Гайкаловы

Мемуары Александра Васильевича НИКИТЕНКО (1804-1877).

Острогожск.

Был 1816 год. Острогожск, составлявший прежде часть Слободско-Украинской губернии, теперь принадлежал к Воронежской. Обширный уезд его был почти сплошь населен малороссиянами, переведенными сюда в царствование Алексея Михайловича для защиты южных окраин от вторжения татар. Лишь небольшое число русских ютилось кое-где по реке Сосне, образуя несколько мелких селений. Жителей в городе считалось до десяти тысяч, тоже малороссиян, за исключением, впрочем, купечества, которое состояло большею частью из русских.

Замечательный город был в то время Острогожск. На расстоянии многих верст от столиц, в степной глуши, он проявлял жизненную деятельность, какой тщетно было бы тогда искать в гораздо более обширных и лучше расположенных центрах Российской Империи.

И материальный, и умственный уровень его стоял неизмеримо выше не только большинства уездных, но и многих губернских городов. В нем процветала заводская промышленность. Он торговал овцами, соленым мясом, салом. Купечество ворочало большими капиталами. В пригородных слободах указывали на войсковых обывателей, например, Ларионовых, Головченко, которые тоже занимались торговлей и имели в обороте полумиллионные капиталы.

Большинство зажиточных помещиков этого уезда проводило часть года в городе, где имело дома. Они, как и все острогожское дворянство, были одушевлены особым корпоративным духом и радели о чести своего сословия. Оттого образ действий их отличался достоинством, мало известным в те времена развращающего крепостничества.

О взяточничестве между ними и помину не было. Служившие по выборам были истинными и нелицеприятными слугами общества. Во главе местной аристократии стояли люди, известные не одною родовитостью, но и полезной деятельностью, например: Должиковы, Сафоновы, Станкевичи, Томилины и т.д.

Понятно, что при гуманных стремлениях и просвещенных взглядах помещиков и крестьянам по деревням жилось здесь легче, чем где-либо. Землевладельцы не истощали их барщиной и оброками, обращались с ними человечно. А крестьяне, сытые и довольные своей долей, охотно несли свои тягости и тем, в свою очередь, содействовали благосостоянию господ. В этом уравновешенном, взаимном воздействии друг на друга двух основных классов общества, земледельческого и помещичьего, должно полагать, и крылось зерно экономического благосостояния уезда.

Не так легко указать источник широты умственного кругозора, в котором вращались образованнейшие из жителей Острогожска, недаром прозывавшегося в краю Воронежскими Афинами. Они витали в сферах, казалось бы, мало доступных для медвежьего угла, в который их забросила судьба. Их занимали вопросы литературные, политические и общественные. Они препирались не за одни личные интересы, но и за принципы. В них проглядывали стремление к свободе и сознательный протест против гнета тогда всемогущего бюрократизма.

У многих, даже купцов и мещан, были коллекции книг серьезного содержания, например: «Юридическия сочинения» Юсти, «Конституция Англии» Делольма, «Персидские письма» Монтескье и его же «Дух Законов» в переводе Языкова, «О преступлении и наказании» Беккарии, сочинения Вольтера на русском языке, которых теперь не сыщешь ни в одной книжной лавке. Усердно читалась, между прочим, и газета «Московские Ведомости» — чуть ли не единственная в то время известная в провинции. В обществе толковали о науке, искусствах, обсуждали вопросы внешней и внутренней политики. Иные до того увлекались либеральным веянием, что даже восхищались представительными формами правления.

Слывя самым образованным городом в краю, Острогожск за то не пользовался расположением губернских властей, у которых был как бельмо на глазу. Хищничество их нигде не встречало такого упорного протеста, как там. Все столкновения с ними, конечно, всегда оканчивались их же торжеством, то есть приносили им в карманы более или менее крупные взятки, но это всегда стоило им немало нравственных унижений, которых они потом не могли забыть.

Тяжелым бременем для края было скоро потом введенное туда генерал-губернаторство, с Балашовым во главе.

В ведение последнего было назначено пять губерний: Воронежская, Рязанская, Тамбовскя, Тверская и, кажется, Харьковская. Центр управления находился в Рязани.

С какою целью было создано это управление, трудно определить — разве для того только, чтобы дать приличный пост удаленному от двора сановнику. Имя Балашова является в истории нашей администрации в числе имен и деятелей двенадцатого года. Может быть, у него и были какие-нибудь заслуги и права на оказанный ему почет — мы не беремся решать. Но нам слишком хорошо известна память, оставленная им по себе во вверенных его управлению губерниях, где он распоряжался не хуже любого паши. Может быть, сам он и не брал взяток, и даже не знал о всех проделках своих подчиненных, но канцелярия его и агенты с неудержимой жадностью предавались взяточничеству. Уезды и прежде платили порядочную дань Воронежу, теперь им приходилось удовлетворять еще и Рязань.

Гнет балашевский всего меньше ложился на чиновников, которых, пожалуй, и не лишнее было бы поприжать, чтобы они меньше прижимали других. Больше всего тягостей выпадало на городских обывателей. Их беспрестанно облагали новыми налогами, шедшими будто бы, «на украшение сел и городов». Иногда и на самом деле кое-что делалось с этой целью, но только для глаз, и в таких случаях обыкновенно подгонялось ко времени приезда какого-нибудь важного лица. Но что крылось за этим наружным «благолепием» — о том никто не заботился.

Получалось, например, известие, что вот тогда-то по такому-то тракту должна проехать высокая особа. Там мост едва держался. Чинить его сгонялись целые села. Мост воздвигался на славу. Особа проезжала и хвалила, а мост, вслед за оказанною ему честью, немедленно проваливался.

После войны двенадцатого года у наших администраторов явилась мания подражать немецким порядкам — конечно, только с внешней стороны тоже. Так, например, большие почтовые тракты стали у нас, по примеру германских дорог, обсаживаться деревьями. Но тем, которым приходилось ездить по проселкам, по-прежнему предоставлялось тонуть в грязи и ломать себе шеи и экипажи. Пустыри в городах обносились красивыми заборами, с обозначением номеров будто бы строящихся домов, которых некому и не на что было строить.

Сам Балашов то и дело разъезжал по своему вилайету — виноват, по своим губерниям. В Петербурге это, должно быть, принималось за доказательство его деятельности и ревностного и полезного служения... За что принимали это подвластные ему губернии — другой вопрос. При въезде в ревизуемый город его первой задачей было — задать как можно больше страху. Особенно доставалось городскому голове: ему приходилось отвечать за то, что в городе не было тротуаров, мостовых, каменных гостиных дворов, дерев вдоль улиц, — одним словом, всего того, чем генерал-губернатор любовался за границей. Покривившиеся лачуги с заклеенными бумагой окнами, камышовые и соломенные крыши на деревянных строениях, немощеные улицы — все это оскорбляло в нем чувство изящного. Он не давал себе труда вникать в причины таких явлений, но с бюрократическою сухостью относил их к разряду беспорядков, устранимых полицейскими мерами. Что у города нет средств, что обыватели чуть не умирают с голоду — все это такие мелочи, о которых высокому сановнику было невдомек.

Уезжая, он отдавал полиции строгий приказ все исправить к его следующему приезду, то есть воздвигнуть тротуары, каменные рынки и т.д. Городской голова почесывал затылок, городничий покрикивал на десятских, те сновали по домам, понуждая жителей озаботиться украшением города. Но проходило несколько недель, все успокаивалось и оставалось по-старому. Теперь ничто подобное не возможно, но о Балашове помнят все губернии, где он властвовал со своей знаменитой канцелярией.



Говоря об острогожском обществе, нельзя обойти молчанием его духовенство. В мое время оно там, поистине, стояло на высоте своего призвания. В городе насчитывалось восемь каменных церквей. Соборная, красивой архитектуры, хвалилась хорошими образами, работы известных академиков. Причты церковные пользовались приличным содержанием, что позволяло им держать себя с достоинством.

Из священников особенно выдавались отцы: Симеон Сцепинский, Михаил Подзорский, Петр Лебединский... Первые два значительно превышали обычный уровень у нас духовенства и могли бы занять почетное место в каком угодно образованном обществе. Оба, между прочим, обладали редким даром слова. Проповеди их, особенно Подзорского, привлекали массу слушателей. В приемах их, при отправлении треб и при богослужении вообще не было ничего семинарского. Оба к тому же имели привлекательную наружность. Фигура Сцепинского поражала благородством, даже величием. Лицо его, с крупным римским носом, дышало умом, а манеры приветливостью. Никогда и после не встречал я духовного лица, которое производило бы более выгодное впечатление. Он был не только умен, но и многосторонне образован и начитан, следил за наукой и литературой. Подзорский и в этом от него не отставал.

Сцепинский кончил курс в Петербургской духовной академии, знал Сперанского и мог бы достигнуть высших духовных степеней, если б согласился, как его склоняли, принять монашество. Но его влекла обратно на родину любовь к ней, а может быть, и какие-нибудь другие юношеские стремления.

В Острогожске Сцепинский скоро достиг первенствующей роли: он был сделан благочинным. Его осыпали почестями и наградами: он имел золотой наперсный крест, камилавку, набедренник и даже — редкое среди белого духовенства отличие — посох. Впоследствии он получил еще орден св. Анны. Казалось, его поняли и оценили. Но дорого заплатил потом бедный отец Симеон за все эти первоначальные успехи.

У епископа воронежского Антония, о котором говорено выше, был брат, Николай, тоже священник, но недостойнейший из всех носителей этого сана. Он не был ни плут, ни злой человек, но горький пьяница и вел себя непристойно. Его-то, этого бесчиннейшего из смертных, вздумал Антоний сделать благочинным в Острогожске, спихнув предварительно с места Сцепинского. И таков был в те времена произвол архиерейской власти, что Антоний мог сделать это безнаказанно.

Город, правда, был поражен, протестовал, делал в пользу Сцепинского демонстрации, но это ни к чему не повело. Беспутный Николай Соколов несколько лет оставался благочинным, на соблазн своей паствы и на позор самому себе. О нем ходило много анекдотов, рассказывали выходки, которые показались бы неприличными и в человеке светском. Много шума, между прочим, наделал эпизод с крестьянкой, которая за непрошеные любезности сняла с ноги башмак и отдула им батюшку по щекам.

Отец Николай не один веселился. У него был товарищ или, вернее, ментор, в лице дьячка Андрюшки. Последний оставался трезв, когда отец Николай напивался, и в таких случаях расправлялся с ним попросту. Если батюшка начинал буянить, он его бесцеремонно укрощал побоями.

Но как могло относительно развитое острогожское общество так долго терпеть среди своего чинного и степенного духовенства этого беспутного гуляку? К сожалению, у нас часто так: погорячатся, пошумят и в заключение ко всему привыкнут. О Симеоне Сцепинском сожалели, даже отваживались ходатайствовать за него, делали отцу Николаю разные каверзы, но в заключение устали сожалеть, перестали возмущаться и уже без злобы продолжали только при случае глумиться над недостойным попом.

Зато на самого Сцепинского нанесенное ему оскорбление произвело неизгладимое впечатление и гибельно отразилось на его здоровье. Лет пятнадцать спустя, когда я был уже в Петербурге, ему, пожалуй, и вернули с избытком все, что перед тем отняли. Антоний умер, Николай был отрешен от должности благочинного, а Сцепинский в ней восстановлен. Но ни сил, ни здоровья ему уже не могли вернуть: он умер пять лет спустя, всего пятидесяти лет от роду.

Острогожск и внешним видом превосходил большинство тогдашних уездных городов. Он, правда, никогда не отличался живописной местностью. Расположенный на слегка возвышенном берегу Тихой Сосны, он окружен болотом, сплошь поросшим тростником. Не знаю, как теперь, но в былое время из этого тростника делали полезное употребление: он за недостатком леса шел на топливо и на покрышку домов.

Городок с двумя пригородными слободами, Лушковскою и Песками, раскидывался довольно широко. Его прорезывали прямые улицы, обстроенные довольно опрятными деревянными и отчасти каменными домами — у более богатых не без претензий на изящество, в виде более или менее удачных архитектурных затей. По крайней мере, так было до пожара, который в 1822 году истребил две трети города.

Да, в мое время Острогожск действительно имел привлекательный вид, но — увы! — только в хорошую зимнюю или летнюю пору. Осенью и весной зато этот чистенький, веселенький городок буквально утопал в грязи. Его немощеные улицы становились непроходимыми, среди них, как в месиве, барахтались пешеходы и вязли волы с возами. Немало было у нас толков о сооружении мостовой. По этому поводу даже затеялась переписка с губернскими властями. Дума ассигновала нужные деньги. Переписка тянулась годы, а от денег скоро и след простыл. Город тем временем выгорел, и дело о мостовой кануло в вечность: ее там и по сих пор нет. Да теперь Острогожску и не до мостовой. Он очень обеднел, его умственнный уровень понизился, и он больше ничем не отличается от самых заурядных уездных городов наших.

Оружием командного состава: полковника, полковых старших и сотников были сабли и пистолеты, а у других казаков - сабли, ружья, пистолеты и копья.
Вместо денежного жалования, острогожским полковнику, старшине и казакам было предоставлено право «...владеть безоброчно данными им за чертою на Крымской стороне рекою Чёрною Калитвою от верховья до Дону и упалыми в неё реками, с рыбными ловлями, бобровыми гонами, прудами, перевозами, звериными промыслами и всякими угодьями; да за речкою Сосною от крутого буерака вниз до Дону и по Дону рыбною ловлею, кроме откупных и оброчных озёр. Сверх того, дано им право торговать вином, пивом и мёдом безпошлинно и безъявочно». (5, с. 63).
Именно эти льготы и предопределили название местности «слобода» от слова «свобода»: «...название Слободские полки и Слободская украйна происходит не от «слободы» в смысле географическом, а от «слобод» в значении льгот, облегчений от разных повинностей». (3, с. 445). Причём, эти льготы распространялись только на малороссиян, то есть на украинцев. Им запрещалось принимать к себе великорусских служилых людей и крепостных.
Наличие льгот для новопришлых людей привлекло в эти места и других украинских переселенцев. В течение 10 лет значительное число украинцев поселилось в Коротояке, Урыве, Воронеже, Землянске, Чернявске, Ольшанске, Та-лецком Усерде, Новом Осколе, Короче, Ливнах, Ендовище, Перлёвке и Гвоз-дёвке. Все эти переселенцы впоследствии были зачислены в Острогожский полк, причисленный к Белгородскому разряду.
Устройство Слободской Украины имело военный характер. Она делилась на полки и сотни. Начальники этих частей являлись военными чиновниками. На-

селение края делилось на сословия и состояло из панства, духовенства и простого народа.
I kmcTBo подразделялось на шляхетство и простых панов. Шляхетство имело право владеть крестьянами, а простые паны, не имея собственных крестьян, состояло на службе и получало во временное владение подпомощников с принадлежавшей им землёй, фактически распоряжаясь ими как собственными крестьянами. Вне службы они пользовались только землёй с позволения полковника или по договору с обывателями.
Духовенство также состояло из шляхетского и простого. Шляхетское духовенство имело соответствующее происхождение. Оно также пользовалось правом владеть крестьянами и землёй. Простое духовенство не имело таких прав.
Простой народ делился на казаков, мещан и селян. Казаки выбирались из селян и обязаны были нести военную службу. Они разделялись на служащих или реестровых, хорунжевых и пушкарей. Реестровые казаки входили в личный состав полка. Хорунжевые казаки состояли при полковом штабе и составляли гвардию полковника, а пушкари служили по артиллерийской части. Мещане -городские жители, занимались преимущественно ремёслами и торговлей.
Селяне подразделялись на три разряда. Первый - это семьи, из которых все способные поступали на свободные места в реестровые казаки. Второй - это семьи подпомощников, которые должны были помогать реестровым казакам во всём, что относится к службе. С них собирались деньги для закупки казакам лошадей, ружей, сёдел, одежды, а во время походов и провианта. Некоторая часть подпомощничьих дворов была назначаема для взноса денег и провианта на жалованье полковым служителям. Подпомощники, не имевшие собственного хозяйства проживали в казачьих семьях, работая на них и назывались «под-соседки». Третий - это семьи, не вошедшие в первые два разряда. Они обеспечивали полковника и полковую старшину. Первоначально они назывались под-помощниками и куренными, а впоследствии были названы «владельческими крестьянами».
Повседневная жизнь казаков подчинялась определённым правилам, за соблюдением которых следили полковой судья, в слободах - сотники, а на хуторах - атаманы. При разбирательстве дела они вели записи в специальных книгах, где отмечали имя и прозвище просителя, суть просьбы или объект жалобы, имена и прозвища свидетелей, их краткие показания и принятое решение по делу. Судьям рекомендовалось вести разбирательство справедливо и, чтобы мера наказания не превосходила меру преступления. Наказания могли быть лёгкими и жёсткими. К лёгким относились: штраф деньгами, содержание под караулом и в колоде на хлебе и воде. Жёсткими считались: битьё палками или плетьми. Самыми тяжкими преступлениями считались убийство, разбой и воровство. Таких преступников допрашивали с пристрастием с битьём плетьми, не теряя времени, чтобы не упустить время для поимки сообщников. После следствия таких преступников отправляли в Приказы.
Всё население полка делилось на сотни, но название «сотня» означало не количество казаков, а части полка, управлявшиеся сотниками, состоявшие из слобод и хуторов. Сотни назывались по имени главной слободы округа. Число рее стровых казаков в сотнях было не одинаково и менялось в зависимости от потребности в военной силе и могло быть от 800 до 2000 казаков.
Надо заметить, что Острогожский полк существенно отличался от других слободских полков. Его положение на Белгородской защитной линии предопределяло тяготение к великорусским городам в отличие от Харьковского, Ах-тырского, Изюмского и Сумского полков, поселённых вне пределов защитных линий.
Главной задачей полка была сторожевая служба по защите южной границы Русского государства от набегов татар. Набеги татар были довольно частыми и сопровождались опустошением захваченного края. Объектами набегов были: Дивногорский монастырь, поселения на реках Колыбелка, Чёрная Калитва и Икорец. Появлялись татары и на Тихой Сосне, у самых стен Острогожска.
В начале 1653 года, когда казаки освоились и немного обжились на новом месте, был произведён военный парад. На площади был выстроен весь казачий полк. «Впереди на лошадях и с ружьями наперевес стояли 447 конников. Рядом с ними стояло 450 всадников, не имеющих ружей. Кроме того, с конными стояло 10 пеших, вооружённых ружьями, 441 - безоружных, а также 40 станичных голов и ездоков, 9 - черкасских челядников - на конях с ружьями, т. е. батраков черкасских начальников. Всего рядовых служилых людей - детей, братии и племянников и прочих 96 человек, стрельцов — 5, их детей и братии - 7 человек. Всего в смотре участвовало 2232 воина, составивших основной костяк гарнизона Острогожска.
«8 октября того же года царь Алексей Михайлович повелел ...в Черкасском Острогожском городе устроить на стрелецкую службу сто пятьдесят человек вольных людей». (10, с. 42.)

Добавлено спустя 3 минуты 31 секунду:

4. Острогожский полк и смуты на Украине.

Острогожские казаки принимали участие и в походах русской армии. В 1654 году полк выступил в составе армии князя Батурина на войну с Польшей, которая началась вскоре после присоединения Левобережной Украины к России. Это свидетельствует о том, что казаки положительно восприняли решения Переяславской Рады о воссоединении Украины с Россией и поддержали это решение своей воинской силой. В 1657 году Острогожский полк дислоцируется в район Переяславля, а затем - Миргорода в помощь украинской армии Богдана Хмельницкого.
Последующие события на Украине усложнили политическую обстановку. После смерти Богдана Хмельницкого гетманом становится его 16-летний сын Юрий. Первым лицом после гетмана по велению Богдана Хмельницкого стал Иван Выговской. В сентябре 1658 года он заключил с Польшей договор, по которому вся Малороссия и запорожцы должны были перейти под власть Польши. Ему удалось склонить на свою сторону часть украинского казачества, распуская слухи, будто бы Московский царь намеревается уменьшить число казаков и многих из них забрать в драгунскую службу. Выговской желал привлечь на свою сторону и слободские полки, но здесь он не встретил поддержки. Напротив, многие слободские казаки добровольно примкнули к русскому войску под предводительством князя Ромодановского, шедшего из Белгорода против ы.иовского. Военные действия под Лубнами в составе русской армии ещё более укрепили острогожцев в преданности России.
Замысел Выговского передать Украину обратно Польше не удался, но с его гибелью не окончились смуты. Юрий Хмельницкий также пожелал отторгнуть Украину от России. И здесь Острогожский полк проявил себя как преданная воинская часть России. В течение 1660 - 1662 гг. он находился на Украине в
составе армии князя Ромодановского и участвовал в сражениях под Белой Церковью и Бужиным.
Широкие льготы и привилегии, дарованные слободским казакам царём, становятся предметом зависти со стороны русских посадских людей, на которых эти привилегии не распространялись. На этой почве между слободскими казаками и посадскими людьми, а также местными чиновниками возникают недоразумения и столкновения. Чиновники пытаются использовать своё служебное положение, взимая незаконные пошлины.
По решению правительства в 1664 году всё управление городом было сосредоточено в руках военных казачьих властей. Более того, по указу царя Алексея Михайловича, все русские посадские люди должны были переселиться из города в другие места. На их место должны поселиться украинцы, вышедшие из польских владений раньше и жившие в других уездах. Так в полку появляется Новая сотня и Лушникова сотня.
В том же году царское правительство официально узаконило существование Острогожского казачьего полка, определив его задачу: «...бережение города, населения и границ от татарских набегов». (10, с. 63). По военным делам полк

подчинялся Военному Приказу, а по гражданским делам - Белгородскому воеводе. Полковое и сотенное управление остаются прежними, также как и полковник - Иван Дзиньковский.
В 1667 году оказалось, что прежний царский указ от 1653 года не выполнен и люди в стрелецкую службу в Острогожск не набраны. Следует указ от 25 мая, где говорится: «... ныне только в Острогожском стрельцов тридцать семь человек и за малолюдством на караулы и в посылки посылать некого». (10, с. 63). Там же указывается, что необходимо привлекать к городовой службе переселенцев, поселившихся в ближайшее время, наделив их землёй и угодьями.
В «Описании городов Белгородской черты 1668 г.» (12, с. 58-59) в Острогожске уже значится: засечных сторожей - 7. боярских служилых людей - 49, отставных боярских служилых людей - 2, «недорослей» годных в службу - 14, стрельцов - 33, русских казаков -41, пушкарей - 18, воротников - 4, казённых кузнецов - 6, плотников - 9, посадских людей - 12, украинских мещан - 18, содержащих питейные заведения - 2, украинских казаков городовой службы -384, приказных чиновников - 2 человека.
Артиллерийский парк города был представлен двумя медными пищалями в 3 и 4 гривенки (фунтов1) с 75 ядрами к каждой, и 12 железными пищалями, одна из которых в 5 гривенок (фунтов) с 98 ядрами, 7 в 2 гривенки (фунтов) с 600 ядрами и 4 в 3 гривенки (фунтов) с 400 ядрами. К ним имелось 98 пудов (1605 кг. 24 гр.) пороха и 104 пуда 6 гривенков (1713 кг. 39 гр.) свинца.
Вокруг города в сторожевых острожках всего значился 41 казак. Кроме этого ещё в таможне служили двое воронежских посадских откупщиков. В тюрьме находилось двое сидельцев. В то время Острогожский полк насчитывал уже 1546 человек.
В 1668 году гетманом на Украине становится Иван Брюховецкий. Пользуясь недовольством народа Андрусовским договором, по которому Правобережная Украина отходила к Польше, а также вследствие интриг, которые он вёл среди казацкой верхушки, Брюховецкий решил отложиться от России. Этот политический авантюрист пытается заручиться поддержкой у различных военно-политических сил, в том числе и у слободских казаков. В посланных письмах он писал: «...Моска, побратавшись с ляхами, условилась с ними всех православных на Украине, Доне, Запорожье И Слободах с их детьми иных истребить мечем, а других загнать в Сибирь, а земли казацкие обратить в дикие поля и звериныя жилища». (5, с. 85)
Слободские полки, в том числе и Острогожский не поддержали Брюховецко-го и с негодованием отвергли его предложения. За верность престолу Острогожский полк в сентябре 1670 года получил грамоту следующего содержания: «...ведомо нам Великому Государю Нашему Величеству, что в прошлых годах до измены Ивана Брюховецкого и после того, в нынешнюю Черкасскую смуту ты Полковник со всем посполитством полку своего нам Великому Государю нашему Царскому Величеству служили верно, без всякия матости и измены, и
на изменичьи никакия прелести не прельщались, и к изменникам не приставали; а над ними изменниками и над Татарами чинили промыслы и поиски, и в iiu.iKii п и города и боярам нашим и воеводам при неприятелей всякую ведомость чинили промыслы и поиски, и во всём Наше Великого Государя Нашего Царского Величества повеление исполняли по Нашего Великаго Государя указу, со всяким усердством; так же иные нам Великому Государю нашему Царскому Величеству служите верно...» (5, с. 89).
До 1665 года слободские казаки были освобождены от всевозможных платежей в казну, но в этом году по окладу Белгородского разряда им был назначен взнос оброчных денег с таможен, питейных заведений, конских стоянок и мостов. Уплачивался этот оброк крайне неохотно и с недоимками. Полученная ост-рогожцами грамота освобождала их от платежей оброчных денег с питейных заведений и от выплаты недоимок.

Добавлено спустя 1 минуту 10 секунд:

5. Мятеж Степана Разина и острогожские казаки.
На Волге появился казачий атаман Степан Разин. Весной 1670 года он известил народ, что идёт уничтожать бояр и устанавливать равенство. Мятеж охватил значительную территорию между Окой и Волгой вплоть до Саратовских степей. Разин овладел Царицыном, Кашиным, Астраханью, Саратовым, Самарой и осадил Симбирск.
Его брат, Фрол Разин, с целью поднять восстание на Белгородской черте и в Слободской Украине, с трёхтысячным отрядом поднялся по Дону к Коротояку. Впереди него шёл отряд из 23 донских казаков под командой Фёдора Колчева (Шадры). Он был должен установить контакт с полковником Острогожского полка Иваном Дзиньковским. «Узнав о прибытии Колчева в село Колыбелку, Дзиньковский через посыльного уведомляет его, что для перехода осторогож-цев на сторону повстанцев достаточно прибыть от Разина «хотя да человек пять, не только 23 человека», советует ему идти наспех, чтобы опередить уже двигавшиеся из Белгорода войска князя Ромодановского, и заверяет, что «как де они придут и засядут Острогожской и Ольшанской, и Коротояк до боярского приходу, так де и все украинские города будут с ними». (15, с. 7).
9 сентября мятежные казаки подошли к городу и по приказу Дзиньковского были пропущены в крепость. На казачьем круге было зачитано послание Степана Разина с призывом присоединяться к нему. Мятеж был поддержан частью местного населения и казаками полка, находившимися в городе. Среди них были писарь Марк Жуковцев, сотники Яков Чекмез, Василий Григорьев и обозный Никита Волнянка. При этом был жестоко избит и сброшен с моста в реку приказной Василий Мезенцев и убит подьячий Иван Горелкин, убиты селитер-ный и таможенный откупщики. Мятежники выпустили заключённых из крепостной тюрьмы и опечатали казённое имущество.
В тот же день, вечером 400 мятежных казаков подошли к Олышнску. Население города поддержало мятеж. Ольшанского воеводу Беклемишева сбросили с башни, а двух его чиновников утопили. Взяв крепостные пушки и боеприпа-сы, мятежники вернулись в Острогожск для того, чтобы подготовиться к походу на Коротояк.
К Острогожску из Белгорода приближались два стрелецких полка белгородского воеводы, князя Ромодановского и 400 стрельцов из Воронежа под командой Ивана Михнева. В Острогожске не все примкнули к мятежу. Не приняли в нём участие воронежские, ливенские, усердские, корочанские и землянские черкасы. Полковой сотник Герасим Карабут, при содействии соборного протопопа Андрея Григорьева и верных престолу горожан, успокоил взбунтовавшихся казаков, арестовал Дзиньковского, Колчева и их сторонников. Жена Дзиньковского, Евдокия, пыталась сообщить о случившемся Фролу Разину, но.её посланец был перехвачен.
Тем временем к Коротояку подошли казаки Фрола Разина на 70 стругах. 27 сентября произошёл четырёхчасовой бой с частями князя Ромодановского. В итоге мятежники были разбиты и ушли вниз по Дону. Ромодановский сразу же напрвился в Острогожск и приказал расстрелять полковника Ивана Дзиньковского, полкового писаря Марка Жуковцева, обозного Никиту Волнянка, сотников Якова Чекмеза, Василия Григорьева и возглавившего мятежных стрельцов Фёдора Наугольного. Полученная позже царская грамота предписала четвертовать бунтовщиков, а потом повесить. Воля царя была выполнена: однажды казнённые мятежники были четвертованы и повешены, но уже мёртвыми. Разин-ский атаман Колчев был отправлен в Белгород для допроса и казнён в Москве. Участники мятежа после пыток были повешены вдоль Тихой Сосны, жена Дзиньковского, Евдокия, обезглавлена, а их дети сосланы в Сибирь.
На этом мятежная история Острогожского края не была окончена. Ещё некоторое время искры мятежа тлели, раздуваемые оставшимися в живых повстанцами. Сохранившие верность престолу сотник и казаки были осыпаны правительственными милостями. Полковником был назначен бывший сотник Герасим Карабут. На него, на всю полковую старшину и на рядовых казаков, оставшихся верными царю распространялись все прежние пожалования, о чём и говорится в царской грамоте: «...всем Острогожским Черкассам; и Полковнику Герасиму Карабуту и его полку старшине и всем, которые ныне в том полку служат и впредь служить учнут, видя к себе Нашу Великаго Государя Нашего Царского Величества премногую милость и жалование...» (5, с. 95).

Добавлено спустя 1 минуту 27 секунд:

6. Борьба против татар.

В декабре 1671 года воевода Михаил Фёдорович Ознобишин принял у Кирилла Кривцова Острогожск. К тому времени в городе была I медная и 12 железных пищалей, дворянской конницы - 90 человек, русских казаков - 5, Черкасов - 32 и стрельцов - 18 человек. В городе имелось 4 башни с воротами, в одной из которых ворота были засыпаны землёй. Вокруг посада и слобод начат вал с 32 башнями длиной 1385 сажен. За пределами города в острожках на карауле находились черкасы общим числом в 30 человек.
Несмотря на возможную неблагонадёжность казаков полка, его оставили для зашиты от нападений крымских татар, которые были пока ещё возможны. Татары нападали небольшими партиями от нескольких десятков до тысячи и более человек. Такие отряды появлялись очень часто.
В мае 1673 года в районе города Острогожска появилось около двух тысяч татар. В окрестностях города они «побили и угнали много людей, конские и животинные стада отгоняли и разорения чинили». (15, с. 10.) 19 июля 1674 года 10 татар появились на Осиновом броде между Острогожском и Ольшанском. 29 июля 10 татар появились недалеко от Коротояка у переправы через Дон, тогда же 50 калмыков ранили и убили нескольких служилых боярских людей, вышедших из Ольшанска на сенокос. 30 июля 200 татар двигались от верховьев реки Калитвы к Ольшанску. 1 августа 50 татар убили у города Усерда пасечника и стрельца. 18 августа калмыки напали на коротоякских станичников, а 150 татар прокопали вал между Девицким и Сторожевским городками, проломили в двух верстах от города надолбы и угнали скот.
С 25 февраля 1677 года Острогожский полк находился в Белгороде, неся караульную службу против возможного нападения татар. 5 августа того же года на Острогожск нападают татары. Они избили 1700 жителей, угнали много лошадей и другого скота: «...приходили воинские люди татарове под Коротояк и под Острогожск, а на сей стороне реки Тихой Сосны в крепостях и на Острогожском поле людей в плен поймали, конские и животинные стада отогнали, быв, пошли за реку Тихую Сосну». (13, с. 586). В январе 1680 года татары нападают на Ольшанск, а в 1681 году в степи близ города появилось до двух тысяч калмыков и ста татар, но к городу казаки их не допустили.
26 сентября 1676 года воеводой Иваном Семёновичем Саголь проводится перепись населения города в связи с податным обложением. В Острогожске значилось: дворянской конницы - 72 человека, русских казаков - 38 человек, стрельцов - 34, пушкарей - 20, плотников - 9, кузнецов - 4, лесничьих - 7 человек. Городовой службы Черкасов значилось: Полковничьей сотни - 22, Кор-неевой сотни - 25, Александриной сотни - 34, Карабутовой сотни -31, Дубови-ковой сотни - 30, Васильцовой сотни - 25, Новой сотни - 28, Лучниковой сотни - 25, Меньшиковой сотни - 30 и Кипшиной сотни - 30 человек.
8 1678 году к Острогожскому полку были приписаны все выходцы с Украи
ны, проживающие в Острогожске, Воронеже, Землянске, Коротояке, Новом Ос-
коле, Чернавске, Урыве, Талецком, Ольшанске, Усерде, Короче и Ливнах. В
1680. году в полку было 443 острогожских, 113 короченских, 110 урывских, 52
коротоякских, 168 ольшанских, 79 усердских, 361 землянских и 80 новоосколь-
ских казаков. Итого - 1406 человек.
9 октября 1682 года Полковник Острогожского полка Иван Семёнович Сасов
(Сас) и воевода Пётр Васильевич Шереметев получают приказ «...об учрежде
нии крепких застав для поимки беглых из Надворной пехоты солдат, проби
рающихся на Дон переодетыми в крестьянские кафтаны». (11, с. 1287 -1288).
Указом 1683 года к полку приписаны казаки, проживающие в Ендовише, Перлёвке и Гвоздёвке. А 14 октября того же года Острогожский полк получает предписание от князя Шаховского двигаться в Курск.
После заключения в 1681 году Бахчисарайского мирного договора с татарами временно прекратились набеги на Белгородскую защитную черту. Вследствие этого начинается заселение новых земель за чертой на правом берегу Тихой Сосны. Появляются новые слободы и хутора: Должик, Стоянова, Дальняя и Ближняя Полубянка. Сооружаются укреплённые линии. По царскому указу из Острогожска отправляются на строительство вала около Усмани 75 русских и 279 черкас, далее им на смену должно быть послано 70 русских и 241 черкас, которых должна сменить третья партия - 70 русских и 258 черкас.
В 1685 году Острогожский полк принимает участие в строительстве Пала-товского вала. Из населения слобод и хуторов в пределах укреплённой линии была образована Палатовская сотня. Весной 1686 года острогожские казаки во главе с полковым обозным Ильёй Фёдоровым направляются в Царёв-Борисов для крепостных работ. В этом же году полковник Острогожского полка Буларт получил разрешение присоединить к полку и заселять земли по рекам Битюг и И корец.

Добавлено спустя 1 минуту 52 секунды:

7. Хозяйственные занятия острогожских казаков.
Основная масса населения территории Острогожского полка занималась земледелием и животноводством. На земле выращивали: рожь, пшеницу, ячмень, овёс, просо, чечевицу, гречиху, горох, коноплю и лён. В XVII веке земля обрабатывалась сохой. Средний урожай был в 4 - 5 раз больше посеянного. Основным орудием уборки урожая был серп. В каждой слободе был сооружён общественный амбар. Ежегодно по уборке урожая каждый житель слободы засыпал в этот амбар по одной четверти1 ржи, пшеницы, ячменя и овса с каждой десятины. Если случалось какое-либо стихийное бедствие, и кто-нибудь из казаков оставался без хлеба, то с согласия общества он мог получить из этого амбара хлеб взаймы или безвозмездно. Для того чтобы хлеб в этих амбарах долго не лежал и не портился, каждый нуждающийся даже без стихийного бедствия мог получить хлеб взаймы на год, но возвращать ему приходилось с процентами -один гарнец2 за каждую четверть взятого зерна. Имели казаки и огороды, на которых выращивали капусту, огурцы, морковь, свёклу, тыкву, редьку. На хуторах бывали бахчи и пасеки. В животноводстве в основном выращивали лошадей, крупный рогатый скот, свиней, овец и коз.
Существенную часть хозяйственной жизни казаков составляла рыбная ловля. У них было право ловить рыбу в Дону, а также во всех реках и озёрах территории полка, кроме заповедных мест кем-то откупленных и оброчных. Кроме рыболовства была развита охота. В XVII веке в лесах и степях на территории полка водились медведи, куницы, горностаи, барсуки, олени, рыси, дикие кабаны и козы, а также волки, лисицы, зайцы, белки, сурки. Обильной была охота и на дикую птицу, которой на территории полка водилось до 36 видов.
Существенный доход казакам приносили винокуренные заводы. К концу XVII века кроме городских имелись заводы на Новой Сотне, Песках, Новой Мельнице, Писаревке, Хохол-Тростянке, а также на реке Потудань. Принадле-,ii они полковой старшине и зажиточным мещанам.
Украинские казаки принесли в Острогожский край и технические новинки -водяные мельницы, которые они применяли вместо ручных жерновов. Первая водяная мельница появилась на Тихой Сосне у слободы Пески. Вначале она принадлежала полковнику Дзиньковскому, а после протопопу Андрею Григорьеву, Воронежскому епископу Митрофанию и Дивногорскому монастырю. Вверх по реке была ещё одна, принадлежавшая полковникам, так называемая «Новая мельница». Ещё одна мельница находилась в районе «Резанки». Она принадлежала зажиточному казаку Павлову, основавшему недалеко от мельницы хутор, получивший его имя. В районе Новой Сотни на реке Острогоша была ещё одна мельница. На реке Потудань владельцем мельницы был Коротоякский Вознесенский монастырь.
Среди казаков стало распространяться и ремесло как подсобное занятие жителей. Это, прежде всего кожевенное дело, которое обеспечивало сырьём мастеров, изготовлявших конскую сбрую и обувь. Были среди казаков и плотники, лодочники, бочары, печники, кузнецы, портные и пекари.
Непременным элементом хозяйственной жизни полка была торговля. Ежедневную торговлю с рук, лотков и в ларьках вели казаки, занимавшиеся подсобными промыслами и ремеслом. Место, где проходили торги, находилось за рекой Острогощей между слободами Пески и Новая Сотня. Оно так и называлось «Торговица».
8. Казаки и власть.
Противоречия между гражданскими властями города и укладом жизни казаков особенно ярко проявились в Острогожске. Серьёзной проблемой была отношения между властью воеводы и казачьей верхушки. Воеводы пытались поставить под контроль казачьи порядки и обложить казаков пошлинами. Опорой воеводы были русские служилые люди. В 1677 году было: служилых людей боярских •- 70, стрельцов - 38, пушкарей - 18, станичников - 36, служилых казаков - 277, посадских людей - 42 и купцов - 9 человек. Все они находились в подчинении воеводы и управлялись через приказную избу, находившуюся, как и полковая ратуша, внутри крепости.
Некоторые воеводы пытались столкнуть русских и переселённых казаков для уменьшения влияния казачества в городе. До основания Острогожска землями по Тихой Сосне пользовались русские поселенцы Коротояка. После основания Острогожска эти земли перешли в пользование казакам. Но жители Коротояка этих земель не уступали, требуя такого же участка в другом месте. В 1677 году полковник Острогожского полка Фёдор Сербии и полковая старшина послали царю Фёдору Алексеевичу челобитную грамоту, в которой просили разграничить земли и угодья между коротоякскими и острогожскими служилыми людь-ми. Царским указом спор должен быть разрешён воеводой князем Ромоданов-ским, что говорот об усилении центральной власти над слободскими казаками: «Послать Его Великаго Государя, грамоти у полк бояром и воеводам ко князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому с товарыщи, чтобы они против челобитья Острогожского полковника Фёдора Сербина и всех жителей с Коротоякскими жителми, спорных земель велели росмотреть и велели замлю и сенные покосы и всякими угоди владеть Острогожским и Коротояцким жителем по межевым книгам...и с тех межевых книг бояром и воеводам для ведома межей и граней послать список за дьячею приписью». (11, с. 722).
В течение трёх лет Острогожский и Коротоякский воеводы под разными предлогами затягивали решение вопроса. Тем временем росло ожесточение со стороны коротоякских жителей по отношению к казакам. Неоднократно оно выливалось в столкновения даже с применением оружия. И только после этого коротоякцам были отведены новые земли.
В дальнейшем потребовались многочисленные челобитные со стороны казаков и ответные царские грамоты, чтобы несколько упорядочить отношения между воеводской и казачьей властью.
«В 1678 году полковник и старшина Острогожского полка послали царю прошение, в котором жаловались на претерпеваемые ими притеснения со стороны таможенных и выборных голов, и просили об отмене рублёвой пошлины, взимавшейся по уставной грамоте царя Алексея Михайловича. Царская грамота от декабря 1678 года подтвердила права Острогожского полка на владение землями и угодьями и на безпошлинную продажу вина, пива и мёда, но в отмене рублёвой пошлины отказано. Велено было «таможенным и выборным головам и откупщикам учинить заказ крепко, под жёстким штрафом и наказанием, чтобы они с них, черкас, ни с каких товаров лишних пошлин отнюдь не брали ни которыми вымыслы». (5, с. 109-110). Причём, этот же указ запрещал держать русским людям питейные заведения под угрозой конфискации имущества.
Несмотря на царский указ, притеснения со стороны местных чиновников оставались. Уже в 1688 году поступила коллективная жалоба со стороны служащих Острогожского полка на таможенных и выборных голов. По рассмотрении этой жалобы поступила царская грамота, в которой таможенным чиновникам, головам окружного двора и целовальникам повелевалось «...со всяких продажных товаров черкас Острогожского полка, с котлов и шинков пошлин не взимать, домов их не разорять и убытков им никаких не делать; а велено им черкасам, всякими своими товарами и промыслами промышлять и шинковать по прежним указам...безоброчно и безпошлинно».(5, с. 110-111).
Эта грамота, также как и предыдущие, осталась без внимания. Так что в следующем году казакам Острогожского полка опять пришлось жаловаться на местных чиновников, будто бы они той царской грамоте не верят и спрашивают подлинную грамоту, по-прежнему взимая пошлины. Причём, у тех, кто не желает платить опечатывают винокурни, а их самих сажают в тюрьму. Очередная царская грамота подтверждает прежние привилегии острогожским казакам. На этот раз царское правительство озаботилось созданием копий своей грамоты которые разослало всем чиновникам, а Острогожскому полку был выдан подлинный документ.
Притеснения Острогожского воеводы Ивана Иевлева побудили острогожских казаков написать жалобу царю Фёдору Алексеевичу: «Да он же воевода Иевлев в торговые дни ворота в башнях запирает, ставит караулы и с приезжих людей даёт печати а от печатей с них берёт деньги и тем, Государь, он воевода от нас, холопей Твоих, торги и всякие промыслы отбивает. И которые, Государь, из иных городов торговые люди Черкассы и в Острогожской и с вином приезжают и с тем, Государь, от нас, холопей Твоих, людей отбивает». (11, с. 1513.)
Известны случаи ссор воеводы Иевлева с полковым атаманом Кондратием Голоскоком на пожаре, который случился в районе посада в полковницкой сотне 12 января 1679 года. Воевода Иевлев обвинил казаков в бунте и измене, вследствие чего они просили заступничества у центральной власти челобитной. Известны случаи попытки закрепощения казаков со стороны воеводы и присваивания их имущества. Острогожский полковник Иван Сас доносит: «...вышли из Черкасских городов на Твоё Государское пресветлое имя В Острогожской под Твою Государеву высокую руку на вечное житьё Черкассы с жёнами и с детьми семнадцать душ. И в Острогожском, Государь, он, воевода Иван, Захарьев сын, Иевлев тех Черкасс бил и мучил, животы и статки от них отобрал, а их в вотчину, в поместья сослал». (11, с. 1521). Причём, это был не единственный случай. По количеству челобитных такого характера, скорее всего, обращение новопришлых казаков в крепостные вошло в систему.
Острогожские воеводы в свою очередь доносили на казачьих полковников о том, что они зачисляют к себе в полк русских людей, которые должны нести городовую службу. Острогожские русские люди и пушкари Довгоносовы от имени посадских в поддержку воеводы послали в Москву жалобу на полковника Саса в том, что он «...чинит им всякие налоги и обиды». (5, с. 115). По этой жалобе курскому воеводе князю Петру Ивановичу Хованскому велено было расследовать дело. Полковник Сас был отстранён от командования полком и вызван в Курск для дачи показаний. Острогожские казаки, защищая своего полковника от незаслуженных обвинений, послали выборных людей в Курск. Дело разрешилось в пользу казаков. Полковник Сас был оставлен в прежней должности, но происки против него острогожских воевод не прекратились. В 1683 году Сас был вызван в Москву для ответа по поводу жалоб на него. Причём, жалобы сфабрикованные, скорее всо - по указанию воеводы оказались ложными. Челобитчики на очные ставки не явились и бежали. В конечном итоге никаких неприятных последствий, кроме волокиты, для Острогожского полковника не было.
Несмотря на это, притеснения воеводы продолжались. В 1688 году Острогожские казаки жаловались царю, что они «...надеясь на царские грамоты и указы, начали в Острогожске на базарах шинковать и всякими промыслами промышлять; но Острогожский воевода Фёдор Мясной выслал из города стрельцов с дубьями, и те стрельцы их, черкас, с базару согнали, торговать им не дозволили, воспрещая им то и впредь». (5, с 113).
Всё это свидетельствует о том, что слободские полки, и в частности Острогожский, существенно зависели от центрального правительства.

Добавлено спустя 3 минуты 50 секунд:

9. Острогожский полк в войнах против Крымского ханства и Турции в конце XVII века.
В 1687 году князь Голицын по велению царевны Софьи Алексеевны предпринимает большой поход в Крым против крымских татар. Поход преследовал важные для Русского государства цели. Прежде всего, необходимо было прекратить разорительные набеги крымских татар на южную границу. Были у похода и цели, связанные с внешнеполитическим курсом русского правительства. Необходимо было оказать военную помощь странам участницам антитурецкой «Священной лиги» в борьбе против турецкой агрессии и отвлечь военные силы вассала Османской империи - Крымского ханства
Острогожский полк принимал участие в этом походе в составе русской ар-
мии. При подготовке к походу для усиления артиллерии Острогожского полка, полковнику Сасу было велено получить в Ахтырке две пушки с боеприпасами. Сборными пунктами армии были Ахтырка, Сумы, Красный Кут и Хотмыжск. В начале мая русское войско двинулось на юг через реки Орель, Самара и Конские Воды.
Князь Голицын не принял во внимание трудности летнего перехода по безводным степям. Армия страдала от нехватки продовольствия. 13 июня она переправилась через реку Конские Воды и на следующий день начала движение на Перекоп. Вся армия двигалась огромным каре, имевшем по фронту 120 метров, а в глубину - более двух километров.
Узнав о приближении русских войск, татары зажгли степь, лишив неприятеля подножного корма для лошадей. Армии пришлось двигаться по выжженной земле. Удушливый дым и пыль были настолько сильны, что с трудом можно было различать предметы. Лошади едва двигались от жажды и голода. До Перекопа оставалось ещё более 200 километров, а ещё не было встречено ни одного татарина. После военного совета 17 июня было решено вернуться назад. «Придя к такому решению, армия начала такое быстрое отступление, как будто за нею гнался сильнейший неприятель, даже обоз был брошен». (2, с. 200).
По возвращении на реку Мерло в армию приехал боярин Шереметев. Он привёз от царевны Софьи награды и подарки Василию Голицыну. Все начальники были награждены. Получили награды и старшина черкасских полков, в том числе и острогожские.
Об участии полка во втором крымском походе свидетельств нет. Известно, что из слободских полков в нём участвовали Ахтырский и Сумский, сильно пострадавшие в бою при Чёрной Долине 16 мая 1689 года.
В 1690 году Острогожский полк участвует в организации кордонов против эпидемии..! Полковник Сас получил распоряжение от белгородского воеводы Б.П. Шереметева: «И тебе б, по указу Великих Государей в Острогожском около посадов по проезжим дорогам и по причинным местам постасить на заставах Заставных Голов с служилыми людьми, каких чинов и по скольку человек пригож и приказать им с большим подкреплением, под смертною казнью, чтоб они, будучи на тех заставах, того смотрели и берегли, в день и в ночь на крепко с великим опасением...» (11, с. 742 - 743).
В 1691 году «В Острогожском полку: 15 человек старшины, 1929 человек казаков». (4, с. 156).
В 1694 году Острогожский полк в составе армии Б.П. Шереметева принимает участие в боях против крымских татар. Военное донесение того времени сообщает о боях на реках Орели и Берестовой, где татары, возглавляемые четырьмя пашами, был почти полностью уничтожен за исключением тех, кто смог >юи через болото, бросив лошадей.
Правление Петра I было ознаменовано значительными событиями для России, Воронежского края и Острогожского полка в частности. Продолжалась русско-турецкая война, начатая ещё в 1686 году. Для защиты южных российских земель от татарских набегов и с целью овладения турецкой крепостью
Азов, запирающей путь в Азовское море, Пётр I предпринимает в 1695 году поход.
В начале апреля русское войско, насчитывающее более 30 тысяч человек, состоявшее из стрельцов, полков «нового строя» и поместной дворянской конницы, выступило из Москвы. К этой армии присоединился и Острогожский казачий полк. 5 июля русская армия сосредоточилась в районе Азова и приступила к осаде города.
Осаждавшие захватили две башни, построенные турками после того, как донские казаки в 1637 - 1642 годах владели Азовом. Башни были построены, чтобы преградить выход казачьим стругам в Азовское море. Но самой Азовской крепости осада не наносила никакого вреда, потому что она получала подкрепления, продовольствие и боеприпасы морем.
Турки совершали внезапные вылазки, нападая на русские войска. Особенно опасной оказалась вылазка 15 июля. Перебежчик сообщил неприятелю ценные сведения об осаждавших войсках. Турки воспользовались этим, совершив вылазку, которая нанесла значительный урон русским войскам.

Убедившись в безуспешности осады, Пётр отдал команду на штурм крепо
сти. Но предварительно не были проделаны бреши, и отсутствовала чётко
разработанная диспозиция. Вследствие этого штурм 5 августа окончился
неудачно. Пётр, обладая упрямым характером,намеревался остаться у стен
Азова до овладения крепостью, но наступала осень, в войсках распрo
странялись болезни. Последняя попытка штурма в эту кампанию 25 сентября также не принесла положительных результатов. 2 октября началось отступление, а 22 ноября русские войска вернулись к Валуйкам и Воронежу.

Первая неудача под Азовом не отвратила Петра I от его замыслов. Он понял, что основной причиной неудачи было отсутствие флота. Уже 29 января сле-. тощего года, то есть через два месяца после возвращения Острогожский полковник Пётр Алексеевия Буларт получил от воронежского стольника Григория Титова и разрядного подьячего Максима Бобикина уведомление, что по царскому указу надо построить указанное число лодок и стругов. Их строить должны люди городовой службы. Причём было велено оказать помощь отряду стрельцов из Воронежа, который должен был заготавливать корабельный лес. Изготавливаемые струги должны быть достаточно большими, потому что позже получен приказ «...построить светлицы и мыльни с печами образчатыми и с окошками, для чего взять из Острогожского полка хороших мастеровых». (5, с. 124).
Поначалу Буларт заявил, что все мастеровые находятся при полку, который по приказу Б.П. Шереметева вышел 5 февраля на службу в Ахтырку. Но позже всё-таки был вынужден выполнить предписание - мастеровые были посланы. Правда, вскоре они вернулись назад: в Воронеже не оказалось заводов для выжигания образцов. Всё пришлось делать на месте. Наконец было выжжено требуемое количество печных образцов, изготовлено 100 стёкол, 420 бочек и собран весь необходимый фураж. Кроме того, было объявлено, что желающие торговать продовольственными запасами, ехали в Черкасск и под Азов. Им гарантировались свободные цены, охрана и освобождение от налогов.
Во второй Азовский поход Острогожский полк отправился почти в полном составе. Все полковые казаки ещё в феврале были отправлены в Ахтырку в состав армии Шереметева. Из оставшихся по домам их подпомощников и родных в конце апреля было послано в Воронеж 155 человек с подводами и 306 вооружённых казаков для конвоя взятых в плен под Азовом в прошлом году турок и татар. Остальные казаки были назначены с подводами в русские полки для перевоза их провианта.
В мае армия двинулась к Азову. Острогожский полк в составе 70 тысячного корпуса Шереметева пошёл в низовья Днепра и остановился у реки Коломан. 12 июня Азов был блокирован с суши и моря, а 19 июля - капитулировал. Слободск

ИСТОРИЯ Харьковскаго Слободскаго козачьего полка по архивным материалам составил
Евгений Альбовский, изд. 1895 г.
"Московское правительство с самаго начала смотрело очень дружелюбно на переселение черкас, селя их по Белгородской черте; заселение же диких мест южнее своих границ оно должно было встретить еще более сочувственно, так как переселенцы прикрывали „государевы украйны" и таким образом, брали на себя борьбу с степнымн хищниками. Царь Алексей Михайлович отдал приказание: "..не препятствовать ни в чем поселяющимся народам и не делать никаких затруднений в расположении и устройстве их поселений и объявить им Его Царскаго Величества милость, обнадежив, что и впредь царскою милостью они жалованы будут ".
„Тот час после берестецкаго" сражения тысяча козаков возникшаго тогда Острогожскаго полка под начальством какого-то Ивана Дзинковскаго, ожидая нашествия поляков,— гнавшихся за разбитыми силами Хмельницкаго, убежали за границу и просили царя позволить поселиться им на московской земле." „Царь не позволил им селиться около Путивля и Белгорода, как они того хотели, и приказал построить им город на берегу Тихой Сосны, названный Острогожском. Украинцы явились на место жительства в готовые дома, снабженные даже хлебным зерном для перваго обзаведения. Царь даровал им право удержать все прежнее козацкое устройство: чин полковника, сотников, есаулов, всю организацию украинскаго полка. Это был первый слободской полк ".
Этот Острогожский полк (он назывался также еще Рыбинским ), хотя и носил название Слободскаго, но во многом отличался от остальных полков , ибо возник он несколько при иных условиях да и общаго с ними почти ничего не имел. Он поселился не самовольно, а с разрешения Московскаго правительства, причем даже просьба переселенцев занять земли около Белгорода и Путивля была неисполнена; между тем как остальные полки заняли места самовольно и после уже признали свою зависимость от Москвы. Черкасы, пришедшие с Ив. Дзинковским, по приглашению воеводы Арсеньева, нашли готовые даже дома, снабженные хлебным зерном для перваго обзаведения, черкасам же других полков самыя земли часто приходилось занимать не иначе, как с бою. Поселение притом Острогожскаго полка на самой Белгородской черте делало жизнь его не такою опасною, как городов, лежащих за этою чертою, да и укреплен был этот полковой город несравненно лучше других полковых поселений. Нахождение же его на самой черте обусловило то, что полк этот более тяготел к великорусским городам, ибо, благодаря своему положению, находился в более тесной связи с ними. Да и самая территория этого полка относительно других слободских лежала на северо-восток и отделялась от них большим и незаселенным пространством.
„Известно, что селился он (Острогожский полк ) по зазывной грамоте воронежскаго воеводы Арсеньева, но сей полк ни случаев, ни обстоятельств , сообразно Сумскому, Харьковскоыу и Ахтырскому и общаго участия службы с упомянутыми тремя полками не имел ".
„Сей полк присоединен к другим полкам слободским по единственному соизволению Государя, Царя и Великаго Князя Петра Алексеевича в 1700 году".
„Поселение Острогожскаго полка на берегу Тихой Сосны началось при других условиях деже, чем объясненное поселение Слобожан ".
Время возникновения этого полка относится к 1652 году, по сообщевиям П. Головинскаго, когда воевода Арсеньев послал зазывную грамоту (от 30 июля). Совместно с черкасами были поселены в Острогожске и великороссияне, что еще более отличает его от других слободских полков."

..........

TabacnyRoman написал:

[q]

Гойкалов Никифор Иванович
Наквас Галина Ивановна рассказывает о своем дедушке: «Гойкалов Никифор Иванович родился в 1916 году в селе Голопузовка Евдаковского района Воронежской области. Призывался Евдаковским РВК. Пропал без вести в 1942 году. Получили два извещения: 1) пропал без вести в декабре 1942 года; 2)погиб в концлагере».

[/q]