Байки с. Сошки и округи

С. Ямань на берегу одноименного ручья основали в конце XVII в. выходцы из города-крепости Белоколодска. Богородицкая церковь в селе была возведена позднее, по всей видимости, в 1730-х гг., вследствие чего к Ямани прикрепилось второе название – Богородицкое. В храме с первой половины XVIII в. хранился «серебряный осмиконечный крест с изображением на финифтовых камнях: Распятие Господа, Господа Саваофа, Божией Матери и Иоанна Богослова» с вложенным в него деревянным крестом «с частью гроба Господня, с мощами 60 святых: пророков, апостолов, святителей, великомучеников, преподобных и разною сятынею». По преданию, крест пожертвовал в церковь один из помещиков Прибытковых.

Из старинных документов видно, что землями в здешних местах в 1730-х гг. владели секретарь Дворцовой канцелярии Семён Петров сын Климантов с родными братьями, воронежец Осип Иванов сын Полозов и ельчанин Никита Трафимов сын Перцов. Первый из них, подав прошение в Вотчинную коллегию, объяснял, что до вступления в приказной чин он служил в Белоколодске «з детьми боярскими вряд», однако поместья за ним «в том Белоколоцком уезде в деревне Сошке с протчими в той деревне помещики» числилось всего двадцать четв. Прослужив в Москве на Потешном дворе подъячим и секретарём в Приказе Большого Дворца, Климантов жаловался: «А помесным окладом против своей братьи секретарей не вёрстан». Он показывал, что «в Воронежском уезде в Карачунском стану, в котором город Белоколоцк построен, имееца порозжая дикая земля за рекою Воронежем на Ногайской стороне за белоколоцкими дачами меж романовских и усмонских дач». По его уверениям, земли той «от Куньего липяга и от усмонских дач через речки Окладину и Потеклину, которыя пали в речку Телелюй, и от той Потеклины вниз по речке Телелюю по левую сторону до Телелюевских россошей и от Телелюевских россошей до Игумновых липягов и Лебяжьего озерка и до Двуреченского верховья, а от верховья по Двуречкам до реки Воронежа, а от устья Двуречек по реке по Воронежу вверх до устья речки Липовки (у Троицкой слободы г. Романова-в-Степи – Прим. авт.) с урочищи» насчитывалось порядка 1 500 четв. Она никому не была отдана в поместье или оброк, в вотчину не продана и к землям другим не приписана. Прошение секретаря возымело действие – в 1731 г. за приказную работу в Москве «из вышеписанных порозжих земель диких поль» в верховьях р. Двуречка ему отписали 20 четв. Он и его братья продолжали приобретать земли в близлежащей округе вплоть до середины 1740-х гг.

14 марта 1746 г. земли «в селе Богородицком с пустошью Никольской… с лесом, сенными покосы, рыбными ловли и со всеми угодьи отмежеванной по полюбовному разводу четыре тысячи десятин… в сельце Ямани двести пятьдесят десятин» по закладной от коллежского асессора Семёна Петровича Климантова и его жены Ефросиньи Ефремовны перешли в собственность секунд-майора Филиппа и капитана Михаила Феоктистовичей Прибытковых. Сц. Ямань, оно же Яковлевка, располагалось на правом берегу одноимённого ручья.

http://krvd48.ru/pano/places/16/

садьба в с. Боринское Липецкого района: часть 1





Боринское было основано в 1693 г. при возведении на левом берегу речки Белый Колодезь первого на юге Русского государства доменного железоделательного завода. Строительством его руководил предприимчивый дьяк Приказа большой казны Кузьма Борин, доверенное лицо Петра I. Фамилия дьяка и закрепилась в названии селения. Позже по соседству с заводом, на правом берегу Белого колодезя, возникло владельческое сельцо с красивым и мягким именем Муравлянка (Муравлянское). Прошлое завода и поселка при нем в научной и краеведческой литературе освещено достаточно подробно, о Муравлянке же и ее владельцах до сих пор имелись весьма скудные сведения. Данная статья и призвана расширить круг знаний касательно этой темы.

Земли по среднему течению Белого Колодезя в начале XVII века входили в Карачунский стан Воронежского уезда. Крайними северными населенными пунктами стана в то время были села «Белый Колодезь на реке Воронеж в устье речки Белаколодезя» и Двуречки1. В 1663 г., после возникновения города-крепости Белоколодска, муравлянские места были приписаны к Белоколодскому уезду и оставались в нем вплоть до его упразднения в 1779 г. Во второй половине XVII в. они были розданы в поместье белоколодским служилым людям. Имелись здесь и владения дворян, в частности, Василия Петровича меньшого Климантова2. Но кто же из дворян-помещиков первым поселился в Муравлянке и перевел в нее своих крестьян? В начале 1780 гг. отставной прапорщик Иван Иванович Второв, служивший с 1747 по 1760 г. в Рязанском, Пермском и Сибирском драгунских полках, показал, что дубовая роща на берегах Белого Колодезя была закреплена за его родом в 1722 г. Отстаивая права на нее, он подчеркнул: «И в то же самое время никаких помещиков и владельцов, кроме отца моего, во оной деревни Муравляной, також общества и участников и споров, никаких не было»3.

Родитель прапорщика и основатель Муравлянки усманский помещик и подъячий Иван Исаевич Второв первую покупку земель в интересующем нас месте осуществил 10 июля 1720 г. Белоколодцы Крутогорской слободы полковой службы Семен Аверкиев сын Халезев, Гордей Мартинов сын Гончаров и городовой службы Исай Афанасьев сын Рогов продали ему 36 четвертей «дедовской и отцовской помесной земли», состоявшей в дачах упомянутой слободы. В Липецкой ландратской канцелярии к купчей руку приложили: сокольский подъяческий сын Парфен Казьмин и добренские канцеляристы Никита Родионов и Давыд Михайлов4.

Вторая покупка была зарегистрирована в апреле 1722 г. в канцелярии Липских железных заводов. Белоколодцы Огородненской слободы Илья Максимов сын Миляков и Падовской слободы Карп Игнатов сын Лопухов продали бывшему усманскому канцеляристу 40 четвертей «в поли, а в дву потому ж, и с сенными покосы, и с рыбными ловли, и со всеми угодьи»5.

В 1724 г. белоколодец Крутогорской слободы Полиевкт Корнилов сын Усачев уступил «усмонскому помещику Ивану Исаеву сыну Второго» 20 четвертей6. Максим Афанасьев сын Кобызев продал ему в 1727 г. «в век бесповоротно» 10 четвертей. В Белоколодской воеводской канцелярии к купчей руку приложили жители Боренских железных заводов Семен Леонов сын Исаев, Евсей Епифанов сын Помельников и Павел Карпов сын Казьмин. В числе продавцов также значатся: Василий Григорьев сын Дегтев, Григорий Степанов сын Богатырев, Антон Петров сын Ельчанинов, Аврам Саввин сын Торшин, Тимофей и Петр Евтроповы Пономаревы7.

С 1744 г. «в показанной деревни Муравляной» стали селиться дворовые люди и крестьяне Елецкого пехотного полка сержанта Алексея Немчинова8, сына «градских дел стряпчего» Александра Петровича Немчинова9. Женой его была дочь Ивана Исаевича Второва, Наталья. Прожил Немчинов в Муравлянке до 1750 г., оставив имение сыну Григорию, сержанту Воронежского батальона, умершему в 1761 г. Два года поместьем владел отставной прапорщик Иван Сунбулов, близкий родственник Немчиновых. В 1763 г. он продал «вышеписанное поместье с людьми и крестьяне прапорщику Любиму Похвосневу, которой також владение имел во оной деревни Муровляной по 769 год»10. От Любима Гордеевича Похвиснева, имевшего земли и крестьян «в селе Маховище и деревне Муровлянке»11, владение перешло в собственность Анны Григорьевны Ушаковой, cупруги уроженца Весьегонского уезда Тверского Наместничества флота капитана 2 ранга Михаила Богдановича Ушакова, дочери упомянутого сержанта Григория Алексеевича Немчинова12. Имение наследовал сын Ушаковых, Николай. У коллежского регистратора Николая Михайловича Ушакова родились две дочери. Анна стала супругой майора Ивана Демьяновича Кузовлева, помещика с. Кузовлево, Успенское тож, Липецкого уезда, а Александра – воронежского дворянина коллежского асессора Голоневского. И та, и другая жизнь провели в родном имении.

Тогда же в Муравлянке располагалась усадьба еще одного помещика из дворян, отставного капитана Михаила Степановича Тумского и его второй жены Ирины Ивановны, урожденной Второвой. Михаил Степанович, владевший имением в д. Ивашкин Колодезь Землянского уезда, смолоду служил в пехотном ландмилицейском полку и в отставку вышел в 1765 г13. В конце 1770-х гг. он был частным смотрителем г. Романова-в-Степи, в начале 1780-х гг. занимал должность дворянского заседателя Задонского уездного суда14. Старший сын его, подпоручик Григорий Михайлович Тумской, выйдя в отставку, умер до 1791 г15. Младший сын Михаила Степановича и Ирины Ивановны, гвардии подпоручик Иван Тумской, женившийся на Елизавете Николаевне, дочери помещика с. Стеньшино Липецкого уезда поручика Николая Семеновича Плахово16, заседал в Задонском нижнем земском суде17. У Ивана Михайловича и Елизаветы Николаевны родились сыновья Алексей и Владимир и дочери Мария, Александра и Надежда.

Наследник основателя Муравлянки прапорщик И.И. Второв связался узами брака с Екатериной Казьминичной, дочерью отставного майора Казьмы Филипповича Коробьина, владевшего имением в Воронежском уезде в сельце Донском18. Иван Иванович был из числа среднепоместных дворян, по данным 4-й ревизии в Муравлянке ему принадлежало 113 крепостных душ муж. пола19. В 1770-х гг. он владел винокуренным заводом «близ деревни Ярославца» Задонского уезда20. В начале 1780-х гг. Второв построил винокуренный завод в самой Муравлянке21. Была у него и стекольная фабрика в бывшем Усманском уезде, но он продал ее в конце 1770-х гг. воронежскому купцу Федору Ивановичу Титову22.

Второвы воспитали троих сыновей, Дмитрия, Марка и Петра. Двое из них пошли по военной стезе. Дмитрий Иванович в службе находился с 1777 года и вышел в отставку прапорщиком в 1782 году23. Петр Иванович дослужился до майорского чина. Марк и Дмитрий, судя по всему, не оставили потомства, наследницей же майора была дочь Мария (р. ок. 1806 г.).

О Петре Ивановиче Второве известно то, что в августе 1807 г. в отхожей даче сц. Муравлянка ему было отмежевано 276 десятин и 350 саженей земли24. В апреле 1825 г. он, возможно, побывал в Липецке – его дворовая девка родила здесь незаконнорожденного ребенка25. В декабре 1825 г. его дочь Мария, вышедшая замуж за подполковника Евстафия (Густава) Ивановича Шуинга, подала в Воронежскую палату гражданского суда прошение «о неправильном выделе из имения отца ее майора части имения»26. Отметим, один из летних месяцев 1827 г. супруги Шуинг лечились на липецком курорте, остановившись с прислугой (8 человек) на Продольной улице в доме купца Гордея Ивановича Болховитинова27.

Ушел из жизни отставной майор в период между 1825 и 1830 гг. В феврале 1830 г. портупей-прапорщик Иван Федорович Карандеев, отпуская на волю дворовую девку, отметил, что купил ее у полковницы Марии Петровны Шуинг, а ей она досталась «от покойного отца ея, Петра Иванова сына Второва»28.

Есть основания утверждать, что двухэтажный каменный дом возвел в своей усадьбе в середине 1780- х гг. И.И. Второв. Привязка строительства особняка к 1835 г. не убедительна. С 1833 г по 1846 г. Шуинги жили в Симбирской губернии – Евстафий Иванович служил управляющим Симбирской комиссариатской комиссией – и вряд ли могли организовать постройку такого важного объекта, как усадебный господский дом29. Броское белое здание, возведенное на возвышенном месте, стало настоящим украшением сц. Муравлянка.

По возвращении из Симбирска Шуинги осели в Воронеже, где Евстафий Иванович продолжил службу. В Муравлянке помещики появлялись наездами. В один из них в ноябре 1856 г. Мария Петровна продала крепостным крестьянам генерал-адьютанта Федора Степановича Апраксина из д. Алексеевка Задонского уезда Алексею Максимову и Андрею Степанову Дрепиным «на сруб лесу… под названием Бушмы вдоль по меже от села Троицкого двадцать десятин за четыре тысячи двести рублей серебром»30. Вырубка деревьев ограничивалась пятью годами. Дрепины имели право не только поставить караульную избу в лесу, но и выстроить «всякое заведение по лесной промышленности». В Липецком уездном суде сделку засвидетельствовал муж Марии Петровны, а вместо состоятельных, но неграмотных крепостных крестьян генерала Апраксина, по их прошению к бумаге руку приложил купеческий сын Иван Иванович Болховитинов.

Имение в Муравлянке все эти годы находилось под присмотром приказчиков или управляющих. Так, 21 сентября 1859 г. управляющим стал бывший дворовый человек самой Марии Петровны 41-летний Николай Иванов Яковлев (был отпущен на волю днем ранее). За свою важную работу грамотный вольноотпущенник должен был получать 120 р. в год «да разного хлеба… на двадцать рублей сереб.»31.

В 1860 г. у Марии Петровны во владении было 25 дворовых людей и 172 крестьянина мужского пола, проживавших в Муравлянке в 30 дворах32.

После отмены крепостного права многие дворяне поспешили сбыть имения с рук – в новых условиях переводить хозяйство на предпринимательские рельсы было трудно и обременительно, а крепостные крестьяне, поборы с которых обеспечивали безбедную жизнь, вышли из-под их власти. Не стали откладывать дела в долгий ящик и Шуинги. 24 сентября 1862 г. в Воронежской палате гражданского суда действительный статский советник Астафий (Евстафий) Иванович Шуинг продал отставному майору Николаю Яковлевичу Гарденину за 15000 р. серебром собственное свое заселенное недвижимое имение в Муравлянке, доставшееся ему по купчим крепостям, совершенным в Воронежской палате гражданского суда 1838 года июля 21 дня, 1850 года января 5 дня и 1856 года марта 22 дня от капитана Василия Сергеевича и дочери его девицы Натальи Васильевны Толбузиных, жены… Марьи Петровны Шуинг и от статской советницы Настасьи Васильевой Завальской… со всеми землями, водами, лесами и всякого рода угодьями… с мельничным прудом на ключах по ту сторону реки Белоколодезя и мельницей на реке Белоколодезе с мельничными берегами». Всего земли было продано «две тысячи двести семьдесят восемь десятин», отмежеванных в 1784 г. в единственное владение прапорщика Ивана Ивановича Второва33.

В тот же день Мария Петровна Шуинг уступила Гарденину за 70000 р. серебром имение в Муравлянке, доставшееся от отца, со всеми землями, водами, лесами и всякого рода угодьями, по дачам, переписным и отказным книгам, по планам и межевым книгам и по всяким крепостям к тому имению принадлежащими… со всем господским строением, водяной мукомольной мельницей на реке Белколодезь»34.

Действительный статский советник Евстафий Иванович Шуинг умер 18 июля 1870 г. Похоронили лютеранина на Вознесенском (Чугуновском) кладбище г. Воронежа. Мария Петровна пережила мужа почти на четверть века, скончавшись 28 марта 1895 г. Она также нашла последний приют на указанном кладбище35.

Новый владелец Муравлянки вел свою родословную от воронежского купца 1-й гильдии Потапа Никитича Гарденина (1689–1746), занимавшегося в первой половине XVIII в. прибыльным суконным делом. Хозяин суконной фабрики Иван Яковлевич Гарденин (ок. 1741–1795), сын Якова Потаповича, был в 1777-1783 гг. бургомистром Воронежского магистрата. У него родились дочь Елизавета (ок. 1762–1839) и сын Яков (ок. 1770–1838)36. Елизавета вышла замуж за статского советника Илью Николаевича Дебольцова, воронежского издателя, публициста и переводчика, не чуравшегося коммерческой деятельности. Сохранились сведения, что в 1790 г. он вместе со своим шурином, фабрикантом Яковом Гардениным, «занимался поставкой провианта в крепость Св. Димитрия»37.

Яков Иванович Гарденин, получив в конце XVIII в. дворянство, завладел землями и крестьянами в Задонском уезде. Его супругой в 1798 г. стала Екатерина Сергеевна Дубовицкая (р. в 1781 г.), дочь городничего г. Скопина коллежского асессора Сергея Николаевича Дубовицкого38.

В 1810-х гг. Якову Ивановичу пришлось закрыть суконные фабрики в Воронеже, на которых в 1780-х гг. трудились около 2000 рабочих. О причинах свертывания суконного дела Гардениных в губернском городе история умалчивает. Была продана французу М. Лиону и фабрика в с. Бондари Тамбовского уезда, одним из владельцев которой значился Яков Иванович. Но у него оставалась еще одна суконная фабрика – в Крутогорской слободе бывшего г. Белоколодска Задонского уезда, принадлежавшая в конце XVIII в. воронежским купцам Постоваловым. Возле нее он и устроил усадьбу с господским домом.

В 1773 г. на белоколодской суконной фабрике братьев Ивана и Василия Федосеевичей Постоваловых насчитывалось 6 станов, за которыми присматривали 12 ткачей39. В 1812 г., когда фабрикой уже владел Гарденин, на ней функционировало 16 станов, обслуживавшихся 77 рабочими (по найму 54) и производивших 5204 аршин сукна40. Жилищные условия рабочих оставляли желать лучшего – по данным 1812 г. фабричные жили семьями от 2 до 13 душ в избе, «что в среднем составляло 6 душ на избу»41. Порка на фабрике была обычным делом. Прибегали к ней «за плохую работу, за дерзкое обращение с администрацией, за сон на работе, за плохую выработку»42. Пороли как мужчин, так и женщин. «Перед барским домом положено было кланяться», не соблюдавших это ждала все та же плеть.

Подобное отношение к рабочим в те времена прослеживалось на всех суконных предприятиях Воронежского края. Как следствие, возникали волнения. Так, в 1806 г. причиной недовольства людей на фабрике купца Кривошеина «было принуждение исполнять в праздничные дни не фабричные работы»43. Причиной волнений на фабрике купца Титова в 1821 г. были низкая заработная плата и работа в праздничные дни. Волнения имели место в 1820-х гг. и на белоколодской фабрике. Они произошли «из-за продолжительности и трудности работы престарелых рабочих»44. Когда фабрику уничтожил пожар, на ее месте «была выстроена вновь, вместо деревянной, каменная»45.

У Якова Ивановича и Екатерины Сергеевны родились: Александр (1800/1 г.), Елизавета (ок. 1802), Анна (1804), Николай (1805), Владимир (ок. 1808), Илья (1810-е), Мария (1817), Екатерина (1820-е), Юлия (1820-е)46. Между прочим, Анна стала супругой генерал-лейтенанта Дмитрия Богдановича Броневского, директора Императорского Царскосельского лицея. В документах Липецкого уездного суда 1830-х гг. она значится помещицей д. Круглянка Задонской округи47.

Следует отметить, что супружеская чета часто бывала в Липецке – Гарденины выправляли бумаги в присутственных местах, посещали местные церкви, отдыхали на курорте. Так в августе 1808 г. городовой секретарь Я.И. Гарденин в Липецком уездном суде оформил заем 1800 рублей, взятых у липецкой помещицы Натальи Михайловны Таптыковой, урожденной Прибытковой48.


Автограф Я.И. Гарденина. 1808 г. ГАЛО.

20 июля 1817 г. в Вознесенском храме города была крещена их дочь Мария (р. 16 июля), восприемником которой стал помещик с. Стеньшино Липецкого уезда отставной майор Иван Николаевич Лодыгин49.

Любопытно, что отца новорожденной священник прописал в метрике по старинке, купцом. Впоследствии Мария Яковлевна Гарденина, по мужу Лачинова, была владелицей знаменитой подмосковной усадьбы Алтуфьево.

Летом 1827 г. губернская секретарша Екатерина Сергеевна Гарденина, ее сын прапорщик Николай Яковлевич и дочери, девица Елизавета и Анна Броневская, лечились на липецком курорте. Квартировали они в доме титулярной советницы Анны Петровны Штейн на углу Дворянской и Межевой, заплатив за постой 125 р50.

В 1830-х гг. Гарденины не раз выступали восприемниками детей помещика д. Гудаловка Липецкого уезда Петра Борисовича Волчкова (Софья Николаевна Волчкова, урожденная Дубовицкая, приходилась Екатерине Сергеевне родной племянницей). Так, 23 марта 1838 г. «Воронежской губернии города Задонска предводитель дворянства губернский секретарь Яков Иванов Гарденин» с дочерью Елизаветой крестил сына Волчковых, Ивана51.

К этому времени Гарденины уже числились помещиками Липецкого уезда. В июне 1824 г. Яков Иванович купил у наследников поручика Николая Михайловича Прибыткова «в вечное и потомственное владение» 1281 десятину земли при с. Богородицкое, Ямань тож, куда вскоре перевел немалую часть своих крестьян и построил для приездов господский флигель. К купчей, оформленной в Липецком уездном суде, руку приложил коллежский секретарь Александр Яковлевич Гарденин, старший сын покупщика52.

После смерти Якова Ивановича в 1838 г. имения его в Задонском и Липецком уездах достались сыновьям, упомянутым выше Александру и Николаю. В дальнейшем усадьбы с землей и крестьянами полностью перешли во владение последнего.

Николай Яковлевич Гарденин в военную службу вступил 7 сентября 1823 г. унтер-офицером в Тираспольский конно-егерский полк (в начале 1820-х гг. эскадроны полка квартировали в слободах бывшего г. Романова и с. Подгорное). 12 декабря того же года «награжден» юнкером. Служа затем в разных полках, чин прапорщика получил 13 мая 1825 г., чин поручика – 31 июля 1828 г., штабс-ротмистра – 29 мая 1834 г., ротмистра – 4 сентября 1837 г. 12 марта 1839 г. был «за раною уволен от службы с награждением чином майора с мундиром и пенсионом полного жалованья»53. В штрафах отставной майор «по суду и без суда не бывал». За отличие в сражениях против польских мятежников в апреле 1831 г. награжден орденом Св. Анны 4 степени с надписью за храбрость. «За отличную храбрость, оказанную при штурме варшавских укреплений всемилостивейшее пожалован орденом Св. Анны 3 степени с бантом»54. Получил серебряную медаль «за взятие приступом Варшавы 25-26 августа 1831 г. и польский знак отличия за военное достоинство 4 степени»55.

Выйдя в отставку «за контузию в голову»56, Николай Яковлевич с 27 января 1844 г. по 6 мая 1846 г. состоял в должности депутата дворянства Задонского уезда. В феврале 1845 г. он исполнял обязанности предводителя дворянства. С 6 мая 1846 г. служил предводителем дворянства Задонского уезда, вновь был избран предводителем 18 января 1850 г. 6 декабря 1851 г. за отличие по службе его наградили орденом Св. Анны 2 степени. 13 декабря 1852 г. он снова был избран предводителем. 22 сентября 1853 г. за выслугу установленных сроков по выборам дворянства был награжден орденом Св. Владимира 4 степени. В отставку со статской службы Гарденин вышел, согласно прошению, 17 октября 1853 г57.

Женился Николай Яковлевич на Вере Васильевне Андреевой. Старшую их дочь Екатерину 7 июля 1843 г. в Христорождественском Соборе г. Липецка крестили помещик с. Алексеевка отставной майор Григорий Иванович Потулов и родная бабушка, вдовая губернская секретарша Екатерина Сергеевна Гарденина58. У них родились также: Анна (1844), Мария (1846), Ольга (1848), Николай (1851–1850-е), Сергей (17. 10. 1854), Николай (24. 10. 1860)59.

Документы показывают, что предпринимательство у Николая Яковлевича были в крови. В октябре 1854 г. он купил у липецкого помещика статского советника Алексея Михайловича Замятина большую водяную мукомольную мельницу, доставшуюся тому от отца, статского советника Михаила Алексеевича Замятина. Действовавшая на реке Воронеж у с. Воскресенское мельница была приобретена «с принадлежащими к ней снастями и платиною, всеми запасными мельничными инструментами, колесами, валами и жерновами, жилым и нежилым строением, лесными материалами». По купчей Гарденин завладел частью реки Воронеж и землей по обоим ее берегами, «примежеванной к мельнице по указу Правительствующего Сената… удобной и неудобной 13 дес. 32 cажени, и еще… 157 дес. 870 саж. с произрастающим на ней лесом и кустарником, озерами, болотами и всеми угодьи»60.

Дворянин был хозяином еще двух мельниц, работавших в Задонском уезде при сц. Муравлянка на речке Белый Колодезь. Одна большая, была о десяти поставах, «с просяной рушкой, двумя коноплянками и сукновалкой», двумя жилыми избами, рублеными сенями и амбаром для ссыпки хлеба, с огородом и лужком «для пастьбы помольских лошадей»61. Другая, называвшаяся Толкушкой, имела три постава, рядом располагались жилая изба, 2 амбара и огород. Возможно, приобрел он все это в памятной сделке 1862 г. с супругами Шуинг. В сентябре 1863 г. мельницы были отданы на 12 лет в арендное содержание купцу 2-й гильдии и многолетнему липецкому городскому голове Ивану Дмитриевичу Болховитинову62.

Имелся у Гарденина и кирпичный завод. Он действовал в д. Круглянка Задонского уезда и давал около 250000 кирпичей в год. Такое количество кирпичей, к примеру, обязались изготовить в 1867 г. государственные крестьяне с. Сырское Липецкого уезда братья Михаил, Матвей и Кузьма Ивановичи Поповы. Управляющим завода был местный помещик коллежский регистратор Василий Николаевич Ушаков63.

Накануне отмены крепостного права (1860 г.) в Крутогорской слободе Николаю Яковлевичу принадлежали 336 крестьян мужского пола, проживавших в 100 дворах64. Продукция исправно работавшей суконной фабрики в эти годы шла в Тамбов. Условия работы на ней по-прежнему оставляли желать лучшего. Из-за непосильных тягот фабричные люди роптали, ударялись в бега, порой «тайно снимали колокол и хоронили его»65. В 1861 г., наконец, правительственным постановлением их перевели на вольный наем. Рабочий Крутогорской фабрики так вспоминал о дарованной свободе: «Была прислана бумага в волость, ждали праздника, в праздник церковь была набита битком, господа осовели. Рабочие все с радостью приняли свободу. На другой день пошли на фабрику, но на фабрике стоял староста с палкой и не позволял входить, угрожая штрафом в 3 рубля. Собрали сход, на сходе помещик предлагал работать 3 дня на себя, 3 дня на рабочих, рабочие не соглашались, решили работать за плату от 2 рублей детям и 10 рублей рабочим. Работа изменилась, выписали мастеров, привезли новые машины, но фабрике их работу увидать не пришлось. Рабочие ушли с фабрики на второй год после свободы»66. Таким образом, старый порядок ушел в прошлое, фабричные крепостные в соответствии с реформой получили статус временно-обязанных фабричных крестьян.

В апреле 1864 г. Николай Яковлевич овдовел. Пережив смерть жены, он в том же году на месте Боринского железоделательного завода строит сахарный завод, ставший со временем одним из самых успешных предприятий подобного рода на юге России.

Вскоре между Николаем Яковлевичем и племянником его, штабс-ротмистром Яковом Александровичем Гардениным, возникли споры по имению при с. Ямань, опекуном которого был соседний помещик, поручик Филипп Михайлович Прибытков. Отбывая в сентябре 1865 г. в долгую поездку, Николай Яковлевич писал своей младшей сестре: «Милая сестра Марья Яковлевна. По делам моим мне необходимо отлучиться из местожительства моего слободы Крутогорской Задонского уезда в города Москву, Петербург и другие на неопределенное время. Здесь же, как для управления моими имениями, так и для ведения моих дел, имеющихся в Задонском уездном суде о взыскании денег в мою пользу с племянника нашего поручика Якова Александрова Гарденина и в других присутственных местах по разным предметам, и вообще для охранения моего интереса, должно быть лицо, вполне заменяющее меня во время моего отсутствия. Почему, вполне надеясь на Вас, cестра, я покорнейше прошу принять на себя труды в отсутствие мое управлять моими имениями со всеми правами владельца»67. Мария Яковлевна управление имениями передоверила деверю, подполковнику Александру Емельяновичу Лачинову.

В конце 1860-х гг. Гарденины продолжали жить в своем имении в бывшем г. Белоколодске68. 8 сентября 1868 г. в местном Предтеченском храме состоялось венчание младших дочерей Николая Яковлевича. Мария сочеталась браком с 26-летним губернским секретарем Владимиром Константиновичем Чулковым, а Ольга – со своим родственником, 32-летним отставным подпоручиком Дмитрием Петровичем Волчковым. Одним из поручителей был надворный советник Дмитрий Дмитриевич Броневский, двоюродный брат невест69. Старшая дочь Екатерина ранее вышла замуж за дворянина Аполлона Федоровича Панютина, брата отставного гвардии ротмистра П.Ф. Панютина, предводителя дворянства Задонского уезда начала 1860-гг70.

В январе 1870 г. у Чулковых родилась дочь Мария. В крутогорской церкви ее крестили Николай Яковлевич и подданная Великобритании девица Александра Борисовна Пристли71. Иностранка происходила из известной семьи производителей и торговцев оптических изделий.

В конце жизни Н.Я. Гарденин, видимо, испытывал финансовые трудности. Не лучшим образом работал и его свеклосахарный завод. Одним словом, наступили непростые времена. И тогда отставной майор и кавалер совершает из ряда вон выходящий поступок. В начале 1870-х гг. он внезапно исчезает из дома. Какое-то время дети совершенно не знали, куда отец направил свои стопы. Оказалось, в святые места. Но до Иерусалима задонский дворянин не добрался – по пути он заболел и умер72.

Владения покойного достались сыновьям, Сергею и Николаю. В год смерти отца Сергей был вынужден уйти из седьмого класса гимназии73. Если он поступил в нее в 12-летнем возрасте, как было принято во второй половине XIX в., то случилось это в 1872-1873 гг. Николай окончил полный курс Воронежского реального училища. В октябре 1886 г. он был избран уездным земским собранием почетным мировым судьей Задонского округа. На эту должность его избирали вплоть до конца XIX в74.


План части земельного надела к сц. Муравлянка временно-обязанных крестьян дворян Гардениных

Каких-либо документов, указывавших на то, что Гарденины после смерти родителя, оставались на жительстве в Крутогорской слободе, не найдено. В 1870-1880-х гг. одним из мест их проживания был Липецк. Сохранилось свидетельство, что в 1887 г. братья жили в Липецке «в доме гг. Гардениных, состоящем… первой части на Дворянской улице»75. И контора дворян была устроена в курортном городе в 83-м квартале «для ведения своих дел, как по имению своему сельскохозяйственному вообще, так и свеклосахарному заводу в частности»76.

А как же большой особняк в Муравлянке? Ведь в старинном дворянском гнезде братья могли устроиться как нельзя лучше. Дело в том, что то время «cтарый «белый дом», помещичья усадьба, был закрыт»77. Здание, по всей видимости, требовало существенного ремонта.

http://rodoslovlipetsk.ucoz.ne...ajona/0-78

Помещики Тамбовской губернии. Липецкий уезд. XIX век. стр.3
1 2 3 4


1833 г.
8 ревизия. КУВО ГАВО ф.И18 оп.1 дело 241
л.263 подпоручица Елизавета Васильева дочь Квашнина-Самарина

село Сошок (дворовых - 16 душ, крестьян - 50 душ)

Про первую кривку

В первой половине ХVII века заселение земель нашего края проходило с северных районов современной Липецкой области (Краснинского и Лебедянского районов). В 1646 году было возобновлено село Боровое на реке Боровой, а чуть позднее было поселено и село Куликово на реке Боровой. О миграции заселения с севера в наши края говорят одинаковые фамилии в некоторых селах Краснинского и Лебедянского районов и в Боровом и Куликово.

Жителям сел Боровое и Куликово были отхожены сенокосы между речками Кривка и Мещерка до Истобного леса, «где раньше косили крестьяне сына боярского Язвинцева деревни Карамышево».

документах, где впервые указана информация о нашем поселении, говорится что «село Кривка появилось в 1698 год впервые как выселки из села Куликово, из 9 дворов на речке Кривка, под Истобным лесом» (Центральный государственный архив древних актов Белгородского приказного стола, столбец 186, листы 149-157)

Это было первое Усманское поселение, совершенное за пределами Белгородской черты, на границе уезда. Обилие земельных угодий привлекало сюда новых переселенцев. В 1700 году в Кривке строилась деревянная церковь Михаила Архангела, и деревня именуется уже селом. (Труды Воронежской ученой архивной комиссии, выпуск 1, 1903г.)

Можно предположить, что первыми, кто переселился на эту землю из села Куликово, были жители с фамилиями: Ростовцевы, Скворцовы, Поповы, Ждановы, которые сохранились до сих пор и в Кривке, и в Куликово. Первые дома были, видимо, недалеко от церкви, ближе к речке, где сохранилось название улицы «Яриловка», дошедшее до наших времен. Жилища строились из самана, а кто побогаче – деревянные домишки. Они были низкими с очень маленькими оконцами, топились по черному. Трубы не делали, так как за трубу брали большой налог. В зимнее время в помещении находился и молодняк домашнего скота.

Усманский дворянин, мелкопоместный землевладелец Матякин, владел 40 душами в с. Кривка и в Телюлюе. Также имеется документ первого полугодия1797г о жалобе императору Павлу I от крестьян с. Кривка на их разорение и притеснение соседним помещиком Малышевым, владевшим 50 душами в Кривке и Мещерском Липяге и с ходатайством о защите. Но помещик ничем не пострадал, а жалобщики расплачивались за «дерзость», за то, что посмели жаловаться на своего господина. К началу XXв. на наших землях жили помещики Чигаев и Торочков. Господин Торочков был председателем земской управы и имел усадьбу на северо-западном крае Кривских земель. В настоящее время на месте усадьбы Торочкова осталось только небольшое озеро, которое используется для водопоев скота. Помещик Торочков обладал самыми лучшими землями в районе с. Кривка. Эти земли давали по 250 пудов хлеба с десятины. После революции 1917г следы помещика Торочкова затерялись и больше о нем ничего не известно.

Гораздо больший интерес представляет поместье помещика Чигаева. Усадьба Чигаева была расположена к западу от с. Кривка, недалеко от Карасёвского леса. На этом месте был разбит большой сад и парк, окружённый по периметру глубоким рвом. В саду были культурные сорта яблонь, груш, слив, вишен, боярышника, малины, барбариса и др. В парке были разведены красивые цветы и декоративные кустарники: пионы, ирисы, лилии, розы, спирея, жимолость, жасмин, европейский бересклет. Для отдыха было выкопано 2 искусственных озера. Здесь на лодках катались члены семьи Чигаева. Сам дом был деревянным на мощном кирпичном фундаменте. Окна и двери были украшены богатой резьбой. Имелись глубокие подвалы для хранения продуктов. Семья Чигаева жила в усадьбе в основном в летнее время. После революции следы Чигаева были утеряны. Усадьба была разграблена, но стены дома сохранились. И только во время Великой Отечественной войны стены дома были разобраны на топливо. В настоящее время сохранились остатки кирпичного фундамента и ямы от подвалов. Культурные растения одичали, частично выродились. Вместо роз сейчас растёт шиповник с цветами белого, розового, желтого, и красного цвета. Сохранились заросли боярышника спиреи, жасмина, жимолости. Во время походов по липецкой области многие из этих растений нам нигде не встретились. Одичавшие яблони, груши и сейчас отличаются великолепным вкусом. Местное население использует фрукты и ягоды Чигаева сада для варений и компотов. В запущенном парке сейчас растут растения, которые занесены в Красную книгу: ландыш, пролеска, подснежник, прострел, валериана лекарственная. По канаве, окружающей Чигаев сад растёт много ежевики. Во второй сажелке живут бобры.
Так как это очень красивое место, мы его используем для проведения туристических слётов, сборов, соревнований и как место отдыха.

Нам приходится прилагать большие усилия для охраны Чигаева сада, так как отдыхающие приезжающие из города Липецка, оставляют после себя мусор, который загрязняет местность, приносят большой вред животному и растительному миру.

https://pandia.ru/text/82/088/70575.php

Бабушка рассказывала, что ее дед Литвинов держал переправу в Грязное из Карамышева и был богатым человеком. Интересно, где это было и что там сейчас.

А у других бабушкиных предков была мельница (крупорушка) и так называемый Кобозев хутор. Только не очень понятно, речь о Сошках или Карамышеве, у нее предки жили там и там. Сейчас нашла тут статью про юбилей Сошек, что там было 16 мельниц, включая 1 крупорушку. Интересно, где? Про Кобозев хутор мне местные жители ничего сказать не смогли. То ли было, то ли нет...