Публикация на сайте "Русский дом"
Валентина Фёдорова - Летопись жизни
Архив:
№2 февраль 2010
Прошла презентация книги «Живая летопись села Скоблино». После этого торжества вновь и вновь листаю страницы, наполненные горечью несправедливости, безысходной тоской о людях, брошенных в безпросветную морозь безправия и разрушения, зауральцах-земледельцах.
Автор и руководитель творческого коллектива — известный омский краевед С.В.Плотников. Читатель погружается в летопись одного из зауральских сёл. Она живая, ведётся участниками событий или людьми, живо заинтересованными судьбами, историей своего родового дерева, крона которого зеленеет. Жизнь продолжается.
О селе Скоблино и всём Юргамышском районе рассказывают колхозники или их дети, многие из которых наперекор всем бедам получили высшее образование. Став специалистами, они возвращались в свои края, работали на совесть. А главное — заглянули в прошлое, чтобы высветить историю семьи и своей земли и оставить потомкам весть о русской крестьянской цивилизации на западной окраине Юргамышского района. Стараниями профессора Б.И.Осипова, родом из Юргамышского района, издано пять выпусков серии «Народные мемуары». Авторами четырёх из них являются его земляки.
О радости и трудностях освоения зауральских просторов рассказывают Григорий Петрович Еланцев (1906—1996),
Иван Васильевич Багрецов (1926—1987), Иван Дмитриевич Меркурьев, Максим Петрович Горбунов. Слышим голоса их родных и близких.
История села, как протекающая в нём речка Таловка, извилиста. Многое сохранила человеческая память, что-то известно из документов. О Прохоре Еланцеве известно, что он одним из первых осел здесь. Новая деревня называлась тогда Таловской, а с 1868 года именуется Скоблино. Старожилка села Марфа Ивановна Пережогина рассказывала мне о происхождении названия Скоблино: «Погляди на речку. Она на скобу походит, вот и Скоблино».
Самым старшим в большом родовом гнезде Кармацких значится Назар Иванович, 1745 года рождения. О
Багрецовых известно вот что: Поликарп приехал в Таловскую (Скоблино) с двумя сыновьями — Иваном (1738 г.р.) и Петром (1740 г.р.). Манили людей земля и свобода. Бежали сюда старообрядцы. Скоблино, Гагарье были в XVIII и XIX вв. центром старообрядчества целой округи.
Первые дома ставились на пнях срубленных деревьев. Брёвна были такие, каких сейчас и в помине нет. В дома приводили жён, рождались дети, верёвочка жизни набирала прочность, увеличивалось общество. У Еланцева Фёдора в начале XVIII века родилось четверо сыновей — четыре ветви. Ветви местных семей переплетались. Меркурьевы породнились с
Багрецовыми.
Откуда пришли переселенцы? Очевидно влияние Русского Севера. Это сказывается в типе постройки домов, которая называется «горница через сени». Меркурьевы считают, что их пращуром был молодой парень, пришедший сюда с Кыштымских заводов и поселившийся у бездетных стариков Меркурьевых. Потому в переписи 1730—1740-х гг. он и значится — Меркурьев.
Семьи были многодетными. Невест высматривали в других селениях. Своих дочерей старались выдать не за скоблинских.
В 1914 году Григорию Петровичу Еланцеву было 8 лет. Отец взял его в поле — боронить, сидя на лошади верхом. Родительская мудрость, если она есть, во всём проявится. День на солнце проработать — это вам не в холодке слоняться или в Таловке купаться. Отец чистил бороны и заставлял мальчишку петь. Тот пел плясовую:
Сентетюриха высока на ногах,
Накопила много сала на боках.
Отец хвалил: «Вот молодец, не задремлешь».
Под одной крышей в селе жили три-четыре поколения. За стол у Еланцевых после революции садились дед, бабушка и родители Петра Григорьевича, а также пятеро детей.
Детям давали пример труда, навыков. Вводились они также и в мiр народной культуры. В каждой семье были свои мастера. Олёна Степановна (приблизительно 1846 года рождения) запомнилась как худенькая, тоненькая жена силача Ерофея. «Такая была мастерица чудесная! Припала на неё страсть быть красильщицей».
Дед
Савелий Багрецов очень любил животных, особенно лошадей, собак и телят. Бывало, не дай Бог, сказать про телёнка, что он захудалый и зиму не проживёт, сдохнет. Значит, дед Савелий (Савва) возьмёт телёнка под особый контроль, крадучись будет таскать ему и скармливать куски хлеба, обязательно откормит этого телёнка, а потом напомнит: «Вот, говорили, что этот телёнок сдохнет, а он, смотрите, как выправился, да ещё лучше других».
Детей берегли. Запомнился Григорию Петровичу 1911 год — голодный. Обществу не давали погибнуть: «Население строило дороги, мельницы и церковь в Скоблине, За работу платили людям и лошадям». Отец взял с собой Гриньку в Юргамыш — показать новый мiр, где бегают по чугунным дорогам машины. Подвёл сына к насыпи и научил: «Ты, Гринька, не бойся. Сейчас скоро придёт поезд, паровоз шибко ревёт». Хорошо, что предупредил, испугался бы малец насмерть: «Вот зашумело, загремело. Увидел я пыхтящий паровоз и пассажирские вагоны. Как назло, земля провалилась подо мной, хотел бежать, но отец удержал меня за руку». Такая вот наука родителей. Учили детей всему, что сами умели.
Дед Михаила учил внука, как рыбачить, как рыбу укладывать, чтобы она не пропала. На всю жизнь запомнил он, как дед накосил крапивы, разостлал её по телеге и только тогда насыпал полвоза свежей рыбы. Укрыли возок, подвязали верёвкой. Дело было утром, а рыбу продавали вечером и на другой день. Она была свежей.
К крестьянскому делу приставляли рано — до десяти лет. Хотелось ребёнку подержаться за ручки плуга. Отец не давал, а потом дозволил быть пахарем. Вдвоём держали ручки.
В книгу внесены публикации из «Епархиальных ведомостей». Что же написал некий «мудрец» в 1910 году? Вот что: «Одной из характерных черт русского человека является его разгильдяйство, распущенность, неумение взять себя в руки и выполнить начатое дело до конца, систематически и строго. Результатом чего является "переползание изо дня в день". Вместо живой и красочной жизни — вечное откладывание дел в долгий ящик. Холера, война, чума застают нас, как всегда, врасплох. Русский мужик перед лицом своего дела стоит, так сказать, распоясанным. Он почти всегда ничего не ждёт, ни к чему не готовится, а потому почти всему, разинув рот, удивляется и всегда не успевает...
Коренная причина мужицкого разгильдяйства лежит в мужицкой некультурности». Ну, каково!
Что же делали такие «умники», когда скоблинские мужики рвали пуп, строя дома и осваивая сохой, бороной, позже плугом, землю? Наверное, не пахали. Сами мужики знали цену крестьянству, знали и о подобных оценках его. Стремясь «осветить развитие деревни», Григорий Петрович Еланцев с гордостью говорит о больших трудолюбивых семьях. Они даже своим жильём убеждали, что садятся на этой земле навсегда. Дома стояли как один, рядом, как бы гордясь друг перед другом. Деревня тянулась к технике. Григорий Петрович вспоминает, как дед всё хотел заполучить плуг заводского производства, но плуги по воле плута-председателя кооператива Капитана проплывали мимо. Однажды дед встретил его около нашего двора и долго ругал. Вскоре ему продали однолемешный плуг Брянского завода.
Одна из дочерей Григория Петровича сообщила: «Мой отец работал и пчеловодом, и садоводом, и киномехаником. После войны закончил школу РКП! и работал агрономом-полеводом, стал в Скоблине разводить сад. Всё у него в саду росло: малина, крыжовник, яблоки, груша, вишня, клубника. Все его малые дети, а потом и внуки, и женщины пенсионного возраста работали в саду. Отец нас всех приучал к труду. Папа никогда не пил, не курил, не сквернословил. За столом детям всегда грозил ложкой, чтобы тихо было, но не бил нас этой ложкой никогда. Очень любил своих детей и внуков».
Славилась округа неповторимыми личностями.
Савелий Гаврилович Багрецов (1849—1922) был небольшого роста, коренаст, крепок, подвижен. Очень крепкого здоровья, обладал большой физической силой. Крутой, вёрткий, цепкий, страстный любитель верховой езды с детских лет и до глубокой старости. Семидесяти трёх лет он ездил верхом на лошади без седла...
Иван Васильевич Багрецов многое вынес, но стал агрономом. Вот только здоровья много потерял.
Как лишали работающие семьи возможности работать на земле — особая статья. Разметали старательных мужиков по стране, раскулачили. Недавние крепкие крестьяне протягивали руку, прося кусок хлеба. В работе им отказывали, но пасти скот за похлёбку разрешали. Грамотный человек с высшим образованием, Иван Васильевич ребёнком ходил «по мiру», в зрелом возрасте задавал себе вопрос: почему работящий, умелый, мастеровой человек — его отец — мыкался по Сибири, но не подался в город, где всё равно нашёл бы себе какую-то работу? Пришёл к такому выводу: отец «психологически был крестьянин до корней волос и до последней нервной клеточки. Он не мыслил себя вне крестьянской жизни». Соглашусь с этим. Мне рассказывала Енафья Кирилловна Стешенцева о том, как на горьком пути спецпереселенцев, уже где-то за Серовом, её мужу предложили остаться работать в какой-то столовой. Он отказался: «Не моё дело, у меня всегда в руках топор, продержу семью». Не продержал, умер на лесоповале.
Валентина Ивановна ФЁДОРОВА,
г. Курган
Источник:
http://www.russdom.ru/node/2529 
