Вот еще, это конечно, не документ, но видимо близкое к оригиналу изложение. Само постановление я, конечно, не имею.
http://www.archnadzor.ru/?p=35Вообще - спасибо за вопрос - мой прадед начинал жизнь в Москве дворником, а к 1917 году был уже управляющим домами. Так что благодаря Вашему вопросу и я что-то новое для себя нашёл.
Постановлением генерал-губернатора В. А. Долгорукого, изданным в апреле 1879 года, устанавливалось (заметьте, первым пунктом), что «в каждом доме в Москве должен быть дворник для очередного дежурства днем и ночью на улице». Тем же постановлением люди этой профессии были отданы в полное подчинение местной полиции. Дворников можно было узнать и по одежде, и по отличительным знакам. Летом они ходили в черном картузе с донышком из кожи (для защиты от дождя), лакированным козырьком и медной пластинкой с надписью «Дворник» на околыше. Под черный или темно-синий двубортный глухой жилет с отложным воротником, застегивавшийся на семь-восемь маленьких пуговиц, надевалась навыпуск рубашка из сатина или ситца, а поверх жилета - холщовый фартук с нагрудником.
Дворники носили широкие черные шаровары и высокие сапоги, яловые или с «гамбургскими передами», в сырую погоду на сапоги надевались глубокие калоши. Верхней одеждой была поддевка, подпоясанная кумачовым кушаком. Зимой вместо картуза дворникам полагалась круглая барашковая шапка того же фасона, что и у городовых, а ночью на дежурство они надевали огромный, до пят, черный тулуп с большим шалевым воротником. На шее на медной цепочке висела большая медная или латунная ну-ну, на которой по кругу было выбито название улицы и номер дома, а также номер полицейского квартала. Иногда такие ну-ну прикалывались на левую сторону груди. Обязательным атрибутом должности был свисток, обычно сделанный из рога. Дворников государственных зданий можно было отличить по фуражке с кантом того же цвета, что и у самого ведомства, по круглой кокарде, двубортному черному бушлату с металлическими пуговицами, присвоенными ведомству, и петлицами.
Как правило, дворники носили бороду и усы, а волосы подстригали «в скобку», бывшие же солдаты оставляли лишь усы и стриглись коротко. Дворники-татары имели небольшую бороду и усы, брили голову и носили тюбетейку из сукна или бархата. Мусульман весьма охотно брали на дворницкую службу, так как их вероисповедание не разрешало употреблять спиртное.
Дворник ежедневно проверял все незапертые помещения, следил за тем, чтобы никто из жильцов не укрывал у себя не известных полиции людей, а в случае появления подозрительных лиц на вверенной его заботам территории тотчас сообщал об этом участковому приставу. Надо ли говорить, что всех своих жильцов он знал в лицо — благо что дома тогда были меньше нынешних.
Дворник не был осведомителем в классическом смысле этого слова. Кроме сбора информации и передачи ее полиции он был наделен правом задерживать преступников и нарушителей общественного спокойствия. Карманника, пойманного на месте преступления, дворник наказывал своей властью: рисовал мелом круг на спине у воришки и вручал ему метлу или лопату в зависимости от времени года. Тот работал до конца дня, а потом доставлялся в полицейский участок.
Особое внимание уделялось ночным дежурствам, час и место которых назначались полицией. Дабы повысить эффективность таких дежурств, охраняемый участок ограничивался разумными рамками. С 1 июля по 10 августа дворники в Москве дежурили с 11 часов вечера до 5 часов утра, в остальное время года- с 8 часов вечера до 7 часов утра. В Петербурге дежурства были продолжительнее на несколько часов. Оно и понятно: столица. Ворота домовладений на ночь запирали. Запоздалый жилец мог попасть домой, только позвонив в колокольчик, а позже — в электрический звонок (на нем была надпись «Звонок к дворнику»), и тогда ночной страж, спавший в подворотне (чаще всего — на голом деревянном топчане), пропускал его. Летом 1834 года А. С. Пушкин писал жене: «На днях возвращаюсь я ночью домой — двери заперты. Стучу, стучу, звоню, звоню. Насилу добудился дворника. А я ему уже несколько раз говорил -прежде моего приезда не запирать. Рассердясь на него, дал ему отеческое наказание. На другой день узнаю, что Оливье велел дворнику меня не слушаться и двери запирать с 10 часов, чтобы воры не украли лестницы».
Предусматривалось, что «дежурный дворник подвергнет себя строгой ответственности, если в его участке случится взлом дверей или кража в окошко и воры не будут пойманы». Дежурные дворники были обязаны: «а) следить, чтобы не было наклеиваемо где бы то ни было объявлений, афиш и т. п. без предъявления надлежащего на то разрешения; б) наблюдать, чтобы не было подбрасываемо каких-либо вредных предметов; в) бдительно оберегать дома от пожаров; г) задерживать и передавать полиции лиц, замеченных в совершении указанных проступков или заподозренных в намерении совершить таковые… При встретившейся же необходимости в помощи при задержании или поимке кого-либо дворники и ночные сторожа обязаны подавать свисток, на который немедленно должны являться все соседние с ним сторожа и дворники, но, по подании необходимой помощи, они должны тотчас же возвращаться к своим местам».
Кроме того, дежурные дворники оказывали помощь тем, кто в ней нуждался: «Внезапно заболевших или получивших увечья лиц, усмотренных на улице… обязаны немедленно доставлять в ближайшие частные дома, а бессознательно пьяных передавать соседним сторожам для дальнейшего тем же способом направления на ближайший полицейский пост».
Дворники следили и за тем, чтобы маленькие дети не оставались на улице без присмотра; они не допускали нищих в дом просить подаяние, равно как и торговцев вразнос, не позволяли выносить вещи без сопровождения жильцов. После того как на дворников были возложены задачи ночного дежурства для надзора за порядком и общественной безопасностью, они были отнесены к числу лиц, оскорбление которых при исполнении ими служебных обязанностей преследовалось наравне с оскорблением нижних чинов полиции.
За ненадлежащее выполнение служебных обязанностей дворники, как и все государственные служащие, несли дисциплинарную ответственность. «Наставление» 1855 года грозит им следующими карами: «Если беглец, бродяга и вообще кто-либо, не имеющий надлежащего вида (свидетельства о регистрации по месту проживания), будет в городах впущен дворником в заведываемый им дом или же будет несколько времени также тайно в оном укрываем, то виновный в сем дворник подвергается аресту на время от трех недель до трех месяцев или наказанию розгами от 20 до 30 ударов. Изобличенный в том более трех раз отдается в солдаты».
С отменой крепостного права порка и постриг в солдаты были заменены на другие виды наказаний: «Дежурные дворники… за всякое неисполнение в точности обязанностей подвергаются в первый раз денежному взысканию в размере до 10 руб., а при несостоятельности к платежу — аресту до 7 дней, во второй раз -до 20 руб. (или 14-дневный арест), в третий раз — 30 руб. (или месячный арест)». Дворник, допустивший нарушения трижды, властью градоначальника отстранялся от должности или даже подвергался высылке с воспрещением жить в столичных городах. Практиковались и запреты на профессию.
Кроме перечисленных выше функций в обязанности дворнику вменялось метение улиц, дворовых территорий и их поливка. Зимой они убирали снег, пилили, кололи и разносили по квартирам дрова — большинство домов тогда отапливалось печами-голландками. Надо отметить, что тогдашние городские власти очень обдуманно подходили к вопросам уборки территории города. Вот выдержка из представленных в городскую думу обер-полицмейстером Н. У. Араповым «Соображений по некоторым пунктам проекта обязательных для городских жителей постановлении по содержанию в чистоте улиц и тротуаров», датированных 7 мая 1875 года:
«п. 5. Сметание пыли и сора с улицы и тротуаров среди дня не должно обусловливаться предварительной поливкой оных, потому что:
1) тротуары никогда не поливаются;
2) метение мостовых после поливки
загрязняло бы их;
3) если сор, появляющийся в течение дня на улицах
и в особенности на тротуарах, оставлять до поливки или под другим
условием, то никогда нельзя достигнуть желаемой чистоты…
п. 6. Грязь, сметенная в кучи, должна быть свозима непременно к восьми часам утра, иначе поздняя уборка ее будет препятствовать движению экипажей.
п. 7. Тротуары во время гололедицы должны быть очищаемы до камня и затем уже посыпаемы песком, что в случае надобности должно повторяться несколько раз в день.
п. 8. Зимой очистка тротуаров от “снега, льда и мокроты во время оттепели, а равно и посыпка их песком должна производиться также по мере надобности по нескольку раз в день так, чтобы они постоянно были удобны и безопасны для ходьбы.
п. 11. Разделение столицы на участки в отношении уборки с улиц снеговых куч крайне неудобно и не соответствовало бы цели… Домовладельцам не следует предоставлять никаких льготных дней для уборки с улиц снеговых куч… в этом отношении не следует делать различия между частями столицы…
п. 12. Если сбрасывание с крыш снега и льда обусловить опасностью от падения, то это приведет к уклонению домовладельцев от выполнения этой обязанности, дав им право возражать, что опасность от падения снега и льда с крыши они в данное время не предвидят. Охранение общественной безопасности принадлежит полиции и не может быть предоставлено усмотрению частных лиц.
Свиты Его Величества
Генерал-майор Арапов».
Таким образом, дворник вплоть до революции 1917 года был не только уборщиком, но и распорядителем в пределах строго очерченной городской территории. Его услуги власти и жильцам достойно оплачивались городской управой. Он получал от 25 до 50 рублей жалованья и обеспечивался постоянным казенным жильем в центре своего участка. За счет нанимателя дворникам предоставлялись также другие материальные блага:
«Предписываю приставам лично проверить все дворницкие помещения и просить моим именем господ-домовладельцев снабдить дворников полушубками», — писал в своем приказе в 1905 году столичный обер-полицмейстер.Особым признанием государственной важности дворников в Российской империи стало награждение в 1913 году их представителей в числе других госслужащих медалями в честь 300-летия царствования семьи Романовых.Надо сказать, что большевики пытались привлечь дворницкое сословие на сторону революции. Подтверждением тому служит обращение к ним Льва Троцкого, опубликованное в 1905 году в «Русской газете»:«Доброго утра, петербургский дворник!Петербургский дворник просыпается от полицейского кошмара. 13 ноября в Соляном городке собралось 2500 дворников для обсуждения своих нужд. Дворники не хотят более служить орудиями полицейского насилия. Они предъявили свои требования и ждут ответа.Дворникам предложено было подписаться под благодарственным адресом по поводу 17 октября. Они отказались. Свобода дарована, но еще “не доказана”. Самые скромные человеческие требования, предъявленные дворниками, не удовлетворены. С чего же тут радоваться и благодарить? И петербургские дворники поняли это и отказались “припадать к стопам”.На совести петербургских дворников много грехов и преступлений. По приказу полиции они не раз и не два избивали честных рабочих и студентов. Избивая борцов за свободу, дворники закабаливали самих себя полиции. Полиция насильничала над ними, а население возненавидело их.Но настал час всеобщего пробуждения, и петербургский дворник раскрывает глаза.Доброго утра, петербургский дворник!Л. Троцкий».
С приходом к власти большевиков и отношение к дворнику, и его социальное положение кардинально изменились. К этому сословию стали относиться как к черносотенцам. Прежде всего, отменили систему должностных знаков, что следовало понимать как отлучение от власти, пусть даже в пределах отдельно взятого двора. Да, собственно, так оно и было. Список их обязанностей постепенно сокращался. Нетрудно догадаться, что в первую очередь были урезаны их функции, связанные с обеспечением безопасности. Упразднение полиции и конфискация домовладений у бывших хозяев обрекали дворников на деградацию.
Люди, столетиями служившие порядку и отличавшиеся особым образом мышления, не в состоянии были в одночасье поменять свое мировоззрение, адаптироваться к новым социально-политическим условиям. Очевидно, тот факт, что они не оказали пролетариату содействия при установлении диктатуры, позволил новой власти считать их своими врагами. Дворники попали в разряд деклассированных элементов.Единственное, что осталось столичным дворникам от прошлых привилегий, — предоставление им служебной жилплощади. Это привлекало в профессию неквалифицированных, напрочь лишенных хозяйской жилки людей. С другой стороны, в дворники пошли и представители интеллигенции, имевшие по тем или иным причинам трения с властью.
Таким образом, забота о чистоте городских улиц стала делом не только люмпенов, но и интеллектуалов. Музыканты и поэты воспринимали дворницкий удел как стяг, символ неподчинения социальной пропаганде, образу жизни и мышления. Случилось так, что в какой-то момент дворницкое ремесло приобрело в России чуть ли не идеологическую окраску, что довольно странно: улицы ведь надо мести вне зависимости от политики, если, конечно, общество не намерено захлебнуться в отходах.Впрочем, существует и другое объяснение любви творческих людей к профессии дворника. Желая получить признание, они стремились во что бы то ни стало уехать в большие, по преимуществу столичные города — Москву и Ленинград. А работа с метлой обещала им жилую площадь и необходимый финансовый минимум, к тому же оставляла довольно много свободного времени, которое можно было тратить на более приятные занятия.
