Поляк из села "Восточное"

Итак, прадед оказался в Восточном. Уже в то время это была довольно большая деревня с широкими улицами. Население составляли русские, татары и ссыльные поляки. Здесь в 1878 г. женился Игнатий Александрович. В Метрической книге по регистрации записей рождения, бракосочетания и смерти за 1878-1881 гг. было зарегистрировано бракосочетание „ ... политического ссыльного Игнатия Александрова Шумиляс, римско-католического вероисповедания, первым браком. Лета жениха - 34". И дальше: „ ... села Тесь поселенца Петра Путилова дочь - девица Пелагея, православного вероисповедания. Лета невесты-20". (Ф. 119. Oп. 1. Д.1. л. 68).
В семье Пелагею Петровну называли Полиной. Она была маленькая, хрупкая, смелая, даже отчаянная и решительная. Такой она оставалась всегда. В 1882 г. в молодой семье появился первенец - Александр. В Метрической книге под №41 об этом сделана запись. Но больше никаких сведений об Александре в архивных документах я не нашла. Вероятно, он умер очень маленьким. В дальнейшем у Игнатия Александровича и Полины Петровны родилось пятеро детей. Третьей была моя бабушка, которую отец всегда называл на польский манер - Nadzea (Надея, Надейка).
О своей семье и, в частности, о родителях бабушка вспоминала с большим уважением:
- Папа был строгим, даже суровым. Сам много трудился и нам лениться не давал. Братья работали в поле, корчевали лес, а мы, сестра и мама, - в доме, по хозяйству. Папа делал мебель для себя и на продажу: буфеты, деревянные диванчики, столы, круглые подставки-столики под цветы, кровати.
В Восточном и во всей округе Игнатий Александрович был уважаемым человеком. Никому не отказывая, он составлял и писал за безграмотных крестьян письма и другие документы.
Прадед сконструировал деревянную сортировку - приспособление для очистки зерна от сорняков. Со всех окрестных деревень съезжались люди посмотреть на эту сортировку, записывались в очередь, чтобы очистить свое зерно. Денег за это Игнатий Александрович не брал. Крестьяне помогали на пашне его сыновьям.
Потом прадед сделал веялку, чем тоже облегчил крестьянский труд односельчан.

В Восточном у прадеда был большой двухэтажный дом и флигель, который он построил сам. Дома уже нет, а флигель сохранился до сих пор. В этот флигель прадед отселил сына Ивана с женой Варварой Петровной, ожидавшей ребенка. В нем и родилась моя тетя, Любовь Ивановна.
А поначалу жили все вместе одной большой семьей в двухэтажном доме. В это время с Варварой Петровной, с Варюшкой, как называли ее в семье, произошел курьезный случай.
Поскольку прадед был уже не молод, он смастерил два гроба, для себя и своей жены Полины. Гробы стояли на точеных ножках с открывающимися крышками на медных шарнирах, с медными крючками (чтобы не забивать гвоздями). На крышках - деревянное кружево. Сделал два креста и покрыл все темным лаком. Гробы и кресты Игнатий Александрович разместил на чердаке, куда из кладовой вела лестница.
Как-то женщины затеяли стряпню, моя бабушка, наминая тесто, без всякой задней мысли попросила Варю принести мака.
Варюшка, сбегай на чердак, там стоят два черных ящика, в обоих мак, зачерпни чашкой из любого.
Надо сказать, что мака в те времена в деревнях садили много, распускали его и использовали в пищу.
Варюшка ушла и пропала ... Наконец, Полина Петровна спросила, где Варя.
Да я ее за маком отправила, - отвечала бабушка. И тут она почуяла неладное. Пулей взлетела по лестнице на чердак, а там, в глубоком обмороке лежит между гробами Варя. В стороне валяется чашка. Надо сказать, что все домашние уже давно привыкли к этим крестам и гробам, используя их для хозяйственных нужд, а вот молоденькую новобрачную предупредить забыли...

И вот грянула революция. Красные и белые бились друг с другом насмерть. Воевать за свободу ушли с красными и сыновья политссыльного И. А. Шумиляса Иван и Павел. Села и деревни часто переходили из рук в руки. Однажды в Восточное ворвался отряд белоказаков, выпытывая на ходу, кто ушел в красные.
... На бешеный стук в ворота, ничего не подозревая, поспешил Игнатий Александрович. В то время ему было уже 72 года. Открыв ворота, он услышал злобный крик:
Ты Шумиляс? Это твои парни красным служат?
Прадеда стегали нагайками до тех пор, пока он не упал. Потом,"гости" ввалились в дом и потребовали еды и самогона. А в доме оставалась одна Полина Петровна с маленькими внуками. Ей пришлось накрывать для белоказаков стол. И когда началась попойка, прабабушке удалось увести к соседям внучат и спрятать у них избитого окровавленного мужа.
Потом она вернулась в дом и, убедившись, что почти все казаки забылись в пьяном сне, а кто хоть еще и не уснул, так мало что соображал, Полина Петровна подпирает с наружной стороны двери, обкладывает дом соломой и поджигает его! А сама, не успев впопыхах обуться, босая, через восточенский бор убегает в соседний город Минусинск, находившийся почти в 30 км. Однако больше двух дней выдержать в городе она не смогла, вернулась в Восточное и обнаружила, что дом стоит целехонек, лишь немного обгорели стена и дверь. Кто-то из соседей увидел огонь и быстро потушил пламя.
Белые к тому времени ушли из Восточного. Прабабушка привела внуков, соседи помогли перенести Игнатия Александровича, который долго болел после побоев.
Закончилась гражданская война, сыновья вернулись домой. Жизнь потекла по-новому.

В 1924 г. прадеда вызвали в сельский Совет. Домой он вернулся сам не свой с гербовой бумагой в руках. Это было разрешение новой власти на репатриацию. Почти 60 лет он мечтал о таком дне, чтобы сказать: - Дети! Поехали домой! В Варшаву!
Но дети, все взрослые, семейные, уже с собственными детьми, никак не могли решиться на эту перемену. Несколько дней Игнатий Александрович находился в каком-то лихорадочном состоянии, очень переживал, волновался. Ходил, не выпуская дорогой документ из рук, трясущимися пальцами разглаживал его у себя на коленях, отстраненно глядел на все вокруг себя.
И буквально через несколько дней после получения разрешения на репатриацию мой прадед, польский политический ссыльный И. А. Шумиляс умер, не успев вернуться на Родину. Его похоронили в том самом гробу, который он сделал для себя сам. Его верная подруга, жена, моя прабабушка Полина Петровна умерла в конце 1945 года, дождавшись с войны внуков - детей сына Ивана.

Ольга ТЕМЕРОВА-ШУМИЛЯС, редактор польских программ на радио „Минусинск"

P.S. Не осталось ни одной фотографии Игнатия Александровича Шумиляса. Фотографироваться прадед не любил.


На фото: Семья ПА. Шумиляса. Сидят: дочь Надежда, жена Полина Петровна: Стоят: слева - сын Иван, справа - сын Павел.

Slobada написал:

[q]

Хм, настораживают слова "пограничная деревня" и "таможня". Может - это связано с границами воеводств (областей, если по русски,по простецки) ?

[/q]

В Российской империи Ченстохова находилась неподалеку от границы, а деревня Гербы на самой границе.
http://pl.wikipedia.org/w/inde...0928095535

Хм, вот эта вот строчка Kraków - Mariacka - это Мариацкий Костёл в Кракове.
На всякий случай запомним.



Интересная история костёла на этой странице.

Всё-таки, как полезен оказался документ из Польского архива !

Немного понятнее стала имеющаяся у нас в семье ранее выписка из Красноярского архива. Стало понятно, что, когда делали эту выписку - много совершили ошибок и опечаток (или, когда наш пра...дед прибыл в Красноярск - то там уже неправильно записывали данные). Теперь нужно написать запрос на фотокопию или т.п.

Название Дзялошице тоже немного помогло. Нашёл два сайтика двух Польских генеалгов (не связанных друг с другом), в которых упоминается и Дзялошице и Шумиляс.
Написал обоим, жду.........

Нерчинскую каторгу к началу века составляли следующие тюрьмы, расположенные при рудниках: Горно-Зерентуйская, Акатуйская, Александровская (Александровский завод), Алгачинская, Кутомарская, Мальцевская и Кадаинская. Карийские тюрьмы (Верхне-Карийская, Средне-Карийская, Нижне-Карийская и Усть-Кара) были ликвидированы в 1897 году.

взято здесь