Волуйка: крепость на южнорусской окраине

Томила Бобырев
В 1626 году в первом волуйском наборе станичников записали атаманом Томилу и ездоками Сафона и Василия Бобыревых. Много раз Томила провожал государевых посланников в Азов, казну к донским казакам, турецких послов. Наверное, места те ему были хорошо знакомы. Случалось, в пути наезжали на татарские отряды, но смекалистому станичнику всегда удавалось уйти живым и невредимым. Один раз, спасаясь от погони, Томила даже загнал коня, но государь пожаловал его, дал за поездку 10 рублей, а за изрон коня 6 рублей. А вот оборвалась жизнь отважного, лихого первого волуйского станичника Томилы Бобырева трагически, по нелепой случайности. 4 сентября 7154 (1645) года у кабака торговые люди из Курска стреляли из лука по мишени: наверное, после принятия спиртного захотелось выявить самого меткого. К ним подошел волуйский затинщик (категория служилых людей, обслуживавших «затинную», то есть крепостную, артиллерию) Иван Марков и начал учить, как надо стрелять. Томила Бобырев сидел в то время у кабацкого амбара и наблюдал за происходящим. Тут Марков, промахнувшись по мишени, попал стрелой ему в висок. Три дня атаман прожил с раной, а на четвѐртый умер. Отходя в мир иной, Томила сказал своему духовному отцу, что у него с Иваном Марковым
«недружбы никакия не бывала, а пострелил де иво, Томилу, тот Ивашка не умыслом, грешною мерою», то есть случайно. Умирая, он простил своего убийцу и просил не наказывать. Воевода П. Колтовский отдал затинщика под

охрану приставу и письменно испросил столицу, что с ним дальше делать? Государь, рассмотрев дело о нечаянном убийстве атамана, велел Маркова оправдать и от пристава освободить152.

Нападение татар на деревню Яблоневую
Упоминаемая в документах с 1630-х гг. «Монастырска Яблонова деревенька» за рекой Осколом долгое время оставалась единственной в уезде. Еѐ жители, монастырские крестьяне, также страдали от степных кочевников. 29 октября 7154 (1645) г. поутру отряд татар подошѐл к деревне Яблоневой, намереваясь в ней поживиться. По своевременно доставленным от сторожей вестям воевода со служилыми людьми подоспел в срок, в 10 верстах от города на речке Козинке состоялся бой. Татары были опрокинуты и побежали в степь к Изюмской сакме, волуйчане преследовали их 50 вѐрст. На речке Двуречной вновь произошла схватка и опять русские ратники «многих татар побили и ранили», отбили 40 лошадей с тюками и всякой рухлядью, освободили двух


пленных волуйчан. Воевода послал в Москву со станичником Сафоном Бобыревым послужной список людей, которые участвовали в этом походе. Государь похвалил воеводу и ратных людей за службу, а Сафона наградил жалованьем155.

Ссора крымских и ногайских татар
11 ноября 1645 г. во втором часу дня прибежали в Волуйку к воеводе полковой казак Григорий Гусев с шестью товарищами. С утра они поехали на речку Полатовую за сеном и напротив речки Мосея увидели впереди себя ехавшего из города пушкаря Трофима Подерегина. У «Круглого ольха» Трофима окружили 30 татар и пленили. Воевода со служилыми людьми настиг их на речке Ураевой у Шарапова брода. Позже воевода в отписке государю не скромничал о своих подвигах: «С теми воинскими татары я, холоп твой, бился не щедя головы своей, и волуйские служилые люди»156. Пушкаря Подерегина освободили, а станичный ездок Василий Луковников взял в плен татарина. Волуйчане преследовали убегавших степняков до речки Красной. Захваченный ногайский татарин Кочумайка Табаянов рассказал, как прошлым летом Караш- мурза ходил войной в Рыльские и Путивльские места, в Комарицкую волость (Севский уезд). На обратной дороге у Перекопа крымские люди потребовали с ногайских татар дань для своего царя — отдать лучших пленников. Произошел конфликт, который перерос в сражение, с обеих сторон полегло много татар. После боя Караш-мурза с ногайскими мурзами и 12 тысячами татар ушѐл из Крыма кочевать по Молочным Водам и Тору. Турецкий султан проведав о побоище между своими вассалами, прислал в Крым гонца. Султан гневался и требовал, чтобы крымский царь помирился с ногайскими мурзами, а после примирения готовился к большой войне против Руси. Крымский царь послал к Караш-мурзе своих гонцов с подарками и просил возвращаться без боязни. Воевода немедленно отправил ценного пленника с казаком Василием Ланиным в Москву. Государь похвалил за эту службу Колтовского и ратных людей, а сеунщику Ланину дал денежное жалованье157.




Конфликт атамана служилых черкас Данилова с воеводой Колтовским
В 1645 г. «за обиды и налоги» волуйские служилые черкасы переизбрали атамана Степана Волошенина. Новым атаманом стал Пѐтр Данилов158. Отношения с воеводой П. Колтовским у него и его подчиненных мягко говоря не сложились.
6 апреля 1646 г. из-за Волуя прибежали казак Макар Злобин и конный стрелец Фѐдор Макаров с сообщением, что у Изрога в лесу видели татар. Воевода П. Колтовский с головой Фѐдором Тяпкиным и волуйскими служилыми людьми, всего 28 человек, отправились на поиск. 11 азовских татар они обнаружили в 15 верстах от города на речке Ураевой. Завязался бой, татары пустились наутѐк в степь. Волуйчане продолжили преследование, и на реке Айдаре произошла новая схватка. Станичный ездок Фотей Бронников и полковой казак Лазарь Ташлыков сбили с лошади татарина и взяли его в плен, остальные разбежались по степи.
Воевода послал Ф. Бронникова в Москву со своей отпиской и расспросными речами пленного. Станичному ездоку в Москве за взятие татарина пожаловали 2 рубля, воевода тоже не остался без внимания. А казаку М. Злобину и Ф. Макарову за то, что обнаружили татар и быстро сообщили воеводе, велено было дать из волуйских доходов по рублю на человека159. О награждении казака Л. Ташлыкова ничего не сказано, но хочется верить, что именно про него речь идѐт в тех двух строках грамоты, которые написаны неразборчиво.
Однако воевода послал в Разряд и ещѐ один доклад о том же апрельском походе, но совершенно другого содержания. Колтовский писал, что черкасы ему не подчинились и в погоню за татарами за речку Уразову не пошли. Напрасно воевода замахивался на Петра Данилова плетью и угрожал, впустую посылал он вслед за ослушниками Степана Волошенина и казака Ариста Золотарева. Черкасы не послушали своих товарищей и вернулись обратно в город. Между тем, воевода с головой Тяпкиным и служилыми людьми


продолжили погоню и на реке Айдаре разбили татар. Победители вернулись с добычей, привели с собой 5 захваченных лошадей. Тогда черкасы пришли к воеводе на двор и «с озорничеством и невежеством» бесчестили его, требуя своей доли с погрома. Перфирий Колтовский ничего им не дал, исчерпывающе пояснив: «Не за что!» В ответ Пѐтр Данилов бросил воеводе: «Тако б де ты у речки Ураивой ударил плетью, как велел гнать за татары с собою вместе, и я де тебя, Перфирья, зарезать хотел ножем. А зарезав, побежал де б, куды очи застигли б»160. Эти слова слышали свидетели — соборный поп Герасим и несколько горожан. Колтовский высказывал государю свои опасения, что впредь от Петра Данилова «чаеть всякова дурна» — неблагонадежные черкасы не внушали ему доверия. Далее в отписке воевода продолжал, что несколько ранее Данилов отпустил в степь трѐх черкас, и они пропали безвестно. В апреле выдали черкасам половину годового жалованья (4,5 руб. на человека) «с поруками, что им, волуйским черкасам, на Волуйке на вечное житье дворами строитца, и пашню пахать, и хлеб сееть, и ни в чем не изменить, с Волуйки не збежать и без отпуску не съехать»161. Однако двое черкас пришли к воеводе и извещали на своих товарищей, готовившихся к побегу на Дон. Колтовский сыскал и допросил сразу десятерых, выяснив, что собрались они на Дон с разрешения атамана, который к тому же дал им запасы в дорогу. Воевода пригрозил черкасам суровым наказаньем.
26 апреля в Разряде думные дьяки Иван Гавренев и Григорий Ларионов допросили волуйских черкас Петра Данилова с товарищами по данному делу. Черкасы рассказали, что с татарами 6 апреля бились и после речки Уразовой вместе со всеми участвовали в их преследовании. В город они вернулись вместе с П. Колтовским. Пѐтр Данилов ножом зарезать воеводу не намеревался и никаких угроз в его адрес не говорил. Черкасы оправдывались, что приходили на двор не бесчестить и бранить воеводу, а просить о поездке в Москву для челобитья о своих потерях и нуждах. Все это, по их утверждению, происходило также при свидетелях. Очевидно, разрядным следователям нужно было


допросить свидетелей со стороны воеводы и со стороны черкас. Но этого никто не сделал. Оказалось, что Колтовский не отпускал черкас в Москву и его сопроводительную отписку они предъявить не могли. Дело в том, что при подаче челобитной в Разряде челобитчик обязательно должен был приложить отписку воеводы, в которой пояснялась цель поездки. Случалось, что простые люди добивались справедливого решения властей. Но чаще московские чиновники поддерживали и принимали сторону городового главы. В Разряде признали волуйских черкас виновными в неподчинении воеводе и самовольном приезде в Москву. Дезертиров били нещадно батогами, после чего отпустили домой. Воеводе черкасы привезли грамоту, согласно которой им разрешалось служить в Волуйке по-прежнему. Но было добавлено, что если впредь они не будут подчиняться, воеводе велено их наказывать, «смотря по вине»162.
Какова же дальнейшая судьба атамана Петра Данилова? Через три года его переизбрали, и он продолжил службу рядовым. В апреле 1664 г. служилых волуйчан посылали в поход на Белую Калитву. В послужном списке ратников, принимавших участие в сражении с татарами, записаны 12 волуйских черкас.
«Черкасы но бои были и бились явственна: Кондратей Иванав ранен по левам баку пониже мышки, Петр Данилав…»163.

AdmiralNemo написал:

[q]

Добрый день!

Я занимаюсь генеалогическими исследования по своей фамилии Рохин. В вашем тексте фигурирует на карте Рохин лог. Не могли бы вы прояснить историю возникновения этого названия, а также какие-либо сведения о персоналии, давшей свое имя? Фигурировали какие-либо Рохины в истории Валуек?

С уважением, Валерий Рохин

[/q]

Добрый день!

К сожалению не знаю!

С уважением, Иван.

смотр. в РГАДА нужно!