Strzelbicki написал:
[q]
Северин - какое еще СРАЖЕНИЕ при Конотопе???
Тут буквально совсем недавно утверждалось о стычке элитной боярской конницы с польско-татарско-козацкими силами
Там как мне кажется была обыкновенная резня/побоище. [/q]
Побоище так побоище.
Николай Костомаров. Гетманство Выговского:
Пожарский был схвачен и приведен к Выговскому. Князь резко начал говорить ему за измену царю, и Выговский отослал его к хану.
Повелитель правоверных сказал ему через толмача:
«Ты слишком безрассуден, князь, и легкомыслен; ты осмелился не страшиться наших великих сил, и теперь достойно наказан, ибо через твое легкомыслие погибло столько храброго и невинного московского войска!»
Князь Пожарский, - говорит летописец, - не посмотрел, что был в плену, но в ответ на ханское замечание угостил ханскую мать эпитетом, неупотребительным в печатном слове, и плюнул хану в глаза. Разъяренный хан приказал отрубить ему голову перед своими глазами… Пожарский явил себя настоящим великорусским народным молодцом. Народная память оценила это и передала его подвиг потомству в песне.
За рекою, переправою, за деревнею Сосновкою,
Под Конотопом под городом, под стеною белокаменной,
На лугах, лугах зеленых,
Тут стояли полки царские,
Все полки государевы,
Да и роты были дворянския.
А издалеча, из чиста поля,
Из того ли из раздолья широкого,
Кабы черные вороны табуном табунилися, -
Собирались, съезжались калмыки со башкирцами,
Напущалися татарове на полки государевы;
Они спрашивают татарове
Из полков государевых себе сопротивника.
А из полку государева сопротивника
Не выбрали ни из стрельцов, ни из солдат молодцов.
Втапоры выезжал Пожарский князь, -
Князь Семен Романович,
Он, боярин большой словет, Пожарский князь, -
Выезжал он на вылазку
Сопротив татарина и злодея наездника:
А татарин у себя держал в руках копье острое,
А славной Пожарский князь
Одну саблю острую во рученьке правыя.
Как два ясные сокола в чистом поле слеталися,
А съезжались в чистом поле
Пожарский боярин с татарином.
Помогай Бог князю Семену Романовичу Пожарскому –
Своей саблей острою он отводил острое копье татарское,
И срубил ему голову, что татарину наезднику,
А завыли злы татарове поганые:
Убил у них наездника, что ни славного татарина.
А злы татарове крымские, они злы, да лукавые,
Подстрелили добра коня у Семена Пожарского,
Падает окорочь его доброй конь.
Возкричал Пожарский князь во полки государевы:
«А и вы солдаты новобранные, вы стрельцы государевы.
Подведите мне добра коня, увезите Пожарского;
Увезите во полки государевы».
Злы татарове крымские, они злы да лукавые,
А металися грудою, полонили князя Пожарского,
Увезли его во свои степи крымские
К своему хану крымскому – деревенской шишиморе.
Его стал он допрашивать:
«А и гой еси, Пожарский князь,
Князь Семен Романович!
Послужи ты мне верою, да ты верою-правдою,
Заочью неизменою;
Еще как ты царю служил, да царю своему белому,
А и так-то ты мне служи, самому хану крымскому, -
Я ведь буду тебя жаловать златом и серебром
Да и женки прелестными, и душами красными девицами».
Отвечает Пожарский князь самому хану крымскому:
«А и гой еси крымской хан – деревенский шишимора!
Я бы рад тебе служить, самому хану крымскому,
Кабы не скованы мои резвы ноги,
Да не связаны были руки во чембуры шелковые,
Кабы мне сабелька острая!
Послужил бы тебе верою на твоей буйной голове,
Я срубил бы тебе буйну голову!»
Вскричит тут крымский хан – деревенской шишимора:
«А и вы, татары поганые!
Увезите Пожарского на горы высокие, срубите ему голову,
Изрубите его бело тело во части во мелкия,
Разбросайте Пожарскаго по далече чисту полю».
Кабы черные вороны закричали, загайкали, -
Ухватили татарове князя Семена Пожарскаго.
Повезли его татарове они на гору высокую,
Сказнили татарове князя Семена Пожарскаго,
Отрубили буйну голову,
Изсекли бело тело во части во мелкия,
Разбросали Пожарского по далече чисту полю;
Они сами уехали к самому хану крымскому.
Они день, другой нейдут, никто не проведает,
А из полку было государевы казаки двое выбрались,
Эти двое казаки молодцы,
Они на гору пешком пошли,
И взошли ту-то на гору высокую,
И увидели те молодцы: - то ведь тело Пожарскаго:
Голова его по себе лежит, руки, ноги разбросаны,
А его бело тело во части изрублено
И разбросано по раздолью широкому,
Эти казаки молодцы его тело собрали
Да в одно место складывали;
Они сняли с себя липовый луб,
Да и тут положили его,
Увязали липовый луб накрепко,
Понесли его, Пожарского, к Конотопу ко городу.
В Конотопе городе пригодился там епископ быть.
Собирал он, еспископ, попов и дьяков
И церковных причетников,
И тем казакам, удалым молодцам,
Приказал обмыть тело Пожарского.
И склали его тело бело в домовище дубовое,
И покрыли тою крышкою белодубовою;
А и тут люди дивовалися,
Что его тело в место сросталося.
Отпевавши надлежащее погребение,
Бело тело его погребли во сыру землю,
И пропели петье вечное,
Тому князю Пожарскому.
(Древние стихотворения, собранные Киршей Даниловым)
