ladnalindaМодератор раздела  Сообщений: 38 На сайте с 2023 г. Рейтинг: 24 | Наверх ##
26 января 2024 17:33 Очень мне нравится письмо от Бориса Фомина к сестре Ольге,
13 мая 1948 года
Милые, дорогие Кротовы!
Не писал Вам писем по простой причине: с юных лет питаю неприязнь к этому кропотливому делу. Маме в Симферополь писал с "Высоких гор” только в силу тех соображений, что мои письма нужны ей, как воздух. Вам же пишу сейчас потому, что считаю настоящее письмо не письмом, а беседой. А побеседовать пора, ибо неизвестно, когда мы еще встретимся, да и встретимся ли вообще. Здоровье мое настолько неудовлетворительно, что невольно один глаз косится на бывший Донской монастырь, где сейчас функционирует Всесоюзная фабрика превращения людей в пепел, другой глаз - на Новодевичий монастырь, где при сильном ходатайстве можно обрести клочок земли в разделе композиторов, отошедших в мир иной.
Моя поездка к вам в Крым в 1946 году была последней, когда я все еще по-хозяйски расправлялся с моим Тбс и не вкладывал меч в ножны. Я мог выступать в концертах, выходить в город по своему усмотрению, утром, днем или вечером, поужинать в ресторане, перехватив 200-300 грамм водки, и т.д. В Москве мог общаться с авторами, писать и предлагать свои произведения в целый ряд учреждений, подписывать договора и вырывать у бухгалтеров деньги. Теперь всему этому пришел конец. Удар после Зощенко, голодный год, полунетопленная квартира с насквозь мокрыми обоями в обеих комнатах, катастрофическое падение авторского гонорара, простуды за простудами, морально подавленное состояние — все это обрушилось в итоге на единственную мою опору, на последний резерв - на левое легкое. И оно развалилось, развалилось, как после хорошей фугаски - дом....Никогда я еще не чувствовал себя таким инвалидом. Пока я лежу в постели, все обстоит более или менее благополучно: температура в 4-5 дня колеблется от 37 - 37,4, потом спадает. Жить можно. Достаточно мне одеться и провести день на ногах в квартире - к обеду уже 37,8. Выйти на улицу погулять на часок по Чистопрудному бульвару с учетом хорошей погоды - к вечеру 38,5. Вот и весь сказ.
Гореть мне нельзя. Следовательно, постельный режим, и никаких гвоздей. Семья грызет меня за то, что я снова закурил. Курю я не так много - пачка на 2 дня. Конечно, это плохо. В "Высоких горах" я не курил 3 месяца. Но там легко было бросить курить, ибо я был полностью обеспечен тремя чрезвычайно важными факторами: 1 Покоем, 2 Режимом, З Питанием. Причем все это было настолько высококачественно, что, похандрив первые два, три дня, я забывал о папиросах.
Лежа в "Высоких горах", я знал, что семья получает мой гонорар /авторские/ и пенсию, что мое пребывание в больнице ни копейки семье не стоит. Душевный покой сознание, что меня круглосуточно окружают опытные врачи и сестры, что если нет мер хирургически поджать мои каверны, то курс "миоля" витамина Б, С укреплявшие чего-то там / точно не разберу/ мышцы, сердце, борьба с одышкой — все это поднимало общий тонус, я резко прибавлял в весе и вышел из "Высоки гор" почти молодцом. Но "сны мимолетные, сны беззаботные снятся лишь раз» - так говорит романс.
Я вернулся домой. Имейте в виду дорогие мои, что у меня и в мыслях нет жаловаться на семью. Все в доме меня любили и любят, никто не заинтересован поторопить меня в один из монастырей. Но что делать? Не могу же я, один больной человек, терроризировать дом и останавливать движение нормальной жизни. Я просто лишился 1 - покоя, 2- режима, 3-того питания.
Толю я очень люблю, ему всего 5 с половиной лет, он шумливый и хулиганистый парень, и драть его с утра до вечера, чтобы он был тихий из-за моей болезни, - бред.
Общение с приятелями, которые периодически навещают меня /Петренко, Кримкер, Герман/, приносит мне радости и неприятности. Все это волнует меня. Появилась новая неприятность. Меня нельзя расстраивать и злить. После очередного семейного скандала немедленно начинается рвота с желчью, болезненная и удушливая. А после рвоты температура, как правило, поднимается до 39- 39,5 и держится до глубокой ночи. Наутро все входит в норму, но я физически разбитый человек.
Герман недавно на мой лирический вальс, чрезвычайно удачный по мелодии, привез подтекстовку из передовицы "Правды", и моя музыка на эти слова стала невероятной пошлятиной. Два вечера он доказывал, что все это обстоит благополучно, два вечера я ему возражал и отказывался заново ложиться под меч рецензента, который снова меня измерзавит. Это стоило мне двух вечеров кровохарканий. На маму, на Ирину тоже находит "бзик" /очевидно от старости/. У Галочки бывают срывы, но она все же бережнее всех относится ко мне. Я надеюсь, что последние строки останутся между нами. /Зачем мутить воду и требовать невозможного?/”Курц гегэт”, как говорят евреи /короче говоря/ ни покоя, ни режима, ни санаторного питания. Попробуй в этом бедламе бросить курить.
Теперь о финансах, поющих романсы. Все, что я имею на этой земле - авторский гонорар, колеблющийся между 2-мя и 3-мя тясячами в месяц, причем я никогда не знаю вперед, будет ли это две, две с половиной, или три тысячи. Плюс к этому моя пенсия 280 рублей в месяц как инвалид первой группы. /Неправда ли, не всегда бывает приятным быть в 1 группе/. Вот на эти деньги живут пять человек; не голодаем, оплачиваем все коммунальные расходы и жалованье Ирине 100 р. И если от расходов по питанию остаются грошики, они уходят на покупку мелочей /самых необходимых/ по одежде и хозяйственным предметам. Лично на себя я потратил с приезда из Крыма деньги на приобретение 3-4 пар носок, 2 маек, и отремонтировал 3 пары обуви. И все. Да и к чему?
Концерты, поездки по гостям, театры — все это кончилось. Нужны простыни, наволочки.
Не могу обойти молчанием и твои предложения оказать мне поддержку, если я приеду в Крым. Я душевно благодарен вам, друзья, за добрые чувства, ни минуты не сомневаюсь в их искренности. Но поймите, что возможности ваши мизерны. Чтобы использовать Крым, подкрепить меня, оттянуть естественную развязку и продлить "зимние радости" / если это радости/, надо 5000 р... Ведь весь износился, заплатка на заплатке. Если до денежной реформы это было возможно, то теперь это стало бредом. Эстрада гибнет, актеров увольняют, концертов нет, покупательная способность на репертуар дошла до смешного. Певица не может заплатить за новую вещь 200 рублей /из них 100 рублей автору слов/. Какие же тут, к чертовой матери, курорты. Легче подсчитать стоимость гроба и автобуса. А затем висеть у вас в долгу, не зная, когда я смогу вернуть, да и верну ли вообще. Это не честно, и я на это не пойду.
Простите меня, дорогие, что огорчаю вас такой безрадостной беседой, зато вы теперь все знаете и ничему не удивляйтесь.
Маму в Крым усиленно не тащите. Если мне станет хуже, и я загнусь без нее, она будет вас обвинять, что Вы не дали ей побыть со мной. Пусть решит сама. Если она скажет мне, что решила ехать к тебе, я не смогу силой заставить ее остаться.
Устал писать. Крепко вас обнимаю и целую. Неизвестно, как повернется жизнь, может быть, неожиданно найдут средство убить "кохи" и тогда я с моими остаточками смогу проскрипеть десяток лет.
Пришлю вам слова моих новых хороших двух песен. Ваш Борис Фомин.
|
