История Соммарива-4: возвращение Андроса и прочие свары

Согласно Согеру, разногласия между Джакомо и его братьями были катастрофических масштабов: двое из них даже захватили по деревне на Наксосе, максимально выгодно расположенной, и забаррикадировались там с верными им людьми, требуя денег и островов в управление (высокие, высокие отношения! ). Крайне обеспокоенный этими выходками Джакомо бросился решать проблему: братья сполна получили пистон… кхм… пистолей, в смысле, неплохо так озолотились (гены папаши у Джакомо, очевидно, спали крепким сном), выбили себе каждый по острову и – сытые-довольные вняли проникновенному спичу «старшенького», который призывал их к немедленному объединению перед лицом «ужасной угрозы» в виде «дома Соммарива». Мол, отсутствие единства семьи Криспо даст огромные преимущества Соммарива, которые, цитирую: «долгое время стремились разделить и уничтожить их».


Несмотря на женитьбу Джакомо на Фиоренце Соммарива (пишет Согер), между семьями всегда была тайная неприязнь, и они ни в чем не доверяли друг другу. С женитьбой Крусино на Кансиане Зено и получением в приданое за ней острова Андрос (рукалицо) паранойя герцога Наксоса распухла до неприличия, ибо: а) он знал, что лорд Андроса, то бишь Крусино, по праву своей матери был законным правителем Архипелага, и б) могущественная родня Зено в Венеции была в состоянии отстоять права Крусино и расправиться с его противниками. Рукилица уже недостаточно, нужен фэйс-об-тэйбл.

В общем, герцог Джакомо из воспоминаний потомка Гаспаре посчитал, что самым лучшим решением будет нанести упреждающий удар, а именно – напасть на Парос и отнять его.
(тэйбл в сторону, и у меня следующая стадия принятия – убицца апстену)


… Почему-то Джакомо не хотел претворять свой чудо-план в жизнь без веского повода (ох, уж эти реверансы, перфаворе и прочие сильвупле), который, однако, не заставил себя долго ждать. Крайне корявый перевод Гугла (и это не к Гуглу претензии, а к моему незнанию французского) «набросал схему» некоего вооруженного конфликта между людьми «лорда Андроса» Крусино и слугами Джакомо, случившегося в порту Аузы (Науссы), города на Паросе. Пострадали обе стороны: несколько человек были убиты. Сам Крусино в тот момент находился на Антипаросе. Вроде бы обладавшие численным преимуществом люди Крусино пленили «наксотов» и привели их к своему «господину», а тот вернул их Джакомо с сопроводительным письмом, в котором выразил недовольство поведением своих подчиненных, сообщил, что сей беспорядок «причинил ему большое горе», что он хочет сохранить «добрый мир и союз» и что предоставляет право герцогу требовать «любого удовлетворения».

Криспо пребывал в ярости , но в ответном письме заверил Крусино, что «смерть двух или трех его слуг, которые, вероятно, заблуждались, не приведет к разрыву отношений». После чего он собрал совет со своими людьми и своими же братьями и огласил свой мега-план касательно Пароса. Если не ошибаюсь, речь шла не обо всех вообще его братьях, а только о тех, кто уже отбивался от рук путем оккупирования деревень на Наксосе. Именно этой парочке Джакомо пообещал отдать Парос и Антипарос после их захвата.

Товарищ вовсю пилил чужие, на минуточку, владения – острова, ему не принадлежащие. А, не: вот они повылезали, гены, те, шо «пальцем не раздавишь»…


Криспо (правильнее будет «КриспЫ», все скопом) опасался «дома Соммарива», приписывая представителям семьи хитрость и коварство, однако он умудрился прохлопать тот факт, что по его собственным герцогским покоям преспокойно разгуливала одна из «супостатин». Да, я о жене Джакомо, Фиоренце, родной сестре Крусино. То ли разгуливая, она разнюхала, то ли «пилеж» чужого имущества проходил с помпой и салютом , но о планах мужа Фиоренца узнала своевременно – как раз, чтобы успеть тайно предупредить брата. Крусино «использовал два генуэзских корабля», почему-то стоящих на якоре «в одном из шести портов Пароса», на которые спешно посадил четыре или пять сотен верных людей с собой во главе.

Понятия не имею, что враги Республики делали на острове, находящемся под ее формальной защитой; не представляю, скольких пиастров стоило уговорить капитанов взять на борт сотни «левых» вооруженных до зубов чуваков и бодро рвануть в сторону Наксоса на какие-то, опять-таки «левые» разборки; где, вашумать, обретался «флот» самого Крусино или хотя бы та одинокая гондола, на которой «хозяин Андроса» в начале века плыл за невестой и своими правами на Андрос, но – по Согеру получается именно такая картина. Мол, у Наксоса честна-компания под генуэзским, полагаю, флагом оказалась уже на рассвете следующего дня.

Наксоты, как пишет Согер, узрев у своего берега гостей, «были немного удивлены», что я перевожу на современный русский как «знатно прихренели»; герцог понял, что план его провалился, с ним «сделалось большое горе», в коем он очень хотел кого-то обвинить. Поискав там и сям, он обратил свой гневный взор на жену. Спокойная, как удав, Фиоренца предложила мужу «вернуть ее брату, который был в пределах досягаемости», чтоб тот отвез ее на Парос, или же сунуть свои подозрения в безупречный герцогский зад и заткнуться. Возмущенный хладнокровием супруги, Джакомо услал ее – «заставил удалиться», если строго по Согеру – в деревушку Кинидаро, затерянную высоко в горах, в сопровождении нескольких слуг. Больше о ней Согер не писал.


… тем временем два (!) генуэзских корабля мистическим образом обеспечили полную блокаду порта аж на несколько дней: ни одно судно не могло войти или выйти (я в шоке: у Криспо флота не было от слова «совсем», что ли?). Джакомо, не иначе как в панике, в конце концов отправил гонца к Крусино с просьбой снять осаду и обещанием впредь жить с зятем «в добром согласии». Собственно, такое положение дел и было главной целью Крусино, так что он радостно отправился восвояси, к себе на Парос, пировать с генуэзцами.

Далее Согер сухо сообщает, что остаток жизни Джакомо провел «в полном бездействии», что умер бездетным и что ему наследовал его брат Джованни, или Иоанн.

Согер в своем творении сухо сообщает, что наследник Джакопо, Джованни Криспо выбрал путь, «совершенно противоположный политике старшего брата», и даже хотел «объединиться с Соммарива» с учетом интересов обеих семей. И для того, мол, он даже выдал свою старшую дочь замуж за Доменико, сына Крусино, пообещав ему наследование герцогства, если единственный сын Джованни, Жак, умрет бездетным. Ну, чем не согласие, тишь да благодать?..

Согеру возражает – приводя бесконечные имена и даты на десятках страниц своей диссертации по Андросу и его правителям – некий д-р Карло Хопф из 1859 года. И его «перо» воссоздает совсем иную картину…


После «воцарения» Джованни Криспо вдова его брата Фиоренца вместе с матерью, Марией Санудо-Соммарива, развязали очередную судебную войну. Фиоренца была недовольна распределением наследства (Джованни в лучших традициях семейной ДНК чего-то там ее лишил, помимо, собственно, герцогства); Мария же обвиняла Джованни в нарушении когда-то данного им обещания жениться на ее младшей сестре Элизабете, а также требовала выплатить деньги за отнятые владения на Андросе. Оба этих условия – брак с сестрой и возмещение в пиастрах – оказывается, были обговорены с Франческо Криспо при «передаче» Андроса в руки Пьетро Зено и так и не были выполнены. В ответ Джованни… в общем, он как бы «наложил арест» на владения Паросом и Антипаросом… переводчик не помог – непонятно ни хрена. Словно «конфисковал» их или как-то «заблокировал», если можно так выразиться. Карло Хопф в своей диссертации подчеркнул, что в Венецию на суд обе дамы отправились, будучи «лишенными всего их имущества», что, очевидно, придало им решимость. 23 марта 1421 года Сенат призвал Джованни и Пьетро Зено на разбирательство; Джованни на это дело подзабил, так что в суде господин Зено единолично представлял интересы их обоих.


… как я поняла после чтения разных описаний судебных процессов XIV-XV вв., дела в них решались весьма неспешно. Ну, пока голубь с повесткой доберется до нужного адреса, отбившись от орлов, ястребов и нищих; пока отловят кошку, его сожравшую ... там еще войны всякие фоном идут… да и просителей при таком раскладе 100% немало – наверное, почетная обязанность судиться за давно усопших предков передавалась от деда к внуку, объединяя поколения… Короче, конкретно этот суд занял два полных года, и только 22 мая 1423 года Сенат признал правоту Марии Соммарива и постановил выплатить ей 3000 дукатов в течение трех лет (за то, что продинамил сестру), вернуть в ее распоряжение Парос и Антипарос и освободить ее и потомков от обязанности ежегодно поставлять 30 матросов на герцогские галеры. Вопрос о компенсации за владения на Андросе остался нераскрытым.


… теперь уже Джованни, так и не покидавший своей резиденции на Наксосе, начал мурыжить местных голубей… нет, судя по скорости, он их сначала разводить начал, а потом уже мурыжил… дабы слать в Венецию ходатайства, прошения, объяснительные и прочие писули, игнорируя приглашения на заседания и всячески оттягивая исполнение постановления. Так прошли еще два года, пока весной 1425 г. его не навестил судебный посол с выражением распоследнего «ай-яй-яй» от Республики. Не знаю, как насчет денег, но Парос и Антипарос вернулись в «дом Соммарива» только тогда. Мария передала Парос сыну Крусино, а Антипарос – дочери Фиоренце. Фиоренца меж тем продолжила борьбу за свое вдовье наследство.

2 июня 1426 года Мария Санудо-Соммарива скончалась в Венеции. Уж не знаю кто, но полагаю, что без Джованни Криспо не обошлось, лишил семью Соммарива трети Негропонта, принадлежавшей Марии.
О, на колу мочало – начинай сначала… даешь больше судов, хороших и разных, погнали…

…Наследника Андреа Зено так и не заимел – то ли по вине «болезного» состояния, то ли из-за «безынициативности» и, гм, прочей вялости; может, дюже страшненький был, а может, первые роды его жены прошли неудачно, поставив крест на будущем воспроизводстве… Сразу после рождения дочери Зено составил предписание, согласно которому Андрос, в случае его, Андреа, смерти, отходил дочери Петронилле; если на тот момент она не достигнет совершеннолетия и/или не выйдет замуж, то «управлять» островом будет под опекой своего дяди Марко (младшего брата Андреа). Если же Петронилла умрет несовершеннолетней и/или незамужней, Марко станет полноправным хозяином. Вроде бы все логично, однако после смерти очередного правителя Андроса вопрос принадлежности острова навис над Кикладами гигантским торнадо, в воронку которого «втянуло» аж три семьи.


Марко Зено за время правления брата выцыганил получил от него в дар немало владений на острове, так что теперь ходатайствовал о присоединении к ним оставшихся километров земли, растительности и недвижимости. Вдова Андреа и его дочь Петронилла считались слабыми претендентками, ибо женщин в те времена редко воспринимали всерьез, что уж говорить о девочках. Тем не менее, Гульельма была намерена бороться за приданое дочери. Крусино Соммарива стряхнул пятидесятилетнюю пыль с иска матери и готовился затребовать возврата несправедливо похищенного имущества.

А пока они там все собирались и планировали, откармливали голубей, Джованни Криспо удачно поднапряг извилины и сделал ход конем.



25 января 1437 года Джованни Криспо послал трех своих братьев к вдове Гульельме Зено, и, окруженная со всех сторон их «заботой», она «любезно» согласилась подписать составленный Джованни договор, гласивший, что Петронилла обязуется в течение пяти лет выйти замуж за сына Джованни, Якоба, с передачей ему острова Андрос. А вернуть себе она его сможет только в случае смерти нареченного супруга. За неисполнение условий – денежный штраф, половина которого отходила Республике.

От такой наглости Республика натурально охренела (это не я пишу, это я почти дословно цитирую Карло Хопфа, даже Гугл-переводчик не нашел более приличного слова): Джованни Криспо не состоял в родстве ни с одним претендентом на Андрос, в том числе из когорты умерших. На Наксос в срочном порядке прибыл судебный посол, который потребовал освобождения Гульельмы из «кольца объятий» хулиганов-рецидивистов, то бишь герцогских братьев, и назначил временного управляющего островом на период судебных разборок, кои должны были пройти при одновременном участии всех претендентов.

Джованни предпочел дать заднюю и – двинул кони, оставив сына Якоба отдуваться. «Двигал» их он самостоятельно или посол подсобил с подачи Республики – история умолчала.

Под временным управлением Андрос находился с октября 1437 г. по начало января 1440 г.

____

… А в Венеции подзадолбавшиеся судьи печально взирали на группу в Кикладских полосатых купальниках: Марко Зено с пачкой дарственных под резинкой трусов; 11-летний Якопо Криспо, утирающий сопливый нос брачным пактом, в окружении дядей-регентов с гарпунами наперевес; малышка Петронилла с ведерком и совочком, скорее всего, вообще не разумеющая, что происходит, и ее мамо во вдовьем буркини; и, конечно же, Крусино Соммарива в фамильном парео с монограммой герба Санудо. Штож… Show must go on…

____

Снимаю шляпу! Браво!