Рудня

Про Успенскую церковь в XVIII веке

Согласно выявленным документам при Терсинском заводе имелась церковь, заложенная по сообщению Морозова весной 1745 г. после весеннего половодья: «начав собою в 745 году по слитии полой воды … церковное строение».

В ведомости 1746 г. в списке заводских строений первым пунктом записана «Церковь божия во имя Успения Пресвятыя Богородицы с пределом во имя Архангела Михаила. При ней 3 колокола и протчая подлежащая церковная утварь. Точию настоящая церковь еще вне совершений, а предел освящен».

Из последующих документов видно, что прихожанами этой заводской церкви были как приписные крестьяне, так и проживавшие при заводе малороссияне. Так, в расписке жителей за 1753 г. читаем «Приписные при Терсинском заводе, поп Афанасей Данилов … и все крестьяне и малоросияня дали сию расписку … заводской поп Афанасий Данилов руку приложил». То же и в 1756 г.: «К сей подписке вместо … приписных заводских людей … и малороссиян … и всех при заводе жителей объявленного завода поп Афанасей Данилов руку приложил». В корчемном деле против Морозовой в 1758 г. упомянуты церковнослужители «при оном заводе Архангельские церкви»: попы Афанасий Данилов и Герасим Марков, дьячок Иван Захарьев, причём двор Афанасия Данилова находился в селе «со входу двора Морозовой».

Обращает на себя внимание тот факт, что в 1746 г. церковь ещё полноценно не функционировала, а в 1758 г. она названа Архангельской. Это можно объяснить тем, что службы сначала совершались в боковом приделе, пока достраивалась центральная часть церкви. Подобная практика не являлась уникальной, таких примеров множество. Кроме того, иногда частное название церкви (по имени священного события или святого, в честь которого был освящён придел) становилось постоянным и даже могло закрепиться в наименовании села или местности . В данном случае мы имеем дело с ситуацией, когда Руднянскую церковь временно именовали частным названием (Архангельская – в честь Архангела Михаила), пока главный престол не был освящён в честь двунадесятого праздника Успения Пресвятой Богородицы.

По сообщению А. Н. Минха в конце XIX в. в Руднянской церкви «сохранилась икона Успения Богородицы, писанная Петром Кособрюховым в 1758 году». Выскажем предположение, что именно после появления в главном иконостасе этой храмовой иконы и соответствующего освящения храма, за церковью уже окончательно закрепилось наименование Успенской, а у Рудни появилось второе название Успенское (Успенская), что и подтверждается последующими документами.

В 1760-е гг., когда малороссияне слободы Рудни уже находились под управлением приказчиков Нарышкиных, церковь по-прежнему числится за заводом. Так, в доношении приписных крестьян в Берг-коллегию от 1763 г. находим запись: «заводцкой Успенской церкви священник Феодор Александров руку приложил». Во время опекунского межевания 1767–72 г. заводским крестьянам помимо отмежевания земли на число душ по 3-й ревизии и «под церковь оставлено было земли». То есть в это время церковь всё ещё числится за крестьянами бывшего Терсинского железного завода. В 1773 г. Успенская церковь слободы Рудни по церковному административному подчинению относится к Саратовской десятине Астраханской епархии и числится в Шацком уезде Воронежской губернии.

Согласно общепризнанному мнению, деревянная трёхпрестольная церковь, находившаяся в центральной части Рудни на рубеже XIX–XX вв. (сгорела в 1912 г.) была построена в 1781 г. Можно предположить, что в этом году заводская церковь была перенесена на новое место (или построена заново) в центральной части Рудни (см. Рисунок 1). Возможно, это было связано с перемещением основного центра жизни именно в малороссийскую слободу, после закрытия завода и резкого роста численности малороссийского населения в 60-70-х гг. XVIII в. (об этом далее). Однако дел о постройке в Рудне новой церкви или о ее освящении в архиве Саратовской духовной консистории с 1760 г. (год, с которого сохранился архив) не выявлено.

Оказалось, что решение о постройке новой церкви было принято только в 1790 г.: "О разрешении в слободе Рудне, Камышинского округа, продать старую церковь, за ее ветхостью и за построением вместо оной новой, трехпрестольной. Предписано 'согласно резолюции, разобрать ветхую церковь и лес ее употребить на церковную ограду и печение просфор, место же, где был престол, оградить с постановлением креста'".

В спорных делах 1804 г. и в метрических книгах Успенской церкви слободы Рудни за тот же год упомянуты священники Иов Троецкий и Лукилиан Ильин, дьяконы Пётр Фёдоров и Аввакум Бобров, пономари Иродион Яковлев и Никанор Климов, дьячки Нефёд Дмитриев и Терентий Лукилианов.

Подробнее - см. полный текст статьи выше.

Малороссияне при Терсинском заводе

Следует отметить, что в начале 1740-х гг., когда Терсинский завод только строился, малороссияне в Российской империи имели широкий круг привилегий и свобод. Указами от 1742 г. их запрещено было закрепощать , а в работу они нанимались только по добровольному согласию. Кроме того, малороссияне имели свободу передвижения, во 2-ю ревизию их полагалось писать «для одного только известия … а не для с них каких поборов» (п. 14 инструкции 1743 г. и разъясняющий указ 1744 г.).

Нужно сказать, что из-за своего особого положения, малороссияне в то время часто переезжали с места на место, нанимаясь на более выгодные для себя работы, и не стремясь привязаться к какому-то одному месту проживания. Исходя из такого их положения компаньонам приходилось выстраивать с ними чисто договорные отношения .

В ведомости И. Морозова за 1746 г. показано, что при заводе на тот момент проживало до 40 (по другим данным до 50 и более) вольных малороссиян. По ревизии 1747 г. – уже 120 человек мужского пола («написаны только для одного знания»).

Согласно росписи И. Княгинкина за 1754 г. при заводе числилось 110 малороссиян, которые «за добровольную плату» занимались заготовкой дров для углежжения и подвозкой на завод руды и извести. В. Селиванов в описи 1756 г. показал 115 малороссиян, часть из которых были записаны и во 2-ю ревизию, отмечая, что они по своей вольности «приходят и отходят» (хотя паспортов не имеют), нанимаясь на работу только в том случае, когда на заводе имеется такая необходимость.

В декабре 1763 г. Анна Морозова сообщает, что помимо малороссиян, «отнятых» Нарышкиными от работ на заводе (об этом ниже), в Рудне поселились и новые. К началу 1765 г. по переписи капитана Куроедова в наличии состояло уже 170 душ мужского пола . За заводские работы они получали следующую плату: за поставку дров на уголь – по 30 копеек за квадратную сажень, за возку руды при рытье из неглубоких рудников – по 60 копеек сажень, за уголь – по 10 копеек за каждую четверть.

Наконец, согласно 4-й ревизии 1782 г. в малороссийской слободе Успенской – Рудня (вотчине А. А. и Л. А. Нарышкиных) проживали 1270 жителей мужского и 1120 женского пола, а с хуторами – 1762 мужчины и 1520 женщин. По 5-й 1795 г. (с хуторами) – 2051 мужчина и 2002 женщины.
Изучение мест выхода малороссиян Рудни, их конкретные занятия, в том числе на соляных промыслах, а также подробный анализ процесса закрепощения Нарышкиными – предмет отдельного исследования. Здесь ограничимся лишь некоторыми общими замечаниями и отдельными фактами.

Подробнее - см. полный текст статьи выше.

План генерального межевания дачи слободы Успенской - Рудня тож, склеенный из двух частей: ясачных (государственных) и владельческих