Казулинская волость (Смоленская губ.)

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

lakmus56 написал:

[q]

Где можно найти список работников Казулинской почты. По воспоминаниям бабушки мой прадед там работал.
[/q]

Здравствуйте! Заведующих Казулинским почтовым отделением встречал по метрическим книгам, там они были записаны, вроде, без фамилий.

Планирую поработать с послереволюционными документами в ГАСО, не знаю пока что когда, но если что-то встречу по почте - напишу.

В документах с 1918 года фамилии должны быть, по-идее, у всех.
В с/х переписи 1917, у крестьян фамилий нет.

В Казулино на месте старого кладбища похоронен мужчина, расстрелянный немцами в 1942-году. Говорят, что последний работник Казулинской почты (здание почты вероятно уничтожено во время ВОВ).

vl_man написал:

[q]
>> Ответ на сообщение пользователя lakmus56 от 13 мая 2025 19:40

Похозяйственные книги - есть три варианта:
1. В самом ГАСО в фонде ВИКе (например так повезло делам Юхноского уезда, который нынче Угранский район);
2. В районном архиве - нужно изучать АТД и смотреть куда отошли нужные вам деревни, писать запрос в нужный район;
3. До 1945 могли не сохраниться из-за ВОВ (наиболее вероятный результат)
[/q]

Похозяйственных книг в описи ВИКа не встречал, хотя какие-то списки жителей точно есть.
Подомовые книги хранятся в Сафонове, только почему-то убрали с сайта Сафоновского района опись дел архива

markyakovlev написал:

[q]
Планирую поработать с послереволюционными документами в ГАСО, не знаю пока что когда, но если что-то встречу по почте - напишу.

В документах с 1918 года фамилии должны быть, по-идее, у всех.
В с/х переписи 1917, у крестьян фамилий нет.
[/q]

Спасибо за информацию. Я думаю, он работал до 1917 года, т.к. примерно, 1860 г.р.. По метрическим книгам он Владимир Иванов (после 1917 Смолянов Владимир Иванович, хотя дату его смерти я не знаю), житель д. Клемятино. Может при работе с послереволюционными документами, Вам попадется какая -нибудь информация по жителям д. Клемятино Смоляновым и Солдатенковым буду очень признателен.

markyakovlev написал:

[q]

В Смоленском музее-заповеднике хранится уникальный документ - «Купчая крепость на продажу полковником Фёдором Ивановым сыном Бабарыкиным полковнику Богдану Васильеву сыну Лыкошину своего недвижимого имения в Смоленской губернии в Вяземском уезде в Гжельском стану - село Козулино со всеми хоромными строениеми, с деревнями и с крестьянами за девять тысяч шестьсот рублей. 1767 г. сентября в 21 день». Первую страницу данной купчей в приемлемом качестве можно найти на сайте goskatalog.ru.
[/q]

В 1763 году, за несколько лет до продажи села Казулино с деревнями Богдану Лыкошину, Фёдор Боборыкин инициировал дело по справке и отказу за ним имеющихся владений в разных уездах. Это обширное дело хранится в РГАДА, ф.1209, Дела молодых лет, ед.хр. 10919, №1, лл. 1-119.
Большая часть его посвящена как раз Казулинскому имению. Здесь вся хронология передачи собственности внутри семьи Боборыкиных с момента отказа в 7187 (1679) году Тимофею Ивановичу Боборыкину прожиточного поместья невесты, вдовы Прасковьи Ивановны Грибоедовой (ур. Вырубовой): выписки и копии из различных документов, в том числе и тех которые ныне не сохранились или находятся в плохом состоянии.
Из этого дела удалось выявить года смерти стольника Тимофея Ивановича Боборыкина (1714 год) и его сына, следующего владельца имения, гвардии капитана Ивана Тимофеевича Боборыкина (1740 год).
После смерти последнего его вдова Марфа Даниловна Боборыкина сыновьями Фёдором, Василием и дочерью Екатериной (по мужу Бахметовой) владели поместьем совместно. В 1752 году оно было разделено между наследниками по-любовно, причём Казулино с деревнями досталось Василию, а Фёдор выкупил их у брата в 1763 году. Об этом в деле написано так: "они, вдова Марфа и дети её: означенной продавец, брат его родной Василей, и он, челобитчик Фёдор, и сестра их Катерина Бахметова, то недвижимое Вяземское имение з другими разных городов имения по заручной челобитной разделили полюбовно, и по тому разделу, то Вяземское имение досталось означенному продавцу, брату ево челобитчикову, Василью, а матери ево, вдове Марфе, и ему, Фёдору, и сестре Катерине Бахметовой досталось в других городах".
Копия самой купчей, а так же отказная книга так же есть в этом деле. Полный текст купчей (л.2-2об.) помещаю здесь. На фото собственноручная подпись Фёдора Боборыкина

"Лета тысяща семьсот шездесят третьяго марта во вторый на десять день отставной маеор Василей Иванов сн҃ Бобарыкин, в роде своем не последний, продал я, Василей, брату своему родному, подполковнику Федору Иванову сыну Бобарыкину, жене ево, детям и наследникам ево недвижимое свое имение, которое мне досталось по наследству в тысяща семсот пятдесят втором году после покойнаго отца моего, гвардии капитана Ивана Тимофеевича Бобарыкина, в Вяземском уезде во Гжелском стану село Казулино, деревня Демино, дрв҃ня Рудницы, деревня Нероново, селцо Милютино, да в Глухолитвенском стану деревня Михалево, да в Дорогобужском уезде в Неговском стану и с прикупными пустошми Митюшиной, Емельяновой и Сидоровской, да к тому ж селу с мелницею на реке на Соле, с рыбными ловлями и за мелницу платежами, с людми и со крестьяны, з женами их, и з дети, и з братьями, и с племянниками, со внучеты, и с приемыши, и с новорожденными, и с дворовым их и огуменным всяким строением, со скотом, и со всеми их крестьянскими пожитки, с пашнею, с лесы и с сенными покосы, и со всеми угодьи, и с отхожими пустошми, что в том селе Козулине, деревнях, селце Милютине и в пустошах Митюшиной, Емельяновой и Сидоровской по дачам и по писцовым переписным книгам за покоиным отцом моим было и за мною явитца з двором помещиковым и со всяким в нем дворовым, хоромным и огуменным строением, и со скотским заводом, с лошадми, и со всякою рогатою и мелкою скотиною, и со птицы, с хлебом стоячим, молоченным и в земле посеянным, и с беглыми ис вышеписанного села, деревень и селца с людми и крестьяны, з женами их и з детми, з зятьями и с племянники, и со внучаты, и с их крестьянскими пожиткии, и з зажилыми за них годами, и с отвозными подводами, исключая ис той продажи из вышеписанного села и дрв҃нь дворовых людей: Александру Андреева з женою и з детми Сергеем, Николаем, з женою ево Николаевою, Александру, Артемья Тимофеевых детей, Михея Егорова, Дмитрия Павлова, да девку Василису Трофимову. А подушныя днг҃и до будущей ревизии и всякие поборы за оных людей платить мне, Василю, в показанное село Казулино. А во оных моих проданных недвижимых имениях люди и крестьяне по нн҃ешней второй ревизии положенныя в подушной оклад мужеска пола двести девятнатцать душ, и за собою я Василей в помянутых селе, деревнях и селце мужеска и женска пола, окроме тех, что выговорил, болше не оставливая ни единыя души, а четвертныя пашни, и сенных покосов, и лесных угодей, и рыбных ловель, и с прикупным в помянутых уездех селе и дрв҃нях с пустошами и всякими землями за собою ни единаго четверика – все без остатку. А взял я, Василей, у него, у Федора, за вышеписанныя проданныя мои недвижимыя имении дн҃г тысячу рублев, а на пред сеи купчеи те мои недвижимыя имении иному никому не проданы и не заложены, и ни у кого ни в какия крепости не укреплены, и ни за что не отписаны, а естли кто будет по каким ни есть крепостям в те мои недвижимыя имении вступатца и мне, Василью, жене, детям и наследникам моим ево, Федора, жену ево, и детей, и наследников ево от вступщиков очищать и убытка в том никакова не доставить, а буде неочищением моим ему, Федору, и жене ево, и детям, и наследникам ево учинятца какия убытки или что и с тем проданным имении у него, Федора, у жены ево, и детей, и наследников отойдет не Федору, жене ево, детям и наследникам, взять с меня, Василья, с жены моей, с детей и наследников толикое ж число душ крестьянских и четвертныя пашни из других моих др҃вень не убытки, все с полна, или тому недвижимому имению очистка. А ежели явятца до сеи купчей на тех моих недвижимых имениях какие Гд҃рственные платежи или штрафы и доимки или ж явятца во оных моих недвижимых имениях чьи беглыя люди и крестьяни и то все платить и очищать мне, Василью, и наследникам моим, а ему Федору и наследникам ево до того дела нет.
К сей купчей пример маеор Василеи Иванов сн҃ Бобарыкин вышеписанное свое недвижимое имение со всем означенным продал и днг҃ тысячу рублей взял и руку приложил.
У сей купчеи леиб гварди Преображенского полку капитан порутчик Николай Иванов сын Барнетев свидетелем был и руку приложил.
У сей купчей Воронежскаго пехотного полку подполковник Иван Иванов сн҃ Маслов свидетелем был и руку приложил.
У сей купчей гварди капитан Степан Яковлев сн҃ Маслов свидетелем был и руку приложил.
А что в сеи купчей в писцовом писме сверху дватцать осьмой строке приправкою написано «села», того он Василей Бобарыкин исспорит.
У сей купчей Воронежскаго пехотного полку порутчик Никита Иванов сн҃ Коверен свидетелем был и руку приложил.
У сей купчей секунт маеор Николай Иванов сн҃ Маслов свидетелем был и руку приложил.
Купчею писал Московскои Крепосной конторы писец Андрей Богданов.
Запрещения нет.
1763 год марта во 12 день сия купчея писана в Московской крепостной канторе и в кн҃гу перечнем записана, пошлин сто рублев, от писма рубль, от записки пять, на росход пятдесят копеек. Три четверти взято.
Надсмотрщик Гаврило Булгаков."

Нашёл интересную статью про ведение хозяйства в имении Алексея Васильевича Грамотина в конце XIX века в журнале «Хозяин. Сельскохозяйственный и экономический журнал. Год VIII, № 20, 20 мая 1901 г., стр. 660-664» https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01...heme=white

Имение «Козулино» А. В. Грамотина (Козулинской волости) отстоит в 70 верст. от г. Белаго и в 25 верст. от ст. Издешково, М.-Бр. ж. д. Хозяйство ведется с 1895 г.; первые 3 года владелец арендовал это имение, а потом купил. Счетоводства нет и здесь, ведутся лишь простыя записи. Всей земли 309 дес., расположена земля крайне неудобно в 3 отдельных отрезках. При селе Козулине 193 дес. (пашни 70 д., покосов 30 д., дров. леса 25 д., выгона 25 д., под усадьбой 10 д., зарослей 19 д. и неудобной 14 д.); в пустоши при д. Плоской, в 10 в. от усадьбы, 80 д. зарослей из-под вырубленнаго леса и в пустоши при д. Сидоровка, в 4 в. от усадьбы, 36 д. кустарника. Почва глинистая, подзолистая, подпочва песок. Поля требуют навоза и боятся засух. Рабочих зимой держать 3, летом 5-6. Помещаются в семейной и получают зимой 15-20 р., летом 30-45 р. Продовольствие получают без определенной меры. Рабочие местные, владелец ими вполне доволен. Обращение с рабочими и питание их вполне хорошее. Поденных рабочих можно иметь в достаточном числе, хозяйство имеет возможность выбирать, что большая редкость в Бельском у. Постройки в общем в порядке, деревянныя, крыты дором, тесом или фанерой под гвоздь. Лошадей 8, лошади хороши. Пополняют число лошадей частью покупкой в г. Дорогобуже в возраст 4-5 лет по 50-60 р., частью выращиванием своих жеребят. Лошади летом ходят на выгоне, во время пашни получают овес; зимой им дают одно сено. Инвентарь скромный — плуги Шварцгофа № 5, шведские, бороны деревянныя с железными зубьями, дисковая борона, сеялка, веялка, конныя грабли, 2-конная молотилка. С 1895 г. вводится такой севооборот: 1) пар, 2) рожь с подсевом клевера с тимофеевкой, 3-4) трава на укос, 5) выгон, 6) лен, 7) овес. Все паровое поле удобряют навозом летней вывозки. На десятину высевают: ржи 9 мер, овса 24 меры, льна 6-7 мер. Время посева: ржи 1-7 августа, овса 10-16 мая, льна 23-27 мая. Обработка полей производится своими рабочими. Пашню стараются произвести к осени. Рожь сеют прямо по мешанине. Нам кажется, что при таком посеве прямо по мешанине семена будут заделываться не на одинаковую глубину, почему всходы будут весьма неравномерны; кроме того, часть семян попадет глубоко и совсем не взойдет. Под овес поле весной перепахивают, сеют под плуг или дисковую борону. Под лен осенью не пашут, а делают это только весной; затем тщательным боронованием вдоль поля достаточно его разрыхляют и сеют под борону. Уборка ржи серпом, овса иногда косой. Молотьба машинная, сушка овинная. Семена перед посевом 2 раза пропускают через веялку. Сорта разводимых растений — овес шатиловский, рожь шланштедтская, лен псковский. Урожаи с 95 г. по годам такие:

Урожаи, как видим, заставляют желать многаго. Рожь продают на месте по 6-7 р., льняное семя по 7-13 р. за 9 п., волокно 80 к.—3 р. пуд, овес весь расходится в хозяйстве. Пустоши сдаются крестьянам при д. Сидоровка на таких условиях: вывозить навоз, разбить его и запахать на 1 д., сжать 1 д. овса, 1 д. ржи, убрать 6 д. луга, вспахать 3 д. под овес, 3 д. под рожь. Пустошь при д. Плоской сдается за 100 р. За выгон на 30 д. при с. Козулине должны вывозить навоз на 3 д., сжать 3 д. овса, 3 д. ржи и привести все снопы в усадьбу (ржаные и овсяные). Клеверныя облоги теперь стали сдавать крестьянам за деньги по 47-54 р. десятина. Затем само имение берет в аренду 18 д. пашни и 8 д. луга за 150 р. Луга здесь заливные, пустошные, уход за ними заключается лишь в чистке канав. Лес дровяной, идет только на нужды имения. В общем полеводство хромает, владельцу придется положить много труда, чтобы поднять урожаи. В гораздо лучшем виде находится скотоводство. Скот некрупный, пудов на 15-20 живого веса; в стаде много метисов симментальской породы. Коров 30, быков 3, телят до 1 г. 7, до 2 л. 4, до 3 л. 5. Быки симментальской породы, покупаются у Ф. И. Ягги. Пополняют стадо выращиванием своих телят от лучших коров. Молоко измеряется 3 раза в месяц (май — сентябрь) отдельно от каждой коровы. Скотный двор деревянный на фундаменте, крыт обрезным тесом. Скот стоит на привязи, на навозе; до 15 мая скот пасется по лугам, что следует запретить в виду порчи от этого лугов, а потом до уборки полей по кустам и клеверу 3 г. До выгона в поле случки ручныя, потом вольныя. Зимой кормят скот так: утром сено, на ночь стряску и мякину через день. После 1 февраля (иначе коровы начинают телиться): утром сено, в обед клевер, на ночь стряску. Поят на дворе, 2 раза в день холодной водой. С 1 мая по 1 октября молоко поставляют на сыроварню по 40 к. ведро на месте, зимой готовят масло и поят телят. Отель с января. Корма хватает, а яр. солому покупают по 10-14 р. пуд. Клеверное сено и яр. солому подсаливают. За скотом ходят 2 скотника и 3 женщины, при чем скотник получает 50 р. и ¼ ф. чаю, 1 ф. сахара, второй скотник 40 р., женщина 30 р. Таблица показывает, как лучшее кормление и более строгая браковка коров подняли средний удой стада за время с 1 мая по 1 октября. Как видим, за 5 лет удой более чем удвоился.

Телят отнимают тотчас и поят цельным молоком 6-8 недель. Затем постепенно убавляют цельное молоко и прибавляют снятое, которое дают до 3 месяцев. Прибавляют овсянку. Потом переходят к пойлу с дачей овсянки, жмыхов и картофеля. Летом пускают ради моциона на выгон. Продажа телят носить случайный характер, продают 2-4-недельных телят за 3-5 р.

В общем «Козулино» является имением, где владельцу предстоит еще очень много работы. Следует улучшить обработку почвы, усилить сортирование семян, вносить минеральные туки, ввести возделывание кормовой свеклы, чем сильно улучшится кормление скота.

Вяч. Васильев.

markyakovlev написал:

[q]
Нашёл интересную статью про ведение хозяйства в имении Алексея Васильевича Грамотина в конце XIX
[/q]

О последних владельцах Лыкошинской усадьбы.

Как известно, после смерти прапорщика Алексея Ивановича Лыкошина (1807-1858), Казулино перешло к его вдове Анне Павловне Лыкошиной (ок.1810-1873) с сыновьями Сергеем, Иваном, Константином и Александром.

Младшему сыну, Александру Алексеевичу Лыкошину (1841-после 1897), помимо прочих, досталась часть Казулино по правому берегу озера - историческая усадьба Лыкошиных. Он основал здесь сельцо Новое Казулино. Бельский чиновник Н.А. Шестаков, оставивший очерки о путешествии по верховьям Днепра так описал само село и двор Александра Алексеевича: «Вот показалось Казулинское земское училище, почтовая контора, около которой прогуливались два бельских прогимназиста, лесной склад графов Уваровых – все штабели из досок, постоялый двор и затем целый ряд помещичьих построек направо, не доезжая до плотины, которая шла по озеру, теперь спущенному, остался один ручей.
Здесь, в с. Казулине, очень бойкое место; все время, пока мы тут были, шли или воза с досками, или кто-нибудь проезжал. За озером виднелись усадьба и сад другой части с. Казулина, перешедшей в руки мещанина-прасола; направо расположилась «поповщина», дома священно- и церковнослужителей, за ними большая каменная красивая церковь. На этой стороне новенький помещичий деревянный дом фасадом выходил к озеру, а боком на дорогу. Ближе сюда, напротив его, ютился флигелек, весь заросший с дороги акациями. Здесь жил пожилой холостяк-помещик, около которого почти постоянно ютились семьи бесчисленных племянников, племянниц и других родственников и знакомых, настоящее «большое гнездо...»

Действительно, Александр Алексеевич не был женат и не оставил потомков, выйдя в отставку штабс-капитаном он поселился в имении и занимался хозяйством. Однако, по всей видимости с ним жила (по крайней мере часто приезжала) семья его брата Ивана Алексеевича. Сам Иван Алексеевич, продавший доставшуюся ему по наследству часть дяде, Владимиру Ивановичу Лыкошину, работал и жил в Киеве. В Казулино, кстати, сохранился надгробный камень с именем его жены Анны Васильевны (ур. Гурьяновой, 1838-1907) - всё, что осталось от древнего Казулинского кладбища. На этом же камне имя их дочери Анны Ивановны (по мужу Андреевской) и её сына Сергея Ивановича Андреевского.

Дочь Ивана Алексеевича, Мария Ивановна (1864-1912), в 1890 году вышла замуж за дворянина Алексея Васильевича Грамотина (1864-1908). Грамотины выходцы из Псковской губернии. Отец Алексея Васильевича, Василий Фёдорович Грамотин, по службе оказался в Смоленске, где с 1871 года состоял «помощником начальника арестантского исправительного отделения гражданского ведомства» (РГАЛИ, ф.1343, д.6380).

Семья Грамотиных поселилась в Казулино, где Алексей Васильевич стал арендовать часть земли Александра Алексеевича Лыкошина, а в 1897 году купил их. При этом в его владении оказался помещичий дом со всеми постройками и земля по правую сторону большака Дорогобуж-Белый (если смотреть на север) и пустошах: Иванино при деревне Сидоровка и Алексеевская при сельце Трисвятском (названная в честь Алексея Ивановича Лыкошина). А вот земля через дорогу (по левую сторону большака) оказалась разделена между племянницами Лыкошина: Марией Ивановной Грамотиной (женой Александра Васильевича) и Анной Ивановной Андреевской (той самой, чье имя сохранилось на могильном камне). Вопрос: досталась ли им эта земля по купчим или же в наследство от холостого дяди, — остаётся открытым. К слову, в приведенной выше статье земли Алексея Васильевича и жены объединены в общий участок (при селе Казулино указано 193 десятины, хотя из них 44 принадлежали Марии Ивановны), но тут всё же статья в журнале, а не документ, тем более, что это владения супругов.

Грамотин старался наладить своё новообретённое хозяйство, о чём свидетельствует приведённая в журнале статья. Для этого дела он решил получить в 1898 году ссуду от Санкт-Петербургско-Тульского поземельного банка под залог имения (РГАЛИ, ф.596, оп.7, д.679). В описи построек, составленных оценщиками банка значатся: дом на 8 комнат, флигель, скотный двор, два амбара, каретный сарай, молочная, ледник, баня, две избы с сенями (училище), четыре сенных сарая, хлебный двор, повет для соломы, овин с молотильным сараем, две избы с двором, флигель (пристройка при доме). Всего на 10290 рублей. Само имение представлено так: «Имение находится в Смоленской губ. Бельском уезде, Козулинской волости, в 22 верст. от ст. Издешково Московско-Брестской ж.д. Путь следования в имение со станции ж.д. чрез село Крюково. Само имение расположено на большой дороге из г. Белый в г. Дорогобуж. Местность ровная возвышенная. Народонаселение густое, почти исключительно земледельческое. Цены на землю до 75 р. за удобную дес. Сбыт сельскохозяйственных продуктов на месте, так как в самом селе Казулине бывает в год шесть ярмарок. Цены на хлеба: рожь 60-65 к., овес 50 к., сено 20-25 к. за пуд. Окружающие имение крестьяне благодаря небольшому наделу весьма охотно арендуют луговые земли, выгоны и облоги под лен. Спрос на землю постоянный... Построек всего в имении 13, подробно перечисленных в отдельной описи, приложенной к заявлению. Все строения прочны, исключая скотнаго двора, требующаго ремонта, содержатся исправно. Материальная стоимость их около 10000 руб. застрахованы в 6860 р... Скота содержится рогатаго крупнаго 44 гол., мелкаго 11, лошадей 12. Весь скот местной породы, не крупный, но молочный. Молоко сбывается на соседнюю сыроварню по 40 коп. за ведро. Дохода от стада около 1000 руб... Имея в виду, что имение расположено у торгового села, где лавки, почтовая контора и т.п., что в имении имеется земская школа с общежитием и чайная общества трезвости, могущия приносить доход, но отданныя владельцем в безвозмезное пользование, что усадебныя постройки довольно ценны и хозяйство ведется весьма хорошее, чистый доход предлагаю капитализировать из 6% и оценить все имение в 15500 руб. Продажная стоимость не ниже 20000 руб.».

Ссуда была получена в 1899, однако спустя 9 лет в 1908 году Алексей Васильевич Грамотин умер и имение по завещанию в полном составе перешло во владение жены. Мария Ивановна продолжила дело мужа, однако они шли уже не так успешно. Несколько раз были просрочены платежи по кредиту. В октябре 1911 году она просила у банка дополнительную ссуду на развитие имения, а так же, чтобы покрыть прошлые долги. Для этого она присоединила к залогу часть, бывшую до смерти мужа в её владении и, вероятно, самую доходную, поскольку вновь приехавшие оценщики удвоили продажную стоимость имения. Постройки на тот момент были следующие: дом, семейная, хлебный двор, две конюшни, инвенторный сарай, два амбара, скотный двор, клеверный сарай, рига, подвал для сыров, ледник молочный, чайная, постоялый двор, трактир. Всего на 10000 рублей. Описание имения: «Имение состоит уже в залоге Банка с 1899 года со ссудою в 9300 руб., при оценке в 15500 руб. В настоящее время владелица имения присоединила к нему новый вышеуказанный участок земли под названием пустошь Глазкова в количестве 44 дес. 1680 кв. саж. и просит выдать дополнительную ссуду в размере 10000 руб. в виду сего, а так же и ввиду вообще улучшения имения, и составляется эта поверочная опись. Имение находится в Смоленской губ., Бельскаго уезда, Казулинской волости по залоговому свидетельству: при вновь устроенном сельце Новом Казулине, с правым берегом и правою половиною Казулинскаго озера (см. журн. Правлен. Банка от 9 сентября 1899 г.), со вновь прибавленной пустошью Глазковой: по заявлению и планам: в дачи села Казулино, при сельце Новое Казулино с пустошами: Сидоровка (Ивонино тож), Алексеевская (Плоская тож), что при с. Трисвятском и Глазковой, а по окладным листам: при с. Трисвятском, с.Казулино 2 часть, дер. Сидоровка (пустошь Сидоровка) и 5-я часть с.Казулино. Имение отстоит от ст. Издешково Московско-Брестской железной дороги в 22 верстах; расположено на большом тракте из г.Дорогобужа в г.Белый и на реке Соль, приток Днепра. Путь сообщения через ст. Издешково на с. Крюково в с. Казулино. Последнее село торговое, в нем бывает две ярмарки, имеется постоянныя торговыя лавки, а так же и другия торговыя заведения. Кроме того в имении почтовая станция. Вообще местность очень населенная, при чем население занимается главным образом земледелием. Сбыт продуктов хозяйства на местных ярмараках, на ст. Издешково и в г. Вязьму (40 верст), цены на продукты: рожь 90 коп. пуд овес – 75 коп., сено 20 коп. Спрос на землю сильный. В местности развито льноводство. Арендныя цены за хозяйственную десятину (3200 кв. саж.) под посев в нынешнем году дошли до 78 руб. за дес. Продажныя цены на землю дошли до 200 руб. за удобную десятину, по крайней мере по такой цене продается имение Гришково при селе Казулино – «Старое» сельцо Казулино. Всех участков в имении четыре. Пустошь Глазково прилегает к усадебному участку при с. Казулино по линии АБ. Пустошь Сидоровка отстоит в 2 верстах от с. Казулина, при дер. Сидоровки; пустошь Алексеевская – в 10 верастах. Площади всех участков представляют возвышенныя равнины прорезанныя луговыми лощинами. При пустоши Глазковой имеется первоклассный заливной луг по р. Соль; при усадебном участке – такой же луг, образовавшийся пот дну бывшаго озера при с. Казулине... Согласно описи владелицы имения в последнем 12 строений, более или менее капитальных. Все они деревянные, крыты деревом; содержатся в исправности, материальная их стоимость до 10000 руб.; обязательно страховать предложил бы в сумме 5000 руб. (как и раньше)... Пока в имении крупнаго рогатаго скота 33 головы, мелкаго 15, лошадей 18. Но с ноября месяца в имении откроется сыроварня и скота прибавится. Молоко будет сбываться на сыроварню, по 50 коп. за ведро... Продажная стоимость имения до 40000 рублей».

Однако наладить дела Мария Ивановна не успела. Агент банка в ноябре телеграфировал в Санкт-Петербург с просьбой не выставлять имение на торги, поскольку Грамотина очень больна. В декабре суд одобрил ссуду, но в мае 1912 Мария Ивановна умерла. Старшие дети Грамотиных едва достигли 20 лет. Наследницей имения стала дочь Софья Алексеевна (1897 г.р.), вышедшая в юном возрасте (на момент брака ей не было и 16 лет) в 1913 году за Смоленского дворянина Константина Андреевича Мокиевского (1885-1956).

Константин Андреевич взялся за имение и смог оплатить все задолженности перед банком. В одном из писем сам Мокиевский сообщил об официальном переходе наследства: «В настоящее время [на 22 августа 1916] имение перешло по духовному завещанию к дочери М.И.Грамотиной – Софии Алексеевне Грамотиной, ныне Мокиевской» и спрашивал какие документы нужно прислать. Банк запросил копию духовного завещания, однако Мокиевский так и не успел отправить документы - грянула революция.

Вообще личность Мокиевского интересна тем, что будучи дворянином он адаптировался в новом государстве и не подвергся репрессиям. Согласно краткой справке о его биографии в архиве Алтайского края (ГААК, ф. Р-1575) Мокиевский Константин Андреевич родился 16 февраля 1885 года в городе Смоленске. В 1904 году окончил Смоленскую мужскую гимназию и поступил Московский университет, из которого неоднократно исключался и окончательно был уволен в 1909 году за неуплату за учение. Во время пребывания в университете принимал участие в Moсковском вооруженном восстании 1905 года.1917-1920 года избирался председателем Казулинского Волостного исполнительного комитета рабочих и крестьянских депутатов... Член партии с 1918 года. В 1918 году работал народным судьей по Казулинской волости... В 1920 году работал в г. Белом членом уездного исполнительного комитета. С 1922 года работал в органах прокуратуры». Участник гражданской войны, в 1930-х работал замистителем крайпрокурора Сибири Н.Я.Познякова. Интересно было бы почитать документы из его фонда.

markyakovlev написал:

[q]

Бельский чиновник Н.А. Шестаков, оставивший очерки о путешествии по верховьям Днепра
[/q]

Поездка в долину Днепра. Путевые впечатления. Край Смоленский. 2022 год, № 5, страницы 14-17

На другой день, утром (3-го июня 1897), мы отправились пешком в сельцо Ерютино, на другой стороне Днепра. Мы шли прямо лугами. Несмотря на засуху – здесь больше месяца не было дождя – трава в иных местах доходила чуть не до пояса. И каких только трав и цветов тут не было, батюшки, Боже мой! Вот Анютины глазки, желтые с фиолетовым, выглядывают из-за лилово-желтых Ивана-да-Марьи, там розовая дрема спряталась за жёлтым козельцом, вот светло-желтая медуница, а за ней ряд пестрых ромашек с желтым сердечком и белым ожерельем; а вон и голубые незабудки, приютившиеся в тени красного и белого клевера. Недалеко целая однообразная полоса темно-зеленой с коричневыми верхушками метлы, которая волнуется и переливается на солнце, как шелковистая двухцветная нежная ткань, там, в низине, на сыром месте, ярко-зеленая осока.

Перешли на пароме Днепр; сегодня ветер раздувает на нем маленькие волны; вода чистая-пречистая: с одного берега видно даже песчаное дно. На другой стороне тоже поемный луг, но здесь трава хуже – от бездождия и потому, что берег тут несколько выше. Поднимаемся кверху, на покатый холм, который венчается садом, отвлекаем хозяина от чтения новой книжки в красной обложке «Вестника Европы» и идем осматривать его владения. Потом, отдыхая, чуть не целый час мы просидели с биноклем в руках в конце сада, на пригорке, любуясь видами. Вот напротив Богословское с его садом; на балконе виднеется светлое платье хозяйки, правее волнуется серо-зеленая рожь, потом тянется дер. Стешино, дальше опять поля, дер. Бурылево, затем помещичья усадьба, налево за церковью виднеется красное поле, должно быть, пар, заросший конским щавелем. Вон в дер. Стешине виднеется какой-то мелькающий блестящий предмет; это игра лучей солнца на стекле открыто-го окна или на висящей косе. На этой стороне Днепра, вправо от нас, виднеется усадьба с. Воскресенского или с. Щербатовщины и церковь, еще дальше высокая красивая церковь села Белый Берег. Народа нигде не видно, он весь в поле далеко, сегодня возят навоз. День стоял жаркий, как уже много дней.

Зной нестерпимый: равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная -
Солнце нещадно палит.

Лесов здесь не видно, только сады и рощи при усадьбах и церквах. Светло-голубые воды Днепра ничто не скрывает, изредка несколько кустиков склоняются к реке у самого берега, а потом опять открытая лента реки и луга.

Я лежу и смотрю...
Как луга эти с далью сливаются,
С ясной далью, сверкающей в зной-ных лучах,
С синей далью, где взоры теряются;
И покой - благодатный, глубокий покой
Осеняет мне грудь истомленную...

После обеда мы ходили к церкви с. Богословского, которая стоит на возвышенности, и снова смотрели на долину Днепра, на правый берег, где виднелись деревни Иванково, Аладьино и Устье, за последней деревней впадает в Днепр речка Вязьма. Против церкви, ближе к берегу, находится кладбище, окаймленное со всех 4-х сторон большими частыми березами. Грачи совсем завладели этими деревьями, усыпали их своими темными гнездами, и неумолчимый гам их, «подобный скрипу множества тележных колес», по выражению Тургенева, вечно наполняет воздух с раннего утра до позднего вечера.

Через дорогу, ближе к церкви, на земле местного помещика и земского деятеля устроено училище. Еще до издания положения о церковно-приходских школах вышеупомянутый землевладелец вместе с местным священником задумали открыть сельское училище; было выхлопотано пособие от земства, собирались пожертвования – школа возникла. Но потом, через несколько лет, владелец узнал из отчетов, что в Рохлине вновь открывается церковно-приходская школа, т.е. та самая, открытию которой прежде он так много содействовал. Однако он счел бесполезным возбуждать споры о том, к какому ведомству школа должна принадлежать. Благодаря близости, в ней учатся русской грамоте даже дети местного сыровара, швейцарского подданного лютеранского вероисповедания.

В ограде церкви мы видели несколько могил; между прочими две детских – убранных кроме памятников живыми цветами, очевидно, любящей материнской рукой, и одну с большим дорогим белым памятником из мелкого песчаника, но без надписи; он, как нам передавали, поставлен одним богатым крестьянином на могиле своей любимой жены. Нам показалось очень трогательно такое немое выражение привязанности к усопшей, но, увы, может быть, оно свидетельствовало и немоту письменной речи!

К церкви с. Богословского или Рохлино приписано только 150 душ, и ввиду незначительности прихода и близости других церквей приход этот было предположено упразднить. Но крестьяне так дорожили сохранением своего прихода и церкви, что в обеспечение содержания причта собрали 2200 руб., подвели под церковь новый фундамент (она деревянная), обили стены вновь тесом, покрыли крышу железом, окрасили все масляной краской, затем выстроили новые дома для священника и дьячка, целый год обрабатывали землю для причта, и таким образом кроме личного труда они затратили не менее 5000 руб. Усиленные ходатайства крестьян и труды их, в конце концов, были уважены, и приход не был упразднен.

IV.

На другой день (4 июня), утром, мы из сельца Ерютина поехали по правому берегу Днепра, вдоль по течению.

Прежде всего нам на пути встретилось с. Воскресенское или Щербатовщина с высокой каменной церковью; здесь есть церковно-приходская школа, тут же недалеко бывшая помещичья усадьба. Местность становилась все возвышеннее. У дер. Верхнее Мосолово, которая расположена на высоком берегу, Днепр подходит к самой деревне; в ней попадались очень хорошие постройки, даже дома с мезонинами. Вот пошли богатые луга дер. Агибалово, а затем открылась перед нами большая усадьба бывшего владельца этой деревни; дом стоит на высоком холме, вниз от него к реке тянется старинный сад, затем поемный луг и Днепр. Проезжаем дер. Телебукино и через несколько минут въезжаем в с. Белый Берег. Оно лепится тоже на возвышенном берегу, который изрезан здесь ложбинами. Высоко стоит красная каменная церковь села; перед ней 2-этажный дом с богадельней внизу и церковно-приходской школой во втором этаже. Мы с дозволения отца диакона осмотрели школу и полюбовались видом с балкона ее. Школа была довольно просторна; парты были убраны, так как ученье окончилось. В церкви находится восемь приделов, и внутренность храма производила очень приятное впечатление своим благолепием, чистотой и живописью икон. Над входом в храм большими славянскими буквами была начертана надпись: «Приидите ко мне все труждающиися и обременении и аз упокою вы».

Церковь, богадельня и школа были устроены на средства соседнего помещика И.П. Жегалова.

Надо заметить, что по Днепру вообще много церквей: мы проехали только около 15 верст по берегу и насчитали 4 церкви, 3 из которых были каменные, все большие, хорошей, хотя несколько однообразной, архитектуры.

Все имения по правому берегу Днепра, по которому мы проезжали, кроме с. Ерютина, перешли с построй ками, богатейшими заливными лугами в руки мещан-прасолов и вино-торговцев за очень дешевую цену, по словам знающих людей. И на левой стороне реки тоже есть имения, перешедшие в руки мещан.

От с. Белый Берег мы повернули в другую сторону, вбок от Днепра, по направлению к с. Казулину. Здесь мы проезжали пустошами, лесными участками, часть которых продана латышам, этим усердным работникам, которые постепенно проникают во все части Бельского и соседних уездов Псковской губернии, где земля еще не успела особенно подорожать. Они большею частью покупают малоценные лесные участки, освобождают их от лесной поросли, корчуют пни и таким образом создают пашни и покосы.

Вскоре мы выехали на земский большак, ведущий в Дорогобуж, на Вязьму и на Издешково. Проехали несколько винных складов, отживающих свой век, и один лесной. Вот показалось Казулинское земское училище, почтовая контора, около которой прогуливались два бельских прогимназиста, лесной склад графов Уваровых – все штабели из досок, постоялый двор и затем целый ряд помещичьих построек направо, не доезжая до плотины, которая шла по озеру, теперь спущенному, остался один ручей.

Здесь, в с. Казулине, очень бойкое место; все время, пока мы тут были, шли или воза с досками, или кто-нибудь проезжал.

За озером виднелись усадьба и сад другой части с. Казулина, перешедшей в руки мещанина-прасола; направо расположилась «поповщина», дома священно- и церковнослужителей, за ними большая каменная красивая церковь.

На этой стороне новенький помещичий деревянный дом фасадом выходил к озеру, а боком на дорогу. Ближе сюда, напротив его, ютился флигелек, весь заросший с дороги акациями. Усадьба кишела маленькими детьми, цыплятами, курами, которые все копошились на дворе. Здесь жил пожилой холостяк-помещик, около которого почти постоянно ютились семьи бесчисленных племянников, племянниц и других родственников и знакомых, настоящее «большое гнездо».

Во время беседы с радушными хозяевами к ним забежала с почты молодая девушка, соседка помещица. Разговор зашел о хозяйстве. Оказалось, что у гостьи штук 80 цыплят, десятков 6 индюшат, столько же утят; на ее руках заведывание скотным двором. Ей приходится вставать часа в 4 утра, а ложиться поздним вечером. Здоровая бодрость виднелась во всей фигуре девушки, и она с одушевлением рассказывала разные приключения с ее питомцами. «Ужасно только досадно на гадких ворон - они все обижают моих птенцов, а кошки своих не трогают». Все ее речи находили очень сочувственный отклик в сердцах моих хозяев, которые тоже со страстью занимались птицеводством.
В моем воображении пронеслась картина из «Обрыва» Гончарова. «Цып, цып, ти, ти, ти! Гуль! Гуль, гуль, – ласковым голосом приглашала девушка птиц к завтраку. Куры, петухи, голуби торопливо хватали, отступали, как будто опасаясь ежеминутного предательства, и опять совались. А когда тут же вертелась галка и, подскакивая боком, норовила воровски клюнуть пшена, девушка топала ногой: – Прочь, прочь, ты зачем? – кричала она, замахиваясь, и вся пернатая толпа влет разбрасывалась по сторонам, а через минуту опять головки кучей совались жадно и торопливо клевать, как будто воруя зерна. Ах ты, жадный! – говорила девушка, замахиваясь на большого петуха, – никому не даешь, кому ни брошу, везде схватит!»

Но то, что было для Марфиньки забавой, для нашей девушки был труд, которому она предавалась от всего сердца, и, благодаря только этой любви, тяжесть труда выносилась легко.
В числе гостей здесь был один помещик из другой, противоположной, глухой части уезда, верст за 150. Он жаловался на отсутствие рабочих рук.

– Приедет в соседние деревни приказчик лесоторговца с туго набитым бумажником, и кончено... не найдешь рабочих. Хорошо еще, если сплав леса окончится рано и сгонщики придут домой к полевым работам, а если нет просто беда. Да и придут, так с трудом их отыщешь.
– У нас тоже есть здесь постоянные сторонние заработки: возка лесных материалов на станцию железной дороги; летом свободные бабы идут на огороды к Москве. Но мы не испытываем затруднений в найме рабочих, – возразил хозяин.
– Теперь если и найдешь рабочих, то все они плохие, смотри да смотри за ними.
– Конечно, хозяин двора отпускает на чужую работу еще молодых, неопытных людей; пускай не свои, а чужие орудия попортят в работе, пока научатся. Впрочем, это неудобство легко устраняется тем, что мы нанимаем одного старшего работника и платим ему подороже.
– Для меня очень странно, что вы всегда можете найти рабочих, несмотря на то, что в вашей местности есть сторонние заработки.
– Нужно еще заметить, что у нас существуют добрые соседские отношения с крестьянами, отвечал хозяин, – поможешь им в беде, выручишь когда-нибудь из случайной нужды, и они всегда тем же отплатят, всегда помогут, когда нужно, в работе.
Собеседник его с недоверием и как будто с иронией взглянул на него:
– Нет, у нас этого не бывает, ничего подобного и не слыхано.

Казалось бы, что в глухой местности, верст за 100 от ближайшего города, должно быть больше рабочих рук, чем в бойких местах вблизи железной дороги. Может быть, эта разница зависела от неодинаковой густоты населения?

После всех этих дебатов мы пошли прогуляться и обошли как владения хозяина, так и все село. За церковью мрачно расположилось так называемое новое кладбище, хотя оно со всех 4-х сторон окружено уже старыми темными густыми елями. На светлом фоне окружающих лугов, ярко-зеленых рощ, виднеющихся то там то сям на горизонте, это место смерти выделяется своим мрачно-печальным контрастом. В этой части уезда, очевидно, кладбища содержатся в большом порядке, про них нельзя сказать: «Два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам».

Направо за дорогой виднелись кусты, окаймляющие низкие берега реки Соль, притока Днепра.

Солнце значительно уже склонилось к горизонту, когда мы направились версты за 3 от с. Казулина в соседнюю усадьбу, сельцо Брюхачево. Проехав с полверсты по большой дороге, мы свернули потом на проселок. Влево от нас вилась река Соль со своими заливными лугами, которые тоже очень ценятся здесь. Дорога шла большей частью по низменности, только там, где мы удалились от реки, местность становилась холмистее. Вскоре открылось перед нами и сельцо Брюхачево. Самая усадьба стояла на возвышенном месте и почти совсем была скрыта в густой зелени сада. Перед самым садом протекала река Соль, и нам пришлось переезжать через плавучий мост-паром.

Мой спутник, увидав усадьбу, несколько раз продекламировал из Гейне:

Я помню как ее впервые,
Волшебницу, услышал я,
Как звуки сладкие витали,
И тайно в сердце проникали,
И часто слезы извлекали,
И вдаль неслась душа моя!..

На мой вопросительный взгляд он ответил: «Здесь мы, может быть, услышим пение молодой ученицы г-жи Лавровской из Московской консерватории. На меня это пение произвело, как вы видите, большое впечатление, я никогда не забуду его». Но, увы, нам не пришлось услышать пения. Молодая хозяйка, недавно вернувшись из Москвы, после усиленных занятий была слишком утомлена и, несмотря на все упрашивания, отказалась петь. В этой местности еще сохранилось несколько помещичьих имений; летом сюда съезжаются все семьи в полном сборе, молодежь из разных учебных заведений, товарищи, гости и молодая жизнь кипит оживлением, спорами, музыка, пение, прогулки верхом сменяются одно другим, а рядом идут хозяйственные заботы старших: о посевах, жатве, сенокосе и проч.

Поскольку наблюдаются проблемы с доступом к сканам метрических книгам фонда 160 на сайте familysearch, я решил систематизировать новые ссылки на сканы с сайта энтузиастов geno-dbase (буду добавлять потихоньку все сёла Казулинской волости, как ранее), с фондом 1285 пока проблем нет, но их тоже добавлю постепенно.
P.S. Ссылки почему-то не открываются напрямую с форума, поэтому я вставил их в кавычки. Для поиска нужно скопировать требуемую ссылку и вставить в адресную строку браузера.

Рождественская церковь села Казулино

Успенская церковь села Крюково

Успенская церковь села Белый Берег (по Бельскому и Вяземскому уездам)

Казулинская волость (Смоленская губ.)

Казулино - волостной центр