istМодератор раздела  Екатеринбург Сообщений: 6069 На сайте с 2009 г. Рейтинг: 4678 | Наверх ##
20 апреля 2015 10:40 23 февраля 1944 года, как раз в День Советской Армии, Саша принял присягу. Было ему тогда тринадцать лет.
К этому времени советские войска наступали уже на всех фронтах. В болотах под Выборгом завязались долгие бои с финскими частями.
Саше несколько раз приходилось пересекать передовые линии, чтобы собрать сведения об артиллерийских позициях противника, о том, где и как сможет пройти техника через эти проклятые болота. Промокший насквозь, вымотанный, вернулся он со своего последнего задания.
Ложись и как следует – выспись! – сказали ему.
Саша забрался в угол блиндажа, натянул на голову одеяло. Уже сквозь дрему услышал он разговор бойцов перед блиндажом.
Мальчишка, а на баяне играет – закачаешься!
А откуда он?
Да вроде из-за линии фронта, – раздался опять первый голос.
Ребята, может, разбудим его? Я так давно не слышал музыки! – Саше даже показалось, что
Я разбужу его, – произнес опять первый голос. – Может, меня завтра уж и в живых не будет, хоть послушать еще разок в жизни...
Саша почувствовал, как кто-то легонько трясет его за плечо. Он открыл глаза.
Послушай, парень, может, сыграешь для нас, а? – солдат пристально посмотрел на Сашу. – А я тебе за это пистолет подарю, бельгийский. Ни у кого такого нет.
Саша встал, взял баян и вышел из блиндажа. Как только он заиграл, бойцы придвинулись поближе. Саша играл и видел, как глаза мужчин наполнялись слезами. Глухими, ломкими голосами они пытались подпевать. Саша смотрел на усталые суровые лица. Как редко удавалось ему поиграть для своих и как часто он должен был играть для врагов! А ведь кого-то из тех, кто слушает его сейчас, завтра уже и в живых может не быть, как нет сегодня дяди Васи, повара. Еще вчера, увидев проходящего мимо Сашу, он окликнул его: «Иди, пообедай, пока не остыло!». Саша лишь на минуту зашел в землянку командира, передал пакет из штаба. А когда вернулся, не было уже ни дяди Васи, ни его полевой кухни – только огромная воронка от мощного артиллерийского снаряда дымилась на этом месте...
Раздался крик сержанта: где-то поврежден провод и нарушена связь с командным пунктом. Бойцы разбежались по своим местам.
Давайте я посмотрю, где обрыв, – вызвался Саша.
Ну что ж, вперед, парень! – принял его предложение сержант.
Пропуская через одну руку провод, Саша другой отодвигал ветки. Он пересек низину и вышел к реке. Было жарко, июньское солнце пекло. Саша спустился с крутого берега, подошел к воде, нагнулся, чтобы напиться, и тут почувствовал, что он здесь не один. Мгновенно шмыгнув в кустарник, Саша увидел фашиста, который крался вдоль берега, наблюдая за советскими батареями.
Руки вверх! Сесть! – Саша выскочил из укрытия, направил пистолет прямо фрицу в лицо. Другой рукой он выхватил нож, перерезал ремень, на котором у того висел автомат, и приказал ему идти вперед.
В этот момент к ним подоспел и связист, посланный навстречу Саше с другого командного пункта. Вместе они доставили фашиста на батарею. У него оказалась карта, на которую уже были нанесены советские позиции. За этот случай Саша Эйхман был награжден медалью «За отвагу».
Обещай мне, что ты будешь осторожен! Помни, ты мне не кто-нибудь, а сын! – Полковник прижал Сашу к груди, вздохнул и легонько подтолкнул его к выходу: – Ну, иди!
Командир тридцать четвертой механизированной бригады 2 танковой Армии полковник Николай Охман всей душой привязался к Саше. С того самого дня, как мальчик был приписан к его части, Охман заменял ему отца. «Война войной, а ребенок остается ребенком, ему нужны любовь и забота, он должен учиться, его нужно воспитывать» – так рассуждал Охман. У Николая Петровича не было своего сына. Была дочь, но далеко отсюда, а этот мальчишка уже несколько лет наравне со взрослыми несет на своих худеньких плечах все тяготы войны. Старый солдат, Охман хорошо знал, что это такое. Знал он и то, что, если Саша после войны не найдет своих близких, он возьмет его к себе. А теперь каждый раз, посылая Сашу на задание, он мучился и не находил себе места, пока тот не возвращался.
Саша лежал в укрытии и дрожал от холода. Сколько он уже пролежал здесь? Операцию по заброске его в Краков они готовили с Охманом. Обстоятельно изучили вражескую передовую, ощупали биноклем каждый бугорок на местности. Охман очень переживал, что было так холодно: лохмотья, в которые одели Сашу, не согревали, а теплую одежду дать ему было нельзя – могла бы вызвать у врагов подозрение и навредить делу.
Ты, если уж совсем холодно станет, подумай о чем-нибудь приятном, теплом, – постарался он пошутить на прощанье. – И чтоб вернулся целым и невредимым! – пригрозил он Саше.
Все будет хорошо, не впервой, – отшутился Саша.
На этот раз у него было особенно трудное задание.
Взорвав мост через Вислу, фашисты укрепились по ее берегу. Однако единственным вариантом для атаки было наступление со стороны реки. Она была покрыта льдом. Выдержит ли лед Вислы танки? Это и надо было Саше выяснить.
Опять полуразрушенный дом, опять он ждет. Пойти прямиком к реке – значит быть сразу подстреленным: немцы открывают огонь при малейшем подозрении. Даже предупредительные щиты везде наставили: подходить к берегу запрещено. Придется дожидаться метели, чтобы пробраться к реке незаметно.
Из своего укрытия Саша видит, как к немецким позициям подъехала полевая кухня. И тут ему пришла в голову идея.
Завтракавшие солдаты, увидев бредущего к ним оборванного мальчика со старой консервной банкой в вытянутой руке, загоготали.
Есть хочу! Дайте мне поесть! – громко произнес Саша и остановился в нескольких шагах от них.
Что это за пугало! Ты откуда взялся? Смотрите, да он еще по-немецки говорит!
Саша покорно ждал, при этом внимательно оглядываясь вокруг. Слава богу, офицеров вблизи не видно. А вскоре он уже весело болтал с солдатами и рассказывал в который раз свою «историю».
А что у тебя в мешке? – спросил его один из солдат. И Саша вынул баян. Пока все ели, он проиграл им почти весь свой репертуар. Затем предложил помыть грязную посуду, ловко собрал ее и пошел вместе с одним из солдат к реке. Тот продолбил прорубь, и Саша стал мыть миски. Когда солдат на минуту отвернулся, он запустил всю руку в прорубь и измерил толщину льда: рукав промок почти до самого плеча, значит, лед толстый! Слава богу! Теперь нужно как можно быстрее убираться отсюда – он знал, что скоро должен начаться обстрел вражеских позиций. Но прежде надо передать сведения, батя ждет их.
Уложиться в заданное время, однако, Саша не успел. Он был еще у немцев, когда наши самолеты начали сбрасывать первые бомбы. Крепко прижав к себе баян, Саша побежал к «своему» дому. Сильный удар в затылок свалил его на землю. Теряя сознание, он последним усилием воли забрался в дом, взял в окровавленные руки баян и стал передавать: «Танки пройдут по берегу Вислы. Я ранен». Затем он потерял сознание.
Потом, будто во сне, он увидел большие голубые глаза, белокурые локоны. Бледные губы шевелились, но он не понимал ни слова. Он чувствовал, что его куда-то тащат, затем стало опять темно...
---
Истомины ,Крыковы (Тамбовская губ.,Тамбовский уезд ,Абакумовская вол.) Семёновы , Осиповы( Тобольская губ. Ишимский уезд Дубынская вол. ), Пискулины, Кривощёковы, Перевозкины, Ви(е)нголовские(Тобольская губ. Ялуторовский уезд ) |
