☕ ПРИЯТНОГО ЧАЕПИТИЯ

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

ОТЕЦ РУССКОГО ФАРФОРА

В жизни случается всякое. Даже самое невероятное. Важно только вовремя узнать, что вы столкнулись как раз с таким случаем.
И если случайно вы стали обладателем фарфоровой чашечки или табакерки, маркированной клеймом в виде стилизованной
буквы W, да еще дополненной датой, относящейся к середине XVII века, виноградными гроздьями с листьями, то знайте, что вы «схватили судьбу за лацканы». Потому, что перед вами уникальная вещь. Потому, что в мире таких известно только девять. Потому, что она сделана Дмитрием Ивановичем Виноградовым. Не знаете такого?

Дмитрий родился в 1720 году в древнерусском городе Суздале. Его отец, Иван Степанович, был протопопом и ключарем в Рождественском Соборе. Отец очень хотел, чтобы дети пошли по его стопам, и позаботился об их достойном образовании.

Вместе со старшим братом Яковом Дмитрий воспитывался в Москве, обучался в Спасской школе при Славяно-греко-латинской академии Заиконоспасского монастыря. Это было одно из авторитетнейших учебных заведений страны, достаточно сказать,
что там обучались архитектор Баженов, математик Магницкий, писатель Кантемир. В это время там учился и Михайла Ломоносов.

С ним тринадцатилетний Дмитрий не только познакомился, но и подружился, хотя тот был старше на девять лет.
Огромное желание учиться и одаренность помогли Дмитрию быстро догнать Ломоносова, а потом пройти с ним вместе за
один год три класса.

В конце 1735 года обоих братьев Виноградовых и Ломоносова в числе других двадцати учеников направили в Петербург для продолжения образования при Академии Наук. И года не прошло, как Дмитрия Виноградова, Михайла Ломоносова и Густава Ульриха Рейзера, как лучших учеников направляют на учебу в Германию. Вдумайтесь! Прочувствуйте! В шестнадцать лет, по предложению Тайного кабинета министров, по представлению Петербургской Академии наук, по указу императрицы, как одного
из лучших! Вот она, хватка гения!

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_1583748_14058621.jpg ]

Им надлежало изучать "между прочими науками и художествами особливо и главнейшие химии и металлургии к сему тому, что касается до горного дела или рукописного искусства". Дмитрий с увлечением принялся за науку. Вы наверно вообразили себе канонического прилежного зубрилу? Ничего подобного. Молодость брала свое. Дмитрий отличался и неукротимым нравом, и
буйным поведением, и расточительными кутежами. Если вы помните многосерийный фильм о Ломоносове, вы должны помнить
и веселую жизнь "школяров" в Саксонии. Но, тем не менее, он учился, учился и учился. Понимая, что теория без практики мертва,
он мотался по рудникам, знакомился с устройством шахт, работой рудокопных машин и приборов. Да и сам работал в шахтах.

С багажом основательных фундаментальных познаний и богатым практическим опытом он вернулся в Россию в феврале
1744 года. По результатам экзаменов Берг-коллегия аттестовала его маркшейдером в ранге капитан-поручика, а по окончании
года - бергмейстером, т.е. горным инженером. Но, фактически, ему не довелось побывать таковым. 5 ноября 1744 года он был причислен к Кабинету Ея Величества. Его ожидало новое сложное задание - раскрыть секрет производства фарфора, или, как его тогда называли, порцелины.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2148560_14058651.jpg ]

Организовать производство отечественного фарфора страстно желал еще Петр I. Он прекрасно понимал, что для того, чтобы стать европейским государством, кроме победы под Нарвой и Полтавой надо выиграть также идеологическую войну. Поэтому он всеми силами насаждал в, мягко скажем, нецивилизованной России искусства и ремесла. Для разгадки секрета производства фарфора, который в те времена был известен только в Китае и Саксонии, хитрый царь пошел традиционным путем - занялся промышленным шпионажем. Он послал в Мейссен некоего Юрия Кологривого, но тот потерпел фиаско. Петр пытался подкупить китайцев, однако суммы, запрошенные теми, оказались непомерно большими. Попытка привлечь в Россию иностранных мастеров тоже не удалась. Оставалось одно - своими силами заново изобрести технологию фарфора.

При жизни Петра этого сделать не удалось. Желание отца воплотила императрица Елизавета. 5 июня 1744 по ее указу была основана Порцелиновая мануфактура - первое в России и третье в Европе фарфоровое производство. Но открыть предприятие -
еще не значит выпускать на нем продукцию. Ведь как делать фарфор в России еще никто не знал. И Елизавета в очередной раз попыталась пригласить иноземного специалиста. Таковым оказался Кристоф Конрад Гунгер, обязавшийся "учредить в Санкт-Петербурге мануфактуру для делания голландской посуды, також и чистого порцелина, как оный в Саксонии делается".

Однако задачей императрицы было не столько начать изготовление фарфора под руководством иноземного спеца, сколько перенять его тайны. С этой целью Елизавета "по высочайшему своему капризу" поручила надзор за будущей "мануфактурой"
барону Черкасову, управляющему ее личной канцелярией. Тот же, "для присмотра дела порцелина" приставил к Гунгеру молодого бергмейстера. Дмитрий рьяно взялся за дело, желая досконально изучить все тонкости ремесла, он не отходил от Гунгера ни
на шаг.

Но чем больше он присматривался к действиям Гунгера, тем сильнее убеждался в его невежестве. Дело в том, что тот был обыкновенным алхимиком-шарлатаном, или, как их тогда называли "арканистом". Таких тогда было множество в Европе. Единственной его задачей было выбить побольше денег у императрицы. Барон же Черкасов более всего хотел угодить всемогущей государыне. Единственным, кто действительно хотел создать фарфор, был Виноградов.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2618649_14058641.jpg ]

Впоследствии Виноградов писал о Гунгере: "Сколько таких побродяг находится в свете, которые из ничего золото хотят делать,
другие из всех камней и земель чистый порцелин составить обещаются, а сами ни основания, ни истинного искусства весьма не знают и тем, кто их обманам поддается, целые горы к порцелину годной материи и полные магазины чистого фарфора обещают.
Но, невидимому, те магазины с фарфором только на воздухе строят и только дым и чад за порцелин продают и чрез то других обманством своим в великие протори и убытки вводят".

Разность интересов Гунгера и Виноградова привели к откровенной вражде между ними. Гунгер понимал, что Дмитрий - единственный человек, который может его разоблачить. А посему откровенно мешал ему заниматься собственными исследованиями, и даже неоднократно пытался очернить Виноградова в глазах Черкасова. Тот же, вместо того, чтобы разобраться
в сути вопроса, все больше угрожал репрессиями.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_5591288_14058660.jpg ]

Убедившись, что от Гунгера положительных результатов ждать нечего Виноградов, попытался сам получить фарфор, и уже в 1747 году смог изготовить несколько удачных образцов. Надо было спешить - в России то тут, то там предпринимались самостоятельные попытки разгадать секрет древнего ремесла.

Например, в 1724 году русский купец Афанасий Гребенщиков основал фаянсовую фабрику, и пытался изготовить на ней фарфор. В 1747 году это ему почти удалось. Но полученные образцы были далеки от идеала, и эти разработки не получили дальнейшего развития, несмотря на то, что Гребенщиков был, по-видимому на верном пути.

Наконец, все же, стало ясно, что Гунгер - пустышка, и в 1748 году его уволили. Руководить Порцелиновой мануфактурой поручили Дмитрию. Хотя, нет, теперь уже Дмитрию Ивановичу. Пользуясь обретенной свободой, он организовал систематическую научно-техническую работу. Виноградов разрабатывал рецептуры фарфоровых масс, глазурей и красок по фарфору, искал сырье, налаживал его добычу, очистку и доставку, проектировал обжиговые печи и вел испытания различных сортов топлива, исследовал режимы обжига. Это был "прилежный труд", как он сам называл его.

Одновременно Дмитрий Иванович готовил себе сотрудников, помощников и преемников. В отличие от иноземных специалистов он ничего не скрывал от тех, кто помогал творить ему русский фарфор. Результаты более чем тысячи опытов Виноградов систематически записывал в журнал.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2185156_14058703.jpg ]

Да, помощников было много, но все же "первой скрипкой" был он, Дмитрий Виноградов. Он сам как-то написал об этом: "Одним словом, не было такого человека, который бы мне что лучшее показать или присоветовать мог". Так и получилось, что русская технология фарфора была создана самостоятельно, без привлечения западных специалистов, и не вслепую, а в результате строгой научной работы.

В 1752 г. заканчивается чисто исследовательский этап работ Виноградова. Мануфактура заработала, и в 1753 производство фарфора было поставлено на поток. Первые изделия в силу технического несовершенства производства были мелкими - всякая фарфоровая всячина от пуговиц, набалдашников для тростей и эфесов шпаг до пудрениц и табакерок.

Потом пошли вещи покрупнее. Первый императорский сервиз изготовили "по рецепту" Виноградова в 1756 году. В него входили столовые тарелки и вазы, супницы "с прелестницами" и прелестница с "прелестями", кавалеры с орденами и чашки в комплекте под названием "Каприз императрицы". Появились заказы от частных лиц. Процесс пошел.

Однако самоотверженный труд стоил Виноградову жизни. Постоянное непосильное напряжение, которое он пытался ослабить принятием горячительных напитков, привели к хроническому алкоголизму со всеми вытекающими последствиями. Как творец он исчерпал себя. Вот что Дмитрий писал барону Черкасову: "За что я не примусь, то почти все у меня из рук валится, и в мыслях моих все странное вселяется: то какого-то рассуждения там ожидать, где только беспокойство жилище свое имеет..."

Читаем книгу
Матвеева, Елена Александровна Фарфоровых дел мастер :
Рассказ о создателе рус. фарфора Д. И. Виноградове : [Для мл. шк. возраста] /
Елена Матвеева; Рис. С. Бордюга. 1986 г.

И чем же благодарное отечество помогло Виноградову? Больной, доведенный до галлюцинаций, он... был прикован цепью к печи "
на время обжигу... чтобы и спал там". "Просидев" три дня на цепи, 25 августа 1758 года Виноградов умер. Ему было 38 лет.

(Использовались материалы и статьи: Смирнова Е., Денисевича Сергея, Юрия Белова)

И снова об Императорском фарфоровом заводе

Первоначально именовался «Порцелиновой мануфактурой», с 1765 – Императорский фарфоровый завод, с 1917 – Государственный фарфоровый завод (ГФЗ — аббревиатура клейма), в 1925 году заводу в связи с 200-летием Российской Академии наук было присвоено имя М. В. Ломоносова; предприятие получило официальное наименование — Ленинградский фарфоровый завод имени М. В. Ломоносова, наряду с которым имела употребление краткая форма — Ломоносовский фарфоровый завод (ЛФЗ — аббревиатура клейма истолковывалась и как Ленинградский фарфоровый завод) — до 2005 года.

[ Изображение на стороннем сайте: chay1jpg_3796224_22200847.jpg ]

Императорский фарфоровый завод.

B 1765 год – мануфактура стала называться Императорским фарфоровым заводом. Со дня основания завод работал по заказам императорского двора. При императрице Екатерине П, в 1863 году, начальником мануфактуры был назначен А. Щепотьев, один из участников дворцового переворота, поручик лейб- гвардии конного полка. Фарфоровый завод стал ежегодно получать субсидию на развитие производства 15000 рублей. Это были большие деньги. В 1780 году Екатерина заказала золоченые чайные и кофейные сервизы с полихромными букетами цветов. Декор фарфора в этот период – орнаментные элементы. В конце жизни Екатерины появляются изделия с кобальтовым покрытием и золотым декором. В настоящее время завод назван в честь М. В. Ломоносова, с 1936 года вся посуда этого завода имеет печать «ЛФЗ» (Ленинградский фарфоровый завод).

[ Изображение на стороннем сайте: chay2jpg_4188308_22200867.jpg ]

C 1773-1792 годы- заводом управлял генерал- прокурор князь А. Вяземский. В 1844 год – по указу Николая 1 был основан музей Императорского фарфорового завода.
• Павел 1 (1796-1801) унаследовал от матери интерес к фарфоровому заводу. При нем вошло в практику делать подношения императорской семье к Новому году, Рождеству, Пасхе и др. праздникам. В 1797 году при Императорском фарфоровом заводе Павел 1 открывает лазарет, а в 1800 году – Хлебный магазин. В это время руководит заводом Юсупов Н. Б.
• Александр 1 (1801-1825). При нем произошли войны с Наполеоном и Турцией, экономические реформы и прочее. Время в стране неспокойное. Вся власть по управлению заводом в руках управляющего Кабинетом Его Императорского Величества графа Д. А. Гурьева.
• Николай 1 (1825-1855). С 1827 года главой Министерства императорского двора и управляющим Кабинетом назначен князь Петр Волконский. Он и руководил с этого времени Императорским фарфоровым заводом.
• Александр II (1855-1881). Сырье для фарфора иностранное, привозное. Руководит заводом Алексей Сивков.
• Александр III (1881-1894). «В 1881 году Мария Федоровна Романова выразила директору завода крайнее недовольство безвкусием вещей, выпускаемых. Александр III повелел довести императорский фарфор до совершенства».
• Николай II (1894-1917). При этом императоре в 1900 году разразился скандал. На Всемирной выставке произведений европейских мануфактур в Париже Императорский фарфоровый завод занял последнее место. Директор Гурьев был отправлен в отставку, завод попал под опеку Александры Федоровны Романовой, которая в ноябре 1901 года назначила нового директора – барона Николая фон Вольфа.

Частные фарфоровые заводы в России.

В первой трети 19 века на территории России открываются несколько частных фарфоровых заводов. В селе Архангельское, под Москвой, Н. Б. Юсупов, будучи руководителем Императорского фарфорового завода и директором Императорского Эрмитажа, на территории своей усадьбы организует частный фарфоровый завод (точнее мастерскую). Крепостные Юсупова, живописцы, расписывали готовые изделия из белого фарфора, привезенные из Парижа или изделия фарфорового завода Попова (село Горбуново, Дмитровского уезда, Московской губернии. 1811- 1870 гг.). Юсупов Н. Б. приглашал для росписи фарфора живописца из Франции А. Ф. Ламберта и преподавателя живописи Николо де Куртеля.

Фарфоровый завод Попова. Попов приобрел его у Карла Мели, немца в 1811 году в селе Горбуново Дмитровского уезда Московской губернии. Просуществовал завод до 1870 года. Было свое торговое клеймо: Буквы «АП» в тесте, или синие подглазурные. Техника росписи была – гризайль.
Фарфоровый завод братьев Корниловых. Основан в Петербурге, в 1835 году. Фарфор Корниловых был дороже изделий других заводов по цене, поэтому не имел большого спроса. Было свое торговое клеймо: надглазурное красное, золотое или зеленое. Двуглавый орел под короной со скипетром и державой. Надпись гласила: «Завод братьев Корниловых в Петербурге».
Были и другие малые частные фарфоровые заводы.
• Завод Храпунова (1815-1840) в дер.Кузяево Богородского уезда Московской губернии;
• Завод Сафронова (1814-1860) в дер. Короткой Богородского уезда Московской губернии;
• Завод Миклашевского (1830-1861) в селе Волокитино Глуховского уезда Черниговской губернии;
• Завод братьев Новых в дер. Кузяево Богородского уезда Московской губернии;
• Завод братьев Гулиных (1820-1850) в дер. Фрязино;
• Завод Волкова 1763 г. В Севске;
• Завод Гарднера (Вербилки 1766 г.);
• Завод Бахметьева (село Никольское 1773 г.);
• Завод Фишера (близ Гатчины 1770 г.);
• Завод Гаттенбергера (Калужская губерния);
• Завод Авечкиных и т. д.

Нам, по правде сказать, в этот вечер
И развлечься-то словно бы нечем:
Ведь пасьянс — это скучное дело,
Книги нет, а лото надоело...
Вьюга, знать, разгуляется к ночи:
За окошком ненастье бормочет,
Ветер что-то невнятное шепчет...
Завари-ка ты чаю покрепче,
Натурального чаю, с малиной:
С ним и ночь не покажется длинной!
Да зажги в этом сумраке хмуром
Лампу ту, что с большим абажуром.
У огня на скамеечке низкой
Мы усядемся тесно и близко
И, чаек попивая из чашек,
Дай-ка вспомним всю молодость нашу...

Д.Кедрин

Франц Яковлевич Гарднер (урожд. Френсис Гарднер; год рожд. не известен, ум. 1813) — обрусевший английский купец, создавший в 1766 (по другим источникам в 1754) фарфоровую фабрику в селе Вербильцы (ныне Вербилки), Дмитровского уезда Московской губернии.

Фарфоровый завод в Вербилках был основан Францем Яковлевичем Гарднером, вероятнее всего, в 1766 (по другим сведениям: в 1756, 1759, 1761). Для предприятия он купил у князя Николая Урусова землю в Дмитровском уезде и в марте 1766 представил в Мануфактур-коллегию при челобитной копию с купчей. Обосновавшись в Вербилках, Гарднер, по-видимому, сначала занимался изготовлением опытного фарфора и в малых количествах. Вероятно, на первых порах в этом новом для него деле ему помогал Иван Гребенщиков, открывший секрет фарфора и занимавшийся изготовлением изделий из него, — в первые годы Гарднер выпускал табачные трубки и посуду такие же, как и на фабрике Гребенщикова.

Освоив выпуск нескольких видов продукции неплохого качества, Гарднер решился на учреждение собственной фабрики. Разрешение было получено, в указе было сказано, что Гарднер «вознамерился таковую фабрику собственным своим иждивением... завесть и содержать». В организации фабрики принимали участие старший сын Гарднера, Франц Францевич, и некий Гаттенберг, иностранец, которого вскоре вызвали в Петербург для заведования Императорским фарфоровым заводом.

Со времени основания фабрики и до 1891 она принадлежала трем поколениям Гарднеров. После смерти Франца Яковлевича фабрика перешла к его сыну, Францу, ненадолго пережившему отца, затем к жене Ф. Ф. Гарднера, Сарре Александровне, которая не смогла должным образом распорядиться наследством. В начале 19 в. фабрика переходит к ее сыновьям, Александру Францевичу и Петру Францевичу, сумевшим возродить производство. От них в середине 1850-х годов фабрика переходит к Владимиру Петровичу и Александру Петровичу, затем владелицей становится жена третьего брата, Павла Петровича, — Елизавета Николаевна, и от нее в 1891 поступает в собственность Матвея Сидоровича Кузнецова.

[q]
Еще в XVIII веке продукция завода Ф.Я. Гарднера успешно конкурировала с дорогими изделиями Невской порцелиновой мануфактуры, которая при Екатерине II получила название Императорского фарфорового завода.
В XVIII веке на заводе Гарднера были выработаны несколько видов клейм, которыми метили изделия, а также определенный круг орнаментального и цветочного декора, по которому изделия этого завода всегда узнавались. При основателе предприятия Ф.Я. Гарднере и при его сыне Ф.Ф. Гарднере завод переживал период расцвета.

К началу XIX столетия управление заводом перешло к вдове Ф.Ф. Гарднера. В первом десятилетии века предприятие находилось в невыгодном положении: из-за низких ввозных пошлин иностранные фирмы активно ввозили в Россию фарфор, фаянс, стекло, создавая конкуренцию русским частным заводам. Война также отрицательно сказалась на производстве гарднеровского фарфора: на предприятии работали крепостные крестьяне, часть из которых покинула завод в результате рекрутских наборов. Значительный ущерб производству был причинен вторжением французов в Россию и пожаром Москвы, где у Гарднеров были собственные лавки и дом. Упадок деятельность объясняется и неумением руководства оперативно изменить стиль выпускаемой продукции. Однако, несмотря на трудное время на фабрике Гарднера и в это время выделывалось большое количество посуды, которая продавалась в столице.

В период упадка производства некоторые служащие-иностранцы покинули фабрику: в 1801 году комиссионер Гарднера К Милли организовал собственную фабрику в селе Горбуново, которая в 1806 году перешла к А. Попову, а в 1809 году точильщик Кобоцки и арканист Рейнер положили начало заводу Ауэрбаха в деревне Кузнецово.

Оба эти предприятия стали впоследствии сильными конкурентами гарднеровской фабрики.
С 1812 года владельцами Вербилок числились сыновья С.А. Гарднер А.Ф. и П.Ф. Гарднеры, которые постепенно восстановили и укрепили фабрику. Производство фарфора начало расширяться, количество рабочих на предприятиях увеличилось. В конце 20-х гг. гарднеровская фабрика снабжала своими изделиями не только внутренний рынок, но и работала на экспорт.

Гарднеровский фарфор первой трети XIX века, как и фарфор Императорского фарфорового завода по формам и декору соответствовал господствовавшему в России в это время ампиру. Обилие скульптурных элементов и позолоты, удлиненные формы, копирование произведений живописи характерны для посуды завода Гарднера первой трети XIX века.

Кроме того, на фарфоре появляются жанровые сцены и сцены войны 1812 года, в которых французы часто изображались в карикатурном виде. В 1820-х гг. выпускаются заказные сервизы с портретами, русскими пейзажами, в т.ч. видами усадеб.
[/q]

[ Изображение на стороннем сайте: f060a13cdf1b.jpg ]

Материал о фарфоре, который креплю в этой теме, не возник на пустом месте, ему посвящено несколько «папок» домашнего архива. Здесь только малая часть собранного.
Темой фарфора несколько представителей родственников увлеклись в те годы, когда по наследству, некоторым из нас, достались отдельные предметы Кузнецовского фарфора. Со временем история фарфора переросла в увлечение и хобби, рассказы об отдельных предметах заворожили, а красота музейных вещей не оставляет равнодушными и сегодня.

«Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова».

В России конца XIX — начала XX веков заводы «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» в Риге, Дулево, Новгороде, Вербилках и другие были основными производителями относительно недорогого фарфора для широкого потребителя.

Матвей Сидорович Кузнецов — талантливый, предприимчивый промышленник — поставлял фарфор по всей России. Он не просто продолжил дело своего отца и деда, а вывел его на качественно новый уровень — значительно увеличил мощности заводов, доставшихся ему по наследству, приобрел новые, расширил ассортимент, рынки сбыта, успешно конкурировал с европейскими и восточными производителями фарфора.

Основал «семейное дело» прадед Матвея Сидоровича — Яков Васильевич Кузнецов — деревенский кузнец. Крестьяне приезжали к нему подковать коня, купить ось к телеге, косу, топор, грабли... Проезжие порой останавливались на ночлег — тоже «статья дохода».

Чего только не болтали злые языки, когда Яков Кузнецов начал ставить сруб на берегу реки Дорки, почти у самого края деревни Гжель: ограбил, мол, и убил постояльца — богатого купца... Вскоре к дому начали подъезжать подводы с глиной, кварцем, шпатом: в 1810 году это был уже небольшой кустарный фарфоровый заводик. Два года спустя его возглавил сын Якова — Терентий. Решив расширить отцовское производство, он построил новый завод — в Дулево Владимирской губернии. В 1832 году производство с сортировочным цехом, складом, живописной мастерской было введено в действие. На этом предприимчивый хозяин не остановился: неподалеку, в селе Коротково, находилось отлично налаженное фарфоровое производство А.Г. Сафонова. Его живописцы знали особый рецепт приготовления ярких керамических красок и фарфоровой массы, искусно расписывали изделия способом крытья — синим, розовым, желтым, малиновым кобальтом, бархатным, сочным. Для отделки дорогой посуды использовали золото, гравировали агатом. В причудливом орнаменте «читалась» каждая деталь. Терентий Кузнецов во что бы то ни стало решил купить этот завод и добился своего. Сначала в 1851 году арендовал, а позже стал его полноправным владельцем.

Сын Терентия — Сидор, приняв от отца бразды правления, закрыл производство в Коротково, а талантливых мастеров перевел на свой завод в Дулево. До этого, еще 1843 году, он основал фарфорово-фаянсовый завод в Риге, на котором выпускал столовую и чайную посуду, а также телеграфные и телефонные изоляторы, полуфаянсовые изделия. Опытные мастера приехали сюда из Гжели — на окраине Риги, недалеко от Западной Двины, появилась русская деревня. Фарфоровое производство росло, принося немалые доходы.

Своему сыну Матвею Сидор Терентьевич с раннего детства старался привить деловую жилку, воспитывал в нем твердость характера, терпение, упорство в достижении цели. Образование Матвей получил домашнее, а в 1861 году — в 15 лет — по воле отца отправился в Ригу. Управляющий познакомил его не только со всеми премудростями изготовления фарфора, но учил и тому, каким должен быть хозяин производства. В Риге Матвей закончил коммерческое училище; по распоряжению правительства принимал участие в разработке тарифов для железнодорожного транспорта и таможенных пошлин.

В 1864 году пришел его час возглавить «кузнецовское дело». В 18 лет Матвей становится единоличным владельцем всех заводов семьи Кузнецовых. Правда, официально он находился под опекой мужей своих сестер до совершеннолетия — 21 года, что не помешало ему в 19 обзавестись собственной семьей. Год от года она росла: наследников у Матвея Кузнецова было восемь — семеро сыновей и дочь.

Матвей Кузнецов поставил себе цель — создать монополию всех частных фарфоровых заводов России — и всю жизнь шел к ней. В Тверской губернии, в селе Кузнецово (ныне Конаково), находился завод, принадлежащий А.Я. Ауэрбаху, — один из лучших в стране. Его основал аптекарь из Богемии Фридрих Бриннер, а в 1810 году продал Ауэрбаху — лифляндскому провизору, который перевел завод в Кузнецово. Здесь создавались уникальной красоты вещи — особенно столовые приборы, отделанные гирляндами цветов и листьев. О размахе предприятия можно судить по тому факту, что над сервизом для императорского путевого дворца в Твери трудилось 7 тысяч человек! Изделия завода были отмечены тремя золотыми медалями на различных выставках; дважды завод получал право изображать на них Государственный герб, что считалось высшей наградой. В 1870 году Матвей Кузнецов покупает завод А.Я. Ауэрбаха, проводит его реконструкцию, техническое переустройство, устанавливает три паровых котла, паровые машины, почти вдвое увеличивает число рабочих. Имея такую производственную базу и мастеров высочайшего класса, завод выпускал майолику, фарфор, фаянс, полуфаянс высшего качества, неизменно получая награды на выставках и заказы от частных лиц.

Ко второй половине XIX века М.С. Кузнецов стал крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса, майолики и других видов изделий на мировом рынке; имел 18 предприятий в Российской империи, среди них 8 фабрик, заводы в Дулево, Кузнецово, Будах Харьковской губернии, селе Елавлянке Черниговской губернии, в деревне Песочная Калужской губернии.

В 1889 году было учреждено «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» с правлением в Москве. Но его хозяин не собирался «почивать на лаврах»: не давал покоя знаменитый завод Гарднера — лучшее фарфоровое предприятие России. В конце XIX века оно вдруг начало испытывать финансовые трудности. Ходили слухи, что разориться предприятию «помог» Кузнецов. Другого объяснения тому, что завод с мировой славой, не знавший кризисов, неожиданно оказался в столь плачевном положении, многие не находили. Так или иначе, в апреле 1892 года М.С. Кузнецов заключил торговую сделку с последней владелицей завода, Елизаветой Николаевной Гарднер, на 238 тысяч рублей и 300 десятин земли. Отдельно за 5 тысяч были куплены все фабричные модели, формы, рисунки, образцы. Особый договор подтверждал право нового хозяина ставить на изделиях, вывесках, счетах герб и фирменный знак завода «Гарднер», его награды и медали. Отныне слава Гарднера принадлежала Кузнецову, ставшему-таки монополистом частного фарфора!

«Фарфоровый магнат» Кузнецов попытался конкурировать и с Императорским фарфоровым заводом. Из Петербурга в Дулево приехало много мастеров-живописцев, но соединить «вольную» роспись народных умельцев и строгую гамму классики не удалось. Каждый стиль был хорош по-своему и развивался самостоятельно.

Ежегодно заводы «Товарищества М.С. Кузнецова» выпускали продукцию более чем на 7 тысяч рублей — две трети всего производства отрасли в России. Славились не только отменный кузнецовский фарфор, фаянс, опаловая столовая и чайная посуда, но и терракотовые фигурки, вазы, великолепные изразцы для печей, расписанные со строгим соблюдением стиля древнерусских рисунков...

Матвей Кузнецов имел 15 постоянных торговых центров в Петербурге, Москве, Одессе, Харькове, Варшаве; торговал на двенадцати российских ярмарках, а также в Персии, Турции и на Балканах.

Так называемый «восточный товар» преобладал в продукции «Товарищества М.С. Кузнецова» — выпускался бывшим гарднеровским и гжельским заводами. На восточном рынке продавался обычный для России ассортимент посуды — чайники, чашки с декором, сделанным по мотивам восточных орнаментов, а также предметы восточного происхождения — пиалы, блюда для плова, кальяны и многое другое. «Кашгарская печать», освоенная на заводах «Товарищества М.С. Кузнецова», вытеснила с рынков Персии, Афганистана, Монголии и других азиатских стран фарфор из Германии, Франции, Англии.

Среди предприятий М.С. Кузнецова крупнейшим был Дулевский завод. К началу ХХ века здесь работало более 2300 человек, действовало 8 печей для обжига посуды, три паровые машины мощностью 530 лошадиных сил, 20 муфельных печей. Когда неподалеку от завода проложили Нижегородскую железную дорогу, производство получило дополнительные выгоды. Продукция Дулево считалась одной из лучших в Европе во многом благодаря использованию сырья высшего качества и его специальной обработке.

[q]
Пустошь была куплена у обедневших помещиков Сарычевых. Набрав по деревням мужиков, пригласив искусных в плотницком деле рязанских мастеровых, Кузнецов начал строительство завода. Местечко получило название Дулево по фамилии жившего на опушке лесника Дулева. Жили строители первоначально в деревне Коротково. Первыми были срублены дома, где разместились машинная мастерская для приготовления массы и точильное отделение. Гжельские мастера сложили обжиговые печи-горны. Потом срубили "белую контору" - сортировочный цех, живописную мастерскую и склад готовых изделий. На первых порах производственные помещения служили и жилищем для рабочих, привезенных из Гжели и набранных в соседних деревнях. Позже были построены недалеко от завода "спальни" - деревянные бараки с большими спальными. Так среди лесов и болот родился фарфоровый завод, который быстро пошел в гору. В деревне Коротково с 1814 года был небольшой фарфоровый заводик купца А.Т.Сафронова.
[/q]

На первый взгляд, секрет был прост: глину в течение года хранили в подвалах массозаготовочного цеха, не употребляя — «летовали». За это время она становилась пластичней. Существенным было и применение лишь сухого, выдержанного топлива: использовали только торф, добытый до 20 июля. Остальной считался непригодным для производства фарфора, поскольку не хватало времени высушить его до кондиционной влажности. Но, конечно же, главным, что делало изделия «Товарищества М.С. Кузнецова» столь великолепными, — была высочайшая квалификация мастеров его заводов — их талант и золотые руки.

Живописцы Гжели традиционно расписывали посуду кобальтом, украшая ее крупным розаном, реже — мелкими цветочками. Эту манеру росписи переняли и мастера Дулево, но их «розан» был розово-пурпурным. В 40—50-х годах на заводе появилось много мастериц, занимавшихся росписью. Имя Агафья было самым распространенным среди них; «агашками» называли и их рисунки — трогательные, наивные, но очень живые и яркие, сразу бросающиеся в глаза. Позднее в Дулево появилась разновидность этого стиля — «трактирный», тоже яркий, броский, но более декоративный, напоминавший красивую игрушку.

Кузнецов зорко cледил за фарфоровой продукцией на мировом рынке, стремясь внедрить на своих заводах все последние достижения. В 1910 году французская фирма «Фор» выпустила автоматы для формовки чашек с толстыми стенками. Кузнецов тут же купил эти машины и установил в Дулево, а затем в Гжели. В 80-е годы в Западной Европе стало модным украшать фарфор переводными рисунками способом декалькомании — многоцветной печати, полностью имитирующей ручную роспись. «Декалько» успешно заменяло живописцев. В 1900-е годы в Дулево было налажено производство собственных переводных рисунков 900 разновидностей, но краски казались недостаточно яркими, и многоцветная деколь дорабатывалась вручную. Сюжеты для рисунков деколей напоминали росписи фарфора первой половины XIX века: романтические пейзажи, жанровые сцены, букеты цветов в обрамлении штампованного рисунка золотом и другой краской. Художники аэрографом по надглазурной росписи тонировали изделия цветным фоном, на который затем наклеивали деколи с цветочными орнаментами. Модными были в то время нежные тона: голубой, розовый, сиреневый, желтый.

Основными покупателями продукции Кузнецовских заводов на российском рынке были крестьяне — их привлекал товар дешевый и неяркий, а также горожане, охотно раскупавшие по средней цене кузнецовскую посуду, по росписи похожую на дорогую «дворянскую». Матвей Сидорович уделял большое внимание изучению покупательского спроса. Новые рисунки разрабатывались на его заводах с учетом вкуса определенных кругов потребителей, учитывалось и эмоциональное воздействие цветового решения росписей. Он приглашал для работы знаменитых русских живописцев. Известно, что на фабрике Кузнецова, хотя и недолго, работал М.А. Врубель, создав эскиз росписи декоративного блюда по мотивам «Садко».

В 1912 году — к 100-летию победы России в Отечественной войне 1812 года — заводы «Товарищества М.С. Кузнецова» выпустили тарелки, сервизы, чашки, блюда с изображением сцен из истории Отечественной войны, богато украшенные золотым штампованным орнаментом, деколи для которых были сделаны в Германии.

В 1913 году на заводе в Дулево работало более трех тысяч человек; выпускалось почти 20 тысяч изделий на сумму около 1 750 000 рублей.

«Товарищество М.С. Кузнецова» во многом благодаря коммерческому таланту Матвея Сидоровича, его предприимчивости, исключительной изобретательности в решении деловых вопросов процветало. После участия в Московской политехнической выставке в 1872 году и в промышленной выставке в Нижнем Новгороде он получил право ставить на своих изделиях Государственный герб. Росла и мировая слава. Свидетельство тому — золотые медали на Всемирных выставках в Париже в 1889 и 1900 годах, «Гран-при» на выставке в Реймсе в 1903-м и Льеже в 1905-м.

За заслуги перед Отечеством и обществом М.С. Кузнецов был награжден орденами Станислава и Владимира двух степеней, святой Анны, а также орденом Бухарской звезды, французского Кавалерийского креста и орденом Почетного легиона. Он состоял членом многих благотворительных учреждений, был гласным московской городской думы и выборным московского Биржевого общества и, конечно же, как лучший из лучших в своей отрасли имел звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества».

Духовная зрелость народа и его правителей выражается в способности помнить добро. М.С. Кузнецов, построивший фарфоровую и фаянсовую промышленность России, заслужил благодарную память потомков. Но потомки осквернили и уничтожили его могилу на Рогожском кладбище, и только уже в XXI в. его могила была найдена и обозначена стелой с его изображением.

[q]
Что до качества кузнецовского фарфора, то оно было исключительным — ходили слухи о чудодейственности этой посуды и даже о том, что она действительно способна распознавать яд. Не исключено, конечно, что эти слухи распространял сам Матвей Кузнецов, однако его продукция пользовалась успехом там, где знают толк в керамике, — на Востоке (в Персии, Турции и Афганистане), в Европе и даже в Китае. В 1892 году Матвей Кузнецов получил право изображать на своих изделиях двуглавого орла, став «поставщиком двора Его Императорского Величества»...Секрет кузнецовского фарфора был раскрыт в 1969 году. При раскопках подвалов одного из старых фарфоровых предприятий в закрытых камерах обнаружили керамическую массу. Ларчик открывался просто — оказалось, что подготовленный к обжигу состав в течение длительного периода времени «летовали», сохраняя при особом температурном режиме и уровне влажности. Дмитрий Виноградов об этом прекрасно знал, но, для того чтобы завершить работу, ему, видимо, просто не хватило времени и оборудования. Между прочим, лишь совсем недавно было обнаружено, что глина содержит таинственные нанобактерии, а это означает, что слухи о чудодейственных свойствах подлинного фарфора вполне могут подтвердиться.
[/q]

Фарфоровая империя Кузнецова рухнула вместе с Российской. Сейчас на антикварном рынке ценится советский фарфор 20-х годов, но лишь благодаря тому, что в его революционном декорировании участвовали выдающиеся художники того времени: Петров-Водкин, Кустодиев, Малевич и Кандинский. Коллекционеры также гоняются за теми изделиями бывшего Императорского фарфорового завода, на которых увенчанный короной вензель Николая II соседствует с бледно-синей революционной маркой в виде серпа, молота и заводской шестерни. Секрет кузнецовского фарфора был утерян, а потому, должно быть, и качество советских фарфоровых изделий было невысоким. Фарфор — это очень нежный и капризный материал, он плохо переносит стихийные бедствия, войны и революции. В антикварных магазинах Крыма сохранилось, например, немало мейсенского фарфора периода гитлеровской оккупации, но его качество удручает.

Русская баня —
важная, неотъемлемая часть национальной культуры и национальной духовности. «В здоровом теле — здоровый дух», — говорили еще наши предки. Во все времена русский народ имел универсальный инструмент для оздоровления души, тела и духа. Это — русская баня, которая дарует человеку возможность единения с Природой и через нее — с Богом. А как приятно после баньки попить чайку из самовара!

[q]
Почему-то многие недооценивают цивилизованность русского народа, считая, что вся его история при ближайшем рассмотрении оказывается самой настоящей летописью дикости и отсталости (в том числе и гигиенической). Как же они заблуждаются, эти скептики!
В одной из древних арабских рукописей сохранилось воспоминание путешественника, который побывал на Руси и попарился в бане. Из этого источника стало известно, как наши предки устраивали бани: "...Они строили деревянный дом, небольшой по размерам. В нем было только одно маленькое окошко, которое располагалось ближе к потолку. Все щели между бревнами конопатили древесной смолой, смешанной с лесным мхом. В одном из углов избы находится огненный очаг, обложенный камнями. Также в бане имелась большая бочка с водой. Когда очаг разгорается, камни обрызгивают водой, а дверь и окно закупоривают"…
[/q]

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ РУССКОЙ БАНИ

История бани своими корнями уходит в глубокую древность. Так, египтяне уже около 6 тыс. лет тому назад придавали огромное значение чистоте тела и повсеместно пользовались банями. Египетские жрецы в течение суток обмывались четыре раза: два раза днем и два раза ночью. Поскольку всюду имелись прекрасно устроенные бани, доступные каждому. Приверженность к бане и массажу, умеренность в еде позволяли египтянам поддерживать стройность фигуры и помогали успешно бороться с преждевременной старостью. Египетские врачи того времени считались лучшими в мире, а их искусство в лечении разных болезней почти не обходилось без водных процедур, то есть без бани.
В Древней Греции бани появились сначала у спартанцев. Представляли они собой круглое помещение с каменным открытым очагом в центре.

Особой любовью и популярностью пользовалась баня у древних римлян. Здесь буквально существовал культ бани. Даже здороваясь при встрече, римляне вместо приветствия спрашивали: «Как потеешь?» Римляне просто не представляли себе жизни без бани. «Баня, любовь и радость—до старости мы вместе»,— такая надпись сохранилась до наших дней на стене одной древней постройки.
В бане римляне не только мылись, но вели беседы, рисовали, читали стихи, пели, устраивали пиршества. При банях имелись комнаты для массажа, площадки для физических упражнений и спортивных состязаний, библиотеки. Богатые римляне посещали баню два раза в день.
Как частные, так и общественные римские бани (термы) отличались исключительной роскошью — драгоценный мрамор бассейнов, серебро и золото рукомойников. К концу I в. до н. э. в Риме было построено 150 общественных бань.

Парная баня на Руси (мыльня, мовня, мовь, влазня) была известна у славян уже в V—VI вв. Баней пользовались все: и князья, и знатные люди, и простой народ. Помимо своего чисто функционального назначения, баня играла большую роль в различных обрядах. Например, баня считалась необходимой накануне венчания и на другой день свадьбы, причем посещение бани сопровождалось особым церемониалом.

О русских банях писали многие иностранные путешественники.
Олеарий (немецкий ученый 1603—1671 гг.) совершивший путешествие в Московию и Персию в 1633—1639 гг., писал, что русские крепко держатся обычая мыться в бане... а потому-то во всех городах и селениях у них множество общественных и частных бань. Олеарий, кстати, упоминает, что русские пришли к заключению, что Лжедмитрий — чужестранец потому, что он не любил бани. «Русские,— сообщает Олеарии,— могут выносить сильный жар, от которого они делаются все красными и изнемогут до того; что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают голые на улицу, как мужчины, так и женщины, и обливаются холодной водой, зимою же, выбежав из - бани на двор, валяются в снегу, трут им тело, будто мылом, и потом снова идут в баню».

Постройка бань разрешалась всем, у кого имелось достаточно земли. Указ 1649 г. предписывал «мыльни строить на огородах и на полых местах не близко от хором». Домашние бани топились всего один раз в неделю, по субботам, а потому субботы считались банными днями и по ним не работали даже присутственные места.
Обыкновенно в домашних банях мылись целые семьи одновременно мужчины и женщины парились вместе. Впрочем, и в общественных («торговых») банях люди всякого возраста и пола также парились и мылись вместе, правда, женщины на одной стороне, мужчины — на другой.

И только в 1743 г. сенатским указом было запрещено в «торговых» банях мыться мужчинам вместе с женщинами и мужескому полу старше 7 лет входить в женскую баню, а женскому полу того же возраста — соответственно в мужскую.

Как написано в одном древнем трактате, десять преимуществ дает омовение: ясность ума, свежесть, бодрость, здоровье, силу, красоту, молодость, чистоту, приятный цвет кожи и внимание красивых женщин. Отметим, что тот, кто понимает, толк в парной бане, ходит в баню не столько, чтобы помыться, сколько погреться и пропотеть.
Прогревание приводит к благотворному изменению функционального состояния органов и систем организма, усилению обмена веществ, способствует развитию защитных и компенсаторных механизмов. Объясняется это благоприятным воздействием тепла и потения на сердечно-сосудистую, дыхательную, терморегулирующую и эндокринную системы у большинства людей. Баня успокаивает нервную систему, восстанавливает бодрость, повышает умственные способности.

Посмотрите, что писал о русской парной бане еще в 1778 г. португалец Санчес — врач императрицы Елизаветы Петровны (этот трактат можно найти в Москве в библиотеке им. Ленина): «Не уповаю я, чтобы сыскался такой врач, который бы не признавал за полезное парную баню. Всяк ясно видит, сколь бы счастливо было общество, если б имело нетрудный безвредный и столь действенный способ, чтоб оным могло не токмо сохранять здравие, но исцелять или укрощать болезни, которые так часто случаются. Я с моей стороны только одну Российскую баню, приготовленную надлежащим образом, почитаю способною к принесению человеку столь великого блага. Когда помышляю о множестве лекарств из аптек и из химических лабораторий, выходящих и привозимых изо всех стран света, то колико кратно желал я видеть, чтобы половина или три четверти оных, всюду великими расходами сооружаемых зданий, превратились в бани Российские, для пользы общества».

И в конце жизни, уехав из России, Санчес способствовал открытию русских парных бань во всех столицах Европы.

[ Изображение на стороннем сайте: 5336f6f9f056.jpg ]

Висоп Флинтович
В жизни мирной или бранной,
У любого рубежа,
Благодарны ласке банной
Наше тело и душа...

С ЛЕГКИМ ПАРОМ!

Продавец чая

Ярко лампы горят в центре шумного города,
На душе продавца и тоскливо и холодно;
Точно идол, он замер со взглядом отчаянья
Перед грубыми чашками и глиняным чайником.
"Чашку чая отведайте! Чашку чая горячего!"
Но прохожий рассеянно в переулок сворачивал.
Пробегали машины, пыль садилась на скулы,
И тонул его голос в этом шуме и гуле.
Ночь последний трамваи поглотила, все замерло,
Сырость вышла на улицу полновластным хозяином.
Продавец возвращается, он устало качается,
А ночь не кончается, все никак не кончается.
Ван Япин

Богданов-Бельский Николай Петрович (1868-1945). "Сбитенщик"

Чай на рыбалке, чай в лесу,
Чай в полуденном часу,
Когда жарко, наливай,
Душу этим согревай!

Как заваривать чаек,
Сколько ложек в котелок.
Как настаивать сей чай,
Привечай, привечай!
Чай с лимоном, с сухарем
В полдень пьем, в полдень пьем.
И с вареньем из малины
Еще чашки половину.
Чай с печеньем с увлеченьем
За беседой мы попьем.
И собрав лукошко ягод
Жарким днем так нальем
Чай с черникой, земляникой,
Со смородиной, брусникой,
С шоколадом, мармеладом,
С пирогом, тортом и сыром
Чай отведаем всем миром!

[ Изображение на стороннем сайте: valenikruv_5863175_22201055.jpg ]

Чай душевно наливай,
Душу этим согревай!

Чай в палатах и в хибаре,
В Калахари и Сахаре,
Чай на севере, в тайге
При метели и пурге.
Согревает, освежает,
Чай нас заново рождает.
Если ты устал с дороги,
Чай все тут же на подмоге.
Золотистый он, душистый,
Черный, байховый и чистый,
Витаминный и фруктовый,
Чай с эфирами – особый,
Травяной и необычный –
К чаю приглашают лично.
Приглашение на чай
Ты как праздник отмечай!
Т. Полина

[ Изображение на стороннем сайте: s59radikal_4474478_14059743.jpg ]

ЧАЙ С МЕДОМ

Он в банке за стеклом живет,
в бумажный чепчик принаряжен.
Тягучий, вязкий, липкий мед-
Пчелы творенье. Очень важен.
Янтарный, враг любой простуде,
Нектаров сын, росинок брат.
Желанный гость у чайных блюдец,
И медовухи пьяной-сват...

Медовых пряников начальник
Вскипая ,свистнул:" Кипяток
Друзьям по чашкaм, наливай-ка..."
Ах, что за славный был чаек!

Улыбнись, открывая глаза на рассвете,
И порадуйся искренне жизни лучам.
Будет серым наш день или будет он светел-
Повлиять на окраску под силу и нам.

[ Изображение на стороннем сайте: i1imageban_4879777_14059870.jpg ]

Наталья, прекрасная тема! После просмотра даже пошла и чайку себе заварила - постаралась по всем правилам

Наумов А.А. "Чаепитие", 1896 г.

[q]
olgurm
У Вас Мейсенская фаянсовая чайная пара 1951 года.

Рисунок шпажек на клейме (1934-1972 годов)
А вот черточка внизу - это точный год изготовления изделия - 1951
(Все остальные цифры - маркировка: номер фабрики, артикл изделия и т.д.)
Синим цветом помечался - 1 сорт
Зеленым цветом - 2 сорт
Красным цветом - 3 сорт

Годовые марки фарфора Meissen

[ Изображение на стороннем сайте: antikclubr_2271717_15654334.jpg ]
[/q]

спасибо большое)))

[ Изображение на стороннем сайте: 111121111j_5193698_14060093.jpg ]

Не поленитесь, прочитайте...ОНО ТОГО стоит.. (К большому сожалению, автор рассказа неизвестен).

[q]
Жили-были дед и баба...
[/q]

.

Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, никаких роз, только весенние цветы...праздник же весенний.
Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы.

- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству саленными огурцами.
Я встал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, ни смотря, ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета.... его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней.
Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка.... милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы - дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали отсюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то.... - прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку.... сколько она стоит? - тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы...
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдава, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, - так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка, - с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля? - как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду - уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась...
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по середине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю...На руку деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, ****, что же ты, *****, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня, как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, - еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э.... а...ну...я не знаю, - промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказала продавщица.
Все это время, дед непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал...
У меня у самого слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, - сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слезы.... они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы...мы...45 лет вместе... она заболела.... я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...

За чашечкой чая обо всем...