Великая Отечественная (часть 2)

Тем не менее, несмотря на все трудности военного времени, жизнь в деревне, в том числе и культурная, не прекращалась. По дороге из Неболчей в Дедлово был так называемый «горб» - крутая горка недалеко от Мды, туда (через поля, на которых росли васильковая рожь и колхозные овощи) ходили гулять, петь и танцевать на специально утоптанной площадке. Пели частушки, в том числе про Гитлера, под аккомпанемент балалаечника Васьки Косого. Танцевали польку, краковяк и падеспань. Играли в лапту. Зимой дети катались на коньках по замерзшей Мде. Бабуля вспомнила, что у нее был только один конек, а откуда он взялся уже и не упомнить. Этот конек она привязывала веревкой к валенку, для верности еще и палочку в узел вставляла, и каталась на одной ноге.
В Неболчах в клубе показывали кинокартины. Их частенько удавалось смотреть бесплатно благодаря киномеханику Тольке Рыжему. Дома бабушкина мама и тетя, приезжавшая погостить из Будогощи, пели романсы и русские народные песни: «Меж крутых бережков», «Когда б имел златые горы», «Живет моя отрада…», «Хризантемы». Аккомпанировала моя бабушка. В течение некоторого времени (до возвращения с фронта ее старшего внука) у Романовны снимала угол попадья Евфалия Николаевна, мужа которой (священника) репрессировали. Она-то и научила девочку играть на семиструнной гитаре. А еще в доме был патефон (вроде бы его привезла т. Тоня) и две грампластинки, на одной был какой-то вальс, а на другой - песня в исполнении Лидии Руслановой "И кто его знает"... Кроме того, вечерами на досуге женщины занимались рукоделием: Евфалия Николаевна вышивала и стегала одеяла на больших пяльцах, а моя прабабушка вязала крючком кружевные накидки и салфетки, вышивала крестиком и гладью домотканые полотенца, в хозяйстве были прялка и ткацкий станок, поэтому зимой пряли кудельки (пучки вычесанного льна), ткали половики и полотно, из которого потом шили «станухи» (нижняя половина женской рубахи до пояса) и кроили простыни. Это домотканое льняное белье бабуля на всю жизнь запомнила, простыни были довольно грубые и шершавые, а матрасы в те времена набивали соломой.
Надо сказать, что и большие церковные праздники (Рождество, Крещение, Пасху) в деревне не забывали и всегда отмечали эти дни...

В этих больших горестях и маленьких радостях прошли долгих четыре года. 8-го мая 1945 года бабуля осталась ночевать у своей двоюродной тети и крестной - Матрены Максимовны Ивановской - в поселке Неболчи. Дом Ивановских - большой, одноэтажный, но высокий - стоял недалеко от станции на улице Вокзальной. Уже ходили слухи о конце войны, и вся семья очень переживала за младшего сына Геннадия, который воевал с 1942 года. В доме было радио, которое под утро сообщило всем такую радостную и долгожданную новость, и с рассветом 9-го мая бабуля побежала домой, в Дедлово, сообщить своим, что война, наконец-то, закончилась!!! Ей запомнилось, что в тот весенний день стояла хорошая погода... Война закончилась, но тяготы остались - глава семьи пропал без вести в 1942 г., а пенсию по потере кормильца стали получать только с осени 1946 г., старший сын умер от ран в 1944 г., дом в Будогощи был разрушен. Однако они выстояли, и им хочется поклониться… Вскорости бабуля окончила 7-й класс, получив свидетельство о неполном среднем образовании и похвальный лист, и началась мирная жизнь.

От одного из потомков коренных дедловцев я узнала, что дом, в котором во время Великой Отечественной войны нашла приют бабушкина семья, cкорее всего, не сохранился. Надо уточнять на месте. Бабуля говорит, что он уже в те далекие годы был довольно старым. Да и пожары периодически в деревне случаются. Насколько мне известно, этот дом с небольшим огородом и палисадником принадлежал членам нашей семьи не менее четверти века, примерно с середины 1930-х годов вплоть до лета 1962 года, когда умерла моя прапрабабушка Кузнецова Пелагея Романовна. После ее смерти внуки, которые давно уже жили в других населенных пунктах, оставили сам дом и все нехитрое имущество двум сестрам-односельчанкам, которые жили в маленьком домике по соседству и присматривали за Романовной до ее кончины. Видимо, после их смерти в нашем доме уже никто не жил...
Тем не менее, деревня Дедлово жива, правда, зимой народу немного, но летом прибавляется, даже новые дома строятся. Стариков, которые хорошо помнили военные годы, уже нет. Нынешние пожилые дедловцы были в то время малыми детьми, поэтому их воспоминания смутные. Сохранился дом, в котором во время войны располагался штаб наших войск, правда, дом уже ветхий, но еще стоит. И некоторые из соседних домов, расположение которых на двух дедловских улицах помнит моя бабушка, до сих пор стоят, в них живут и поныне, правда, не всегда потомки тех самых соседей, бок о бок с которыми пережили трудные времена, поскольку некоторые семьи со временем продавали свои дома и перебирались в Неболчи или другие места. В общем, хорошо было бы все-таки добраться до этих краев, посмотреть своими глазами на окрестности, бывшие некогда малой Родиной для длинной вереницы моих предков, по большей части, увы, безымянных...

В поселке Неболчи недалеко от вокзала мы посетили мемориал, посвященный неболчанам, не вернувшимся с Великой Отечественной войны. Среди фамилий, выбитых на восьми плитах, нашла знакомые, слышанные в бабушкиных рассказах. Правда, конкретные люди с памятника мне не известны, но они в любом случае были современниками моих родственников, проживавших в Неболчах до и после войны.
Посмотрели мы и на поселковую школу, в которой училась моя бабуля на протяжении всех военных лет и вплоть до 1947 года. Однако она тоже уже не та. Современное основное школьное здание было построено в 1983 году, после того, как разобрали старые деревянные школьные корпуса, видевшие в своих стенах раненых бойцов из полевого передвижного госпиталя...