Александр МАЛАХОВ,
«Коммерсантъ-Деньги»
"Семьдесят лет назад в фашистской Германии были введены трудовые книжки, что позволило властям запрещать рабочим переход с одного предприятия на другое. Вслед за этим идея фюрера была реализована в СССР. И появившаяся в начале 1939 года советская трудовая книжка подозрительно напоминала свой германский прототип.
Страна должна знать своих героев
Бескорыстное служение государству - явление довольно-таки редкое, поэтому любой правитель скорее посадит на голодный паек всю страну, чем обделит чиновника или солдата. В Древней Руси весь государственный аппарат состоял лишь из княжеской дружины, собиравшей дань и, как бы сейчас сказали, "крышующей" мирных жителей против всякого рода половцев и печенегов. Никакая бюрократия не требовалась. Дружины были относительно небольшими, и каждый знал свои права и обязанности.
Однако год от года количество управленцев росло, и возникла необходимость зафиксировать их права и обязанности. А поскольку место в государственной иерархии определялось не столько личными заслугами, сколько знатностью рода, в специальные книги — их называли разрядными — вносили в основном сведения о происхождении, а заодно о перемещениях по службе. Разумеется, в разрядные книги попадали лишь имена лиц, принадлежавших к государственной элите. Вести личные дела на приказных (так называли мелких чиновников) никому не приходило в голову.
Все переменилось после того, как в 1722 году Петр I издал Табель о рангах, который регламентировал порядок прохождения государственной службы. Теперь для своевременного получения чинов, наград и пенсий было необходимо документально подтвердить все этапы прохождения службы. Основным документом, отражающим служебный статус каждого офицера и чиновника, стали формулярные списки (иногда их еще называли послужными списками). Правда, обыкновение выписывать эти документы на каждого госслужащего появилось далеко не сразу. На первых порах формулярные списки заполнялись лишь от случая к случаю, в основном для представления к награде или же для получения нового чина.
Между тем государство хотело превратить формулярные списки в средство контроля за деятельностью всех чиновников страны. В январе 1764 года посетившая Сенат Екатерина II была возмущена тем, что сенаторы не имели никаких сведений о представленных к наградам чиновниках. Результатом высочайшего гнева стал специальный указ «О присылке в Сенат из всех присутственных мест послужных списков чиновников через каждые полгода». Этот указ предписывал регулярно присылать в Сенат сведения обо всех чиновниках, указывая, «кто в каких чинах состоял и добропорядочно ль поступал, также не был ли в каких штрафах». А для того, чтобы местные канцелярии всегда имели бы под рукой информацию о своих служащих, императрица выпустила еще один указ, в котором говорилось:
«1. В Сенате, в коллегиях и во всех канцеляриях иметь журналы, не только... о вступлении или принятии в службу каждого подчиненного с его происхождением, но и присовокуплять еще сюда, с каким кто достоинством и особенными заслугами или же, напротив того, пороком и погрешностью службу свою производил, также и за что, когда и как награжден... или наказан был.
2. Когда кто из одного места в другое... переведен будет, он должен... прислан быть в новое свое место с точным уведомлением... о бытности и службе его в прежнем месте.
3. Когда кому следует дать следующий чин... об оных подавать представление в высшие инстанции с присовокуплением таких же аттестатов и с подробным... объяснением, кто, где и как службу свою производил и какие, кроме своего возраста, заслуги имеет... Таким образом, надеется Ее Императорское Величество, что в скором времени как в Сенате, так и во всех других главных местах известны будут прямые заслуги, достоинство и доброе поведение всех в статской службе обращающихся людей».
Если в столице организовать подобную систему регистрации было несложно, то в провинции дело шло очень медленно. Переписка герольдмейстерской конторы Сената, ведавшей учетом чиновников, и местных канцелярий велась годами, а в итоге часто выяснялось, что на местах никакого учета нет. Но императрица сдаваться не собиралась. За время своего царствования Екатерина II подписала более десятка указов, регламентирующих ведение формулярных списков. В итоге к концу ее царствования был в общих чертах сформирован тот вид формулярного списка, который существовал вплоть до большевистской революции.
Служба
и происхождение
Госслужба была занятием весьма привилегированным: высшие и средние слои чиновников принадлежали к дворянству, а мелкие имели (по крайней мере, теоретически) возможность, получив более высокий чин, в конце концов стать дворянами.
Чиновник в Российской империи налогов не платил, и государство не было заинтересовано в том, чтобы на госслужбу поступали представители податных сословий. Поэтому при поступлении на службу сведения о происхождении проверяли весьма придирчиво, а если каких-то справок не хватало, то в формулярном списке делали примечание, что часть сведений документально не подтверждена. Правда, несмотря на все препоны, количество чиновников недворянского происхождения постоянно росло. Для того чтобы занять все вакансии, дворян элементарно не хватало. А кроме того, екатерининский манифест «О вольности дворянству» сделал государственную службу необязательной для дворян, что также открывало разночинцам возможность сделать карьеру чиновника. Государству оставалось лишь наблюдать за тем, как его аппарат становится все менее аристократическим.
Стандартный формулярный список, просуществовавший вплоть до 1917 года, состоял из 15 граф. В первую вносились чин, имя, отчество, фамилия, должность, возраст, вероисповедание и размер зарплаты, во вторую — социальное происхождение. Следующие четыре пункта были посвящены тому, есть ли у чиновника, его родителей или жены недвижимое имущество и каково его происхождение. Затем следовали вопросы о том, где чиновник получил образование, когда и в каком чине начал службу, участвовал ли он в военных действиях и не привлекался ли к судебной ответственности.
Специальная графа была посвящена вопросу о том, способен ли чиновник продолжать службу и достоин ли повышения. Сюда же вносились и сведения об отпусках и о том, вовремя ли чиновник из них возвращается. И наконец, формулярный список подробно фиксировал семейное положение чиновника, включая даты рождения детей, их вероисповедание и место жительства. Нужно сказать, что такая анкета давала достаточно полную информацию о человеке. Сюда заносились сведения, которые человек едва ли мог пожелать сделать достоянием гласности. Пометки о том, что данному чиновнику запрещено духовной консисторией вступать в брак (так могли наказывать за развод после супружеской измены), нередко тоже вносились в формуляр.
Формуляры чиновников доставлялись в губернское правление, а оттуда отправлялись в Сенат. Нужно сказать, что современные историки относятся к российской бюрократии с огромной нежностью, поскольку сохранившиеся формулярные списки позволяют без особого труда восстановить биографию любого государственного служащего страны.
Строгой фиксации подвергались перемещения по службе не только чиновников, но и военных и отчасти духовенства. Карьерой всех остальных граждан государство как-то не интересовалось. Всенародным достоянием трудовые книжки (так после революции стали называть документы, подобные формулярным спискам) сделали лишь большевики.
Привилегия нетрудящихся элементов
Как известно, все российские оппозиционеры ненавидели госчиновников. А радикалы, к числу которых принадлежали большевики, полагали, что государственная бюрократия исчезнет сразу же после революции. В ленинских статьях можно найти утверждения о том, что революция сломает старый государственный аппарат, а в новый привлечет сначала большинство, а затем и всех трудящихся поголовно.
Большевистская программа государственного строительства была вполне популистской: выборность чиновников, сменяемость их в любое время при оплате труда на уровне средней заработной платы рабочего, всеобщий контроль и т. д. Ленин полагал, что все трудящиеся получат возможность побывать управленцами, но никто не сможет стать профессиональным бюрократом: «Все будут управлять по очереди и быстро привыкнут, чтобы никто не управлял».
Однако, придя к власти, большевики быстро позабыли свои идеи всеобщего самоуправления. И хотя слова «чиновник» и «бюрократ» теперь употреблялись исключительно в качестве ругательств, чиновничий аппарат стал расти почти сразу. А где есть чиновники, там тотчас возникает механизм, при помощи которого государство контролирует рвение своих верных слуг.
Особенностью советской России было то, что новые правители пытались всячески размыть границу между чиновниками, солдатами и рабочими. Во всех гражданах власти старались видеть слуг государства. Все повинности должны были стать всеобщими. В первых большевистских законодательных актах неоднократно подчеркивалось, что «рабочее и крестьянское правительство республики ставит своей непосредственной задачей привлечение всех граждан ко всеобщей трудовой и воинской повинности». А любая всеобщая повинность предполагает тотальную регистрацию, и военнообязанных переписывали вместе с трудоспособными.
Всякий занесенный в списки гражданин, имеющий две руки и две ноги, мог быть мобилизован на уборку снега, заготовку дров или же рытье окопов. А принятая в июле 1918 года Конституция придала всеобщей трудовой повинности характер общегосударственного закона. Все шло к тому, что свидетельство о труде на благо государства должно стать чуть ли не основным документом. Однако первыми трудовые книжки получили не победившие пролетарии, а всевозможные классово чуждые элементы.
В октябре 1918 года СНК издал Декрет о трудовых книжках для нетрудящихся. В этом документе говорилось, что поскольку труд является обязанностью граждан республики, то вместо паспортов и прочих удостоверений личности теперь будут использоваться трудовые книжки. В перспективе трудовые книжки собирались выдать всем гражданам страны, но в первую очередь их должны были получить нетрудящиеся элементы, к которым были отнесены:
«1. Лица, живущие на нетрудовой доход, поступления с имущества, проценты с капитала.
2. Лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли.
3. Члены советов и правлений акционерных обществ, компаний и всякого рода товариществ и директора этих обществ.
4. Частные торговцы, биржевые маклеры, торговые и коммерческие посредники.
5. Лица так называемых свободных профессий, если они не выполняют общественно-полезных функций.
6. Всякие лица, не имеющие определенных занятий, например, бывшие офицеры, воспитанники юнкерских училищ и кадетских корпусов, бывшие присяжные поверенные и их помощники, частные поверенные и прочие лица данной категории...»
Поскольку речь шла о нетрудящихся, в трудовую книжку вносились сведения о выполнении возложенных на «нетрудящийся элемент» общественных работ. Не имеющие трудовой книжки могли быть оштрафованы на 1000 руб. или же подвергнуты тюремному заключению на срок до полугода. А поскольку трудовая книжка приобретала статус чуть ли не основного документа, без нее нельзя было ни перемещаться по стране, ни получать продовольственные карточки.
Этот странный документ назывался временным трудовым свидетельством для буржуазии, однако на нем почему-то было написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Правда, рядом располагался более уместный лозунг: «Кто не работает, да не ест!»
Учет и контроль
Победившие пролетарии стали получать трудовые книжки лишь после того, как в декабре 1918 года ВЦИК принял Кодекс законов о труде, согласно которому «каждый трудящийся обязан иметь трудовую книжку, в которую заносятся отметки о произведенных им работах и полученных вознаграждениях и пособиях». Эти трудовые книжки уже не заменяли собой паспорта. Сюда лишь вносились сведения о работе, зарплате и наградах.
Теоретически трудовые книжки должны были получить все трудящиеся, однако крестьяне, конечно же, в виду не имелись. Но и пролетарии никаких трудовых книжек не получили, и идея, казалось бы, заглохла.
Правда, через полгода ВЦИК и СНК издали новый декрет, предписывавший введение трудовых книжек в Москве и Петрограде. Согласно этому декрету, трудовая книжка становилась-таки документом, заменяющим паспорт, и выдавалась она лишь в обмен на паспорт. Кроме информации о перемещениях по службе и доходах, в трудовые книжки теперь вклеивали и марки об уплате налогов. Сюда же вносились и отметки о получении продовольственных карточек.
Однако идея снабдить всех жителей Москвы и Петрограда универсальным документом, фиксирующим отношения гражданина и государства, реализована не была. Трудовые книжки, конечно же, выдавали, однако заменить ими паспорта и другие документы так и не удалось. Но большевики, как известно, не сдаются, и законодательные акты о введении трудового документа издавались с завидной регулярностью.
В 1924 году ввели трудовые карты, в 1926 году на смену им пришли трудовые списки. При этом обыватели, которым выдавали новые бумажки, были в панике, поскольку для заполнения трудового списка требовалось документально подтвердить все этапы прохождения службы. И это в стране, где во время революции и гражданской войны погибло огромное количество ведомственных архивов!
Далеко не все служащие имели возможность подтвердить сообщаемые ими сведения документально, поэтому предусматривалась возможность записей со слов работника. В этих случаях в список вносилось уточнение: «Не подтверждено документами». Инструкции позволяли вносить эти неподтвержденные сведения в трудовые списки, но при исчислении стажа эти сведения в расчет не принимали. Забавно, что документально подтвержденная служба царскому правительству засчитывалась в трудовой стаж, а вот полученные за ту же службу царские награды не признавались.
Вообще-то трудовой список очень напоминал дореволюционные формулярные списки и даже имел перед своим предшественником некоторые преимущества. Так, например, причины увольнения вносились сюда лишь по просьбе работника. А внесение в трудовой список сведений, порочащих работника, было запрещено.
Где составители трудовых списков проявляли бдительность, так это при определении социального положения работников. На этот счет существовала целая инструкция, которая гласила:
«Социальное положение служащего определяется по состоянию в момент вступления в советский государственный аппарат, причем:
а) к группе «рабочие» относятся лица, проработавшие до вступления в советский государственный аппарат непрерывно не менее трех лет на производстве, в сельском хозяйстве или на транспорте в качестве работников наемного физического труда;
б) к группе «крестьяне» относятся лица, занимавшиеся до вступления в советский государственный аппарат не менее трех лет сельским хозяйством, скотоводством, охотничьим промыслом или рыболовством при условии или ведения самостоятельного (не по найму) хозяйства, или участия личным трудом в коллективном хозяйстве, а также в хозяйстве своих родителей или родственников;
в) к группе «служащие» относятся лица, прослужившие до вступления в государственный советский аппарат в общей сложности не менее трех лет в государственных или частных учреждениях».
Спасибо товарищу Гитлеру
Наряду с глубокими российскими историческими корнями прямым прототипом тех трудовых книжек, которыми мы пользуемся до сих пор, были трудовые книжки, введенные в фашистской Германии 26 февраля 1935 года. В этих кондуитах учитывались все передвижения рабочего, а хранились они у администрации предприятия, которая получала возможность не отпускать желающего уйти работника, не отдавая ему трудовую книжку.
Такой способ перевести работника на полукрепостное положение оказался вполне созвучным идущей в СССР борьбе за трудовую дисциплину. И 20 декабря 1938 года, когда Германия еще не стала после подписания пакта Молотова — Риббентропа союзницей СССР, а была ненавистным гнездом нацистов, СНК принял постановление «О введении трудовых книжек». Теперь трудовые книжки были одинаковыми как для рабочих, так и для служащих, то есть в глазах бюрократии положение разных слоев общества уравнивалось.
Эти документы действовали на всей территории СССР, правда, в республиках они заполнялись не только на русском языке. За выдачу трудовой книжки взималась плата в размере 25 копеек, а за ее утерю — 25 рублей штрафа. Но дело было не в 25 копейках или же рублях! Работник теперь оказывался намертво привязанным к своему предприятию. И в результате все трудоспособное население страны было закреплено за социалистическими предприятиями.
Основным отличием сталинских трудовых книжек от гитлеровских было то, что немцы не указывали причину увольнения, а у нас такая запись делалась в обязательном порядке. Поэтому уволенный за нарушения или же по политическим мотивам сталкивался с серьезными проблемами при устройстве на новом месте. Таким образом, эволюция советской трудовой книжки наконец-то завершилась.
Сталинско-гитлеровский трудовой «аусвайс» стал одним из основных документов советского человека. И по мере расширения границ СССР трудящиеся присоединенных территорий получали трудовые книжки. Правда, особого восторга они при этом не испытывали.
Весьма показательным в этом отношении является грозное постановление о трудовых книжках, которое Совет министров Эстонии издал летом 1951 года. В этом документе говорилось о том, что во многих случаях трудовые книжки на работников не заводятся. Так, по состоянию на
1 января 1951 года в Министерстве просвещения Эстонии не имели трудовых книжек 21,2% всех работающих, в Министерстве местной и сланцехимической промышленности — 11,8%, в главном управлении автотранспорта — 9,5%. Едва ли в других недавно присоединенных республиках положение было более благополучным.
Уволен в связи
со смертью...
На протяжении всего совет-ского периода трудовые книжки позволяли держать людей на коротком поводке. С их помощью можно было запретить работу по совместительству (для совместительства требовалось разрешение администрации, которая их давать очень не любила), а можно и организовать административную высылку за тунеядство. Человек, решивший работать на себя, а не на государство, автоматически оказывался вне закона.
После падения советской власти стало казаться, что трудовая книжка должна разделить судьбу партбилета и знака «Ударник коммунистического труда», то есть кануть в Лету и сохраниться лишь у коллекционеров. И действительно, в большинстве государств подобного документа нет. Занимающимся начислением пенсий фондам должно быть безразлично, какой был стаж у клиента: с перерывами или непрерывный. Да и работодателям интереснее читать рекомендательные письма, чем сухой перечень назначений и увольнений.
Однако трудовая книжка разделила судьбу российского государственного гимна и благополучно вошла в новую эпоху. С 1 января прошлого года в РФ появились трудовые книжки нового образца. Правда, новизна их настолько относительна, что, как говорится в соответствующем постановлении правительства РФ, «имеющиеся у работников трудовые книжки ранее установленного образца действительны и обмену на новые не подлежат».
И до сих пор родственникам скончавшегося на трудовом посту выдается трудовая книжка, в которой написано, что работник уволен в связи со смертью.".
____________________________________
ПРАВИЛА О ТРУДОВЫХ КНИЖКАХ
1. Все трудоспособные граждане Российской Социалистической Федеративной Советской Республики при зачислении их расценочными комиссиями профессиональных союзов в определенную группу или категорию (ст. 61 Кодекса) получают бесплатно трудовые книжки.
Примечание. Форма трудовых книжек вырабатывается Народным Комиссариатом Труда.
2. Каждый трудящийся при поступлении его на работу в предприятие, учреждение или хозяйство, применяющее чужой труд в форме организованного сотрудничества, предъявляет свою трудовую книжку органам управления предприятием, учреждением или хозяйством, а при поступлении на работу к частному лицу — этому последнему.
Примечание. Копия трудовой книжки должна храниться у органов управления того предприятия, учреждения или хозяйства, где трудящийся в данный момент свой труд применяет, или у частного лица, у которого трудящийся работает.
3. Все выполненные трудящимся работы (в течение нормального рабочего дня, сдельные, сверхурочные) и все полученные им в качестве трудящегося суммы (вознаграждение деньгами или натурой, пособия из фонда безработных или из больничной кассы) должны быть заносимы в трудовую книжку.
Примечание. В трудовую книжку должны заноситься также сроки отпусков, время прогулов и болезни, а также взыскания, налагаемые на трудящегося во время и по поводу его трудовой деятельности.
4. Каждая запись в трудовой книжке должна быть датирована и подписана лицом, занесшим ее в книжку, и трудящимся (если он грамотный), который своей подписью удостоверяет правильность записанного.
5. В трудовой книжке указывается:
а) имя, фамилия и время рождения владельца книжки;
б) название и адрес профессионального союза, к которому принадлежит трудящийся;
в) группа и категория, в которую трудящийся зачислен расценочной комиссией.
6. При увольнении трудящегося трудовая книжка от него ни в коем случае не отбирается. При замене старой книжки новой, старая книжка должна быть оставлена у трудящегося.
7. При утрате трудящимся своей трудовой книжки, ему должна быть выдана другая с возобновлением всех бывших в утерянной книжке записей, но в этом случае с утерявшего книжку может быть взыскана плата в размере, установленном правилами внутреннего распорядка.
8. Трудящийся обязан предъявлять свою трудовую книжку по требованию:
а) уполномоченных органов того предприятия, учреждения или хозяйства, где он работает;
б) отдела распределения рабочей силы;
в) профессионального союза;
г) органов рабочего контроля и охраны труда;
д) страховых касс или заменяющих их органов.
(КЗоТ, декабрь 1918 г.)
С уважением, Наталья (Киев)
