На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Каспийскому ВВМКУ им. С.М. Кирова – 75, 80, 85 лет!
Юбилей 75 лет - встреча состоялась 6 декабря 2014 г. Юбилей 80 лет - встреча состоялась 7 декабря 2019 г. Юбилей 85 лет - встреча состоялась 7 декабря 2024 г.
Всех-всех: командование, преподавателей, служащих, всех кто помнит и чтит своё пребывание в училище - ПОЗДРАВЛЯЮ!
Будьте здоровы, бравы, счастливы, любите и будьте любимыми!
Когда отслужишь ты, мой друг, немало И вкусишь флотской жизни хоть чуть-чуть, Ты не забудь те стены, где берет начало Твоя судьба морская - офицерский путь.
Припев: Училище - твой дом, твои друзья, Твои уроки вспоминаю я, И вместе, и когда совсем один, И в радость, и когда судьбой гоним.
Героев вспоминало ты не мало, Краснознаменным стало ведь не зря. И в 41-м под Москвой гвардейской стала Бригада из курсантов-кировцев в те дни войны тогда.
Припев: Училище - твой дом, твои друзья, Твои уроки вспоминаю я, И вместе, и когда совсем один, И в радость, и когда судьбой гоним.
Когда отслужишь ты мой друг немало И вкусишь флотской жизни хоть чуть-чуть, Не забывай училище, что домом стало, Ты приезжай и поклонись ему когда-нибудь.
Припев: Училище - твой дом, твои друзья, Твои уроки вспоминаю я, И вместе, и когда совсем один, И в радость, и когда судьбой гоним.
Исполнял песню ВИА «Бриз» КВВМКУ (1987-1992).
Отставные офицеры
Музыка и слова Андрея Волкова.
Между пиджаков гражданских китель затерялся, Запылилось, потускнело золото погон, Челки в прошлом темный цвет на белый поменялся, Позабыт и позаброшен старый полигон.
Припев:
Отставные офицеры — строгие манеры, Сетовать они не станут на судьбу свою, Хорошо, что есть друзья, и живы честь и вера, Отставные офицеры все равно в строю. - 2 раза
Где-то позади ученья, стрельбы, караулы, Забываются дороги дальних марш-бросков, Не ругает командир за долгие загулы, И другим тонуть в снегах и жить среди песков.
Припев:
А пока что те, кто живы, будут жить надеждой, Что однажды повстречаться смогут на плацу, Гордо знамя полковое пронесут как прежде, Офицер не станет бывшим — это не к лицу.
Припев:
Отставные офицеры все равно в строю. Отставные офицеры навсегда в строю.
"Анастасия. Ангел русской эскадры". Документальный фильм. Режиссер Виктор Лисакович. Продюсеры Левон Манасян, Долорес Мелконян. Россия, Автор сценария, оператор: Николай Сологубовский. Производство: ООО "Элегия", 2008.
Этот фильм рассказывает об удивительной русской женщине Анастасии Ширинской-Манштейн. Маленькой девочкой она покинула Россию и почти всю жизнь прожила в эмиграции, в Тунисе.
Осенью 1920 года, после ожесточенных боев части Красной Армии взяли Перекоп. В Крыму, который оставался одним из последних оплотов Белого движения в России, объявили эвакуацию… 130 судов, среди которых были корабли Императорской Черноморской эскадры, пассажирские, ледокольные, грузовые, буксирные и другие суда, ушли из Крыма.На их борту в Константинополь отправилось почти 150 000 человек. Большинство гражданских беженцев и военных частей осталось в Турции, Сербии и Болгарии. 23 декабря 1920 года к берегам северной Африки, в тунисский порт Бизерта вошли 33 русских корабля. Вместе с военными моряками прибыли и их семьи. Среди них была восьмилетняя дочь командира эскадренного миноносца "Жаркий" Анастасия. Свидетель и летописец отшумевшей эпохи Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн все прекрасно помнит… Живы воспоминания о громоздком и старом броненосце "Георгий Победоносец", на котором месяцами и годами жили семьи моряков. На Пасху от него пахло куличами… На батарейной палубе в адмиральских каютах была открыта школа, учителями в которой трудились адмиралы и офицеры Императорского флота. Арифметику малышам преподавал генерал, в свое время читавший алгебру и астрономию в Морском корпусе. Анастасия помнит, как дети, будто воробьи усеявшие мачты, часами просиживали там, неотрывно глядя в открытое море… в надежде на что-то… на что именно, они и сами не знали. Она часто дралась с одним мальчиком, обижавшим ее младших сестер. И каждый раз из каюты выскакивала его разъяренная матушка и бранила Анастасию "большевичкой"… А много лет спустя эта почти уже лишившаяся рассудка старуха, угасая на смертном одре и сжимая руку склонившейся над ней Анастасии, прошептала: "Ты приехала ко мне из Севастополя? Если бы ты знала, как мне туда хочется…" Анастасия помнит, как однажды эмигрантская тоска и беспросветная жизнь толкнула нескольких офицеров на отчаянный поступок: они открыли кингстоны и затопили канонерскую лодку "Грозный" из состава эскадры, а сами в попытке свести счеты с жизнью вскрыли себе вены. Она помнит, какие бедствия и нищета обрушились на списанные на берег экипажи русских кораблей. Не имея гражданства, моряки работали землемерами, строили дороги, прошагали тунисскую землю вдоль и поперек. Тем, кто умолял дать ему работу в море, хотя бы на рыболовецких шхунах, власти неизменно отказывали. Контр-адмирал Беренс строчил на швейной машинке дамские сумочки, но отказался принять французское подданство. Мать Анастасии говорила: "Мне не стыдно идти в чужой дом работать прислугой, лишь бы мои дети могли учиться". Девочка отлично помнит, как вечерами мать стирала белье в огромном чане, в ледяной воде, напевая: "Эх ты Русь моя, Русь Державная, моя Родина Православная". И каждый Новый год моряки поднимали бокалы с неизменным тостом: "В этом году будем в России". С этой надеждой жили и с ней умирали. На вратах русского Храма в Бизерте выбита надпись: "Блаженни изгнанные правды ради… яко тех есть царствие небесное". Его построили на пожертвования сами моряки. И все в нем – от строительных работ до иконописи – делали своими руками. В Храме- мраморная плита, на которой высечены имена кораблей, пришедших в 1920-м в Бизерту. Еще 20 лет назад Анастасии трудно было бы поверить в то, что в конечном итоге все-таки случилось. В Бизерту вновь заходят корабли под русским Андреевским флагом. И она видит их. Почетный караул под звуки духового оркестра печатает шаг к могиле моряков той Русской эскадры. И Анастасия– самый дорогой гость на судах Российского Военно-Морского флота, бросивших якорь в Тунисе. Она – живая память, связующая нить между двумя эпохами. Во время работы над фильмом его авторы спросили Анастасию Александровну: что бы она хотела передать россиянам? И та ответила: "Никогда нельзя терять надежду!"
Призы и награды фильма
Премия "Ника" Российской киноакадемии за лучший неигровой фильм (Москва, апрель 2009г.) Приз за лучший неигровым фильмом на Третьем международном кинофестивале "Русское зарубежье" (Москва, ноябрь 2009г.) Специальный Приз жюри XIV Международного фестиваля фильмов о правах человека "Сталкер" (Москва, декабрь 2008 г.) Диплом Первого Всероссийского фестиваля документального кино "Человек и война" (Екатеринбург, декабрь 2008 г.) Приз губернатора Вологды "За талантливое воплощение живой исторической памяти, восстанавливающей духовные традиции тысячелетней России" на IV открытом кинофестиваля неигрового и анимационного кино для детей и юношества "Фрески Севера" (Вологда, декабрь 2008 г.) Приз за лучший документальный фильм на Пятом международном фестивале военно-патриотического фильма имени С.Ф. Бондарчука "Волоколамский рубеж" (Волоколамск, ноябрь 2008 г.) Главный приз Открытого фестиваля кинодокумента "Окно в Россию ХХI век" (Москва, ноябрь 2008 г.) Главный приз "Золотой меч" на Шестом Международном фестивале военного кино имени народного артиста СССР Юрия Озерова (Москва, октябрь 2008 г.) Приз "За лучшее отображение и исполнение заповеди "За други своя" Десятого Кубанского фестиваля православных фильмов (Краснодар, октябрь 2008 г.) Приз зрительских симпатий, Приз Государственного архива кинофотодокументов "За высокохудожественное отражение реальности на экране" и Приз Полномочного представителя Президента РФ в Уральском Федеральном округе "За развитие патриотической темы" на Фестивале документального кино "Россия" (Екатеринбург, июль 2008 г.) Памятный знак и диплом Севастопольского морского собрания на IV Севастопольском международном кинофестивале, посвященном 225-летию Севастополя и 100-летию российского кинопроизводства (Севастополь, июнь 2008 г.) Приз "Золотой кентавр" на XVIII Международном кинофестивале документальных, короткометражных игровых и анимационных фильмов "Послание к Человеку" (Санкт-Петербург, июнь 2008 г.) Приз зрительских симпатий на кинофестивале "Русская весна" (Париж, апрель 2008 г.)
Анастасии было тогда 8 лет. Вцепившись в корабельный поручень, она с любопытством вглядывалась в незнакомый берег. Было и чудно, и чуть страшно, как в сказке. Но это не было сказкой. 23 декабря 1920 года русская военная эскадра, пройдя три моря, медленно вползала в тунисский порт Бизерта на севере Африки. Этому предшествовала трагическая развязка Гражданской войны на юге России. И никто из русских моряков не знал тогда, что этот африканский берег – их последняя стоянка, причал навсегда.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Солнце, море, масса красочно одетых жителей, которые смотрели с удивлением на вход кораблей. Когда мы вошли в Бизерту, это точно было 23 декабря 1920 года. В третью годовщину Октябрьского переворота большевицкие войска штурмом овладели Перекопским перешейком и ворвались в Крым. Корабли, стоявшие на рейдах, стали последней надеждой отступающим. Воевать стало некому и нечем. Только морем можно было уйти в эмиграцию, не попасть под "красное колесо".
Анастасия Ширинская-Манштейн: Эвакуация прошла быстро, в два дня надо было выйти кораблям. Но паники не было. Папин миноносец "Жаркий" был разобран в арсенале, в доках. И папа, когда эвакуацию объявили, папа бегал по штабам, чтобы его тащили на буксире, потому что моряк не оставляет свой корабль в городе, в который входит неприятель. Эвакуировалось около 150 тысяч людей. Были переполнены корабли. На маленьком миноносце "Жарком" сидело 30 семей. Ни стонов, ни жалоб не было.И это отзывалось на детях. Сестры были на 5 и на 6 лет моложе меня. А детей как-то не пугает, когда с вами мама. И мама ничего не боится. Мама моя привыкла быть женой моряка, так как мой папа был моряк, первый моряк, может быть, в длинной семье Манштейнов, которые служили России со времен Петра Великого. Разыгралась страшная буря. Стихия потопила уже миноносец "Живой", на борту которого было около 300 человек.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Жаркий" оторвался от Кронштадта. А "Кронштадт", на котором было 3 тысячи человек, не мог задерживаться. Нам сказали: "Теперь пересаживайтесь на "Кронштадт". Если опять "Жаркий" оторвется, то его бросят". И я помню, как руки спускались, чтобы нас принять на "Кронштадт", и как другие руки нас поддерживали. В Константинополь пришло почти 150 тысяч, и 120 кораблей. Но военных кораблей было 30-40. Началось распределение эскадры и всех беженцев. В декабре первая волна русских военных кораблей стала выходить из Константинополя. Причудлив путь истории. С Тунисского берега на русских моряков сквозь тысячелетия смотрел древний город, основанный еще финикийцами. В 1920 году Тунис был под верховным правлением Франции.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Французы объявили сначала карантин, чтобы люди не разбегались, чтобы успеть сделать обыск. Кто-то пустил слух, что на "Кронштадте" есть какие-то богатства, какие-то деньги. Действительно, там оказались ассигнации, которые не имели никакой стоимости ни на каком рынке. Карантин длился недолго - может быть, месяц. На причале встал в 1921 году старый русский броненосец "Георгий Победоносец", который оборудовали так, чтобы поселить семьи всех моряков, которые пришли – было больше, чем 30 военных кораблей. Были жители кормы или жители бака. У каждой семьи была каюта.. А мужья военные были еще на своих кораблях. Корабельные склянки отбивали часы другой, уже эмигрантской жизни. Но экипажи судов еще не знали об этом. Они поддерживали твердо уставной порядок несения службы. Русские моряки ждали изо дня в день, из месяца в месяц ждали, что их боеспособность еще пригодится отечеству.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Детство трудное. Потому что мы жили и в одной каюте с мамой. Но у нас была школа. Достаточно было подняться по трапу из церковной палубы в батарейную палубу, и сразу было адмиральское помещение, где были созданы два класса и был учитель-генерал, который преподавал математику, астрономию в Морском корпусе. Его кадеты назвали "бог девиации". Мы на "Георгии" лазали на марсы, и с марса смотрели в открытое море. И мир был перед нами. Мы не казались запертыми на этой небольшой площади палубы "Георгия Победоносца". Но мы не спускались так на берег, чтобы ходить по городу. Денег ни у кого не было. Французы всегда нам посылали и елку, и гостинцы, и, как видно, муку и сахар. А повар делал пирожки, какие-то пирожные, и на Пасху делал такие куличи, что все помещения "Георгия" пахли куличами. В 1921 году на африканском берегу обосновался Севастопольский морской корпус. Здесь в 4 года выпускали офицеров российского флота. Директор корпуса – вице-адмирал Александр Михайлович Герасимов, командующий эскадрой адмирал Михаил Андреевич Беренс.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Я помню даже один случай, когда я с ним вальс танцевала. В адмиральском помещении был какой-то праздник. Пригласили Михаила Андреевича, он пришел и очень скромненько стоял в дверях и думал, как же это так обратиться, чтобы видели, что он пришел тоже и поздравляет людей с праздником. И поднял глаза, и видит, что я сижу на какой-то полке, наверное, с босыми ногами, может быть даже, и грязными ногами, потому что мы бегали везде на корабле. И он говорит: "Ты хочешь со мной вальс потанцевать?" Я говорю: "Хочу". Спустилась, встала в третью позицию. Он наклонился, поцеловал мне ручку и поблагодарил. И потом достойно удалился. Палубная жизнь шла своим чередом. Корабельный кок невесть из чего готовил обеды, дети учились, взрослели, дружили и ссорились.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Я дралась очень много. И мне вырывали волосы, которые были слабее меня, поэтому мне казалось, что у меня и волосы плохо растут. Наверное, от плохой пищи. Олег, который, может быть, был на несколько месяцев моложе, чем, нападал на девочек. Он, например, Шуру, мою сестру столкнул со сходни в воду. Мою сестру Ольгу, которая была много моложе него, столкнул с Батарейной палубы на Церковную палубу. И когда я дралась с Олегом, то в это время выскакивала его мать Настасья Ивановна и кричала: "Ты большевичка! Всегда с тобой он дерется!" Ну, мы через несколько часов помирились, понимаете? И, собственно, расстались, он, бедный, умер во Франции. И давно и сын умер у Настасьи Ивановны, и муж. И она когда умирала и потеряла уже почти рассудок, то я была из последних, которые из Бизерты приезжала к ней. Я и оставалась последняя. И она меня еще прекрасно помнила с детских лет. Эмигрантская тоска, беспросветная жизнь толкнули несколько моряков на отчаянный поступок – они открыли кингстоны и затопили канонерскую лодку "Грозный".
Анастасия Ширинская-Манштейн: Французы их арестовали. Судья, его звали Гeте, как писателя Гeте, и я была в классе с его дочкой Жизель Гeте, и знаю, что он очень за этих молодых офицеров, которые перерезали себе, хотели покончить их самоубийством, их скоро выпустили и они уехали. 28 октября 1924 года Франция признала СССР и установила с ним дипломатические отношения. Судьбу эскадры должна была решать смешанная франко-советская комиссия.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Французский адмирал Эксельманс очень беспокоился и писал французскому командованию в 1924 году – у меня есть в архивах его письма – что он против того, чтобы сюда приезжала франко-советская комиссия, что может повториться такая же история, как была с потоплением несколько лет перед этим. И Эксельманс сделал все, что мог, собрал последний раз на "Дерзком" людей, пожал каждому руку и обещал, что они могут брать с собой все, что им дорого. Приказ №147 командующего Русской Эскадрой 3 ноября 1924 года, порт Бизерта. Русская Эскадра прекратила свое существование. 4 года моряки жили надеждой, что не дождутся никогда этого момента. Но судьба решила иначе.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Вспоминаю, как спускали Андреевский флаг. Последний раз, когда мы уже прожили на кораблях больше четырех лет. Это было 29 октября 1924 года. Когда были собраны все офицеры, ученики Морского корпуса, адмирал Беренс, Тихменев. И когда в 17 часов 25 минут раздалась последняя команда "На флаг и гюйс!", и через минуту "Флаг и гюйс спустить!" у всех была одна и та же мысль: непонимание, полное отчаяние. Флаг Петра флаг Сиявина, Ушакова, Нахимова спускают. И всякий знал, что спускают так, чтобы не поднять на следующий день. Потерянные глаза людей, которые последний раз были русскими офицерами. Все мы плакали, и это я помню, на корме "Георгия Победоносца". В Бизерту прибывает комиссия. В ее составе - в недавнем прошлом главнокомандующий Красным флотом Евгений Андреевич Беренс, старший брат адмирала Михаила Андреевича Беренса.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Что поражает – это почему братья не встретились. Михаил Андреевич, который командовал эскадрой, и Евгений Андреевич, который вступил на службу Ленина и Троцкого. Французское правительство взяло подпись у пяти членов советской комиссии. Никаких контактов с русскими, у которых забирают корабли. Братья по разные стороны баррикад. Казалось, они должны были встретиться. Но не встретились. Переговоры, по существу, провалились.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Эти корабли французы сразу увели в Арсенал. Это последнее пристанище нашей русской императорской эскадры. Больше русские офицеры своих кораблей не видели. Мы были беженцы – это все говорит. Они сняли морскую форму, адмиралы, капитаны всех рангов. Бог весть где, в Африке останутся они по-прежнему московскими и калужскими, тверскими и тульскими, новгородскими и самарскими, русскими.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Это боевое чувство, что они ответственны и что они люди, которым что-то завещано. Я помню, как мама перенесла с достоинством разлуку со своей страной, как она позже скажет: "Ппотерявший голову, по волосам не плачет". А мы потеряли родину. Так что, жаловаться не приходится. Корабли ушли. Надо было искать жилье, работу, укореняться в Бизерте, в Тунисе. Не имя гражданства, русские работали землемерами, строили дороги, прошагали тунисскую землю вдоль и поперек.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Мой дорогой Михаил Андреевич Беренс строчил на машинке сумочки дамские из кусков кошек. Не приняв французского гражданства, он лишился работы. И мы пошли уже во французские школы. И мама говорила: "Мне не стыдно идти в чужой дом прислугой работать для того, чтобы мои дети могли учиться". Я уже начала зарабатывать частными уроками. Конечно, я теперь понимаю, что и отец, и мать умерли, раньше срока, потому что они работали... Мама как вол работала. Я помню как она, стирая холодной водой в каком-то чане большом, и деревянная доска, и течет эта холодная мыльная вода. И она еще говорит стихи Никитина: "Эх, ты Русь моя, Русь державная! Моя родина православная!" Блаженны изгнаны правды ради: яко тех есть царство небесное.
Анастасия Ширинская-Манштейн: В начале тридцатых годов пришла мысль построить храм в память эскадры. Собирали деньги, конечно, в первую очередь давали эмигранты. Но и французы давали, и тунисцы. И все делалось своими руками. Тайная вечеря, которую рисовала мадам Чепега. Когда приезжал один митрополит, я показала икону и говорю: "Александра Эрнестовна рисовала Тайную вечерю". А он сказал что-то вроде того, что "У Леонардо да Винчи лучше вышло". И я, может быть, не по-христиански сказала: "Но у нас не было времени так долго ждать. Нам надо было молиться вовремя". Вы знаете, самая дорогая доска – это мраморная, на которой имена кораблей, пришедших в Бизерту. Имена кораблей, будто потопленных в бою. Выстроенные как в вечном походе. За каждым из этих названий - героические страницы истории русского флота. Память о контр-адмирале Михаиле Андреевиче Беренсе всегда будет жить под этими сводами. Командир "Жаркого" старший лейтенант Александр Сергеевич Манштейн, отец Анастасии Александровны был последним из русских офицеров, кого отпевали в бизертской церкви. В шкатулке - горсть севастопольской земли, взятой у стен Владимирского собора. Земля севастопольская, обетованная.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Я хотела бы вам показать места, куда я с удовольствием до сих пор попадаю, когда есть возможность, чтобы меня подвезли. Это побережье, Белый мыс. На этом самом месте маленькая девочка закричала туда, севернее: "Я люблю тебя, Россия!" Белый мыс – самая северная точка африканского континента. Долгих 70 лет ждали здесь, когда услышит их Россия.
Анастасия Ширинская-Манштейн: В измерениях времени 70 лет – это ничто. Поэтому наше поколение знало, что такая страна, такая цивилизация тысячелетняя с такими качествами русского народа не может погибнуть.Но я хочу сказать спасибо моим учительницам-француженкам, которые меня научили писать по-французски, потому что я могла и по-французски книжку написать. "Бизерта. Последняя стоянка" - книга воспоминаний Анастасии Александровны на французском и на русском языках, выдержала уже несколько изданий. Награждена литературной премией "Александр Невский". И когда сегодня в Бизерту входят корабли под Андреевским флагом, Анастасия Александровна у моряков самый почетный гость.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Корабли специально заходят в Бизерту, чтобы положить цветы на их могилы. И перед их могилами проходят маршем под древнерусские напевы с Андреевским стягом. Родители наши каждый год подымали бокалы на будущий год. И так ждали годами, так и умирали с достоинством. До конца эти люди хотели нам передать русскую культуру. И самое утешительное в этой трагедии – то, что они передали эту культуру. Поэтому каждый из нас, кто может что-то сохранить и передать, тот обязан это сделать. И, вот, когда я осталась одна из тех, которые пришли сюда, дожив до 95 лет, сохранив память, мне это было дано для чего? Чтобы я сидела и скучала? Нет. И цветы, и шмели, и трава, и колосья, и роса, и полуденный зной, день придет, Господь сына блудного спросит "Был ли счастлив ты в жизни земной?" Я чувствовала такую поэзию Бунина, которая соответствует всей моей жизни. Надо уметь в самых простых вещах чувствовать этот дар жизненный, что дано. Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн – свидетель и летописец отшумевших времен.
Анастасия Ширинская-Манштейн: Одно только не говорите "Бабушка устанет". Бабушка никогда не устанет говорить. Я всю жизнь, мне пришлось очень много работать.
Анастасия Ширинская-Манштейн ушла из жизни 21 декабря 2009 года. Ей было 97 лет.
