Уголок графомана

Михаха написал:

[q]

Мне посчастливилось много общаться с фронтовиками - сослуживцами деда. Все были конкретные фаталисты.

[/q]

Не могу судить, не слышал их лично, одно могу сказать, прочитав вышеописанное, генерал вмешался и воспользовался служебным положением, явно не фаталист ,
а фаталисты думают,что что-то им упадёт свыше.

Михаха написал:

[q]

Фронтовики 70-80 годов прошлого века вели себя совершенно адекватно. Участие в войне воспринимали не как подвиг, а как абсолютно нормальное поведение в возникших обстоятельствах. Уважали противника. Иронично относились к привилегиям, но и не отказывались от них. Ценили жизнь, потому что видели смерть. Нам, воспитанным в тепличных условиях мирного времени, сложно их понять.

[/q]

Всё немного проще, разные ветераны были, были и те,кто уголовные преступления совершал после войны. Хотя казалось бы,живи спокойно, расти детей и внуков.
Всевышний всех рассудит.

ПИВО

Мне три года. Мы идем с моим дедом пить пиво. Дед крепко держит меня за руку. Дедушкина ладонь большая и надежная, от нее исходит сухое и ровное тепло. Зимой в дедушкиной ладони моя рука согревается быстрее, чем в самых теплых варежках, а летом – никогда не потеет. Бабушка говорит: «Наш дедушка – как печка» и я с ней согласен, хотя никогда не видел деревенской печки.
Путь наш лежит по улице Первомайской. Тогда, в конце 60-ых годов прошлого века, село Лопасня уже несколько лет как получило городской статус и новое имя – Чехов, но еще не до конца рассталось с привычным жизненным укладом. Поэтому, по дороге можно было встретить убежавшую из-под присмотра курицу, а один раз я даже видел индюка.
Наконец, мы подходим к цели нашего путешествия. Дед степенно здоровается с мужиками. Я тоже тяну свою ладонь и жму со всей силой протянутые мне руки. Это очень важный момент. Дело в том, что у меня есть сестра, которая старше на бесконечные полтора года. Я никак не могу обогнать ее в беге, мне еще ни разу не удалось ее поколотить, и безысходность такого положения вещей скрашивает только одно обстоятельство: знакомые при встрече никогда не протягивают ей руку для приветствия.
Кружки для пива сделаны из толстого стекла и очень тяжелые, я с трудом удерживаю двумя руками даже пустую. Мне они кажутся грубоватыми, ведь трехлетний эстет знает толк в хорошей посуде. Саксонский фарфоровый столовый сервиз, привезенный дедушкой и бабушкой из Германии, дождался рождения внуков и весь (кроме супницы) уже переместился осколками в мусорное ведро. Ведь дети должны есть из красивой посуды, так считает моя мама.
Тем временем дед с мужиками пьет пиво. И с таким удовольствием они его пьют, что этот напиток желтого цвета с белой каемочкой пены, начинает казаться мне волшебным. Мне тоже хочется попробовать пиво, и дед разрешает сделать глоток из его кружки. Какая гадость! Мне обидно не то, что пиво оказалось горьким на вкус, доводилось пробовать и более противные вещи, а то, что мои вкусы не совпали с дедушкиными.
Вечером, засыпая, я перебираю в памяти события наполненного дня: горячую дедушкину ладонь, лекарственный вкус пива и рукопожатия – ритуал для тех, кто писает стоя.