Об эвакуации в Котельнич... http://www.kotelnich.info/vov/evak.shtm Тысячи жителей блокадного Ленингарада в годы войны жили в Котельниче, тогда население нашего города возросло в два раза.Тысячи раненых солдат лечились в госпиталях Котельнича... тысячи просто проезжали в эшелонах через наш город. Здесь воспоминания некоторых из них...
Санитарный поезд уходил на восток. В один из вечеров он остановился на станции Котельнич, и все мы, привыкшие за два почти года войны к тщательной светомаскировке, были совершенно поражены видом ярко светивших фонарей на платформе и окон домов, из которых лился на улицу свет электрических ламп. Небольшая станция не могла, конечно, освещаться как-то по особенному, однако всем нам показалось, что мы видим самое настоящее море огня. Как это было прекрасно!
Война, присутствие которой мы ощущали всегда и повсюду, стала казаться вдруг давно ушедшим в прошлое делом, к которому никогда уже не будет возврата. Тяготы и страдания, лишения и потери, смерть и увечья, холод и голод, ощущение постоянной опасности и постоянное напряжение нервов — все это будто растаяло в ярком электрическом свете. Это ощущение можно сравнить только с тем, которое приходит в момент исчезновения долгой и острой боли. Человек уже привык к ней, знает, что она уйдет не скоро, старается думать о ней как можно меньше, и вдруг — нет ее. Покой. И он понимает, что вот оно, счастье: особое, приносящее душе удивительное наслаждение, счастье утихшей боли.
Может быть, не все находившиеся в нашем эшелоне люди испытали именно это чувство. Но я совершенно отчетливо видел, что сама атмосфера нашего вагона стала иной. Даже тяжело раненные перестали стонать. Даже искалеченные войной стали спокойнее. Даже утомленные бессонными ночами и бесконечными заботами медсестры и санитарки стали казаться не такими усталыми.
А потом — потом вагоны стали постепенно освобождаться. Раненых размещали в госпиталях, расположенных на пути следования эшелона. Наконец в городе Кирове вынесли из вагона и меня.
Мемуары Афанасьев Н.И. “Фронт без тыла”
http://militera.lib.ru/memo/russian/afanasyev/03.html Первая эвакуация детей.
Мы записали немало рассказов об эвакуации детей, первой и последующих. Г. А. Князев добросовестно подчеркивает, что радиус его наблюдений малый. За его пределы он выходит осторожно, чтобы не сбиться на слухи: Князев по первой мировой войне знает, как много этого добра в тяжелые времена. Об этом, кстати, предупреждает и народный опыт: "В голод намрутся, а в войну наврутся".
Где возможно и где это к месту, будем расширять малый радиус Г. А. Князева посредством дополнительных документов дневников, рассказов, воспоминаний других ленинградцев.
Мария Васильевна Мотковская как раз занималась в те дни эвакуацией детей. Помнит события во всех подробностях. Немолодая уже женщина, она до сего времени тяжело переживает, что так все получилось...
"- Теперь мы понимаем, что ехали мы навстречу немцам, а тогда никто этого не понимал. Что вы! Район очень хороший, глубинный район. И я была назначена уполномоченным райисполкома по вывозу ребят в Новгородскую область, конкретно в Демянск. И прямо туда мы и приехали. У меня было две легковые машины и одна грузовая. Со мной послали еще двух товарищей ответственных, и мы поехали.
- А кем вы работали ?
- Я заведовала в это время районным отделом народного образования Кировского района, членом исполкома была. Вот поэтому меня и направили. У меня был очень хороший заместитель, Анатолий Иванович Тодорский, который должен был отправлять, а я - как следует размещать ребят. И вот я... Не знаю стоит ли об этом говорить?
- Говорите, пожалуйста.
- Получилось так. Мы приехали туда... Надо вам сказать, что Демянск, как говорится, поднял весь район, чтобы встречали ленинградских детей... Мы наметили, где будет какая школа размещена, все такое. А через несколько дней последовало распоряжение срочно опять эвакуировать ребят.
- А вы уже и ребят завезли?
- Да, ребят разместили. Но они только две-три ночи там переночевали, и последовал приказ о реэвакуации. Да и мы уже чувствовали, что движется, быстро движется немец.
- А много ребят с вами было?
- Много, очень много.
- Несколько сот?
- Где там сот - больше! Сейчас уже не скажу сколько. Вообще из Кировского района было около шести тысяч эвакуировано, но часть потом была отправлена в Ярославскую область. Вот так, значит, реэвакуация. Понимаете, какая история? Были у нас и ясли. Мы ясли тоже вывозили, и почти без отдыха им тоже обратно нужно было ехать. А тут уже, знаете, немец подступал (Демянск в сорока километрах от железнодорожной станции Лычково). Немцы там сбросили чрезвычайно большой десант, и мы оказались отрезанными. Потом тут были истребительные отряды организованы и десанты все рассеяли. Ну вот, мы стали ребят реэвакуировать.
- На чем вы возвращались?
- Ой! Кто на чем мог. Тут нам армия сильно помогла. Военные машины стали вывозить ребят. Я даже помню такую деталь: еду, смотрю - на обочине стоит автобус, значит, наших ребят везут. Я соскочила. Что же они стоят? Ведь вывозить скорее надо! Подхожу: шофер лежит на земле, спит. Я подошла к нему, говорю: "Товарищ!" А он говорит: "Ну, теперь я могу ехать. Я ведь четыре ночи не спал. Я немножко отдохнул и поеду. А так я боялся дальше ехать". Помню - хороший был день, прекрасный день. И началась бомбежка в Лычкове, на железнодорожной станции. В это время в Лычкове были ребята Дзержинского района. Они были еще дальше, чем наши, - в Малоосьминском районе. Где ребята? Я вскочила в какой-то большой дом, потому что знала, что ребят всегда в хороших домах размещали. Сидит воспитательница. Около нее ребята. Сколько их! И вот как бомба разорвется, они кричат: "Мама! Мама! Мама!" Ужасно! Я первый раз в жизни ребятам соврала: "Не бойтесь! Не бойтесь! Это наши!" Сама вышла на крыльцо. Вы знаете, он летает так низко, посмотрит, нажимает - и бомба сразу разрывается. Потом говорили, что они не знали. Ерунда! Прекрасно знали и, конечно, прекрасно видели. Дело в том, что Дзержинский район уже грузился в эшелон в это время, и он бомбил ребят на вокзале. Прекрасная погода. Ребята хорошо одеты. Он прекрасно видел, кого бомбит... Ну, потом, когда мы всех уже из Лычкова отправили, я говорю: все-таки поеду в Демянск, потому что я должна проверить, всех ли мы увезли.
Приехали туда. Все сельсоветы обзвонили: остались только раненые. И вот, как сейчас помню, идем мы с Василием Яковлевичем в больницу, где лежат наши ребята, идем, а тут ведут немцев пленных (там, наверное, несколько десантов было). Говорю: "Черт возьми вас! Подождите, подождите, придет время, когда наши летчики тоже будут ваших детей убивать!" Василий Яковлевич мне говорит: "Что ты, Мария Васильевна! Разве будут наши летчики детей убивать? Это они вот так только убивают". Стали отправлять раненых детей. Мы их отправили в Ленинград хорошо: с врачами, с медицинскими сестрами. А сами в Кировскую область поехали. Тут мне на помощь Ленинград прислал заместителя моего. Он приехал помогать, потому что с родными, с родителями творилось ну что-то ужасное! Еще бы! Потому что, что есть дороже ребенка?!
Не доехали до станции Котельнич - пришел в поезд начальник станции, говорит: "Тут едет уполномоченный Кировского исполкома?" Я говорю: "Да". - "Знаете, передали из Кирова и рекомендовали вам не выходить в Котельниче". Я говорю: "Почему?" - "Там вас толпа родителей ожидает!.." Вы понимаете, в чем дело? Родители приехали в Котельнич вслед за нами. Понимаете? Анатолий Иванович, мой помощник, говорит: "Мария Васильевна, не выходи! Давай я выйду!" - "Ты что? Моя совесть чиста. Я выйду сама. Ты мне даже не говори про это!" Ну приехали в Котельнич. Я помню, у меня такое светлое пальто было, знаете. Иду я, и женщины - а! а! - начинается шум. Ну, видят, что я спокойна. Я говорю: "Знаете что, товарищи, если так будете себя вести, мы ничего не разберем. Спрашивайте, что кого волнует, я вам на все отвечу, потому что всех детей увезли, кроме тех, которых ранило". "Тех-то мы встретили, тех-то мы видели", - это они говорят. Я говорю родителям: "Прежде всего вам скажу: буквально всех мы вывезли. Вот не могу только сказать об одной девочке, о Беловой..." Потом они меня об отдельных| ребятах уже начали спрашивать. И я не могу сказать, где одна девочка. Понимаете! Мы взяли списки, все перерыли - нет! Я говорю: "Подождите, все равно я ее найду!" И что мне запомнилось: я в светлом пальто. Там шпалы. Я прямо села в этом светлом пальто! А женщины: "Встань, встань! Что ты села? Пальто-то испачкаешь!" Я, значит вижу, что настроение уже другое. Ну хорошо. Я два дня там пробыла в Котельниче, все эту девочку маленькую разыскивала. Она оказалась в том же интернате, но под другой фамилией. Я матери говорю: "Вон иди туда, там твоя дочка..." Потом я поехала в Киров, и там мы стали уже жить.
- Скажите, какова судьба этих детей? Их куда-то дальше на восток увезли?
- Нет, зачем? Большая часть осталась в Кировской области, но туда был не только наш район эвакуирован, там было около шестидесяти тысяч эвакуированных детей".
Но многие вскоре все-таки вернулись в Ленинград....
С сайта "Антология выстаивания и преображения. Век ХХ"
http://www.antology.sfilatov.ru/ Из истории НИИЗМ - Научно-исследовательского института земного магнетизма Главного управления гидрометеорологической службы при Совнаркоме СССР.
(C I января 1940 года; НИЗМИР - Научно-исследовательский институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Министерств; связи СССР - с 30 марта 1956 года; ИЗМИРАН - Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Академии наук СССР - с 12 июня 1959 года)
Подходила эвакуация из Ленинграда.
По рассказам ветеранов НИИЗМ установлено, что первая, относительно большая группа сотрудников и члены их семей, более тридцати человек выехала из Ленинграда 5 февраля 1942г. Точнее бы сказать, не выехала, а погрузилась в вагоны-теплушки, а выехали из Ленинграда несколько позже. У немногих сохранились "Эвакуационные удостоверения" с пометками на обороте о получении питания на продовольственных пунктах. Только 19 февраля, т.е. через две недели первая группа прибыла в город Котельнич, что почти на половине пути от Ленинграда до Свердловска, проезжая не более ста километров в сутки. Вторая такая же группа выехала из Ленинграда 23 февраля и прибыла в Свердловск 10 марта, так что ехали, хоть и быстрее, но тоже достаточно долго. Обе группы выехали из Ленинграда с Финляндского вокзала до станции Борисова Грива, далее на автомашинах по "Дороге жизни" на Кобону и до железнодорожных станций Жихарево или Войбакала. Состояние эвакуированных было ужасным, и большинство не помнят знаменитую Кобону на восточном берегу Ладожского озера, где сосредотачивались продовольственные грузы для осаждённого Ленинграда. Видимо Кобону проходили без остановки.
Свердловская магнитная обсерватория "Высокая Дубрава" (теперь это местечко называется "Верхнее Дуброво") находящееся тогда близ деревни и железнодорожной станции Косулино, не могла вместить всех прибывающих из Ленинграда. Сотрудники НИИЗМ были размещены в ближайших деревнях Косулино и Поварня, и там же были выбраны помещения для работ подразделений Института.
Б.М. Ляхов.
С сайта
http://top.izmiran.rssi.ru/~npushkov/Istoriya/lyakhov1.html 