Письма товарищей по Учительской семинарии

19.06.1914 г. Я.Савин – Я.И.Кузьмину

Дружище!
Сначала спешу поблагодарить за пасхальную открытку, которую я имел удовольствие прочитать только 24 мая. Она была адресована на мое домашнее местожительство. Я никак и ни от кого не мог узнать твоего адреса и потому ни словечка не мог тебе сообщить о себе. Я вел переписку только с Демидовым и Егоровым. Смелову 2 письма послал, а он мне сначала одно послал, а больше ни строчки. Он в Архангельской губ. был в [Карелии]. Я занимался зиму в Карельской маленькой деревушке (11 домов) Остречье. Эта деревушка стоит на почтовом тракте, почта ходит 4 раза в неделю. В этом отношении местополож. удобное: можно скоро получить и отправить. Деревня эта за 50 верст от нашего культурного центра Повенец. Местоположение деревушки очень красивое: она стоит на берегу озера, а кругом высокие горы иная сажень в 60. Озеро необычное – глухое. Стока никуда нет. Это все еще ничего, но наша деревня тем плоха, что из лиц более культурных по сравнению с мужиками – один только я. Нет ни фельдшера, ни попа, ни церкви – ничего подобного, одна только школа и та помещается в неприветливом снаружи здании, а если поглядеть внутрь то, я думаю, человек более или менее привыкший к [неразборчиво] в порядочной [комнате] и 2-х часов не [проживет], ибо страшно холодно зимой (все время стоят 5 гр. тепла а иногда 2 гр. холода) и сыро, ибо рамы плохи, полы тоже, печка железная мала. Ребята за уроками сидят в пальто, иногда в шапках и [неразборчиво].
И ты можешь подумать, что этому я виноват не [принудил хозяина] все это исправить? Нет я в этом не виноват ибо постоянно бывают проездом земские служащие тут и я обращаю их внимание на эти недостатки, но они как то [халатно] относятся а с хозяином изъясняться уже не мое дело. Я знаю только земскую управу и ей [доношу] а до хозяина [мне] нет дела, а земцы [неразборчиво] внимание уделяют и потому учиняется такой безпорядок. При школе есть [приют] на 12 челов. Всего в школе у меня 20 челов. ребят и все мальчики. Школа эта открыта всего 7-й год и пособий наглядных почти никаких нет. Библиотека школьная (ею же пользуется и население) ничтожна. Зимой устраивал [неразборчиво] [крестьянами]. Они сходили довольно удачно.
Учение я начал 1-го сентября и первые две недели трудненько пришлось, но потом все пошло своим порядком, как будто так вечно было. И я нахожу что заниматься с корельскими ребятами не трудно не знаю как с русскими то командовать. Ребятишки смышленые, гораздо смышленее русских и [серьезные]. И весь корельский народ смышленый, в практических делах особенно. В корелах больше всего развиты [такие 2 способности] души: воля и ум. К изяществу и [неразборчиво] у них нет никакой привязанности, [неразборчиво] страдает, религии очень мало. Чуть священник настойчивей, [только] ходят 2-3 челов. в церковь, а где поп [слабый], там ни души в церкви не [неразборчиво]. И дома они очень редко молятся. Много пьяниц есть среди них. На Святки я ездил домой и на Пасху тоже, хотя жил дома только 3 дня, ибо боялся распутицы (дороги плохи весной).
Курс учения в [корельских] школах 4 ½ года, в каждом отд. по 1 ½ г. Прием был в сентябре, потому экзаменов в мае не было и я распустил ребят 13 мая, а экзамены будут перед рождеством в декабре месяце около 10 человек. По окончании занятий я [справился] в дорогу и поехал в Повенец, а оттуда не домой, в Петрозаводск по своим делам. В Петрозаводске 2 дня: уплатил долги, которые были, сходил в сад, в театр, в кинематограф, купил кой каких книг и потом отчалил оттуда и прибыл домой 24 мая. В Петрозаводске из ребят видел только Ваньку Дмитриева, а больше никого. Из учителей никого не видел: в семинарии очень рано занятия кончились. Все окончили до 4-го мая по случаю [неразборчиво].
Теперь я живу в своей деревне – в селе Выгозеро. Занимаюсь хозяйственными по дому работами. Немного почитываю, а по вечерам пребываю в обществе 2-х учительниц, учителя и акушерки. Катаемся на лодке, устраиваем пикники, конечно, без крепких напитков, хотя в общество трезвости не записались, но надо отвыкать, ибо казенку у нас закроют 29 июня. Зимой я не пил совсем ни пива, ни вина. Только [неразборчиво] с товарищем [при встрече] Нового года.
Ну, будешь [богатырь]!
Прощай, дружище! Пошли [неразборчиво] хотя [неразборчиво] о своем житье-бытье и своих [намерениях] и планах на будущую жизнь. Если [желаешь] о чем подробное [знать] относительно меня что интересует, то пошли [вопрос] и я постараюсь ответить. Остаюсь: Я.Савин 19.6.14г.
с.Выгозеро, Петровско-Ямской волости.
_______________________________

23.09.1914 г. Ф.[Галашев] – Я.И.Кузьмину

Здравствуй друг Яша!
Шлю сердечный тебе привет с пожеланием всего наилучшего. Не мог, брат, я дождаться когда ты по телефону сообщишь [мне задачку]. Из [Лубенца] я [все перерешил] и с учениками уже много решил. Сейгод учеников у меня поменьше 31 человек только: 17 во II и 14 в IV отд.. [Материалов] пока никаких в училище нет. Ни бумаги, ни чернил, ни досок.
Так что теперь все время читаем да задачи устные решаю – думаю все задачи [неразборчиво] из Лубенца прорешать с IV отдел. Липушки сейгод нет; вместо ее учительствует Михалева – помнишь ли ее? Вместо Гришки Швецова – Лебедев. Живем хорошо [брат]. Лебедев частенько посещает наше училище – ночевал у нас уже раз 10. Теперь все время празднуем: 8 сентября праздновали на погосте во второклассной школе было штук 7 девчонок и мы немножко вспляснули. 14 сентября у нас [праздник]. Мы с Игнатовичем наварили пива - ушат и вчетвером: нас 3 учит. и Леб., в течение дня весь и выпили. /Письмо прекращаю писать – прислали две бутылки пива, так надо раздавить./ По 3 стаканчика «[дербалызнули]» и так хорошо – будто Христос по брюху то прокатился. – Перерыв продолжался до 9 часов – ходили в соседнюю деревню пива пива пить. Теперь опять с Игнатовичем сговариваемся к Покрову варить пиво и думаем устроить прощальную вечеринку.
Игнатович то ведь 3 окт. уезжает отсюда на призыв, так по этому случаю прощальную то. 21 сентября ездили в соседнюю волость – [Коношу] на праздник, там погостили у [Ежки] Родина – пива попили. У учителя тоже пивка отведали. К попу пришли и пива больше не «[хочем]» до того напились, так мы принялись за девок – благо их у него много. Домой приехали – а тут опять пиво – ученики с [Неразборчиво] навезли; вобщем с 12 сент. все время пиво пьем. 9 сентября удалось даже чистенькой водочки. На этой неделе тоже выпьем. У одного здешнего купчика – холостяка есть еще запасная четвертушечка, так приглашал нас. На гармонике теперь играю мало: старое надоело, а вновь не знаю что учиться. Научился, впрочем, «По улице Мостовой» [неразборчиво]. На фисгармонии [пилю], да плохо получается только – аккомпанировать не умею. На рояли можно учиться да не знаю как начинать учение то. Рояль то есть у того же купчика у которого и водка – играть можно сколько угодно. Вобщем жить можно хорошо. А пока досвидания.
Учится ли у Вас брат мой и каковы его успехи.
1914г. 23 сент. Твой Ф.[Галашев]
Пиши

Весна 1915? Ф. Галашев – Я.И.Кузьмину

Яша!
Извини, что долго не писал: все пьянствовал да к учительницам в гости ходил. Приехал сюда 14 апреля. Из Каргополя уже хотел вернуться домой – думал, что не попасть в Мошу. Дело вот в чем: поехал я в Мошу только с 4 рублями – думал открытый лист возьму. В Каргополь приехал в 4м часу вечера – управа закрыта. Как быть? На 4 рубля не съехать, пешком идти – корзинка мешает. Тут я пошел к [Платонушку] и кое-как взял у него 3 рубля, но опять беда – на земских не везут без листа, лошадей на стороне нигде не найти в Каргополе. Но тут немножко подвезло мне: встретил учителя с Моши Ник. Фед. Покровского, папашу покойного Алекс. Никол. Он едет по листу на паре и я с ним укатил. На второй станции от Карг. догнали Клашу Попову и Клашу Моисееву. С Поповой ехали вместе почти до Няндомы, а с Моисеевой – до Моши. До Няндомы переехали скоро. В 7 час вечера в субб. выехали с К., а [в час] в воскр. в Няндому приехали. Ехали и на телегах и на санях, но слава богу «[вещь] нигде не подмочили» - как сказал Покровский. С Няндомы выехал в 12 ч ночи в воскр. и в Мошу приехал в понедельник в 1-м часу дня. Того же дня отправились с Шуркой в III земское училище к Толмачевой и Моисеевой. Вторник 15 апреля среду и четверг жили трезвенниками и умниками, не пили и никуда не ходили. В пятницу, субботу и воскресенье опять к Толм. и Моис. В воскресенье я был именинником. Было у меня человек 8 молодцов. Выпили они 9 бут. водки и 1 б. рябиновой и все пьяные то к учит. и ходили. С воскресенья 20 апр. и до пятницы опять можно сказать [трезвенниками жили]. А с пятницы как загуляли, да я три дня и в училище не был: занимался один заведывающий со всеми 3мя классами. Дело вот в чем: дочь одного богача-крестьянина Тихомирова выходила замуж за дух.сем. Вотчинского может быть ты знаешь его, ну отец Алекс. знает. Я и Шурка шаферили. В пятницу забрались туда, на девичник, да домой попасть через Мошинское озеро не могли до понедельника. Я пришел уже ночью, а Шурка тот утром, но он тоже не занимался того дня. На свадьбе помню как садился обедать, а не помню как выходил из-за стола. Потанцевал еще после обеда, хотя не помню как. Поспал часика три, а потом опять танцевать. Но как танцевать – суди сам: домой пришел чуть не босиком, хотя тогда то не замечал, а на другой день, когда проспался, увидел, что подошвы одной нет: один каблучек, а подошва то сзади волочится. Всем барышням то, как рассказывали потом ребята, я показывал подошву. А величал барышень, как знакомых, так незнакомых Клашка, Надька, Ольга, Липка и на ты говорил.
В понедельник еще сходил туда напился, да и домой. Так я [жил] теперь. Экзамены черт их знает когда будут, но экзаменатором будет Лебедев – земский начальник Арх, но к 20 или 22 попаду домой. Ты Яша не уезжай пока а погости у меня, прошу тебя от всего сердца, потом может быть, я уеду в Тихманьгу. Передай почтение Хрисандру Никол. и Ивану Алексеевичу. Карточки возьмут и Попова и Моисеева по две. Я две Липке взял бы, да нельзя достать ее. Яша, поскорей, с первой же почтой пошли письмо и скажи останешься ли ты у меня, но мне желательно, чтобы остался. Пиши скорее потому, что оно может не застать меня в Моше – черт его знает когда экзамен то будет. Да напиши как там замерзли то [рабы Божии] Архангельцы. Надеюсь до скорого свидания.
Федька Галашев.
Не показывай письма никому не [неразборчиво] написано.

22.09.1915 Петрозаводск – Я.И.Кузьмину
Почтовая карточка
Г.Петрозаводск, Зарека, Общежитие Технического училища, дом Линдемана, Якову Ивановичу Кузьмину

20.09.1915
20 сентября
Друг мой Яша! Ты говорил моей [сестре] про [место] смотрителя в [приюте] и советовал мне написать. Начинаю [приходить к выводу], что хорошо бы устроиться в городе. Только не знаю каково место? [Неразборчиво] временное, а впрочем, и я тоже человек временный до января месяца. Я тебя попрошу, Яша, сходить и вообще справится об условиях и написать мне. Так-то друже! Скучища страшная. Хотя 60 человек учеников, а один. Никого не [посылают]. Вот и пляшу. [неразборчиво]. На 4 и 5е сентября возможно приеду в город, т.е. октября. Нужно кое-что сделать. Пиши Яша мне сразу же по адресу: Угмойла, Сямозерское волостное правление, письмо опусти в среду.

Зима 1916 ? Л.Демидов – Я.И.Кузьмину

Здравствуй, Яша!
Получил твое письмо, спасибо. И так, значит тебя можно поздравить с законным браком. Совсем не ожидал этого от тебя. А у меня этот вопрос еще ни разу не подвергался обсуждению. Думаю, что успеет. Оказывается, что многие из наших товарищей окрутили себя, хотя в военное время это и не совсем удачно.
Теперь расскажу про свою жизнь. Первый год учительства я провел в Финляндии. Был назначен в новую школу в самую глушь в д. Лоймолу. Поступая на службу сюда, думал, что увижу благоустроенную школу и т.д. Но приехав сюда – разочаровался. Пришлось сразу же приняться самому за устройство школы. Ну и первую зиму, действительно поработал. Деревня находилась в 45 верстах от торгового села, что страшно затрудняло работу. Рядом со мной учительствовал Штенберг, который теперь учится в Псковском землемерном училище.
Жить там в деревушке было страшно тяжело, так как приходилось по целым месяцам не говорить ни слова по русски, исключая учеников, да и те поступили в школу, совершенно не понимающие русского языка. Потом часто приходилось улаживать недоразумения, которые происходили на почве незнакомства населения с русской школой. Здесь ведь в каждой деревне две школы – русская и финская. Обе естественно соперничают друг с другом, часто не [неразборчиво] ни какими средствами. Летом 14 года я был на курсах в г.Выборге, которые устраивались для учащих русск.шк. в Финляндии. На курсах были почти все русские педагоги Финляндии, так как курсы были обязательны. Тут я познакомился со всеми своими коллегами. Курсы были педагогические. Слушали мы лекции по методикам предметов, препод. в народных школах. Нового я услышал очень мало, так как лекторы были не важные. Потом курсы расстроились, так как в самом же начале (курсы длились с 13 июля по 4 августа) началась война. Многие из учителей прямо с курсов ушли в войска.
На курсах я перепросился у директора на новое место, а именно вторым учителем в двухклассное училище в деревню [Тюэмбянги (Тёмпейсен?)] на острове [Манчипсаори (Мантсинсаари?)], кот.находится на Лад.озере. Этим местом я доволен. Заведывающим у меня оказался Куняев, симпатичный человек и коллега. Человек семейный. Здесь я занялся чисто учительским делом, так как не приходилось тратить силы на разные дрязги, а также работу по заведыванию школой. Место это недалеко от границы Олонец.уезда и в 15 в. от «культурного» местечка Салме. Здесь я прослужил всю зиму 14-15г., исключая 3-4 месяцев, в продолжении которых временно замещал в соседней школе одного учителя, ушедшего на войну.
27 мая этого года ездил призываться в Олонец, где у меня признали слабость сердца и дали отсрочку до 15 мая 1916г. Теперь я до весны в этом отношении спокоен. Прошедшее лето прожил дома на родине, а потом осенью опять приехал в свою школу. Перед началом занятий ездил в Петроград, где пробыл неделю. Ездил ради знакомства со столицей. Здесь я опять прожил спокойно до 4 декабря. 4 сего декабря получил от Инспектора письмо, в котором убедительно просит заняться временно в соседней школе в 10 в. от своей, а на мое место попросит заняться супругу заведывющего. Уехать было страшно неохота, потому что увлекся работой. Ну что делать? Нужно послушаться Инспектора, так как он у нас человек хороший. И так, я с 4 декабря опять в новой школе. В эту школу был осенью назначен наш Павлуша Васильев, но он сразу же был взят в войска. Мне его не пришлось и увидать. После его ухода здесь занимался заместитель, которого тоже взяли на войну. Здесь страшный недостаток в учителях, а потому Инспектор вынужден был оторвать меня от своего дела. Место же, где я теперь нахожусь, числится за Васильевым. Здесь я пробуду не долее Святок, так как страшно не понравилась временная роль учителя в школе. Заниматься не охота, так чувствуешь, здесь временно. Ребята (25 чел) совершенно распущены и ничего буквально не знают, так как предшественник заместитель был в буквальном смысле малограмотный. Если же заняться по настоящему, то придется усиленно поработать, что не хочется. Теперь провожу только часы, да налаживаю дисциплину, чего почти уже достиг. На Святки поеду домой и привезу заместительницу. Если у тебя, Яша, не пропала мысль о службе в Финляндии, то подай снова сюда прошение. Хорошо, ты и сделал, что не пошел в Койву Сельгу. Это, кажется, страшная глушь. Если хочешь, то просись у Инспектора на то место, где теперь я. Это место хотя и числится за Васильевым, но наверно Инспектор может назначить и тебя, так как ты человек семейный. Дело в том, что школа помещается в собственном здании, только что купленном у одного крестьянина. Здание, правда, не большое, так что тебе придется первое время прожить в одной комнате. Но это здание проектируется расширить, на что я теперь буду просить деньги. Если же в это лето не удастся, то на будущий год наверно. Школа запущена (как и хозяйств. и учебн.д.), но это дело поправимое, так как средства здесь добыть сравнит. с Российск. школами легко. Если ты думаешь поступать в Финляндию, то это место будет для поступающего хорошим.