Сибирские огни 1937, №5-6
Август 1918
...«Впереди настороженная, скрытая горами, стояла кержачья деревня Тележиха. Рано утром Отряд Петра
Сухова спустился с гор в село Тележиху. Это было 2-е августа. Отряд расположился на площади возле церкви, а сам
Сухов со штабом поместился в двухэтажном доме купца
Таскаева.
С трех сторон село сжимали высокие, крутые горы и только на северо-восток оставался узкий проход по реке Черновой на село Колбино. Зная, что следом за отрядом, прячась, как разбойники в горах, идут белогвардейцы, и учитывая положение отряда в этой «ловушке»,
Сухов потребовал к себе старосту, кулака Сергея
Тельминова. Тот не заставил себя долго ждать.
— Что прикажите, милые воины? — сладко пропел он, переступив порог и разглаживая свои промасленные волосы на обе стороны.
Сухов строго оглядел этого слащавого предателя, который с такой же благообразной рожей легко мог бы всадить нож в спину, и потребовал немедленно дать подводы для дальнейшего следования отряда.
— Только поворачивайтесь живее... Нам у вас прохлаждаться нет времени, — добавил он.
— Оченно мы понимаем вас... Мы не супротивники, да только кони разбрелись по горам... Соберут - и поезжайте с Богом, — хитрил и увертывался староста.
Коней «собирали» очень долго. Уже солнце поворотило с полден, а выехать из Тележихи было не на чем. За это время староста
Тельминов, при помощи кулака Евгения
Добрыгина, связался с полковником
Волковым.
— Во что бы то ни стало надо задержать красногвардейский отряд в селе... — приказывал
Волков.
Староста часто являлся к
Сухову и раболепно докладывал:
— Беда... Разбрелись конишки - никак собрать мужички не могут. Трех привели и только...
Сухов нервничал, угрожал:
— Я тебя самого запрягу в телегу, если ты через час не доставишь лошадей под подводы...
Но через час староста скрылся и не с кого стало требовать подводы. Лошади медленно, большей частью сами, возвращались в село, и отряду волей-неволей пришлось заночевать в Тележихе.
Только на следующий день, когда солнце поднялось над снежной вершиной горы Будачихи, отряд погрузился и тронулся в путь.
К этому времени белогвардейцы стянули свои силы к Тележихе и заняли выход на деревню Колбино. Это был единственный путь, по которому можно было проехать на телегах. С юго-востока возвышалась гора Будачиха, и ее остроги почти соединялись с горой Заануйской, расположенной с юго-запада села. Остроги этой горы уходили на север, оставляя довольно узкую долину,по которой должен был пройти отряд
Сухова.
Прикрываясь за скалами и выступами гор, белогвардейцы терпеливо, как хищники, выжидали жертву. Не зная о приготовленной ловушке,
Сухов в полдень повел отряд из села. Но не успели еще выехать все подводы, как из-за прикрытий ударили белогвардейцы пулеметным и оружейным огнем.
Сухов с
Сулимом верхами метнулись к передовым подводам. Красногвардейцы быстро покинули телеги и по приказу
Сухова заняли три гривы на выходе из села. Роту мадьяр, подкрепленную русскими,
Сухов отправил на гору Заануйскую с двумя пулеметами и сейчас же открыл огонь по наседавшим белым.
Возвышенные гривы дали возможность укрыться красногвардейцам и осыпать беляков меткими выстрелами. Несколько раз казаки вырывались на дорогу, чтобы налетом занять село, но губительный и четкий огонь Красной гвардии заставлял их поворачивать обратно. Рассчитывая навести панику на бойцов, белые кроме оружейного и пулеметного огня, открыли стрельбу из трехдюймового орудия. Снаряд за снарядом гудели над головами передовых частей, но падая в деревне, не разрывались.
— В белый свет, как в копеечку, ваше благородие!.. — смеялись красногвардейцы, провожая каждый из них.
Пулеметное гнездо мадьяр, расположенное на горе Заануйской, не давало возможности белогвардейцам подойти к селу со стороны Солонешного. Несколько попыток наступать были отбиты сильным огнем Красной гвардии.
Весь остаток дня шел бой, и только когда густые сумерки стали затягивать долину, стрельба стихла. Закрыв выход из села красногвардейскому отряду, белые, в конце-концов, увидели, что им не прорваться в село, а значит – не разбить ненавистный отряд.
Не спал в эту ночь
Сухов со своим штабом. Он побывал на горе Заануйской у мадьяр, подкрепил их заставу несколькими бойцами и снаряжением; облазил долину реки Черновой, словно руками ощупал каждое уязвимое место, и послал туда отряд семипалатинцев.
Всю ночь шла перестрелка сторожевых постов. В селе не было видно ни одного огонька, но жители не спали, ожидая каждый час налета казаков. На рассвете белые с бешенством кинулись на село с трех сторон и также поспешно откатились под ураганным огнем Красной гвардии.
Сухов на лошади метался из конца в конец села. Он смертельно устал от двухнедельного непрерывного напряжения и бессонных ночей. Лицо его было бледно, глаза воспалены, и сдвинутые к переносью брови поднимались только тогда, когда он ободрял уставшего товарища или успокаивал раненного.
За эти два дня среди красногвардейцев было ранено всего десять человек. Убитых совсем не было. Раненых, вместе с привезенными в Тележиху 17 больными, разместили в четырех домах.
Убыл в отряде была незначительна, но другая, более тяжелая беда преследовала
Сухова - патроны были на исходе. Перед вечером перестрелка стала затихать. Возле штаба
Сухов встретил
Сулима, возвращавшегося от семипалатинцев.
— При таких потерях, — сказал
Сухов, — мы можем в Тележихе держаться до восстановления в Сибири советской власти...Коли нам трудно выйти из села, то ведь и мы белогвардейцам не дадим возможности зайти... Только вот патроны подведут... У мадьяр уже один пулемет не работает.
Всегда веселый, жизнерадостный
Сулим опустил голову, подавленный не столько тем, о чем говорил
Сухов, сколько усталостью.
— Надо искать выход, — проговорил он тихо, словно не веря тому, что этот выход может быть найден.
— Выход - вот он, — указал
Сухов на гору Будачиху, на вершине которой белыми заплатами лежал нерастаявший зимний снег. – Прорваться на Колбино нам не удастся – белогвардейцы превосходят нас численностью и боеприпасами. Но если мы даже и прорвемся, то уйти от них не сможем. Им здесь всякий кулак – помощник... Надо искать проводников и за ночь перевалить Будачиху...
Вместе с сумерками на гору Будачиху наползла тяжелая дождевая туча. Густой непроглядный мрак заполнил долину, закрыл село. Зашумели первые капли дождя...» ...
