа).Где похоронен Андрей Степанов я не знаю.В Москве уже существовал запрет на похороны при церкви прихожан,распространялся ли этот запрет на церковнослужителей мне неизвестно.Во время войны 1812 года храм был разграблен французами и пострадал от пожара, но позже был восстановлен(слава богу он не был осквернен при коммунистах, более того его даже не закрывали). Как можно прочитать на официальном сайте храма...В 1808 году в Иерусалиме вспыхнул пожар, почти полностью уничтоживший великую святыню — храм Гроба Господня. Патриарх Иерусалимский Поликарп обратился за помощью в восстановлении храма к другим Православным Церквам. В 1817 году он направил просьбу к Императору Александру I о даровании Иерусалимскому Патриархату подворья в Москве, где могли бы останавливаться монахи братства Святого Гроба Господня для сбора пожертвований на восстановление сгоревшего храма. Русская Православная Церковь откликнулась на этот призыв; так в Москве было учреждено Иерусалимское подворье. Патриарх Иерусалимский прислал в дар подворью часть Древа Животворящего Креста Господня и десницу великомученика Евстафия Плакиды. Эти великие святыни и доныне хранятся в храме.От себя добавлю,что когда я бываю в храме то действительно ощущаю,что он имеет отношение к моим предкам и я считаю, что именно там начался род Орловых ( место где было село Смердово можно найти только по географическим координатам, хотя как мы помним в 1912 году это было большое село, а боевых действий на территории Владимирской области, насколько я знаю не было).
Сохранилось старое фото церкви св. Филиппа, что за Арбатскими воротами сделанное Найденовым , возможно на снимке виден дом построенный Андреем Степановым.


Прикрепленный файл: 23982_600.jpg
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Хочу подвести черту в приведенных доказательствах о том, что Иван и Степан Орловы родные братья, а отцом их является пономарь Крестовоздвиженской церкви с.Смердово Андрей Степанов.
1.Начну с самого раннего документа от 1778 года, Промемории о переводе пономаря Крестовоздвиженской церкви с.Смердово Андрея Степанова в Москву в церковь св.Георгия,что в Грузинах на ту же должность.В документе прямо указывается, что у него двое детей -Иван 14 лет обучающийся в Суздальской семинарии.а другой Степан 12 лет .Самому Андрею Степанову в этот момент 47 лет ( т.е. он прибл. 1731 г.р.).
2.Второй документ о пожаре в церкви св.Георгия 6 января 1779 года, ЦИАМ ф.203,о.79,д.23 л.5 в нем упоминается пономарь имеющий двух несовершеннолетних детей Ивана и Степана (после пожара Андрей Степанов был переведен в церковь св.апостола Филиппа, что за Арбатскими воротами).
3.Ведомость учащихся славяно-греко-латинской Академии в ней указан Иван Орлов 15 лет сын пономаря Андрея Степанова церкви великомученика Георгия, что в Грузинах, и Степан Орлов 13 лет сын пономаря Андрея Степанова, что в Грузинах.
4.Ревизия 1795 года. В которой фигурирует пономарь церкви св.апостола Филиппа,что за Арбатскими воротами Андрей Степанов 61 лет, жена его Ефросинья Иванова, которая Юрьевского уезда села Польского, дьякона Ивана Петрова дочь 56 лет их дети один из которых Иван находился в городе Пекине при духовной свите, а другой Степан,который обучается при Московском университете.
Все эти данные полностью совпадают с фактами из биографий Ивана Андреевича и Степана Андреевича Орловых. Краткая биография Орлова Степана Андреевича, поскольку я его неоднократно упоминала,ранее.
1 Степан Андреевич Орлов
( около 1767 - после 1800)
Источники:
РГАДА
Ф286/1 книга 808 л.л. 1083-1090, книга 857 л.399-42
Ф. 1183 оп 10/1, д. 1 (1803), л. 11
РГИА
Ф.1349 оп 6, ед.хр. 2097, л.л.158, 158 об, 160об,161- П/с Степана Орлова
за 1800 год.
РГБ А.М.Феофанов Студенты Московского университета второй
половины Х V 111 – первой четверти Х1Х века. Библиографический
словарь. Издательство ПСТГУ 2013 г. Стр. 204 Орлов Степан Андреевич
Из послужных списков Степана Андреевича Орлова за 1790, 1793 и 1800
г.: «Из духовного звания. Сначала обучался разным наукам в Московской
Академии, потом в 1784 году ноября 9 дня поступил в разночинную, при
университете, гимназию, а в 1786 году 30 июня произведен в студенты и
слушал лекции профессоров: логику, метафизику, латинское и российское
красноречие, историю, физику, чистую и смешанную математику, а в 1788
году определен учителем немецкого этимологического класса…». В
коллежские регистраторы произведен 31 декабря 1793 года, а губернским
секретарем 31 декабря 1796 года. В 1800 году был женат и растил трех
сыновей. Александра 9 лет, Алексея 8 лет и Федора 1 года.
Переводчик с немецкого языка. Писатель. Несколько литературных
произведений Степана Орлова хранятся в РГБ г. Москвы.
О потомках Степана Андреевича, я писать не буду, т.к. факт того, что у Степана Андреевича и Ивана Андреевича общий отец пономарь Андрей Степанов, пока непризнан. Отмечу только, что сыновья Степана Андреевича,Александр и Алексей были крещены в
церкви св. апостола Филиппа, что за Арбатскими воротами, о чем М.К. этой церкви сделаны записи собственноручно пономарем этой церкви Андреем Степановым т.к. это была его прямая обязанность. Сыновья Степана Андреевича -Александр и Алексей избрали военную карьеру ( оба стали гусарами) , участвовали в войне с Наполеоном в 1812 году и стали основателями военной династии в которой есть известные русские генералы.





---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Вот еще доказательство, которое можно добавить под номером пять к четырем предыдущим. Степан Андреевич Орлов крестил своего сына Алексея, 16 февраля 1791 года в церкви св.Апостола Филиппа,что за Арбатскими воротами у своего отца Андрея Степанова, восприемником был его брат Орлов Иван Андреевич, о чем в М.К. за 1791 год сделана соответствующая запись ,конечно же дедом новорожденного,пономарем этой церкви Андреем Степановым.

Прикрепленный файл: 2019-04-01_07-52-34.png
---
В поиске Шепелевых Орловых
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Недавно получила от Кирилла Орлова -исследователя кажется всех Орловых,новогодний подарок, который документально уточняет все даты жизни Степана Федоровича, деда Ивана Андреевича Орлова.

Стефан Фёдорович.

Р.1717. В 1745г. у исповеди в с. Поелово Юрьевского уезда у Преображенского попа Никифора Иванова: села Смердова поп Стефан 28 лет, жена ево Федосья Васильева 25 лет, дети их Андрей 6, Алексей 5. ГАВО. 556-110-1. Л.265.

Священник Крестовоздвиженской церкви с. Смердова.

Жена: Федосья Васильева, р.1720.
---
В поиске Шепелевых Орловых
Лайк (1)
PAnna
Модератор раздела

Москва
Сообщений: 725
На сайте с 2008 г.
Рейтинг: 500
Также Кирилл прислал, данные по отцу Ивана Андреевича Орлова - Андрею Степановичу, уточняющие дату его смерти и место где он захоронен.

Андрей Степанович.

Р.1739 (1734) †5.01.1804 (Москва); похоронен на Ваганьковском кладбище.

В РС 1795г. пономарь церкви Св. Филиппа у Арбатских ворот. 61г.

В ИВ церкви Св. Филиппа у Арбатских ворот 1801г.: пономарь Андрей Степанов 67, сын у нево секретарь Иван Орлов 35, жена ево Александра Иванова 29, сын Николай 5. ЦГАМ. 203-747-2024. Л.393об.

5 января 1804г. Пречистенского сорока церкви Апостола Филиппа пономарь Андрей Степанов умре по Христианской должности в покаянии, коему от роду было 69 лет погребен 6 числа на Ваганьковском кладбище. Оное погребение исправлял Филипповский священник Иоанн Симеонов, диакон Василий Адрианов, пономарь Михаил Дементьев. ЦГАМ. 203-745-145. Л.205.
Спасибо,Кирилл!!!
---
В поиске Шепелевых Орловых
Лайк (1)
    Страницы: ← Назад 1 2 3 * 4 Вперед →
Модератор: PAnna
Вверх ⇈