Цена Вольности

История берет свое начало 24 августа 1846 года, когда после неожиданной кончины Федора Александровича Ермолова право владения имением переходит в руки его старшего брата Михаила Александровича. В отличии от брата, Михаил Александрович не имел особого желания заниматься отцовскими имениями, поэтому вскоре после того как раздел с вдовствующей супругой брата был улажен, он принимает решение продать имение, о чем незамедлительно информирует Московскую домовую контору кн. Голицыных, в ведении которой в том числе находилась и Быстринская контора. Так как в Быстринской конторе работало много крепостных, слух о продаже имения расходится по округе практически моментально. Больше всего крестьяне переживают за купленные ими на собственные средства у помещика земли в пустошах. Самое раннее сохранившееся в фондах Московской домовой конторы письмо датировано 11 января 1847 года. В нем крестьяне села Быстрого просят Михаила Александровича о сохранении за ними пустошей в случае продажи имения в другие руки. Следом за ним через Быстринскую контору в Московскую домовую контору кн. Голицыных приходят и частные прошения от крестьян. Так до нашего времени дошли два письма крестьянина деревни Рагозина Сергея Степанова, в которых он просит о сохранении за ним его земельной собственности. Содержание ответных писем остается неизвестным, однако с продажей имения было решено повременить.

Вновь к этому вопросу Михаил Александрович возвращается только в 1849 году, когда все управление имением сосредотачивается непосредственно в его руках и руках Быстринской лесной конторы. На этот раз для организации продажи имения Михаил Александрович обращается к Коммерции советнику Александру Логиновичу Торлецкому, которому ставится задача найти потенциального покупателя. Сам же Торлецкий уже давно присмотрел лесные дачи Ермолова для своих нужд, однако проживающие в имение крестьяне не давали ему права выкупить имение у Ермолова. В результате, поиск потенциального покупателя затягивается, и в 1850 году Михаил Александрович вынужден заложить имение в Московский Опекунский Совет ради получения ссуды. И разумеется господин Торлецкий не упускает возможности воспользоваться таким шансом раз и навсегда решить свой вопрос. Вместо продажи имения Александр Логинович предлагает крестьянам и помещику следующую сделку: на основании указа от 15 июля 1848 года Михаил Александрович увольняет своих крестьян в звание государственных крестьян водворенных на собственных землях, за это крестьяне берут на себя долг Ермолова Московскому Опекунскому Совету и сверх того выплачивают помещику определенную сумму денег за увольнение. Сам же Торлецкий обязуется оформить увольнение крестьян по всем правилам с последующим выкупом лесных дач у Ермолова. После недолгих обсуждений крестьяне и помещик соглашаются.

Согласно заключенному соглашению, крестьяне обязывались выплатить за свое увольнение порядка 120 000 рублей. При этом выкупная сумма составила всего 51 563 рубля 72 копейки, остальное - долг Московскому Опекунскому Совету, который крестьяне перевели на свое имя. Михаил Александрович же в свою очередь пообещал не обидеть никого. Каждой мужской душе было обещано по 6 десятин земли с сохранением всех купленных крестьянами в пустошах земель.Оформление сделки было поручено Александру Логиновичу Торлецкому, на имя которого была выписана доверенность, в которой были четко оговорены все детали соглашения между крестьянами и помещиком.

Первые проблемы в ходе сделки возникают, когда выясняется, что из всей покупной суммы крестьяне всем миром могут оплатить только 29 000 рублей серебром. Однако на помощь им приходит сам Торлецкий. Он предлагает выплатить за них недостающую сумму, а взамен требуя от крестьян вырубить и сложить по контрактам в его даче 27 000 кубических сажень в течении пяти лет. Крестьяне соглашаются, и в феврале 1850 году Торлецкий пересылает всю выкупную сумму Ермолову, который в 1851 году составил полюбовную сказку. При этом существование самой сказки является довольно сомнительным, т.к. она упоминается исключительно в копии уставной грамоты, в других документах и той же грамоте подчеркивается, что сделка документально так и не состоялась.

Как только выкупная сумма была выплачена, крестьяне приступают к выполнению своих обязательств перед Сохранной Казной Опекунского Совета и Торлецким. Также в деревнях образуются собственные сельские общества, несмотря на то, что юридически эти образования, как и новое положение крестьян ничтожны. Тем временем Коммерции советник подает договор об увольнении крестьян в вышестоящие органы, где его сразу же бракуют и возвращают обратно на доработку. В договоре были обнаружены существенные нарушения и расхождения с условиями, указанными в доверенности. Так, например, в составленном Торлецким договоре сумма долга Московскому Опекунскому Совету была завышена на 8 987 рублей, а размер выкупной суммы на 10 рублей. Никаких комментариев к выявленным в ходе проверки расхождениям Александр Логинович так и не дал, а следы самого договора теряются сразу после возвращения его составителю. Вместо договора, Торлецкий сосредотачивает свое внимание на выкупе лесных дач Ермолова. Вскоре эта новость доходит и до крестьян, которые начинают спешно отправлять своего представителя и обращения в Московский Опекунский Совет и Канцелярию Тверского губернского предводителя дворянства.

В одном из своих сообщений к председателю Московского Опекунского Совета крестьяне в том числе жалуются на учиненный Торлецким несправедливый раздел земли. Вместо обещанных 6 десятин земли, каждому было выделено только по 4 десятины. При этом все лучшие угодья Торлецкий оставляет себе, незамедлительно начиная в них рубку леса. В тоже время, если бы он выделил хотя бы малую их часть крестьянам, они бы смогли выплачивать ему долг по займу практически без недоимок . Крестьяне надеются, что Московский Опекунский Совет сможет как-то повлиять на раздел земли, однако при этом особо подчеркивают, что проведение раздела по свидетельству Тверской гражданской палаты доведет их до полного разорения. Впрочем, едва ли Опекунский Совет мог повлиять на Торлецкого. Тем не менее после ряда обращений Торлецкий все же дает Тверскому губернскому предводителю дворянства отписку о том, что он не может закончить договор, т.к. для этого необходимо провести переговоры с Ермоловым, который в данный момент находится в Париже и не отвечает на письма. Однако крестьянам этого уже недостаточно. К 1855 году они окончательно прекращают отрабатывать свой долг по заключенным контрактам на дачах Торлецкого, осуществляя выплаты исключительно Московскому Опекунскому Совету. К этому времени из всей покупной суммы крестьяне выплатили только 34 536 рублей 72 копейки.

В ответ на это Торлецкий отказывается заключать договор, и в мае 1855 года подает в Вышневолоцкое Уездное Полицейское Управление жалобу по поводу неуплаты крестьянами по договору остальных 17 000 рублей. Однако видимых успехов эта жалоба, видимо, так и не приносит. Крестьяне по-прежнему упорно отказывались выплачивать оставшийся долг. Это холодное противостояние продолжается до 1859 года. В 1859 году Торлецкий пишет в Канцелярию Тверского губернского предводителя дворянства о том, что крестьяне не вносят денег и не являются для заключения договора.

Конфликт между купцом и крестьянами достигает своего апогея. Впереди десятилетняя судебная тяжба.

Результаты рассмотрения Кассации Сенатом.

И хотя в части долга Гражданский департамент Сената, наконец-то, поставил долгожданную обеими сторонами точку, вопрос формального оформления полученной крестьянами свободы все еще оставался открытым. Вновь к его обсуждению вернулись только спустя почти 18 лет после начала реформы, когда в в 1879 году по предложению Тверского губернского по крестьянским делам присутствия была вновь поднята тема составления уставных грамот для бывших крестьян вотчины помещика Ермолова. К сожалению, из всего комплекса составленных мировым посредником грамот до наших дней дошла только поздняя печатная копия уставной грамоты деревни Сороки. Однако, учитывая их типовой характер, можно предположить, что в общем и целом содержание грамот было практически идентичным в плане принятых посредником решений. По крайней мере, в отношении крестьян Ящинской волости.

В грамоте, выданной Сорокинскому сельскому обществу, особо подчеркивается, что увольнение крестьян в звание государственных по условию, заключенному в 1850 году, признано недействительным, т.к. не было утверждено формальным порядком. Поэтому все земельные и прочие вопросы будут решаться согласно местному положению о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. Согласно этому положению, каждой душе выделялся высший размер надела в размере 4,5 десятин земли, за которые крестьянам предстояло платить по 9 рублей с души. Однако, на основании ст. 170 Местного положения крестьяне, состоящие до реформы на чистом оброке, не могли облагаться оброком более того, какой они выплачивали до реформы. Поэтому размер оброка был уменьшен до 2 рублей 90 копеек с души. Именно эту сумму крестьяне деревни Сороки ежегодно выплачивали два раза в год в качестве долга Московскому опекунскому Совету.

При этом, несмотря на то, что уставные грамоты были составлены, выделенные крестьянам земли так и не были хорошо отмежеваны, что в начале XX века стало приводить к конфликтам как между крестьянскими обществами, так и между обществами и Торлецкими. Так в 1901 году крестьяне деревни Пашино ходатайствуют о восстановлении межевых знаков на принадлежащих им землях при селе Быстром. Однако наиболее запоминающимся эпизодом стал конфликт с хорунжим Войска Донского Иваном Александровичем Торлецким. Крестьяне и раньше, по старой памяти, осуществляли незаконную порубку леса в дачах, однако в этот год старый конфликт вновь дошел до своего предела.

10 ноября 1903 года крестьяне деревень Терелесово, Колокольня, Осеченка и Тверстянка (Гверстянка) начали массовую рубку леса на пространстве около 500 десятин земли в дачах Торлецкого. При этом оказывалось также массовое сопротивление служащим Торлецкого, пытавшимся отстоять собственность своего покровителя. Не в силах совладать с крестьянами самостоятельно, Иван Александрович через своего доверенного обратился 25 ноября с прошением, о принятии мер к воспрещению крестьянам деревень Терелесово и Колокольня хищнической рубки дров в его дачах. В ответ на эти предложения земский начальник 6-го участка Вышневолоцкого у. представил от 12 декабря сведения, что крестьяне дер. Терелесово действительно поделили между собой участок собственной, но не надельной земли мерою до 5 дес. для рубки леса, необходимого для собственного топлива. При этом земский начальник объяснил, что как он лично на месте убедился, не представляется возможным определить, кому именно принадлежит лес, разделенный крестьянами для рубки, то есть крестьянам или Торлецкому. так как никаких межевых признаков нет. В ходе этой проверки также выяснилось, что все надельные земли крестьян дер. Терелесово, равно как и других деревень, составлявших вотчину помещика Ермолова, не отмежеваны, как следует, и крестьяне давно уже ходатайствуют о проверке границ их владения, но Торлецкий до сих пор оставляет все эти прошения без внимания.

В тоже самое время крестьяне тринадцати деревень уже готовили приговор о завладении всеми имениями Торлецкого в количестве 28 ООО дес. земли, а терелесовские крестьяне 15 декабря уже готовы были присутпить к рубке леса в них леса. Об этом 14 декабря 1903 года проинформировал другой поверенный Торлецкого - губернский секретарь Белов. В ответ на это ходатайство вице-губернатор Тверской губернии Сергей Константинович Хитрово распорядился в тот же день командировать на место возникших недоразумений непременного члена губернского присутствия кн. Путятина, поручив ему подробно выяснить положение дела и при содействии местных уездного исправника и земского начальника принять самые энергические меры к недопущению крестьян до самоуправства.

На этом моя история пока подходит к концу..

dobby, в текущих реалиях сложно что-либо планировать наперед, однако я надеюсь, в будущем году мне все же удастся выделить достаточно времени, чтобы проработать документы в Москве и Твери. Или по крайней мере осуществить отложенную с 2020 года поездку в Беларусь, в конце концов почти юбилейная дата будет, двадцать лет с последнего визита. Так что, даже если продолжения и не будет, по крайней мере обязательно будут дополнения по части межевания и судопроизводства Московской судебной палаты. Особенно в части Терелесовских крестьян, т.к. по ним больше всего сохранилось различных дел от незаконной порубки леса в дачах Торлецкого до совершения совместной с крестьянами деревни Борьково диверсии на Николаевской железной дороге между Вышневолоцкой и Осеченской железнодорожными станциями с помощью установки досок на рельсах. В этой части бывшего имения жизнь после 1858 года забила ключом, так сказать, покуда бывший центр тихо мирно налаживал свой быт.