Митрофан-Дикост (Троицко-Печорский район Коми АССР) : ВГД

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Красный Север 1933 год № 126
http://krassev.booksite.ru:8080/1933/1933_126.pdf

Красный Север 1933 № 129
http://krassev.booksite.ru:8080/1933/1933_129.pdf

Алекса́ндр Инноке́нтьевич Толмачёв (1903—1979) — ботаник, специалист в области ботанической географии, систематики растений и флористики.

В начале 30-х годов исследователь неоднократно посещал север Республики Коми, возглавив Печорскую бригаду Полярной комиссии Академии наук СССР. Практическим итогом работы Комиссии явилась организация 15 декабря 1933 г. в г.Архангельск Бюро по изучению Северного края. С января 1934 г. А.И.Толмачев являлся Председателем этого бюро. В центре внимания были вопросы планирования научно-исследовательских работ в регионе, проблемы перспективного освоения природных ресурсов. В 1935 г. была предложена "Рабочая гипотеза долгосрочного освоения Усть-Печорского края", одобренная Академией наук СССР и использованная впоследствии при разработке практических мероприятий по освоению нашей республики. В 1936 г. Бюро по изучению Северного края было преобразовано в Северную базу АН СССР. А.И.Толмачев возглавил ботанический сектор, а с 1939 г. он был назначен директором Базы. В связи с начавшейся Великой Отечественной войной 30 сентября 1941 г. Северная база АН СССР была переведена из Архангельска в Сыктывкар и после вливания в нее Кольской базы преобразована в единую Базу АН СССР по изучению Севера. А.И.Толмачев руководил Базой до сентября 1942 г., принимая участие в изучении засоренности полей, выявлении запасов витаминоносных и лекарственных растений.

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ
VI рабочее совещание по сравнительной флористике, посвященное 100-летию со дня рождения А.И. Толмачева "Успехи сравнительной флористики в России. Вклад школы А.И. Толмачева"
С 17 по 21 июня 2003 г. в г. Сыктывкар при Институте биологии Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук состоялось VI рабочее совещание по сравнительной флористике, посвященное столетию со дня рождения выдающегося ботаника-географа, основателя отечественной школы сравнительной флористики – Александра Иннокентиевича Толмачева.
Совещание было организовано Русским ботаническим обществом (секция флоры и растительности) и Институтом биологии Коми НЦ УрО РАН (отдел геоботаники и проблем природовосстановления). На совещании присутствовали 42 специалиста из 18 учреждений (академических институтов, вузов, заповедников) из 14 городов России: Санкт-Петербурга, Москвы, Екатеринбурга, Ижевска, Петрозаводска, Сыктывкара, Твери, Кировска, Кирова и др. В работе совещания участвовали 8 докторов и 18 кандидатов наук, было представлено 37 докладов и 7 сообщений в виде постеров. Следует отметить активное участие в заседаниях научной молодежи, выступившей с интересными докладами и участвовавшей в дискуссиях.
Участников совещания приветствовал заместитель министра природных ресурсов и окружающей среды Республики Коми Н.И. Хорошкеев. На совещании присутствовали дети А.И. Толмачева Ольга Александровна и Александр Александрович. Со вступительным словом выступил директор Института биологии А.И. Таскаев:
Уважаемые коллеги!
Разрешите приветствовать Вас в стенах Института биологии Коми НЦ УрО РАН. Настоящее совещание посвящено выдающемуся ботанику-географу, неутомимому исследователю и организатору науки на Севере, ученому с мировым именем Александру Иннокентиевичу Толмачеву , создавшему теорию происхождения растительности тундры, тайги и высокогорья.
Многие годы своей жизни Александр Иннокентиевич Толмачев посвятил изучению растительного покрова Крайнего Севера, в частности и Республики Коми. Первые его поездки в Печорский край относятся к 30-м годам прошлого столетия, когда он возглавлял Печорскую бригаду Полярной комиссии АН СССР, в работе которой принимал участие и его дед – академик А.П. Карпинский. В результате исследований бригады была сформулирована одобренная Академией наук страны "Рабочая гипотеза долгосрочного освоения Ухто-Печорского края", в дальнейшем использованная при освоении территории республики.
Александр Иннокентиевич Толмачев стоял у истоков создания в Сыктывкаре Коми научного центра, именно по инициативе А.И. Толмачева и А.А. Чернова в 1939 г. в Сыктывкаре была создана постоянная группа Северной Базы АН СССР. В 1941 г. осенью в Республику Коми были эвакуированы научные учреждения из Архангельска и Кировска. До сентября 1942 г. А.И. Толмачев возглавлял Кольскую и Северную базы АН СССР, размещенные в Сыктывкаре.
В послевоенный период творческие связи ученого с республикой не прерывались. В 50-60-е годы, работая в Ленинграде, он совершает поездки в район Воркуты, на Вычегду и Печору. Александр Иннокентиевич часто приезжал в наш Институт, читал для сотрудников лекции, рассказывал о зарубежных поездках. Долгие годы он являлся научным консультантом лаборатории геоботаники и систематики растений, руководителем аспирантов, редактором и соавтором "Определителя высших растений Коми АССР" и четырехтомной монографии "Флора северо-востока европейской части СССР", изданной в 70-е годы. Большой интерес проявлял А.И. Толмачев также к прикладным исследованиям по залужению тундры, проводимым И.С. Хантимером с сотрудниками в совхозах Воркуты, и неоднократно посещал экспериментальные участки.
Большое внимание Александр Иннокентиевич уделял воспитанию молодых научных кадров ботаников. Являясь профессором Ленинградского государственного университета, он возглавлял кафедру систематики высших растений, являлся деканом биолого-почвенного факультета, руководил аспирантами не только в университете и Ботаническом институте АН СССР, но и в других научных учреждениях нашей страны. Многие, сидящие сегодня в этом зале, с гордостью называют себя учениками Александра Иннокентиевича . Более молодые исследователи учились и учатся сейчас по его учебникам, читают его фундаментальные труды.
Предыдущие совещания по сравнительной флористике, посвященные А.И. Толмачеву , состоялись в Ленинграде, Неринге, Кунгуре, Березинском заповеднике, в Ижевске. В этом году чести организовать очередное VI рабочее совещание, в связи со 100-летием со дня рождения выдающегося ученого, удостоен Институт биологии Коми НЦ УрО РАН.
Нам очень приятно, что сегодня в зале присутствуют старейшие российский флористы, ученики Александра Иннокентиевича, внесшие важную лепту в развитие теории и практики сравнительной флористики – Борис Александрович Юрцев и Ольга Владимировна Ребристая. Они своими фундаментальными трудами закрыли значительные белые пятна ранее не обследованных труднодоступных районов нашей страны, расположенных на Крайнем Севере. Борисом Александровичем был сформулирован метод биогеографических координат, развито представление об активности видов, которые широко используются несколькими поколениями отечественных ботаников. Именно Борису Александровичу Юрцеву и Ольге Владимировне Ребристой принадлежит идея организации регулярных рабочих совещаний, которые стали своеобразным смотром достижений флористов за пятилетие напряженной работы. Они стараются поддерживать заложенную их учителем традицию привлечения молодежи, особенно из отдаленных уголков России, к флористическим исследованиям, всемерно стимулируют их участие в совещаниях, не стала исключением и эта встреча в Сыктывкаре.
Своей школой последователей Александра Иннокентиевича Толмачева может гордиться и наш Институт. С ним многие годы сотрудничали Ариадна Николаевна Лащенкова, Исмаил Сыддыкович Хантимер, Нина Степановна Котелина, у него учились Вера Антоновна Мартыненко, Зинаида Георгиевна Улле, Александр Николаевич Лавренко. Все они внесли заметный вклад в изучение флоры европейского Северо-Востока России. Традиции школы А.И. Толмачева, заложенные им более 60 лет назад, в суровые военные годы, сохраняются в стенах Института биологии и сегодня.
продолжение на http://sundry.wmsite.ru/predki-muzha/tolmachevy-karpinskie/

Красный Север 1933 год № 137 бригада
http://krassev.booksite.ru:8080/1933/1933_137.pdf

с http://komikz.ru/news/history/?id=2670

Первый коми музей дожил до векового юбилея
12 апреля 2011г. Автор: Валентина Сова

Национальному музею Республики Коми в 2011 году исполняется 100 лет. На протяжении столетия музейное собрание, насчитывающее сегодня более 250 тысяч единиц хранения, пополнялось удивительными предметами, интересными фотографиями и документами. Каждый предмет – молчаливое свидетельство истории нашего Отечества. Рассказать о некоторых замечательных предметах помогут научные сотрудники музея в рубрике «Раритеты Национального музея Республики Коми».

Своим рождением музей обязан энтузиастам-краеведам, которые на рубеже XIX-ХХ веков неоднократно предпринимали попытки открыть в городе Усть-Сысольске музей.

В 1911 году по предложению местной интеллигенции – К.Ф. Жакова, А.А. Цембера, Ф.А. Старовского и других, в Усть-Сысольске было создано отделение Архангельского общества изучения Русского Севера, которое выступило инициатором создания этнографического и археологического музея.

17 октября (4 октября по старому стилю) 1911 года на 42-й очередной сессии уездное земское собрание приняло постановление о выделении едино-временного пособия в размере 100 рублей на приобретение коллекций.

Простой коми парень Андрей Цембер. Фото из архива музея

Дата 17 октября 1911 года считается днём образования Национального музея Коми республики.

В отчёте директора Коми областного музея С.А. Попова о работе музея со дня его основания по 1932 год отмечено: «В 1912-1913 годах организуется музей в помещении здания городской думы по Советской (Спасской) улице, рядом с домом Цембера, в одной комнате. Музей насчитывал в своих собраниях несколько десятков экспонатов по этнографии, ископаемым богатствам и несколько костей доисторических животных. Единственным работником музея был А.А. Цембер».

Андрей Андреевич Цембер – известнейший коми краевед, издатель первых коми книг, лингвист, основатель музейного и архивного дела в республике, первый историк советского периода. Внук участника восстания польской гвардии 1830-1831 годов Ксаверия Цембера, сосланного в Зырянский край, А.А. Цембер родился 23 марта (11 – по ст.стилю) 1874 года в городе Усть-Сысольск. Ему удалось закончить приходскую школу и городское училище.

В 1911-1916 годах А.А. Цембер был бессменным председателем Усть-Сысольского общества изучения Русского Севера и одновременно возглавлял работу музея, причём бесплатно. Зная о больших материальных трудностях семьи, о рачительности и аскетизме главы семейства, только одним можно объяснить такое несоответствие в его поведении – непреходящим интересом к тому, чем он занимался. Широкий кругозор, интуиция, влияние европейских учёных позволили ему стать специалистом в области музейного и архивного дела.

Музей стал частью жизни А.А. Цембера, его детищем, его гордостью. И несмотря на это, о самом музее он писал очень мало. Ни в дневнике, который он вёл на протяжении всей своей жизни (А.А. Цембер. Дневник. Сыктывкар, 1997 год), ни в каких-либо публицистических материалах он никогда не писал об истории становления музея. Сохранились лишь отдельные сведения, зафиксированные в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера», в журнале «Коми му», на страницах газеты «Югыд туй» и отчётах музея.

Спустя много лет он напишет в автобиографии: «В 1911 году я организовал Усть-Сысольское отделение Архангельского общества изучения Русского Севера и пять лет был председателем этого общества. В том же году я положил начало Коми областному музею, собирая кости допотопных животных, предметы этнографического характера и т.п.».

Что же собой представляли первые экспонаты музея, каким образом и от кого они поступали? Чтобы ответить на этот вопрос, сотрудники музея внимательно изучили первые инвентарные книги музея. Удалось выяснить, что первым экспонатом Усть-Сысольского музея стала лопатка мамонта, найденная в 1901 году в окрестностях Усть-Сысольска. Почти детективная история об этом экспонате рассказана Цембером в газете «Югыд туй» от 16 января 1923 года: «Сапожник Ичетов, идя в лес за грибами, переходя речку Дырнос по брёвнышку, ударил в него топором, но топор отскочил. Догадавшись, в чём дело, сапожник стал извлекать пользу из своей находки. В Усть-Сысольске вдруг в большом количестве появились изделия из «слоновой кости», как говорили тогда: гребешки, трубки, крестики и т.д. Долго не могли узнать, откуда они берутся. Наконец полиция пронюхала, что их делает вышеуказанный сапожник. И кости были отобраны и переданы в музей, но уже порядком испорченные».

В Усть-Сысольск стали поступать записанные любителями сказки, народные песни. Большое содействие в сборе фольклорного материала оказали сельские учителя Константин Микушев (село Усть-Кулом), Афанасий Маегов (село Небдино), Алексей Шомысов (село Скородум). Итог этой совместной работы известен: в 1913 и 1914 годах под редакцией Андрея Цембера были изданы два сборника: «Коми мойдан кывъяс [Коми сказки]» и «Коми мойдан да сьылан кывъяс» [Коми сказки и песни].

С 1916 по 1918 годы Андрей Андреевич проживал за пределами края. Получив должность главного кассира Юзовского рабочего независимого кооператива, около двух лет он провёл на Украине в Екатеринославской губернии (в настоящее время Донецкая область). Вернувшись в октябре 1918 года в Усть-Сысольск, Цембер начал работать в уездном отделе народного образования. Зарекомендовав себя активным деятелем в области национальной политики зырянизации, Андрей Андреевич в мае 1919 года был направлен в Москву для работы в Народном комиссариате национальностей СНК в должности заведующего зырянским отделом.

После создания в мае 1922 в Усть-Сысольске общества изучения Коми края он продолжал активно сотрудничать с Обществом и музеем. С 1922 по 1936 годы Андрей Андреевич возглавлял созданный по его инициативе областной архив. В эти годы он много ездил для сбора архивных дел по истории Коми края в Вологду, Яренск, Великий Устюг.

По поручению президиума Общества изучения Коми края в 1928 года он выезжал в Великий Устюг и Яренск для изъятия музейных экспонатов для Коми области. В апреле 1931 года Андрей Андреевич Цембер предложил краеведческому музею 120 книг из собственной библиотеки. Они были приобретены уже через несколько дней, так как представляли большую научную ценность.

В библиотеке Национального музея выявлено 54 книги со штемпелем или автографом А. Цембера. Многие имеют владельческие и дарственные надписи. На титульном листе книги «Новгородская летопись по синодальному харатейному списку» (СПб., 1888) сохранилась владельческая надпись: «Из книг Андрея Андреевича Цембера. Купил в Вологде у сестры историка Суворова в июне 1921 года». На титульном листе книги «Город Тотьма» две надписи: «Николаю Ивановичу Суворову в память искреннего и глубокого уважения. В.Попов. 6 февраля 1888 года, Вологда»; «Уплатил Суворовой 1 руб. 8 мая 1929 года». На обложке книги «Труды комиссии Вологодского губернского земства по обследованию в 1910 году экономического положения местностей, прилегающих к водным путям губернии» (Вологда, 1913) дарственная надпись – «Коми областному музею А. Цембер 1926 года 29 декабря».

В декабре 1931 года при областном музее был учреждён историко-этнографический кружок, председателем которого стал Цембер. В заседаниях участвовала интеллигенция города, преподаватели педагогического института, краеведы. Как правило, при встречах шло обсуждение новой книги или актуальной статьи, вопросов внутренней и внешней политики.

Ещё осенью 1934 года Андрея Цембера хотели исключить из партии, а в 1935 году на партийном собрании в Коми облисполкоме обвинили в пассивности и буржуазном национализме.

В январе 1936 года он был освобождён от заведования областным архивом. Опасаясь репрессий, Андрей Андреевич навсегда покинул Сыктывкар и обосновался в Пятигорске. До последних дней своей жизни А. Цембер вёл переписку с историками Коми республики, помогал им, давал советы. Скончался он в возрасте 85 лет в 1959 году.

Национальный музей Республики Коми сохраняет память об основателе музея Андрее Андреевиче Цембере. В здании отдела истории первое, что видят посетители, – его портрет. Экскурсоводы рассказывают о вкладе учёного в формирование музейного собрания, демонстрируют первые экспонаты, собранные им.

Фильм об Андрее Цембере

http://www.krtk.ru/video/4385/

Красный Север 1933 год № 204 нефть

http://krassev.booksite.ru:8080/1933/1933_204.pdf

Красный север 1934 год № 11 Конференция
http://krassev.booksite.ru:8080/1934/1934_11.pdf

Телеканал ТВ3 снял мистический фильм о пожарной башне Сыктывкара (видео)
11 апреля 2013

Фильм "Сыктывкар. Огненная башня" из цикла "Городские легенды" рассказывает о мистических происшествиях связанных с пожарной каланчей на улице Советская, где в данным момент располагается МЧС России по Республике Коми.

"Слухи о том, что около старой пожарной башни случаются загадочные вещи, можно было бы отнести к разряду местных легенд. Вот только свидетелей, необъяснимых происшествий, становится всё больше. Горожане уверены, что возле башни каждый может получить по заслугам. Хороший человек найдет здесь свою удачу, а вот дурной будет наказан", - так разворачивается сюжет об одном из главных символов Сыктывкара.

МОЛОДЕЖЬ СЕВЕРА № 50 (7381) ОТ 11 ДЕКАБРЯ 2008 ГОДА
http://www.mskomi.ru/n/article.php/4874

Николай Лошаков: подвиг длиною в жизнь
Судьба героя, бежавшего из немецкого плена на вражеском самолете

17 декабря 2013 года исполнилось бы 90 лет Николаю Лошакову - человеку легендарной судьбы, справедливость по отношению к которому не была восстановлена ни при его жизни, ни после. В свое время о летчике, бежавшем на угнанном вражеском самолете из немецкого лагеря и попавшем в советский, писали многие СМИ, однако сейчас, в преддверии юбилея героя, есть смысл еще раз напомнить о его подвиге.

Легенда об отважном советcком летчике, бежавшем из плена на немецком самолете, ходила по всем фронтам уже с первых дней войны. Видимо, бойцам вера в возможность счастливого возвращения из плена была в тех условиях просто необходима. Слишком много наших частей в первые месяцы войны оказались в окружении. Спустя полтора десятилетия после победы на большие экраны вышла картина Григория Чухрая «Чистое небо», рассказавшая об этом подвиге, но мало кто знает, что прототипом героя Николая Урбанского был летчик-истребитель Николай Лошаков. На самом деле, побег из плена на фашистском самолете совершили, по крайней мере, еще девять человек, но Лошаков был первым из них. А еще удивительно то, что и судьба Евгения Урбанского, и судьба Николая Лошакова оказались тесно связаны с нашим Коми краем. Детство и школьные годы кинозвезды прошли в Инте, а прототип его экранного героя за свой героический подвиг был как изменник родины приговорен к лагерному сроку в Воркуте.
В республике Николай Кузьмич прожил почти 40 лет, а в 1984 году уехал на родину, в Краснодарский край, где вскоре, на 60-м году жизни, умер от инсульта. В глубине души этот скромный, никогда не рассказывавший о своих боевых заслугах человек тяжело переживал свершившуюся в отношении его несправедливость. Хотя она коснулась всех летчиков - никто из десяти героев не избежал репрессий. И только один из них – Михаил Девятаев, бежавший из плена в победном 1945-м, после реабилитации в 1957 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Николай Лошаков отважился на этот дерзкий шаг в 1943-м, когда ему было всего 19 лет. Тогда в одном из боев под Ленинградом младший лейтенант 14-го гвардейского истребительного полка был сбит и попал в плен.
Это был его 121-й боевой вылет.
В паре с другим летчиком
младшему лейтенанту Лошакову предстояло ликвидировать два немецких самолета, корректировавших артиллерийский огонь по Ленинграду. В пылу яростного боя пришлось зайти далеко в глубь вражеской территории. На самолет Николая насели два «Фокке-Вульфа» - сбили колпак, приборную доску и повредили мотор. Из последних сил раненный в руку и ногу летчик дотянул на горящем истребителе до линии фронта и... потерял сознание. Ветер отнес парашют к немецким окопам, в полку сочли Лошакова погибшим. Родным ушла похоронка: «Погиб 27 мая 1943 года».
Первое, что увидел Николай, когда открыл глаза, - склонившихся над ним людей в белых халатах. Оперировавший его молодой врач тихо объяснил, что все они находятся в плену. Не успели летчика вынести из операционной, как появился гестаповец и приступил к допросу. Чтобы не отвечать, Николай притворился, будто снова впал в беспамятство.
На дощатом настиле за палаткой он окончательно пришел в себя. И только здесь заметил, что был в обмундировании. Рукав отстрижен, брючина тоже, поверх бинтов – деревяшки. Рука невольно потянулась к заднему карману и замерла – под сукном отчетливо прощупывались уголки партбилета. Сохранить красную книжицу в плену было сродни подвигу – с коммунистами и евреями немцы расправлялись в первую очередь. Но Лошаков и не подумал выбрасывать или глотать партбилет – как стемнело, вместе с военным билетом перепрятал его в бинты, а позже хранил под стелькой немецкого опорка.
Потом был пересыльный пункт. В лагере морили голодом почти 6 тысяч человек. Ежедневно устраивались публичные казни. Здесь Николай вместе с еще двоими пленными летчиками - Михаилом Казновым и Геннадием Кузнецовым - предпринял первую попытку побега. Но едва троица начала собирать нужные сведения, как их кто-то выдал.
Летчиков перевели в «партизан- ский домик», как называли пыточную избушку, обнесенную в три ряда колючей проволокой. Внутри домик кишел злющими клопами, забиравшимися даже под бинты. Через 13 дней молодому и здоровому Михаилу Казнову пыточных дел мастера для острастки ампутировали ногу и оставили на съедение клопам. Кузнецова отослали в Псков, а Лошакова – в Остров. Здесь для него начались допросы уже с «музыкой».
Били так, что вместе с кровью пленный сплевывал зубы, требовали назвать цифры, фамилии, координаты аэродрома. Но парень упрямо придерживался легенды, разработанной им самим еще в госпитале. Мол, летать почти не пришлось. Был сбит в первом же бою, вскоре после прибытия на фронт. Поэтому не помнит ни номера полка, ни имени командиров, ни где расположен аэродром. Ему верили и не верили. На всякий случай свозили к «специалистам» в Ригу. Там за него взялись серьезные люди, знавшие толк в «особом обращении». Тщетно! В конце войны, в момент разгрома курляндской группировки немцев, удалось захватить значительную часть архивов абвера. Среди прочих документов разыскали и протокол допросов Лошакова. Из него следовало, что подследственный держался своей версии даже во время «усиленных допросов». Заключенного № 3264 отвезли обратно в Остров и поместили в лагерь военнопленных, расположенный около озера Гороховое. Пленные работали на строительстве дороги, ведущей к аэродрому.
Однажды во время перерыва
Лошаков сидел на обочине
дороги, с тоской глядя на взлетающие самолеты, как вдруг кто-то положил ему руку на плечо. «Что, хлопец, хотел бы на одной из этих машин улететь домой?» - заговорил незнакомец с явным украинским акцентом. «А тебе разве не хочется?» - вопросом на вопрос ответил Лошаков. «Да куда же мне без летчика», - вздохнул украинец. Так Николай познакомился с Иваном Денисюком, своим будущим напарником по побегу. В плену Денисюк находился в более привилегированном положении, - немцы доверили ему подвозить бензин для заправки самолетов. Такие встречи и осторожные разговоры происходили несколько раз, пока однажды Иван не упомянул, что у коменданта аэродрома есть маленький хороший самолет. На нем и решили бежать.
По заданию Николая Иван запоминал и рисовал ему схемы расположения приборов управления в самолетах, стащил из бани немецкую форму и тщательно припрятал ее в придорожных кустах. Однако первая попытка побега сорвалась – через лаз, сделанный в заборе напарником, Николай пробрался на аэродром, но едва успел забежать за ангар, как увидел немца с собакой, направлявшегося в его сторону. С бьющимся сердцем летчик выскользнул из ангара и уполз в придорожные кусты.
На следующий день условились повторить попытку на закате. В условленное время Николай снова юркнул в кусты и быстро переоделся в куртку немецкого летчика. В этот момент к заправочной как раз подрулил только что приземлившийся «Шторх-1», за ним – второй. Время близилось к ужину, на который немцы со всей присущей им пунктуальностью никогда не опаздывали. Лошаков поднялся из своего убежища, отбросил палку и, стараясь не хромать, решительно направился к самолету. В кабине впился в приборную доску, а Денисюк уже вы- брасывал из-под шасси колодки...
В первый момент на аэродроме даже никто не обратил внимания на взлетающий самолет. Очухавшись, немцы открыли шквальный огонь по улетающей мишени, но время было уже упущено. До линии фронта самолету пришлось пролететь 300 км, и все время, пока беглецы были в воздухе, их «Шторх» находился под прицельным огнем – сначала немецких зениток, потом – советских. Лошаков вновь был ранен, но сумел в темноте посадить машину на колхозное поле. Самолет остановился в полуметре от старого окопа. По приземлении в «Шторхе» насчитали девять пробоин.
В кустарнике на другом берегу речки беглецы заметили костер. Слышались настороженные детские голоса. «Эй, ребята! Советская сторона?», - закричали прилетевшие. «Да! Да! Советская!», - и мальчишки по- мчались к самолету. Но, увидев на летчиках немецкую форму, бросились врассыпную. Самые сообразительные дунули в деревню. Председатель колхоза немедленно позвонил в штаб ближайшей войсковой части: мол, так и так, в деревне Бритино Мало-Вишерского района сделал посадку немецкий самолет. На нем прилетели из плена Николай Кузьмич Лошаков и Иван Александрович Денисюк. Заканчивая разговор, председатель сообщил, что летчик предъявил ему партийный билет. «Немедленно выезжаем», - ответили на том конце провода.
С этого момента - незабываемого приземления на колхозном поле 11 августа 1943 года - началась совсем другая история жизни Николая Кузьмича Лошакова.
Допросы, на которых особисты выбивали «правду» из «шпионов», оказались похлеще, чем в немецком плену. Следователь НКВД старался «раскрутить» «изменников родины» на полную катушку. Ивана Денисюка он довольно быстро припер к стенке - тот подписал все, что ему инкриминировали: измену родине, добровольный переход на службу к врагу и многое другое. А вот Лошаков, к досаде особиста, оказался крепким орешком. Сколько следователь с ним ни бился, тот так и не подписал ни один возведенный на него поклеп. К тому же из плена летчик прилетел с сохраненными документами, и это нельзя было сбрасывать со счетов. Поэтому, когда в декабре 1943 года состоялся суд, особая тройка приговорила Денисюка к 20 годам каторжных работ, а Лошакова «всего» к трем. Но и этот срок позже, уже в воркутинском лагере, за недоказанностью вины скостили. В 1945-м летчика освободили из-под стражи. Однако ему пришлось еще долго ждать реабилитации и восстановления в партии. Это произошло лишь в апреле 1959 года.
В каком-то смысле Николаю Лошакову повезло с судьями, точнее, с одним из них, который отказался поставить свою подпись под приговором. По удивительному стечению обстоятельств, к этому судье, когда на рубеже 50-60-х годов он, работая уже в органах прокуратуры, занимался делами о реабилитации, вновь попало дело Лошакова. И практически сразу после этого Николай Кузьмич был полностью реабилитирован, хотя прежде он 16 раз безуспешно обращался в Верховный Совет СССР.
После ранения руки путь в авиацию Николаю Лошакову был закрыт. Тем не менее, его направили работать на аэродром. За хорошую работу почти сразу же назначили начальником центрального аэродрома авиаотряда МВД. Однако вскоре Лошаков окончательно распростился с летным делом – перешел работать на шахту. После окончания горного техникума стал начальником участка на шахте № 40, позже был признанным профсоюзным лидером. а с 1970 по 1983 годы работал председателем Воркутинского территориального совета ВОИР.

О шахтере-передовике не раз писали в местной прессе, но никто из корреспондентов даже не догадывался, кем был этот человек до того, как стал горняком. Совершенно случайно на этот поразительный факт наткнулся журналист Макс Рошал. Однажды он увидел увеличенное фото Лошакова в летной форме и поинтересовался, что это значит. Ему первому Николай Кузьмич и поведал свою историю. «Что ж ты не подаешь на реабилитацию?» - удивился журналист, тут же составил ходатайство и отправил в Москву. Именно тогда делу Лошакова был дан ход. Летчик был реабилитирован, а Макс Рошал опубликовал в «Известиях» блестящий очерк о нем. После этого в Воркуту потянулись коллеги из других центральных газет. А очерк Рошала попал на глаза кинодокументалисту Вениамину Соломонику, первому из режиссеров, кто начал создавать документальные фильмы о Коми. Приехав в Воркуту, чтобы повидаться с героем публикации, Соломоник буквально влюбился в этого человека и задумал снять о нем фильм. После его выхода на большие экраны появилась смутная надежда, что подвиг героя будет наконец оценен по достоинству. Однако по непонятным причинам этого, увы, не произошло. К тому времени звездой Героя уже был награжден Михаил Девятаев, а Николая Лошакова главный маршал авиации К.Вершинин пригласил в Москву и подарил... охотничье ружье.
Зато кто по-настоящему оценил мужество Лошакова, так это немцы. В 1969 году его пригласили в Германию. Здесь гостя ждал сюрприз. После одной из встреч к Николаю Кузьмичу подошли немецкий пилот Густав Хойлер и охранник Отто Блатт – свидетели его побега в августе 1943 года. Они искренне восхищались подвигом Лошакова.
А что же стало с Иваном Денисюком? Из лагеря его освободили только в 1951 году. С тех пор он работал на шахте в грузинском городе Ткварчели. После освобождения друзья переписывались и не раз навещали друг друга.
К сожалению, так и не получивший официального признания властей подвиг Николая Лошакова постепенно был забыт. И если бы не энтузиасты-«мемориальцы», а также те, кто лично знали этого человека, наверное, никто бы не вспомнил в республике и о предстоящей дате - 85- летии со дня рождения легендарного летчика.
В заключение, пожалуй, стоит напомнить еще об одном примечательном факте. Уже много лет спустя после смерти Николая Лошакова, в марте 2000 года, Совет ветеранов РК, общество «Мемориал» Сыктывкара и Воркуты, профсоюз авиаторов РК, общественность подготовили ходатайство о присвоении ему звания Героя России посмертно. Наградные документы подписал Глава РК Ю. Спиридонов, и они были направлены в Москву, в Администрацию Президента. Однако ответа так и не последовало.
Галина Соболева

Митрофан-Дикост (Троицко-Печорский район Коми АССР)

ранее Усть-Сысольский уезд Вологодской губернии -различная информация о месте моего рождения по мере поступления