Денискины рассказы

#денискины_рассказы 10

(Написано 7 октября 2021 года)

Очередная полуночная история.

Несколько дней назад был день рождения моего любимого поэта Сергея Есенина. Но меня связывает с ним не только его творчество. Вот уже более 7-ми лет я занимаюсь изучением биографии Галины Бениславской, личного секретаря и гражданской жены Есенина. А одновременно и «приемной дочери» моего пятиюродного прадеда.

Однако жизнь иногда преподносит и совершенно неожиданные сюрпризы! Совсем недавно я обнаружил, что меня с Сергеем Александровичем связывает ещё одна незримая нить!

Оказалось, что мои предки по линии деда, маминого отца, родились и жили в соседних с Константиново (родиной великого русского поэта) Кузьминском и Аксеново! И если о последнем я знал, то информация о селе Кузьминском появилась буквально месяц назад. Именно здесь жили родители моей прабабушки.

Интересные воспоминания о Кузьминском оставила сестра поэта Александра Есенина:
«Широкой прямой улицей пролегло наше село (Константиново) вдоль крутого, холмистого правого берега Оки. Не прерывая этой улицы, подошла вплотную к Константинову деревня Волхона. а дальше — большое село Кузьминское… В Кузьминском один раз в неделю бывали большие базары. Сюда съезжались крестьяне из соседних деревень. Здесь можно было купить всё, начиная от лаптей и глиняных горшков до коров и лошадей; можно узнать, где продаётся дом, кто в соседнем селе умер, кто женился, кто разделился. Вторник — всему миру свидание. В Кузьминском был волостной Совет. После революции в доме помещика открыты амбулатория и больница, ветеринарный пункт. Здесь же находятся почта, аптека, библиотека, магазины… В настоящее время в Кузьминском построена ГЭС… В Кузьминском находятся правление колхоза имени Ленина и сельский Совет.

Село очень большое. Здесь было два общества и две церкви. Большинство домов хороших, так как почти все кузьминские мужики работали плотниками.

Жители Кузьминского были более зажиточны, и народ здесь был трудолюбивее нашего и, несмотря на то, что эти сёла слились, жизнь в них протекала по-разному и сами люди отличались друг от друга, особенно бабы. Кузьминские бабы и косили и пахали, они всегда куда-то торопились, и походка у них семенящая и качающаяся, они крикливы и выговор у них отличался от нашего, особенно у пожилых, которые дольше наших сохранили и старинные наряды — понёвы и на голове повойники, и старинный выговор, и выражения, как, например: „чаго“, „каго“, ругая ребятишек, они кричали „У-у, рáнный тя ýдырь“ или „Я те дам, чуртов сын“ и т. п.

На долю наших баб выпало меньше работы, но они не так и ловки, как кузьминские, и наши девки замуж в Кузьминское шли неохотно…»

«(В дом константиновского священника И. Я. Смирнова) частенько приходила молодёжь из соседних сёл — Кузьминского и Федякина…»

«… Густо заселён наш край. В редкой деревне насчитывается менее сотни дворов, а в больших сёлах, как Федякино, наше Константиново или Кузьминское, их по 600—700. В каждом таком селе живёт около 2000 человек…»

Пока я не много знаю о своих рязанских предках, но не исключено, что дальнейший поиск принесёт ещё немало интересных открытий!

#денискины_рассказы 12

(Написано 26 сентября 2021 года)

Темиртау

Вторым адресом, куда меня после рождения (после Ростова-на-Дону) стал Темиртау, город-спутник Караганды. Именно здесь жил дядя Толя Хазов, названный брат моей бабушки и младший брат моей любимой крестной.

Семья его родителей с семьей моего прадеда была в Киеве до Великой Отечественной войны не разлей вода. Но во время войны связь прервалась и, как оказалось, бывших киевлян, судьба разбросала по всему Союзу. Мой прадед с семьей решил демобилизоваться после войны и нескольких послевоенных лет службы в Германии и получил земельный участок в одном из подмосковных посёлков. А дети его друга Фёдора Хазова, погибшего в первые месяцы войны, оказались на Крайнем Севере. И почти через четверть века они нашли его. Причём тогда и в помине не было передач типа «Жди меня»!

И бабушка уже при мне не один раз удивлялась, как Хазовы смогли их найти! И при этом, у неё всегда на глазах были слёзы! И с конца 60-х годов не было и года, когда наши семьи не встречались. Но это - отдельная история…

Мое же первое осознанное знакомство с дядей Толей и его старшим братом дядей Маратом произошло у нас в Луговой летом 1976 года, когда мне было 3 года. А этим моим воспоминаниям есть и материальное подтверждение: на бетонной дорожке, проложенной тогда от калитки до дома, отпечатались мои следы и выложенный маленькими камушками год строительства: 1976. И многие последующие годы, проходя по этой дорожке я вспоминал песню «Топ, топ, топает малыш» и моих любимых дядек!

К сожалению, после смерти мамы год назад, дорога на нашу дачу мне оказалась закрытой…

Я ещё не ходил в школу, когда меня в первый раз привезли в Темиртау. Первым делом тетя Рузя, жена дяди Толи, заставила меня выучить их домашний адрес. Прошло уже больше 40 лет, но он отскакивает у меня от зубов и сейчас: Темиртау, улица Димитрова, 43/2, подъезд 2, квартира 18 (первый этаж).

Как и во всей стране, середина 70-х в Темиртау не отличалась обилием товаров и продуктов в магазинах. Поэтому (сейчас это уже не секрет, поскольку главных героев моей истории уже нет в живых) дядя Толя и тетя Рузя, работавшие на знаменитом Карагандинском металлургическом заводе, гнали самогон, чтобы обменять его на продукты и другие, необходимые вещи.
Как сейчас помню, что большие металлические фляги стояли под фикусом, в углу средней комнаты. А я же был любопытным, и не один раз спрашивал: «А что это такое?» Мне отвечали, что это - стоит дистиллированная вода.

И в один прекрасный день, когда я остался один дома, эта «водичка» вырвалась из фляги и залила всю комнату. Запах стоял ещё тот! Тетя Рузя в этот момент ушла в гастроном, находившийся в метрах 200-х от дома. Поскольку у меня были ключи от квартиры я закрыл дверь и побежал в магазин. Прибежав и увидев тетю, я заорал на весь магазин: «Тетя Рузя! Пошли быстрее домой, там дистиллированная вода взорвалась!». Мне этот случай вспоминали не один раз и не один год!

В это же время я познакомился с Лёвой, дружба с которым продолжается и до сих пор. Лёвка - сын друзей дяди Толи и тети Рузи. Его мама, тетя Клава, работала в Темиртау на хлебозаводе начальником кондитерского цеха. И мы с Лёвкой часто ездили к ней на работу. Оттуда мы уходили со свежайшим кирпичиком белого хлеба и банкой сливочного крема (с тех пор я его и не люблю).

Но ещё до этого, я с родителями и дядей и тётей были в гостях у родителей Лёвы. Это был год 77 или 78, сейчас уже и не вспомню. Но помню, что у Лёвиных родителей, дяди Юры и тети Клавы была маленькая пластинка: на одной стороне была песня А.Пугачевой, а на другой - «Листья желтые над городом кружатся». И я стоя на табуретке несколько раз пел именно эту песню, слова которой помню до сих пор! Правда и Алла Борисовна с тех пор - моя любимая певица! Когда мои вопли родителям и хозяевам надоели, меня отправили в комнату к Лёве. У него был маленький напольный бильярд, в который нас и заставили играть. Но в один прекрасный момент мы что-то с Лёвой не поделили и я укусил его за живот. Как позже вспоминали наши родители, из комнаты раздался Лёвкин крик: «Ма-ма! Денис откусил мне живот!» Если честно, то мы вдвоём с Лёвкой сейчас уже не помним, что же тогда произошло!

Впоследствии мы с Левой ходили в поход с его старшей сестрой Наталкой, его папа катал нас на лодке. Чуть позже, повзрослев, мы опустошали кошельки наших родителей и ходили в парк играть в игровые автоматы.

На этой неделе исполнилось 24 года как не стало дяди Юры, Лёвкиного папы. И хотя Казахстан, как нам говорят «лучший союзник России и русские там в безопасности», тетя Клава, готовившая праздничный торт самому Н.Назарбаеву и имеющая от него почетную грамоту, и Наташа, и Лёва уже давно переехали в Россию… А сам Лев Юрьевич сейчас живет и работает в Подмосковье! И мы, хоть редко, но всё-таки видимся!

Но вернёмся к моим поездкам в Темиртау. Каждый раз перед полетом туда мы ездили в Москву затариться. Необходимый список состоял из: десятка упаковок «Хлебных палочек», нескольких тортов «Москвичка», нескольких блоков сигарет «Герцеговина Флор» или «Золотого Руна». В середине 70-х бабушка Таня еще доставала в «Елисеевском» несколько палок варёнокопченой или сырокопченой колбасы. Но моим любимым моментом этих поездок было посещение станции метро «Новослободская» на обратном пути. У Савёловского вокзала метро тогда ещё не было и все ехали от ближайшей станции, коей и была «Новослободская». А напротив нашей автобусной остановки, расположенной у метро, в доме на первом этаже была пекарня, где пекли рогалики. Я с того времени нигде и никогда не ел рогалики вкуснее! А самыми вкусными они были в электричке, когда взрослые разрезали их ещё тёплые пополам и смазывали купленным сливочным маслом!

Небольшое отступление.
Конечно, не каждый смертный мог попасть в заветный подвал «Елисеевского магазина». Но так получилось, что моя Танечка это заслужила! Во время Великой Отечественной войны она, 18-летняя девчонка, дочь подполковника, сбежавшая от мамы на фронт, вытащила с поля боя под Сталинградом тяжело раненного в живот бойца. И уже после войны, гуляя по улице Горького, бабушку кто-то окликнул: «Сестричка, это ты? Ты помнишь как спасла меня, вынесла с кишками наружу?» Это был то самый солдат! А его жена как раз работала в «Елисеевском. Я несколько раз тоже сопровождал бабулю в поездку за вкусняшками. И никогда не забуду свой первый приезд. Меня спросили: «Малыш, а что ты любишь? Наверное, конфеты? А какие тебе больше всего нравятся?» Я долго молчал, а потом выдавил из себя: «Чебурашка»! И в результате ушёл с целым пакетом любимых конфет!

Если честно, то в детстве полеты в Караганду были для меня пыткой. И хоть я летал на самолётах с полугода, немного повзрослев, меня стало очень сильно укачивать. В самом раннем детстве туда из Москвы летали Ил-18. Мама всегда делала нам билеты в первый ряд, чтобы всегда рядом была возможность попросить воду или сводить меня в туалет. А к тому же у мамы и была всегда возможность использовать бронь именно на первый ряд.

Мне было лет четыре или пять. Бабушка меня отвезла летом в Темиртау, а через два месяца меня должен был забрать папа. И в день накануне отъезда бабушки я вернулся с гулянки с Лёвой домой и обнаружил целую ванну раков. Я так надеялся, что мне достанется хотя бы парочка вареных раков, но увы! Все раки улетели вместе с бабушкой к моему папе, ее любимому затюшке!

Какое-то время я был только с дядей и тётей. У дяди Толика был Москвич-403. Как сейчас помню серого цвета. Я в свое время упросил бабушку купить мне металлическую модельку такой машины и она была такого же цвета. Но у меня она долго не продержалась. Впоследствии я смог выклянчить такие же модельки и у папы, и у мамы! К сожалению, до сегодняшнего дня они не дожили… А то можно было бы их продать сейчас на «Мешке» тысяч за 30-35! Шутка!

Но я отвлёкся. Бабушка улетела в Москву и дядя вывез меня в степь с ночевкой, выбрать место для будущей осенней охоты на уток. Год назад меня на охоту не брали, но тогда привезли мне в подарок утку-подранка. Я ее холил и лелеял, кормил и поил несколько недель. Но однажды, вернувшись с прогулки, я не обнаружил своей любимицы. Только на подоконнике было несколько пёрышек. Меня убедили, что окно было открыто и уточка улетела. И только лет через 10 тетя призналась в том, что с уткой произошло на самом деле…

Так вот, во время поездки в степь, дядя научил меня играть в карты, главным образом в дурака. И я месяц до приезда папы регулярно тренировался с дядей и тётей! А ещё именно тогда дядя стал меня брать с собой с своё самое сокровенное место: в гараж! Я сейчас пишу эти строки, закрываю глаза и у меня перед глазами стоит дядин гараж и и его неповторимый запах! И именно тогда дядя научил меня заезжать на машине в гараж. Поскольку я был совсем маленьким и не доставал до педалей, он сидел рядом справа и, наклонившись, руками нажимал на педали. А у меня под попой было несколько подушек и я уверенно управлял рулем. При чем меня научили заезжать в гараж не только передом, но и задом. К сожалению, это был первый и последний раз, когда я сидел за рулем. У моих родителей никогда не было машины, да и у меня тоже.

А в гараже дядя Толя научил меня делать пыжи и набивать патроны. Там же мне доверили и взвешивать на весах порох и дробь, благо считать меня до этого научил папа, а с весами познакомила бабушка в Ростове. Все было хорошо, но за несколько дней до приезда папы я немного промахнулся и молотком заехал себе по пальцу. Я, как и дядя, очень боялся папиной реакции, тем более, что к этому времени ноготь стал чёрным. Но папина реакция поразила всех! Он увидев мой чёрный палец воскликнул: «Ну вот! Мой сын растёт настоящим мужиком!» И этим он подписал сам себе приговор. Изначально меня не планировали брать на охоту на уток. Но раз папа во всеуслышание заявил, что я - настоящий мужик (а мне, напомню, было 4 или 5 лет), то тетя Рузя сказала, что она не будет отпрашиваться с работы и меня нужно взять на охоту. Тут папа, помню как сейчас (пусть кто-то мне попробует сказать, что это не возможно), начал сопротивляться и его основной довод был таков: «Мы же едем на несколько дней, а что сын будет делать по вечерам?» Я же, как и просили дядя с тётей, не сказал папе, что я не только научился набивать патроны, но и играть в карты. Дядя сказал, что я себя хорошо вёл пока папы не было и он гарантирует, что проблем не будет. Но, как оказалось, проблемы возникли…

И вот, 31 августа, накануне начала охотничьего сезона мы приехали на озёра. Приехали днём, задолго до заката. Пока взрослые ставили палатки, мы с папой пошли к близлежащему озеру. Оно было всего в нескольких десятках метров от нашей стоянки. И только мы подошли к кустам, растущим поберегу, как прямо из под наших ног в воду бросилось несколько десятков уток-лысух. Через какое-то время к нам присоединился и дядя Толя с лодкой. И мы поплыли осмотреть места завтрашней охоты. И снова, и с одной и с другой стороны, не успевали мы подплыть, как взлетали утки. А вот на следующий день, когда началась охота, мы с лодки видели только одну шальную утку.

И вот настал вечер. Как сейчас помню была собрана огромная палатка желтого цвета. Я и до сих пор думаю, что она была размером метров 30 квадратных! Вернувшись с озёра, меня накормили, но спать ложиться было ещё рано. Взрослые (а мы ехали на охоту на трёх или четырёх машинах) решили поиграть в карты. Папа изначально отказался, мотивируя, что будет со мной. На что дядя ему с гордостью сообщил, что он предилекция подобную ситуацию и заранее научил меня играть! Нужно было видеть лицо моего супер интеллигентного папы! Но делать нечего и меня взяли играть. Играли в дурака и устроили чемпионат на выбывание. И я дядю и папу не подвёл! Проиграл только в финале! Папа, как сейчас помню, был в шоке!

Но зато одной проблемой стало меньше. Теперь было чем меня занять во время полёта на самолете. Папа первым делом предупреждал стюардесс, что он летит с сыном, который плохо переносит полёт. Поэтому, чтобы меня отвлечь, он будет весь полет играть со мной в карты. А поскольку мы всегда летали на первом ряду, то ни у кого лишних вопросов не возникало! Наоборот, у меня всегда были лишние взлетные конфетки и газировка по первому же желанию!

#денискины_рассказы 14

История одного поиска или почему всегда нужно искать первоисточники. Борис Феодосьев


Я несколько лет собирался написать этот рассказ, но всегда что-то мешало.
И вот, я наконец-то собрался духом и речь пойдет о судьбе Бориса Александровича Феодосьева (15(03).05.1894-09.01/1917 (27/12/1916)), двоюродного брата моего деда.

О его существовании я знал ещё со школьных лет, благодаря сохранившемуся в семье рукописному древу, составленному тетей Катей, младшей сестрой Бориса. Но кроме его имени мне о нем ничего долгие годы не было известно.

Настоящий прорыв в изучении истории семьи по отцовской линии у меня произошел в 2011 году после переезда в длительную командировку в Ростов-на-Дону.

В 2011 году Оксана Компаниец прислала мне копии фотографий семьи Мининых, переданных в Ейский музей их потомками. На одной из них был запечатлен Борис Феодосьев, при этом была пометка, что он «погиб на войне 1914 года». Это послужило толчком к целенаправленному поиску информации об этом человеке.

Вначале я разместил полученную фотографию в одной тем генеалогического форума ВГД. В одном из комментариев автор обратил мое внимание, что Георгиевский крест, скорее всего был дорисован на фотографии позднее.

И я начал штудировать литературу, посвященную георгиевским кавалерам Первой мировой войны. В моей библиотеке на тот момент было только одно подобное издание: «Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769-1920. Биобиблиографический справочник. Отв. сост. В. М. Шабанов. Федеральное архивное агентство. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). — М.: Русскiй Мiръ, 2004». Бориса Александровича в нем не оказалось, но был его «тезка» Борис Константинович: «ФЕОДОСИЕВ Борис Константинович, шт.-кап., 12-й Особый пех. п., 4 ст. — ПАФ от 11.09.1917. Убит 27.12.1916 г. Ф.400. Оп.12. Д.27620. Л.94-106 (1917)» (с.806).

Аналогичная информация содержалась и в вышедшем в 2015 году справочнике Клепова М.Ю. «Георгиевские кавалеры Первой мировой войны Мартиролог. М.: «Минувшее», 792 стр., ил., 2015 год»: ФЕОДОСИЕВ Борис Константинович (?—27.12.1916). Штабс-капитан 12-го Особого пех. полка. 4 Ст. (11.09.1917). Погиб в бою» (с.693). В хорошо известном справочнике Патрикеева С. Б. «Сводные списки кавалеров Георгиевского креста 1914–1922 гг. В 14 томах.» Борис Феодосьев вообще не упоминается.

Любопытно, что на сайте www.gwar.mil.ru размещена карточка из картотеки «Бюро учета потерь на фронтах Первой Мировой войны 1914-1918 гг.» о гибели Феодосиева Бориса Константиновича.

Поэтому я решил ознакомится с первоисточниками и направил запрос в Ялуторовск на получение карточек из указанной картотеки на имя Феодосьева (Феодосиева) Бориса Александровича. Одновременно я попросил Елену Герасименко заказать и сделать выписки из дела, хранящегося в РГВИА и указанного в справочнике В.М. Шабанова. Позднее, я заказал и копии страниц архивного дела.

Вскоре я получил искомые документы. В деле «Наградные листы к приказу по войскам 12-й армии №321 и 322 о награждении орденом Св.Георгия и Георгиевским оружием №712 и №713 1917года. Приказ по Армии и флоту 11 сентября 1917года» имеется печатный экземпляр приказа от 3 апреля 1914 года о награждении Орденом Святого Георгия 4-й степени Бориса Феодосиева:

«На основании статьи 25-й Статута Военного Ордена Св. Великомученника и Победоносца Георгия, по удостоверению Кавалерской Думой ордена, учрежденной при Штабе вверенной мне Армии, согласно приказа за №310, пожалованы мною ОРДЕНОМ Св. Георгия 4 степени: […]

ПОРУЧИКИ:
Ныне убитые в бою с неприятелем:

XII Особого, Борис Феодосиев за то, что, командуя ротой в бою 27-го декабря 1916 года, под Ригой на Лисьем Носу, под сильным ружейным и пулеметным огнем, при исключительно трудных условиях местности, во главе роты с беззаветной храбростью и самооотверждением дважды бросался в атаку на укрепленною позицию противника, при чем, достигнув при второй атаке проволочных заграждений, лично начал рубить проволоку, подавая пример своим подчиненным. Тут же, будучи смертельно ранен и истекая кровью, продолжая лежать у проволочных заграждений, отдавал распоряжения по последней минуты жизни. [..]
Командующий Армией,
Генерал от Инфантерии Радко-Димитриев»

Более подробная информация о последнем бое Бориса Феодосиева содержится в рапорте полковника Струкова:
«Вследствие отношения Начальника Штаба от 25 февраля с/г за №1152 дополнительно к представлению моему о награждении орденами Св. Георгия 4 ст. вверенного мне полка ныне убитых Штабс-капитана Божо Марковича и Поручика, ныне Штабс-капитана Бориса Феодосиева, доношу:

Во время декабрьского наступления частей XII–й армии вверенный мне полк 26 декабря прошлого года, действуя в составе VI особой пехотной бригады, входящей в свою очередь в состав 43 Армейского корпуса, получил приказание сосредоточиться у горы Арарат для операции на Лисьем Носу, что в районе болота Тируль. Того же дня в 23 часа полк сосредоточился на северной окраине Лисьего Носа и занял исходное положение для атаки позиций противника в расстоянии 1/2 -3/4 версты от последнего. В 4 часа 27 Декабря того же года проволочные заграждения противника саперами, приданными части, не были разрушены заранее и полку пришлось, получив приказание, атаковать противника на сильно укрепленной позиции, преодолевая проволочные заграждения его вручную. Продвижения полка к исходному для атаки пункту было противником обнаружено заблаговременно. Он успел сосредоточить, к угрожаемым нашей атакой местам своей позиции, пулеметы в упор по подступам к проволоке, расстреливающие атакующие роты; последним пришлось вести наступление таким образом под самым действительным, сосредоточенным пулеметным, а также ружейным огнем противника, проваливаясь кроме того при атаке в глубоком снегу и незамерзшем болоте. Противник, находясь в столь выгодных условиях, имел возможность отбить атаки полка, во время которых роты Штабс-Капитана Марковича и Поручика Феодосиева, находясь все время на первой линии атакующих частей дважды бросались в атаку, причем и Штабс-капитан Маркович, командуя 5 ротой, и Поручик Феодосиев - 4 ротой, каждый руководя лично действиями своих рот, исключительно примером самоотверждения, беззаветной храбрости и воодушевления увлекали солдат своих частей к атаке неприятельских позиций, доводя людей, несмотря на потери, до самых проволочных заграждений противника.

Во время вторичной, около 8 ½ часов утра теми же ротами атаки противника, после отбития первой атака Штабс-капитан Маркович, бросившись во второй раз во главе и впереди своих людей. Подняв роту в атаку, несмотря на понесенные ею в 115 человек потери, исключительно примером своего мужества, довел остатки своей роты до проволочных заграждений противника, частично преодолевая и разрушая их, и здесь был убит на проволоке неприятеля, запечатлев смертию своей геройский подвиг, им совершенный.

Тогда же и также, вовремя вторичной атаки, Поручик Феодосиев, также во главе и впереди своих людей примером личной храбрости и выдающегося мужества, вновь довел людей своей роты до неприятельских проволочных заграждений, сам начал первый рубить – подавая этим пример всем другим атакующим - проволоку противника и здесь, будучи смертельно ранен, лежа у самой проволоки неприятеля, истекая кровью, отдавал распоряжение своим подчиненным до последних минут своей жизни, смертию своей, здесь же последовавшей, запечатлев таким образом геройский подвиг.

Прилагая при сем дополнительно свидетельские показания солдат непосредственных очевидцев содеянного, представляем к награждению, лично, по силе ст.17 стат. Орд. Св. Георгия, свидетельствую настоящие подвиги, совершенные вверенного мне полка Штабс-Капитаном Марковичем и Поручиком Феодосиевым».

Но шла ли речь в этих документах о моем Борисе или нет, ведь в тексте приказа и рапорта нет упоминания его отчества?

Ответ на это вопрос содержится в еще одном документе, имеющемся в этом деле. Это наградной лист, в котором указано отчество Бориса – Александрович!

Но это еще не конец этой истории. В семье существовало предание, что Татьяна Николаевна Феодосьева (ур.Минина) получила газету с описанием подвига и гибели сына в свой день рождения (14(02) января).

Подтверждением того, что газета в семье действительно была, содержится в публикации Кристины Еременко, правнучки родного брата Бориса: «весь семейный архив ФЕОДОСЬЕВА Александра Георгиевича его внуком Александром Владимировичем передан Ейскому краеведческому музею. […] В подлиннике газеты "Московские ведомости" за 1914 год описан героический подвиг младшего сына Феодосьевых Бориса».

К сожалению, мне не удалось связаться с Кристиной, а две попытки ейского краеведа получить информацию об этой заметке в музее также не увенчались успехом. Я пересмотрел подшивки газеты «Московские ведомости» за несколько лет, но тоже безрезультатно и на несколько лет оставил свои поиски. В прошлом году мне посчастливилось познакомится в одной из соцсетей с Ириной Александровной Найденовой, автором многих замечательных публикаций об истории Ейска, сотрудником Ейского историко-краеведческого музея им. В.В. Самсонова. Благодаря ей удалось установить, что заметка была опубликована в газете «Армия и Флот Свободной России» (в 1813-1917 годах - «Русский Инвалид» от 27 (10 октября) сентября 1917 г №221. И теперь этот номер есть в электронном виде в моем архиве.

Возвращаясь к Борису Александровичу, хочу отметить, что за свои подвиги он был награждён кроме ордена Святого Георгия орденами Святого Станислава 2-й и 3-й степеней и Святой Анны 3-й и 4-й степеней. Похоронен герой был на своей малой Родине, в Ейске, в ограде ныне не существующей Николаевской церкви. Его семья оставила заметный вклад в истории Ейска. А широкую известность во всей стране получил его двоюродный племянник, народный артист России Владимир Борисович Сошальский (1929-2007).

#денискины_рассказы 16

История одной несчастной любви.

Ещё одна зарисовка из прошлого моей семьи.

Об этой истории я узнал лет семь назад. Но тогда у меня ещё не было подтверждения, что ее герои имеют непосредственное отношение к моей семье.

И только несколько недель назад, благодаря одному из откликов на мои публикации в «Польской неделе» в Новом генеалогическом сообществе в ФБ, все встало на свои места.

В сентябре 2013 года мы с моей покойной женой совершили поездку по Латгалии, по родным местам моих предков. Посетили мы и небольшой городок Краславу, родовое имение графов Брёле-Плятер. Там сохранился дворец графов, построенный по легенде итальянским архитектором Парако.

Однако, у меня есть большие сомнения в правдивости этой легенды. Дело в том, что во время строительства дворца архитектором Краславы был некий Доминик Парако. Согласно дела из архива Герольдии, хранящегося в РГИА, его предки переселились в Витебскую губернию из Саксонии и получили дворянство Российской Империи. В последствии два внука этого архитектора были женаты на двух сёстрах Соколовских, моих родственницах.

Но речь сегодня не о семье архитектора, а об обитателях этого дворца. К сожалению, во время нашей поездки мы, из-за ограниченности по времени, не смогли посетить гору Карницкого в Краславе. Тем более, как я отметил выше, оснований для этого в тот момент у нас ещё не было.

А теперь перейдём непосредственно к самой истории.

Романтическая и одновременно трагическая история любви, о которой я сегодня хочу рассказать, развернулась в Краславе в 1838 году, когда помещик Иосиф Карницкий, владелец имения Эверсмуйжа, мой пятиюродный прапрапрадед полюбил дочь графа Плятера Эмилию (речь идёт не об всем известной Эмилии, героине польского восстания 1831 года). Чувство было взаимным, но влюблённые не смогли быть вместе.

К сожалению, у меня вышел из строя жесткий диск, на котором собрана вся информация о семье за более чем 30 лет архивных поисков. Поэтому, сегодня я буду использовать только информацию, имеющуюся в открытом доступе в интернете.

В одной из публикаций об этой истории рассказала хранитель фондов исторического и художественного музея Краславы Алла Ломановская:

«У графа была уже другая кандидатура для своей дочери, он не спешил с ответом. Тогда Иосиф и Эмилия договорились: если 3 августа она подойдёт ночью к окну дворца на третьем этаже с зажжённой свечой, это будет знак, что им отказали — и тогда влюблённые покончат жизнь самоубийством. Она выпрыгнет с третьего этажа дворца, а он застрелится на одном из холмов Краславы».

Но так случилось, что в это время к окну с зажжённой свечой подошла служанка. Иосиф Карницкий воспринял это как знак и застрелился в ночь с 3 на 4 августа 1838 г. Эмилия также хотела покончить с собой, но к ней была приставлена прислуга, чтобы не позволить ей наложить на себя руки. Эмилия Плятер в итоге осталась жива, но так и не вышла замуж.

«Краславчане рассказывают, что в ту же ночь из этого холма стал бить источник. Родник был полноводным, с вкусной водой. Сейчас он находится в трубах и, если мы едем по улице Аугуста, можно видеть, как вытекает источник», — рассказала Ломановская.

Иосифа изначально похоронили на месте самоубийства, а на памятнике, увенчанном чугунным крестом, написали: “Не судите, да не судимы будете”. На следующее утро после похорон люди заметили, что из подножия горы начал бить источник. До сегодняшнего дня в народе этот источник у подножия горки называют источником Любви.

Этот источник никогда не пересыхает, и краславчане верят: если умыться этой водой, любовь и удача вас никогда не оставят. Иосиф Карницкий изначально был похоронен на этом холме, который стали называть гора Карницкого, или Холм любви. Потом родственники помещика перезахоронили его, но на этом история не заканчивается.

«Карницкий написал завещание, и одним из пунктов был такой: если в эту ночь в семье краславчанина родится сын и его назовут Иосиф, то этой семье завещано 300 золотых рублей. По тем временам эта была огромная сумма. И действительно, в семье Гердо родился мальчик, его назвали Иосиф и эта семья получила 300 рублей золотом. Они ещё и сейчас помнят историю об этом событии», — добавила Ломановская.

Сейчас на месте месте самоубийства Карницкого, окутанного легендами, местное самоуправление поставило бинокль с 10-кратным увеличением. И с его помощью все, кто посещают гору Карницкого, могут насладиться великолепными видами Краславы.

И несколько слов об имении Карницких в Эверсмуйже. Мы посетили его в ходе нашей поездки в 2013 году.

Застройка городской усадьбы образовалась в 18 веке, и тогда же был построен господский дом. В 1784 году, в отличие от деревянных зданий других окрестных господских усадеб, дом строился с каменными стенами. Большая часть строительства проходила в начале 19 века, когда были построены хозяйственные постройки, домик садовника, въездные ворота с домиками. Перестроен также господский дом.

Первые сведения об образовании господской усадьбы на этом месте можно найти в документах 1599 года. Название Эверсмуйжа упомянуто в документах 1733 года, подтверждающих права Карницких.

В 18 веке около имения был посажен яблоневый сад. В конце 19 века к хозяйственным постройкам добавились водяная мельница, корчма, винодельня. В усадебный комплекс входили господский дом, привратное помещение, дом для слуг и хозяйственные постройки, большая часть которых разрушена. Первоначально здание дворца имело один этаж, второй был достроен позже.

До наших дней не сохранились башенка в центре здания, деревянная терраса со стороны сада. У окон цокольного и первого этажей сохранились декоративные наличники. Частично сохранилась отделка интерьера – в праздничном зале с полукруглыми окнами, расположенном на первом этаже.

На берегу реки Илжа находится парк, который окружен каменным забором.

К сожалению, сегодня большинство построек усадьбы находится в разрушенном состоянии.

В 1921 году на месте бывшего господского дома была построена школа.

Вот такая история.
.

#денискины_рассказы 18

Мой прапрапрадед Фердинанд Иосиф-Яков Соколовский (1817-1865).

История поиска ссыльного польского происхождения в 1864 году. Или как проверить семейную легенду при отсутствии исходных данных.

Еще в школьные годы я услышал от бабушки и ее двоюродных сестер и брата семейную легенду о том, что один из их предков участвовал в польском восстании, был выслан в Сибирь и казнен. Однако никаких подробностей они не знали. Правда, благодаря бабушкам, я составил свое первое древо. Благо, что они помнили имена своего прадеда и прабабушки, двоюродных дедушек и бабушек. И самое главное: в своих воспоминаниях они назвали название семейного имения – Островляны, недалеко от Полоцка.

Свой поиск я, как ни странно, начал с Центрального государственного архива древних актов (ныне – РГАДА). Так получилось, что свою учебу в МГИАИ я совмещал с работой в этом архиве. Поскольку там хранится Межевой архив, я для начала решил проверить информацию об имении Соколовских. Кроме этого две библиотеки в архивном городке (одна из них в нашем архиве) также способствовали поиску. Мне удалось найти информацию об имении в двух справочниках А.П.Сапунова, а также его описание в фонде 1355. Кроме этого еще в трех фондах ЦГАДА я нашел и ознакомился с делами о межевании Островлян. Все это подтвердило сведения, в том числе имена их предков, полученные от бабушек, но не продвинуло в части поиска таинственного предка.

Я предположил, что если легенда сохранилась у всех многочисленных родственников бабушки, то речь могла идти о не столь далеком предке и его участии в восстании 1863-1864 годов. Поэтому я продолжил свой поиск в интернете. И начал со своего прапрапрадеда Фердинанда Соколовского, самого первого известного мне на то время предка. Однако мне тогда было известно лишь его имя и то, что он умер до начала 80-х годов 19 века. В сводном списке фамилий участников восстания 1863-1864 годов, размещенном в интернете, я обнаружил сразу трех Фердинандов. Но был ли среди них мой оставалось загадкой.

В 2011 году мне удалось ознакомиться в РГИА с делами о причислении к дворянству рода Соколовских по Витебской губернии. Из них я узнал, что Фердинанд-Иосиф-Яков Соколовский был признан в дворянстве с занесением в 6-ю часть родословной книги Витебской губернии в 1835 году. Соответственно, информация о двоих ранее найденных мною Фердинандов к моему предку отношения не имела (в ходе последующих поисков отпал и третий). И уверенности в том, что именно прапрапрадед за участие в восстании был сослан в Сибирь, до сих пор не было.

Перелом в поисках наступил через два года. В конце 2013 года я нашел в интернете опубликованную на сайте «Ураловед» статью С.Т.Лапшиной «Ссыльные в Кунгуре». В ней упоминалась следующая информация из «Ведомости о лицах, состоящих под надзором полиции» в г. Кунгуре»: «Помещик Полоцкого уезда Витебской губернии Фердинанд Соколовский (50 лет) «за неблагонадёжность и вредность в политическом отношении» с 1 июля 1864 г. Ничем не занимается. Пособия не получает. Семейства нет. Отправлен в Тобольскую губернию 8 декабря 1864 г.». Теперь уже не было никаких сомнений, что это именно мой предок. К этому времени мне уже удалось установить, что на начало 60-х годов 19 века во всей Витебской губернии был только один дворянин и помещик с таким именем.

Теперь стал ясен план дальнейших архивных поисков: Национальный исторический архив Беларуси, Литовский государственный исторический архив, Государственные архивы Пермского края, Тюменской области, Тобольска и городской архив Кунгура. Поскольку у меня был в свое время неудачный опыт с общения с НИАБ (мне не удалось тогда оплатить выставленный счет ни в одном из банков в Москве), я ограничился поиском в ЛитГИА и российских архивах. В это же время я совершенно неожиданно нашел информацию о Фердинанде в хранящемся в ЦГИА СПБ деле «По иску Соколовского Б.Ф. к Бобашинскому А.И. об убытках». В судебном деле его старшего сына с отчимом относительно раздела имения Островляны был указан год смерти Фердинанда – 1865!

Поиск в архивах я вел параллельно. В российские архивы я направил запросы, а в Вильнюсе воспользовался услугами частного исследователя, с которым сотрудничал уже несколько лет. Не обошлось и без казуса. В первоначальном ответе, полученном из Пермского архива, сообщалось, что в просмотренных делах информации о Ф.Соколовском не обнаружено, а для дальнейшего поиска необходимо уточнить номер дела, из которого взята ссылка в статье С.Лапшиной! Мне пришлось искать контакты Светланы Тимофеевны и узнавать необходимую информацию. Она же очень мне помогла и с реквизитами архивных дел в архиве Кунгура, за что я ей премного благодарен!

В ЛитГИА вначале были выявлены два дела, которые могут быть полезны многим исследователям. Это «О доставлении сведений об имениях подлежащих обязательной продаже на основании указа 10 декабря 1865 г.» и «Списки, доставленные уездными исправниками, лицам, высланным из края за принятие участия в мятежах, имения которых подлежат обязательной продаже в 2-х годичный срок». В этих делах содержатся списки по Витебской, Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской и Могилевской губерниям (ЛитГИА. Ф. 378. п.о. 1866г. д.д. 320, 320а (опись 157)).

Кроме этого, в этом же архиве хранятся два дела, связанные непосредственно с Фердинандом Соколовским: «О неблагонадежности некоторых лиц Полоцкого уезда. Дворянин Чаплинский, помещик Соколовский, врач Кучинский, Лапицкий Каспер, помещики Романовский Владислав, Реутт Викентий, Корсак Троян, Довейко Иосиф и др.» (ЛитГИА. Ф. 378. п.о. 1864г. д. 131 (опись 155)) и «О высылке помещика Полоцкого уезда Фердинанда Соколовского на жительство под надзор полиции в Пермскую губернию» (ЛитГИА. Ф. 378. п.о. 1864г. д. 473 (опись 155)).

В последнем деле имеется очень любопытный документ. А именно ходатайство Витебского военного губернатора В.Н. Веревкина на имя графа М.Н.Муравьева об отправке Фердинанда Соколовского на жительство в одну из внутренних губерний, "так как при настоящем положении края неуместны его разговоры с воспитанником [Полоцкого кадетского корпуса] ясно выражают неблагонамеренную цель таких разговоров".
А почти за 7 лет до этого Владимир Николаевич, тогда еще командир Екатеринбургского пехотного Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича полка был поручителем со стороны жениха на венчании в Успенской церкви села Толстые Веневского уезда Тульской губернии Ипполита Августовича Бениславского, родного племянника Ф.Соколовского, сына его старшей сестры!
Вот такая история…

Вскоре я получил положительные ответы на свои запросы и из архивов Перми, Тобольска и Кунгура.

В прошлом году мне в руки попала книга Д.Матвейчика «Удзельнікі паўстання 1863-1864 гадоў: біяграфічны слоўнік: (паводле матэрыялаў Нацыянальнага гістарычнага архіва Беларусі)» (Мінск: Беларусь, 2016). В нем содержались краткие биографические данные Фердинанда Соколовского и архивные реквизиты! Здесь же были указаны дата и место смерти прапрапрадеда: 28 февраля 1865 года, Тюменский тюремный замок.

По совету форумчан на ВГД я просмотрел в АИС Тюменского архива метрическую книгу за 1865 год Тюремной церкви г. Тюмени (ГАТО. Ф.И-101. Оп.1. Д.5) и нашел запись о смерти прапрапрадеда и его захоронении на городском кладбище. Интересно, что дата смерти, указанная в метрической книге, отличается от приведенной в словаре Д.Матвейчика: 25 февраля 1865 года! Поэтому совет: старайтесь в своих поисках всегда найти первоисточник информации.

Опять же с помощью форумчан мне удалось установить, что Ф.Соколовский был похоронен в Тюмени на Всехсвятском кладбище. К сожалению, оно не сохранилось, теперь на его месте находится городская больница.

И в завершении своих поисков мне в начале 2020 года удалось получить из НИАБ копии архивных документов, касающихся моего прапрапрадеда и упомянутых в книге Д.Матвейчика. В том числе «Дело об отправлении в Пермь на жительство помещика Полоцкого уезда Фердинанда Соколовского этапным порядком» на 25-ти листах. Исходя из документов, содержащихся в деле, можно сделать вывод о том, что родные моего предка узнали о его смерти не ранее чем через год после этого печального события. Вполне возможно, что смерть Ф.Соколовского через 9 месяцев после его ссылки могла рассматриваться его близкими как насильственное лишение жизни, как казнь в некотором роде…

Таким образом, мне, наверное, удалось найти все архивные документы, начиная от ареста и заканчивая смертью Фердинанда Соколовского.

Для полного восстановления биографии моего предка осталось найти документы о его рождении, браке и службе до 1864 года. К сожалению, из-за сохранности документов в архивах Беларуси и Псковской области, сделать это весьма проблематично. Так же не совсем ясна ситуация с имением Островляны. Каким образом оно все-таки осталось во владении семьи Ф.Соколовского? Его потомки продолжали жить там до середины 1920-х годов. Но поиск продолжается!