ФИЛИПП МИРОНОВ
Раздел I. На пути к большевизму [Док. №№ 1–76]
Документ № 58
«Донские казаки, давно пора нам побеседовать...»1 (Обращение Ф.К. Миронова)
Не позднее 16.10.1918 г.2
1. Донские казаки, обманутые генералом Красновым с его сворою и втянутые в непосильную борьбу с трудовым русским народом на гибель себе и своим детям за чуждые вам интересы помещиков и капиталистов!
Одумайтесь, опомнитесь и вернитесь к тем, кто зовет вас давно, кто клал все силы, чтобы удержать вас от страшного безумия самоистребления, самоуничтожения!.. Вернитесь туда, где ваше место!.. Вернитесь к трудовому русскому народу и рядом с ним, рука об руку, — на врагов трудового народа — генералов, офицеров, помещиков, капиталистов и прочих контрреволюционных банд.
Вернитесь на свое место, как сделали казаки Иловлинской, Качалинской, Островской и других станиц!.. Вернитесь, пока еще не поздно!.. Погибших оплачем вместе!.. Вместе поможем их осиротевшим семьям, если опомнитесь и примкнете с оружием в руках на борьбу за революцию, за свое социалистическое отечество, за благо свое и своих детей!..
Вы спросите: «Кто дал вам право обращаться с этим призывом к нам, донским казакам, к нам, вашим врагам?!» — генерал Краснов! Генерал Краснов дал нам это право — кликнуть клич на весь фронт дорогого для нас Дона, утопающего в собственной крови по воле этого всевеликого разбойника и донского палача.
Он обратился к Дону публично в своей «тронной» речи на Большом Войсковом Кругу с таким призывом: «Миронова, Сдобнова и Шкурина, если вы их поймаете, вы повесите без суда» и т.д.3
Генерал Краснов сделал имена наши известными всему Дону. Эти имена не могут теперь остаться в долгу у генерала Краснова и подают свой голос к донским казакам, чтобы уличить этого всевеликого разбойника и мошенника мысли пред вами, донские казаки. Как вы не направляйте в нас ваши винтовки, а мы все-таки ближе к вам, чем генерал Краснов. Мы родились в казачьих хатах на хуторах Затонском и Буерак-Сенюткином Усть-Медведицкой станицы, и голос наш будет роднее вам, чем голос генералов, помещиков и капиталистов. Мы не будем звать ловить генерала Краснова и вешать его! Мы знаем, что он сам себя поймает и сам себя повесит, ибо такова участь всех, кто вас обманул и ведет на трудовой народ, на рабочий класс, на революцию.
2. Генерал Краснов, подобно застрелившемуся генералу Каледину, спрятался за спину Большого Войскового Круга4. Эти безумцы наделили генерала Краснова диктаторскими правами и отдали в его руки все население на истребление, все имущество и все средства на уничтожение. А за все это генерал Краснов торжественно «короновался» в Соборе, принося присягу на служение якобы Дону.
По приказу генерала Краснова, его подголосок Большой Войсковой Круг выпустил воззвание: «К вам, крестьяне русские, стоящие с оружием в руках против нас, донских казаков, Войсковой Круг Войска Донского, заканчивая свои занятия, обращает свое слово...»
Воззвание это необходимо разобрать. Необходимо потому, что это очередная мошенническая уловка генерала Краснова и контрреволюционного Круга. Они почуяли, что свет начинает прорезать невежество и темноту и казаки целыми полками и станицами стали переходить на сторону советских войск, а это грозит гибелью всего дела, затеянного Красновым на Дону. Они почуяли, что правда медленными шагами, но дошла, доходит до казацких голов. Их поэтому нужно снова обмануть и затемнить, а еще проще — запугать. И решил Большой Войсковой Круг контрреволюционеров объявить свою милость: «Всем казакам и крестьянам, находящимся в настоящее время в рядах советских войск и перешедшим в ряды защитников Дона к 15/28 октября 1918 г., даруется жизнь».
Эти господа из лагеря Краснова говорят: «Кто не ради разбоя и наживы, а страха ради ушел за смутителями с Дона, кто не запятнал себя убийством и разбоем, пусть вернется назад в свой угол, к своей хате, к своему полю, к мирному, полезному и честному труду. Никто его не обидит».
Мы заявляем всем революционным казакам и крестьянам, что мы вернемся в свои хаты, в свои углы, к честному труду не по желанию и не по зову контрреволюционеров, а по желанию революции, с оружием в руках, чтобы раз и навсегда покончить с теми, кто заварил кровавую кашу на Дону. И только тогда, можно сказать с уверенностью, что мы будем мирно жить и работать на полях.
Никто его не тронет!.. Прислушайтесь к этой очередной лжи ставленников генерала Краснова. Вам они говорят одно, а в жизнь проводят другое.
Слушайте. Вот документ, захваченный на почте в ст. Березовской. В своем секретном отношении на имя командира 19-го конного полка от 20 сентября 1918 г. за № 1732 заведывающий фронтовой разведкой и контрразведкой штаба войск Усть-Медведицкого района прапорщик Федоров пишет: «По имеющимся сведениям, во вверенный Вам полк возвратились командированные в Большой Войсковой Круг слушатели Иван Иванович Огнев и Карп Дементьевич Кузнецов, которые выражали недовольство по адресу Круга, и, возможно, что они будут в полку в этом направлении агитировать. Сообщая об этом, прошу установить наблюдение за вышеназванными лицами и в положительном случае сделать соответствующее распоряжение».
Какое же такое соответствующее распоряжение в этих случаях отдается в рядах войск генерала Краснова?.. А вот какое!
Заведующий судною частью войск Усть-Медведицкого района в секретном отношении от 22 сентября 1918 г. за № 220 на имя командира 3-го конного полка хорунжий Зотов пишет: «По сведениям, добытым фронтовой разведкой вверенного Вам полка, хорунжий Золотов является главным виновником разложения полка, на основании чего арестуйте его и препроводите в штаб войск в распоряжение командующего войсками. Если же по каким-либо причинам гласный, открытый арест невозможен, найдите предлог командировать вышеозначенного Золотова в Михайловку или вообще в тыл с извещением об этом секретно».
Вот тебе, станичники, никто не тронет! Тронет, дорогие, да как еще тронет! Сзади, из-под угла, изменнически!
Гласно, открыто нельзя арестовать, т.е. могут казаки не дать, то делай то-то и то-то!
Подлое дело вершит генерал Краснов и Большой Войсковой Круг. И для подлого дела они набрали подлых слуг: прапорщиков федоровых, хорунжих зотовых, которые подлыми и грязными путями берут честных хорунжих золотовых. (Красноармейцы! Не забывайте, что у кадет есть наши офицеры. Не чините самосудов и над пленными офицерами, ибо убьете и Золотова.)
Мы видим, донские казаки, что Дон из себя представляет — каторжную тюрьму, арестантские отделения, край виселиц и расстрелов! Вот что пишет какая-то Нюра в письме от 14 сентября к командиру Куртлакского полка Иннокентию Семеновичу Ушакову: «13 сентября здесь был суд [над] клецкими большевиками: Курносова Ивана расстреляли, Е. Шерстобитова, Федора Чичерова, Дмитрия Крапивина и многих других — в каторгу на 7 лет; Степана Золотенкова и Львова — в арестантские роты на 2 года. Последних сочли как людей необразованных и заблудившихся, поэтому осудили легче».
Нет на Дону жизни и все вы обречены на полное молчание, ибо за всякое слово вас скоро будут хватать и тащить к начальству с воплем: «Я знаю слово и дело» — как при Грозном в царствование опричников. И ваш предательский Большой Войсковой Круг смеет звать в свои хаты, якобы на мирную жизнь, революционных казаков и крестьян! Нет, революционные казаки и крестьяне не пойдут в такие хаты! Мы строим общую светлую хату трудящихся и в нее только войдем. Да и осталось ли что в этих хатах, когда всевеликий грабитель Дона Краснов издал приказ Всевеликому Войску Донскому от 8 июля с.г. за № 334, § 3: «Все движимое имущество, оставленное лицами и их семьями при уходе их в сторону большевиков, с занятием местности казаками считать достоянием войска».
На этом основании вы, казаки, грабите население и в хатах наших остались голые стены.
В такие хаты, повторяем, мы не пойдем. Мы не пойдем в край, где все ужасом дышит, где произвол и насилие узаконены, где расстрел и каторга стали обычным явлением.
Для полноты царящих ужасов на Дону я поделюсь письмом на мое имя: «Миронову. [От] гражданки Анисьи Ивановны Максимовой, хут. Моховского Етеревской ст[аницы]. В том [письме] заявляет она, что какие-то злодеи пришли — и вся разбита жизнь человеческая. В том, что приехали какие-то неизвестные господа, приехали верхами и спрашивают: “Где твой муж — комиссар Миронов?” Он — “Я самый Максимов...” — “Ну собирайся к нам на допрос и еще попрощайся с своими детьми”; и он собрался и пошел. Когда он вышел из двора и его начали сечь плетьми, вышла его жена с детьми и начали просить: “Зачем вы бьете нашего папаню?“, а они отвечают: “Молчите, того же и вам будет, мироновские большевики”. Били его кольями и приговаривали: “Куда кокарду дел?..” Вывели за хутор и расстреляли, и над мертвым телом начали его казнить... Вновь взяли его сапоги и потом 4 штуки скотины. Остались мы сироты без своего родного отца... Остались мы сироты пять человек. Максимовы».
Чье сердце не содрогнется от дел усть-белокалитвенских, митякинских, мигулинских, милютинских казаков, что творят они в Усть-Медведицком округе.
Честные граждане казаки! Дальше от таких палачей — генерала Краснова и Большого Войскового Круга!
3. В своем воззвании круг предателей пишет еще: «В основные законы Войска Донского Круг ввел статьи о равенстве всех граждан пред законом, об уничтожении сословий и сословных привилегий, о свободе слова и вероисповедания, о неприкосновенности личности, жилища, собраний и союзов».
Ложь!
Вы только что читали, что если делегаты Круга Огнев и Кузнецов будут выражать «недовольство» Кругом, то «сделать соответствующее распоряжение». А вот хорунжий Золотов беседовал с казаками, то его просто приказали арестовать.
И это-то на языке Краснова и Круга называется свободою слова! А попробуйте-ка собраться и поговорить на тему: «За что идет война?», то поверьте — 10-го расстреляют. Это, на языке Краснова и Круга, называется свободою собраний.
О свободе собраний мы можем судить еще и по таким фактам.
Собрался Большой Войсковой Круг. Приехали делегаты 18-го и 19-го полков, бывшие атаманцы Головачев Василий Иванович и Скачков Иван Афанасьевич, но к своим полкам, как делегаты, они не вернулись; они не вернулись и как отцы к своим детям!.. Их приказал расстрелять кровожадный зверь генерал Краснов и Большой Войсковой Круг!.. Не спасло их и священное звание «делегатов»... Таково живется в страшном царстве генерала Краснова!..
А где Макар Дмитриевич Орлов Березовской станицы?
А Нестор Агафонович Кузнецов Островской станицы?
Они расстреляны!
Кровь их и сотен других вопиет об отмщении!
Такова свобода слова и собраний, которую дарует Большой Войсковой Круг, соблазняя революционных борцов хатами, углами, мирною и тихою жизнью.
В своей речи при открытии Круга Краснов говорил: «Еще раньше Гундоровская, Митякинская и Луганская станицы призвали самочинно немцев себе на помощь...»
«...Станицы призвали самочинно немцев себе на помощь...» Генерал Краснов! А когда ты приехал победителем на коне и издал свой приказ Всевеликому Войску Донскому — 4 мая 1918 г. за № 1, то ты в нем прямо писал: «Вчерашний внешний враг, австро-германцы, вошли в пределы войска для борьбы в союзе с нами с бандами красноармейцев и водворения на Дону полного порядка».
А теперь, чуя поражение, чуя, что близится время дать ответ пред обманутыми казаками, ты хоть на время стараешься отдалить час расплаты и лжешь пред Большим Кругом собравшихся обывателей и шкурников, что не ты призвал немцев на Дон, а митякинцы, луганцы, тундровцы. А еще наглее прозвучала в твоей речи очередная ложь, когда ты, всевеликий разбойник, сказал: «Немцы обещали покинуть землю Всевеликого Войска Донского тогда, когда я скажу им, что это можно сделать без опасности для донской самостоятельности. По соглашению со мной они уводят свои гарнизоны из Донецкого округа, освобождают от гарнизонов Каменскую, Дачкина, Лихую, а также станции Екатериненской дороги». Не ты, жалкий раб капитала и царизма, пожелал удаления немцев и не по соглашению с тобою они покинули Дон, а пожелала этого Советская власть Российской Республики, и соглашение было с нею, а не с тобою, слуга Вильгельма.
Никогда бы ты не согласился лишиться таких союзников, да и немцы не расстались бы с донским хлебом и быками, да у Вильгельма дела плохи. У него тоже революция, а там, на западе, французы да англичане бьют...
Вот истинная причина ухода немцев, да еще то, что Советская власть крепнет не по дням, а по часам. Взяты у друзей твоих города Сызрань, Симбирск, Самара, Казань, Ставрополь и т.д. Скоро будет взят и Новочеркасск и Ростов.
Но за что ты, злодей, так много загубил и загубишь еще десятки тысяч одураченных тобою казаков?
Ты знаешь, за что воюешь? Знает, за что идет война, и вдова войскового старшины Софья Александровна Широкова, живущая в г. Новочеркасске, Песчаная, 53. Недавно она подала такое заявление: «Хуторскому атаману хутора Белоусова и Секачи. Заявление. Прошу объявить это заявление в хуторе Белоусовском, что земля моя, находящаяся в Усть-Медведицком округе при балке Прямой в количестве 200 десятин, сдается в аренду с 1 сентября 1918 г.»
Все знают, за что воюют. Но только не знают этого донские казаки. Генерал Краснов... Злой гений Дона... Да будет проклято твое имя из века вовек за кровь, которою ты улил родные степи Дона... Генерал Краснов... Ты не имеешь мужества быть честным не только пред теми, кого ты обманул, но даже пред самим собою.
4. Полк за полком или разлагается, или переходит на сторону советских войск. Станица за станицей не хотят всевеликого разбойника Краснова больше признавать. За Иловлинскою и Качалинскою последовала ст. Островская. Мы имеем нравственное право огласить пред донским войском постановление этой станицы и др., переживших ужасы гражданской войны. Эти постановления, может быть, раскроют глаза донскому казачеству и оно поймет свое заблуждение.
Выписка из постановления № 1 общего собрания членов Островского станичного Совета 6 октября 1918 г.
«Собрание граждан ст. Островской с представителями от 15 хуторов по докладу т. Попова единогласно постановили:
§ 1. Выразить глубочайшую преданность Филиппу Кузьмичу Миронову за его непрестанную борьбу за благо трудового народа. Мы постараемся смыть свою вину, которую учинили по своей темноте, и никогда не позволим быть сторонниками Краснова, а всегда готовы по зову т. Миронова стать в ряды в социалистическую армию для полного уничтожения банд Краснова, его союзников и всех врагов трудового народа.
§ 2. Признать Советскую власть по ее декретам, точно и неуклонно выполнять все предписания и распоряжения, исходящие от нее».
Выписка из постановления граждан хут. Сенного Раздорской н[а] М[едведице]5 станицы:
«Признать власть Советов и приветствовать сим вождя трудовой армии т. Миронова как борца за наше благо и благо всего трудового народа и просить творца природы даровать ему, Миронову, победы над вековечными нашими врагами и угнетателями, а ныне помещика Краснова и всех с ним присных. Мы же согласны постоять за Советскую власть, ибо поняли, что Краснов обманул нас, а посему будем прилагать все свои силы, чтобы вырвать из его, Краснова, рук власть и управление и обманутых наших детей, которые у него сейчас в рабах, и из этого мы все согласны идти борьбой против Краснова, не считаясь с жизнью, и шлем ему, как обманщику, проклятие. Постановление это просим представить немедленно, как чувство нашей сознательности, т. Миронову, что и утверждаем своими подписями».
Постановление № 10. «Общее собрание граждан Даниловской волости, состоявшееся 14 октября 1918 г., имело суждение относительно текущего момента на предложение т. Миронова (будем ли мы защищать революцию или нет?). Единогласно постановили (при двух воздержавшихся): мы все, как один человек, из мобилизованных, после общего собрания немедленно выступим на защиту революции по первому требованию т. Миронова и высших властей. Обещаемся оказывать самое широкое содействие, и вместе с тем делаем строгое постановление вести беспощадную борьбу против дезертиров и саботажников, что и возлагаем на военный комиссариат Даниловской волости, которые кладут на нас позорное имя контрреволюции, каковое еще мы не заслуживали с первого дня Октябрьской революции».
Общее собрание граждан Даниловской волости, препровождая постановление, прислало особое посвящение «т. Миронову»:
«Шлем тебе горячий привет — неустанный борец строения жизни пролетариата! Ты непоколебимый борец! В тебя вся вера у нас за освобождение степей Дона от нашествия гада Краснова. За твоим неустанным трудом и борьбой мы видим зарю уже правды! Мы идем за тобой!.. Веди!.. Даниловцы».
Так живет Усть-Медведицкий округ и, пробуждаясь сам, зовет весь Дон познать, где правда, и скорее опомниться, чтобы не уничтожить самих себя своими же руками!..
Опомнитесь, дорогие донцы!..
5. Хорунжий Шильцын пишет своему приятелю: «Поздравляю Вас с производством в чин прапорщика, и т.д. Так что теперь можете свободно облачиться в форму офицера...»
А одна сердобольная жена, поздравляя мужа с производством в есаулы, пишет: «Компания Усть-Хоперская ждет тебя, чтобы ты забелил насчет есаульства...»
Для нас ужасно жалким кажется эта игра в куклы взрослых людей, и если бы эта игра не уничтожала бы человеческих жизней, то можно было бы смеяться, но тут не до смеха, а до слез, и эти слезы вы не видели бы, если бы задумались над злом, творцами которого вы, безумцы, являетесь! Над злом, в котором погибнет Дон! Русский народ не простит вам вторичной измены! Довольно 1905–1906 гг.! Опомнитесь же, братья казаки!
Хорунжий Шильцын и есаул Гордеев знают, за что воюют, но вы-то, обманутые казаки, знаете ли за что воюете?!
6. Еще остановим ваше внимание на письме войскового старшины Артемия Васильевича Широкова, командующего 13-м полком, на имя «дорогой Анны Карловны». Сетуя на нее за лаконичность в письме, сей витязь армии Краснова пишет:
«До этого под Царицыном у нас дела были великолепны и мы уже заняли Дубовку и подходили наши разъезды к французскому заводу в Царицыне, но благодаря измене мобилизованных нами казаков Иловлинской и Качалинской станиц и отказу драться 18-го полка (из Березовской станицы) и 12-го полка принуждены были отойти от Царицына. Вообще, ваши станичники и их соседи негодяйские дали полки. Продолжают митинговать изредка, и, вообще, духа мироновского много в них. И половина из этих станиц будет Большим Кругом лишена казачества, а Иловлинская и Качалинская, пожалуй, почти поголовно изгонится из пределов Донской области. (Не подавись, Артемушка, таким куском.) Лучшая станица из по-медведицких — это Островская, там настоящие казаки, а все эти етеревские, раздорские, сергиевские, малодельские, березовские — сволочь.
Каково же будет разочарование каде[та] Широкова, когда он прочтет помещенное выше постановление Островской станицы и узнает, что островские казаки дали революционный конный полк и пешую сотню, впервые 11 октября пролившую за трудовой народ свою кровь в бою под хут. Сенным, отбив 5 конных атак своих недавних «друзей».
Донские Казаки! Как вы не служите, но у погонников вы всегда будете «сволочью»!
Вот за что вы воюете!!!
Вы воюете, чтобы быть сволочью в глазах офицерства, и предателями революции в глазах трудового народа!
Донские казаки!
От вас скрывают, что творится на белом свете. Мы спешим сказать. Вам придется воевать со всем миром, ибо революция во всех государствах.
Немцы, что ушли с Дона, вернулись в Харьков с красными знаменами и надписями: «Долой Вильгельма! Да здравствуют большевики!»
Смотрите, как бы недавние друзья Краснова не стали вас лупить. Уже в союзе с трудовым народом, а не [с] генералами!
7. Пред нами приговор общества хутора Девяткина Усть-Хоперской станицы от 8 сентября 1918 г., в коем эти смиренные рабы генерала Краснова пишут о себе так: «И явившиеся на этот сбор 25 человек хуторских обывателей...»
Большой Войсковой Круг, ты сделал из граждан обывателей и зовешь нас в свои обывательские хаты с обывательским укладом жизни под бдительным оком начальства.
Придем... Знайте — придем...
Но придем не обывателями, а освобожденными гражданами, сами будем строить жизнь без попечительного ока генералов и помещиков.
Донские казаки! Сбросьте ярмо и крикните Краснову — не желаем обывательского хомута, а хочем быть свободными гражданами Донской Советской Республики. За нами, друзья-фронтовики, пока не поздно! Прислониться есть к чему, и мы с вами будем непобедимы!
Некто Василий Васильевич в письме к брату от 27 сентября 1918 г. пишет: «И по всему видно, что нам его не взять и Миронову пехоту вовек не разбить. Ибо нужно много сил. Хорошо бы было, если бы вас перевели в наш округ, но только этому, должно быть, не быть, ибо Усть-Медведицкому округу остается жить немного. Вероятно, он через каких-нибудь недели две попадет весь в пасть Миронову, который его раздавит».
Донцы! Смыкайте ряды плотнее и проглотим Краснова с его помощниками, капиталистами и фабрикантами! Граждане офицеры! Раскайтесь в своем заблуждении — и народная власть даст вам дело!
Начальник 1-й Медведицкой советской дивизии казак Усть-Медведицкой станицы Ф.К. Миронов
Начальник штаба дивизии казак Усть-Медведицкой станицы И.А. Сдобнов
Делопроизводитель штаба дивизии Ф.К. Шкурин (ранен в ногу в бою 2 октября)
РГВА. Ф. 1304. Оп. 1. Д. 99. Л. 11–18. Автограф Миронова; Ф. 192. Оп. 6. Д. 1. Л. 33–42. Машинопись с правкой Ф.К. Миронова.
источник:
здесь 